Текст книги "Кукольный дом (СИ)"

Автор книги: Престарелая Нимфетка

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

========== Первый этаж ==========

Узнала, что Саске нравятся длинноволосые девушки – сделала короткую стрижку.

Узнала, что Саске привлекает естественность – покрасила несчастные волосы в розовый цвет и спрятала лицо за косметикой.

Узнала, что Саске ценит скромность – стала носить короткие юбки и глубокие декольте.

Как это странно: делать всё, чтобы НЕ понравиться любимому парню.

Любить самой и знать, что любима – величайшее счастье на земле. А чудовище не имеет права на счастье. Чудовище должно страдать.

«Я – чудовище». Эта мысль посещала красивую и здоровую девушку слишком часто, чтобы можно было отмахнуться от неё и посчитать несущественной.

Сакура, по своему обыкновению, сидела за самой дальней от учителя партой и демонстративно листала журнал. Девушке не было дела до косых взглядов преподавателя и перешептываний одноклассников по поводу её слишком задравшейся юбки. Сам урок тоже мало волновал Сакуру. Последние несколько лет учёбы в школе она постоянно находилась под угрозой отчисления, но неизменно в конце года умудрялась подтянуть оценки. Причиной этому было вовсе не исключительное везение или благосклонность учителей, а собственные знания и старания девушки. Вопреки своему облику вульгарной стервы, наплевательски относящейся к учёбе, Сакура была весьма умной и могла при желании учиться на отлично. Её окружение, естественно, об этом не догадывалось, и считало свою предводительницу такой же недалёкой, как и они сами.

– Сакура!..

Настойчивый шепот какой-то подруги с соседней парты оторвал девушку от чтения журнала. Перед ней грозно возвышался учитель и явно ждал ответа на вопрос, который Сакура успешно проигнорировала.

Вздохнув, девушка отложила журнал и поднялась из-за парты. Глянув на учителя с высоты своих каблуков, Сакура мило улыбнулась и соблаговолила-таки ответить:

– Среднее количество спермы, выделяемой при эякуляции, составляет 3 грамма, хотя эта величина может колебаться в диапазоне от 2 до 6 граммов. Каждый день воздержания увеличивает количество спермы на 0,4 грамма. При эякуляции выделяется около 10 % всей накопленной спермы, поэтому мужчины с высокой потенцией могут иметь 4-6 и более эякуляций в течение нескольких часов. Семя здорового мужчины при одной эякуляции содержит около 70-80 миллионов сперматозоидов.

Гневную тираду заикающегося от возмущения учителя заглушили смешки учеников и звонок, знаменующий окончание урока. Сакура подхватила сумку с журналом и, гордо цокая каблуками, вышла из класса. Краем глаза она заметила, что единственным, кто в этот момент не проводил её взглядом, был Саске.

Уже у ворот школы Сакуру догнала одна из её одноклассниц.

– Вот… – сказала запыхавшаяся девушка и протянула лист бумаги. – Это учитель просил тебе передать.

Сакура быстро пробежалась глазами по тексту и удивлённо вздёрнула бровь.

– Доклад на ТАКУЮ тему к концу недели? Да тут же работы минимум на пару месяцев. Это же уровень университета!

Зло щёлкнув каблуками, Сакура развернулась и пошла обратно. Девушка, которая принесла лист с темой доклада, радостно семенила рядом с ней. Глаза её сверкали щенячьей преданностью и обожанием. Сакура смутно помнила, что она училась с ней в одном классе, и они даже гуляли в одной компании, но имени вспомнить не могла. Окружающие люди казались ей куклами, отличающимися лишь цветом стеклянных глаз и одеждой. Запоминать их имена было ни к чему.

Дойдя до учительской, Сакура подавила в себе желание открыть дверь ногой и вошла вполне пристойным образом. На этом, впрочем, вежливость её иссякла, и она прямо с порога накинулась на преподавателя:

– Ну и как это понимать?! Да с таким за неделю справиться невозможно!

– Я так и знал, что Вы, Харуно, непременно явитесь с претензиями. Эта тема есть в программе. Посмотрите сами, если хотите.

