Текст книги "Нетрудно быть богом"

Автор книги: Red Mars

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)

Глава 3

До ближайшего поселения мы дошли за час. Еще час потребовался, чтобы заставить жителей поверить в реальность происходящего и собрать самые нужные вещи.

– Не расслабляйтесь, – предупредил командир, когда местные уже уныло плелись за нашей колонной, – эта деревня маленькая и самая запуганная. Им пришлось почувствовать на собственной шкуре, насколько туман и Не-люди опасны. Чем дальше от башни, тем больше сопротивления мы будем встречать.

Я шел в центре шеренги, как раз за группкой жителей деревни. Мое внимание привлек пацан лет двенадцати, который нервно оглядывался и постоянно натягивал на руки и так вытянутые сверх меры рукава старенькой рубахи. Какой-то он странный, что ли. Не могу сказать, почему именно этот мальчишка привлек мое внимание, но на привале я сел к нему поближе.

– Эй, пацан, – старался говорить тихо и дружелюбно, чтобы не испугать, – ты что, один?

Мальчишка дернулся вскочить, но я мягко потянул его за рукав вниз.

– Сядь. На, поешь, – протянул ему свою порцию пайка.

Пацан ел галеты, практически не жуя, заглатывал огромные куски и давился, как голодный щенок.

Подождав, пока он доест, я решил снова исподволь завести разговор.

– Зовут-то тебя как, парень? Я – Ван. А ты?

Парнишка зыркнул исподлобья, сморщил нос, но ответ дать все же соизволил:

– Яков.

– Будем знакомы, Яков, – надеюсь, улыбка вышла нормальной. Почти год не было повода улыбнуться кому-то, мог ведь и разучиться.

Мальчишка немного подумал, повздыхал и решился, удивив меня своей простонародной, сильно искаженной речью:

– А исчо есь чё пожрать?

– Не пожрать, а поесть. Еда есть, но она еще понадобится.

Не хотелось расстраивать пацана, но ситуация была сложная. Жители не располагали существенными запасами легкой и при этом долго хранящейся еды, а лошадей, которые могли бы везти тяжелые повозки с корнеплодами, в этой нищей деревеньке и вовсе не было. Нам придется кормить их своими пайками.

Яков промолчал, продолжая натягивать рукава до самых кончиков пальцев. Я чувствовал, что чем-то расстроил пацана, и тот снова закрылся в своей ракушке. Решив не давить, просто молча досидел рядом с ним остаток привала. Поднявшись, сказал:

– Увидимся на следующем привале. Если что-то будет надо – говори. Чем смогу – помогу.

Дожидаться ответа не стал, слишком уж хорошо знал эту породу мальчишек. Скрытные, озлобленные, прячущие боль за злостью. Маленькие волчата.

Во втором поселении все шло хорошо, пока мы не зашли во двор местной семидесятилетней знахарки.

– Не пойду я никуда из своего родного дома! – голосила весьма бодрая на вид старуха.

Ар увещевал ее, упрашивал, обещал, что как только вопрос с туманом решится, она сразу же сможет вернуться. Но знахарка была непреклонна.

Зло цыкнув сквозь зубы, командир дал команду: уходим.

Я понимал его: жизни тридцати мирных жителей важнее жизни одной упрямой старой женщины. В конце концов, у каждого должно быть право выбора.

На следующем привале, для которого пришлось долго искать подходящую поляну, я снова подсел к Якову. В этот раз уйти он не пытался, даже нехотя кивнул. Решив считать это хорошим знаком, снова заговорил с ним:

– Парень, где твои родители? Почему ты один?

Яков весь съежился, а рукава натянул так сильно, что я отчетливо услышал треск ткани.

– На, сначала съешь, а потом расскажешь, – протянул пацану галету, давая ему привыкнуть к мысли: ответить все же придется.

В этот раз сухое печенье исчезало медленно. Яков откусывал по маленькому кусочку, видимо, рассчитывая, что сможет растянуть его на все время привала. Хмыкнул, но комментировать не стал.

