Текст книги "Ангел Смерти (СИ)"

Автор книги: Полиночка666

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 6 страниц)

Когда он уже подходил к своему дому, к его ногам вдруг подбежала кошка. Она принялась крутиться вокруг него и жалобно мяукать. Алекс опустился на корточки и протянул к ней руку. Кошка тут же потерлась об нее своей теплой пушистой щекой. Она вот-вот должна была принести котят.

Алекс закрыл глаза. Внутри нее радужно светились пять крохотных жизней. Он улыбнулся и осторожно взял кошку на руки.

Поднявшись, он медленно направился к своему подъезду, кошка благодарно мурлыкала, перебирая когтистыми лапками у него на плече. В голове Алекса, все еще, звучали слова той песни, пробуждая в нем, какую-то особую, нежную грусть:

Там, на самом на краю Земли,

В небывалой голубой дали,

Внемля звукам небывалых слов,

Сладко-сладко замирает кровь.

Там ветра летят, касаясь звезд.

Там деревья не боятся гроз,

Океаном бредят корабли,

Там, на самом, на краю Земли.

====== Глава 4 «Рыцари Милосердия» ======

Утром Сергея разбудил телефонный звонок. Он неохотно разлепил веки и взял трубку. Звонил Губин, голос у него был очень мрачный:

– Ну что, проснулся? – Сходу спросил он, даже не поздоровавшись. – Срочно приезжай в штаб, совершено новое убийство.

– Как же так? – Сонно пробормотал Сергей, – Мне же нужно на работу.

– Возьмешь отгул, я уже договорился. Срочно приезжай.

Сергей не успел ничего ответить, как Губин уже повесил трубку. Быстро собравшись, он поспешил в штаб.

Утро выдалось пасмурным, моросил мелкий дождь, и на деревьях жалобно шелестела листва. Выйдя из автобуса, Сергей приподнял воротник куртки и направился во двор, к знакомому приземистому зданию.

Там уже активно трудился Гуськов. Донцов поздоровался, но в ответ услышал лишь неразборчивое: «Ага». Гуськов не отрываясь, мыл окна, словно стараясь протереть их до дыр. Сергей прошел мимо него и заметил, что в коридоре стоят пакеты с напитками, видимо, припасенные для иностранных гостей.

В кабинете Губина ощущалось напряжение: он явно был сегодня не в духе.

– Входи, Донцов. – Мрачно предложил он и сразу перешел к делу: – Этой ночью убита еще одна женщина, подданная Вьетнама. Нелегально проживала в общежитии на Студенческой улице. Возраст двадцать пять лет, смерть наступила в результате сильной потери крови. Но у нее обнаружена тяжелая стадия туберкулеза, так что дело открывать не стали.

– Как, значит опять никаких подозрений? – Удивился Сергей.

– Прибегала к нетрадиционным методам лечения, что и привело в результате к летальному исходу. – Невесело усмехнувшись, разъяснил Губин, и без всякого перехода сказал:

– Ладно, Донцов, излагай все, что удалось узнать.

– Ну, значит…, – Сергей набрал в грудь побольше воздуха, – Я побеседовал с тремя подругами Тамары Гриценко и выяснил, что перед своей гибелью она упоминала некоего «Ангела Смерти». Также свидетельница Светлана утверждает, что даже видела этого «Ангела», якобы приходящего за душами людей, «чье время уже пришло». В общем, бред какой-то, однако другая подруга Тамары подробно описала мне его наружность. – Донцов выдержал эффектную паузу и гордо произнес: – Высокий, светловолосый парень, носит черное, и у него неестественно-яркие голубые глаза! Я дал ей свой номер, как только она его снова увидит, сразу сообщит. Так что считайте, мы его уже взяли.

– Молодец, хорошо работаешь. – Похвалил его Николай Александрович, – А Тотский тебе помогал?

– Ну, да. – Неохотно ответил Сергей, – Помог немного.

– Отлично. – Подытожил Губин, вставая из-за стола, – Я кое-что тут отметил…

Он подошел к стене, на которой висела подробная карта города.

– Вот, смотри, красными маркерами обозначены места убийств. Обрати внимание, один и тот же район. Все жертвы проживали недалеко друг от друга.

