Текст книги ""История одного ангела""
Автор книги: Раиса Райская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 14 страниц)
, Часть I
Глава 1
Нет, небеса не плакали в этот день. Погода стояла солнечная. Лучи солнца согревали землю и не давали ей остыть даже ночью. Возможно, боги не заметили, что ангел сорвался с небес и опустился на землю словно пёрышко, легко кружа в порыве ветра и подставляя маленькое личико солнечным зайчикам. Кулечек, с розовыми щечками лежал на скамье одного из парков города Королева, расположенный на центральном проспекте. Было обычное утро для всех жителей небольшого городка. В парке беззаботно кружили голуби, и людей совсем не наблюдалось. В будни, жители спешили на работу, а молодые мамы еще не проснулись после бессонных ночей или просто не осмеливались будить своих проказников.
Маленький комочек пошевелился и одна ручка выпала из пеленки. Она потянулась к свету, но он был слишком далек. Так далек, что дотянуться было просто не возможно, и так близок, что слепил эти маленькие глазки, еще мутные, отдающие теплым серебром, но уже довольно голубые, обещая в будущем быть небесного цвета. Самого небесного? в самый солнечный день, и самые добрые какие только мог видеть этот мир людей…
Вот что обещал этот детский, но уже достаточно серьезный взгляд. Светила не пытались понять, почему этим утром мама как обычно не сменила пеленки и не накормила молоком, подсознательно ребенок знал, что больше не увидит эту чудную девушку, которая улыбалась ей по утрам и сердито высказывалась на ее протесты, сохраняя при этом нежность в голосе, который так нравился малышке. Поэтому маленькое небесное создание не подавало голоса, и не пыталась привлечь к себе внимания. Конечно, уж очень хотелось есть, но помощь еще не подошла, и нужно было сохранять спокойствие. Она дождется своего нового родителя. Она это знала, и продолжала упорно прислушиваться к шуму, различая пение птиц и шелест листвы. Ощущала прохладу на своем румяном личике и даже улыбалась, когда птички смотрели на нее с высоты дерева, недоумевая, как это создание, очутилось здесь, и почему никого, ни единой души, которая должна бы суетиться подле этой крохотной малютки, нет рядом….
Она ждала, терпение ее длилось так долго, что перестали увлекать даже голубки, летающие над ней, сережки деревьев, что пропускали свет солнца сквозь, поблекли, а ветер не переставал их теребить, меняя очертания теней. Ей стало казаться, что она одна, одна в этом бездонном мире, и никто не придет, не посмотрит озабоченным взглядом на это создание небес, и не спросит: «почему, и как она тут очутилась? Кто оставил ее, беззащитную крошку на этой скамье, в столь ранее утро? Или непроглядную ночь?.. Быть может, Боги встрепенулись, обнаружили беду и таким образом пытаются вернуть ее в то место, где она обитала ранее, где чувствовала легкость и непотребность в материи, непотребность физическую и спокойствие душевное… И вот чудо, в дали она услышала робкие шаги и тут же, повинуясь своим инстинктам закричала, да так громко что на мгновенье замолкла, прислушиваясь к себе и уже чуть тише снова заплакала, не заметив робкие всхлипы, что сплелись с ее тонким голосочком. Нет, не одна она считала себя брошенной. Этот человек, что стоял на коленях перед ней, не решаясь прикоснуться к столь сокровенной для него находке, был так же несчастен, одинок и брошен всеми. Она еще не знала, что станет его спасательным кругом, светом во мраке и мучением, а он еще убивался горем и крупные слезы, большие мужские слезы катились по щеке, мешая, как следует разглядеть маленькое личико с огромными блестящими от слез глазами. От удивления ребенок замолк, возможно, чувствуя подвох. Все идет не так, как она себе представляла, все не правильно. Почему этот взрослый не дивиться чуду, почему не задает глупых вопросов на которые все равно не получит ответ и почему глубокая складка пролегла меж темных бровей. Она ожидала увидеть новую маму, или сразу обоих родителей, возможно детей, но никак не этого молодого и заплаканного мужчину.
