Текст книги "Молитва ангелу: Пролог (СИ)"

Автор книги: Посланник_Бездны

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 11 страниц)

Алан думает, что подобного унижения еще не испытывал и что этот глупый монстр умрет уже сегодня. Давно пора было перестать с ним играть.

Незнакомец осознает, что ему сегодня необычайно везет – при иных обстоятельствах он не смог бы даже задеть Левиафана, – и косится на маленького человечка, так неосмотрительно сунувшего сюда свой смертный носик. Что он здесь вообще забыл?! Гарри Поттер, смотря на прижатого к земле Левиафана, понимает, что это тот самый шанс, подаренный ему самой Удачей. И почему эта непостоянная леди, в которую он столь глупо раньше не верил, так к нему благосклонна? Нужно было ударить. Нужно было со всей силы ударить по Алану магией, его слабым местом, однако сил не было совершенно. Кажется, что все внутренние резервы маны были выпиты кем-то досуха за то время, что он был в отключке. Магия вокруг клубилась, словно имея разум и беспокоясь за не... Стоп. Магия. Ее здесь настолько много, что он до сих пор даже дышит через раз. Почему бы и не попытаться использовать ее? Это опасно. Очень опасно, если учесть, что раньше никто и никогда не пытался осознанно вытягивать ману из окружающего пространства. Это делал сам организм обладателя Дара незаметно для носителя. Абсолютно никто за века не пытался взаимодействовать напрямую с магией вокруг. Слишком она была дикой, грязной, неотфильтрованной организмом. Слишком высок был риск навсегда лишиться возможности колдовать и вообще иметь Дар. С другой стороны, здесь магия настолько чистая и готовая к контакту, что наталкивает на подозрения о своей разумности. Впрочем, это невозможно. Магия – не существо, это просто сила, лишь дающая доступ к еще бóльшей силе. Терять ему все равно нечего, “маячок” на Душе в случае смерти гарантирует ему появление Мортема в следующей жизни, а такой шанс уничтожить Первого Левиафана выпадает нечасто. Вернее, один раз в существование мира, и то не факт. Все это пронеслось в голове Поттера за считанные секунды. Алан все еще пытался выбраться из захвата незнакомца, время стремительно утекало сквозь пальцы. Еще пара секунд – и разъяренный Левиафан уничтожит помеху без особых усилий, а следующим на очереди будет наверняка захват его, Гарри, тела. О том, зачем это могло пригодиться Левиафану в Чистилище, мальчик не хотел даже думать: и без того было очевидно, что на этот раз повреждения нынешнего сосуда Алана были слишком обширны, взять хотя бы явно свернутую шею, удерживаемую на месте лишь сущностью Первого Творения. Магия вокруг, стоило ему потянуться к ней всем существом, отдалась резкой болью во всем теле. Казалось, нечто ужасное разрывает его изнутри, стремясь проломить грудную клетку и вырваться на волю. Раскаленная лава бежала по венам вместо крови. На мгновение ему послышался тихий обреченный стон мужчины и звонкий смех маленькой девочки, что слишком громко звучали прямо в его голове, буквально раскалывающейся на части. Горло сдавило ужасом. Во рту мгновенно пересохло. Гарри был готов поклясться, что одновременно во всех красках испытал обморожение, то, как его давят в лепешку тонны воды и то, как человек прожаривается до хрустящей корочки заживо. Тело было просто не было способно выдержать такие объемы маны, а остановить этот хлынувший поток, казалось, было невозможно. Это было бы как если бы он вдруг решил остановить водопад голыми ладошками. Совершенно бесполезное и глупое занятие. Гарри Поттер давно не испытывал страха. Том Реддл, кажется, страха не испытывал вообще. Однако сейчас оба они забились в самый уголок его подсознания, тихонько поскуливая от дикого животного ужаса. Один – потому что боялся смерти. Другой – потому что боялся выжить после этого. Сейчас царем в голове остался Грей, простой мальчишка без фамилии, что прожил не больше полугода, что еще не знал о страхе ничего, еще не имел фобий и еще не испытал той сумасшедшей всепоглощающей боли, после которой хочется просто сдохнуть. Именно это и сыграло решающую роль. Именно это и помогло ему наконец взять себя в руки и резко оборвать поток обжигающе-ледяной магии, полностью закрывшись от маны Чистилища. В легких, едва заметных полупрозрачных завихрениях вокруг при хорошей фантазии угадывались почти детская обида. Было тяжело даже поддерживать себя в сознании. Уже миллиарды раз он успел пожалеть о своем решении потянуть магию напрямую из Чистилища. Тело все еще разрывалось на части. Хотелось упасть и сдохнуть, и одновременно с этим делать тысячи вещей сразу, лишь бы деть куда-то всю эту энергию, переполняющую разрывающееся на куски тело. Ни один из двоих неподалеку совершенно не заметил некоторых изменений в окружающей среде и даже на сдавленный хрип, что все же вырвался из-под плотно сжатых губ, никто внимания не обратил. Расклад за те секунды, что мальчик корчился от боли, поменялся. Теперь уже Алан душил незнакомца, сидя на его груди, и глаза замершего в таком положении Левиафана затянула кровавая пелена ярости. Невероятное везение.