– Вы хотите сказать, вампир специально приезжает туда убивать? – Сергей был крайне озадачен.

– Нет. – Твердо возразил Губин. – Я говорил с Юлией Григорьевной, и она считает, что наш вампир относит себя к древнему ордену «Рыцарей Милосердия». Этот орден был основан в Европе в период эпидемий чумы. Вампиры, состоявшие в нем, считали своим Святым Долгом лишать жизни больных и умирающих людей, дабы «избавить их от страданий». Возможно, наш убийца и в правду считает себя «Ангелом Смерти», так что, собранные тобой сведенья вполне подтверждают эту теорию.

– Неужели у вампиров тоже случаются навязчивые идеи? – Искренне удивился Сергей.

– Да. – Мрачно ответил Губин. – И, к сожалению, нередко. Многие вампиры быстро сходят с ума. Бессмертие штука тяжелая.

Он вздохнул и продолжил:

– Вампир, одержимый маниакальной идеей часто приписывает своему существованию особый, мистический смысл. Он не покидает свое убежище при свете дня, избегает контактов с людьми, разумеется, исключая жертв, и ведет крайне аскетический образ жизни. В общем, убийца-отшельник. – Невесело усмехнувшись, закончил он.

– Значит, вы считаете, что наш вампир сам живет где-то в этом районе? – Сергей неуверенно ткнул пальцем в карту.

– Так считает Юлия Григорьевна, и я склонен с ней согласится. – Подтвердил Губин и добавил: – Отправишься сейчас к Тотскому, введешь его в курс дела. Возможно, ему что-то известно об этих «Рыцарях Милосердия».

Сергей мгновенно помрачнел, вспомнив вчерашний вечер.

– А почему Юлии Григорьевны самой нет в штабе? – Невесело спросил он.

– Она сказала, что неважно себя чувствует, кажется, что-то с давлением.

– Ну, понятно… – Совсем подавленно пробормотал Донцов, а затем все же набрался решимости и спросил: – А вы знали, что Тотский пьет у девушек кровь?

Николай Александрович удивленно приподнял брови.

– А можно точнее?

– Вчера днем я был у него на квартире и видел укушенную девицу. – Слегка смутившись, пояснил Донцов.

– На квартире. Днем? – Губин снисходительно хмыкнул. – Ее раны были опасны? Она плакала, звала на помощь?

– Нет. – Густо покраснев, пробормотал Сергей. – Она вроде, как его подружка.

Николай Александрович скептически покачал головой.

– Значит, ты хочешь сказать, что видел глубокий засос на шее любовницы Стаса? Я правильно понял?

Сергей потупился.

– Ну, я думал, что вампирам вообще запрещено кусать людей. – С досадой возразил он.

– Надеюсь, ты сам понял, в чем разница. – Строго заметил заместитель председателя. – Обсуждать любовные игры сотрудников я не хочу. Смешно даже, честное слово.

Донцов мрачно насупился.

– А еще Тотский влияет на людей! – Не сдержав возмущения, выпалил он. – Почему вы это позволяете?

Николай Александрович, кажется, ничуть не смутился.

– Стасу разрешено использовать свои способности во благо следствия, ну и для личных нужд, по мере необходимости. – Пояснил он абсолютно спокойно. – Однако он обязался не нарушать уголовный кодекс, а что он кого-то ограбил?

– Нет. Но он сделал кое-что похуже! – Сердито буркнул Сергей.

– Что это, интересно, «похуже»? – С любопытством уточнил Губин.

– Ну, я даже не знаю, как сказать… – Донцов снова начал краснеть, – Короче, он принуждает людей делать такие вещи, которые им совершенно не свойственны. Унижает человеческое достоинство и…

– Так, Сергей, не кипятись! – Строго оборвал его Губин. – Если Тотский кого-то и унижает, то только жестоких, тупых уголовников, жалеть которых я причин не вижу.

Он сурово взглянул на подчиненного.

– Так что, не забивай себе голову ненужными вопросами и полностью сосредоточься на расследовании. Этого «Ангела Смерти» нужно найти и ликвидировать в кратчайший срок, пока он не «избавил от страданий» еще какую-нибудь несчастную. Работай.