Он слышал свои частые всхлипы, и пытался уловить тоненький голосок, но тишина, которая просачивалась сквозь плачь, заставила его покраснеть и замолчать. Возможно, мужчина подумал, что может напугать ребенка своими чувствами, но, заметив круглые глазки, внимательно его изучавшие, непроизвольно улыбнулся. Ему стало легко, его душа успокоилась, и он перестал думать о своей утрате на один короткий миг, и этого времени хватило той, что тянулась к нему своей маленькой ручкой, чтобы обрести дом, родителя и непростую жизнь. Боги не успели, подумала она, они не успели меня вернуть, или послали ангела хранителя….
Так Алира заменила ту, которую отец похоронил вместе со своей женой. В тот день, когда две одинокие души встретились, одна потеряла мать, а другой потерял свою семью. Его супруга умерла при родах, и девочка пережила мать несколько часов. Врачи не смогли спасти близких ему людей, но помочь заменить ему дочь они не отказались. И маленькая Алира теперь на законных правах стала его новой семьей.
Медики предупреждали, с ребенком будет нелегко, она не такая как все. Выводы основывались не на происхождении девочки, их это не волновало, после уплаты названной суммы, сделав все возможные тесты и анализы, медики убедились в крепком здоровье. Но выпирающие отростки кожи на спине ребенка говорили о неких генных отклонениях. После скорых принятых мер обнаружилось неправильное строение лопаток. Дополнительные ответвления костей как раз и были теми кожно-хрящевыми, уродливыми отростками. Предстоял визит в Москву в известную детскую хирургию для устранения лишнего нароста. Такое в практике врачей наблюдалось впервые, и решение далось не сразу, но после долгих консилиумов хирурги сделали операцию. Смелый родитель не щадил времени и денег, он не хотел потерять еще одного человека в своей жизни. О подмене никто не знал, кроме нескольких врачей родильного отделения. После долгих месяцев проведенных в Москве, Чета вернулась домой, а заботливый и до боли ранимый отец не переставал радоваться своему ангелочку, но все же редкими вечерами плакал по усопшей жене.
Алира понимала настроение отца, и старалась чаще ему улыбаться, тем более что спинка ее зажила, и больше ничто не могло испортить ей жизнь, пока не настало время ее бессонных ночей и обильного выделения слюны. Да-да, уже прошло несколько месяцев, и первый зубик порадовал ее дорогую няню. А дорогой она была, потому что ее зарплата составляла не менее пятидесяти тысяч рублей, не считая премиальные. Отец весьма серьезно относился к своему ребенку, врачи и подумать не могли, что мужчина способен на такую любовь и заботу. Никто, из окружения Егора Андреевича не сомневался, он будет дарить внимание и забору ребенку не более полугода, затем его пыл остынет, и бизнес снова унесет его мысли в русло экономики и внешнего мира. Но отец не смел, так поступить с той, которая заглушила на время его боль и заполнила бессмысленные мрачные дни заливным смехом, редкими криками и нежными прикосновениями. Няня, так наша героиня называла своего воспитателя, дарила ей столько тепла и заботы в отсутствие любимого мужчины, что мама в этой компании, возможно, была бы лишней...
–П-а-п-а.
Круглое личико сделало умное выражение лица, и сказала первое слово в ее жизни.
–Анна Алексеевна вы это слышали?
Кричал отец, прибегая с другого конца комнаты с малышкой на руках.
–Детка, повтори еще раз. Что ты сейчас сказала мне.
Но девочка не стала больше баловать папу и только улыбалась, складывала розовые губки.
–Ну же, скажи «ПА-ПА».
Отец долго уговаривал свою маленькую крошку, но все было тщетно.
–Не расстраивайтесь, раз уж она заговорила, скоро вам покоя не будет от ее болтовни.
