Текст книги "Двое не спят (СИ)"

Автор книги: Rapunzel Ka

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 3 страниц)

– А то, что ты сейчас раньше времени в Уфу вернешься. К девочкам своим. Практик, блин, – скептически хмыкает и отводит взгляд.

– Зачем? Мне вполне достаточно тебя. Я еще не раскрыл весь твой потенциал плохой девочки, – еле сдерживает рвущийся наружу смех и срывается с места, когда, недобро сверкнувшая взглядом, Васнецова спрыгивает с тумбы на пол, стараясь ухватить его за грудки.

– Смотри, как бы я тебе твой раскрыватель не повредила, – гоняется за ним вокруг стола, но безуспешно.

– Ууу, сложный случай. Пожалуй, для начала, научу тебя нежно с ним обращаться, – хохочет, пока не спотыкается о табурет и не распластывается на полу.

Женька плавно налетает на него и падает сверху. К этому моменту, парень успевает развернуться и оперативно схватить ее за запястья, чтобы она не смогла его покалечить.

– Воронцов! А ну пусти меня, – ерзает и пытается освободиться.

– Ага, чтобы ты отправила меня к травматологу? Нет уж, – сдул челку со лба и взглянул в серо-зеленые глаза Васнецовой. Она все еще не прекращала делать вид, что злится, но он упорно игнорировал этот факт.

– А что, Воронцов, организую тебе отсрочку от армии… – прошептала, ощущая, что сердитость стремится к нулю, а желание сопротивляться этому парню – благополучно сходит на нет.

– Я всегда подозревал, что у тебя извращенная фантазия, – горячо шепчет и успевает ее поцеловать прежде, чем она ему возразит.

Женькин возмущенный возглас тонет в уверенном поцелуе, сил на сопротивление которому у нее просто нет. Поэтому Васнецова скатывается на бок, освобождая Дениса от своего веса. Горячие ладони без стеснения изучают ее тело, благополучно минуя футболку и касаясь кожи под одеждой.

– Я хочу тебя, – шепчет, лишь на секунду переставая целовать ее.

Женька сильнее подается вперед, касаясь ладонью его щеки и продолжая целовать – чувственно, дразняще, глубоко. Воронцов кладет ладонь ей на бедро и, опустившись ниже, закидывает ее ногу на свое бедро. Гладит Васнецову по коленке, постепенно поднимаясь выше. Доходит до тазовой косточки и притягивает не сопротивляющуюся девушку к себе вплотную.

Женька упирается ладонями в его грудь и легко отталкивает. Ее взгляд подернут опьяняющими чувствами, с которыми сложно совладать, и при этом довольно сверкает.

– Прости, Денис, но я не могла оставить твои шутки без внимания. Нужно же как-то оправдывать звание плохой девочки, – порывисто поцеловала его в губы и отстранилась. Одним ловким движением поднялась с пола и поправила задернутую футболку. Протянула руку помощи кудрявому парню.

Воронцов окинул ее страдальчески-разочарованным взглядом. Шумно выдохнул и попытался унять подступившее возбуждение. Крепко сжал хрупкую ладошку и поднялся на ноги. Зажал девушку между столом и собой.

– Опасную игру ведешь, Васнецова, – горячо прошептал ей в самое ухо и ощутимо укусил за мочку.

– По-другому не умею, – усмехнулась и ловко вывернулась из его объятий. Подошла к дверям кухни и, остановившись, повернулась к Денису. Его взгляд по-прежнему выражал неудовлетворенное желание, поэтому Женька соблазнительно прикусила губу и прошептала. – Просто знай, что я тоже тебя хочу, – улыбнулась и, оставляя Воронцова одного, грациозной походкой вышла из кухни.

Комментарий к Часть 7

Всегда рада весточкам в виде комментариев и оценок! Спасибо, что читаете :)

========== Часть 8 ==========

– Приедешь ко мне на присягу? – обводит подушечками пальцев ярко очерченные ключицы и смотрит на притихшую Васнецову.

Комнату освещает тонкая светодиодная гирлянда, протянутая вдоль стены. Ее блеклый отблеск делает все вокруг запредельно фантастическим и иллюзорным. Женя медлит и кивает в ответ. Денис в этом неоново-голубом свете выглядит до оцепенения красивым. Несмотря на то, что в квартире прохладно – для отопления еще рано, а ночи становятся все холоднее, Воронцов лишь по пояс прикрыт простыней. И это делает его похожим на героя голливудских кинокартин.