Неприкрытый сарказм в голосе мужчины привёл Сакуру в бешенство, но она лишь дублировала свою очаровательную улыбку и попыталась хоть как-то выйти из положения.

– А нельзя поменять тему?

– Увы, но нет. Всё остальные задания разобрали после того, как Вы удалились из класса. Раньше надо было думать.

Сакура представила своего учителя в виде огромного стакана, наполненного ехидством. Сейчас это ехидство переливалось через край.

– Ну, я думаю, что Вы справитесь с этим заданием, так как Вашим напарником является лучший ученик класса. Согласитесь, забавно: лучший и худший ученики вынуждены делать одну работу.

Стакан перевернулся и залил ехидством всю комнату.

– Ваш напарник, между прочим, не теряет времени даром и уже сидит в библиотеке.

Выдавив из себя улыбку, Сакура щёлкнула каблуками и вышла из учительской.

Лучшим учеником класса, без сомнения, был Учиха Саске. Поднимаясь по лестнице в библиотеку, Сакура вполне чётко представляла себе, как же так произошло, что они с Саске вынуждены заниматься одним докладом. Скорее всего, одноклассники толпой налетели на учительский стол, стремясь выбрать задание попроще, а Саске, который, как знала Сакура, ненавидел толпы, подошел, когда все листы уже разобрали, и ему досталось то задание, которое мстительный учитель приготовил для Харуно.

Вздохнув, Сакура открыла дверь библиотеки, где уже сидел обложившийся книгами Учиха. Эта ситуация была одной из худших, которые можно было себе представить. С того момента, как она поняла, что влюбилась в Саске, девушка изо всех сил старалась избегать его и не привлекать внимания. А сейчас уклониться от общения было невозможно.

Не сделать эту работу так же было нельзя: от оценки зависело останется Сакура на второй год или нет, а для Саске, всегда получавшего высший балл, это являлось делом принципа. Даже при всей гениальности Учиха выполнить задание такой сложности в одиночку было невозможно, потому перед Сакурой стоял сложный выбор: включиться в работу и помочь или продолжить придерживаться своего образа распущенной дуры.

«Я люблю его».

Этой мысли девушка крайне редко позволяла протиснуться в свою голову, но сейчас именно она повлияла на её решение.

– Эй, ты, напарничек, над чем призадумался? Давай помогу.

Саске даже не оторвался от книги, хотя точно знал, что кроме Сакуры он является единственной живой душой в этом царстве чернил и бумаги. Впрочем, девушка и не ожидала ответа, потому просто подошла и стала просматривать книги, заинтересовавшие Учиха, откладывая в сторону по её мнению бесполезные.

– Прекрати. Ты мешаешь. Своей тупостью ты мне не поможешь. Просто оставь меня в покое. Я всё сделаю сам, – наконец подал голос уже начавший злиться Саске.

Сакура сжала книгу, которую держала в руках, так сильно, что костяшки её пальцев побелели.

Саске всегда говорил людям то, что о них думает. Правда, о людях он думал редко, потому почти всегда молчал. Саске никогда не скрывал своих эмоций, но всё время был спокоен, просто потому, что ничего не испытывал. Эта издевательская честность нравилась девушке, но сейчас она задела её сильнее, чем можно было предположить.

Швырнув книгу прямо перед носом парня, Сакура наклонилась и обожгла его ухо гневным шепотом.

– Хоть раз в жизни, Саске, прекрати выкобеливаться и прими чью-то помощь. Ты же сам понимаешь, что один не справишься, а я действительно могу помочь. Эти две книги я уже читала, потому можешь их не трогать. В книгах из той стопки нет ничего по нашей теме, а вон ту кучу нужно сегодня перелопатить. Чем ты сейчас и займёшься. А я поищу ещё что-то нужное и вернусь. До закрытия школы у нас есть всего шесть часов, так что хватит тут сидеть как лось в финской бане и работай, киса, работай.

Удовлетворённо зыркнув на ошалевшего Учиха, Сакура отправилась рыться в книжных полках.