Хватило лишь одних только остатков воли, лишь вялого мысленного приказа, и магия внутри взметнулась, выполняя желание мальчика.

Тут же накатила слабость. Гарри не пожалел маны, щедро использовав для самого сильного известного ему парализующего всю свою магию. Тело, и без того измотанное длинной минутой, полной магического истощения, перенасыщения и снова истощения, решило столь неосмотрительно потерять сознание. Сил бороться за сохранение бодствования не было. Он ощущал себя тряпкой, которую сначала щедро изваляли в грязи мира людей, а затем бросили в чистейшую воду Чистилища. И отжали, отжали так, что в нем не осталось ни капли магии. А затем просто ради интереса снова бросили в воду и прессовали-прессовали-прессовали до тех пор, пока вся вода не смешалась с ним-тряпочкой. И снова отжали, бережно держа в руках клочки изуродованной ткани вперемешку с капающей с уголков водой-маной. Именно пережеванной, мокрой, серой и помятой массой, вероятнее всего, более не способной колдовать, он себя и ощущал сейчас. И это было совершенно точно не лучшим, что он испытывал в жизни. Сейчас бы в бункер Хранителей Знаний, к теплому камину, к ехидному взгляду Кроули и постоянно незримо присутствующим рядом Винчестерам. Сейчас бы домой... Последним, что он увидел, был странный взгляд незнакомца и смазанная тень падающего на землю парализованного Алана.

“Прямо дежа-вю...”

Комментарий к Глава 29. Natural ..спустя годы любого, кроме английского, рока и корейского кей-попа вернулась к английским песенкам. Первое, что вспомнилось – Imagine Dragons. Все. Я снова вхожу в число ””загадочных” придурков в наушниках”. Господибожечки, я просто не знаю, как еще выразить эти ощущения. Не знаю, почему люблю их песни. Раньше казались серыми и посредственными, а сейчас...

пытается перестать судорожно дергаться в такт музыке

...сейчас все куда хуже. Я схожу с ума, да?

Сижу, пью красненький чаек и не знаю, что мне сделать, потому что этот восторг девать некуда. Чем-то это напоминает те моменты, когда ты понимаешь, что главный герой сейчас даст всем пизды, а наивные людишки еще даже не в курсе той жопы, в которую себя загнали. Какая-то дикая смесь восторга, непонятного предвкушения и чувства, будто ГГ не ГГ, а ты сам. Не знаю, как это описать.Понятия не имею, зачем это пишу. Просто мне нужно с кем-то поделиться, а кроме как написать это здесь куче незнакомцев больше вариантов нет.

Спустя год вернулась к просмотру аниме...господибожескольконовыхтайтлов...Я не смотрела аниме год. Ровно. Ебучий. Год. Просто потеряла интерес, смотрела как по привычке. А сейчас... сейчас восторженно пищу, визжу и издаю звуки умирающего кита в то ли смехе, то ли крике о помощи. Оно снова меня затягивает! И самое страшное, что Я НЕ ХОЧУ ПРЕКРАЩАТЬ.

Я Ебанулась. Прям с большой буквы, окончательно и бесповоротно. И меня все устраивает.

Сначала хотела написать про то,как хочу написать Слэш, но вышло...это.

