Текст книги "Потерянный герой (СИ)"

Автор книги: Queen_Karolin.I

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

========== Арлен Азкабан и волшебный переворот ==========

Мистер и миссис Эванс сами по себе были довольно любопытными людьми, и поэтому они всегда интересовались успехами младшей дочери в мире магии, а также различными интересными событиями, вещами и тому подобном.

Лили же баловала родителей рассказами о волшебстве. И однажды речь зашла о тюрьмах.

– А где у вас содержат заключённых? – спросил мистер Эванс, прочитав статью о заключении одного серийного убийцы.

Его дочь поёжилась и сказала немного боязливо:

– Это настолько ужасно, что даже говорить не хочется.

Миссис Эванс ахнула.

– Что, всё настолько плохо?

Девочка важно кивнула.

– Да! Главные стражи тюрьмы – дементоры.

Тогда Петунья поморщилась – сестрица явно переигрывала и лишь нагоняла страх на родителей.

– А ты откуда знаешь, что там ужасно? Неужели тебя уже сажали? – злорадно спросила она.

Лили посмотрела на сестру недовольно.

– Нет, не сажали. Я знаю, что это твоя мечта, сестричка, – пропела она, фальшиво улыбаясь.

Мистер Эванс покачал головой – всё вновь скатывалось к ежедневным разборках двух сестёр. Дабы отвлечь дочерей от их очередной ссоры, он спросил:

– А кто такие дементоры?

Лили явно почувствовала себя в своей стихии и начала рассказывать заученный текст из учебника. Петунья обиженно отвернулась – её задевали речи сестры о волшебстве. Она могла прочитать из книг в волшебной школе множество различных интересных вещей, а она, Петунья, была лишена этого. Как же это несправедливо!

– А ещё они самые страшные из волшебных тварей! – важно заключила она.

Мистер и миссис Эванс впечатлились – им даже не пришлось притворяться.

– А где это находится, интересно?

А вот этого она помнила довольно смутно. Лили немного подумала и покусала губы – не хотелось позориться перед Петуньей. В конце концов, девочка щелкнула пальцами и произнесла победно:

– В Северном море!

Петунья насмешливо прищурилась, а Лили задрала нос и сказала точное местонахождение – она всё-таки вспомнила. Её старшая сестра фыркнула и поджала губы.

С тех пор прошло уже много лет – ни Лили, ни их родителей уже не было в живых, но эти детские воспоминания всё равно не оставляли её, не давали покоя. Наверное, именно поэтому она и запомнила местонахождение этого жуткого места.

Петунья Дурсль, урождённая Эванс, боязливо озиралась по сторонам. Туда ли она попала? Или это место где-то дальше?

Ощущения подсказывали, что всё верно и сейчас она находится близко рядом с тем местом, о котором с таким страхом отзывалась её поганая сестрица. Было очень холодно, хотя на улице стояло лето. Почему-то даже солнце здесь не светило, словно здесь властвовали мёртвые. Хотя, глупость. Лили говорила, что мёртвые не могут властвовать.

Ох уж эта Лили!

Женщина поджала губы и посмотрела на свёрток, который держала в руке. Гарри, ведьмин ублюдок, беззубо улыбался и тянул к ней свои ручки, от которых миссис Дурсль брезгливо уворачивалась.

Кажется, мальчишке было очень даже неплохо здесь. По крайней мере, точно лучше, чем ей. Да, сестрица всегда говорила, что ей становится намного лучше в мире магии.

Тем не менее, она всё же преувеличивала и обманывала саму себя – Гарри морщил носик и пытался забраться в тёплое одеяло поглубже.

– Вот и оставайся в этом своём мире магии, – прошипела Петунья и опустила ребёнка на скалы.

Тот беспокойно заворочался и посмотрел на тётю невинными зелёными глазками. Точно также на неё когда-то смотрела Лили – думала, что её зелёные очи настолько прекрасны, что все тут же падут к её ногам.

– Ну уж нет, – злобно сказала она. – На меня это больше не действует!

Когда миссис Дурсль обернулась и уже собралась уйти, Гарри шмыгнул, открыл рот и громко заплакал. Если на плач своего сыночка она всегда бежала по первому зову и успокаивала своего очаровательного малыша, то на плач Лилиного ублюдка она реагировала совершенно иначе – раздражалась.

