Текст книги "Затемнение (СИ)"

Противник в нокдауне. «Добей его!» Пробежка вспотевших пальцев и всё потемнело. Рывок вперёд, рассечение беспомощной плоти. Кровь летит в разные стороны неестественными, жирными сгустками-ошмётками. Обнажается грудная клетка, и рука с сочным чавканьем вырывает бьющееся сердце. «Фаталити!»

–Получилось! -Димка бросает геймпад и опрокидывает последний глоток давно уже тёплого пива. -Ты видел?! Наконец-то получилось!

–И чё? Просто сердце вырвал, и всё? -разочарованно пялился в экран Паша. -Да ну, фигня какая-то.

На самом деле он был разочарован не кровавым добиванием своего бойца, а тем, что в очередной раз проиграл Димке. За весь вечер ему удалось победить всего два раза, да и то лишь потому, что Димка поддался.

–Всё. Это последнее "фаталити", которое у меня не получалось. Теперь я владею всеми! Я крут? Чёрт, пиво закончилось. Может ещё сбегаем, купим? Время ещё есть.

–Не-ет, нет, нет, -Паша поднялся со стула. -Всё, мне пора домой.

–Да ладно тебе! Посиди ещё!

–Нет, Диман, не могу. Дома ждут. С бабушкой нужно пообщаться. Она ужин приготовила уже. Пойду я.

–Слушай, а может останешься у меня на ночь? Спать будешь в зале – на диване. Позвонишь бабушке, скажешь что приедешь завтра утром. А сегодня мы с тобой потусуемся: поболтаем, поиграем, пива ещё возьмём, а?

–Нет, я так не могу. Скажут – "приехал, и сразу умотал куда-то". Лучше давай завтра, ближе к вечеру я снова приеду? -параллельно Паша уже успел пройти в прихожую и заправлял стельки в свои кроссовки.

–Охота тебе по темноте мотаться? -вяло уступал позиции друг. -Смотри, за окнами уже темень. У нас тут на весь район три фонаря только работает.

–Ничего страшного. До остановки недалеко.

Паша жил на другом конце города, но автобусы от димкиной остановки ходили прямо до дома, где жила пашкина бабушка. Поэтому добраться друг до друга проблем не составляло. За исключением дневных пробок. Сейчас было уже около десяти часов вечера, а значит и эта проблема отпадала.

–Давай я тебя провожу до остановки? -Димке очень не хотелось расставаться с товарищем.

–Не надо. Я дойду. А тебе ещё назад переться. Не дай бог нарвёшься на каких-нибудь гопарей...

–Да меня тут все знают.

–Нет, Диман, давай лучше не будем искушать судьбу. Не ходи.

–Ну хотя бы до подъезда я тебя всё-таки доведу, -Дима без ложечки просовывал ноги в разношенные туфли. -А то у нас тут под окнами, сам знаешь...

–Ну, до подъезда можно, -согласился Паша, уже обутый, и ожидающий у входной двери.

–Вот, блин, создаёшь напряжёнку, -ворчал Дима, отыскивая ключи. -Нет бы остаться. Надо тебе переться именно сейчас? Завтра бы с бабкой своей пообщался...

Павел терпеливо пыхтел, не желая продолжать этот диалог.

–Пойдём, непоседа! -Димка указал ему на дверь.

Друг развернулся, скомкав половик, покрутил замок и вышел на лестничную площадку, – у вас, я смотрю, экономят?

–А? -хозяин квартиры вышел следом и тут же уткнулся в темноту. -Чё? Свет отключили?

–Ни на одном этаже нет, -остановившись у поручня, Паша оглядел вертикальные пролёты.

–Ну это, наверное, когда свет мигал, помнишь? Всё вырубилось на несколько минут, а потом опять включилось. Ну а тут – не включилось, видимо. Перегорело что-то, я не знаю... -Дима закрыл дверь, и ощупью начал запирать её на ключ.

Единственным источником света остался дверной глазок, тонким "лазерным" лучиком пронзающий темноту площадки. Пашка вынул смартфон и включил на нём светодиотдный фонарик.

–Я не расист, но сейчас готов со всей ответственностью заявить, что темно, как у негра в заднице, -гулко топая по ступеням, сообщил он.