***

– Зачем ты забираешь мои записи к себе домой?

Школьный охранник уже минут десять активно выгонял их из библиотеки, что не мешало Саске медленно и со вкусом складывать в свою сумку все плоды сегодняшней работы.

– Проверить, – сказав это, Саске удивлённо вскинул бровь.

Сакура хотела что-то возразить, но слова застряли у неё в горле.

Это была её привычка вот так изгибать бровь от удивления. Точнее, привычка Учиха, которую она переняла. Хоть девушка и не позволяла себе подолгу наблюдать за парнем, все его вкусы и повадки как-то незаметно стали её собственными.

«Я люблю его».

Не доверяет. Конечно же, не доверяет. Откуда у глупой и зацентрованной на своей внешности девушки могут взяться такие познания в биологии?

Старания охранника увенчались успехом, и ворота школы облегчённо захлопнулись за спинами Сакуры и Саске.

– Завтра воскресенье и школа не работает. Да и в библиотеке больше ничего полезного нет, так что, может, завтра к тебе и в интернете покопаемся? – спросила девушка.

– Нет. Не желаю видеть шлюху у себя дома.

Быстро. Чётко. Без лишней вежливости.

Сакура не позволила себе обижаться. «Я не имею права на обиду, – подумала она. – От части он прав. Я сама хотела такого отношения».

– Тогда ко мне?

– Как хочешь. Но, в таком случае, никому ни слова, что я находился в твоём доме.

Ответить девушка не успела. Учиха развернулся и пошёл домой. Любой другой парень непременно проводил бы любую другую девушку, но только не он и только не её.

Поняв, что невольно провожает Саске взглядом, Сакура поспешно отвернулась. Только сейчас она заметила, что идёт дождь.

Тёмная фигурка охранника быстро приближалась к школе. Девушке казалось, что тонкие струи дождя это нитки, привязанные к его плечам, и бежит он не сам, а кто-то невидимый дёргает за них, заставляя его двигаться. В свете фонарей вся школа была похожа на огромный игрушечный дом, который каждый день наполняется такими же игрушечными людьми с ненастоящими мыслями.

Когда Саске ушел, все тщательно сдерживаемые эмоции вырвались наружу.

Было страшно.

Было обидно.

Было противно.

Но, несмотря на это, Сакура поймала себя на мысли, что счастлива.

Осознав, что стоит у школьных ворот и глупо улыбается, девушка со всей силы ударила кулаком по железным прутьям. Боль и холод металла и привели её в чувства.

«Я – чудовище. Чудовище не имеет права на любовь и счастье».

========== Второй этаж ==========

Умытый вчерашним дождём мир заглядывал в распахнутые настежь окна.

С самого раннего утра Сакура приводила свою и без того чистую комнату то в ещё более идеальный порядок, то в филиал помойки. С одной стороны девушке хотелось, чтобы её комната понравилась Саске, а с другой – чтобы ему было противно, и он никогда больше не захотел сюда прийти. Она упорно твердила себе, что не имеет права радоваться его визиту, но даже через бетонные плиты таких мыслей пробивались маленькие ростки счастья. Любой девушке будет приятно, если любимый парень придёт к ней в гости.

В конце концов, Сакура остановилась на лёгком небрежном беспорядке, который был тщательно спланирован так, чтобы не мешать работе и не обнажать слишком уж интимные вещи.

Как только девушка закончила приводить свою комнату в надлежащий вид, раздался звонок в дверь. На пороге, как и стоило ожидать, стоял злющий и не выспавшийся Саске, который, впрочем, выглядел как всегда идеально и о его дурном расположении духа можно было догадаться лишь по слишком резким движениям и заострившимся от напряжения мышц скулам.

– Ты совсем с ума сошла?! Назначать встречу на восемь утра в воскресенье, притом, что я живу на другом конце города! – выпалил парень вместо приветствия.

– Извини… Не подумала, что для тебя это слишком рано… Я сама в 4 утра встаю, так что…

– Ну ты и больная! В воскресенье в 4 утра?! А во сколько ложишься тогда, если так рано встаёшь?!

