Текст книги "Пушистик (СИ)"

Автор книги: Pyrargyrite

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)

– Совсем сбрендил?! – Прорычал чернокостный, выражая своей интонацией абсолютное недовольство происходящим. Только лишь ей. Ведь он вполне мог попытаться оттолкнуть Инка, но не делал этого, поддаваясь проводимым хранителем махинациям. – Ты больной. Радужный мудак. Сумасшедший.

– И влюбленный идиот. – Мягко пропел художник, продолжая обследовать каждый миллиметр шеи Эррора, вырывая из него обрывистые выдохи. Разрушитель то напряженно сжимался, то расслаблялся; то жмурился, то украшал свое лицо полным умиротворением. – Интересная у тебя гаптофобия.

– Заткнись. – Ухмыльнувшись, хранитель поднял свое лицо к голове Глюка. Когда янтарные глаза оказались прямо напротив солнечно-небесных, когда ультрамариновый румянец сравнялся с радужным, будто сливаясь с ним, создавая какую-то свою живописную картину, тогда Инк поймал себя на том, что издает какие-то звуки. Какие-то уже привычные, непроизвольные, непонятно откуда идущие.

Он мурлычет.

Сильно удивившись такому явлению, он даже завис. Улыбка сползла с его лица, заменившись искренним недоумением. Он же уже не кот для подобного… Разве нет?

– Ну и? – Выплюнул разрушитель, сверля Инка выжидающим взглядом.

– Я… только что…м-му-мурлыкал?! – Запинаясь, выдавил из себя растерянный хранитель, представляя взору с невероятной скоростью меняющиеся формы зрачков в черных глазницах.

– Знаешь, учитывая наличие у тебя хвоста и ушей, – в этом нет ничего удивительного.

– Х-хвост? Уши?! – Выкрикнул радужный, оборачиваясь назад и замечая за своей спиной большой пушистый хвост. – Звезды… – Схватившись руками за уши, Инк чуть ли не заскулил. – Что еще я сделал не так…

========== Волнение. ==========

– Да успокойся ты уже. – Закатил глаза разрушитель, скрестив руки на груди. – Котом, значит, ему быть нормально, а немножко аномалий приобрести – катастрофа. – Иронично произнес он, смотря на крутящегося вокруг своей оси хранителя.

– Немножечко аномалий?! – Воскликнул Инк, скрываясь за демонстративно протянутым вперед хвостом. – Это, по-твоему, немножечко?

– А нечего было всякую дрянь пить, идиот.

– Да это же ужас! – Развел руки в стороны белокостный, резко убирая хвост за спину. – Как мне теперь в мир то выходить? – Шерсть на хвосте встала дыбом, а уши настороженно вытянулись вверх.

– Закоси под дурачка, как ты обычно это делаешь, и иди. – Буркнул чернокостный, не сводя глаз со стремительно приближающегося к нему Инка, раздраженно виляющего хвостом в разные стороны. Надо признать, выглядит это достаточно мило.

– Лучше не зли меня, Оши. – Указательный палец в то же мгновение оказался прямо в нескольких миллиметрах от лица Глюка. – Если раньше я выбирал эмоции, то теперь они появляются сами. И, уж поверь, ни к чему хорошему твоя дерзость не приведет.

– Идиот ты тупоголовый.

– Грубиян.

– А что ты ожидал? – Усмехнулся Эррор, задрав голову вверх. – Что я с тобой тут сюсюкаться буду?

– Ну, ты же…

– Замолчи. Просто замолчи.

– Ты же не оттолкнул меня тогда.

– Я же сказал тебе заткнуться. – Рыкнул чернокостный, обхватывая своими синими нитями душу Инка, вызывая вопросительные знаки в глазницах растерявшегося хранителя. – Стал ли ты смертным? Сейчас я могу убить тебя? – Спустя минуту переваривания происходящего в голове, лицо художника озарила широкая ухмылка, а глаза приняли форму красных, угрожающих прицелов.

– Вперед. Мне даже интересно, что из этого выйдет. – Вызывающе протянул он, как-то по хищному смотря на разрушителя, который, в свою очередь, лишь фыркнул на это.

