Текст книги "Гарри Поттер и осколок прошлого (СИ)"

Автор книги: Рада4

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 17 страниц)

Из Хогсмида мы переместились в замок. Это был самый лучший мой день рождения!

Родители организовали бал в мою честь. За час меня приодели, причесали, напутствовали и отпустили праздновать. Танцы, игры, подарки, поздравления и все, что только нужно… аристократке. Но родители в полночь проводили гостей и устроили тихий семейный ужин. Мама даже детишек разбудила, чтобы они с нами побыли. Дети подняли крик, визг, возмущаясь, но на руках у братьев быстро переменили свое мнение и успокоились. Огромная куча подарков в моей комнате до того порадовала, что я расплакалась. В прошлой жизни я подарков почти не получала.

Мама крепко обнимала и плакала. Я тоже плакала. От счастья. Меня не забыли. Не предали. Меня любили. И это самое главное! Поппи тоже поздравила. Даже на бал пришла. И этим спасла мои ноги, которые после третьего танца с братьями болели довольно сильно. Мои родственники задарили меня подарками. Но самый большой подарок преподнесли родители. Мне подарили остров рядом с Австралией. На магловской части и на магической изнанке. На острове находилось небольшое поместье. Цветочная, кофейная, оливковая и чайная плантация и куча чего еще. Увидев гербовую бумагу о дарении, я села там, где стояла, и неприлично разинула рот.

Это просто немыслимо! Это слишком… щедро! Братья не упустили такой момент, и мой позор теперь греет их сердца, запечатленный на фотографии. Как объяснил папа, этот островок был ему взяткой. За сокрытие одного из эпизодов из моего думосброса.

– Но, пап, вы же только недавно получили эти воспоминания… – ошарашенно произнесла я.

– Ну, так целая неделя. Этого достаточно, – усмехнулся папа и помог встать. – Мама тебе тоже подарок приготовила, как раз к Рождеству. Сейчас ты отдохнешь, а то уже довольно поздно, а завтра вечером мы пойдем в зал предков. Пора представить им совершеннолетнего члена семьи. Не думай, спать тебя никто не отпустит еще как минимум сутки. Просто сейчас тебя ждет праздник среди сверстников, гуляния и прочее. Мы тоже будем праздновать, но в своем кругу. По традиции, Прюэтты после зала предков отправляются в Гринготс, где с помощью ритуала узнают о достижениях и дарованиях своего ребенка. Прямо в день совершеннолетия. Идем? Нам еще в ритуальном зале обряды надо провести.

Я кивнула и пошла за ним. Отец гордо вел меня под ручку. Портреты здоровались, приветствовали и кланялись. Мне же надо было молчать и гордо идти к семейному гобелену. Мдя. А от страха поджилки трясутся. В этот день сюрприз будет и для родственников. Хе-хе. Коридор был очень длинный. Портреты предков были парные. Муж и жена. Под ними портреты детей на момент первого совершеннолетия. На стенах висели портреты в основном глав рода. И портреты их маленьких детей.

Я старалась не вглядываться в лица. Я сочиняла отмазки. Мдя. Седалищный нерв побаливает. Не к добру… Наконец отец гордо дошел до самого конца, где висели их с мамой портреты. И замер. Прямо под родительскими портретами висели еще пять. Но портрет милой толстушки был перечеркнут черной лентой. Все вокруг обступили меня и ошарашенно переводили взгляд с меня на портрет и обратно.

Вдохнув поглубже, я улыбнулась и кивнула к дальней стене. Папа отпустил мою руку. Подойдя к серой стене, на которой по идее должен висеть гобелен с древом, я нерешительно замерла. Вот… попадос. Что делать? Расположение гобелена я примерно знала, потому что это было описано в дневнике Молли, но вот как его проявить…

Оглянулась. Папа хмуро смотрел на меня и ждал. Ну, да. Я тут уже была в 11 лет. Точнее, Молли.

Ааа! Что делать?! И тут меня осенило. Как там Абраксас Малфой делал? Я по его примеру приложила руку к стене. Ничего. Укусила большой палец и опять приложила. Ничего!

Приложила обе… НИЧЕГО.

«АААА! МНЕ ХАНА!» – завопил мозг. Тут между моих ладоней приложил ладонь папа. Повернула голову.