====== Глава 30. Не лучшие знакомства ======

Небо в Чистилище не было красивым, однако Гарри видел в нем свою прелесть. Вообще, он очень редко любовался природой. Для Гарри Поттера не были понятны эти красочные описания простой воды или растений. Это ведь просто роса на траве, господи, зачем расписывать то, как она переливалась под первыми лучами солнца? Он все еще не совсем понимал, почему все так воспевают природу. Не видел смысла в порче бумаги полными фальши каракулями о том, как важно знать свои корни. Он считал все эти слова о том, что семья самое главное – лицемерием, попыткой не выделяться из такой же лживой толпы. Просто не видел смысла писать такую откровенную ложь, не видел смысла часами пялиться на то, как шуршат деревья или то, как течет вода. Ну, течет-шуршит, и пусть себе течет-шуршит, зачем об этом целые книги писать? Гарри вовсе не был романтиком. Для него звезды были просто огромными газовыми шарами, а Луна – обычным астрономическим объектом. Он не был поэтом и не сравнивал чьи-то глаза с шоколадом, небесами или тьмой.

Однако он мог сутки напролет смотреть, как танцует огонь в камине, ощущать подушечками пальцев чуть шероховатые странички книг, слышать запах чего-то сладковато-горького, что всегда витал в бункере. Гарри Поттер мог с наслаждением наблюдать, как заходило солнце, и при этом был равнодушен к рассветам, мог часами наблюдать за тренировками Винчестеров, за работой Кроули.

Но вот небо Чистилища...

Все ночи, что он здесь провел, он смотрел только наверх. Сна не было практически до восхода солнца, которое тут никогда не было видно, однако ему для того, чтобы выспаться, всегда хватало и пары часов.