Когда Сергей вышел на улицу, дождь уже перестал, но весь купол неба был затянут белесым маревом облаков. Он быстро добрался до метро и поехал в сторону центра. В послеполуденные часы народу в поезде было немного, Донцов опустился на пустую скамью и задумался:

«Почему же Губин так безоговорочно доверяет Тотскому? Как можно верить вампиру? Ведь недаром говорится: «Сколько волка не корми, все равно в лес смотрит». Если Тотский может подчинять себе других людей, то где гарантия, что он не поступит также с нами? Нет, ему доверять нельзя. Но ведь Юлия Григорьевна доверяет.… И все-таки интересно, что такого сделал Стас, что ему приходится теперь работать на ОБНВ?»

Сергей вздохнул, он вдруг вспомнил красивую рыжеволосую девицу, что ушла вчера вместе с Тотским.

«Вот, дуреха, если бы она только знала, с кем связывается… » – Сочувственно подумал он.

Одно лишь хоть как-то поднимало Сергею настроение. Он чувствовал, что Стас будет не в восторге от его дневного визита.

Донцов вышел на станции «Студенческая» уже около двух. Воздух был влажным и слегка прохладным: он застегнул спортивную куртку и бодро зашагал в направлении Кутузовского проспекта. Когда Сергей проходил мимо очереди в молочный ларек, то заметил в ней знакомую хрупкую фигурку. Он остановился:

– Здравствуйте, Аля, – Слегка смущенно произнес он, – Вы меня помните?

– Да, конечно, помню. Вы Сергей, из милиции. – С милой улыбкой ответила девушка.

Он замялся, не зная, что и сказать, и, наконец, спросил:

– Ну, как вы поживаете, как сестра?

Аля вдруг вздохнула и понурилась:

– Ольга плохо себя чувствует, сегодня даже на работу не пошла. – Она положила в пакет пачку творога и подняла на Сергея встревоженный взгляд. – Вы представляете, вчера вечером на нее напали, прямо перед нашим домом.

– Как это произошло? – С искренним волнением спросил он.

– Возвращалась она вчера поздно, темно уже было. А тут какой-то пьяный навстречу ей выскочил, да еще и с ножом! Хорошо наш сосед рядом оказался, он за горло его и об стену приложил. А то даже представить страшно, что могло бы случиться.

Было видно, что девушка и вправду сильно напугана, ее блестящие серые глаза казались сейчас еще больше.

– Ну, не волнуйтесь так сильно, все же обошлось. – Ласково успокоил ее Сергей, – А сестре передайте, пусть купит себе газовый баллончик и будет осторожней.

– Хорошо, я передам, – Аля смущенно опустила лаза, – Мне надо уже идти домой, Ольга ждет.

В ее голосе звучало сожаление.

– До свидания, Сергей.

– Аля, постойте, я хотел вас спросить, – Он чувствовал себя страшно неловко, но это был его последний шанс. – А вы не согласились бы сходить со мной в кино?

Спустя четверть часа, когда Сергей уже подходил к Кутузовскому проспекту, он чувствовал себя совершенно счастливым. Даже этот пасмурный день казался ему теперь более ясным. Аля охотно согласилась пойти с ним в кино, а он проводил ее до самого подъезда. Они обменялись телефонами и договорились, что Сергей зайдет за ней сегодня около шести. Неудачно начавшись, этот понедельник, кажется, обещал стать одним из самых счастливых дней в его жизни.

Подойдя к двадцать шестому дому, Донцов поднялся по высоким ступенькам к подъезду и набрал номер домофона. После нескольких протяжных гудков из устройства, наконец, донесся веселый женский голос:

– Свои все дома, а чужих мы не пускаем, но вы можете оставить свое сообщение после длинного гудка, – И тут же последовало громкое: – Пи-и-и…

Сергей осуждающе покачал головой.

«Этого мне только не хватает», – Со вздохом подумал он и терпеливо произнес:

– Это Сергей Донцов. Я пришел по важному делу, откройте, пожалуйста.

В ответ он услышал звонкое хихиканье, а затем вновь раздался голос:

– А, это ты, занудный и невоспитанный коллега Стаса! Ну, так и быть, входи.

Устройство снова запищало, но на этот раз своим естественным электронным писком, и Сергей благополучно вошел в подъезд.