Сейчас же что-то изменилось.

Женщина остановилась и замерла, как вкопанная.

Почему-то пришла мысль о том, как если бы сама Лили оставила её Дадличка неизвестно где, фактически на произвол судьбы. Ведь её милый точно пропал бы.

Лили никогда бы так не поступила.

Петунья сглотнула и обернулась.

В изумрудных очах застыли слёзы, а мальчик надрывал горло, словно пытаясь переубедить Петунью.

Нет, такого просто быть не может. Её никогда бы не убил неизвестный Тёмный волшебник, потому что она нормальная. И теперь у неё всё будет хорошо, как и у её Дадличка. Больше никаких волшебников в её доме.

А она не Лили, чтобы играть в благородство.

Всё, её терпение закончилось.

– Можешь даже не стараться, – сухо проговорила Петунья и удалилась.

Было немного странно и даже страшно, но женщина спрятала эти чувства в глубине души – там же, где и покоились её тёплые чувства к Лили.

Гарри смотрел на исчезающую в тумане фигуру женщины и с каждой секундой плакал всё сильнее. Но она держалась и не обернулась, даже уже сидя в лодке.

Женщина выбралась из лодки и всё-так посмотрела на туманный остров. Отсюда уже ничего не было видно. И к лучшему.

Лили унижала её за то, что она не была волшебницей. А сейчас Петунья просто отплатила ей той же монетой.

«Клин клином, сестрёнка», – подумала она и села в машину.

– Получилось? – с надеждой спросил грузный мужчина, сидящий на водительском сиденье.

Женщина кивнула и глубоко вздохнула – наконец она могла дышать полной грудью.

– Да, Вернон, сейчас заберём нашего Дадличка у Мардж и поедем домой. Я приготовлю самый лучший ужин. И мы выпьем. За свободу!

О ребёнке сестры она предпочла даже не думать.

Вернон повторил:

– За свободу! – и широко улыбнулся. Ему было намного радостнее, чем жене. В конце концов, мальчишка действительно был ему никем.

И они уехали – к счастливой жизни. Такой, какой она была до появления выродка

Тем временем Гарри затих, увидев приближающуюся к нему фигуру. Он чуть прищурился, не сумев опознать её.

Нечто в балахоне подняло ребёнка и тот радостно задрыгал ручками. Для него эти ощущения были приятными – как на облачках. Вспомнилось смутное ощущение, когда кто-то поднял его в воздух и закружил.

Фигура влетела в здание и поднималась всё выше и выше по этажам. Гарри стало неуютно – здесь было намного холоднее, чем на улице.

Наконец, дементор оставил мальчика в нужной камере и улетел. Маленький Гарри засопел – он не был рад тому, что и этот кто-то его покинул.

Рабастан Лестрейндж слабо приподнял веки и прохрипел:

– Что это такое?

Его брат, сидящий в той же камере, нашёл в себе силы подняться и подойти к свёртку. Он сам не понял, что это, пока не наткнулся на два изучающих его глаза.

– Ребёнок, – изумлённо проговорил он.

Из соседней камеры послышался вопль:

– А ты случайно не чокнулся, Руди? В Азкабан не сажают детей!

Рудольфус выдохнул – его жена снова нашла в себе силы буйствовать.

– Это ребёнок, Белла. Посмотри сама.

Женщина проковыляла к концу своей камеры и заглянула в отверстие между стенами, даже не входя.

Её глаза стали круглыми.

– Ребёнок, – повторила она за Рабастаном.

Рудольфус поджал губы.

– Что он здесь делает? Белла, позови надзирателей.

У него самого не было сил голосить, на это была способна только Белла.

Она открыла рот и громко закричала во всю силу лёгких:

– Твари! Твари министерские, идите сюда!

Ждать долго не пришлось – уже через несколько минут на этаж поднялись суровые на вид мужчины. Она оглядели Беллатрису, и один из них покачал головой. Другой устало спросил:

– Ну и что ты орёшь, ненормальная?

Разумеется, они привыкли к тому, что она постоянно кричит, но раньше она никогда не звала их.

Трясущимся пальцем она указала на свёрток у ног мужа.

– Там ребёнок.

Один из надзирателей закатил глаза.

– Что ты несёшь? Какой ещё ребёнок?