– Elevor ubi consumor*, – произнес отец, и мою руку тут же обожгло болью. Я вскрикнула и попыталась отдернуть руку, но не смогла. Жар прошелся по всему телу, обжигая, выжигая, причиняя боль…

– Per… aspera… ad… astra…* – прохрипела я, борясь с вторжением. Слова пришли в голову, как будто сами собой. Источник внутри конвульсивно дернулся и вдруг забился так быстро, что мне слышался гул. Тут я догадалась скользнуть в астрал и бороться оттуда. Но едва я отделилась от тела, как меня ослепила вспышка. Нити источника встали дыбом. По ним пробежал разряд… второй… и вскоре тело оказалась в защитной сфере.

А меня швырнуло обратно в тело. Жар больше не обжигал. Сосредоточившись, убрала черную паутину татуировки и оторвала руки от стены. Огляделась. Папа с мамой у дальней стены под барьером. Братья рядом с папой держали щит. И смотрели на меня… враждебно.

– Мам, пап… Я не специально. Оно само… просто руку обожгло, а у меня руны защитные… что мне делать? – плаксиво спросила я, обхватив себя руками. Мама было дернулась, но папа остановил. Мне он не поверил. Портреты были переполнены. Все нарисованные родственники прибежали посмотреть, что случилось. Лезли друг на друга, создавая давку. И это аристократы! На их лицах живой интерес и огромное любопытство. Я хихикнула. Это нервное.

– Деточка, как можно быть такой безответственной?! Ты забыла, что надо говорить и делать?! Что эта за фраза «через тернии к звёздам»?! Девиз нашего рода «Возвышаюсь, когда погибаю»! Ну-ка! Приложи обе ручки, похвали предков и попроси показать древо! – приказала пышная старушка, которая в неравной борьбе чуть не затоптала остальных, но вырвалась вперед.

– Да, я забыла! Давно же было… Тогда ночь была, я спать хотела, и все папа за меня сделал, – проворчала я, повернувшись к стене, и выполнила указания. Руки обдало теплом. И под ними будто вспыхнула лампочка. Миг, и передо мной громадное полотно во всю стену. Я восхищенно ахнула. Нифига себе! По сравнению с этим гобеленом, у Малфоя был жалкий коврик для ног!

– Кхе. Сестренка. Так ты в прошлый раз так обожралась, что тебя эльфам сюда переносить пришлось! – весело хмыкнул Гидеон, положив руку мне на плечо и вглядываясь в полотно.

– Кто бы говорил, братец. Кто в прошлом году нажрался до такой степени, что сначала поцеловался с древом, а потом пытался подсмотреть, что под юбками у леди на портретах? – ехидно спросил брата Фабиан, ложа голову мне на второе плечо.

– Так я просто от счастья, что не наследник! – попытался съехать Гидеон. Я захихикала, представив, как братец приставал к нарисованным леди.

– Чего веселишься, сестренка? Ты меня вообще переплюнула! Забыть девиз рода… это ж просто…

– А мама потом выслушивала причитания леди и с ремнем за тобой бегала… – задумчиво протянул Фабиан, зыркнув на брата. Я повернула голову и чмокнула Фабиана в висок.

– Ты мой защитник, братик! Я тебя люблю! – произнесла я с улыбкой.

– А я?! – возмутился Гидеон и полез обниматься. Фабиан тут же развернул меня так, чтобы Гидеон до меня не дотянулся.

– А тебе флаг в руки, братец! И не думай, что если ты мой брат, то моя месть будет от этого мягче! Я обиделась! – задрав носик, заявила я. Братец застонал и обиженно запричитал о нехороших и вредных сестричках, любящих всех, кроме него.

– А ты не заслужил, – ответил Фабиан и показал брату язык. Братец задохнулся от возмущения и полез драться.

– А ну прекратить! – грозно сказал отец. – Молли, дочка, ну-ка, иди сюда, – позвал он меня сладким голосом.

– Эм… Я ничего… Я не виновата! – залепетала я, пятясь назад. Братья последовали моему примеру, и мы все вместе тихонечко отступали.

– Иди сюда, я сказал! – гаркнул отец так, что аж сердце екнуло. Пришлось идти.