Гарри завораживало то, как холодный ветер бил по голым ветвям деревьев, однако тучи, всегда затягивающие небо, не двигались совершенно. Ему нравилось то, как пытались сквозь них пробиться лучи солнца, всегда одинаково безуспешно, и как это же не получалось и у луны. Нравилось то, каким темным постоянно был день и насколько черной была ночь, когда единственным источником света были лишь разведенные менее догадливыми монстрами костры или же огонек магии, что даровал свет лишь одному мальчику. Для Гарри Поттера не были понятны эти красочные описания простой воды или растений, однако он чувствовал, что мог написать целый трехтомник не хуже “Войны и мира” посвященный небу Чистилища. Гарри вовсе не был романтиком, однако он уже давно влюбился в эти неподвижные тучи, которые он изучил настолько хорошо, что мог по ним ориентироваться не хуже, чем по звездам, влюбился в этот ледяной ветер, в черные стволы мертвых деревьев и в шелест давно высохшей листвы под ногами. Другим людям все это казалось бы жутким, пугающим, они бы, нервно хихикая, сравнивали это место с лесами из второсортных ужастиков, однако Гарри Поттер отличался от них. Гарри Поттера все это очаровало, нашло себе место в его сердце, навсегда отпечаталось на обратной стороне век. Сейчас он, глядя в ночное небо, мгновенно понял, где находился. Место было недалеко от того, где его выбросило сюда из Ада. Недалеко потрескивал костер, сам мальчик лежал не на голой земле, к чему уже привык, а на чьей-то куртке. Что ж, раз его все еще не убили, можно расслабиться. Вряд ли ему сохранили жизнь и даже отдали свою куртку просто чтобы потом сообщить, что его сейчас будут пытать. – Ну привет, маленький колдун. – Гарри перевел взгляд на спокойно сидящего возле разведенного костра мужчину, что подал голос. Теперь рассмотреть незнакомца было вполне возможно. Высокий, но вовсе не крепко сбитый и даже близко не худощавый. Нечто среднее между Сэмом и типичной моделью их века. Почему-то Гарри ожидал, что это существо окажется куда крепче на вид. Сейчас перед ним сидел скорее какой-то актер, которого отправили бы играть роль главного героя какой-нибудь сопливой драмы. Угольно-черные волосы с парой более темных участков, уже отточенным движением заправленная за ухо короткая прядь. Гарри и не знал, что так бывает у брюнетов. Вроде ведь и так черный, куда уж еще темнее? Не то снисходительная, не то заинтересованная полуусмешка на губах, высокие скулы. Веселый интерес во взгляде, словно он ожидал, будто Гарри сейчас подорвется и начнет визжать, как девчонка. Интереса прибавилось, когда мальчик все также остался на месте, первым делом явно анализируя, насколько он опасен. Интересная привычка у маленького смертного, однако. Судя по всему, оценили его на все одиннадцать из десяти, но при этом все еще не предприняли попытку сбежать. Темные глаза, отливающие рубиновым, сощурились в ожидании дальнейших действий, однако Гарри все также лежал на земле, разглядывая незнакомца. – Что, нравлюсь? – нахально ухмыльнулся мужчина, даже повернув голову для того, чтобы мальчику было удобнее его рассмотреть. – Безумно. – со всей серьезностью кивнул тот, вызвав недоумение в чужом взгляде. – Вот сижу, думаю: сразу в тебя Пламенем Редемптио зарядить, или обойтись пока только Парализующим за красивые глазки? Мужчину явно это насмешило, судя по громогласному хохоту, разнесшемуся по лесу. Глаза на мгновение вспыхнули самым настоящим Адским Пламенем, и это вызвало у Гарри точно такой же отклик в виде на мгновение ставших точными копиями изумрудов глаз. Впрочем, ни тот, ни другой таких метаморфоз не заметили. Гарри уже давно догадался, что все в его внешности зависит от настроения. Глаза темнеют, стоит ему испытать что-то хоть немногим сильнее легкого раздражения, и наоборот светлеют при положительных эмоциях. Сейчас он был почти уверен, что они потемнели от недоумения. Он ведь лишь подыграл, причем, совершенно не стараясь, что в этом такого забавного? Незнакомец тем временем прекратил смеяться, и о недавнем веселье свидетельствовали лишь тлеющие в самой глубине глаз золотистые всполохи и ухмылка на губах. – Может, представишься, маленький ведьмак? – протянул он, сверкнув темными глазами, и мальчик прикрыл глаза, стремясь вернуть им привычный непримечательно-зеленый цвет. Не хватало ему еще того, чтобы это существо заметило подобную особенность его организма. – Том. А ты?.. – Лжешь. – спокойно констатировал тот. – И при этом говоришь правду. Впрочем, неважно. Это место действительно не лучшее для настоящих имен. В таком случае, зови меня... скажем, Терго. Я Альфа. – Гарри сощурился на то, что мужчина умолчал о том, Альфой кого он является, но промолчал. Это явно понравилось Терго, ложное имя которому совершенно не шло. – А кто же ты, маленький смертный? – Мне не нравится то, как это звучит. Прекрати называть меня смертным, маленьким, колдуном, волшебником и тому подобным. У меня есть имя. И я человек, как ты уже верно подметил. – Не верю. – сообщил мужчина, сощурившись. – Смертных не бывает в Чистилище, тем более таких наглых, как ты, глупый ребенок. – У меня. Есть. Имя. – Которое тебе совершенно не идет. Слишком... простое. – с некоторым недовольством отрезал Альфа. Гарри решил просто смириться. Уж больно ему не понравилось то, как в глубине темных глаз всколыхнулось пламя. – Я Охотник. – Терго изумленно вскинул брови. – Удивительно, да? Охотник, использующий магию. Нонсенс. – Ладно. Хорошо. Тогда скольких ты уже убил? – Я еще новичок. Обошелся только парой вампиров, десятком демонов и Гашадокуро. – Неужели Охотники наконец нашли способ убийства этих тварей? Даже у меня это в свое время не вышло. – Гарри смутился под насмешливым взглядом. – Это вышло случайно. Мои учителя немножко Лосяра и Бельчонок в самом плохом смысле этих прозвищ, и ломанулись в лоб. Чуть не умерли. Я призвал огонь. Случайно. От монстра осталась только кость. – рубленые фразы, и мальчик достал из внутреннего кармана куртки кость. Зачем он ее носил с собой не знал даже он сам. Просто на автомате каждое утро проверял, на месте ли трофей, и шел по своим делам. Интуиция, постоянно незаметно позвякивающая на периферии сознания, подсказывала, что это нужно. Кто он такой, чтобы противиться Дару? Альфа без спроса выхватил у мальчика тонкую, но невероятно крепкую кость с серебряными прожилками. Странно. Гарри был уверен, что еще пару дней назад прожилки были золотыми, а кость более кривой и толстой. – Интересно. – протянул мужчина со странным выражением в глазах. – И зачем же ты мне опять лжешь? Кажется, тебе подобные отродясь не считались людьми. – Мне подобные? – Дети Хель. Тем более потомки малыша Харри. – мальчик вскинулся на эти безразлично оброненные слова, уже внимательнее разглядывая мужчину. Кто такой Харри? Как Терго понял, кто он? Что он имел ввиду, говоря, что Гарри не человек и “тем более” если он потомок Харри? Альфа ухмыльнулся. В Чистилище было слишком скучно. Может, это крошечное смертное создание сможет его развлечь?.. Комментарий к Глава 30. Не лучшие знакомства Тут поступило предложение написать главу от Винчестеров/Кроули... простите, но нет. Самой очень хочется, но нет. Не в ближайшие пару глав точно. Просто я не знаю, что о них написать. Ну, напишу я все, и что? Это будет по сути просто краткая выжимка всех прошлых глав. Могу попытаться написать это как заключение для этой части. Я же говорила, что хочу разделить этот фанфик на несколько частей, как оригинал ГП, но с нулевой книгой, которой будет эта история? Ну... теперь да. Просто я внезапно поняла, что такими темпами этот фф растянется на несколько сотен страниц. Хотя... оно того стоит вообще? Вам как удобнее будет, разделенное по курсам (нулевая книга – до Хогвартса, первая книга – первый курс) читать страниц по сто-двести или все сразу в тысячу? Лично мне было бы удобнее сразу видеть, сколько по какому курсу уже написано, чем высчитывать (“так, до хога Н страниц, их вычесть, потом в первом было около Н, во втором сто с... а сколько? С-сука...”). Сегодня был дождик! Дважды! Я ОБОЖАЮ дождик! Юхууу!