Недовольный, он собрался уйти, но его остановил напарник.

– Смотри, там правда что-то есть. Шевелится, – настороженно сказал он.

Подойдя поближе к решётке, они во все глаза уставились на ребёнка. Тот к тому времени уже начал всхлипывать.

– Дайте его мне. Я успокою, – вдруг попросила Беллатриса.

Надзиратель покачал головой.

– Все знают, как ты успокаиваешь людей. Мы заберём его и выясним, как он сюда попал.

До этого молчавший Рабастан сказал:

– Его дементор принёс.

Мужчина возразил убеждённо:

– Это невозможно.

Наконец, ребёнок разразился громким плачем. Надзиратели растерянно переглянулись.

– И что с ним делать? – спросил один у другого.

Тот лишь пожал плечами. Наконец мужчина выдал:

– Ладно, отдайте ей. В любом случае, этот парень не жилец – раз его нашёл дементор, но его оставили где-то недалеко. Похоже, захотели избавиться.

Его напарник воскликнул:

– И что, ты предлагаешь оставить ребёнка этим ненормальным?

Тот покачал головой.

– У нас нет другого выбора. Или оставить ей, или выкинуть на улицу, где он сдохнет и умрёт. Мелкий маггл Министерству точно не нужен. А детей Лестрейндж вроде не жрёт.

Беллатриса возмущенно фыркнула, но никто не обратил на неё внимание.

Мужчина махнул рукой и взмахом палочки немного приподнял решётку в камере Лестрейндж.

Она забрала ребёнка.

Через пару минут шаги надзирателей окончательно стихли, а Рудольфус и Рабастан через дыру в стене вошли к Беллатрисе.

Она укачивала ребёнка, и он уже почти не плакал. Желание почувствовать тепло детского тела пересилило ненависть к магглам.

– С чего так? Материнские чувства пробудились?

Она покачала головой.

– Нет, но так хоть какое-нибудь веселье. И пусть, что маггл, он всё равно долго здесь не протянет и…

Мальчик развеселился и махнул ручкой, тем самым вызвав порыв ветра и растрепав и так ужасно выглядящие волосы женщины.

Все трое ошеломлённо застыли.

– Маг, мальчишка – маг, – не веря, произнёс Рудольфус.

Беллатриса тряхнула головой, не понимая.

– Но что он здесь делает? – задал логичный вопрос Рабастан.

Тем не менее, ответа не знал никто.

Женщина опустилась на пол и всмотрелась в лицо ребёнка, а также – в него всего. Мальчику на вид было два года – наверное, он уже умел ходить.

Беллатриса привычно распутала одеяльце – сколько раз она делала это во время детства своей младшей сестрёнки Циссы и не счесть.

Мальчик оправдал ожидание – получив свободу, он тут же бодро поковылял к другим людям.

Рудольфус изумлённо подхватил падающего к его ногам мальчишку под мышки и приподнял его.

Несмотря на то, что из-за нескольких месяцев проживания в Азкабане он здорово сдал, ребёнка он поднять смог. Держа на руках весело ерзающего мальчишку, он спросил поражённо:

– И как это понимать? Неужели бастард?

Рабастану открылся прекрасный вид на ребёнка сбоку. Ему почудилась тонкая полоска шрама на лбу ребёнка. Сначала он не поверил, но потом подошёл к брату и выдернул ребёнка из его рук.

Под ошеломлённые взгляды брата и невестки он отодвинул чёлку малыша в сторону и выдохнул.

– Невозможно, – уверенно сказал он, но всё говорило об обратном.

Беллатриса и Рудольфус всё ещё ничего не понимали.

– Гарри. Ты ведь Гарри, да? – осторожно спросил он.

Мальчик захлопал в ладоши и улыбнулся. Да, это было его имя.

Наконец дошло и до Беллатрисы. Она бросилась к Рабастану и тоже посмотрела на лоб ребёнка, а после зажала рот рукой.

– Нет. Нет, нет, быть такого не может!

Подтянулся и Рудольфус.

– Он герой. Это просто какая-то ошибка, – неуверенно произнёс он.

Беллатриса заметалась по камере с безумными глазами.

– Нет никакой ошибки! Нет! Это он, это он убил моего лорда!

Рудольфус покачал головой.