Дима хохотнул и звук его хохота эхо несколько раз протащило по вертикальному колодцу лестничной клетки.

–Тихо как-то, -осторожно продолжал спускаться Павел.

–Дык, свет вырубили, вот всё и затихло: ни телевизоры не работают, ни компьютеры, -ответил Димка. -Сразу, блин, каменный век наступил.

–У тебя же в квартире свет есть. Значит и у соседей по твоей фазе – тоже должен быть. А такое впечатление, что нет вообще ни у кого, кроме тебя. Глянь, и глазки дверные не светятся.

–Да это просто так кажется...

Они достигли первого этажа. Домофонная дверь не работала и была отперта. Улица встретила друзей приятной июньской прохладой и очередной темнотой, разбавленной каким-то совершенно жиденьким отсветом.

–Похоже, авария конкретная приключилась, -вышел из подъезда Дима. -Весь район вырубило.

–Да всё старое потому что. Ещё при Брежневе построенное. Не ремонтируется ни хрена. Так и работает на соплях. Где-то сопля оторвалась – и капец. Полгорода сидит без электричества, -возмутился Паша.

–Не говори, -согласился друг и тут же остановился возле пустых лавочек, тёмными контурами выделявшихся напротив дверей. -Хм. И быдляка местного нет. Обычно каждый вечер тут бухают и орут. А сегодня почему-то свой "концерт" отменили.

–Так это же хорошо, -Павел остановился рядом, и задрав голову, с удивлением указал товарищу наверх. -Ёлки зелёные, Димк, а я был прав! Только твои окна и светятся!

–Да хорош, -Димка тоже поднял голову и увидел три светящихся окна – единственные на всём фасаде многоподъездного жилого дома. -Это не мои.

–А чьи же? Твои! У тебя там что? Резервный генератор какой-то работает? -рассмеялся Пашка.

–Да какой, на хрен, генератор? Я ничего не понимаю.

–Ты счастливый человек. Все сидят без света, а ты – со светом. Ладно, чувак, мне пора, -Павел протянул руку.

–Давай, до завтра, -Димка, всё ещё пребывая в сомнениях, ответил ему рукопожатием. -Как приедешь – позвони.

–Хорошо, -Пашка сделал несколько шагов в сторону, и почти полностью исчез в темноте, но вдруг тормознул, постоял секунду и сообщил. -А ты заметил, как тихо вокруг? Одно дело – подъезд, но тут-то улица. Где все люди?

–Фигня какая-то, -Дима медленно развернулся вокруг своей оси.

–Давай, пока! -сослепу споткнувшись об бордюр, Паша чертыхнулся и побрёл прочь, окончательно растворившись в потёмках.

Димка слушал, как его шаги становятся всё тише и дальше, а сам отчаянно пытался уловить хотя бы что-то живое вокруг. Хотя бы бродячую собаку. Но всё было тщетно. Вдали не слышалось ни одного гула двигателя. Обычно журчащие сверчки тоже куда-то подевались. Ни шагов, ни голосов, ни музыки, ни шорохов – ничего. Полная тишина.

Разум отказывался верить в то, что что-то не так. Всякие подозрения тут же отметались. Что может произойти? Всё как обычно. Обычный вечер, обычная улица, обычный дом. Димка схватился за телефонную кобуру на поясе – пусто. "Чёрт, дома оставил. Придётся теперь ощупью к себе на этаж подниматься!" Но деваться некуда. Осторожно, щупая ногами ступени, он начал подъём.

Для полной уверенности, Димка решил, вернувшись домой, позвонить родителям и удостовериться, что с ними всё в порядке. Пока он двигался по лестничным маршам походкой робота, в голову лезли глупые страшилки – "А вдруг родители ему не ответят? Вруг что-то всё-таки случилось?" Вздор. Он тряхнул головой и едва не потерял равновесие из-за дезориентации. Помогло. И весь оставшийся путь он думал о Пашке и о том, чем они будут заниматься завтра. Как-то сами собой на него накатили воспоминания. Монотонно топая по ступенькам, и перебирая рукой по поручню, Димка стал вспоминать, как подружился с Пашкой.