В конце концов, бедная галета все-таки оказалась в желудке Якова. Я молча ждал.

– Папку не ведаю, мамка недавно померла, – пробубнил пацан, не поднимая на меня глаз.

– И что, ты жил совсем один? – изумление скрыть не удалось.

– За мной обещалася мамкина сестрица двоюродная приехать намедни. А вы усё перепортили! – огрызнулся Яков.

Внезапно я осознал, что мальчишка плачет.

– И васче, не хочу я с вами ватажиться! – сорвался, как натянутая тетива, и улетел, сверкая пятками.

Останавливать не стал. Уверен, он ко мне еще сам подойдет, когда поймет, что я ему не враг. Каждому ребенку нужен кто-то взрослый рядом.

К третьему поселению мы шли уже в темноте. Я видел, что командир колеблется, и понимал его. Если нас встретят дружелюбно, мы сможем поспать в человеческих условиях: на сеновалах, в банях, а особые везунчики – в избах. Но если люди будут настроены против нас, возникнут трудности, к которым мы, уставшие и запыленные, сейчас просто не готовы.

Ар принял решение не рисковать, поэтому мы разбили лагерь в паре километров от поселения. Каждый занялся своим делом: кто-то мастерил шалаши для мирных жителей, кто-то ушел на поиски воды, кто-то набирал хворост для костров, кто-то варил похлебку.

Я разжигал костры. Было в этом занятии нечто, что манило и притягивало меня. В прошлой жизни я никогда вручную не разжигал огонь, как-то не доводилось, а здесь, раз попробовав, просто не мог остановиться. Только что было холодно и темно, а через несколько минут по дровам уже пляшут языки пламени – ярко-оранжевые, обжигающие. Это ли не магия?

Когда похлебка сварилась, я вызвался вне очереди встать на раздачу горячей еды. Яков подошел одним из последних – видимо, надеялся дождаться смены раздающих. Спокойно поздоровался с диким волчонком, налил ему похлебки до краев, да погуще. Когда пацан забирал миску, рукава задрались, и я в первый раз рассмотрел его руки. Грубая кожа, длинные, давно не стриженые ногти. Много трудится физически? Не у каждого крестьянина такие руки, а тут у пацана…

Не знаю, чем меня зацепил этот мальчишка, но я чувствовал искреннее желание ему помочь. Надо будет выяснить, где живет его двоюродная тетка и отправить Якова к ней на почтовой повозке. Денег у него наверняка нет, но ведь мне-то все равно некуда тратить накопленное за время службы в Туманной Страже. Забавно – еще пару дней назад я безвольно ожидал смерти, а сейчас вовсю строю планы на жизнь.

В сером предрассветном сумраке мы двинулись в сторону поселения. Всю дорогу от стоянки меня мучила мысль – а что, если Не-люди сегодня опять выйдут из тумана, но их будет некому остановить? Правильное ли решение принял командир? Возможно, нам надо было просто медленно отступать, наблюдая за туманом? Или разделиться?

В любом случае, наша основная задача – защищать мирных жителей. Тем или иным способом.

На подходе к поселению Ар подозвал к себе нескольких Стражей. К моему удивлению, я оказался одним из них.

– В условиях чрезвычайной ситуации считаю необходимым назначить несколько десятников. Каждому из вас будет подчиняться десять человек. А каждый из вас, в свою очередь, будет подчиняться мне, – командир тихим голосом раздал нам указания и списки, – даю пять минут на инструктаж своей десятки.

Мы выходили, объявляли имена Стражей из выданных списков и отходили в сторону – объяснять, в чем заключается задача нашей группы. В мою десятку попал разговорчивый весельчак с собрания. Что ж, самое время к нему присмотреться.