– Белла, я прошу…

Женщина обессиленно опустилась на пол и зарыдала.

– За что? Мерлин, за что? – выла она.

Братья переглянулись – они прекрасно понимали, за что Беллатрисе мучения в Азкабане. И понимали, за что это им.

Лестрейндж подошёл к жене и сказал с сожалением:

– Похоже, он им больше не нужен. Но зато он нужен нам. Представляешь, как рад будет Лорд, когда он придёт освобождать нас и увидит Гарри Поттера?

Эти слова подействовали – Беллатриса вскинула заплаканные глаза и спросила с надеждой:

– Ты думаешь, он вернётся?

Рудольфус кивнул.

– Конечно, он вернётся. И ты это знаешь, просто нужно верить и ждать. Он обязательно отблагодарит нас. И вообще, ты сама кричала об этом всему миру.

Беллатриса кивнула.

– Я говорила это скорее им, чем себе. Но ты прав. Лорд придёт и отблагодарит нас за верную службу, и всё вновь будет по-прежнему, – убеждённо сказала она.

Муж помог ей подняться и женщина забрала ребёнка у Рабастана.

– Ну что, Гарри Поттер? Ты же поможешь нам и нашему Лорду? Он за это простит тебе тот случай – он очень добрый и справедливый, и глуп тот, кто думает по-другому, – с благоговением произнесла она.

Рудольфус поджал губы.

– Белла, хватит. Скоро и ребёнок начнёт думать, что я рогоносец.

Женщина усмехнулась.

– Я не виновата в том, что они все думают, что любовь может быть только такой.

Мужчина был вынужден согласиться – уж он-то слышал брачную клятву жены и прекрасно знал, что если бы жена захотела ему изменить, то он обязательно был бы в курсе.

Надзиратели вернулись через полчаса.

–Ладно, оставляйте мальчишку, – сказал тот, что постарше. – Харчи для магглёнка не жалко, а ещё одну койку мы выделим – их тут полно.

Другой кивнул.

– Да, жалко пацана. Когда постарше станет, можно будет память стереть и на волю выпустить. Авось выживет в большом мире.

На том и порешили.

Им выдали ежедневную порцию еды. Гарри, кажется, был голоден, поэтому всё, что совала ему в рот ложкой Беллатриса, послушно съел.

– Странно, – задумчиво проговорила женщина. – А вот Нарси кидалась едой.

– Может, он не избаловал излишками еды? – предположил Рудольфус.

Беллатриса пожала плечами.

– Мало ли. Но он же герой. Я думала, что он, как и мы все в детстве, ел с золотой ложки.

Рабастан покачал головой.

– Если бы он ел с золотой ложки, то его бы не выкинули к стенам Азкабана.

Рудольфус выдвинул свою версию событий:

– Может быть, он больше не нужен? То есть, победил Тёмного волшебника и всё, можешь гулять дальше?

Беллатриса закивала.

– Да, Поттеров-то убили. Блэка тоже посадили. По сути, у него вообще никого не осталось.

Рудольфус хмыкнул.

– А что, Меда не согласилась бы принять героя у себя?

Женщина вынуждена была признать:

– Согласилась бы, конечно. Но в чём тогда дело? – испытующе спросила она.

Рудольфус ответил с ухмылкой:

– Поживём – узнаем, Белла.

Она согласно кивнула.

– Да, поживём – узнаем.

***

Надзиратель подёргал решётку в камеру Лестрейндж, а где-то вдалеке провыл один из многочисленных заключённых тюрьмы.

Беллатриса встрепенулась и села на кровати, судорожно пытаясь отдышаться. Ей вновь приснился плохой сон про то, как Гарри убивает Волдеморта. Сны были разные – иногда её Лорд убивал её Гарри, а точнее, Арлена, а иногда, как сейчас, её Гарри убивал её Лорда.

Мужчине надоело ждать.

Его немного шатало – он даже не смотрел на письмо и не видел там печать Хогвартса. Он сказал холодно:

– Я понимаю, что у всех бывают кошмары, но не собираюсь стоять здесь до скончания веков.