Они оба тогда ещё были младшеклассниками. Пашка жил в другом городе и приезжал к своей бабушке на каникулы, четыре раза в год. И каждый его приезд был связан с приятными воспоминаниями. У Димки были и другие друзья, местные, но с ними как-то не сложилось столь тесных, фактически братских отношений, как с Павлом. Поэтому каждый приезд Паши был для Димки праздником, как раньше, так и сейчас. Ребята легко общались, имели массу общих интересов и ничего друг от друга не скрывали.

Но потом, закончив школу, Паша пошёл в университет, и стал приезжать только два раза в год. Закончив учёбу, он стал работать и теперь приезжает к своей бабушке только раз в году, максимум на десять дней. Конечно же, теперь, в эпоху развитых и дешёвых коммуникационных технологий, можно общаться друг с другом хоть каждый день, но всё же личное общение гораздо душевнее и приятнее удалённого. Поэтому Димка каждый год ждал приезд друга с великим нетерпением. Пашка приехал три дня назад. Гостить ему осталось ещё два дня. А Дима уже ловил себя на мысли, что неотвратимое расставание начинает его жутко угнетать. Почему так происходит? Почему лучшим друзьям суждено так общаться? Несправедливо это как-то...

"И всё-таки странно", -размышлял Димка, поворачивая на очередной пролёт. -"Когда мы были детьми, нам не нужно было пиво, чтобы развязать языки. Мы всегда общались легко. А с возрастом мозг как будто закостенел. Пока не глотнёшь пивка, не знаешь о чём и поговорить. Да и говорить в общем-то не о чем стало, так, фигня всякая, да проблемы. Хорошо, что игровая приставка есть – можно хоть в игры поиграть..."

Тут он задумался о том, что, возможно, их духовная связь с другом постепенно рвётся, просто они об этом не подозревают, и продолжают общаться автоматически, заменяя общие темы какими-то искусственными суррогатами. Ему стало грустно. Но в этот самый момент, на очередном повороте, в лицо ударил луч "гиперболоида инженера Гарина", бьющий из дверного глазка. Вот и его дверь.

–Как-то в этом мире всё через жопу, -пробормотал Димка, нащупал замочную скважину и, открыв дверь, шагнул за порог.

Как же всё-таки приятно возвращаться из темноты – в знакомое, светлое помещение, где всё своё, где висят родные, умиротворяющие запахи. Всё такое обычное, живое. Из комнаты доносится музыка невыключенной игровой консоли. Первым делом Димка прошёл туда. На телевизоре всё ещё пестрело меню выбора бойца для смертельной битвы. Он вышел из игры, вынул диск и выключил приставку. Сразу стало очень тихо, и с тишиной вернулись неприятные, давящие ощущения. Хотя теперь Димку угнетала уже не подозрительная пустота вокруг, а то, что Пашка ушёл, и отличный компанейский вечерок подошёл к концу. Он опять один дома.

Зацепив пальцами горстку сушёных кальмаров, оставшихся после встречи, он положил их в рот и, медленно пережёвывая, размышлял, -"наверное действительно пора жениться. Двадцать три года. Надо семью заводить. Была бы жена, сейчас бы я не кис в одиночестве. Да где найти хорошую жену? Девчонок вроде полно вокруг, да все с запросами. Без запросов только "крокодилы", да "разводилы". Таких, чтобы всё по-любви, да по-честному вовек не сыскать. Прошли те времена. Теперь навоспитывали целое поколение принцесс. Куда ни глянь – одни принцессы. А принцев не хватает". Он сгрёб остатки кальмаров, и шагая в зал, продолжил думать, -"с другой стороны, пожалуй, это мои домыслы. Если ещё не нашёл ту единственную, это не значит, что её в природе не существует".

Тишина и одиночество давили всё сильнее. Нужно было как-то отвлечься. Сев на диван, Димка взял пульт и включил телевизор. Это было лучшее средство в подобные минуты. Вроде бормочет кто-то, не важно о чём, а уже покой на душе. Какая-то жизнь рядом.

По телевизору шла программа новостей, которая началась со слов диктора: «...связи с Владивостоком до сих пор нет. Нам сообщили, что около часа назад была потеряна связь с Иркутской областью. В настоящий момент ведутся...»

Димка сделал погромче. Где-то в глубине его души завозился неприятный клубок: "что-то ненормальное творится в мире. А вдруг война началась?"

