Текст книги "Кто такой этот Нильсен, черт возьми? (СИ)"
Автор книги: Poherface
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 15 страниц)
– Ты куда-то уходишь?
– Да, нужно кое-что проверить.
– Что случилось?
– Пришел отчет от Эллиа. Есть хорошие и плохие новости, – сообщил он и, не став ломать комедию, сразу же продолжил, – Фишер чиста как слеза младенца. Ни в ее счетах, ни в переписке нет ничего, за что можно было бы зацепиться. И это очень плохо, потому что других рычагов давления на твоего управляющего у нас нет. А вот с Кристофером ситуация немного иная. Оказывается, бухгалтером он был не всегда. До недавнего времени он числился личным помощником Аннет. Но когда… ее не стало, его перевели, серьезно понизив в должности. Не знаю, кому он успел насолить, да это и не важно. Важно другое. Он весьма плотно общался с твоей тетей. А потом, почти сразу после перевода, взял отпуск и начал не менее плотно общаться с тобой.
– Хмм.. Почему Гудман не сказал о том, что раньше у него была другая должность?
– Не знаю. Может не придал значения или подумал, что ты сама знаешь о том, кем и кто работает в твоей компании. А еще, я не рассказал тебе самое важное – до недавнего времени он был в Кембридже. Но последние операции по его банковской карте происходили уже в Лондоне. И ты не поверишь, где он покупал кофе вчера.
– Где-нибудь в районе пятидесяти метров от этого дома?
– Умная девочка, – хмыкнул Алекс, – Причем, примерно за полчаса до того, как мне попытались обеспечить тесное знакомство с автомобильным капотом. И вот теперь, когда мы точно знаем, что вчерашнее происшествие не случайность, пора браться за дело всерьез.
– Что ты предлагаешь?
– Агата, это новый дом, а значит, здесь везде стоят камеры наблюдения. Нужно только получить к ним доступ.
– Идем в полицию? – предложила я логичный вариант.
– Пока нет. Нужно убедиться, что все на самом деле так, как я думаю.
– Ладно. Но я иду с тобой!
– А вот это совсем необязательно! – он привычно сложил руки на груди и скривился.
– Еще как обязательно! И это не обсуждается. Мне кажется, мы с тобой это уже проходили, – бросила я и убежала в ванную, чтобы не дать ему возможность привести аргументы, согласно которым я должна остаться дома.
***
Через полчаса, после того как Алекс быстро и уверенно подкупил охранника этого жилого комплекса, мы смотрели в маленький монитор, надеясь найти вчерашний инцидент. Я думала, что это будет быстро. Но на самом деле ушло около часа.
Наконец, я увидела на записи мой вчерашний кошмар. Со стороны все выглядело не так страшно, как было на самом деле. Но все равно жутковато. Немного отмотав назад и поставив видео на паузу так, чтобы было видно модель и номер машины, Нильсен достал документы и начал сверять что-то в них.
– Что ты делаешь?
– Ищу. Подожди секунду, – он снова углубился в бумаги, чтобы через минуту продолжить, – Так и есть. Это та машина, которую он взял в аренду вчера утром.
– Значит, его можно смело арестовывать, – я даже немного растерялась, – Так просто?
– Это жизнь, каттен, – рассмеялся Александр, – На одного Мориарти приходится тысяча таких Кристоферов, которые решили добавить недругам в кофе банальный цианид. Или тормоза подрезать. Заметь, его первая попытка тоже была на редкость глупой.
Он поднялся, поблагодарил охранника и предупредил, что эти записи удалять нельзя, по крайней мере, до прихода представителей правопорядка.
– Теперь ты можешь отправиться в полицию.
– Я? А ты куда отправишься? – не поняла я.
– Собираюсь нанести визит нашему рыжему другу.
– Это еще зачем? Нет! Это может быть опасно.
– Каттен, опасно это было, когда мы не знали, чего ожидать. А сейчас он не более опасен, чем любой другой мужчина на этой улице. К тому же, я сам к нему приду и у него не будет времени подготовиться. Оружия у него нет – Эллиа бы выяснил, если бы он купил пистолет. Так что лучше не спорь со мной. Я все равно наведаюсь в ту гостиницу, где он остановился.
– Тогда я иду с тобой, – заявила я, когда поняла, что спорить бесполезно. Наблюдая, как Алекс уже начал набирать в грудь побольше воздуха, чтобы остановить очередной мой порыв, пояснила, – Ты сам сказал, что это не опасно. У тебя тоже нет выбора. Либо я иду с тобой, либо я сейчас начну кричать, что ты опасный террорист и следующие сутки ты проведешь за решеткой!