Поднявшись на четвертый этаж, он остановился перед запертой дверью, ведущей в общий коридор. Спустя несколько секунд дверь открылась, и перед ним предстала знакомая рыжеволосая девица. На ней была надета полурасстегнутая мужская рубашка, под которой, кажется, ничего не было, и красные туфли на невероятно высоком каблуке.

Она с любопытством посмотрела на Сергея, хитро прищурив чуть раскосые зеленые глаза, и великодушно пригласила:

– Ну, заходи, что ли. Чего стоишь, пялишься?

Как только они вошли в квартиру, девица заперла входную дверь и, сбросив с ног туфли, юркнула в спальню. Сергей вздохнул и последовал за ней. Девушка запрыгнула на огромную кровать и уселась, ловко скрестив под собой длинные стройные ноги. Рубашка, которая очевидно, принадлежала хозяину квартиры, почти расстегнулась, и взгляд Сергея невольно скользнул по маленькой упругой груди. Он покраснел и поспешно отвернулся.

По всей спальни была раскидана одежда, а на прикроватном столике стояла бутылка французского шампанского и блюдо с клубникой. Донцов вновь вздохнул и обратился к девушке, не поднимая на нее глаз:

– Слушай, где Стас? И не могла бы ты, все же застегнуть пуговицы.

Девица звонко рассмеялась, но просьбу исполнила, и Сергей вновь поднял на нее взгляд.

Теперь он заметил, что на кровати почему-то разложены старые фотографии, которые занимали все внимание рыжеволосой красотки. Она увлеченно рассматривала одну из них, не глядя больше на Сергея. Наконец, он не выдержал:

– Ты скажешь, где Стас? Мне срочно нужно с ним поговорить. – Твердо произнес он.

В ответ девица подняла на него глаза и неожиданно дружелюбно сказала:

– Вообще-то, меня Кира зовут. – Она улыбнулась, продемонстрировав идеальные зубы. – А Стас еще в ванной отмокает, ты пока подожди, пить что-нибудь будешь?

Он молча кивнул. Кира тут же вскочила и выскользнула из комнаты прямо босиком. Сергей подошел к кровати и поднял с нее пожелтевшую фотографию, которую она только что разглядывала. На фото был запечатлен стройный юноша одетый как заправский стиляга времен «хрущевской оттепели». Он нежно обнимал за талию симпатичную темноволосую девчушку в легком светлом платье.

В спальню вернулась Кира, она катила перед собой передвижной столик, на котором стояла вазочка с крекерами, три бокала и бутылка хериса. Заметив у него фотографию, она с восторгом воскликнула:

– Скажи, Стас жутко похож на отца?! Просто один в один, такой же классный!

Сергей неуверенно кивнул, а она продолжила свою тираду:

– Сейчас обычно как, если парень красавчик, значит гей, а Стасик настоящий мужчина, и не как те, что только о себе думают, ну, ты понял… – Кира мечтательно улыбнулась и плюхнулась в кресло, – А какие у него офигигенные глаза!

Сергей скептически хмыкнул, и перевернул фотографию. На обратной стороне обнаружилась выцветшая надпись, сделанная синими чернилами:

Стасу от Юли с любовью.

Москва, 24 июня 1962 года.

Донцов осторожно вернул фотографию на кровать и потянулся за бокалом, который Кира уже успела наполнить. В этот момент в комнату вошел Тотский, он был еще без рубашки, так что влажные волосы сосульками спадали на грудь. Прямые, по-мальчишески острые плечи, худые руки и безупречная светлая кожа, он казался сейчас особенно юным. Сергей помрачнел.

Стас бросил на гостя удивленный взгляд и, иронически усмехнувшись, спросил:

– Что, сотрудник, пытался соблазнить мою даму?

Донцов нахмурился.

– Я только что от Губина, нужно поговорить. – Сказав это, он многозначительно покосился на Киру.

Тотский едва заметно кивнул и, повернувшись к девушке, ласково произнес:

– Киса, нам с коллегой необходимо переговорить наедине. Ты нас извинишь? И, пожалуйста, не бери больше мои семейные фотографии.

Он застегнул манжет новенькой рубашки и, быстро собрав разбросанные фотографии, с укором взглянул на подругу.