Тем временем, диктор продолжал вещать: "Глава МЧС, в данный момент находящийся в Германии, сообщил, что держит ситуацию под контролем и уже дал распоряжение своим представителям на местах в кратчайшие сроки разобраться с проблемой и наладить связь с регионами".

На экране появился какой-то вислощёкий высокопоставленный туз в генеральских погонах. Постоянно покашливая, он сообщил: "Не стоит ни о чём беспокоиться. Мы столкнулись с определёнными трудностями, но проблема вполне решаема, и я со всей ответственностью вам заявляю, что она будет решена уже к завтрашнему утру".

–Чё за дела творятся? -озадаченно спросил Димка сам у себя.

Ему всё больше начинало казаться, что он – единственный человек в мире, который не в курсе происходящего. Все остальные в курсе, а он – нет. Это жутко раздражало.

После кашляющего генерала, на экране появился президент, который заявил, что, находясь в Германии, он всё равно всей душой с Россией. Сказал, что желает российскому народу твёрдости и успехов, после чего, почему-то попросил всех соотечественников оставаться патриотами не смотря ни на что.

–Такое впечатление, что я что-то пропустил, -продолжал сам с собой разговаривать Димка. -Ещё три дня назад всё было как обычно: Ближний Восток, ближнее зарубежье, повышение пенсионного возраста, бла-бла-бла... А теперь вдруг чё? Всё правительство на каком-то глобальном саммите, или слёте, в Берлине. Об этом я что-то мельком читал в новостях Интернета. Что у них там какое-то собрание на тему безопасности и экономической стабильности... Но туда ведь даже депутаты отправились. И артисты. Как будто бы это не политический саммит глав государств, а какое-то очередное "Евровидение". Хотя у нас в последнее время разницы между депутатами и артистами практически никакой...

"А мы продолжаем наш вечерний концерт..." -диктор подытожил специальный выпуск новостей, и программа резко, почти без паузы, сменилась на очередной "Субботний вечер", при том, что сегодня было воскресенье, а одни и те же кривляющиеся артисты то и дело упоминали всуе предстоящий уход позапрошлого года.

–Я же хотел родителям позвонить, -вспомнил Димка и пошёл за телефоном.

В списке контактов первой попалась "Мама", поэтому он набрал её номер. Прошло три гудка, потом женский голос ему ответил:

–Да?

–Привет, -поздоровался Дима.

–Привет-привет, -обрадовалась ему мама. -Как делишки? Чего не приходил? Я котлеты сготовила, такие вкусняцкие, думала, ты придёшь...

–Да мы сёдня с Пашком тусили.

–А-а-а, Пашка же приехал! Ну и как, хорошо посидели?

–Ага. Он только что ушёл. Слушай, мам, а у вас там всё в порядке?

–Д-да, -она не поняла, что его беспокоит. -А что?

–Да ничего... У нас тут со светом проблемы какие-то...

–С кем проблемы?

–Со светом! С электричеством!

–У тебя свет отключили?

–Не у меня. У остальных.

–А у тебя свет есть?

–У меня есть, мам! Ладно, забей, всё в порядке – и хорошо.

Он уже хотел положить трубку, но с мамой так просто разговор не закончишь, и она уже трещала ему о своём: "А у нас тоже свет моргал, пробка перегорела. Что-то опять там кто-то включил. Перегрузка в сети. Сгорим ещё на фиг из-за этих "умельцев" криворуких. Кстати, Дим, ты слышал, что в вашем районе опять газовый баллон взорвался? Несколько квартир разнесло, восемь погибших, раненых много..."

–Нет, не слышал.

–Что за жизнь нам устроили? Везде всё взрывается, рушится, падает. Никто ни за чем не следит, только деньги собирают. Вон, на Дальнем Востоке-то чё случилось, это ж кошмар! Чё-то там на магистрали. То ли ЛЭП попадали, то ли ещё чё. А энергетики даже сами не могут понять, что там, идиоты! И связь всю обрезало напрочь. Целый день всё никак не могут восстановить. Дожились! Двадцать первый век! Спутники летают! А у нас связи нет.

–Да наладят, куда они денутся, -устало промямлил Димка. -Ну давай, мам, пока...