–Ну и пусть не будет. Главное что она назвала меня папой. Растроганный Егор разучивал танцевальные «ПА» с Алирой на руках, предлагая ей свое сердце, душу и все что она захочет. Он самолично менял ей подгузник, кормил и прогуливался по саду вечерами, пока находился рядом. И не было на земле счастливей этого безумца, когда светлые локоны рассыпались по его рубашке, а головка, тяжелея, склонялась к широкому и крепкому плечу. В минуты, когда голубые глаза наполнялись слезами, он готов был расплакаться вместе с ней. Когда, смеясь, ее пухлые ручки тянулись к его шее, отец заливался таким же детским смехом и молча, благодарил небо за этот подарок. И только в моменты упорного отказа от еды и упрямого детского взгляда он призывал на помощь все свое самообладание, чтоб так же сердито отразить ее взгляд и настоять на «своем», не призывая на помощь Няню. И в ровной степени, молочную войну они побеждали и проигрывали попеременно.
В трехлетнем возрасте Алира уже подавала отцу галстуки и рубашки, кормила его своим печеньем и провожала на работу до калитки. В этом же возрасте для нее был нанят репетитор и учитель иностранного языка. Способности к знаниям развивались быстро, Алира так редко видела новых людей, что пыталась всеми силами, заинтересовать своей натурой любого, кто входил в этот дом. Отец дорожил своим сокровищем на столько, что очень редко вывозил ее в город. Она была еще слишком мала, и он переживал за ее здоровье, но теперь девочка стала настаивать на своем, и добилась выходных поездок на папиной машине. Важно заседая в детском кресле, и держа в руке игрушку, как королева со скипетром на троне, Алира изучала внешний мир, и людей так не похожих друг на друга.
–Папа, куда мы сегодня поедем?
Спрашивая отца перед вылазкой в город, девочка прищуривала глаза и получив ответ тут же глубоко задумывалась, будто бы решала политическую задачу. А отец, произнеся будущий маршрут, ловил этот момент и гордился тем, что дочь так внимательно изучает новое название парка или заповедника, пытаясь выговорить слова и путаясь в буквах.
Мужчины и женщины, молодые мамы, и еще совсем юные барышни, шедшие неподалеку от Егора и его маленькой дочки, диву давались, прислушиваясь, как серьезно отец рассказывает об архитектуре той или иной местности. И улыбались, наблюдая с каким серьезным выражением лица, этот маленький ангел в сиреневом платье и незамысловатой шляпке от солнца выслушивает своего родителя. На самом деле девочка и половины не понимала того, что рассказывал в это момент отец, но его голос завораживал, а лицо притягивало всякий раз, когда Егор обращал свое внимание на девочку. Темные волосы, гладко зачесанные на бок. Мягкий взгляд карих глаз. Строгие черты лица, что совсем не вязались с той любовью в глазах, которой он одаривал дочь. Сильные руки и не менее привлекательное тело, говорили о его прекрасной физической форме. И как же было не слушать, если он был самым близким и самым родным человеком на земле. Папа всегда говорил только умные вещи, покупал самые красивые платья и кормил самой вкусной кашей. Он научил ее сидеть на горшке, а потом и вовсе по ее указаниям установил детский унитаз в ее личной комнате. Она считала что пора и ей вести взрослый образ жизни. По утрам Отец помогал ей чистить зубы, и укладывать золотые локоны, отросшие, после того как два года назад ее обрили. Она не пропускала не один завтрак в компании отца, так же как и ужин, за исключением тех редких дней, когда он задерживался на работе или улетал в командировки. Егор больше не старался найти себе ту единственную и посвятить ей жизнь. Он заводил кратковременные романы на стороне, но никогда не подпускал своих женщин к дочери…
–Я буду скучать по тебе мой маленький бесенок. Прилечу вот в этот день.
Он обводил маркером день на календаре и велел Няне зачеркивать дни до его прилета.