– Ну, доченька моя горемычная, отвечай. Кто тебя надоумил отрекаться от своего имени и растить камень рода? И ПОЧЕМУ Я ОБ ЭТОМ УЗНАЮ ТОЛЬКО СЕЙЧАС?! – гаркнул отец так, что рунный портал у меня получился непроизвольно. Переместилась я в замок Смерти. Но не успела я выдохнуть, как тут же куда-то провалилась и больно ударилась. Об пол. Прямо перед отцом.

– И куда это ты собралась, позволь мне поинтересоваться, дорогая дочурка? – прошипел папа не хуже змеи, крутя палочку между пальцами. Закричав, я из позы лежа кинулась бежать. Да вот только бежала я не долго и не далеко. Седалищный нерв меня не обманул.

Розгами меня отхлестали так, что я даже сознание потеряла. А пришла в себя от криков. Мать на отца орала так, что в ушах звенело. Причем это был не милый семейный скандал, а бой. Когда мама вскрикнула, в сердце что-то оборвалось. Миг, и внутри пустеет, разум покинул меня. А я улыбаюсь. Поиграем, папочка?

– Да что такое?! Откуда наследие воинов у этой девочки, если она мне не родная духом?! – встревоженно вскрикнула Смерть и позвала Стражей. Те поспешно появились.

– Вмешиваться нельзя. Только если воин потеряет себя. Ждите. Наше появление лишь спровоцирует агрессию, – заявил один из них. Двое стражей остались наблюдать, остальные вернулись к своим делам.

Очнулась резко. Села в кровати и огляделась. Мда. Надо будет спальню под медицинскую палату переделать. Или в Мунго переехать, чтобы не париться? А то просыпаться в палате уже стало дурной привычкой. Вроде поход в зал предков прошел нормально? Или нет?

– О! Проснулась, моя валькирия? Тогда пошли завтракать. Ни и горазда же ты спать! – услышала я голос Гидеона. Брат сидел на такой же кровати и вид у него был как у студента, отметившего накануне сдачу экзамена. Такой же помятый, битый, больной, но счастливый!

– Иду, братик. Отвернись только, – я оделась в мантию и понуро пошла за братом.

– Слушай, а чего мы вчера пили хоть? А то так голова болит… – простонала я, хватаясь за голову.

– Хм. Пили, ага. А что помнишь?

– Да ту толстушку из гобелена помню. И все. Остальное смутно. Мировая тётка. Всех затоптала! – брат засмеялся и хлопнул меня по спине. Я с криком возмущения чуть не поцеловалась с полом, едва успев руками принять удар.

– Ой, прости! Я не специально! Да и ты теперь больно худая, улетаешь быстро, – я возмущенно уставилась на этого кабана. Тот смутился и помог подняться. – И правда, сестренка. Ты теперь совсем худющая стала. Если это из-за Уизли, ты только моргни! И твой братик его моментально закопает!

– Ага. Если ты меня раньше не закопаешь. Я же девушка! Ты со своим девушками тоже так обращаешься? И шаг сбавь. Не думаю, что на свиданках девушки бегают за тобой, – братик моргнул и завис.

– Так ты же сестра. А они девушки. Маленькие, хрупкие, – начал он и под моим ироничным взглядом замолчал.

– Ага. Они девушки, а я кто? Я никто. Всего лишь сестренка. Ладно, забудь. Скажи, у тебя есть чем опохмелиться? По-братски… – брат хмыкнул и заржал. Я сначала не поняла, но после до меня дошло, и я тоже засмеялась. Ага. Я – хрупкая и маленькая сестрёнка, выпрашивающая выпивку у старшего брата. Где мне там до девушек брата.

– Сестренка, давай не смеши, а? А то ребра только вчера срослись. Еще болят. Опохмелиться ей… Ты просто невозможна.

– Ой, а сам? Блииин! Такое ощущение, будто я вчера головой все двери в замке вышибала!

Ммм… Сейчас бы аспиринчик…

– Аспиринчик? Это кто? – подозрительно спросил братец.

– Это зелье от головы. Сама придумала и варила. Так… А куда мы идем?

– В столовую. Завтракать.

– А может не надо? Еще родители увидят и расспрашивать начнут.

– О чем? – спросил Фабиан, появляясь сбоку.