– В двенадцать. Я всегда сплю по 4 часа в сутки. Если сильно устаю, то чуть больше, но никогда дольше шести часов…

– Зачем? – от удивления Саске ненадолго забыл о своём негодовании.

От такого напора Сакура рефлекторно стала оправдываться, но когда поняла, что делает, резко сменила тактику и начала огрызаться.

– Чтобы волосы успеть покрасить! При нашем климате, знаешь ли, очень тяжело поддерживать такой яркий и красивый цвет, – парень что-то фыркнул себе под нос, а Сакура продолжила. – И не возмущайся! У нас работы выше крыши, так что дрыхнуть некогда.

Саске мало интересовало, в каком месте живёт его внезапная напарница, но, когда он зашёл в комнату девушки, не смог не обратить внимания на огромный кукольный дом, занимавший почти всю стену. Он был размером с большой шкаф и имел три этажа, на которых в мельчайших подробностях были воссозданы все комнаты, которые могли быть в доме. Всё, от рисунка на обоях до крошечной чайной ложечки, было сделано настолько тонко и точно, что с трудом верилось, что среди людей могут быть настолько искусные мастера. Но удивительнее всего были куклы, которые пили чай, сидя в маленьких креслах, и примеряли новые наряды у зеркала в спальне. На мгновение Саске показалось, что это не куклы вовсе, а маленькие человечки: настолько детально были сделаны их лица и глаза.

Такая игрушка, безусловно, была мечтой любой девочки, но видеть её в комнате стервы и модницы Сакуры было странно. Ещё более неестественно этот дом, в котором даже самые маленькие предметы лежали на своих местах, и не было ни пылинки, смотрелся среди беспорядка, царившего в комнате девушки: кровать была аккуратно не застелена, из шкафа живописно выползал ворох цветных платьев, а вокруг мусорной корзины были симметрично разбросаны клочки белой бумаги. Всё это было очень странно, но думать об этом Саске не желал.

– Я сделала вчера введение и набросала приблизительный план самой работы. Проверь, пожалуйста, – Сакура кивнула на компьютер с открытым вордовским документом и, усевшись на кровать, начала со скучающим видом переворачивать страницы учебника биологии.

Саске воспылал новой волной раздражения, но всё же молча уселся за стол, решив уязвить девушку в пух и прах раскритиковав её работу. Но, увы, вступление оказалось идеальным, а план лучше, чем составил сам парень. Сакура чертовски раздражала Саске, но придираться к несуществующим недостаткам в её тексте он не собирался.

– Хм, представляешь, Саске, здесь действительного есть эта тема.

– Действительно?

– Да. Один абзац в разделе для углубленного изучения. А нам, даже если безбожно сокращать, писанины листов на сорок.

– Сделаю. Я же не настолько туп, чтобы не выполнить обычное школьное задание по биологии.

Сакуре хотелось встать и сократить расстояние между носом Учихи и учебником до нуля, но она сдержалась и села рядом, проверяя соединение с интернетом. Следующие несколько часов прошли в напряженных дискуссиях под аккомпанемент стука клавиш и фырканий Саске.

***

– Тебе нужно поесть.

Разгоряченная работой девушка скорее утверждала, чем спрашивала.

– Не собираюсь я ничего есть в твоём доме.

– Придётся, потому как я не собираюсь пугать соседей, вынося твой измученный голодом труп из своей квартиры! – Сакура фыркнула и пошла на кухню.

Саске, взвесив все за и против, решил, что один обед не сильно повредит его гордости, и проследовал за своей напарницей.

Наблюдать за готовящей Сакурой оказалось неожиданно интересно. Раньше лицо девушки не привлекало Саске, потому как нарисованное косметикой выражение скуки и пренебрежения никогда не покидало его. Но дома девушка расслабилась и даже не подумала краситься. Теперь во время спора её щёки, не скрытые слоями пудры, краснели, не раскрашенные помадой губы красиво изгибались, когда она произносила его имя, а не подведённые карандашом глаза забавно щурились, стоило девушке разозлиться. Эту простую мимику Саске видел сотни раз у сотен людей, но на лице Сакуры она смотрелась настолько необычно, что Учихе стоило немалых усилий разглядывать кухню, а не девушку.