Он осторожно убирает растрепавшиеся светлые волосы, обнажая худые плечи, и прижимается губами к нежной коже под ключичной впадинкой. Васнецова шумно вздыхает и обнимает Дениса. Ей не хочется, чтобы он уезжал. Снова.

– Как я буду без тебя год? – ее голос тихий-тихий. Потому что никто, кроме него, не должен знать, что этот факт делает ее растерянной.

Горячие губы объясняют все куда лучше слов, поэтому он не сразу прекращает целовать ее шею и плечи.

– У меня будут увольнения.

Женя слабо улыбается. Потому что этого ничтожно мало, хоть и лучше, чем ничего. Ее пальцы нежно скользят по его жестким волосам к затылку.

– Я так сильно буду по тебе скучать, Воронцов, – горячо шепчет ему в самое ухо.

Денису становится щекотно и очень тепло. Ему всегда тепло, когда она рядом и позволяет себе быть собой. Только руки у нее почти всегда холодные. Как будто созданы для того, чтобы он согревал их горячими ладонями.

Воронцов легко касается ее мягких губ, малиновых на вкус, будто хочет распробовать. Его не покидает навязчивое желание – целовать ее бесконечно. Потому что очень долго об этом мечтал, не имея возможности прикоснуться. Потому что ни к кому так больше не тянет, как к ней. Признать, что впервые в своей жизни серьезно влюбился – значит, попробовать передать лишь малую долю тех чувств, что накрывают как цунами.

А как сказать ей о том, что любишь? Это же куда серьезнее, чем мимолетная симпатия, легкомысленная влюбленность или просто физическое влечение. Признаться в чувствах и уехать? Оставить ее одну в этой многолюдной столице? Может, это в корне неправильно? Целый год его не будет рядом, за исключением коротких встреч. Она, хоть и обещает, но не обязана его ждать. И волноваться за него не обязана. По крайней мере, Денис очень бы не хотел, чтобы Васнецова волновалась.

Его ладонь лежит на Жениной талии, беспрепятственно касаясь гладкой кожи. Он чертит на ее спине невидимые знаки, неподвластные расшифровке. Мысли, мучающие уже вторую неделю подряд, роятся нестройным хором и периодически подавляют здравый смысл. Но все сразу же прекращается, когда он видит теплую влюбленную полуулыбку на ее губах и искрящиеся, даже через неоновый свет, глаза.

– Я чувствую себя самым счастливым. Потому что меня будет ждать самая лучшая девушка на свете, – скользит подушечками горячих пальцев по девичьей коже. Отсутствие на ней белья позволяет делать это беспорядочно и свободно.

Васнецова коротко улыбается и внимательно всматривается в его лицо. Старается запомнить его таким, как сейчас. Это сделать довольно сложно, когда кожа плавится от малейшего прикосновения уверенных и немного жестких ладоней. Добрые морщинки в уголках улыбающихся глаз. Теплые огоньки цвета насыщенного горячего шоколада. Небольшая горбинка на носу, широкие скулы и ямка на подбородке. Мягкая улыбка на красиво очерченных губах, припухших от бесчисленного количества поцелуев.

– Что такое, Жень? – хрипло шепчет, накрывая хрупкую ладошку своей пятерней.

– Думаю о том, как мне повезло, – уголки ее губ неспешно ползут вверх.

– Повезло, что избавляешься от меня на двенадцать месяцев? – шутит и крепче сжимает девичьи пальцы.

Васнецова недовольно фыркает и прижимается к нему лбом.

– Ага, Дэн. Жаль только, что тебя забирают в спецназ, а не в военно-морской флот.

Воронцов смеется и кусает ее за мочку уха.

– Далекие странствия по морям и океанам меня не прельщают. Я хочу по одной суше с тобой ходить, а не письма с голубями отправлять.

– Зря, это было бы очень романтично, – мечтательно протягивает фразу, пытаясь представить себе эту чудную картину. – Как в кино.

– У нас с тобой и так каждый день кино. Хоть на «Оскар» выдвигай, – смотрит на нее с веселым прищуром и целует. Неторопливо и волнующе. Влажно и горячо.