– Что пили и где были. Братишка, любимый! Единственный! Неповторимый!..

– Так, что надо? Учти, трупы закапывать сама будешь! – заявил братец, взмахнув руками. Я нахохлилась.

– Да мне от головы надо что-нибудь, – брат иронично посмотрел на меня сверху вниз.

– Топор есть. Но тупой.

– Не, – скривилась я. – Лучше сама. С разбегу. И головой в стену.

– Опять замок строить… – печально протянул Фабиан и нагло заржал. Нет! Я так не играю! У меня голова болит, я ответить достойно не могу! Братья успокоились быстро и о чем-то стали шушукаться. Тут мы дошли до столовой, где ждали только нас. Стол был накрыт на пятерых. Папа сидел хмурый. И во главе стола. Эльфы подали завтрак. Уныло размазывая кашу по тарелке, я осматривала столовую и родных. За столом было непривычно тихо. Папа пил кофе и кривился, смотря на тарелку. После того как папа сморщился и потер висок, я наклонилась к Гидеону, сидевшему рядом, и тихо спросила:

– А что, папа вчера пил вместе с нами? И потом с нами буянил? А ему опохмелиться почему не дали? – да вот только мой шепот в тишине прозвучал… слишком громко. Первой не выдержала мама и звонко рассмеялась. Потом братья. А потом и мы с папой. Обстановка разредилась и все весело начали обсуждать вчерашний бал.

На рождественские каникулы в две недели мы уехали в Италию. Там было тепло, интересно и волшебно. Родители посещали светские приемы, а я потянула братьев в магловскую часть, и мы хорошо и весело провели время, посетив пляжи, аквапарк и дельфинарий.

Братья сначала со скепсисом восприняли идею о магловской части страны, а после их за уши было не оттащить от развлечений и громадной толпы поклонниц.

Я возводила глаза к небу, но сама виновата. Италия – страна более свободных нравов. И темперамент местных был очень… горячим. У меня самой была толпа поклонников, щедро дарящих знаки внимания и подарки. И это я! Длиннорогая доска! И все же внимание мужчин было очень приятным. Я даже позволила себе флиртовать и ходить на свидания сразу с несколькими красавчиками. Но об этом узнал папа, и мы вернулись в холодный, дождливый и хмурый город. В Лондон.

Братья скучали. Особенно по пляжам. Еще бы. Самый строгий и закрытый купальник, по меркам Италии, закрывал все, что надо, но, по меркам же братьев, там были девушки почти раздетые. И это «почти» так их угнетало… Маман светилась от счастья и удовольствия. Она любила светские приемы. А маги-итальянцы мало чем отличались от других итальянцев. И мама тоже купалась в комплиментах и обожании мужчин. Папа же дико ревновал. Но мама одним взглядом его ставила на место и уходила, вздернув курносый носик. Папа пыхтел… но бежал следом.

А я хихикала и варила зелья. А что? Я сестричек хочу! Мое право. Что хочу, то хочу. Хе-хе-хе. И получу. Возвращалась в школу с воодушевлением. Я соскучилась по Хогвартсу.

Комментарий к глава 15 * – Возвышаюсь, когда погибаю.

– Через тернии к звездам.

Дополнено.

Автор согласен с мнением соавтора, что муза разгулялась и, не пожалев грибов, пустилась во все тяжкие

^_

====== глава 16 ======

Комментарий к глава 16 Соавтором одобрено;)

Временная петля выпрямилась, и события пошли своим ходом. Месяц я потратила на создание жезла. Их теперь у меня два. Один из огненного камня, а другой изо льда. Я их сделала на основе знаний, полученных в мире мертвых. О котором я помню лишь очень смутно. Призрачный гримуар пополнился дикими рецептами, и мне теперь нужен Северус для их проверки. Поварские рецепты и черные любовно выписала и отправила декану змей. Пусть проверяет, хи-хи.

Воспоминания месячной давности вновь встали перед глазами. Дикий страх, что моего мальчика я потеряла навсегда, сменился счастьем. Ррусик помогла. Она, зажав в клюве драгоценную ношу со своими детками и нашими вещами, нырнула вслед за нами. Когда течение нас чуть не убило, она нас поймала лапками и всей массой ударилась в щель-выход, из которого и появилось то течение. Из последних сил птичка, которая с роду плавать не умела, гребла бесперыми крыльями к берегу, спасая всех нас!