Кухня оказалась идеально чистой и аккуратной, что, опять же, не вязалось с беспорядком в комнате. Это странное несоответствие разожгло в Саске интерес, потому он всё же задал Сакуре вопрос.

– Ты живёшь не одна?

– Да. С отцом. А это так заметно?

– В какой-то мере. Мне показалась странной разница между твоей комнатой и всей остальной квартирой.

– Это… – на мгновение замялась Сакура, проклиная себя за такую нелепую оплошность, – привычка. Мы с отцом часто переезжали, потому никогда не распаковывали вещей больше, чем необходимо, чтобы потом было проще перебраться на новое место.

– Больше, чем необходимо. А как же та огромная игрушка у тебя в комнате?

– А… ты про кукольный дом… Это было невероятно тяжело, но я с самого детства таскала его за собой. У меня не осталось ни старых фотографий, ни вещей или других игрушек. Только эти куклы. – Сакура ещё раз мысленно отругала себя за излишнюю откровенность и попробовала суп из стоящей на плите кастрюли. Удовлетворённо облизнув ложку, девушка хотела опустить её обратно в кастрюлю, но её остановил возмущённый вопль Саске.

– Стой! Если ты опустишь ложку обратно в суп, то я его есть не буду. Откуда мне знать, что ты до этого своим ртом делала!

Сакура стиснула губы и положила ложку в раковину. Хотелось расплакаться от обиды и убежать, но девушка сдержалась и угрожающе занесла солонку над кастрюлей. Саске терпеть не мог солёное, и Сакуре это было прекрасно известно. Она уже собиралась высыпать в суп добрую часть солонки, когда ненавистная мысль остановила девушку.

«Я люблю его. Я сама хотела, чтобы он так относился ко мне, потому это не повод оставлять его без обеда».

***

– Давай ты завтра систематизируешь и раскидаешь по главам ту информацию, которая у нас есть, а я ещё в интернете покопаюсь.

– Завтра? Скорее уж сегодня: первый час ночи всё же, – Саске слишком устал, чтобы пререкаться, но не съязвить не мог. – А разве мы ещё не всё выудили?!

– С японоязычных сайтов – да.

– Хочешь сказать, что ты и на английском поискать можешь? – Саске фыркнул. Даже он не настолько хорошо знал английский.

– У меня отец переводчик.

Саске понимающе кивнул, а Сакура не стала уточнять, что и без помощи отца она вполне свободно может читать специальную литературу на английском и немецком.

– Знаешь, я ненавижу делать ошибки. Потому не стань вдруг снова дурой-Сакурой и не подводи меня, – вздохнул Саске и вышел, захлопнув за собой дверь.

Сакура улыбнулась и коснулась дверной ручки, за которую только что держался парень. Вот такой он, Саске Учиха! Идеально правильный сын богатой семьи. Никогда не делает ошибок и не общается с лишними людьми. С такими, как Сакура.

Эту нелюбовь ошибаться девушка заметила ещё в первую их встречу. Саске допустил в диктанте всего одну ошибку, и хоть учительница всё равно поставила ему высший балл, парень переписал весь текст десять раз.

С того дня Сакура не помнила, чтобы Учиха Саске ошибся хоть раз.

Девушка вздохнула и до крови прикусила нижнюю губу. Она не позволяла себе так долго думать о Саске. Она вообще себе много не позволяла. Сакуре нравилось подолгу нежиться в постели, но она никогда не спала дольше шести часов. Сакура не ела любимую еду и не смотрела любимые фильмы. Сакура не разрешала себе мечтать о любви.

«У чудовища не должно быть мечты. Чудовище не достойно удовольствия».

Девушка вернулась к себе в комнату и стала осторожно протирать несуществующую пыль в кукольном доме. Сакура всем сердцем ненавидела его. Ненавидела каждую оборочку на игрушечных платьях и каждую чашку в сервизе, но берегла их сильнее, чем собственную жизнь, потому ни одна даже самая маленькая ложечка из этого проклятого сервиза не потерялась.