Женька льнет к нему всем телом, преградой служит только тонкая простыня, возникшая между ними. Васнецова еще никогда ни с кем так много не целовалась, как с Воронцовым. И с его появлением в ее жизни, будто, эта потребность выросла где-то на подсознательном уровне. Возникла жизненная необходимость – чувствовать его губы. Удивительно, как человек раскрывается в отношениях, если отпускает все свои страхи и желания соответствовать.

– Ты еще Брэд Питтом себя возомни… – неожиданно выдыхает Женька, упираясь ладонями в его грудь. Смешливые искорки в глазах не могут скрыть игривого настроения.

Денис бодается ей в плечо и недовольно ворчит:

– Скажешь тоже, Брэд Питт… Я куда лучше. Талантливый, сильный, амбициозный…

– Скромный, – перебила его и посмотрела таким непривычно нежным взглядом, что Воронцов был готов простить ей что угодно.

– Несомненно, – взглянул на нее необычайно величественно, как умел только он один. – Вообще, хочу сказать, тебе несказанно повезло.

– В том, что мне эта кучерявая радость досталась?

Парень довольно кивнул. Его взгляд неожиданно стал серьезным и будто что-то обдумывающим. Васнецова мимолетно посмотрела на электронный циферблат часов.

– Третий час ночи… Мы спать с тобой будем или нет? Или ты в армии отоспишься?

Нашла теплую ладонь Дениса и сцепила пальцы в замок. Смотрела на него в ответ внимательно, пытаясь считать его эмоцию.

– В армии мне такой шанс, вряд ли, представится, – потерся щекой о мягкую подушку, устраиваясь поудобнее.

– Допустим, там все оправдывается тем, что помимо тебя в казарме будет еще несколько десятков храпящих мужиков. А с такой замечательной девушкой, как я, чего тебе не спится?

– Смотри-ка, ты сама ответила на свой вопрос, – смеется. – С такой очаровательной девушкой я могу думать обо всем на свете, кроме сна. Тем более, ты целый вечер соблазняла меня и проверяла мою железную выдержку.

– Не такая она железная оказалась – твоя выдержка, – повыше натянула на себя простынь.

– Ну и фиг с ней. Есть вещи поважнее.

– Например?

Воронцов замялся на пару секунд, взвешивая принятое решение, и решительно прошептал:

– Я тебя люблю, Жень…

Рука в руке. Глаза в глаза. Васнецова, как обычно, мастерски скрывает эмоции, поэтому Денис на секунду сомневается – правильно ли поступил, признавшись в своих чувствах. По крайней мере, это будет честнее, чем уехать, не сказав ей об этом.

– Ты вправе не говорить мне ничего. Или сказать, что я конченный эгоист, пытающийся привязать тебя к себе словами. Пусть так и будет. Но я…

Женька подается вперед и целует его. Это единственный способ заставить Воронцова замолчать и заткнуть этот диджейский фонтан оправданий. Ей нужно немного времени, чтобы просто прочувствовать и прожить этот момент, говоря как можно меньше. Чтобы губы в губы, два дыхания, теряющиеся друг в друге, и сплетенные пальцы рук. Ее поцелуи привычно смелые и чувственные. Его губы отвечают по-мальчишески дерзко и жадно.

Васнецова вжимается спиной в диван, когда он нависает над ней, перекрывая все пространство вокруг. Тонкие девичьи запястья оказываются вплотную прижатыми к простыням. Денис целует ее лицо, шею, плечи, обнаженную грудь. Каждый сантиметр ее тела сводит его с ума, поэтому он губами, каждый раз заново, изучает его.

– Люблю, – скомкано бросает Женя, когда он освобождает ее запястья и позволяет себя обнять.

– Люблю, – вторит в ответ, снова теряясь в любимых губах и улыбке.

Сентябрьской ночью этим двоим совсем не до сна…

Комментарий к Часть 8

Провожаем лето и встречаем осень новой главой :)

========== Часть 9 ==========

– И как я в таком виде родным покажусь? – задумчиво рассматривает заметный след на шее от одного из Денисовых поцелуев. Через отражение зеркала видит довольное лицо Воронцова, поэтому корчит в ответ неодобрительную гримасу. Наигранную, конечно. Ей, до дрожи, нравится подобное напоминание о сегодняшней ночи, которую они провели вместе.