Следующее поселение оказалось большим, более зажиточным, чем предыдущие, а потому могло сулить нам неприятности. Гражданские должны были ждать нас поодаль – с ними оставалась десятка рыжего здоровяка Неда. Мне всегда казалось, что он похож на викинга: такой же огромный, голубоглазый и волосатый. Перед моей десяткой стояла на первый взгляд простая задача – проверять дома тех жителей, которых уже увели другие группы. Кто-то мог спрятаться от страха или просто быть забыт.

Впереди слышались крики и плач, причитания баб, ругань мужиков. Кто-то проклинал нас, кто-то – туман. Кто-то пытался забрать с собой половину нажитых вещей. А кто-то оставил в закрытом доме свою старую лежачую мать. Она лежала, покрытая грязным вязаным одеялом, и с немым ужасом взирала на нас, чужаков.

Мне потребовалась минута, чтобы принять решение:

– Нужны две длинные крепкие палки и большой кусок прочной ткани.

Из дома мы вышли с импровизированными носилками, на которых тихо плакала старая женщина. Внутри все кипело, и я пообещал себе – первым делом узнаю, кто ее бросил. Судя по чистому и обустроенному дому, она жила не одна.

Отправив двух Стражей с носилками к стоянке, мы двинулись дальше. Выпустили несколько запертых кошек, но людей больше не находили.

По дороге к стоянке весельчак, которого, как выяснилось, звали Ратом, догнал меня и пристроился идти рядом. На ходу сорвал травинку, повертел ее и проронил:

– Как думаешь, что нам будет за оставление места службы? По головке наверняка не погладят.

– Я не обсуждаю решения командира. И тебе не советую.

Рат поднял руки в примирительном жесте, мол «прости, брат, занесло» и сбавил ход, отставая. Задумчиво глядя ему вслед, снова подумал, что за этим парнем надо приглядывать. Бунтарская душа.

Наша раздувшаяся втрое колонна двигалась медленно. Пара телег с припасами, взятыми в последнем, более зажиточном поселении, еще пара – со стариками и маленькими детьми, которые не могли быстро идти. Но, даже несмотря на это, скорость была катастрофически маленькой.

В разговорах Стражей сквозила нервозность, строевой шаг мы использовать уже не могли. Кто-то плакал, кто-то причитал, кто-то задирал нас.

Поспрашивав мимоходом жителей поселения, я выяснил: старую мать бросил один из самых зажиточных жителей села. При этом свою козу он до последнего пытался забрать с собой. Я сжал зубы, раздумывая, как лучше поступить. Старуха ехала в одной из телег, но сын даже не подошел к ней, делая вид, что не замечает ее умоляющие взгляды.

От построения недобрых планов меня отвлек, к моему удивлению, не кто иной, как Яков. Подсел на очередном привале, помолчал минуту, а потом скороговоркой, глотая буквы, выпалил:

– Я энто… обиду прич’нять не хотел. За ж’вое м’ня задели. Прощевайте велик’душно!

– Принимаю твои извинения, – улыбка возникла сама собой. Совсем еще ребенок, а просит прощения лучше иного взрослого.

Пацан расслабился, вытер грязным рукавом нос, посмотрел на меня исподлобья:

– Есь чё поживиться?

Молча достал галету, протянул. Волчонок, как я уже практически постоянно называл своего подопечного, ел быстро и жадно. Как будто не он только что получил свою миску похлебки. Когда Яков дожевал, я задал вопрос, который считал достаточно важным, чтобы рискнуть хрупким миром, установившимся между нами:

– Как найти твою тетку? Ту, которая должна была за тобой приехать?

Мальчик натянул рукава еще ниже, шмыгнул носом и тихо признался:

– Я сбрехал. Нет у меня никого.

И глаза отвел, лицо равнодушное сделал. Эх, пацан, и что мне с тобой теперь делать? На Ррахе вообще есть какие-то учреждения для сирот? До сих пор меня этот вопрос не интересовал – были дела поважнее. Как будто прочитав мои мысли, Яков снова превратился в маленького озлобленного зверька:

– Ежели вы меня в приют сдать собираетесь, говорите чичас – я лучше в туман уйду.