– Нет проблем, – Слегка обиженно ответила Кира, – Я пока пиццу закажу, а то уже не могу, с голоду помираю.

– Конечно, киса, закажи все, что хочешь, и не забудь про одежду. – Тотский подарил девушке обворожительную улыбку.

Кира тотчас оживилась и, чмокнув любовника в щеку, выскочила из спальни.

Сергей невольно проводил ее взглядом.

– Довольно, сотрудник, идем в кабинет. – Уже повернувшись к двери, небрежно произнес Стас. – И бокалы с собой прихвати.

Донцов возмущенно фыркнул, но подчинился.

В кабинете царил полумрак, Тотский подошел к окну и раздвинул тяжелые портьеры.

– И, что же Губину снова так срочно понадобилось? Вы уже второй день беспокоите меня днем. – Устало произнес он, опустившись в большое мягкое кресло.

Сергей сел напротив и, поставив на стол бокалы с хересом, принялся пересказывать версию начальника:

– Вампир, которого мы ищем, одержим маниакальной идеей, он считает себя «Ангелом Смерти». Губин также рассказал мне про орден «Рыцарей Милосердия».

При этих словах, Стас вдруг изумленно изогнул бровь, скучающий взгляд сменился интересом.

Сергей отметил реакцию собеседника и продолжил с еще большим энтузиазмом:

– Вампиры, состоявшие в ордене, тоже забирали жизни больных людей, возможно, наш «Ангел Смерти» принадлежит к этому ордену. – Он испытующе взглянул в пронзительно-голубые глаза консультанта, – Скажи, тебе не доводилось встречать этих «Рыцарей»?

Тотский снисходительно улыбнулся и, взяв со стола свой перстень с печаткой в виде латинской буквы «P», спокойно ответил:

– Орден «Рыцарей Милосердия» полностью прекратил свое существование в тысяча девятьсот втором году, после кровавой бойни, устроенной польскими мракоборцами. – Он надел перстень и задумчиво взглянул на свои длинные тонкие пальцы, – Так что, если этот вампир и считает себя его представителем, это лишь результат работы его больного воображения.

Стас неожиданно сжал пальцы в кулак, а на его лице вновь возникло странное выражение.

– На Земле больше не осталось ни одного живого потомка Милосердных рыцарей. – С грустной иронией закончил он.

– Значит, ты не знаешь, как нам найти этого «Ангела»? – Разочарованно уточнил Сергей.

– Нет, не знаю. – Тотский с явным наслаждением глотнул вина и, открыв ящик стола, сложил туда принесенные из спальни фотографии.

Сергей проводил взглядом его движение и осторожно спросил:

– Скажи, это ведь ты был на том фото, да?

В ответ Стас лишь слегка улыбнулся и подлил себе еще хериса.

– Но сколько же тогда тебе лет? – Поразился Сергей.

– Я родился двадцать четвертого июня тысяча восемьсот восьмидесятого года, – Спокойно ответил вампир, – Так что если быть точным, мне сто двадцать один год, одиннадцать месяцев и семнадцать дней.

Донцов замер. Он оторопело уставился на собеседника, не в силах произнести, ни слова. А Стас вновь, с наслаждением, пригубил вина, явно довольный произведенным эффектом.

– Мальчики, пицца приехала! – Донесся из-за двери радостный голос Киры.

Тотский уже начал было вставать со своего кресла, как вдруг к Сергею вернулся дар речи:

– Выходит, ты живешь уже больше ста лет, питаясь кровью таких вот малышек?! – Не помня себя от возмущения, воскликнул он, пальцы сжались в кулаки, к щекам прилила кровь.

Тотский недоуменно приподнял брови.

– Во-первых, вампиры не питаются кровью, она необходима нам лишь в малых дозах, – Холодно поправил он, не в меру пылкого собеседника, – А во-вторых…

Но Донцов не дал ему закончить:

– Да неужели? – Грубо перебил он, – Расскажи об этом девяти убитым женщинам!

– А во-вторых, – Тотский слегка повысил голос, – Я могу достать кровь где угодно, и мне не требуется использовать для этого моих спутниц. Но если уж ты спросил, я объясню: вампир, который убил этих несчастных – безумец. Он забирает у них столько крови не для насыщения, а как символ своего права освободить жертву от смертных мук.