– Вот вам и невинный паинька. – Махнув рукой, Эррор открыл портал в антипустоту хранителя, после чего выкинул туда самого ее хозяина. – Задрал костями светить.

Приземление на пол родного дома оказалось не из приятных. Разрушитель особо не рассчитывал траекторию полета, из-за чего Инк ударился затылком об небольшой столик возле дивана своей гостиной. Тихо простонав, хранитель поднялся, потирая ушибленное место и обиженно смотря на виновника такого приземления.

– Оши… – Жалобно проронил Инк, заметив мимолетное волнение на лице разрушителя.

– Я приду за кофтой. – Бросил через плечо Глюк, поворачиваясь к закрывающемуся порталу спиной. – С тебя кружка горячего какао.

Как только соединяющая пустоты магия пропала, хранитель слегка вздрогнул, не сводя глаз с места, на котором раньше стоял Эррор. Блаженная улыбка застыла на лице белокостного, а скулы покрылись еле заметным радужным румянцем.

– Вредина… – Буркнул он, воспроизводя в голове образ смущенного и весьма кроткого разрушителя, каким он был совсем недавно. – Цундере какой-то, ей богу.

Продолжая поглаживать ушибленное место, Инк, махнув хвостом, первым делом решил переодеться. Все-таки, в одной только кофте на голые кости не очень комфортно ходить. Обойдя дом и найдя свои вещи в скрытой мастерской, хранитель обратил внимание на множество листочков с различными напоминаниями. Стоит подметить, что в последнее время он потерями памяти не страдал. Такими большими, как раньше. Легкая забывчивость, конечно, никуда не делась, но память, все-таки, стала действительно лучше.

Являлась ли такая частая пропажа воспоминаний следствием отсутствия души? Вполне возможно, ведь, если пораскинуть мозгами, большинство воспоминаний живые существа держат в себе именно в эмоциональной сфере. Они помнят это, потому что это их впечатлило, потому что оставило свой след в душе, потому что сыграло свою роль. Что же касается ранее бездушного Инка? Он не держался за воспоминания, даже не задумывался об их природе, из-за чего забывал порой очень важные вещи. Вполне реалистичная теория, которую можно аргументировать этими самыми пропажами постоянных провалов в памяти.

Как только родная одежда скрыла узорчатые белоснежные кости, художник направился на весьма запыленную кухню. Он и раньше ей не особо пользовался, что уж говорить о полном трехмесячном отсутствии хозяина дома.

Отмыв и перемыв самые пыльные участки комнаты, хранитель приступил к варке какао. Если уж еды у него не было за ненадобностью, то чай, кофе и какао были всегда. Хотя бы потому, что он очень любил прогнать кружку другую со своими друзьями, говоря о всякой всячине. Сладкий молочно-шоколадный аромат заполонил все пространство первого этажа дома. Очень приятный аромат. Конечно, не настолько приятный, как тот, который исходит от Эррора, но подобный, близкий к тому.

Не успел хранитель подумать о том, когда его решит посетить разрушитель, как за спиной послышался глючноватый звук открывающегося портала. Да, стоит подметить, что порталы Эррора всегда отличались от всех прочих тихим шумом и лагами, прямо под стать их создателю.

– А пользоваться дверью и стучаться не учили? – Не отрываясь от приготовления напитка, произнес Инк, на что сзади послышалось привычное фырканье.

– Если бы ты стучался, влезая в мою антипустоту, то и я бы не врывался так. Так что ноль претензий. – Отрезал Глюк, располагаясь за небольшим столом. Хранитель на это лишь ухмыльнулся. Он, в общем-то, не против таких приходов Эррора. Напротив, был бы только за них. Пусть даже они такие неправильные.

Налив горячую жидкость в живописную чашку, дизайнером которой являлся сам Инк, художник поставил ее перед Глючным и вернулся к кухонной тумбе. Между уборкой и приготовлением какао, хранитель вытащил пару колб из своей мастерской, содержимое которых сейчас крайне внимательно перемешивал в другой чашке.