Недавно поняла, что пишу главы только ради того, чтобы выложить примечания к ним. Собственно, только поэтому еще не возмущаюсь по поводу того, что почти все отзывы отныне посвящены моим комментариям, а не главе.

Вот он. Момент, когда ты понимаешь, что уже пора в дурку, ибо говоришь с собой. Сегодня поймала себя на этом...

Оч-чень хочется узнать, с кем новый знакомый Гарри у вас ассоциируется. Пока что Слэша не предвидится, но очень хочется. Не сейчас, но хаччу.

====== Глава 31. Пора домой. ======

– Так значит, ты уже направляешься в мир живых? Гарри медленно отвел взгляд от верхушек деревьев, останавливаясь глазами на Терго, что смотрел на него с привычным уже снисхождением и каким-то мрачным весельем. Мальчик не знал, как можно это назвать. Будто бы Терго был самим Сатаной, а Гарри – лишь интересным, но наглым человечком. С одной стороны это раздражало, с другой же ему это было на руку. “Всегда радуйся тому, что тебя недооценивают” – таким было его правило под номером четыре. Да, у него были свои правила, которым он неукоснительно следовал, даже скорее свод законов. На данный момент этих правил было около сотни, однако с каждым днем пунктов становилось все больше. – Отсюда можно выбраться? – медленно произнес он, и Альфа удивленно на него посмотрел. – Ты отправился в обитель чудовищ без плана, без цели и знания, где находится выход? Впрочем, можешь не отвечать. От глупого ребенка другого и не ожидалось. – Хватит. Ты ничего не знаешь о моей жизни. Просто заткнись. – метнул в Терго ледяной взгляд черных глаз мальчик. Мужчина изумленно вскинул бровь, однако Гарри уже отвернулся, устыдившись собственной внезапной вспышки ярости. Что-то было не так. Опять. С каких пор он вот так легко заводится? Раньше за ним вспышек злости замечено не было, не говоря уже о том, что это пробилось даже через вечное спокойствие, даже отчасти меланхоличность. Откуда же ему было знать, что даже самое слабое раздражение воспринималось им, отвыкшим от эмоций, как едва ли не бешенство? Откуда же он мог узнать, что все с ним в порядке, просто все три его личности впервые за долгое время были совершенно единодушны в своем порыве призвать что-нибудь убойное и уничтожить наглеца? Что это был всего лишь шок, пришедший настолько поздно лишь из-за постоянного эмоционального напряжения от присутствия Алана? Нет, Поттер не воспылал внезапным доверием к тому, о ком не знал ничего, даже имени. Просто интуиция твердила, что хоть Терго и что-то задумал, вреда ему, Гарри, это не принесет. Разговор о Харри далеко не зашел. Организм мальчика совершенно ожидаемо в очередной раз решил устроить внеплановый сон-час, а утром Альфа лишь ухмыльнулся и сообщил, что у первых Певереллов, с которых все и началось, было четыре сына. Смерть была влюблена в их отца, и после его смерти присматривала за всеми четырьмя. Трое старших умерли, даже не дожив до тридцати лет, а четвертый, Харальд, сошел с ума и был сожжен на костре. Все его потомки также погибали в огне. Вот и все, что ему сообщили, а затем, ухмыляясь, добавили, что если он хочет узнать больше, ему стоит быть хорошим мальчиком и не делать глупостей. – Принцесска решила пустить в ход свои наманикюренные ноготки? – ледяной взгляд темно-изумрудных глаз лишь сильнее развеселил ухмыляющегося Альфу. – Интересно, и почему же развести тебя на эмоции удалось лишь теперь, а, маленькая ледышка? Гарри молча отвел взгляд, решив проигнорировать провокацию. Было бы нерационально тратить время на подобные глупости.