– Но тогда, зачем тебе Кира?! – Сергей никак не мог успокоиться, – В душе ты старик, а она совсем еще девчонка!

На юном лице вампира возникло вдруг спокойное, и даже меланхоличное выражение. Он слегка опустил длинные ресницы и негромко ответил:

– Нам очень тяжело переживать происходящие вокруг изменения. Мир меняется, а мы остаемся прежними, многие этого не выдерживают. Вампир, не успевший за ходом времени, замыкается в своих воспоминаниях, теряет рассудок и, в конце концов, погибает. Мало кому удается прожить более двух веков. – Он поднял на Сергея взгляд и, грустно улыбнувшись, продолжил: – Потому, чтобы выжить, я поддерживаю связь с тем временем, в котором сейчас живу. Модная одежда, автомобили, музыка, и даже предметы быта – все это его частицы. Соприкасаясь с ними, я обретаю связь с новой эпохой.

– Значит, Кира для тебя очередная частица нового времени? – Потрясенно глядя на вампира, спросил Донцов.

Стас печально опустил взгляд.

– И чтобы она была рядом, ты подчинил себе ее волю?! Так?! – Сергей вновь ощутил нарастающий в душе гнев.

Печальные глаза Тотского внезапно угрожающе похолодели.

– Я никогда не подвергаю женщин гипнозу. – Ледяным тоном произнес он, – Такое поведение было бы недостойно мужчины, а тем более дворянина.

– Ну…. – Начал, было, Сергей, но вампир не дал ему продолжить:

– Все, Донцов, я больше не желаю с тобой разговаривать. – Он взял со стола блокнот и, что-то быстро в нем написав, протянул Сергею вырванный листок. – Это номер моего сотового. Если тебе вдруг снова понадобиться консультация, просто позвони.

Он поднялся на ноги.

– А теперь, будь любезен, немедленно покинь мою квартиру.

Сергей тоже встал и вслед за Тотским вышел из кабинета. Его душу одновременно переполняли досада, злость и смущение.

В прихожей их встретила Кира. Заметив, что гость направляется к выходу, она растеряно улыбнулась и обратилась к Тотскому:

– Стас, а разве твой занудный и невоспитанный коллега не останется есть с нами пиццу?

– Мой невоспитанный коллега, к сожалению, очень торопится. – Язвительно ответил Тотский и, бросив на Сергея холодный, презрительный взгляд, нежно обнял за талию удивленную девушку.

*

Этот день должен был стать особенным, Алекс понял это сразу, как только открыл глаза. За окном было светло, но небо казалось затянутым светящимся, молочно-белым пологом облаков. Алекс сел на кровати и прислушался. Он был не один, в дальнем углу комнаты часто бились шесть маленьких сердец. Он встал и осторожно приблизился к принесенной им вчера картонной коробке. Там безмятежно спала пушистая серая кошка, заботливо кормящая своих слепых малышей. Он опустился на корточки и стал наблюдать, как крошечные новорожденные существа старательно добывают материнское молоко, забавно перебирая своими когтистыми лапками. Алекс улыбнулся. Его четвероногая гостья нуждалась в завтраке. Он встал и направился к холодильнику, там где-то оставалось немного сырого мяса. Алекс нарезал его мелкими кусочками и, положив на блюдце, вернулся в комнату.

Почувствовав запах съестного, кошка встрепенулась и, выпрыгнув из коробки, принялась благодарно тереться о его ноги. Алекс поставил ей блюдце и подошел к окну.

«Наверное, ей надо принести молока…», – неожиданно подумал он, – «Кошки ведь, кажется, его любят».

Он открыл окно, в комнату ворвался легкий порыв прохладного ветра, наполненного свежим дыханием влажной листвы. Ему вдруг невыносимо захотелось выйти на улицу. Алекс знал, что не должен покидать свое убежище днем, но в этом влажном ветре было нечто особенное, такое новое и манящее.

Он повернулся и вышел в прихожую. Накинув на плечи плащ, он быстро покинул свою тесную квартиру и спустился в темный, грязный подъезд.