– Никто никуда тебя не сдаст, если ты этого не захочешь, – надеюсь, мой голос прозвучал достаточно уверенно. Я плохо знал законы Рраха, и сейчас крайне сожалел об этом. Сделав мысленную отметку «найти информацию», поспешил перевести тему:

– Расскажи-ка мне, что у вас в поселении говорят о тумане и Не-людях? Какие байки ходят?

Этот вопрос давно меня интересовал, но отлучаться из башни нам было нельзя, а до поступления в Туманную Стражу я существовал как в тумане, ничем особо не интересуясь. Забавная аналогия.

Яков задумчиво почесал макушку.

– Говорят, это мертвяки ходют. Исчо слыхал, будто это не просто мертвяки, а Туманные Стражи. Будто кто-то видел рожу одного из них и оченно она была на сына кузнеца похожа, рожа энта. А тот как раз сгинул в энтой вашей Страже.

Я опешил.

– Как этот кто-то мог лицо видеть, если лица у них туманом скрыты?

– Энтого я не ведаю, – взъерепенился пацан, – ежели не верите мне, пошто спрашивали тады?

– Байки – они и есть байки. Мне просто интересно, – улыбнулся я, – хочешь еще галету?

Доесть Яков не успел. Приехал гонец из столицы.

Глава 4

Объявление слушали все вместе, и лица Стражей мрачнели с каждым произнесенным словом.

Решения на Ррахе принимал не король и не президент, а Совет, состоящий из девяти глав самых крупных и зажиточных родов. И эта «омерзительная девятка», как я их тут же про себя окрестил, приказывала: половине Стражей продолжать путь с мирными жителями, эвакуируя по дороге все встречные поселения, а второй половине отправляется назад. Навстречу туману.

Контролировать, приглядывать, сражаться. Если придется – умирать в неравном бою. Подмогу обещали прислать через сутки-другие.

Когда запыхавшийся гонец наконец закончил зачитывать послание, голос подал Рат:

– Командир, как вы будете делить нас?

– Каждый десятник вытянет жребий за свою десятку.

Было очевидно, что такое решение далось Ару трудно. В нашей ситуации по-другому и быть не могло.

Через полчаса я держал в руках короткую соломинку, пытаясь осознать: я и мои десять человек – смертники, которые пойдут навстречу туману. Когда под недовольный гул десятки я прошел на свое место, краем глаза заметил движение: Яков передвинулся поближе ко мне. В его глазах отражались ужас и тоска. Увы, я вряд ли смогу помочь даже себе, что уж говорить о пацане. Попробую замолвить за него словечко перед командиром, но вряд ли тому будет небезразлична судьба какого-то мальчишки.

Странно, но мысль о том, что хоть кто-то в этом мире будет сожалеть о моей смерти, внезапно придала мне решительности. Я не сдамся без боя. В конце концов, это просто не в моем характере – сдаваться. Жаль, что я на какое-то время об этом забыл.

Туман мы увидели гораздо раньше, чем рассчитывали. Каких-то пять часов – и вот он, стелется по дну долины. Рыжий Нед сплюнул и пробормотал:

– Не нравится это мне.

И мне не нравилось. Особенно потому, что Ар поручил командовать не только своей десяткой, но и всей группой, именно мне. Это тоже не всем понравилось. Тем не менее, оспаривать мое главенство никто не решился – сыграл роль заработанный за полгода авторитет.

Рат, все время тащившийся в конце колонны и шептавшийся о чем-то с двумя другими весельчаками, вышел вперед:

– Командир! Я ведь могу теперь тебя так называть? – решил позубоскалить парень. – Что мы планируем делать дальше? Может, вытянем соломинки?

Прямого взгляда в глаза он не выдержал. Не смутился, не испугался, нет. Просто мне сейчас было не до шуток, и, видимо, Рат это понял.

– Может, и вытянем. Если я так решу, – еще один спокойный взгляд в сторону парня, – ты и десятка Неда – в часовые, у остальных привал. Я останусь наблюдать и засекать скорость передвижения тумана.