Терго едва ли не с восторгом наблюдал за ним. Особенно ему нравилось то, насколько легко темнели от ярости чужие глаза.

Альфа ухмыльнулся. Хотел бы он увидеть, кем станет этот ребенок в будущем. Сейчас маленький смертный был лишь личинкой, а вот через несколько лет... о, не хотел бы Альфа стать тем, кто по каким-либо причинам перешел дорогу этому человеку. Конечно, сейчас он ничего не стоит, опасаться нечего, однако все же... все же лучше сделать все, чтобы не оказаться в будущем в черном списке этого мальчишки. Терго встречал множество монстров на своем пути. Видел он и демонов, и ангелов, что шли по головам ради своих эфемерных целей. Он вживую наблюдал становление самого Дьявола, качая того на руках еще когда маленький Люцифер был любимейшим сыном Бога. Однако тот, кто назвал себя Томом, отличался от них. Все они отличались друг от друга. Настолько разные и при этом одинаковые. Хотел бы он взглянуть на смертного, что уже в таком возрасте овладел магией, способной обездвижить Первое Творение. – Так что насчет выхода? – оборвал его размышления мальчик, сверкая вновь до отвращения светлыми глазами. – Он все же есть? Мужчина хмыкнул. – Разумеется, есть. Ты же не думал, что Бог оставит все так, как сделали недоучки-полукровки? Разумеется, выход предусмотрен, правда, лишь для людей. Я полагал, ты в курсе. – Алан говорил, что его нет. Я был не в том положении, чтобы требовать клятвы, уж прости, был занят защитой от способной уничтожить половину мира твари. – опередил реакцию Альфы мальчик, получив в награду очередную ухмылку. – Так где он? – Мы недалеко. Около полусотни километров в ту сторону, на скале среди камней будет портал. Пройти в него может лишь человек, либо же ангел, хотя за всю историю тут было только два человека и один ангел. Идиоты, слух о них дошел до всех. Как их там... Дэн? Ммм, нет... – Сэм и Дин Винчестеры. – подсказал Гарри. Терго вскинул брови, странно блеснув глазами. – Ты с ними знаком? Может, приведешь из сюда? Хотелось бы посмотреть на столь глупых смертных. Может, даже избавить мир от таких, как они... – Они принадлежат мне. Терго даже замер. В чужих глазах клубилась сама Тьма.

Мальчик остановился, с едва ли прикрытой, практически откровенной враждебностью глядя на Альфу. Эти двое принадлежали ему, и он уж точно не позволит этому существу даже просто смотреть в их сторону так, как он смотрит на него, что бы там ни шептала интуиция.