– Что ты делаешь? – Нахмурившись, поинтересовался Глюк, грея руки о поверхность горячего сосуда.

– Пытаюсь найти способ избавиться от хвоста и ушей. – Из кружки показалось тусклое свечение, не пробуждающее ни капли доверия у чернокостного, который, недолго думая, обхватил нитями сосуд, не позволив Инку опустошить его. Художник уже хотел что-то возразить, как его оборвало весьма грубое рычание Эррора.

– Только попробуй снова выпить какую-то дрянь, и от тебя даже пылинки не останется.

– Но…

– Я неясно выразился? – Снова не дал сказать ни слова Глюк, попутно попивая невероятно вкусный какао. С минуту Инк стоял и сверлил взглядом своего гостя, пытаясь обдумать свой ответ на подобные действия. Сперва он негодовал, потом был крайне недоволен, а теперь вновь расплылся в широкой улыбке, смотря сердцами в глазах на чернокостного.

– Хорошо-хорошо. – Спокойно произнес он, думая о том, что это, вероятно, такое своеобразное проявление волнения и заботы со стороны Эррора. Подобные мысли согревали изнутри и расслабляли. Даже желание избавиться от аномалий как-то растворилось на фоне родившихся чувств.

Комментарий к Волнение.

Что-то вот на семинаре написала~

========== Привычка. ==========

– Не смотри на меня так. – Развалившийся на диване разрушитель бросил взгляд исподлобья на стоящего неподалеку хранителя, уже на протяжении нескольких часов неотрывно сверлящего взглядом чернокостного. Форма зрачков, кстати, все это время оставалась неизменной – чертовы сердечки. Они словно в душу смотрят, видят каждый ее потаенный уголок.

Не то чтобы это не нравилось Эррору. Напротив, этот взгляд завораживает, теплой волной проходит по костям, проникая в самые их глубины, прямо до костного мозга.

Как же он скучал по этим глазам, открывшимся ему с новой стороны. Как же он тосковал по этому голосу, по этой наивной, но такой хитрой улыбке. Как же ему не хватало этого радужного мудака в своей жизни. Не важно, в каких отношениях они будут находиться. Хоть враги, хоть друзья, хоть никто, хоть любовники, – лишь бы Инк был в его жизни. Потому что без него было ужасно. А без него в форме кота было бы еще хуже. Но, на самом деле, то, что хранитель все это время был котом, красящим серые бессмысленные будни, рождающим в душе тепло, в какой-то степени поселяло внутри некую легкость, снимало напряжение.

С одной стороны, да, не особо приятно знать, что твой враг, замаскировавшись, проник в твою личную жизнь и занял в ней значимую позицию. Но с другой – это, пожалуй, были лучшие времена из всех. Пусть было ужасно тоскливо, но с котом вся грусть словно растворялась. Пушистик появился в самый нужный момент. Тогда, когда Эррор потерялся; тогда, когда ему нужен был кто-то, кто поддержит. Конечно, ему был необходим совет Инка, но то, что это радужное недоразумение само стало чем-то большим тогда, было гораздо приятнее.

Да, Эррор сердится. И он еще долго будет сердиться. Но лишь показательно, как бы дразня хранителя. На деле же он все принял так, как есть. Когда увидел тот болезненный взгляд из полуприкрытых глазниц, вместе с тем наполненный большим разнообразием теплых чувств и надежды; когда держал ослабленное и измученное обращением тело Инка в своих руках, прижимая его к себе, поглаживая по черепушке, проводя пальцами по слезным следам. Ведь именно тогда душа внутри сжалась так, что не принять это казалось просто невозможным. Однако, обида все равно грызла изнутри. Но, узнав о том, что хранитель теперь не бесчувственная пустышка, Эррор будто просветлел, поддался Инку, да и сам к нему потянулся.

Ну, а как иначе? Ничего ведь уже не изменить. Тем более, Инк знает о чувствах разрушителя благодаря болтливости чертового Дрима, так что отпираться тут бесполезно. Да и, если честно, не особо хочется. Глюку же даже говорить не надо о том, как к нему относится хранитель. Все и так хорошо видно. Как там говорят, глаза – зеркало души? По ним можно прочитать Инка как открытую книгу. Почти, не всегда, но все же, вряд ли эти глаза врут. По крайней мере, Эррору очень хочется в это верить, хоть подобное и кажется ему чем-то через чур глупым и наивным.