Через час стало понятно – серо-белая масса движется минимум в два раза быстрее, чем раньше. Новость была не просто плохой, а очень плохой. Хуже было бы только одно: если бы прямо сейчас из тумана повалили толпы Не-людей.

А если скорость продолжит расти и дальше, то остальная половина Стражей просто не успеет увести мирных жителей. Да и куда их уводить? Вдруг туман не остановится?

Я обратился к Неду, который нес караул рядом с местом моего наблюдения:

– Напомни, когда эта зараза объявилась на Ррахе?

Рыжий поскреб бороду:

– Слыхал, после магической войны.

Я опешил. Магической? Я не ослышался?

Еле удержал лицо, отвернулся, помолчал. Никто, кроме Маркуса, не знает моей настоящей истории, и знать не должен. Тогда, год назад, он заплатил какому-то мутному типу за липовые документы, причем не так уж и много. Еще бы – это ведь была просто бумага с подписью. Даже без печати.

– Расскажи, что помнишь, – попросил спокойно, – я был плохим учеником.

Нед понимающе усмехнулся.

– Говорят, что до той войны на Ррахе были маги, только я в это не верю. Люди много брешут. Пара тысяч лет – достаточный срок, чтобы все переврали. Но некоторые действительно считают, что туман создали они, маги эти.

– А откуда в тумане появились Не-люди?

– Да кто его знает! Я ж говорю – одни байки да выдумки.

Информация была… странной. Непонятной. Но, чувствую, Нед вряд ли знает что-то еще. Разве что…

– Скажи-ка, а кто-то пытался бороться с самим туманом?

– Да ничего его не берет, – рыжий с досадой сплюнул.

Я вздохнул. Иногда мне так сильно не хватало моей прошлой жизни, особенно родного ноутбука с доступом в интернет. Две минуты – и у тебя уже есть вся необходимая информация. А здесь… Байки, слухи и никакой проверенной информации. Правда, Маркус говорил, что в столице есть библиотека. Только вот где столица, а где я.

Туман надвигался, а с ним надвигалась и ночь. По новым расчетам выходило, что туман доберется до нас через каких-то пять часов. Катастрофически мало времени! Пора объявлять общий сбор и озвучивать принятое решение. Все смотрят, ждут. Кто-то смотрит с вызовом, кто-то – устало, а кто-то – с отчаянным весельем.

– Нед, Кас, Рейн. Ваши десятки спят все три часа. Моя десятка тоже спит. Рат, вы сменяете друг друга в дозоре каждый час, дежурить по трое. Оставшееся после дежурства время – сон. Перед рассветом разбудите меня. Спим одетыми – мы должны быть готовы отступить или вступить в бой в любой момент. О малейших изменениях в поведении тумана тут же сообщать лично мне.

Я лег с краю, подстелив куртку и накрывшись тонким походным одеялом. Несмотря на то, что оно повидало уже немало хозяев и было в паре мест заштопано, грела шерсть все равно хорошо.

В голову постоянно лезла одна и та же мысль. Совершенно дурацкая, авантюрная, опасная. Что, если попробовать привязать себя веревкой к дереву и зайти в туман? Провести там какое-то время, а потом либо попробовать выйти самому, либо дать себя вытащить? Будет ли это равноценно самоубийству? Ответа на этот вопрос я не знал, поэтому просто отправил навязчивую мысль в самый дальний угол своего подсознания. У меня всего три часа на сон, не стоит тратить их на всякий бред.

Кажется, я только успел заснуть, как меня уже грубо трясли за плечо:

– Командир, просыпайтесь! Мы уловили какое-то движение в тумане!

Голос часового был взволнованным и испуганным. Совсем еще мальчишка.

Неужели это они? Меня одолела секундная слабость. Я не позволял себе даже думать о такой возможности: сражаться с Не-людьми в половинном составе. Мы и так еле сдерживали их натиск, регулярно теряя людей, а в нынешней ситуации рискуем не только потерять много Стражей, но и пропустить врага дальше.