Умная птичка вытащила нас на берег и оттащила подальше от воды. Сама же ушла на охоту. Море было близко, а в нем она увидела рыбок. Инстинкт не подвел, и птичка сытно поела. После она долго приходила в себя и ждала, пока мы очнемся. От зверей защищала. Прятала. Грела. Истинное сокровище! Потом пришла Смерть и забрала нас с Бермудских островов, на которые нас забросила Лета. Мальчик был отправлен домой, а я вот психанула.

В принципе, мне ничего не стоит сходить замуж. Чего я там не видела? Как схожу, так и обратно приду. Делов-то. Мдя. Неудобно вышло. Наличие мужа и любовника меня никогда не смущало. Подумаешь, эта мадам попыталась уму-разуму меня учить и припугнуть. И нет бы я мозги включила, но видно не судьба. Включила святую невинность. Тьфу! Самой тошно. В прошлом спокойно жила два года с двумя парнями в одной съемной квартире. Сначала просто жили, каждый в своей комнате. Потом подружились и после работы собирались вместе в маленькой кухоньке на ужин.

Потом в выходные и отпуска вместе срывались на рыбалку, походы и просто развлекались. Приходилось на даче то у одного в огороде работать, то у другого. Зато ребята тоже не возникали и ходили со мной в магазины и в лес за грибами. Парни были молодые. Думаю, в связи с тем, что я не понимала намеков, меня после очередной попойки все же сделали женщиной. Кто это был и чья инициатива – так и осталось тайной. Я посидела пару дней в задумчивости. А потом плюнула на все и помирилась.

Ребята хорошие, просто у них инстинкт. А тут долгое нахождение на одной территории, а самка не меченная… Непорядок! Да и зачем далеко ходить за бабой, если есть своя, под боком? Так, меня без моего ведома поделили и оприходовали. Мне было безразлично. Лишь бы работе не мешало. Да и давно пора. А мальчики чистые, с девочками только осторожно и с резинкой. Почему нет? Зато потом видимо проснулась-таки моя кошачья суть. Одного парня мне было мало… Ну, так после 30 лет воздержания и не мудрено.

С ребятами расстались друзьями. Да, было тяжело. Да, больно. Да, сердечко их так и не забыло, но разумом понимала, что семью строят иначе. И это лишь баловство.

Ребята тоже страдали. И сильно. Даже на коленях упрашивали. Но через год уже были счастливо женаты и собирались стать отцами. Жалела? Нет. Тем более, что мой отчим мусульманин. И о мусульманских семьях я знала изнутри.

Но мама счастлива была. Хоть отчим и жил на две семьи и обе жены об существовании второй знали, но жили они в разных городах. И отчим действительно любил своих жен и всех детей. Но сначала маму обманул. Та не знала, что он женат. Потом он признался. Хотя, по моему мнению, женой считается та, у кого штамп в паспорте. А был он у мамы. В России официально не принято двоеженство. Но я молчала. Они были счастливы. Отчим ко мне относился очень хорошо и всегда старался всучить тайком денег. Моя судьба не была ему безразлична, хоть, по сути, я ему абсолютно чужая была.

Но не одобрял моей жизни, но молча поддерживал. И я уважала его за это. Зная его характер, это подвиг. Мои сестрички выросли христианками, хотя очень любили платки, чем отчим жутко гордился. Эх. Мои нынешние братья просто золото, по сравнению с сестричками! Сколько шума способны создать женщины на пустом месте! А братья живут душа в душу.

«Интересно, как они Поппи делить будут?» – подумала я, засыпая. А утром меня ждала огромная такая проблема. Смерть не забыла обиду и отомстила.

– Ну, и кто вы такие? – спросила я, разняв драчунов и связав их. Переодеваться пришлось в подсобке. Как и приводить себя в порядок. Вернувшись в комнату, широко зевнула и оглядела свои проблемы. Двое были мне не знакомы. Ребята были золотистыми блондинами с сиреневыми глазами.