Все-таки, учитывая непредсказуемость натуры хранителя, глаза – единственное, благодаря чему его хоть как-то можно понять.

И вот даже прямо сейчас Инк стоит и бесстыдно пялится на чернокостного своими сердцами в глазах. А ведь это смущает.

– Хм? – Протянул художник с блаженной улыбкой на лице. – Ты такой стеснительный.

– Не мели чепухи. – Еще больше засмущавшись, произнес разрушитель, стараясь говорить это как можно безразличнее. Только вот это с каждым новым диалогом все хуже и хуже получается. Этот мудак умеет заставлять ощущать себя неловко. Крайне неловко.

Эррор, когда смущается, такой милый. Легкий ультрамариновый румянец на скулах придает его серьезному и даже какому-то грубому образу определенную изюминку. При том очень привлекательную. Даже как-то чересчур. Слишком сильно манит к себе.

Совсем не давая себе отчета в проводимых действиях, Инк начал медленно приближаться к разрушителю. И чем ближе он становился, тем медленнее шел.

– Что ты делаешь? – Настороженно спросил Эррор, как-то боязливо косясь на хранителя, ведь от него можно ожидать все, что угодно и неугодно. А потому даже представить было довольно трудно, что за мысли родились в этой беспамятной черепушке.

– Медленно приближаюсь к тебе. – Загадочно и тихо прошептал белокостный.

– Зачем? – Этот тон еще больше настораживал. Слишком он странный.

– Чтобы не спугнуть тебя. – Недоуменно посмотрев на хранителя, Эррор на мгновение покрылся множеством лагов. Опасения о том, что собирается делать художник, слишком беспокоили Глючного. Нет, он, конечно, готов ко всему. Но не совсем. А вдруг все это окажется цирком, в котором разрушителя выставят на посмешище, втеревшись в доверие, а потом вонзив нож в спину? Или произойдет что-то хуже, что-то, что он даже представить себе не может. Предположений, на самом деле, одновременно было и катастрофически много, и не было совсем. Это весьма и весьма напрягает.

Добравшись до чернокостного, Инк все так же медленно заполз на диван, нависнув над Глюком. Сев на тазовые кости Эррора, хранитель аккуратно наклонился вперед, вытягивая руки над головой разрушителя. Он уткнулся головой в шею Глючного и, не дав возразить что-то против, начал мурчать, непроизвольно сжимая и разжимая руками спинку дивана. Прикрыв глаза, Инк зарывался лицом в разрушителя, вызывая у того волну недоумения, смешанную с каким-то умиротворением.

Помнится, будучи котом, хранитель часто проводил подобные махинации, из-за которых на черных костях нередко оставались царапины, ведь в состоянии так называемого «молочного рая» кошачьи создания не контролируют выпускание когтей из лап, которыми они мнут поверхность, в которую зарываются.

Надо же, стоило вспомнить про когти, как над головой раздался треск рвущейся ткани. У Инка, однако, сохранились не только уши и хвост, но еще и длинные и острые когти, какие-то кошачьи привычки и повадки. И это лишь еще больше привлекает. Так необычно.

Смягчившись под звуками умильного мурлыканья, Эррор полностью расслабился, и, закрыв глаза, начал мягко поглаживать хранителя по голове, теребя его уши. И что этому радужному мудаку не нравится в обновлениях его внешнего вида? На взгляд Глючного, все очень даже прекрасно. А потому он не позволит хранителю избавится от этих кошачьих примесей в своей натуре. Да и, к тому же, Инк ведь нисколько не думает о последствиях своих действий. Но, обретя душу, он вполне мог стать смертным, а это значит, что одна ошибка в этих спонтанных экспериментах – и он горстка пепла и чернил. Недопустимо. Ни в коем случае. Эррор не позволит.

Комментарий к Привычка.

Поддержите умирающего автора, ах

========== Забота. ==========

Сладкое посапывание разрушителя ласкает слух лучше любой, даже самой красивой мелодии. Умиротворение красит его лицо, а расслабленные руки, обнимающие хранителя, согревают его тело и душу. Как же приятно осознавать, что Инк не лишился этого, даже после обращения. Первое время было трудно понимать действия и эмоции Эррора. Он постоянно грубил и дерзил. Но потом, постепенно, стало легче. Да и не просто же так он на протяжении целой недели обитает у Инка, лишь изредка куда-то уходя. И то ненадолго. Хотя хранителю не известно, чем занимается чернокостный, когда его самого нет дома.

Все-таки длительное отсутствие художника сильно отразилось на мультивселенной. Пришлось долго объяснять, что произошло, потом шел этап длительного восстановления разрушенных альтернатив, а теперь – не менее тяжелый процесс создания какой-то новой вселенной. Сам Инк, конечно, не принимает большого участия в создании, но вдохновение творцов постоянно скачет и пропадает, из-за чего приходится проводить с ними очень много времени, подкидывая новые идеи и освежая их разум. Иногда он пропадает на несколько суток, что ему самому совсем не нравится, ведь, как-никак, обретя душу, он обрел и самые обычные потребности в еде, сне и частом отдыхе. Это сильно сказывалось на его работоспособности. Но тут его выручал Эррор, принося что-то съедобное в новую альтернативу. Сам он никогда не попадался там на глаза Инку, просто оставлял угощение где-то неподалеку и уходил. Но, тем не менее, было очевидно, что это именно он проявляет такую заботу. Все-таки, приготовленные Глюком блюда хранитель ни с чем не спутает. Они особенные. Это даже как-то бодрило, снимало сильную усталость и заряжало энергией.

Кроме того, Инка всегда ждал дома полный порядок, вкусный ужин и посапывающий на диване в гостиной разрушитель, благодаря чему желание поскорее разделаться с работой и вернуться домой перекрывало всю усталость. И, как только хранитель ступал на порог родного дома через портал, его лицо озаряла преисполненная нежности улыбка.

Они мало говорили, совсем мало. В основном молча были друг с другом, молча вместе спали и молча вместе завтракали тем, что приготовит Эррор. Инк всегда очень сильно хотел поговорить с разрушителем, но боялся спугнуть его, разозлить или что-то в этом духе. Да и даже в молчании вокруг них создавалась весьма приятная атмосфера, которую совсем не хотелось разрушать.

Даже сейчас, вернувшись домой посреди ночи, Инк застал все ту же, уже полюбившуюся ему картину. Наспех перекусив, он забрался на своего молчаливого сожителя и, оказавшись заключенным в его объятия, залюбовался им.

– И долго еще ты будешь пялиться на меня? – Не открывая глаз и не шевелясь, тихо произнес Эррор.

– Я готов делать это вечно. – Спокойно ответил хранитель, любуясь легким ультрамариновым свечением, появившимся на скулах чернокостного.

– Умеешь вгонять в краску. – Прошептал он, отворачивая голову от Инка, но тот повернул ее обратно, мягко обхватив ладонью. Приоткрыв глаза, Эррор посмотрел на лежащего на нем художника. Щекотливые чувства поселились внутри, будоража разум разрушителя.

– Может, поговорим? – Это предложение прозвучало как просьба. А в совокупности с жалобно подогнутыми ушами, оно было похоже даже на какую-то мольбу, на которую невозможно дать отказ. Получив короткий кивок со стороны Эррора, Инк навострил уши и поднял хвост крючком. – Почему ты перестал разрушать альтернативы?

– А ты разве не этого хотел? – У Эррора есть вредная привычка, отвечать на вопросы либо грубостью, либо встречными вопросами, поэтому хранитель не особо любил что-то спрашивать у своего весьма молчаливого сожителя.

– Да, но… – Замявшись, Инк тихо продолжил. – Я столько раз пытался тебя уговорить бросить это дело… И лишь когда я стал котом…

– Смысла не было. – Отрезал разрушитель. Но, заметив недоумение на лице художника, добавил. – Да и без тебя совсем не интересно.

– А чем сейчас занимаешься?

– Ты и сам знаешь, чем я занимаюсь. – Спокойно произнес Глюк, не видя никакого смысла в заданном вопросе. Хотя, эта бессмысленность даже как-то привлекает.

– Но, все-таки, неужели больше ничего не делаешь? – Не унимался хранитель, на что Эррор лишь выдохнул и, прикрыв глаза, ответил в своей обычной манере – вопросом.

– А что мне еще делать? – На это Инк пожал плечами и наклонился к лицу чернокостного, вновь мягко улыбнувшись.

– Хозяюшка. – Тихо сказал он, после чего сразу же потерся о черепушку разрушителя, громко замурчав. Он знал, что Эррору не понравится то, что он сказал, поэтому сразу начал ластиться, ведь это всегда как-то смягчало разрушителя, не позволяло ему злиться. Глюк покрылся лагами и даже перезагрузился, но ничего на это не сказал, лишь рукой заставил хранителя положить голову на подушку.

– Уже поздно. – Заключил чернокостный, закрывая глаза и смолкая. Инка такой короткий диалог совсем не устроил, а потому он начал шевелить ушами, щекоча кисточками на них Эррора. Еще одна из привычек хранителя, приобретенная, когда он был котом. Всегда, абсолютно всегда, когда ему было мало поглаживаний, он намеренно начинал пользоваться этими чертовыми кисточками. И было совсем не важно – спал разрушитель или был чем-то занят, ему просто приходилось продолжать ласкать кота. – Ты завтра снова уйдешь? – Спросил Эррор, сдувая надоедливые шерстинки со своей переносицы.

– Уже сегодня. – Как-то удивленно ответил хранитель. Все-таки раньше Глюк не интересовался этим, да еще и с такой недовольной интонацией. – Там еще много работы.

– Опять допоздна?

– А ты что, скучаешь? – Усмехнулся Инк, вновь приподнявшись и подперев свою голову рукой. Ответа на заданный вопрос не последовало, но все и без того было понятно. Прямо на лице написано – скучает. При том, судя по всему, довольно сильно. – Я постараюсь вернуться пораньше. – Прошептал хранитель, вновь располагая голову напротив головы Эррора и протягивая руку наверх. Глючный на это лишь фыркнул, но не недовольно, а как-то мягко, даже по-своему мило. С нежной улыбкой на лице хранитель закрыл глаза и подвинулся ближе к разрушителю. – Спасибо…

– За что? – Покосился на него чернокостный.

– За заботу. – Эррор вновь фыркнул, только на этот раз обвил своими руками тело хранителя и прижал его к себе. Обычно Инк утыкался в шею Глючного, но сейчас все было наоборот. Разрушитель не просто удобно устроился под подбородком художника, он еще и начал ласково гладить того по спине, параллельно обжигая узорчатую шею своим дыханием. Создавалось впечатление, будто волна мурашек пробежалась по телу, а внутри стало так тепло и хорошо, даже как-то жарковато. Но это был приятный жар, которому Инк легко поддался и, закрыв глаза, постарался насладиться им в полной мере.

========== Бессознательность. ==========

Время в антипустоте относительно, но Инк умудрился создать в своей вселенной самую настоящую смену дня и ночи. Пусть все это происходило в узких пределах, пусть охватывало лишь пару квадратных метров площади вокруг его дома, но здесь все-таки была смена суток, которой позавидовал бы каждый житель какого-нибудь подземного мира.

Какие-то полуживые часы, которые постоянно раздражают своим тиканьем и перемещением по стене, пробили, а точнее прокряхтели, сообщая о том, что уже третий час ночи. Третий. Час. Ночи.

Вот тебе и «постараюсь вернуться пораньше». Выплюнув воздух, Эррор прекратил нервно отбивать пальцами повторяющийся ритм и оторвал взгляд от того места, в котором обычно открывался портал хранителя.

– И где этот мудак пропадает? – Рыкнул разрушитель, соскакивая с дивана. Конечно, пропажи Инка за работой на сутки – не редкость, но он же сам сказал, что придет раньше. Да, постарается. Но можно же было как-нибудь постараться получше, как-нибудь не под утро? Да и вернется ли вообще?

Днем Эррор приходил в новую альтернативу, по обыкновению оставлял там обед и издалека наблюдал за работающим в поте лица художником, переделывающим одну и ту же работу несколько раз подряд, ведь создателям постоянно что-то не нравилось. Вот и надо было ему возвращаться к этой своей работе? Сидел бы себе дома и не парился, создатели бы и сами справились. Хотя, зная о той боли, что испытывает Инк при разрушении и самоуничтожении вселенной, его невозможно не понять. Эррор уже видел последствия потери вдохновения создателями. Зрелище просто душераздирающее. При том не зависимо от того, кот хранитель или скелет – и в том, и в другом случае, когда Инк бился в конвульсиях, скулил и пытался открыть портал в умирающую вселенную, а в итоге просто падал на пол, будучи не в силах подняться, Глюк не мог на это спокойно смотреть. Это болезненно сжимало душу, пронзало ее острыми иглами сочувствия и волнения. Это было ужасно.

А что если с хранителем что-то случилось? Что если он нуждается в помощи? В голове появилось много плохих мыслей, куча совсем не радужных исходов событий. А вдруг на него кто-то напал, завязалась драка и он пострадал? Ведь никто не знает, что еще изменилось в Инке после обращения. Вдруг он стал слабее? Да и одна мысль о том, смертен он или бессмертен, будоражит.

– Какой толк от этих успокоительных, если они не успокаивают. – Буркнул чернокостный, выбросив опустошенную пачку таблеток на стол. – Да и зачем вообще Инку эти таблетки.

Немного потоптавшись вокруг себя, Эррор вновь бросил взгляд на часы, которые пришлось искать, ведь они опять уползли. Еще и на противоположную стену, за телевизор, который, кстати, тоже настораживал. Он будто плавился на столе. Вечно плавился, пребывая в каком-то промежуточном состоянии между твердой и жидкой фазой. Странная, однако, обстановка в доме этого хранителя. Многие предметы живут своей жизнью. Но, в прочем, в этом нет ничего удивительного, ведь антипустота – место магически нестабильное. А все эти аномалии – последствия этой самой нестабильности. Да и к ним разрушитель уже привык.

– К черту. – Бросил он, накидывая на себя кофту и открывая портал. Уже почти четыре утра, сколько можно ждать? Сам не идет – тогда притащим, что бы у художника там не происходило.

Зайдя в незаконченную вселенную, в которой даже жизни еще почти никакой не было, Эррор оглянулся. Место создается весьма живописное, тем более в темное время суток. Колышущаяся по ветру трава переливается в лунном свете, а светлячки, словно маленькие фонарики, или даже звезды, украшают окружающее пространство, делая его в какой-то степени сказочным. Волшебное место, наверняка оно будет просто чудесным, когда его доделают. Ну, а пока, вдохнув глоток свежего воздуха, разрушитель медленно выдохнул, присел на корточки и провел рукой по голове крепко спящего в траве хранителя.

– Ну и зачем себя так выматывать? – Мягко прошептал Эррор, присаживаясь рядом с Инком. Очень аккуратно он очертил пространство вокруг художника и, щелкнув пальцами, открыл под ним портал, ведущий прямо на диван в гостиной. В этой вселенной, конечно, хорошо, но довольно прохладно. Не хватало еще, чтобы этот работяга простудился. Спрыгнув к Инку, Глюче уже взял плед, чтобы укрыть заработавшегося хранителя, но тот, заворочавшись, медленно поднялся на локтях. Проморгавшись, Инк, под пристальным взглядом разрушителя, начал активно что-то вынюхивать. Несколько раз усиленно вдохнув, он медленно поднялся с дивана и стремительно направился к чернокостному. Как только разделяющее их пространство было преодолено, а до Эррора оставалась буквально пара сантиметров, Чернильница замер. Он как-то тяжело дышал, а его взгляд был затуманен, это сильно напрягло Глючного.