Алекс рассмеялся и притянул меня к себе. Мое недовольство сразу же растворилось. Наверное, уже нужно перестать удивляться тому, как на меня влияет этот мужчина.
– Идея глупая, но считай, что я добавил тебе очки за креативность. Ладно, ты можешь поехать со мной. Но как только мы окажемся в номере, тебе запрещается говорить что-либо, пока я не разрешу. Ни звука. Чтобы ты там не увидела. Это понятно?
Я кивнула, поймав немного скептический и недоверчивый взгляд. Но все же Алекс не стал дальше спорить, позволив мне сесть в машину.
***
По дороге он набрал какой-то номер и начал разговор, наплевав на все правила дорожного движения. Из того, что я услышала, можно было сделать вывод, что Алекс звонил кому-то знакомому из полиции. Он вкратце обрисовал ситуацию и попросил приехать по указанному адресу в назначенный срок, чтобы арестовать Кристофера.
Машина остановилась возле ничем непримечательного отеля, каких в Лондоне насчитываются тысячи. Странно. Почему он не вернулся в свою квартиру? Неужели хотел потом заявить, что находился в Кембридже на момент предполагаемого убийства?
У стойки регистрации Алекс узнал номер нужной комнаты, незаметно вручив администратору очередную купюру. Стоя рядом с ним в лифте, я не выдержала и спросила:
– Зачем ты хочешь с ним увидеться?
– Что я говорил о твоем молчании? – выгнул бровь Нильсен.
– Речь шла только о номере, но мы пока в него не зашли. Так ты ответишь?
– Хочу узнать его мотивы. В полиции вряд ли будут узнавать подробности. И уж точно не расскажут их нам, – пояснил он, а когда двери лифта разъехались, быстро прошел к нужному номеру и постучал.
Дверь открылась и на пороге возник Кристофер. На лице быстро промелькнули недоумение, узнавание, испуг. Не дав ему времени прийти в себя, Алекс оттеснил его внутрь комнаты. Зайдя следом, я прикрыла дверь.
– Привет тебе, мой рыжий друг, – начал Александр, – Я вижу, ты меня узнал. Сразу поясню, я пришел для того, чтобы узнать, как тебе пришло в голову устраивать покушения. Ты в любом случае это расскажешь. Но можешь для себя выбрать, по какому сценарию будет протекать наш диалог – хорошему или плохому.
– Да что ты себе позволяешь? Убирайся отсюда! – Кристофер немного пришел в себя и попытался огрызаться.
– А то что? – усмехнулся Алекс, – Полицию вызовешь? Вперед. Даже интересно на это посмотреть.
Очевидно, связываться с сотрудниками правопорядка Кристофер не хотел и попытался решить проблему в лице Алекса силовым методом. Он замахнулся, целясь кулаком в голову Нильсена, но тот ловко ушел в сторону.
– Что ж, ты сам выбрал плохой вариант.
Нильсен одним молниеносным движением оказался перед рыжим и, ухватив одной рукой его за плечо, второй ударил в область живота. Замаха почти не было, но Кристофер буквально согнулся пополам.
– Короткий урок анатомии. Это было твое солнечное сплетение – самый крупный нервный узел в твоем теле. Удар в него парализует диафрагму и дыхание восстанавливается еще очень долго, делая тебя практически беспомощным. Ты пытаешься сделать вдох, но у тебя не получается. Тебе кажется, что легкие разорвались и ты больше никогда не сможешь дышать. Но не переживай, они всего лишь скованы спазмом, – разговоры не мешали Алексу зафиксировать руки Кристофера непонятно откуда взявшимся скотчем.
– Алекс, – прошептала я испуганно.
– Агата, ты помнишь о чем мы с тобой говорили, когда ты напросилась со мной? Все разговоры потом.
– Подожди. На нем же останутся следы, а нам его еще в полицию сдавать, – не выдержала я.
Александр взглянул на меня удивленно, а в глазах скользило одобрение.
– Именно поэтому я заматываю его скотчем, а не веревкой. И удары наношу туда, где редко остаются синяки, – он снова повернулся к рыжему и усадил на пол, – Это был только первый урок анатомии. И если не хочешь получить следующий, советую начинать говорить. Отпираться смысла нет. Ты оставил много следов. У полиции достаточно оснований для твоего ареста, а любой суд отправит тебя за решетку на очень долгий срок, даже если я не поспособствую. А я поспособствую, особенно, если ты сейчас не удовлетворишь мое любопытство и не расскажешь, наконец, зачем ты устраивал эти тупые покушения.
– Что ты хочешь знать? – спросил Кристофер после минутного молчания. Его лицо все еще хранило испуганное выражение, но постепенно оно сменялось какой-то обреченностью.