Еще один был каноничный Драко Малфой. Третий был похож на Гарри из канона, только с насыщенными темно-зелеными глазами. Четвертым был хмурый черноволосый мальчик, кого-то смутно мне напоминающий. Пятого я нашла в туалете. Спящим в обнимку с горшком. Не моим, не думайте! Этот рыжий мальчик лет пяти разбудил во мне материнский инстинкт. Он был очень изможденным и уставшим. Я отнесла его в комнату и, укрыв ребенка одеялом, пошла разбираться с остальными. Все же что они тут делают? И кто из них мой жених?

– Ты кто? – спросила я маленького черноволосого мальчика. Парень, презрительно хмыкнув, отвернулся. Ну, так дело не пойдет. Пацана надо перевоспитывать. Блондины-близнецы языка не знали. Понять их было невозможно. Я разрешила им поспать на своей кровати. Последним был Дарий Снейп. Ага. Сын Северуса Снейпа и Агнелии Блумн. Сирота лет с 5. Рос в приюте. До появления шута в лиловой ночнушке. Бывшего директора он на дух не переносил, но причин пояснить не желал. Ему было 15 лет. Родился в полночь. 29 февраля. Я так поняла, Смерть спасла его из погибающего мира и закинула сюда. Дел у нее, видите ли, много, поэтому свалила все на меня.

Длинные черные волосы с синеватым оттенком небрежно завязаны в низкий хвостик. Парень был выше меня (!) ростом и имел широкие плечи. Рядом с ним в груди что-то радостно отзывалось, вводя меня этим в ступор. Парень мечтательными глазами осматривал класс, и в его глазах прямо мелькали цифры. Что, почем, сколько, что можно сделать и так далее. Ох, чую, много с ним проблем будет. Но с маленьким брюнетом он нашел общий язык, и вскоре малыш устроился в углу на одеяле и уснул.

– Ну-с, дорогая. Когда баиньки? – предвкушающе спросил он и скрестил руки на груди. Я моргнула.

– Спи хоть сейчас, кто тебе мешает? Места много, – я кивнула на пол. – Располагайся, – он широко улыбнулся, обхватил меня руками, повалил на пол и нагло развалился на мне. Пока я возмущенно пыхтела, он ощупал грудь, нащупал… ее полное отсутствие и, горестно вздохнув, с укоризной посмотрев на меня.

– Что?! – возмутилась я.

– Да вот думаю. Тебе 18, верно? – спросил он, положив ладони мне на грудь, а на ладони свой подбородок.

– И?

– Вот. Если до восемнадцати лет прыщи так и не стали грудью, то не станут ими никогда. Поэтому сейчас я грущу и оплакиваю свою судьбу. В жены мне досталось чудо: не то парень, не то дева. Диво дивное родит, всех убьет и победит.

– ХАМ! – заорала я, все же выбравшись из-под этого урода.

– Точно. Зато целиком твой.

– Да ты офигел?! Ты ничего не попутал?! – разгневанно спросила я.

– Окаменей! – воскликнул он, и я замерла. В крайне неудобной позе. В поклоне, Мерлин!

Парень задумчиво обошел меня по кругу. Так же задумчиво полапал задницу. Заглянул в ворот рубашки и, возведя очи к небу, стал молиться Магии, прося у нее прощения за все грехи. А заодно и прося забрать это страшилище. И кивал в мою сторону.

– Скотина! – заорала я, освобождаясь от заклятия. От моей пощечины он упал и посмотрел на меня с полным изумлением, ощупывая челюсть. Дабы не свершить грех, я сбежала, напоследок громыхнув дверью. Мне нужно успокоительное! И срочно! Или топор.

====== глава 17 ======

Портрет основателя, перекрывший проход в главную гостиную змей, лишь насмешливо поднял бровь и усмехнулся. Пропускать он меня не собирался.

– Мне надо!

– Пароль, – ответил он, разглядывая меня с головы до ног. Я тоже себя оглядела и скривилась. Все было помятое и перекошенное.

– На себя бы посмотрел, дядечка. Эта бородка у вас напоминает мне козлиную. А ваша мантия на голое тело вообще ужас просто. Хоть бы камней с нее убрали. Не дева, чтобы цацками хвастаться.

– Оу, молодая леди. Видимо вас в детстве не пороли? Как вы разговариваете со старшими? – весело спросил он, поглаживая бородку. Козлиную. Я пожала плечами.