Письмо было из Хогвартса, но все давно смирились с тем, что мальчик, похоже, действительно волшебник и живёт здесь, в Азкабане. Но никто из магов за все эти годы даже не заикнулся о потерянном ребёнке, так что…

По сути, магглокровке было негде жить – куда бы он пошёл в мире простецов? Может быть, кто-нибудь из живущих в ближайшей деревушке магглов сгрузил мальца на остров и свинтил – делов-то? А им, опять же, не жалко, да и много мальчонка не просил.

Так что за это время ему даже выделили комнату – рядом с Беллатрисой. Это было удивительно, но та, похоже, стала ему чем-то вроде матери. Хотя это громко сказано, конечно. Скорее опекунши. По сути, Лестрейндж он понимал – в тюрьме скукота смертная, а тут целый ребёнок, которого надо воспитывать.

Когда выяснилось, что он маг, со всех троих стребовали клятвы о том, что они не посмеют вербовать мальчика и навязывать ему идеи. Младший Лестрейндж тогда посмотрел на надзирателей, как на идиотов, и прошипел что-то наподобие: «Он же грязнокровка, какой там Лорд».

Мужчины предпочли не обратить на это внимание – подстраховка никогда не бывает лишней, и ещё никому не навредила.

Так и жили.

Беллатриса взяла себя в руки и поднялась с постели. Несмотря на то, что присутствие Гарри не давало ей сойти с ума, выглядела она неважно – много лет нахождения в замкнутом помещении, наполненном дементорами, давали о себе знать.

Разумеется, она понимала, что не будь в соседней комнате Арлена, то ей было бы ещё хуже. А так дементоры стали реже заходить к ним, а в последнее время, когда сам Азкабан принял мальчика в род, то и вовсе перестали появляться здесь.

Беллатриса забрала письмо, мигом узнав печать.

– Гарри, – слабо сказала она, заходя в соседнюю… да, именно комнату. Камерой это помещение назвать было сложно.

Благодаря Клейту Магнусу комната была чистой и тёплой, в отличие от всех остальных камер. Мальчик спокойно спал на кровати, и пусть она была старой, но зато – мягкой.

Женщина вновь залюбовалась мальчиком. Он был красив какой-то мистической красотой – белоснежные волосы до плеч, точёные скулы и нос. От шрама им удалось избавиться – Гарри однажды упал на какую-то железку, когда гулял на острове, и Беллатрисе удалось выпросить у надзирателей баночку со специальным волшебным кремом. От обоих шрамов не осталось и следа. Правда, он иногда говорил, что пусть шрама и не видно, но он немного чувствуется, иногда отдаваясь покалыванием в висках.

Беллатриса радовалась – теперь точно никто не свяжет Арлена с Гарри Поттером. Всё, Гарри Поттера уже нет. Есть Арлен Клейт Азкабан, наследник Азкабанов и её надежда на светлое будущее.

Женщина потрепала мальчика по плечу. Тот тут же распахнул глаза, и она вновь поразилась причудливому узору в изумрудных глазах. Волшебство, да и только.

– Тебе пришло письмо из Хогвартса, – сказала она с гордостью. Да, её Арлен волшебник, и он станет самым лучшим, а ещё утрёт нос самому Дамблдору.

Арлен приподнялся на постели и протёр глаза.

– Да, мы ждали этого. Можно прочитать? – вежливо спросил он.

Пока женщина распечатывала письмо, Арлен успел подняться и одним взмахом палочки переодеться на рубашку, штаны и лёгкую мантию. Несмотря на то, что всем заключённым было холодно весь год, Арлена, казалось, грела сама магия этого таинственного места.

Наконец мальчик получил в руки письмо. Всё это ему уже рассказали Беллатриса с Рудольфусом, и, соответственно, ничего нового он не узнал.

Директор имел целую тучу различных титулов, которые, как рассказывала плюющаяся ядом Беллатриса, по сути были всего лишь громкими словами. И, конечно, «этот Дамблдор» не шёл ни в какое сравнение с её Лордом.

О Лорде Арлену рассказывали много – в большинстве своём хорошее, но не всегда. Иногда Рабастан уводил мальчику подальше от Беллатрисы и рассказывал о том, что не стоит верить всему, что рассказывает его невестка.

Арлен тогда серьёзно кивнул.

– Я понимаю. Но мне ведь не трудно согласиться с ней, а ей приятно.

Мужчина усмехнулся.

– Я понимаю. Но всё же попытайся сильно не увлекаться «тёмными» и «светлыми» сторонами. Каждая имеет свои пороки.