Медленно на губах Терго расползлась несвойственная ему беззлобная усмешка. – Расслабься, зверек, я не беру то, что уже принадлежит другим. Гарри с откровенным недоверием посмотрел на мужчину. – Я не верю монстрам на слово. Алан другое дело, у меня не было выбора. Если ты считаешь, что я позволю тебе вот так просто... – Успокойся, я же сказал: мне не нужны твои глупые смертные. А ты собственник, ты знал? – Поклянись, что не тронешь никого из тех, с кем я общаюсь без прямого разрешения и не причинишь вреда прямо или косвенно, известным и неизвестным, возможным и невозможным способом. Мужчина хмыкнул. Этим “Том” очень напомнил ему одного его знакомого. Тот мальчишка половину жизни провел в лесу с дикими животными, и до самого конца проявлял подобные повадки. Его звали Питер. Питер точно также себя вел, стоило лишь упомянуть о тех, кого он признал семьей. Питер упрямо называл их своими. Просто своими, без уточнений. Питер скалил зубы, точно волк, защищая их. Питер не позволял даже смотреть на них косо, точно верный пес. Питер умер, захлебнувшись собственной кровью, когда его люди перерезали ему горло просто ради забавы. “Том” был очень на него похож, и при этом отличался. Для Питера его люди были семьей, для “Тома” же его люди были его собственностью. Это было единственной их схожестью и главнейшим различием. – Клянусь. Так значит, идем к порталу? Гарри молча закрыл глаза, выдыхая. А вот это уже было сигналом о том, что пора взяться и за контроль собственнических замашек. Это уже определенно не входило в рамки нормального поведения. – Идем к порталу. Комментарий к Глава 31. Пора домой. Пишу эту главу третий день. Простите, что такая короткая. За дверью ходит чудовище. Сижу в окопе, пишу каждую удобную и не совсем секунду. В бою смертью храбрых пали обе пары любимых наушников. Все бесит, хочу убивать. Заебала эта пиздопроебнутая ебланка, чтоб ей кто нибудь горло ночью перерезал. Вот какого хуя у всех бабки как бабки, а у меня в родственниках этот выкидыш Волдеморта и Дамблдора? Причем порево у этих двоих было жесткое, прям пиздец. Нашла новые песенки. Юхууууу! Наушники теперь говно, но что имеем. Музыка! Туц-туц-ту-ту-туц! Проплакалась. Причин но скажу, но это связано с ностальгией. :) Пересмотрела аниме “Владыка”. Етить. Оно даже лучше, чем я помню! Особенно в последнем сезоне. Айнз вообще терминатор. В первом сезоне “просто так людей не убиваю”, в четвертом “ахахазаззаха, новый рекорд!”. Освоился похоже уже с ролью хозяина великой гробницы Назарик. Обожаю Стражей и Айнза.:) (пы.сы.Убей их всех, Король-Колдун!Мва-ха-ха!) Разочаровалась в Старкере. Сука. Такого дерьма понаписали, что даже голова заболела. Все. Берем дело в свои холеные лапки. Пора всерьез браться за превращение драбблика-зарисовочки в очередной макси! Соавтор, я объявляю войну! Откопаем же топор Десятой Всемирной Войны! И пусть победит припизднутейш... оригинальнейший, да! P. S. Автора: Туц-туц-ту-тутутуту-туц!

Примечание Пафосного Соавтора: Да будет Топор откопан! Да будет так!

P. S. Соавтора: Туц-ду-дуц-тара-ту-дуц!

====== Глава 32. ======

Терго молчал. Гарри молчал. Стоящие напротив них вервольфы молчали. Идиллия, мать ее. – Ну и долго мы ещё тут стоять будем? – наконец не выдержал мальчик, уже искренне соскучившийся по родной бумаге, а потому жаждущий уже наконец вернуться на Землю. Нет, мысленные расчёты это, конечно, хорошо, развивает интеллект и все такое, но... он уже возненавидел это занятие. Поначалу Гарри постоянно сбивался, забывал некоторые числа, и пусть сейчас он спокойно мог решить хоть сотню дифференциациальных уравнений сразу, это все ещё было трудно. Вопреки мнению до обидного большого количества людей, расчёты ритуалов – это не только слова на латыни пропеть. Нет. Нужно верно рассчитать размеры пентаграммы, каждого значка в ней, время, что потребуется на каждую буковку, каждое движение и вздох, количество требуемой магии и крови, которая будет принесена в жертву Магии. Вервольфы переглянулись. Наткнуться на тварь вроде этого странного существа, следуя на столь манящий разнообразнейшую нечисть запах человека они явно не рассчитывали. Как Гарри уже понял, в Чистилище Терго знали если не все, то очень и очень многие – наверное, именно потому до сих пор никто толком на них не нападал. Эти пятеро, судя по всему, были ещё совсем новичками здесь, однако уже понимали, что связываться с Терго будет себе дороже. Все же инстинкты у этих монстров были развиты невероятно хорошо, и все они сейчас буквально вопили: на мужчину, стоящему так обманчиво-расслабленно, не стоит даже смотреть. – Ты же у нас великий Охотник, разберёшься тут со всем сам. – издевательски протянул Альфа, явно наслаждаясь чужим практически осязаемым раздражением. Гарри медленно выдохнул. Дело было даже не в предложении-приказе, он и сам понимал, что пора бы уже научиться уничтожать чудовищ самому, без незримой поддержки Винчестеров и постоянного надзора всевидящего Кроули. Дело было в интонациях. С недавних пор он просто ненавидел подобный тон. Кажется, с момента встречи одного Альфы. – Издеваешься. – метнул в Терго ледяной взгляд Поттер, получив в ответ почти дружелюбный оскал. – Поверь, однажды я тебя убью, это лишь вопрос времени. Гарри не заметил вспышки золота в тёмных глазах и довольной ухмылкой на губах мужчины. Откуда же ему было знать, что за те пару часов, что они шли к порталу, мужчина уже решил, что мальчик однажды должен будет вновь его убить, причём приговор обсуждению и обжалованию не подлежал? Только сейчас, переведя взгляд на будущий корм для червей в земле мальчик заметил, что на него не отрываясь смотрит один из них. Терго, проследив направление чужого взгляда, ухмыльнулся. В глазах совсем ещё молодого ликантропа светился самый настоящий ужас. Казалось, он видел в маленьком и слабом с виду ребёнке чудовище пострашнее Терго. В какой-то мере так оно и было.