Но мама уже не могла остановиться: "Вон, сегодня, оказывается, наш мэр вместе со своей семьёй и свитой – тоже в Европу упорол! Даже он! Все они! Все наши эти... "Благодетели". Министры, политики – все в Германию усвистали. Все до единого! Чё им там всем делать? Причём, с семьями, с любовницами... Ну, у кого-то семьи уже там жили, а те, у кого в России – всех с собой забрали: детей, родню... На вокзалах слышал какие столпотворения? А в аэропортах? Столько рейсов отменили, люди по пять суток ночуют в залах ожидания, улететь и уехать не могут. Там чуть ли не бунт. Оказалось, что все рейсы забронированы нашими политиками! Им видишь ли на встречу надо. Цари, тоже мне! А говорят... А говорят вон уже, что вообще революция начинается, народ против них поднялся, вот они и смываются, как крысы с корабля. Вывозят всё, что могут. Кошма-ар!"

–Мам, не драматизируй.

–Ну ладно, Димчик, давай отдыхай...

На заднем плане послышался бубнёж отца.

–А? Что там? -последний вопрос мама уже адресовала супругу. Машины? Машины горят? Не поняла...

Отец опять пробубнил что-то непонятное.

–Что там у вас? -не выдержал Димка.

–Не понимаю, -уже ему ответила мама. -Тут м-шины... И-нет? Г-рят... Дым! Ит... Кн...

–Мам, ты пропадаешь. Ало!

–Вт... С... Ак...

Связь оборвалась. Напрасно Димка пытался набрать номер заново. Никакого результата. Он попробовал позвонить Пашке. Безрезультатно. Набирал ещё пару контактов – тоже впустую.

–Что за ёкарный-бабай? -Димка отложил смартфон в сторону.

На очередном куплете про "шарманку-чужестранку" телевизионный концерт сменился муаровой рябью.

–Совсем хорошо.

Дима почувствовал, как откуда-то от его икр, вверх по ногам поднимается мелкая нервозная дрожь. Пивной хмель окончательно выветрился из его головы и мысли побежали ровнее. "Что делать? Сидеть? Ложиться спать? Или... Ехать к родителям? Узнать, что там у них и... С ними как-то поспокойнее. Всё не один". Он ещё немного помаялся в раздумьях. Тишина изматывала его душу. Бездействие становилось всё мучительнее.

–Поеду, -наконец настроился он.

Ещё раз попытавшись дозвониться до родителей, и не получив результата, Димка окончательно утвердился в этой мысли. Ему было не охота идти куда-то по темноте, но гораздо страшнее было оставаться в неведении, наедине с тревожными мыслями, сводящими с ума.

Свет выключать не хотелось, но он уходил, как минимум, до завтра, а электричество надо экономить. Когда лампочки выключились, стало совсем неуютно. Более того, добавилось ощущение, что в квартире есть ещё кто-то. Кто-то тёмный, под стать темноте. И с такими же тёмными намерениями. Его присутствие было столь ощутимым, что Димке показалось, что ему царапают спину вдоль позвоночника. Быстро закрыв дверь, он запер замок на два оборота. Теперь вперёд и только вперёд.

Очень хотелось постучаться в двери к соседям, но что-то останавливало. Димка полагал, что в нём говорит скромность, отказываясь признавать, что просто боится. Боится воочию признавать факт того, что в доме никого кроме него не осталось. А так, у него сохранялся хотя бы тлеющий фитилёк надежды, удерживающий его психику в равновесии.

Опять улица. Место, где он расстался с Пашей. Теперь Димка жалел, что не пошёл вместе с ним. Пашкина бабушка живёт в том же доме, что и его родители. Вдвоём было бы не так страшно добираться. Теперь же Пашкин телефон не отвечал, и вообще неясно, что сейчас с ним.

Как же всё-таки темно. Дима то и дело натыкался на палисадники, на бордюры, на какие-то камни. Глаза привыкли к темноте, и можно было различать контуры окрестных зданий, заборов и деревьев. Но всё равно приходилось двигаться почти вслепую. Безлунное небо едва подсвечивалось звёздами. Димка никогда не думал, что такие крошечные огоньки могут хоть что-то освещать. Он без труда нашёл Кассиопею. Это единственное созвездие, которое Димка знал и всегда находил раньше остальных. Даже раньше Большой Медведицы. Звёздная буква "W" словно магнитом притягивала его взгляд, с той поры, как отец впервые поведал ему о созвездиях и показал на неё. Вот и теперь Кассиопея сверкала у него над головой, только какая-то странная. В ней не хватало одной яркой звезды.