–Веди себя хорошо, и не забывай чистить зубы. Инструктировала его дочь, старательно запихивая в его сумку пачку своих любимых лакомств.
Так они попрощались в тот день, когда позднее вечером у нее поднялась температура и кожа на спине стала ужасно зудеть. Зуд постепенно начал переходить в боль, через несколько дней боль усилилась, и не дожидаясь более Няня вызвала скорую. Она знала историю происхождения шрамов на спине Алиры и Егор Андреевич всегда опасался что шипы снова возобновят свой рост. И вот спустя пять лет так и случилось.
Хотя Егор Андреевич улетел на неделю, ему пришлось вернуться, переложив дела по заключению договоров с партнерами на плечи своего заместителя.
–Сергей, залатай тут все, мне нужно обратно. Алира заболела, серьезно заболела.
–Все будет хорошо старик, не переживай. Я навещу вас, как только вернусь.
Сергей похлопал дружески по плечу Егора и забрав со стола папки и договора удалился оставляя его собирать вещи.
Алиру, как и предполагалось, повезли в Москву, и хирурги знакомые с этой девочкой не понаслышке снова провели эту несложную, но довольно серьезную операцию под местным наркозом. Девочка еще несколько дней наблюдалась у врачей после чего ее увезли обратно домой и любящий папа самолично укладывал спать свое маленькое измученное дитя. Еще в больнице его серьезное лицо было омрачено тем, что сказали медики.
–Они будут расти, если это будет происходить не чаще чем за последний период, то вам повезет.
Егор украдкой шмыгнул носом и вытер слезы, не показывая, как он расстроен.
–А это нельзя предотвратить? Может, есть препараты, я не знаю, таблетки уколы? И почему вы уверенны, что это будет повторяться?
–Потому что это уже повторилось. Мы предполагали, что вы еще вернетесь, и проводили исследования но, к сожалению, нет ничего такого, что могло бы помочь вам остановить этот недуг. Она растет, это будет расти вместе с ней. Крепитесь, Егор Андреевич, соберитесь с духом, нам еще не раз придется встретиться.
Глава 2
Каждые два года с Алирой случались приступы боли и ее снова везли в хирургию. Шрамы на спине перестали зарастать уже после третьей операции. В последующие десять лет ей сделали еще пять операций. Врачи не могли помочь. Егор, был весьма озадачен поведением Алиры, временами она доводила себя до крайности, скрывая боль, превозмогая свой недуг. Она не хотела расстраивать отца, и сильно устав от хирургических вмешательств, девочка сохраняла терпение, пока боли не достигали высших апогей. Однажды она даже потеряла сознание от своего воздержания, после чего отец самолично принялся наблюдать ее болезнь. В школе Алира не пользовалась популярностью, но и заурядной девчонкой ее тоже нельзя было назвать. Одноклассницы весьма охотно дружили с ней, они находили в ее лице верного друга и хорошего советчика, мальчишки просто общались и не редко списывали, за что так же были рады ее существованию. Но более глубоких чувств юноши выражать не решались даже в подростковом возрасте.. Внешность Алиры нисколько не отталкивала мальчиков, напротив, ее светлые и переливающиеся волосы, отросшие уже до поясницы закручивались в локоны, огромные голубые глаза блестели и менялись от светло-голубого до синего. А когда она сердилась и негодовала, они темнели к сиренево-фиолетовому. Форма ее нежного личика напоминала сердечко, и румяные щеки прекрасно оттеняли цвет ее светлой кожи. От постоянных болей и перенесенных операций Алира похудела, и женские достоинства прекрасно гармонировали с узкой талией. Ее походка напоминала танец балерины. Она ходила, сидела и даже спала с безупречно ровной осанкой. И это главная причина, по которой юноши немного робели и смущались перед ней. Нет, конечно, не походка так отпугивала их, а всего лишь этот широкий корсет для поясницы. Никто не догадывался, как она страдала бы, не одень его хоть раз. Он помогал ей держать спину так, чтобы стенки не зарастающих шрамов находились в одном положении. Они приносили боль и мучения, кровоточили, стоило ей ссутулиться больше дозволенного. Она не могла, слишком сильно обнять кого-то из близких, совершить то или иное упражнение на уроке физкультуры. Ее движения во многом ограничивались, также как и общения на эту тему. Подружки интересовались ее недугом, но она лишь намекала на проблемы с осанкой и глубже, разговор не заходил. Конечно, зимой ей еще удавалось скрывать свой корсет под слоем одежды, но летом когда приходилось ограничиваться только легкими сарафанами, майками и шортами корсет все же выдавал своего наличия. Единственный мужчина, который любил ее безгранично и дарил свою любовь до конца дней, был ее отец. Ему только исполнилось 38 лет, но он был настолько серьезен, что не упускал не одной детали чего бы не коснулось его внимание. Будь то бизнес, в котором ему не было равных, дом, где имелись четкие распорядки и весьма верные помощники. Но больше всего внимания он уделял своей дочери. Егор страдал вместе с ней, он почти физически чувствовал все ее боли и неудачи. Однажды она заявилась со школы с потемневшими глазами и стала лихорадочно расстегивать свой корсет, упрекая отца за то, что он отвел ее в это отвратительное место, где на нее смотрят как на хомяка в клетке и пытаются потрогать руками ее корсет.
–Папа, почему я должна его носить, почему я болею, и чего они все так на меня смотрят.
Отец поднял свою дочь на руки, и успокаивая ее ладошки начал свое объяснение выискивая подходящие слова.
–Малыш, дети бывают разные. Просто у некоторых детей есть проблемы со здоровьем. У тебя болит спинка и тебе нужно немного походить в этой штуке. Но когда все заживет, мы его выбросим. Некоторые дети, носят такие железные скобки на зубах, представляешь каково им. Он искренне расширял глаза, дабы преувеличить значение скоб.
–А еще, когда твой отец был подростком, сломал себе ногу и два месяца ходил в-о-о-о-т в таком огромном белом сапоге. Мне облепили ногу гипсом…
–А что такое «гипс»?
–Ну это такой белый раствор, его накладывают на ногу, потом он засыхает и сверху него накладывают бинт. Короче говоря, я не мог ходить, прыгать тоже.
Отец стал показывать, как это выглядело, и тем самым пытался рассмешить свою маленькую и несчастную дочь.
Он искренне надеялся, что скоро все наладиться, и что повторных операций может не понадобиться. Но время показало, что все только ухудшалось, ребенок был истерзан физически и возможно даже морально, что еще больше волновало Егора.
И так случалось несколько раз в месяц пока она не повзрослела и не поняла что ничего с годами не измениться и похоже ей придется ходить в этом корсете целую вечность. Но вскоре и это отошло на второй план. Так же она поняла, что у нее неполноценная семья, что напротив, ее нисколько не расстраивало. Она не теряла маму и поэтому не познала боль от утраты материнской любви. Ее отец мог заменить ей самую слезливую мать. Возможно, он помогал бы ей и с делами сердечными, но на то не выпадало случая. Конечно, у нее был небольшой опыт в поцелуях, но только небольшой. В итоге, нашего несостоявшегося принца отпугнула ее непонятная болезнь, о которой она поделилась с ним.
Однажды, в классе седьмом, сломя голову Алира выбежала из школы, села в машину и велела водителю доставить ее к отцу на работу. Ее огромные глаза потускнели, она теребила свой шарф, моля Бога дать ей силы не разреветься в машине.
Подросток с растрепанными волосами, и огромными синими глазами ворвался в кабинет Егора. Разговоры в кабинете стихли, и Алира еще минуту, растерянно смотрела на мужчин в костюмах, заседающих как куклы за столом, во главе которого сидел ее отец. Девочка услышала стон, и поспешила через весь кабинет в нежные объятия своего отца. Она разразилась слезами и повисла на нем. Егору пришлось прервать свое заседание. Мужчины были настолько удивлены увиденной ситуацией, что без возражений поспешили на выход. Отец зарылся лицом в ее светлые локоны, сохраняя молчание и давая своей дочери выплакаться в полной мере, а потом за чашкой горячего чая с шоколадным печеньем рассказать о своей беде. И разве могло быть, что-то важнее в этом мире чем маленькое горе любимой дочери. Мог бы ее отец променять эти минутные слабости своего ангелочка на миллионные контракты. Егор наслаждался этим временем, радовался, что только он, может дать ей утешение, смешить, или утирать ее слезы своими губами. Отец был центром ее внимания, он был центром вселенной. И даже «Богом», но только для нее одной. И никогда она не покинет отчий дом. Так она думала до своих 16ти лет. Так же как и он не готов был с ней расстаться, но судьба не оставляет выбора, а смерь не всегда приходит по расписанию….
Глава 3
– Папа будет рад, когда узнает, в какой институт я поступила. Няня, как ты думаешь, он позволит мне жить в общежитии?
Няня в недоумении уставилась на свою воспитанницу.
– О чем ты думаешь моя козочка, какое тебе еще общежитие? Захотела постель с блохами? Соседку, которая будет приводить своих парней? С твоим-то здоровьем моя милая, нет уж, не думаю что это подходящее место для проживания, даже временного. Егор не одобрит, я уверенна.
– Ох ну и нудная же ты Няня, я просто спросила. Ясное дело, что отец не отпустит, и не потому что там блохи и соседки. Просто, он будет скучать по мне, а я не хочу, чтобы папа чувствовал себя одиноким. Я люблю его всем сердцем, и я решила, что никогда не выйду замуж, чтоб мы не расставались. Когда он будет старым, я присмотрю за ним. Мы будем сидеть в нашей беседке, укрытые пледом, я буду читать ему книги, а он лучисто улыбаться, и поглаживать свою седую бороду.
Няня поглядела на нее, разводя руками. Не высокая, слегка полноватая женщина, с бледной кожей и волнистыми волосами цвета серебра перебирала постиранные вещи своей воспитанницы. Она подарила ей не один год, купала, кормила, выхаживала это дитя как свое родное, но, тем не менее, не смогла занять должного места в сердце девочки. В голове же ее пронеслись мысли, которые она не стала озвучивать вслух. Конечно, не каждый сможет так позаботиться о своей дочери, здоровье у нее никудышное. Сколько еще боли ждет ее впереди. Он слишком любит ее, слишком сильно, сердце девочки наполнено только отцовской заботой, разве там хватит место для кого-то еще.
Алира сменила школьную форму, и отправилась обедать. Люди, работавшие в этом доме, не разделяли привязанности отца и няни к Алире, они вообще не могли понять, как можно любить ребенка, который никак не похож на остальных. Девочка никогда не бегала, не переворачивала дом верх дном, не пряталась в шкафах и казалась такой холодной. Все знали о недуге малышки, но так как отец был могущественным бизнесменом за спиной говорили, будто бы Бог послал ему наказание, за то что у него так много денег и власти. Безусловно, в людях говорила зависть, Алира весьма отличалась от других детей, но только в меру своей болезни она не могла позволить себе таких вольностей и развлечений. И это совсем не лишало ее доброты. Она тянулась к людям, помогала своей няне, кухарке и даже садовнику. Когда в доме наводилась уборка, Алира никогда не оставалась в стороне. Она находила себе занятия, такие как чистка зеркал, мытье всякой раритетной посуды, и горничная с удовольствием доверяла ей столь деликатную работу. Во-первых, она не смела отказать, а во-вторых, очень даже радовалась, ведь если что-то разобьется, это, во всяком случае, не она. Иногда Алира даже могла взять на себя чужую вину, зная, что отец может отчитать своих подчиненных довольно строго, а ей не попадет за это не капельки. Многие из домашнего персонала были рады, когда она прикрывала их тылы, но для них этого было мало, чтоб полюбить это создание. Если в доме готовился огромный праздничный пирог, Алира обязательно принимала в этом активное участие, если грядки нужно было засеять семенами цветов, Аира в меру своей симпатии к растениям не могла пропустить сей процесс. Она обладала уникальной способностью, но никогда никому не показывала этого, кроме своего отца. Это был их маленький секрет.
Это случилось несколько лет назад, ей было примерно около 8ми лет, она как всегда помогала творить красоту в саду. Ассистировать ей позволил Владимир, мужчина лет пятидесяти, с песочными волосами и выцветшими голубыми глазами. Его лицо украшали усы средней величины, он был весьма добр к Алире и даже пытался многому ее научить, если она пообещает проявить интерес и терпение.
–Цветы, деточка требуют особого внимания, и большого терпения. Если ты не будет проявлять бдительность, они могут перестать отзываться. А это как ты видишь, ничем хорошим не заканчивается. Они стояли перед огромной глиняной чашей, сделанной на заказ для разведения в ней цветов. Но вместо цветов на них смотрели поникшие и увядшие головки, не склонные больше подавать признаков к цветению. Позже, эти цветы выдернули и засадили новые. Но прежде чем садовник занялся работой, Алира попросила разрешения сорвать один их этих поникших цветов.
– Но что ты будешь делать с этим увядшим цветком дорогая?
–Мне просто очень хочется его обогреть в доме, возможно, он расцветет, если я поставлю в воду и буду все время бдительной.
Владимир прищелкнул языком, думая, что надо будет объяснить ей в будущем, что и как в этом мире цветов сложено. Алира аккуратно выдрала цветочек и побежала в дом, чтоб успеть поставить цветок в воду пока он окончательно не выдохся. Прибежав на кухню, она набрала стакан с водой, воткнула туда стебель и поднялась к себе в комнату. Затем девочка стала раздумывать, как помочь растению. Ей пришла в голову идея, вдохнуть в цветок немножко своей силы. Она искренне верила, что у растений, так же как у людей и животных есть душа. Девочка склонилась над цветком, повернула стакан так, чтоб сиреневая головка смотрела на нее и аккуратно подула на цветок. Затем закрыла глаза и сосчитала до пяти. Когда она разомкнула веки, то увидела как раскрывшейся цветок показал ей свои тычинки. Ее радости не было предела, от волнения Алира захлопала в ладоши и понеслась со стаканом в кабинет отца. Она расскажет ему, как ей удалось разбудить растение. Но нужно было еще помочь остальным цветам проснуться. Оставив стакан на столе, она сбежала вниз по лестнице и выбежала в сад. Только бы успеть помешать Владимиру, лишить их жизни. И она бы успела, если б няня не попросила ее отнести вещи в комнату. В растерянности она схватила охапку, поднялась наверх, бросила вещи на кровать и устремилась в сад, игнорируя всякие замечания. Но к ее сожалению цветы уже беспорядочно лежали на полу, лишенные всякой надежды.
– Я не успела. Я лишила их будущего.
– Алира, милая не переживай, мы вырастим новые, не успеешь ты и глазом моргнуть. Посмотри, какая чудная погода. Сегодня засеем «Клематис» снова, и через несколько недель, тут все будет пестрить сиреневыми цветами.
Погода действительно стояла теплая, июнь радовал летними дождями и жаркими днями. Но Алира нахмурила брови, и в наказание Владимиру за то, что он был так суров с растениями, решила не рассказывать ему своего секрета. Она опустилась на колени и стала собирать цветы, чтоб успеть спасти большую часть из них… Задумка состояла в том, что она вдохнет в них жизнь, и отец найдет в своем кабинете уже не один цветочек, а целый букет. Настроение девочки подростка поднялось, Алира занялась осуществлением своего плана, ведь до прихода отца оставалось не более часа. Кухарка накрыла на стол, и предварительно расфасовав продукты в холодильник, покинула дом. Людмила, служила поварихой пять дней в неделю, работая с 8 утра и до 19ти вечера. По такому графику работали вся прислуга в доме, кроме охраны. По выходным, семья сама справлялась с домашними делами. Хотя их трудно было застать дома, ведь нужно было объездить все парки, зоопарки, театры, магазины и заняться многими другими развлечениями. Если другие подростки в возрасте Алиры не отрывались от компьютера, то ей наоборот нравилась реальная жизнь. Конечно, она регистрировалась на всевозможных известных сайтах, дабы не отставать от своих одноклассников, но обычно быстро теряла интерес к этому, так как не любила фальши. А ее одноклассники по большей части были «фрики», они любили прятаться под чужими именами и образами, в этой, непонятной ее разуму игре заключалась по их словам особая фишка. Но только не для нее. Ее внешность вызывала симпатию, но только внешность. Она даже не могла представить себе, чтоб виртуальные собеседники узнали ее поближе, они не поймут, почему она не такая как все, посыплются вопросы, которых итак в жизни девочки была уйма. Но вернемся к разоблачению сюрприза Алиры, подготовленным ею ранее, для любящего отца.
После плотного ужина, она повела Егора в кабинет и набрала в легкие воздух, задерживая дыхание, но сюрприз не удался. Цветы, которые еще час назад украшали комнату своей красотой, приняли изначальный увядший вид.
– Ох дитя мое, не расстраивайся, я верю что это были самые красивые цветы в мире. Возможно, они решили немного поспать.
Егор взял девочку на руки, ее глаза расширились, она склонила головку на бок и сожалея посмотрела на отца. Он даже не догадывается, какой именно сюрприз я для него готовила, подумала Алира. Она соскочила с рук Егора и принялась лихорадочно дуть на каждый увядший цветок. Но это не приносило никакого результата. Ничего не менялось, сиреневые головки больше не хотели отвечать на ее порыв спасения. Тогда Алиру осенила новая идея. Она побежала в сад и принялась выискивать остатки выдранных «Клематис». Не найдя ничего из задуманного она поспешила другим кустам. Если найти любой нераскрывшийся бутон, то можно попробовать и на нем. Ближайший куст роз «Амелия» стал для нее вторым экспериментом. Она аккуратно срезала бутон белой розы и снова помчалась к отцу.
– Папа. Она подошла к отцу, удерживая бутон в своих маленьких ладошках и привлекая внимание отца.
–Смотри на розу, сейчас я покажу тебе что-то. В глубине души она молилась, не разочаровать отца. Набрав в легкие воздух, Алира нежно, но настойчиво подула на розу и зажмурившись посчитала до пяти. Открыв глаза, в первую очередь она посмотрела на папу, и увидела его восхищенный взгляд. Она почувствовала, что роза стала занимать в ее ладонях больше места, она раскрыла ладони, и цветок показался ей полной красе. Бутон «Амелии» раскрылся на столько, на сколько это было позволено.
– Я вижу такое впервые. Егор взял в руки розу, покрутил ее между пальцев и восхищенно развел руками. Алира рассказала, как она вдохнула жизнь в этот теперь уже увядший букет цветов, стоящий на столе в кабинете. Она нахмурила свои светло-золотистые бровки, недоумевая, почему они не продержались немного дольше. Но когда отец подбросил ее вверх и покружил, она склонила головку и улыбнулась так, что на ее щеках появились ямочки.
– Милая, а ты еще кому-нибудь показывала то, что ты делаешь с цветами? Егор был очень восхищен талантами своей дочери, но так же понимал, что лучше не давать людям лишнего повода для разговоров.
–Нет папа, я хотела чтоб ты видел это первым. Я знаю, ты думаешь, что я буду хвастаться всем и каждому своим умением, но если ты пожелаешь… Дочь понизила голос почти до шепота и таинственно продолжила свою речь..