Вервольфы обладали очень развитыми инстинктами, в том числе и инстинктом самосохранения, а ещё они, в отличие от всех остальных монстров, могли иметь Дар. Да, лишь один и очень редко, однако могли, и это было невероятным везением для оборотней, и такие одарённые дети зачастую становились Главами Гнезд. Лиам Велльс как раз являлся одним из Одаренных, первым в их Гнезде. Юный Лиам не обладал чем-либо выдающимся, по его мнению, однако его все равно берегли, как нечто невероятно ценное. Судя по тому, что сейчас он в Чистилище, не уберегли. Он умер до обидного глупо, подавившись вишневой косточкой. Лиам мог видеть суть и потенциал любого живого существа. В Чистилище это умение было совершенно бесполезно, ибо все здесь находящиеся уже были мертвы, потому здесь он лишился привычной уже поддержки и вечного надзора, и эта свобода ему нравилась, однако... Однако сейчас Лиам понимал, что все, это конец. Первым – и, судя по всему, последним – встречным им живым существом в этом проклятом месте был настоящий монстр. Лиам встречал очень много разных людей, вампиров, демонов и верфольфов, как-то раз даже встретил ангела, однако никто из них не был... таким. Перед ним стояли двое. Высокий темноволосый мужчина с темно– карими глазами, что даже не смотрел на его группу. То, что они ему не соперники, было очевидно по вопящим инстинктам и сковавшему тела страху. Монстр, каких встретить сейчас невозможно. Рядом с ним стоял мальчик. Маленький, тонкий, даже хрупкий. Простые черные волосы, топорщащиеся во все стороны, тёмные глаза, смотрящие с некоторым безразличием и раздражением. Ничего особенного, однако если все его соплеменники смотрели на мужчину, Лиам не мог оторвать глаз от странного ребёнка. Что смертный его лет делает в месте, где всегда витает запах смерти? О том, что решение активировать Дар было ошибочным, Велльс понял слишком поздно. Слишком худой ребёнок, словно бы его не кормили неделями, превратился в самый страшный ночной кошмар любого, кто смог бы его рассмотреть. Лиам смог, и сейчас безумно об этом сожалел. Хотелось выцарапать себе глаза, выколоть их себе да хоть вон той лежащей у корней голого дерева палкой, лишь бы не видеть этого. Ужас парализовал тело. Лиам не мог даже вдохнуть, моргнуть, отвести взгляд от самой Смерти в обманчиво-слабом теле. Не могут, не могут люди быть такими! Лиам Велльс видел суть и потенциал живых существ. Лиам Велльс не видел мира из-за заполнившего все вокруг слепяще-белоснежного сияния с вкраплениями самой Тьмы, что диким, безумным вихрем кружилась вокруг маленького Дьявола, разнося ветром по всей округе запах смерти, холода и корицы. А ночной кошмар самого Бога окинул их всех взглядом без доли сомнения, и белоснежный мир окрасился в цвет крови.