Пока Димка пялился на созвездие, на его глазах погасла ещё одна звезда. "Может просто облачко налетело?" Размышляя над этим, он дошёл до конца дома, и свернул на улицу. Если внутри двора темнота ещё не так пугала, то теперь, когда впереди пролегала абсолютно тёмная дорога, страх и смятение безбожно усилились. Впереди ни огонька. Здесь всегда было плохо с освещением. На всей улице обычно горело не больше двух фонарей, но нехватка света обычно компенсировалась окнами домов и фарами машин. Теперь же кроме звёзд ничто улицу не освещало. И машин не было. То есть, они были, конечно, но пустые, припаркованные у тротуара. Никто никуда не ехал. Город абсолютно вымер.

В какой-то момент, Димке надоело спотыкаться и он включил смартфон, чтобы подсвечивать себе путь. Асфальт был весь в выбоинах и колдобинах. Высветились знакомые кусты, за которыми был поворот мимо старых гаражей-ракушек. Так можно было неплохо срезать угол до остановки. Раньше, задерживаясь на работе, Димка всегда миновал этот участок с колотящимся сердцем, опасаясь встретить приблудившегося наркомана, или пьяную компанию залётных гопников (которых, к счастью, всегда можно было услышать издали). Но теперь он бы принял за счастье такую встречу. Пусть будет хоть кто: хоть бомж, хоть бандюга – но человек. Всё лучше, чем вообще никого. Здесь же постоянно бродячие дворняжки околачивались. А сейчас даже их нет! И кошки не орут. И комары не гудят над ухом. "Где все? Куда все подевались?"

Гаражи закончились, и Димка, пройдя под трубами теплотрассы, повернул на спуск, мимо тёмной витрины супермаркета и мусорных баков. Дальше будут ступеньки вниз, потом детский садик, потом парикмахерская, ещё несколько домов и скверик, граничащий с проспектом, на котором заветная остановка. Возможно Пашка до сих пор на ней стоит. Было бы просто замечательно, если так оно и есть.

Дима ловил себя на мысли, что он никак не может собраться с мыслями. В голове какой-то сумбур и разброд. Было страшно концентрироваться на обдумывании происходящего, а если отвлечься и подумать о бытовом, то реальность всё равно догоняет и утаскивает в темноту. Самым удивительным являлось то, что сейчас страшнее всего Димке было возвращаться обратно домой. Казалось бы, там сейчас самое безопасное и уютное место. Там светло и спокойно. Но почему-то, вспоминая о доме, Димка был уверен, что там его ждёт этот... Он не мог чётко обяснить кто. Он даже внешности его не представлял. Только силуэт. Воображение рисовало ему, как он бесшумно бродит по пустой квартире, не топая и не задевая вещи. Присматривается к тёмным углам. Ищет. А затем, никого не найдя, это тёмное существо садится на диван, ещё тёплый от недавнего человеческого присутствия, и ждёт. Тихо, терпеливо ждёт его – Димку. Ждёт, когда он вернётся обратно... Бр-р-р! -Дима встряхнулся, выбрасывая из головы этот неприятный образ. -В любом случае, возвращаться домой уже нет смысла. Он не успокоится, пока не выяснит, что произошло.

Спускаться вниз было легко. Светодиодная лампочка давала достаточно света, чтобы освещать ближайшие метры тротуара, предвидя ямы и бордюры. К тому же, от Димкиного сердца слегка отлегло, когда он заметил впереди какой-то посторонний отсвет. Где-то в районе проспекта светился фонарь, но вот где, пока-что понять было невозможно из-за домов, закрывающих обзор.

"Ну хоть что-то светится. Значит темнота не абсолютна".

Рискуя споткнуться, Дима ускорил шаг и довольно резво спустился к скверику, за которым слегка просвечивала линия пустого проспекта. Даже остановку можно было разглядеть. Но на ней не было никого. Наверное, Паша уже уехал. Или же, не дожидаясь автобуса, ушёл пешком.