Это было самое страшное наказание из тех, на которые Сакура обрекла себя.

========== Третий этаж ==========

– Сакура, а это правда, что вам с Учиха задали общее задание?

Какая-то рыжеволосая девушка уже несколько раз задала скучающей Сакуре это вопрос.

– Да… так и есть, – последовал наконец ответ. Отрицать то, что и так было известно всей школе, не имело смыла.

– Повезло же! – не умолкала рыжая. – Будешь заниматься с самым красивым парнем школы.

– Я? Заниматься? Да пусть он со своей биологией разбирается. Буду я ещё в книгах копаться! – с наигранным презрением фыркнула Сакура. Вокруг неё мгновенно послышались восхищённые вздохи других девушек. Так пренебрежительно отнестись к обществу Учиха не мог никто.

Яркая и уверенная в себе, Сакура всегда невольно собирала вокруг множество людей, ловящих каждое её слово или жест. Первая красавица и хулиганка школы неизменно была в центре внимания и всех событий. В этом игрушечном доме она была холодной и циничной куклой, не нуждающейся ни в ком, кроме себя самой. И никто не знал, каких усилий стоило маленькой замкнутой девочке превратиться в ту, кого они видят перед собой каждый день.

Сакура сидела в школьной столовой и краем уха слушала трескотню своих «подруг». Гораздо больше её занимал пончик, лежащий перед ней на белоснежной тарелочке. Девушка не позволяла себе есть сладости, но упорно покупала их, как бы истязая собственную силу воли. Но сейчас пончик интересовал её совсем по другой причине. Все люди казались Сакуре такими же пончиками, которые она не ест, но зачем-то держит рядом с собой. И дырка в сердце этих людей была точно такая же: внутри только то, что может предложить окружающий мир. Ничего своего и оригинального.

– Да как ты посмела трогать МОЕГО Саске!

Из размышлений Сакуру вырвал возмущённый писк Хинаты, влетевшей в столовую.

– Что случилось, птенчик? – издевательски-приветливо спросила Харуно.

– Ты ещё и насмехаешься?! Мне сказали, что вчера вечером видели Саске, выходящим из твоего дома!!! – Хината сжала свои маленькие пальчики в кулачки и забавно подняла плечи, будто старалась в своей злости казаться выше.

– Нагло врут. Это было не вчера, а, скорее, уже сегодня: первый час ночи, как-никак.

Хината буквально побагровела от гнева. Ей хотелось, чтобы Сакура оправдывалась и извинялась, а она бы сыпала на неё неопровержимые доказательства её вины.

– Саске МОЙ парень! И ты не имеешь права…

– Раз он ТВОЙ парень, то это он что-то там от тебя имеет и не имеет. А я от тебя никак не завишу и могу делать всё, что хочу. Тем более в своём доме.

– Ах ты! – Хината поперхнулась какой-то непристойностью, но произнести её так и не решилась. – Пристаёшь к моему парню без зазрения совести! Если я ещё хоть раз…

Договорить Хинате не дал кофе, медленно стекающий по её волосам.

– Заткнись, птичка, – Сакура возвышалась над девушкой, ставшей теперь похожей на мокрого воробья, – ты мешаешь мне пить кофе.

Ослепительно улыбнувшись, Сакура села обратно на своё место. Хината швырнула ей вслед убийственный взгляд из под мокрой чёлки и быстро ушла, сопровождаемая стайкой причитающих подруг.

– Ох, Сакура, как ты её! Мне эта выскочка Хината никогда не нравилась! – восторженно пролепетала рыжая.

– Пусть знает своё место. Я могу заполучить любого парня, которого захочу.

Сакура с сожалением взглянула на пустую чашку.