– Инк? – Тихо произнес разрушитель, взволнованно смотря на хранителя, который, постояв так еще немного, резко схватил чернокостного за ворот кофты и притянул к себе, жадно вдохнув исходящий от него аромат. Глючного же подобное невероятно сильно смутило. Он поставил между собой и чернильным руки, попытался отстраниться от него, но все тщетно. Более того, этот радужный мудак еще и провел языком по скелетным губам разрушителя, разжал его челюсть и начал хозяйничать в его рту. Просто немыслимо. Какая наглость!

Эррор что-то мычал сквозь «поцелуй», упирался, отталкивал от себя радужку, но, поняв, что это бессмысленно, перестал сопротивляться и начал ответно сплетать свои языки с радужным языком Инка. А тот наслаждается. Непонятно чем, на самом деле, ведь совсем не похоже, что он в сознании. Будто лунатик. Глаза приоткрыты, застелены какой-то пеленой, взгляд совсем отстраненный, а тело очень напряжено и будто бы возбуждено.

Оторвавшись от разрушителя, хранитель бесстыдно забрался под его футболку, вытащив из груди глючную душу. Повалив того на рядом стоящее кресло и сев сверху, Инк провел языком по душе, вырвав хриплый стон из уст Эррора. Он уже хотел продолжить подобного рода ласки, как разрушитель одной рукой взял его за подбородок, а второй – перехватил руку с душой.

– Хэй, радужный мудак, очнись уже. – Тяжело дыша, рвано выдохнул Глюче в озабоченное лицо художника. Тот лишь недоуменно хлопнул глазами пару раз, а когда взгляд прояснился, вздрогнул. Оценив обстановку, Инк покрылся интенсивным радужным румянцем и молча вернул душу на место, стараясь не смотреть в глаза своему не менее смущенному сожителю. – Ну и что это было? – Еле выдавил из себя Эррор, отводя взгляд куда-то в сторону, цепляя его за ползущие по стене часы. Неугомонные.

– Прости… – Виновато произнес хранитель. – От тебя просто пахло валерьянкой…

Точно, валерьянка. Разрушитель же выпил не мало этого препарата за последние несколько часов. Теперь-то все понятно. Валерьянка – это же кошачья трава, действующая на этих пушистых созданий как наркотик, погружающая их в какую-то эйфорию.

– Что, еще один пункт к твоим кошачьим повадкам? – Выдохнул чернокостный, возвращая взгляд к радужному Инку. И все-таки его румянец очарователен.

– Как видишь, да. – Почесав затылок, хранитель глупо улыбнулся и хихикнул. Он попытался встать с разрушителя, но тот не позволил. Обхватив художника руками, Глюче повалил его на себя, начав теребить кисточки на кошачьих ушках.

– Как же нелепо. – Буркнул он, думая о том, что это был его первый поцелуй. Чертов радужный мудак, вечно с ним все не так. Но, надо признать, Эррор был бы не против продолжить… Или просто повторить. А прервал он хранителя лишь потому, что его не устраивало бессознательное состояние Инка.

– По-моему, у нас всегда все как-то нелепо. – Закрыв глаза, промурлыкал художник, ответив при этом на объятия и вслушавшись в умильный фырк со стороны разрушителя.

========== Отношения. ==========

В последнее время появилась какая-то навязчивая привычка начинать день вечером. Просто потому, что Инк возвращается домой достаточно поздно, а без него делать особо нечего. Раз уж завязал с разрушениями, надо бы найти себе какое-то новое занятие, но, за последние несколько месяцев, так уж получилось, что Эррор совсем обленился. Раньше он искал Инка, а сейчас – выполняет кучу работы по дому у художника. Просто от скуки. А, может, и от того, что этот дом стал и его местом жительства. Глюк любит чистоту и порядок, в то время, как хранитель нисколько не думает об этом.

Сперва разрушитель сильно удивился хаосу, царящему в маленьком особнячке художника, но потом, когда пожил с ним какое-то время, понял, что тому попросту некогда думать о порядке. Еще бы. С утра уходит, ночью приходит, а ведь раньше еще и с Эррором успевал сражаться. И как только он…