Только родителям все равно неудобно на глаза показываться. Не важно, что в ее возрасте можно творить все, что угодно. Это как в детстве, когда приходилось выходить из комнаты или делать вид, что очень чем-то занят, если в фильме начиналась постельная сцена. А начиналась она, как правило, всегда, когда кто-нибудь из взрослых был по близости. Закон подлости в действии.

– Хотя бы пониже, что ли, было…

– Давай сделаю пониже… – соблазнительно ведет бровью и, не сдерживаясь, заливисто смеется. Ловко перехватывает подушку, направленную девушкой прямо в его кудрявую голову.

– Дурак.

– Какой есть… – подкладывает подушку под спину и удобно располагается на ней. Смотрит, как Женька водит подушечками пальцев по алой метке на коже. В итоге, смиренно вздыхает и взбирается с ногами на диван. Гипнотизирует кудрявого брюнета независимым взглядом, а потом, неожиданно подавшись вперед, бодает его в плечо.

– Ведешь себя как подросток.

Денис смеется и гладит ее по растрепавшимся, после сна, волосам.

– Я искуплю свою вину.

– Чем же? – располагается у него под боком и заинтересованно смотрит.

– Самым вкусным завтраком в твоей жизни. Идет?

Он не может смотреть спокойно на метку, ярко выделяющуюся на тонкой коже и пытается прикрыть ее светлыми волосами. Но спортсменка, словно догадавшись, что это его волнует, отводит от своего лица его ладонь и крепко сжимает. Волосы спадают на плечи, соблазнительно оголяя шею и ключицы.

– Идет. Но вечером тебе не избежать семейного ужина и осуждающих взглядов моего папы.

***

Ближе к середине дня, не по-осеннему ласковое солнце, выманивает их на улицу. В воздухе пахнет сырыми листьями, увядающей травой и свободой. Васнецовой ужасно нравится ощущение его горячей ладони, сжимающей ее пальцы. Они едут в центр столицы и гуляют по излюбленным местам – Камергерскому, Старому Арбату и Патриаршим прудам. Женя кидает звонкую монетку уличным музыкантам и в шутку старается отбиться от Воронцова, когда тот целует ее у всех на виду.

– Люди же смотрят…

– Пусть смотрят, – дарит нежное прикосновение в уголок губ и уже тише добавляет, – и завидуют…

Васнецова улыбается и закрывает глаза. Ей приятно от одного ощущения того, что их видят вместе. Смешную девчонку с яркой искоркой в глазах, и кудрявого парня с насмешливым взглядом и ослепительной белозубой улыбкой. В голове у спортсменки неожиданно проносятся фразы из стихотворения Веры Полозковой: «Кто-то помнит нас вместе. И ради такого кадра – ничего, ничего, ничего не жаль». Она улыбается этим своим мыслям и крепче сжимает его ладонь. Действительно, ничего не жаль.

– Ты сумасшедший, – ошалело шепчет Женька, прижимая к себе букет цветов, незаконно сорванных Денисом с клумбы. Ей и радостно, и неловко, и ужасно приятно. Для нее еще никто вот так спонтанно не собирал букетов. Она вдыхает цветочный аромат и прячет лицо на груди у Воронцова. Легкое дуновение ветра позволяет ярче почувствовать и вдохнуть его парфюмом, смешанный с запахом кожи. Васнецовой совершенно не хочется думать о том, как это – снова не ощущать этого неповторимого аромата. Его аромата.

Это один из тех дней, что незаметно перетекает в вечер и не хочется, чтобы он так скоро заканчивался. В этом дне десятки объятий, сотни поцелуев, бесчисленное количество случайных прохожих и всего двое людей, в глубине глаз которых горит яркий огонек чего-то очень теплого, искреннего и многообещающего.

***

– Как думаешь, Сергей Алексеевич убьет меня за такие вольности? – невольно интересуется, когда она скидывает с себя теплый шарф и обнажает шею.

– Вряд ли. Просто заставит тебя на мне жениться, – накидывает шарф на его плечи и притягивает к себе. Коротко целует в губы, пахнущие мятой. – Расслабься, у меня есть водолазка с высоким горлом.