Как только Алекс открыл железную дверь, на него буквально обрушались сотни необыкновенных звуков и запахов. Днем все казалось совсем иным, и он нерешительно замер на пороге, словно страшась покинуть спасительный полумрак. Алекс медленно выдвинул вперед руку, в мягком свете пасмурного дня он рассматривал ее так, словно видел впервые. Он наблюдал за первыми каплями дождя, которые, падая на его ладонь, разлетались сотнями мелких хрустальных брызг.

Наконец Алекс решился, он шагнул вперед и оказался на улице. У него сразу же закружилась голова, а непривыкшие к дневному свету глаза непроизвольно закрылись. Но он продолжал все ощущать: тяжелый запах сырой земли, легкое касание прохладного ветра и звучащий где-то недалеко звонкий и радостный детский смех. Алекс поднял лицо к небу, сквозь прикрытые веки, пробивался теплый, серебряный свет.

Сверху сыпался мелкий дождь, его нежные, легкие капли падали Алексу на лицо, и ему казалось, что это единственный по-настоящему Светлый день за последнюю сотню однообразных ночных лет.

Алекс медленно шел по улице, любовно рассматривая каждое знакомое дерево, каждый дом. Днем все вокруг выглядело совсем по-другому, и ему представлялось, что он попал в какой-то неведомый доселе волшебный мир. Он шел, не обращая внимания на прохожих, провожающих его удивленными взглядами, он хотел впитать в себя как можно больше частиц этого особого дня.

Внезапно Алекс остановился, из окна ближайшего дома звучала музыка. Это была живая музыка, кто-то играл на гитаре и негромко пел. Но он мог расслышать каждое слово:

Встречайте новый день, как новый год,*

Прохожих, как друзей своих встречайте.

Не требуйте и им не обещайте,

Не ждите от того, кто подает.

Это был ее дом. Алекс подошел ближе и прижался щекой к его мокрой стене. Ему мучительно захотелось услышать, как бьется ее сердце, но Ольги дома не было. Алекс закрыл глаза, днем он был лишен взора, но мог представлять:

Читайте мне стихи о пустяках,

О мимолетном счастье и печали.

Пусть каждый день нас ими щедро дарит,

Песчинками рассыпав на руках.

Он представлял себе ее глаза, такие грустные и прозрачные. Как могли бы они нежно светиться в этот удивительный день, отражаясь в бесчисленных хрустальных каплях прохладного летнего дождя.

Сожгли мосты, оставлен дом,

И в нем, как мятник бумажный,

Стучится сердце день за днем,

Считая этот бой пустяшным.

На груде битых кирпичей

Лежит изломанная кукла,

Считая сколько мелочей

Мы упускаем поминутно.

Алекс вздрогнул и отшатнулся от стены. Ему нельзя больше сюда приходить, нельзя смотреть в ее глаза, сознавая, что скоро они погаснут, и никакая сила не может этому помешать.

Алекс знал, что должен сейчас уйти. Он должен исполнять свой Священный Долг, не имея в душе сомнений и не оглядываясь назад. Но, как же унять ему это странное чувство, что заставляет сердце то немыслимо ускорять свой ритм, то с невыносимой болью вновь и вновь замирать в груди.

*Песня из главы, слушать обязательно:

https://www.youtube.com/watch?v=muDbTiNP6Jw

На мой взгляд это самая трогательная глава во всей повести... Т_Т

====== Глава 5 Над пропастью в ночи ======

Когда Сергей вышел на улицу, дождь уже немного усилился, и он пожалел, что не взял с собой утром зонт. По тротуару торопливо спешили огорченные непогодой москвичи, а мимо них пролетали счастливые мокрые автомобили, поднимая в воздух фонтаны грязных дождевых брызг. Натянув на голову спортивную куртку, он быстро зашагал в сторону ближайшего перехода.

Как только он спустился под землю, до него донеслись звуки музыки. В переходе стоял худенький паренек и под гитару исполнял песню группы «Пикник» «Там на самом, на краю земли». Сергей кинул ему десятку и медленно пошагал дальше.