Димка попытался ещё раз набрать его номер. Конечно же, безрезультатно. Проспект растворялся во тьме уже в десятке метров от остановки и никаких фар вдалеке не было и в помине. Ждать бессмысленно. Никто не приедет. Повернув голову в противоположную сторону, Дмитрий наконец-то увидел источник света – это была единственная мачта уличного освещения, расположенная примерно в квартале от его местонахождения. И, как показалось Димке, под ней кто-то стоял. Сперва ему почудилось, что это просто электрощиток, размещённый у основания столба, но тут объект пошевелился и отделился от мачты. Значит всё-таки человек.

У Димки участилось дыхание – "Пашка! Это точно он! Стоит, ждёт автобус!"

Какая же это была радость! Теперь то, вдвоём, они уж точно во всём разберутся и поймут, что с ними прозошло. Да, неизвестность всё так же пугающа, но одному бороться с ней гораздо тяжелее, нежели вдвоём с другом.

Но чем ближе он подходил к источнику света – тем явственнее рушились его надежды. Ещё издали Димка понял, что там стоит не Павел. Это была какая-то женщина, которая словно боялась выйти за предел светового круга. Она сразу заприметила Димку и пока он шёл, не спускала с него глаз.

Короткая юбка, чулки в сеточку, шпильки с дешёвыми стразами, декольтированная блузка. Путана. Дима даже как-то опешил. Но ситуация была из ряда вон выходящая. Пренебрегать общеним было бы крайне глупо. Хоть это и не Пашка, но хотя бы кто-то.

–Добрый вечер, -поздоровался Дима, входя в светлое пятно под фонарём.

–Приве-ет, -заулыбалась девица, привычно покачиваясь перед ним. -Скучаешь, красавчик? Меня Наташа зовут, а тебя?

Она всё ещё не понимала, что происходит? Или же не хотела понять?

–Дмитрий... Дима, -представился Димка. -Слушай, Наташ, а ты вообще в курсе, что творится в городе?

–Не знаю, -лицо путаны тут же стало растерянным: только что она настропалилась на очередную работу, а "клиент" вместо этого вернул её обратно – в пугающую непонятность. -А что случилось?

–Ты что, вообще не в теме? Глянь – ни одной машины, ни один фонарь не работает. Ну, кроме этого. Мы тут одни с тобой вообще. Где люди-то?

–Ну-у, -промычала Наталья. -Были вот только...

–Когда? Где?

–Да вот, буквально, я не знаю, минут тридцать назад меня привезли, я сходила за сигаретами, потом в кустики...

–Можно без подробностей?

–Ну я из кустиков вышла, и к фонарю. Никого не было уже. Конечно странно, что машины не ездят. Может там перекрыли дорогу где-то?

Димка тяжело вздохнул. Покрутив головой по сторонам, он вновь продолжил беседовать с проституткой.

–Пока ты сюда ехала, ничего странного в городе не происходило?

–Нет. И свет был. Я когда в кустики зашла, сижу там, и вдруг темнота. Я уж испугалась, что глаза лопнули, -она расхохоталась.

–Тебе вообще что ли безразлично, что произошло? -немного психанул Димка.

–А что я должна-то?

–Понимаешь. Я просто хочу разобраться. Я был сегодня с другом, потом он ушёл...

–Ты был с другом? -перебила его Наташа. -А подруги тебя не прельщают?

–Блин, да хорош подкалывать! Сейчас не то время.

–Ладно, извини, извини. Ну и сидели вы там с другом, он ушёл и что?

–И с этого момента всё началось. -продолжил Димка. -Вокруг темнота, ни одной живой души. Вон, -Димка указал на фонарь. -Даже ночных бабочек нет. Ну, кроме тебя.

–Да. Фигня какая-то, -Наталья вынула из пачки тонкую сигаретку и закурила.

–Не знаю, как тебе, а мне что-то стремно, -Дима потёр рукой об руку. -Ну хоть тебя встретил, а то вообще один шёл.

–Ну и что ты предлагаешь? К тебе пойдём, или как?

–Слушай, я сейчас иду к родителям. Пойдём вместе? Вдвоём не так стрёмно.

–К родителям? -Наташа поперхнулась дымом. -Это зачем?

–Да очнись ты, дура! Оглянись вокруг! Ты хочешь остаться здесь одна, под столбом? Я-то уйду, хрен с тобой, но тебе это надо?

–Только давай без хамства, дорогой? Лады. Где живут твои родители?