– Интересно узнать, для каких случаев? – лукаво щурится, поддерживая ее за талию.

– Для тех самых, Дениска, для тех самых… – увиливает от ответа и медленно целует его. Чувствует легкое недовольство, когда он сильнее обычного прикусывает ее нижнюю губу. Поэтому следующая фраза звучит как оправдание. – Сегодня эта водолазка пригодится мне впервые.

Воронцов тихо, но удовлетворенно рычит и накрывает ее губы в ответ.

– Я буду скучать по тебе, Васнецова.

– Я тоже, Воронцов, я тоже…

Где-то далеко в кармане звонит оставленный телефон, а эти двое целуются на пороге. Оба делают вид, что не слышат назойливого аппарата.

– Это кто такой настойчивый, интересно? – первым сдается Денис, на секунду отрываясь от девичьих губ.

– Понятия не имею, – продолжает его целовать, гладя холодными подушечками пальцев красиво очерченные скулы.

Трель, наконец, прекращается и Женька с Воронцовым облегченно выдыхают. Секунды сладкой тишины кажутся непередаваемо прекрасными. Правда, недолго. Телефон звонит снова. И кажется еще более настойчивым, чем в первый раз.

– Ответишь?

Васнецова коротко целует его и идет к куртке. Находит телефон во внутреннем кармане и снимает блокировку с экрана.

– Черт… Саныч. Он никогда не звонит просто так.

– Кому ты об этом рассказываешь, Женьк, – усмехается Денис и заключает ее в объятия. Телефон в ее руках снова разражается громким звонком. – Возьми трубку, все равно же не отстанет.

Девушка чертыхается и нажимает на зеленый сенсор.

– Да, слушаю. Что? Подождите, вы шутите? У меня же официально два дня отгула. Сан Саныч… У меня семейный ужин и… – Васнецова резко замолчала, выслушивая тираду начальника и, по окончании, лишь смиренно кивнула. – Хорошо. Я буду через час.

Воронцов прижался губами к девичьей шее, когда Женя нажала на кнопку сброса вызова.

– Нужно ехать на студию… Внеплановая спонсорская программа. Шеф считает, что провести ее могу только я.

– А если я тебя не отпущу?

– В таком случае, твоя девушка останется без работы, – криво улыбается и отклоняет голову немного вбок, все еще ощущая на себе горячие губы. – По крайней мере, Саныч сейчас прекрасно мне дал это понять, – судорожно втянула носом воздух, ощутив мурашки, бегущие по спине. – Денис, заканчивай, мне и так сложно сосредоточиться, когда ты рядом…

Воронцов шумно выдыхает и, оставляя на коже теплый поцелуй, отстраняется.

– Хочешь, проведем программу вместе?

Женька разворачивается к нему лицом.

– Ты же не работать сюда приехал, Воронцов.

– Я приехал к тебе. И с радостью потреплюсь языком лишние два часа. Поднимем рейтинги, как в старые добрые времена… Что скажешь, Васнецова?

– Скажу, что прекраснее плана не слышала. Поехали.

Сказать, что рейтинги РадиоАктивного взлетели до небес, значит, не сказать ничего. Шеф пообещал Женьке тройную премию и дополнительную неделю отгулов. А бывшего напарника девушки просто-напросто расцеловал. Васнецова даже с некоторым сожалением смотрела на Дениса, который безуспешно пытался отбрыкиваться от такого бурного реагирования начальства. Но это было вполне в стиле их странного шефа, поэтому, в конце концов, кудрявый брюнет просто смирился.

– Как хочешь, Воронцов, но я не готова делить тебя с Сан Санычем, – весело пошутила Женька, когда шеф покинул помещение.

– За такие шутки, Васнецова, я могу тебя наказать, – притянул спортсменку к себе, прижавшись губами к светлым волосам.

– Что, прямо сейчас, да?

– Да, – его дыхание всколыхнуло светлые пряди.

По телу Жени пробежали мурашки. Она обняла его в ответ, нежно гладя ладонями широкую спину.

– Ничего у тебя не выйдет. Нам на ужин нужно. Родители рвут и мечут, что мы задерживаемся на час. За эфир прислали мне десяток сообщений. Ты же не хочешь объясняться, почему мы опоздали на еще больший отрезок времени?