Арлен запомнил это и решил держать ухо востро и бдительно наблюдать за тем, что происходит вокруг него. Возможно, он сам сможет выбрать себе сторону. Желательно, именно его сторону, а не Дамблдора или Лорда Беллатрисы.

А потом его посетил сам Клейт Магнус Азкабан.

Призрак мужчины поговорил с мальчиком, выслушал его историю от Беллатрисы и других Лестрейндж, несколько секунд задумчиво смотрел в пустоту, а после сказал уверенно:

– Даже если ты не захочешь связываться со спасением мира во второй раз, то тебя всё равно заставят служить этому Дамблдору.

Беллатриса отчаянно закивала.

– Да, да! Но я не знаю, как обезопасить его от влияния старого маразматика. Я ведь сейчас не имею в мире никакого влияния, да и вообще отрезана от него.

Клейт Магнус согласился.

– Да, Вы не имеете, но у меня есть одна идея, как помочь этому мальчику.

Беллатриса тут же затряслась – она была готова на многое, чтобы обезопасить Гарри. Но встял Рудольфус:

– А Вам это зачем?

Призрак поджал губы.

– Азкабаны вымерли – мой сын был последним потомком. На него кто-то наложил хитроумное проклятия, и все женщины, которые носили под сердцем наследника рода, примерно в середине срока умирали в страшных мучениях. Ничего не помогало, а я к тому времени уже был мёртв. Мой сын был готов бороться, и он боролся, но. Триста пятнадцать лет – уже преклонный возраст для мага.

Рудольфус понятливо кивнул.

– Теперь ясно. Вы хотите сделать Гарри наследником рода Азкабана?

Мужчина кивнул.

– Да. Фактически, он станет моим сыном, но… Не только по магии. Мальчику придётся потерпеть боль.

Беллатриса отчаянно выдохнула – неужели боль была единственными способом спасти Гарри? Но тут встрял сам мальчик.

– Я согласен. Если я смогу обрадовать леди Лестрейндж, то я согласен.

Леди прижала ребёнка к себе.

– Ты уверен, Гарри? – спросила она, заглядывая ему в глаза.

Гарри кивнул – он действительно был готов к этому. Правда, неизвестно к чему.

После быстрого ритуала у него полчаса выворачивались внутренности и кровь из тела просилась наружу. Беллатриса тряслась в сторонке, поддерживаемая мужем, а Гарри терпел. Сил не было даже на то, чтобы кричать, всё уходило на попытки выжить.

Наконец, когда всё закончилось, мальчик обессиленно выдохнул и распластался на кровати. Беллатриса, видя, что с Гарри всё в порядке, испытала огромное облегчение. И очень удивилась, когда волосы мальчика вдруг изменили свой цвет, а кожу стала на пару оттенков светлее.

После этого прошло уже много времени – призрак часто навещал его. Один из этих визитов произошёл месяц назад, когда ему торжественно вручили непонятного назначения древко.

Арлен захлопал глазами в непонимании, смотря на странную деревяшку.

– Это волшебная палочка, Арлен. В Хогвартсе, когда ты на виду, колдовать будешь только ей – сейчас немногие из волшебником могут колдовать без этого инструмента.

Мальчик удивился.

– Даже взрослые? – изумлённо уточнил он.

Клейт Азкабан хмыкнул.

– Да, даже взрослые. Сейчас маги совсем не те, что были раньше. Они не представляют жизни без палочек – как будто деревяшки дают им магию, а не наоборот.

Арлен покачал головой.

– Но ведь это так просто! – в подтверждение этого мальчик махнул рукой, и Беллатриса взлетела в воздух.

Она неуклюже махнула руками, и Арлен спустил её обратно на землю.

– Даже я не могу так колдовать одним взмахом, хотя я намного старше тебя. Видимо, этому надо было учиться с детства, а не привыкать к волшебной палочке. Тем не менее, это большой плюс. А ещё Лорд тоже владеет беспалочковой магией, – на её душе стало теплее от воспоминаний об её Лорде.

Арлен улыбнулся.

– Не грусти, Беллатриса, он обязательно вернётся.

Он всегда называл женщину по имени – она терпеть не могла обращение к ней, как к «тёте», а «Выкать», когда они его практически вырастили было неправильно.