– Начни сначала. Когда тебе пришла в голову эта идея.
– Когда я узнал, что единственная наследница Аннет – совсем молодая девушка, – он посмотрел на меня со смесью злости и досады, – Я не планировал ничего такого. Но ты спутала мне все карты. Ты хоть представляешь, сколько времени у меня ушло, чтобы зародить в голове у Аннет идею о том, что ты должна выйти замуж. Постепенно, я бы убедил ее, что являюсь лучшим кандидатом на роль твоего мужа. Но все полетело к чертям вместе с ее смертью! Аннет решила выдать тебя замуж за какого-то шведа!
Кристофер замолчал. Было видно, что внутри он еще кипит от гнева, но пытается сдерживаться.
– Продолжай, – приказал Алекс, – Нам очень интересно. Всегда мечтал разобраться в том, как мыслят идиоты.
– Идиоты?! Да что ты вообще понимаешь? – снова вышел из себя рыжий, – Я знал, что брак фиктивный. И был готов подождать даже эти пять лет. Мне как раз хватило бы времени, чтобы привязать к себе Агату, стать для нее тем, кто защитит от ненужного мужа. Тем, на кого можно опереться. Но ты начал вертеться вокруг нее. Я прекрасно видел, чего ты добиваешься, хотя Агата как раз долго не догадывалась о твоих мотивах. Но до женщин всегда позже доходит. Я же сразу понял, что ты пытаешься сделать этот фиктивный брак настоящим. И когда она переехала к тебе, я больше не мог ждать и смотреть на то, как столько лет работы смываются в унитаз из-за твоей смазливой рожи. И я начал действовать.
– Дальше можешь не рассказывать. Обо всех твоих провальных и зачастую тупых попытках меня прикончить мы уже знаем, – Нильсен придвинулся к нему вплотную, – Я бы мог сейчас просто уйти и оставить тебя полиции, но за то, что ты подверг ее опасности, я проведу еще один урок анатомии, – за этими словами последовал короткий, но очевидно, сильный удар в правый бок, сопровождавшийся негромким криком. Кристофера начало трясти как в лихорадке, – Это печень – второй по важности орган после сердца. Что в ней хорошего – если знать, куда ударить, можно попасть в блуждающий нерв, который связан со всеми другими нервами в твоем теле. В мозгу происходит короткое замыкание, заставляя посылать боль по всем существующим нервным окончаниям. Тело перестает слушаться, полностью парализованное проходящими через тебя импульсами. Сердцебиение замедляется, а давление падает, заставляя твой мозг поверить в то, что ты находишься на грани смерти. Но это ненадолго. Скоро выброс катехоламинов снова запустит сердце, разгоняя его до предельной скорости и вызывая неконтролируемую панику.
Алекс разрезал скотч, обмотанный вокруг запястьев Кристофера, и поднялся.
– По моим расчетам, полиция приедет через три минуты. Как раз успеешь немного оклематься.
Нильсен подошел ко мне, ободряюще сжал мои плечи, отнял от лица ладони, которыми я прикрывала рот, чтобы не закричать, и вывел из номера. По пути домой я молчала, все еще осознавая то, что услышала от Кристофера. Когда машина притормозила возле нашего дома, Александр повернулся ко мне и внимательно оглядел практически с ног до головы.
– Не нужно было тебе идти со мной. Я тебя напугал, – это был не вопрос, а утверждение. Он уже сделал для себя какие-то выводы, видя мою реакцию.
Наверное, его действия действительно должны были напугать меня. Но я не чувствовала страха, находясь рядом. Это странно и почти необъяснимо, но теперь мне было еще спокойнее. И дело не только в том, что покушения, наконец, прекратятся.
– Совсем нет, – поспешила возразить я, после чего одобряюще взяла его за руку, – Я просто… Кристофер и его план… Это немного выбило меня из колеи.
Алекс улыбнулся. Открыто и легко. Так, как почти никогда не улыбался. Он притянул меня к себе и почти невесомо поцеловал.
– Мой храбрый маленький котенок… Иди домой. Я скоро приеду.
– А куда ты направляешься?
– В полицию. Нужно дать показания против Кристофера. Но тебе там быть совсем необязательно. Хватит с тебя потрясений на сегодня, – он усмехнулся, – Моих показаний будет достаточно. Отдыхай.
Я не стала спорить. Мне действительно не хотелось торчать в участке и общаться с полицией. Хотелось просто расслабиться, возможно, принять ванную. А главное – насладиться тем, что теперь я могу спокойно ходить по улицам, не чувствуя постоянного напряжения.