– Я еще за предыдущее проявление чувств не оправдался… – отодвинул воротник водолазки и скользнул пальцами по отметке на ее шее. – Боюсь, второго проступка мне не простят.

– Простят, но злоупотреблять добродушием моих родителей я тебе все-таки не советую. Хочешь, поедем домой на трамвае? Как раньше.

– Хочу, Васнецова. Очень хочу.

Он улыбается так тепло, а у Женьки уже такое щемящее чувство в груди, будто она провожает его на самолет. Хочется уткнуться лицом в широкое плечо и не отпускать. Полчаса, час, сутки… Чтобы просто вместе. Рядом. Потеряться во времени и пространстве. И потерять его призывную повестку в военкомат.

========== Часть 10 ==========

– Я скучал по твоей семье, Васнецова, – честно признался Денис, когда, после шумного семейного ужина, им удалось уединиться в комнате Женьки.

– Они по тебе тоже, Воронцов, – улыбка на девичьих губах была искренней и абсолютно счастливой.

– Сложно было не заметить. Особенно, когда твоя мама в третий раз попыталась добавить мне горячего, – рассмеялся и потянул девушку к себе за запястье. – Иди сюда… Весь вечер хотел тебя поцеловать, – привлек несопротивляющуюся Васнецову и осторожно уложил рядом с собой.

– Что же тебе мешало? – лукаво прищурилась, смотря в горящие глаза необычайно красивого оттенка.

– Недоверчивый взгляд Сергея Алексеевича, которым он одарил нас обоих после твоих слов: «Нет, папочка, мне не жарко в водолазке. Просто она хорошо сочетается с этими джинсами». С джинсами, Васнецова. Ты совсем врать не умеешь? – добродушно усмехнулся и осторожно щелкнул ее по кончику носа.

– Скажи спасибо, что не рассказала все как есть. Иначе бы сейчас ты так просто не лежал здесь рядом со мной, – недовольно проворчала, стараясь сделаться как можно более независимой. Из вредности отстранила от себя его горячую ладонь.

– Только не говори, что тебе нет восемнадцати, – деланно испугался, но не сумел скрыть насмешливых огоньков в глазах.

– Дебил, – вздохнула и усмехнулась.

Парень ответил теплой улыбкой. Так хорошо ему было рядом с этой девочкой, что появилась в его жизни. Взгляд зацепился за ее раскрасневшиеся щеки.

– Может, хотя бы сейчас снимешь с себя водолазку? Жарко, ведь, – и, словно в подтверждение своим словам, приподнялся и стянул с себя джемпер, точь-в-точь такого же насыщенно-шоколадного цвета, как его глаза.

Женька заинтересованно повела бровью, рассматривая Дениса при ярком свете. Он откинул в сторону снятую с себя вещь и взглянул на спортсменку бессовестно притягательным взглядом.

– Воронцов, а ты не боишься, что сейчас кто-нибудь из моих многочисленных и очень любопытных родственников решит заглянуть в эту комнату?

– Нет, не боюсь, – наклоняется к ней и убирает с девичьего лба прядку светлых волос. – Как говорится, кто не рискует…

– Тот не пьет шампанского? – перебивает его, чувствуя совсем близко его губы.

– И это тоже, Васнецова. Это тоже… – улыбается и накрывает девичьи губы неторопливым поцелуем.

Женя ерзает, пытаясь найти наиболее удобное положение, и обнимает его ладонью за затылок, притягивая ближе к себе. Гладит пальчиками крепкую шею. Она тоже целый вечер мечтала о том, чтобы коснуться этих губ, что, почти не переставая, улыбались ей. Сейчас сложно было представить жизнь без подобных проявлений чувств. Друг без друга. Оказалось, что нужно всего лишь прислушаться к своим желаниям, чтобы стать неприлично счастливыми.

Пальцы Дениса вытащили водолазку из джинсов и скользнули под нее, ласково поглаживая подтянутый живот. Воронцов очень хорошо знал, что на каждое его прикосновение у Васнецовой – мурашки. Даже сейчас она вздрогнула и прогнулась в пояснице, ощущая по телу приятную дрожь. Маленькая ладошка зарылась в темные кудри, путая непослушные волны еще сильнее. Денис очень сильно любил, когда она перебирала его волосы. Ни у кого еще так нежно не получалось это делать, как у нее.