Лестрейндж кивнула.

– Да, но, видимо, придётся подождать ещё.

Арлен быстро пробежался взглядом по списку всего необходимого для школы и ещё раз порадовался тому, что у него уже есть палочка. Письмо прислали в Азкабан-мэнор – и кто бы из них знал, что этот самый мэнор находится в подземельях страшной тюрьмы?

Разумеется, у Азкабанов были и другие дома. Один из них находился на северо-западе Уэльса, другой – в Германии, но Арлен, конечно, жил здесь.

Наконец, Гарри отправился в Косой Переулок за покупками. Разумеется, в одиночестве, – Беллатриса и другие Лестрейнджи при всём желании не смогли бы вот так просто сбежать из тюрьмы, даже с некоторым покровительством самого основателя тюрьмы. В конце концов, это место сейчас контролировать Министерством, а сам Клейт Магнус был не всесилен, будучи призраком.

Беллатриса волновалась, отпуская его одного. Вдруг кто-то что-то заподозрит? Вдруг с ним что-нибудь сделают? А ведь она так и предоставила мальчика своему Лорду и не объяснила, что он теперь всецело его союзник и слуга, а не враг.

– Всё будет в порядке, Беллатриса, – ободряюще сказал мальчик. Я всё понял, запомнив инструкции и не буду разговаривать с подозрительными людьми.

Женщина поджала губы, но кивнула.

Гарри спокойно аппаратировал с острова к близлежащему посёлку. Аппарация на большие расстояния всё ещё давалась ему немного сложно, но с палочкой было ещё тяжелее – так непривычно было то, что он при этом фактически полностью зависел от куска дерева.

Беллатриса рассказала ему про Надзор, но надзиратели колдовали в тюрьме и аппаратировали с острова, так что всё было в порядке. Перед самым выходом мальчик немного изменил свою внешность – волосы приобрели каштановый оттенок. Беллатриса полностью поддержала его.

– Нечего привлекать к себе внимание всяких там, – проворчала она тогда.

Арлен, следуя инструкции, вызвал Ночного Рыцаря. Через долю секунду прямо перед ним из ниоткуда возник трёхэтажный автобус, дверь открылась и взору мальчика предстал молодой парень.

Незнакомец представился, сказал цену поездки, и Арлен, вежливо поздоровавшись, вошёл и сел.

Он даже не успел оценить комфорт сего средства передвижения, как «Ночной рыцарь» сорвался с места. Спустя пару минут Арлен вывалился из автобуса, пытаясь отдышаться. Рабастан, которому когда-то довелось попутешествовать на этом автобусе, предупреждал, что ощущения не из приятных, но не настолько же!

Наконец, Арлен пришёл в себя и побрёл к непримечательной двери. Вывеска над этой самой дверью гласила, что, зайдя туда, он попадёт в «Дырявый котёл». Арлен вошёл.

Запах алкоголя сразу бьёт в нос, лишая возможности чувствовать другие запахи на ближайшие несколько часов. Мальчик морщит нос, непроизвольно махая перед лицом рукой, стараясь отогнать противный «аромат», но все попытки тщетны. Остаётся лишь смириться с участью.

Несмотря на то, что бары обычно посещаются ночью или хотя бы вечерами, здесь было большое скопление народа. Стоял оживлённый гул.

Арлен постарался побыстрее пройти мимо людей, чтобы оказаться в Косом переулке. Ему не очень нравилось эта обстановка и он стремился вернуться туда, где тихо. Даже когда Беллатрисе, как и многим другим заключённым, по ночам снятся кошмары, в Азкабане не бывает так громко.

Сделав нейтральное выражение лица, Арлен пошёл напролом.

– В этом году в Хогвартс должен пойти сам Гарри Поттер! И он, конечно, отправится на поезде – вообще, не люблю провожать внуков в школу, но ради того, чтобы увидеть нашего героя, я приду! – воодушевлённо вещал немолодой мужчина в потёртой мантии.

Его собеседник закивал.

– И я тоже! Как же можно пропустить такое? И да, мальчик ведь должен отправиться за покупками в Косой переулок! Может быть, нам повезёт и мы его увидим? – он мечтательно закатил глаза.

Арлен поджал губы.