– А что, перед вами кланяться надо? Или приседать?

– Вам, леди, приседать. Это называется книксен. Или вы родились и выросли в хлеву?

– Считаются ли грифы свиньями, если вести себя за столом не умеют? А слизни скотиной, никогда не подающей руку помощи попавшим в неловкое положения леди? Или барсучата, которых кроме ковыряния в земле и навозе ничего не интересует? А вороны – обычные курицы, не замечающие ничего вокруг и только квохчающие над книгами? Тогда да, выросла в хлеву. Это я не отрицаю. А ваш портрет не в туалете, рядом с горшком, чтобы перед вами приседать, мой козлобородый друг.

– Смотрю, кое-кто уверен, что хамить портретам можно, и не боится возмездия. Я не виноват, что криворукие бумагомаратели нарядили меня в это! Я вообще не был в курсе о портрете! Но вы первая, кто осмелился мне об этом прямо сказать. Видно, Гриффиндорцы совсем обезумели. Ваши родители мало пороли вас. А ведь я был категорически против присутствия женской половины в пансионе для мальчиков! Так нет же… – ворчащий портрет, поливающий с грязью всех женщин и, в частности, Ровену, меня удивил. Чего-чего, а такого я не ожидала.

– Кхм. А вы женоненавистник, верно? Скажите, вы разделяете мнение предыдущего директора, считающего, что место женщин на кухне и что их надо лишать палочек и книг? – так действительно считал Блэк, бывший директор.

– Молодая леди, а вам не стыдно? – вдруг спросил основатель, чуть улыбнувшись. Я опешила.

– Женщина – важнейшее звено в роде. Она продолжает его. Защищает детей, поддерживает их. Это хрупкий и драгоценный цветок, которого стоит беречь от войны, огорчений и тревог. И им не место в школе, где защитить их некому. Девушки должны воспитываться дома, в окружении таких же хранительниц рода, семьи и очага. Им не место среди мужчин. Не место на войне. Так зачем вам нужно попасть в мой факультет? Собираетесь опозорить свой род? Находится в одном помещении с мужчиной без сопровождения дуэньи – это верх неприличия! – я аж дар речи потеряла.

– Простите, Лорд Слизерин. Давайте начнем сначала? – я поклонилась, поприветствовала основателя и попросила помощи в попадании в Слизеринскую гостиную.

Мужчина приосанился и поприветствовал меня в ответ, приложив руку к сердцу и поклонившись.

– Могу я узнать цель визита и причину, по которой юная леди желает посетить именно мужскую гостиную и определенную мужскую спальню?

– Да. Дело в том, что находится на своем факультете мне просто опасно. Вы ведь в курсе об обстановке в школе?

– Разумеется. Но находиться на моем факультете не менее опасно. Более того, многие представители змеиного факультета желают вашей крови, – ответил мужчина и взгляд его был… тревожным. Я выдавила смешок. Не думаю, что он беспокоится за меня. Скорее, боится, что змейки попадутся с трупом на руках и не смогут отвертеться от обвинений.

– Надеюсь, не девственной и не на алтаре? – мужчина задорно рассмеялся, враз оживившись и помолодев. Блеснувшие искрами глаза меня несказанно удивили. Салазар обладал гетерохромией. Об этом не было сказано ни в одном источнике, в котором упоминался этот основатель. Один его глаз был ярко синим, а другой тёмно-зеленым. Вот это да… Теперь понимаю, с чего это его описывают чуть ли не демоном и с ужасным характером. Хотя, на счет характера… Возможно, в чем-то они были правы. Опомнившись, Салазар тут же чуть развернулся, и голубой глаз оказался в тени. Теперь сказать что-то точное о его цвете было нельзя. Хе. Интересно как!

– Думаю, весь факультет об этом… грезит. Только одна треть желает просто принести вас в жертву, вторая – надругаться в особо извращенной форме и принести в жертву, а третья жаждет от вас парочку детишек, а после все же принести в жертву, – чуть прохладно ответил он. Я кокетливо улыбнулась и хлопнула ресничками.

– Так уж и все? А я думала, что мальчики с моим фото способны только в душе… мечтать. Разве нет? Что, ни один парень не мечтает о большой и светлой…мм…проблеме? – томно протянула я, водя пальчиком по краю выреза мантии. Основатель заржал и на миг исчез из поля зрения. Я обиделась. Через минуту он вновь появился, вытирая уголки глаз и широко улыбаясь.

– Ага. Точно. О большой и светлой. Да вот только тебе надо вырасти… в некоторых местах. А в ванной старост действительно висит твой портрет, прибитый гвоздями. Да только ты там моложе, симпатичнее и с грудью. Которая видимо исчезла. Куда грудь спрятала?

– Отрезала. За ненадобностью, – недовольно буркнула я и отвернулась. Забыла, блин, что Уизли – староста! Блииин!

– Ага. Все же посмею вам дать совет: уберите это непотребство. И не совершайте больше глупостей, позируя фотографу в одном исподнем. Даже если этот фотограф ваш муж. Проходите. Проход в коридор с мужскими спальнями левый.

– Благодарю, Лорд Слизерин, – ответила я, поклонившись.

– Не за что. Все же вы со мной одной крови. А потомкам помогать надо. Удачи.

– Как это одной крови? – спросила я, удивленно вскинув бровь.

– Все нынешние аристократы родственники. Дальние, близкие, забытые или еще что. Твою кровь я почувствовал не сразу, но она родственна с моей. Дары, присущие мне и моим потомком пришлось будить, но много сил это не заняло. От лица Главы Рода и Его основателя, прошу помочь не дать угаснуть очагу в моем Мэноре и вернуть в него жизнь, – ответил он и глубоко поклонился.

– Ты предлагаешь мне стать хранителем твоего рода и возродить его?! – изумленно спросила я.

– Да. И плата будет соответствующая. Как только камень рода оживет, я, как стоящий во главе древа, смогу передать в пользование твоего рода, твоих потомков и тебе лично дары Рода.

– Я… я согласна.

– Тогда скрепим клятвы, – ответил портрет и произнес клятву полного и равноправного вассалитета. Пришлось принимать. Магия скрепила клятвы, а портрет разом побледнел и поблек. Вот же…странно. Портрет – это же рисунок, или я ошибаюсь?

– Да, ошибаешься, – видимо, я сказала это вслух. – Портрет – это слепок личности. А при том, что часть моей души всегда рядом, то мой портрет живой во всех смыслах этого слова.

– Крестаж? – шокировано спросила я и отшатнулась. Салазар гневно сверкнул глазами.

– Нет! Я не безумец, не чудовище и не враг сам себе и своему роду! Часть души можно и не насильственно передать! С этим даже маглы смогли справится, вдохнув жизнь в картины, оружие, статуи и прочие предметы искусства, а также просто любимые предметы!

– Эмм… Простите… – пробормотала я, опустив голову.

– Ничего страшного, я все понимаю, – он вздохнул. – Ты это от незнания. Я дам тебе ключ от библиотеки основателей, чтобы ты восполнила пробелы в знаниях. А теперь иди, если не хочешь, чтобы о твоем присутствии знали остальные. Поговорим после, Хранительница. Мне о много следует тебя оповестить. И попросить о деле, о котором не должны знать никто, кроме членов моего рода. И тебя, его Хранительницы.

Кивнув, я прошмыгнула в открывшийся проход.

Дико болела голова. Вот так, на ровном месте, я и нахожу проблемы. Коридор был широкий. По обе стороны были двери в спальни мальчиков. По коридору я летела, молясь, чтобы никто не вышел и меня не увидел. Дверь, за которой я чувствовала сигнал следящего артефакта, была в самом конце. Она открылась легко. Увидев, что творится в мужской спальне я пораженно застыла.

– Нет! Это не то, что ты думаешь! – завопил мой ангел, стремительно натягивая штаны.

– Да ладно? И что я не так поняла? – мило спросила я, переводя взгляд с него на другого парня. И с интересом ждала реакции. Как интересно! Мальчишки краснели, бледнели и найти слов были не в состоянии. Северус смылся в ванную, а блондинчик, видимо, собирался либо хлопнуться в обморок, либо еще какую глупость сделать. Я с живым интересом оглядела комнату мальчишек, нагло прошла к одной из кроватей и с удобством устроилась на ней.