– Кудряшки… Я буду по ним скучать, – почти прохныкала, с тоской подумав о том, что будущему солдату непременно придется избавиться от них.

– До свадьбы отрастут, – насмешливо выдохнул, щекоча дыханием ее кожу.

– До чьей свадьбы, Воронцов?

Денис загадочно улыбнулся, заглянув в серо-зеленые глаза.

– До нашей, конечно, до чьей же еще, – наклонился и снова прижался к зацелованным губам.

У Жени будет целый год, чтобы подумать над его словами. Почти предложением. Да, мимолетно оброненным в разговоре, но вполне настоящим. Конечно, потом он вернется и сделает все как полагается: с кольцом, букетом и прочей положенной мишурой. Даже на колено встанет, чтобы совсем красиво было. Хотя это все, наверное, не так важно, как само желание – переплести свою жизнь с жизнью другого человека.

Воронцов не позволил ей ничего сказать. Но она, кажется, и без того все прекрасно поняла. Лишь слегка сжала темные вихры, послушно отвечая горячим губам. И только когда кудрявый брюнет настойчиво потянул вверх ее водолазку, заставила себя отстраниться:

– Денис… Я не шутила, – поцелуй. – На счет незапертой двери и моей любопытной семьи, – снова поцелуй. Еще более импульсивный и горячий. Наполовину задранная водолазка уже раскрыла подтянутый живот.

– Знаю, Васнецова… – немного приподнялся, чувствуя, как тепло внутри от одного ее помутненного поцелуями взгляда. – Я через несколько дней буду плац обивать кирзовыми сапогами. Меня сейчас, правда, совсем не волнует нашествие твоих любопытных родственников, – усмехнувшись, уткнулся в ее щеку и оставил поцелуй на границе с шеей.

Пальцы с новым рвением продолжили тянуть вверх облегающую ткань.

Женька закусила губу и прошептала:

– А я тебя волную?

Воронцов нервно сглотнул. Ее взволнованное состояние ужасно нравилось ему. Для таких моментов, наверное, и нужно было влюбляться: ради честного шепота, по-детски чистого пронзительного взгляда, трогательных прикосновений и алых девичьих губ.

– Еще как волнуешь, – почти прохрипел, наконец, избавляя девушку от водолазки. Вытянул ее руки над головой и прижал их сильной ладонью к кровати. Снова в глаза бросился бордовый подтек на нежной шее. Губы вплавились в ключичную косточку с противоположной стороны от метки, доселе спрятанной под одеждой. Он целовал нежную кожу, вдыхая еле ощутимый сладковатый аромат ее духов.

До комнаты донесся звонкий смех гомонящих людей из коридора, но Денис даже бровью не повел. Лишь сильнее сжал удерживаемые запястья и, бросив на Васнецову короткий взгляд, надавил на нее большей частью своего веса. Обоих прошиб жар от соприкоснувшихся тел, а губы Воронцова поспешно прильнули к девичьим. Мысль о том, что кто-нибудь может войти, вызывала еще больший азарт, выбрасывая в кровь двойную порцию адреналина.

Непоколебимость Дениса, кажется, частично передалась Женьке. В конце концов, они оба взрослые люди. Воронцов, вот, вообще в армию уходит. Васнецова целый год его не увидит, не считая, коротких встреч, которые будут такими редкими и такими желанными. А еще писем, смсок и телефонных разговоров. Нельзя отнимать у себя такие сладкие минуты, пока этот парень еще на гражданке. Здесь, рядом… И так целует, что голова идет кругом.

Денис скользнул подушечками пальцев по ребрам и освободил девичьи запястья от натиска ладони. Васнецова обхватила его за спину, оставив легкие следы полумесяцев от ногтей на коже. Еще ни с кем и никогда она не чувствовала себя так хорошо и правильно, как рядом с ним. Синхронное «люблю» коснулось родных губ и застучало в висках.

А по стеклам забарабанил дождь, накрывая ночным ливнем город, эту улицу и дом. В одной из многочисленных квартир которого целовались двое влюбленных, позабыв обо всем на свете. У них было вчера, есть сегодня и будет завтра. А потом… Потом будет еще очень много всего. Ведь, все самое интересное только начинается…