Наконец он вышел из бара и увидел улочку. Она была заполнена людьми, а на каждом углу висела какая-нибудь вывеска.

Мальчик точно знал, что ему нужно купить.

Беллатриса сказала, что большинство учащихся Хогвартса по традиции покупает палочки у Олливандера, но у Гарри уже была палочка – двенадцать с половиной дюймов, бузина и мантия дементора. Клейт Магнус сам предложил Арлену именно её – она лежала в Азкабан-мэноре, прямо под тюрьмой. Кажется, и она была сделана кем-то из Олливандеров.

Арлен заинтересовался, почему об этом никто не знает. Тогда призрак лишь пожал плечами и сказал, что только он может открыть доступ туда чужим. То есть, только те, кто принадлежит к этой семье. И Арлен теперь тоже считается её полноправным членом.

По сути, некоторые маги считали призраков беспомощными, но на самом деле это было далеко не так. И пусть они не имели тела, это не отменяло того, что они действительно властны над своей обителью и даже в каком-то роде наследниками.

Можно было купить ему сову, но куда он будет её отправлять? Не в Азкабан же. Лучше старый надёжный способ – зачарованные тетрадки. Услышав про то, что и этот артефакт есть у Клейта Магнуса, Беллатриса была в восторге. Теперь она точно сможет всё проконтролировать и не дать поганому Дамблдору запудрить Арлену мозги. Впрочем, в мальчике она была уверена. Она не сомневалась – за эти годы он стал целиком и полностью человеком их Лорда.

Рудольфус и Рабастан не были в этом так уверены, но молчали. В отношении Тёмного Лорда Беллатрису было невозможно переубедить, хоть что делай.

Когда учебники и некоторая дополнительная литература были куплены, мадам Малкин истыкала тело мальчика булавками, а писчие принадлежности мирно соседствовали с книгами, Арлен вздохнул с облегчением и отправился в кафе Фортескью. Беллатриса авторитетно заявила, что там лучшее мороженое во всей магической Англии.

Мороженое и правда было неплохим на вкус – но теперь он выяснил, что не любит карамель. После этого он заказал шоколадное мороженое – это ему понравилось гораздо больше. Потом он попробовал клубничное – то тоже было неплохим.

Арлен уже заметил, как за ним с завистью наблюдает компания рыжих людей. Рядом с каждым стояла маленькая пиала с мороженым, а официантка смотрела на них насмешливо. Тем не менее, мальчик просто пропустил это – мало ли на свете сумасшедших?

Он уже собрался уйти, как к нему подскочила рыжая тётка. Она смотрела возмущенно и говорила настолько громко, что у Арлена почти заложило уши.

– Зачем ты так делаешь, мальчик? Всё это мороженое, которое ты не съел – деньги! Лучше бы ты отдал их на благотворительность, – она покачала головой.

Арлен даже забыл, зачем вообще сюда пришёл. Он просто опешил от такой наглости. Кажется, это была последняя стадия – с таким он ещё не сталкивался.

– Миссис…

– Уизли, – милостиво закончила она.

Мальчик кивнул.

– Да, миссис Уизли… Извините, а какое отношение лично Вы имеете к моим деньгам? Кто дам Вам право их считать и решать, что я должен с ними делать?

Тётка задохнулась от возмущения.

– Это не твои деньги, а деньги твоих родителей! – вскрикнула она, раскрасневшись от гнева.

Арлена поморщился.

– Даже если так, то мы вернёмся к вопросу. Кто дал Вам право считать деньги моих родителей? – повторил он.

Женщина прищурилась.

– Потому что ты ещё маленький мальчик, который совсем не умеет распоряжаться своим состоянием, а твои родители не привили тебе любовь к экономии! – она упрямо стояла на своём.

Арлен хмыкнул.

– А что, я должен доверить Вам распоряжаться своими средствами?

Тётка задумалась, а потом кивнула и ответила нагло:

– Да. Например, вместо того, чтобы покупать три вида мороженого, ты мог сесть со мной и моими детками и купить немного для них.

Ему это что, снится?

– Я не знаю ни Вас, ни Ваших детей, почему я должен всех кормить? – с искренним недоумением спросил Арлен.

Тётка топнула ногой и собиралась ещё что-то сказать, но к столику подошёл высокий представительный мужчина в дорогой мантии и протянул: