Текст книги "Кровавая Элли (СИ)"

Автор книги: Polina Moscow

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 3 страниц)

– Ведьма обманула Её, Элизабет, – добавил Сариэль, снисходительно наблюдая за страдающей внутри богиней.

Он знал, что она очень сильно любила эту бойкую девчушку. И не раз прикрывал её, когда Элизабет сбегала с тренировок к ней на встречу.

Но что об этом теперь говорить.

– Это её кара за обман.

Что-то внутри богини безвозвратно ломалось.

– Она всего лишь ребёнок. – Прошептала одними губами.

– Перед Богами мы все равны, – заключил Архангел и вместе со своим извечным соратником взлетел ещё выше, чтобы через несколько секунд призвать в сторону города ужасающий по своим размерам торнадо.

Элизабет была разбита.

И впервые в жизни дезориентирована.

Она не знала, что ей делать.

Куда лететь? Против кого сражаться? За кого бороться?

Подчиниться долгу и исполнить волю Госпожи; быть, как и всегда, примерной дочерью своей великой матери?

Или пойти против правил, не подчиниться приказу, изменить сторону и попытаться спасти людей?

Что ей делать?

– Смотря на это безумие, ты выглядишь слишком потерянной для той, кто его начал. – Раздался откуда-то снизу неизвестный женский голос.

Элизабет оглянулась в поисках говорившей и, в паре метрах от себя, на земле, увидела светловолосую миловидную девушку, которую она вполне могла бы принять за человека, если бы не пара острых клыков, хитро выглядывающих из-под её ласковой улыбки, и, не требующие пространных объяснений, алые дорожки крови на подбородке.

Вампир.

Одни из самых бездушных и диких чудовищ Подземного Мира.

Которые, впрочем, никогда не показываются здесь, наверху.

– Что такие, как вы, здесь забыли? – спросила богиня.

Вампирша, пусть и заметила с какой напускной строгостью и неким пренебрежением с ней говорит нежданная оппонентка, не обратила на это особого внимания.

Она тоже царственная особа, и прекрасно знает этот показательно-величественный тон.

Тяжела голова, что носит корону.

– А разве не видно? – елейно спросила она, кивком головы заставив собеседницу осмотреться вокруг. – Пируем.

И правда. Помимо гигантских мелкосортных демонов, крушащих каменные здания города одним лишь ударом кулака, и, сверкающих своими огромными белоснежными крыльями, богов, вызывающих природные катаклизмы, с завидной поочередностью рушащихся на землю, в этой бешеной, крутой суматохе то и дело мелькали почти ничем не отличающиеся от людей чудовища, жадно нападавшие на слабый, потерянный народ.

– Нашли развлечение там, где царит Смерть? Это в вашем стиле, – кривя губы, произнесла богиня. – Наживаться и возвышаться на чужом горе… монстры есть монстры.

На эти грубые слова её оппонентка только приветливо-прозаично улыбнулась.

– Рассуждать о том, что хорошо и что плохо, являясь частью тех, кто принижает и унижает, так легко, – не осталась в долгу вампирша. – Как раз в вашем, божественном, стиле.

– Я не являюсь частью этого! – сурово ответила Элли, сама понимая, что глубоко завирается.

Пытается обмануть не только других, но и саму себя.

– Ты здесь, значит, ты часть этого, – отрезала блондинка.

Элизабет снова осмотрелась вокруг.

Каждый раз одно и то же:

Разрушения, погромы, пробирающие до костей крики, боль, кровь, ненависть и смерть.

Сплошной замкнутый порочный круг.

И каждый раз, проходя одну и ту же дорогу, казалось, что всё это становится только невыносимее. Страшнее. Ужаснее.

За пределы круга выйти нельзя.

И уничтожить его не получается.

Из уголка правого глаза скатилась хрупкая слеза, оставляя на щеке мокрую блестящую дорожку.

– Я не хочу всего этого, – внезапно вслух призналась богиня.

Она не знала к кому конкретно обращалась.

То ли к своей неожиданной собеседнице, которая, казалось, понимала её душевную смуту.

Откуда только ей хоть что-то знать об этом?

То ли к собственной матери, которой, очевидно, страсть как нравилось ставить дочь перед камнем преткновения, за которым скрывалось сотня дорог, а она глупо топталась перед ним, не зная, что лучше… правильней выбрать.

Богиня постоянно заставляла её выбирать. Будто проверяла на прочность.

То ли она говорила это самой себе, в попытках ускорить и упростить собственный выбор.

Легче не становилось.

– Что-то новенькое, – прекрасно услышав её, подытожила вампирша. – Но едва ли в это сильно верится.

– Я жажду мира, – серьёзно заявила серебряноволосая. – Я не чудовище.

Блондинка коротко усмехнулась, кивнув в сторону рушащих город собратьев:

– Тогда они тоже.

– По ним не особо видно.

– А ты всех судишь только по их внешнему виду и тому, кем они родились? Думаешь, что раз мы являемся чудовищами, то не можем желать мира и спокойствия? Не можем быть подобными Вам, Богам?

Для вампирши, пусть по ней и не скажешь, это была такая же болезненная тема, как и для богини.

Она тоже не одобряла всего этого мрачного произвола.

Ненавидела это шаткое, подвешенное состояние на грани войны и мира, которое царило между жителями Подземного Мира и Небесного Царства.

Она желала для всех спокойствия и единения.

Но её, как и её неожиданную оппонентку, никто не слушал и не пытался услышать.

– А разве нет? – как будто это самое очевидное, что только есть, спросила серебряноволосая. – Ведь вы всю жизнь проводите во Тьме. Вы убиваете, караете и играете чужими жизнями…

– Разве того же не делают твои собратья? – Не ждя ответа на вопрос, она усмехнулась.

Достаточно было оглядеться вокруг, чтобы признать её безоговорочную правоту.

– Это другое!..

Ни у кого из них нет выбора. Они подчинены Верховному Божеству. И пойти против неё – всё равно, что самолично отправиться на смерть.

– И это всё ваше жалкое оправдание, – опровергла светловолосая. – Вы, боги, постоянно твердите о том, что являетесь наставниками для всех существ, помощниками, добродетелями, спасителями… Но правда в том, что, позорно прикрываясь светом, вы вершите то, что впору демонам, то, что впору всем тем кровожадным чудовищам, которых вы так боитесь и на которых вы стали так поразительно похожи. Вот какие на самом деле Вы, Боги.

Элизабет казалось, будто её наградили жёсткой пощёчиной.

«Свет твой настолько ярок, что затмевает и тьму, и ложь, и правду», – буквально выплюнул ей в лицо младший Принц Ада, перед тем, как она вероломно, безжалостно, подло наградила его и его старшего брата мучительной болью.

«Потому что ты такая же, как и все боги: хитрая, коварная, лицемерная», – несмотря на проведённое вместе время, не пытаясь быть милосердным, заявил Мелиодас.

И был прав.

Она знала, что её мать требует привести человеческую ведьму в Небесный Дворец, обещала Людошиэлю, что ещё немного, и она исполнит приказ.

А сама в это время развлекалась и радовалась жизни.

«Позорно прикрываясь светом, вы вершите то, что впору демонам».

Её люди, её войско, её друзья и знакомые с позволения Верховного Божества уничтожали целый человеческий город, заливали священную землю алой кровью, очерняли собственные души.

И это несмотря на то, какими благодетелями они всегда себя выставляют.

Вот, какие они, Боги.

Вот, какая она, наследная принцесса Царства Небесного.

Кровавая Элли.

– Госпожа Элизабет, вы в порядке?

Нет.

Она совершенно не в порядке.

– Что это демоническое отродье Вам сделало? Она вас ранила?

Богиня через силу подняла голову и отрешённо посмотрела на застывших в паре метрах над ней Архангелов, которые с беспокойством переводили свои взгляды с неё, поражённо стоящей на земле, на светловолосую вампиршу, находящуюся подле неё.

И, скорее всего, подумали, что вампирша как-то ей навредила.

Да, навредила.

Но только лишь тем, что окончательно открыла глаза на этот мир.

Донесла до её мыслей всё то, что с таким усердием ей объясняли и Зелдрис, и Мелиодас.

– Остановите эту бойню, – сипло выдохнула принцесса, больше не в силах слышать крики людей, которые страдали по вине её народа.

Больше не в силах отворачиваться от той части самой себя, которая верила в то, что что-то ещё можно исправить. Которая взывала, кричала, умоляла прекратить всё это кровавое безумие.

Больше не в силах идти на поводу у своей Госпожи.

Больше не в силах быть ручной марионеткой, бездушной куклой собственной матери.

– Остановите эту бойню! – уже громче повторила богиня, видя, что Архангелы, видимо, решившие, что она не в себе, не торопятся исполнять её волю. – Это приказ!

– Госпожа Элизабет, вы ведь понимаете, это воля вышей матери, – ответил Тармиэль, пытаясь сгладить углы. – Мы не можем пойти против Неё.

– Моей матери здесь нет, и вы подчиняетесь мне, исполняйте то, что я говорю. Уводите наши войска из Белиаруина! – всё ещё находясь на земле, смотря снизу-вверх на парящих в воздухе Архангелов, но зная, что её мощь, её сила, её власть возвышается даже над ними, зная, что их слово против её – ничто, твёрдо отдавала указания Элизабет.

Она дочь Верховного Божества, наследная принцесса Небесного Царства и обладает властью не меньшей, чем её мать.

О чём та ещё пожалеет.

– Одумайся, Элизабет, Госпожа не простит тебе этого, – беспокоясь за подругу и боевого товарища, которую уже очень давно учил драться и постоянно защищал, более мягко попросил Сариэль.

Верховная Богиня порой была непреклонна даже в отношении своих близких.

– Тогда я не стану просить прощения, – только и ответила ему девчонка, решительным взглядом смотря на всех вокруг. И ещё строже добавила: – Исполняй приказ.

Архангелы не могли не подчиниться.

Они резко взмыли вверх, чтобы отозвать своё войско назад, и скрылись где-то за густым дымом ядовитого ужасного пожара, который, подобно дикому монстру, распространялся от одного разрушенного здания к другому.

– И что ты будешь делать дальше? – заинтересованно спросила девушку так ещё и не ушедшая с поля брани вампирша, которая, кажется, была благодарна богине за то, что, хотя бы она образумилась.

– Ты этого уже не увидишь, – отчуждённо заметила серебряноволосая и направила на свою оппонентку правую руку. – “Ковчег”.

Мгновение и наставницу Элизабет на путь истинный окутало светлым сиянием, а через секунду магия богов переместила её достаточно далеко от Города Мудрецов.

Кровавая Элли дала себе слово, что больше никому не позволит пострадать в этой, пока ещё не начавшейся, но уже идущей полным ходом, войне. Больше не будет пролита зазря драгоценная божественная, обычная человеческая или грязная демоническая кровь. Больше не будет бессмысленных страданий и боли.

Она исполнит клятву, данную матери.

Не подведёт её.

Приведёт все три Мира к спокойствию и согласию.

Вот только сделает она это по-своему.

Богиня сосредоточилась и, собрав всю свою недюжинную волю в жёсткий кулак, спокойно выдохнула:

– “Звезда Богов”.

В то же мгновение ослепительно-яркая, мощная, беспощадная вспышка чистейшего, невинного, первородного света, льющегося из самого сердца принцессы, накрыла собою небо и землю, прошла насквозь каждое живое существо, очищая его от тьмы и дурмана, проникла в самую тёмную щель, заглянув туда хитрым солнечным лучиком, охватила собой не только весь город, но и весь континент.

========== “Свобода”. ==========

Сидишь ты в клетке золотой,

Поёшь мне свою песню,

Что нет свободы для тебя

И умерла надежда.

Открылась дверка без замка,

Подуло ветром нежным.

Свобода стала вновь мечтой,

А выбор стал надеждой.

Олег Алиев “Золотая клетка”

– Прости меня, я не знала, что всё так будет, – крепко прижимая к себе маленькую ведьму, прошептала Элизабет.

Она мягкими движениями расчёсывала тёмные короткие волосы девочки, попеременно целуя её в макушку и роняя горькие слёзы сожаления.

Если бы ещё эта солёная горечь могла хоть что-то исправить.

Тармиэль и Сариэль выполнили её приказ: увели небесные войска с поля сражения, – Элли же довершила всё остальное, прогнав демонов и вампиров туда, откуда они пришли: её магия телепортировала их в Подземный Мир, только уже с некоторыми изменениями во внутреннем мире, если у них таковой есть.

Она очистила город от катаклизмов и тёмной магии, но вернуть ему былой вид уже не могла.

Всё, что осталось от Города Мудрецов – голые руины и искорёженные развалины, которые когда-нибудь поведают потомкам свою печальную историю.

Она излечила многих людей, кто ещё не успел перейти за грань Царства Мёртвых, но большинство бездыханных тел всё-таки остались догнивать там, среди разрушенных монастырей и домов.

Выжившие, не взяв с собой ничего, а брать-то было особо и нечего, поспешили скрыться с печального поля брани, ища пристанища у близ расположенных деревень или разбойников в лесу. Им было без разницы куда податься, лишь бы там было безопасно и не было войны.

Они даже не побеспокоились о телах погибших, решив, что с них было достаточно ужасов.

Вот до какого состояния их довели тёрки между двумя могущественными, но не умеющими договориться, расами.

– Ты не виновата, – сонно греясь в кольце заботливых девичьих рук, пробормотала малышка Мерлин.

Это ведь она стала яблоком раздора.

Её заслуг, не самых хороших, в произошедшем куда больше.

– Нет, – покачивая несогласно головой, хотя ведьмочка и не видела этого жеста, упрямо продолжала богиня. – Виновата.

Потому что знала, что на неё были возложены большие ожидания.

Знала, что у матери не всегда хватает терпения, если Её воля не исполняется в ту же секунду, когда был отдан приказ.

Чувствовала, в конце концов, что грядёт что-то ужасное.

И никак это не предотвратила.

– Тогда виновата и я, – заключила Мерлин, усердно гоня от себя мысли о том, что этими человеческими невинными жизнями она измерила те сокровенные знания, которыми с ней поделились Король Демонов и Верховное Божество.

Своим любимым, своим родным, своим самым драгоценным городом в мире, который она ненавидела в той же степени, что и боготворила, она заплатила за просвещение, за науку.

Стоило ли это того?

Она не знает.

Также, как и Элли не знала о том, каков будет финал у их путешествия.

Также, как и Мелиодас не знал о том, что пройти этот тернистый путь будет чертовски сложно.

Выходит, за ними за всеми есть грехи.

Богиня, нежно укачивая в своих объятиях уснувшую от дикой усталости сестричку, посмотрела вперёд на большие каменные ступени, ведущие к полуразрушенной сцене Небесного Театра, на которых, локтями уткнувшись в колени и угрюмо спрятав лицо в ладонях, сидел, не гнушаясь общества богини и человека, что весьма странно, командир Десяти Заповедей.

Все вместе они нашли убежище среди древних развалин.

Разбитые, измученные, угнетённые.

Пошедшие против всех писанных и неписанных законов, правил, древних постулатов, созданных и освоенных ещё даже до их рождения.

Сказавшие бескомпромиссное «нет» собственным родителям.

Бросившие вызов Богам, высшей силе, которой они беспрекословно должны были служить и подчиняться.

Посмевшие диктовать свои условия, разыскавшие внутри себя гордость и силу для протеста, разорвавшие нити раболепного контроля, на которые всю жизнь, как марионетки, были подвязаны своими хозяевами.

Они сделали невозможное.

Сделали то, из-за чего будут проклинать себя всю оставшуюся жизнь.

Сделали то, за что их будут ненавидеть. Уже возненавидели.

И ради чего?

– Спасибо, – едва-едва прошелестела сухими губами принцесса, отправляя своему самому неожиданному соратнику благодарный взгляд.

Мелиодас поднял глаза, понимая, что богиня обращается к нему, и в удивлении застыл.

– За что?

– За то, что спас… и Мерлин, и… и меня.

Среди той гущи сумасшествия он отыскал маленькую ведьму, чтобы скрыть с глаз как демонов, так и богов, у которых был чёткий наказ отыскать и казнить гадкую девчонку.

Среди того переполоха, что устроила богиня, активировав свою полную мощь, он отыскал её и не дал сгинуть за неясной чертой ирреальных миров.

“Звезда Богов” – сильнейшее из заклинаний, дарованных богам самим Светом.

А сильнейшая магия всегда забирает сполна.

Демон повернул голову влево, чтобы не смотреть в глаза своей оппонентке, и плотно сжал губы в тонкую линию, не зная, стоит ли отвечать на её слова или лучше промолчать, оставив приятную тишину и дальше возвышаться над ними.

Девушка приняла его молчание за нежелание говорить.

Что ж, пусть так. Оно и к лучшему.

– Кровавая Элли, – внезапно произнёс он, вероятно, что-то толкуя сам с собой в собственных мыслях. – Я всё-таки понял, за что тебя наградили этим прозвищем.

С той силой, которой она обладает, на меньшее можно было и не претендовать.

Серебряноволосая вопросительно уставилась на него.

– И сегодня, обладая той силой, что скрыта в тебе, пожертвовав собой, ты легко могла уничтожить всю армию моего отца и закончить эти бессмысленные побоища победой своего народа… Но вместо этого ты отправила всех: и богов, и демонов домой и не стала продолжать всю эту разруху. Хотя уверен, твоя мать не приняла бы такого исхода. Это значило, что ты избрала другой путь… отличный от тех двух, которые перед нами всё время ставили, – медленно растягивая слова, будто только на ходу подбирая правильные, в его понимании, верные фразы, которые хотел передать из самых глубин своей испорченной, тёмной, прокажённой души, говорил Мелиодас. – Ты права: мы одинаковые. Мы оба знаем себя свободолюбивыми и дикими; мы оба боимся, что, усомнившись в нас, увидев нашу слабость и бессилие, усмотрев, в конце концов, в нас угрозу, нас посадят в клетку… но поздно, дорогуша, – мы уже в ней. И правда в том, что мы сами её смастерили. – От него послышался какой-то иронический и грустный смешок. – Смастерили для самих себя. И клетка эта не на Небесах, не в Аду. Наша клетка всегда с нами… всегда будет с нами, потому что, где бы мы не попытались скрыться, куда бы мы не попытались убежать, мы убегаем от самих себя. – Он снова повернул голову в сторону богини и посмотрел своими чёрными, устрашающими, бездонными глазами в её глаза. – А бежать от самих себя бессмысленно.

Между ними повисла пауза.

То самое неловкое молчание, когда нужно что-то сказать в ответ на такие сложные и глубокомысленные слова.

Опровергнуть, усомниться, даже просто по-детски не согласиться – всё, что угодно, но разрушить силу этих слов над ними.

Чтобы показать, что у них ещё есть шанс.

Что у них есть за что сражаться, потому что сражение за самих себя – это самое главное их сражение в жизни.

Чтобы уверить и его, и себя, что они могут всё изменить.

Они должны, просто обязаны, всё изменить.

– Ты говоришь, мы сами построили свою клетку? – тихим голосом врываясь в бурный поток его изощрённых схем, гениальных тактик и сумасшедших конструкций будущих сражений, заговорила Элизабет. – Хорошо. – Будто решаясь на что-то безумное, выдохнула она. – Тогда никто не в силах помешать нам её разрушить.

Мелиодас снова посмотрел ей прямо в глаза.

Увидел в них ледяную решимость и твёрдую уверенность начать жить по собственным правилам.

Так, чтобы больше никто не смел навязывать им свою волю.

Так, чтобы больше никто не смел тянуть за шёлковые нити, сделав из них свои бездушные марионетки.

Так, чтобы показать всем Мирам, что они гораздо больше, чем безумные и опасные “Кровавая Элли” и “командир Десяти Заповедей, Мелиодас”.

Тот путь, по которому они шли изначально, был неверным.

И, объединившись, они смогут доказать всему и всем, что они имеют достаточно сил, чтобы сменить направление.

Их путешествие только начинается.

И Мелиодас улыбнулся.

Впервые не скаля губы в презрительной ухмылке или предвкушающей очередную порцию пролитой невинной крови усмешке.

Он улыбнулся по-настоящему, по живому.

Возможно, не зря он всё-таки спас своего злейшего врага, если она готова сражаться вместе с ним.

И они обязательно победят.

Они ведь одинаковые.

Что-то на подобии двух половинок одного целого.

Конец.