–Бийо, 34.

–Чё? Какое "пиё"?

–Ты не местная, что ли?

–Нет.

–Понятно. Улица Поля Бийо. Был такой французский поэт. Тридцать четвёртый дом. Это в районе оврага.

–А-а, поняла. Ни хренашеньки, путешествие. Ну так-то чё? Две с половиной и поехали.

–У меня нет машины.

–В смысле? То есть ты предлагаешь пешком пойти? С дуба рухнул, дружок? Это ж через весь город на каблуках чапать. Ты хоть представляешь?

–У меня нет машины, -повторил Димка. -Либо идешь пешком, либо оставайся тут.

–У тебя с головой всё в порядке? Фляга не свистит? Вот же связалась... Лады-ы. Но тогда, за то, что придётся полночи с тобой по городу гулять, такса поднимается до трёшки... Нет, до трёх с половиной. С меня потом "мамка" спросит. Что я ей скажу? "Премии" лишат, и здрасьте тётя Настя.

–Какая "мамка"? Очнись. Неужели тебе не интересно узнать, что произошло? А, чёрт с тобой, я заплачу тебе, если ты составишь мне компанию до родительского дома. А там – свободна. Идёт?

–Идёт, -та выбросила окурок в урну. -Но деньги сразу. А то хрен тебя знает, что ты за птица. Заведёшь куда-нибудь...

–Да на, подавись, -у Димки в кошельке оставалась как раз такая сумма, не считая мелочи. -Теперь ты пойдёшь?

–Другой разговор.

Они шли уже вдвоём, по тёмному тротуару. Наташа держала Димку под руку, и цоканье её каблучков звонко разносилось по району. Теперь Димке было гораздо спокойнее, словно он свалил на спутницу половину своей мысленной тяжести. Та же, кажется, до сих пор не могла поверить в кошмарность сложившейся ситуации. Дима даже завидовал её легкомысленности. Вот бы и ему так относиться ко всему, спокойно, как к должному.

Вполутьме, мимо них проплыл стоявший возле бордюра, длинношеий асфальтоукладчик, похожий на небольшого динозавра, чья шея-транспортёр дугой выгибалась над тротуаром.

–Мне кажется, где-то поезд едет, -сказала Наташа.

Димка прислушался, -тебя глючит. Я ничего не слышу.

–Может такси вызвать?

–Телефоны не работают. У тебя работает?

Свободной рукой девушка вынула из сумочки телефон, потыкала его, приложила к уху, -не-а.

–Вот и я о том же.

–Что же такое случилось-то?

–Хотел бы я знать. Надеюсь, что это не зомби-апокалипсис наступил.

–Прекрати-и! -она несильно стукнула его по плечу. -Не надо про зомби! Я их боюсь! Поговорить что ли больше не о чем ночью, в темноте? Расскажи лучше что-нибудь. Я так понимаю, у тебя никого нет? Девушки, в смысле.

–Нет.

–А почему?

–Какая тебе разница?

–Ну не хочешь говорить – не надо. Может проблемы там у тебя какие-то...

–Нет у меня никаких проблем.

–У всех одиноких людей есть проблемы.

–Да неужели? С чего ты взяла, что я одинокий?

–Жены нет, подруги нет. Только друг есть, да и тот от тебя сбежал.

–Не сбежал, а уехал домой. И вообще. Ну есть у меня друг, и что? Что за времена такие настали? Почему мне должно быть стыдно за то, что у меня есть друг? Такое впечатление, что сейчас мужчины не могут просто дружить, а если общаются, значит с ними явно что-то не так. Долбанные "европейские ценности"...

–Да чего ты психуешь? Я вообще про вас ничего не говорила. Мне это до лампочки вообще.

–Ну и замечательно. Сама-то как докатилась до жизни такой?

–А ты с какой целью интересуешься?

–Хочу знать, кого к себе домой тащу. Так что же, Наталья, тебя побудило выбрать эту профессию?

–Да какая на фиг профессия? Это так, приработок. А вообще я студентка Педагогического. Приехала из деревни, с деньгами напряг, а надо как-то жить, квартиру снимать, за учёбу платить. Вот, пока учусь, подработаю, а потом завяжу с этим делом, и начну нормальную жизнь. Осталось совсем немного. Четвёртый курс.