Да, у Саске была девушка. Он не любил ошибаться и попадать в неловкие положения, потому выбрал самую правильную и тихую девушку в школе для спокойствия окружающих, и единственную не влюблённую в него для спокойствия себя самого. Раньше Сакуре нравилась Хината, но чем дольше она встречалась с Саске, тем сильнее менялась. Учиха был идеальным парнем: провожал до дома, носил сумку, водил в кафе и кино, делал комплименты и дарил цветы. Сначала Хината непременно заливалась румянцем от таких знаков внимания, но со временем румянец стал появляться всё реже, а потом и вовсе исчез. Девушка стала второй по популярности, и у неё появилось множество подруг, чего раньше никогда не было. Её стали уважать. Ею стали восхищаться, ведь она девушка самого Учиха Саске! Хината уже не была той застенчивой девочкой, что во время уроков смотрела на своего возлюбленного, спящего за последней партой. Она стала заносчивой и горделивой для всех, кроме Саске. Рядом с ним девушка боялась показать свои зубки, ведь именно от него зависело её положение.

Время в школе для Сакуры текло медленно. Окруженная скучными людьми, говорящими скучные вещи, она плавилась от безделья, как клубничный пломбир на палящем солнце. Учителей она не слушала, заданий не выполняла, так как этого ей не позволял статус высокомерной хулиганки. Учиться приходилось дома, так что школа превращалась в пытку бессмыслицей и высокими каблуками. Сакуре бесконечно хотелось сбежать, но она знала, что нельзя. Для поддержания имиджа девушка часто прогуливала занятия, но делала это так, чтобы её не исключили. На этот год лимит по пропускам был исчерпан, так что последние недели необходимо было посещать все уроки до единого.

Но была в школе одна радость, за которую Сакура ненавидела себя, но при всей своей силе воли не могла отказаться от неё.

Чтобы не вылететь из школы, девушке приходилось выполнять дополнительные поручения от учителей. Работа эта была нудной, и скрывать её от своей свиты было тяжело, но это помогало поддерживать с некоторыми преподавателями хоть сколько-нибудь позитивные отношения. Одним из таких поручений традиционно являлась проверка тетрадей на наличие домашних работ и перенос оценок из них в классные журналы. Занятие изматывающее и монотонное, но только до тех пор, пока в руки к Сакуре не попадала тетрадь Саске.

Через эти тетради она и любила его.

В свой первый год в этой школе Сакура ещё была прилежной ученицей и, как староста класса от девочек, на добровольной основе помогала учительнице проверять тетради своего класса. И не было бы никакой безответной любви, если бы однажды она случайно не открыла тетрадь Саске на последней странице. Там было стихотворение. Всего несколько строк, так не подходящие мальчику, едва перешедшему в среднюю школу.

С тех пор Сакура с нетерпением ждала просьбы учителя помочь с тетрадями, но корила себя за это ожидание и намеренно перекладывала тетрадь Саске в самый низ стопки. Последние листы почти всегда были исписаны стихами. Некоторые слова и целые строки были нещадно зачёркнуты и переписаны, что было так несвойственно безукоризненному и безошибочному Учиха. Но случалось и так, что последние листы были пусты или вовсе вырваны. Тогда Сакура едва ли не плакала от обиды. А в тех случаях, когда тетрадь уже точно не вернулась бы к хозяину, девушка позволяла себе вырывать страницы со стихами и прятала их в нижний ящик своего стола.

За несколько лет таких листов накопилось немало. Сакура жестоко истязала себя за эту слабость, но избавиться от своей коллекции не могла. Более того, став старше, она начала фотографировать на телефон те стихи, которые не могла оставить себе. Эти фото смотрелись странно и неестественно среди бесконечных изображений бесконечных приятельниц и их утиных губ.

И сегодня Сакуре повезло. За этот год Саске писал мало, но в этот раз последняя страница не пустовала и, более того, её можно было незаметно вырвать.

Дайте мне свободы!

От тюрьмы и от сумы

Дайте мне свободы!

От предсказанной судьбы

Дайте мне свободы!

От наград и от плетей

Дайте мне свободы!

От богов и от людей

Дайте мне свободы!

Свободы дайте! Я прошу,

Но в этом нету смысла,

Ведь знаю: точно не смогу

Сбежать от рабства мысли.

Свободы дайте! Как смешно

Просить об этом звёзды,

Ведь стать свободным от всего

При жизни невозможно…

Сакура нежно обвела кончиками пальцев запавшие в душу строчки, но, опомнившись, отдёрнула руку и, намеренно-небрежно вырвала страницу и смяла, засунув в карман коротких джинсовых шорт.

***

– Пойдём сегодня ко мне, – выдавил из себя Саске, поймав Сакуру после занятий во вторник.

По лицу парня было видно, что это решение далось ему с трудом.

– Уже готов пустить в свой дом шлюху? – Сакура удивлённо вздёрнула брови, старательно забивая проклюнувшиеся ростки счастья.

– Не начинай! – раздражённо огрызнулся Учиха. – Я сам не в восторге от этого, но у меня дома большая библиотека, с которой одному мне не справиться.

Как ни старалась Сакура, но она всё равно была счастлива. От того, что Саске зовёт её к себе домой. От того, что ему нужна её помощь. И пусть для этого он и выбрал момент, когда их никто не слышит и не видит.

До дома Учиха шли молча. Сакура прекрасно понимала неловкость своего спутника, так что держалась от него на почтительном расстоянии и старательно делала вид, что идёт куда-то по своим делам.

Примерно через полчаса быстрого шага на холме показался большой трёхэтажный дом. Сакура не знала наверняка, но от чего-то была уверена, что Саске живёт именно здесь. Так и оказалось. Свернув с основной дороги, парень по причудливо извилистой тропинке дошёл до двери и вошёл внутрь, даже не удосужившись подождать свою напарницу, рассматривающую дом. А посмотреть было на что. Здание отличалось от своих соседей не только размером, но и формой: половину третьего этажа занимал более длинный стеклянный скат крыши.

Поняв, что Саске уже давно скрылся в доме, Сакура в несколько прыжков пересекла тропинку, срезав ненужные повороты, и тоже вошла внутрь. Разувшись, девушка почти сразу наткнулась на недовольного хозяина дома.

– Быстро иди за мной! – рявкнул Саске и начал стремительно подниматься по лестнице.

Лестница эта, как и дом, была необычной. Словно небрежно сваренная из металлических листов и прутьев, она на удивление органично вписывалась в сдержанный, но современный интерьер, а большие куски цветного стекла, вставленные в перила, красиво переливались на свету из огромных окон, заливая ступеньки радужными полосами. Саске поднялся на третий этаж и круто завернул в короткий коридор, заканчивающийся дверью из такого же переливающегося цветного стекла.

Войдя внутрь, парень тут же бросился к шкафу и кинул Сакуре тёмную футболку и бриджи.

– Надень, а то брат дома. Не хочу, чтобы он видел у меня… такую гостью, – пояснил Саске.

Проглотив обиду, Сакура послушно натянула предложенные вещи и стала разглядывать комнату.

– Ты… И правда тут живёшь? – удивлённо спросила она.

– А что, не похоже? – раздражённо, но уже более миролюбиво ответил Саске.

Несколько секунд девушка не могла подобрать слов, чтобы описать свои ощущения, но потом поняла, что уже много раз видела подобные комнаты в тех безынтересных журналах, что листала на уроках. На рабочем столе не было ничего, кроме стакана с абсолютно новыми разноцветными карандашами и закрытого ноутбука. Книги на полке были расположены с тщательно выверенной небрежностью, да и подбирали их явно по цвету и размеру, а не по содержанию. Разноцветные идеально гладкие подушки аккуратно лежали на идеально заправленном бежевом покрывале. Да и вся комната была слишком показушно-аккуратной, чтобы казаться жилой.

– Нет, – продолжила Сакура. – Здесь все вещи как будто ничьи. Да и цвета вовсе тебе не подходят. Эта комната больше похожа на витрину мебельного магазина.

– Ну, ты не далека от истины, – Саске удивлённо вздёрнул бровь. – Моя мать известный дизайнер, и весь этот дом – одна из её лучших работ, так что сюда часто, как в музей или в магазин, приходят разные люди.