Черт, ведь еще только полночь! Раньше Не-люди всегда выходили из тумана на рассвете, но ведь и туман много столетий не передвигался. Значит, что-то изменилось, и равновесие было нарушено.

Сделав глубокие вдох и выдох, я начал отдавать приказы. Один из Стражей отправлялся назад – нужно было срочно передать информацию Ару. По правилам надо было отправлять двоих, но сейчас каждый меч был на вес золота. Через какое-то время мой гонец догонит медленно движущуюся колонну с мирными жителями.

Остальные начали готовиться к обороне. Десятка Неда разожгла костры, чтобы осветить подступы к нашей позиции. У нас было преимущество в виде расположения: мы были на возвышенности, в то время как Не-людям придется забираться по склону вверх. Забавно, что для расстановки Стражей я использовал тактические схемы из компьютерных игр. Никогда не думал, что это мне когда-нибудь пригодится.

Через полчаса после объявления всеобщей тревоги мы наблюдали каждый со своего места, как кажущиеся неловкими фигуры выходят из тумана. Десять, двадцать, сорок, шестьдесят… На восьмидесяти я сбился со счета. Бой будет трудным.

Первую волну Не-людей мы отбросили относительно легко – сыграла роль наша удобная позиция.  Тем не менее, настоящим успехом это считать было нельзя – раненые с нашей стороны истекали кровью, а Не-люди не испытывали никакого дискомфорта из-за нанесенных им ран.

Вторая волна скосила еще больше моих людей. Я постоянно перемещался, пытаясь помочь то одному Стражу, то другому, но каждый раз опаздывал.

Третья волна сократила количество дееспособных Стражей ровно наполовину.

Я еле сдерживал натиск одного особенно крупного противника, чувствуя, каким тяжелым стал в моих руках меч, когда вдруг, будто повинуясь команде, Не-люди развернулись и ушли. Но самым невероятным было другое – они забрали с собой лишь треть раненых! Первый раз на моей памяти эти создания кого-то оставили на поле боя. Возможно, дело в том, что раненых было больше, чем обычно, и утащить всех Не-люди не смогли?

Это было одновременно и хорошо, и плохо. Как бы цинично это ни звучало. Раненые могут стать для нас ярмом на шее, мертвым грузом.

На рассвете мы осматривали пострадавших и делали перевязки. К моему удивлению, ни одна из нанесенных ран не могла считаться смертельной или даже просто тяжелой. Если не случится воспаления, все Стражи быстро поправятся.

Нед тоже был в числе раненых – ему рассекли плечо. Сразу после перевязки рыжий великан начал помогать остальным – несмотря на то, что рука все еще плохо его слушалась.

На перекличке выяснилось: забрали девять человек. Много. Так много еще ни разу не забирали. Кусочки мозаики никак не складывались в моей голове. Почему именно сейчас начали происходить изменения? Движение тумана, время выхода Не-людей, их действия – все было неправильно и непривычно. Как противостоять тем, чьей логики не понимаешь?

– Эй, Ван! – я обернулся, чтобы посмотреть на раненого Рата. – Можно перекинуться с тобой парой слов наедине?

Когда мы отошли от временного лагеря достаточно далеко, я остановился и посмотрел на неугомонного Стража:

– Чего ты хотел?

– Знаешь, я кое-что заметил. Не сейчас, раньше. Но в этом бою окончательно уверился, что мои глаза не врут. Они тебя практически не трогают. Избегают. Ты знаешь, почему?

Слова Рата застали меня врасплох. О чем он говорит? Видимо, непонимание на моем лице было столь явным, что Страж не удержался от привычной насмешки:

– Хочешь приберечь секрет для себя одного?

– Не понимаю, о чем ты говоришь. Спишу это на горячку после ранения, – не став дожидаться ответа, я ушел.

А в голове стучало набатом: он прав.