Уже дойдя до станции метро «Студенческая», он вдруг заметил странного человека. Тот одиноко стоял возле, уже знакомого, молочного ларька, наклонившись к стеклянному окошечку. Высокий, широкоплечий, он неловко ссутулился, неумело расправляя пакет. На нем был промокший черный плащ, а слипшиеся от дождя светлые волосы спадали на лицо. Сергей остановился посреди улицы, не спуская глаз с подозрительного блондина. Мимо прошли несколько молодых ребят, один из которых тащил на поводке большую серую псину, сильно смахивающую на волка. Поравнявшись с Сергеем, она неожиданно бросилась в его сторону и разразилась угрожающим хрипом, так как залаять ей мешал тугой намордник. Он матюгнулся и отскочил в сторону. Псина казалась уж очень страшной. Ребята тут же оттащили своего монстра и поспешно ретировались за ближайшую палатку.

Сергей снова взглянул на молочный ларек, но там уже никого не было. Он еще раз матюгнулся, на этот раз про себя, и торопливо направился в подворотню.

«Все это ерунда», – успокаивал себя он, – «Наш «Ангел Смерти» никогда бы не стал разгуливать по городу днем, да еще и покупать себе творог в молочном ларьке».

Как только Сергей подошел к дому восемнадцать, так сразу заметил знакомую хрупкую фигурку, стоящую у третьего подъезда под большим синим зонтом.

– Аля?! – Удивленно воскликнул он, – Что вы делаете на улице, под дождем?

Девушка обернулась и, увидев его, смущенно опустила глаза.

– Понимаете, – она улыбнулась, словно извиняясь, – Я зашла к подруге, она в соседнем доме живет, а ключи взять забыла. Вот теперь на улице и стою.

Аля вновь улыбнулась, но уже скорее приветливо, чем смущенно:

– Идите скорее под зонт, а то совсем промокните.

Он послушно выполнил ее просьбу и, растеряно глядя себе под ноги, тихо спросил:

– А Ольга что, все-таки, ушла на работу?

– Нет, она в больницу поехала, ее невропатолог на какое-то исследование направил. – Девушка участливо заглянула ему в глаза, – А вы, наверное, очень замерзли?

– Нет, что вы, мне совсем не холодно. – Сергей чувствовал, что снова краснеет, эта милая хрупкая девушка постоянно приводила его в смущение, – Знаете, Аля, я думаю, будет лучше, если мы станем называть друг друга на «ты».

– Хорошо, давай. – Охотно согласилась девушка.

– Вот и отлично! – Сергей немного осмелел, – Тут на Библиотеке Ленина новый кинотеатр открыли, пойдем?

Вечер, безусловно, удался: они посмотрели какую-то сентиментальную американскую мелодраму, и Аля осталась очень довольна. Во время сеанса Сергей то и дело бросал на нее взгляд, наблюдая, как мерцают в темноте ее огромные блестящие глаза. Но так и не решился взять за руку.

Потом они долго сидели в кафе, ели мороженное, и Аля без умолку делилась впечатлениями о фильме. Потом рассказывала про выпускной, про будущее поступление в институт и, как Ольга заставляет ее зубрить учебники. Она болтала и болтала, а Сергей сидел молча, любуясь ее улыбкой, блеском огромных глаз, и мечтая о том, как в следующий раз не упустит шанса подержать за руку.

За большими окнами быстро темнело сырое небо, покрываясь черными грозовыми тучами. Но Сергею не было дела до далеких глухих раскатов грома, он был счастлив и не желал думать ни о чем, кроме этих больших, смеющихся серых глаз.

Внезапно к реальности его вернула вибрация весящего на поясе мобильника. Сергей поднес аппарат к уху и нажал кнопку приема.

– Донцов слушает, кто это? – Слегка раздраженно спросил он.

Из динамика донесся какой-то шум, вроде громко звучащей музыки, а затем он услышал сиплый женский голос:

– Але, это Марина говорит, вы меня помните?

– Да, разумеется, я вас помню. – Негромко ответил он, прикрыв трубку ладонью. – А что, что-то случилось?

– Да. – В голосе женщины звучала тревога, – Я только что видела того белобрысого парня, про которого вы тогда спрашивали.

Сергей нервно вскочил на ноги.

– Где вы его видели? – Забыв где находиться, громко выпалил он.

Из динамика донесся громкий голос Марины, она явно пыталась перекричать музыку:

– Он только что вышел из «Катакомб», вместе со Светкой.

– Куда они пошли?! – Выкрикнул он, от волнения на спине выступил пот.