***
Эйфория длилась уже больше часа. Я просто не могла поверить, что те страшные события, которые происходили на протяжении последних нескольких недель, закончились. Причем разгадка нашлась так легко и просто. Кристофера посадят, можно будет вернуться в Кембридж, возобновить учебу.
Именно поэтому, полежав вдоволь в ванной, я начала собирать свои вещи. Наверное, можно будет уехать уже завтра. За этим занятием меня застал телефонный звонок. На экране отображалось имя Гудмана.
–Алло. Здравствуйте мистер Гудман. Как раз сегодня нашли того, кто организовывал покушения.
– Замечательно, миссис Харрис. Но я звоню по другому поводу. Вы ведь еще хотите разобраться с тем, что происходит в вашей компании? – уточнил он.
– А? Да, конечно.
Мысленно я отвесила себе звонкую затрещину. Это ж нужно было так расслабиться, чтобы выкинуть первопричину моего приезда сюда из головы. В мозгу слишком сильно засело, что покушения и проблемы компании связаны. Но оказалось, что это две совершенно разные проблемы. И одна из них до сих пор не решена. А я уже вещи начала собирать. Идиотка!
– У меня есть информация, которая будет вам интересна. Но вам лучше приехать лично, чтобы я передал вам все документы.
– Конечно. Если я заеду к вам сегодня через пару часов, будет не сильно поздно? Я дождусь Алекса, и мы приедем.
– Подождите, вы говорите об Александре Нильсене, за которого вы вышли замуж согласно завещанию?
– Д-да, – я слегка растерялась, – А почему вы спрашиваете?
– Я бы настоятельно не советовал вам приезжать вместе с ним.
– Почему?
– Именно Александр Нильсен заплатил Кеннету Далтону за то, чтобы он создал проблемы в вашей компании.
Комментарий к Глава 16
Я, пожалуй, никак не буду это комментировать, и начну сразу ждать пендель вселенского масштаба от rina_story за стёклышко🙈
Очень страшно выкладывать эту главу. И теперь я с замиранием сердца жду вашей реакции 😱
Вам – вся моя любовь❤️❤️❤️
========== Глава 17 ==========
Химические реакции определяют почти все в нашей жизни. Чувства, эмоции, реакции – за них отвечают именно гормоны. Выброс эндорфинов вызывает состояние, близкое к настоящей эйфории. Выработка дофамина заставляет организм испытывать ничем незамутненное удовольствие. Если мозг получает фенилэтиламин, то можно смело говорить о любви с первого взгляда. Окситоцин вызывает доверие, а адреналин мобилизует все ресурсы человеческого организма. Но есть и другой вид гормонов.
Избыток кортизола, который может произойти из-за стресса или сильного потрясения, тоже вызывает почти мгновенную реакцию. Сердце пропускает несколько ударов, тело замирает и перестает слушаться. В районе желудка образовывается огромный тяжелый ком, который не дает сделать вдох, а все мысли застывают, потому что мозг оказывается парализован. Через пару секунд сердце, как будто желая отыграться за небольшую передышку, начинает отбивать бешеный ритм, от которого трясутся руки и темнеет в глазах. Но думать связно все еще не получается.
Именно это я испытала после фразы: “Александр Нильсен заплатил Кеннету Далтону”. Сначала я вообще не поняла смысл этих слов. А когда он до меня дошел, хоть и с задержкой в несколько секунд, застыла, вытянувшись в струну. Телефон выскользнул из рук, упав на пол с глухим звуком. Мир на секунду пошатнулся, но даже когда зрение обрело прежнюю четкость, не стал прежним.
Подобрав телефон, я быстро сбросила вызов. Как будто это могло отменить информацию, которую я только что услышала. Глупое решение. Но другого у меня не было. Даже если бы я продолжила разговор, я бы не смогла выдавить из себя ни слова. В голове сидела только одна мысль: “Этого не может быть!”
Наверное, Гудман ошибся. Перепутал что-то. Он ведь даже не видел Алекса. Он не знает, о чем говорит. Или специально меня обманывает. Может быть, его кто-то перекупил.
На трясущихся ногах я смогла дойти до дивана и практически рухнула на подушки. Сердце продолжало биться ненормально быстро, а противное, тянущее чувство в районе желудка только усиливалось. Ладони и лоб покрылись испариной. А я все никак не могла собрать мысли в порядок и понять, что же мне делать дальше. Перезвонить Гудману? Набрать номер Александра? Притвориться, что я ничего не слышала?
Шум крови, разогнанной по венам, отдавался в ушах, заглушая все остальные звуки. Но я каким-то чудом все же услышала, как поворачивается ключ в дверном замке. Паника захлестнула новой, еще большей волной. И я не придумала ничего лучше, чем лечь лицом к спинке дивана и закрыть глаза.
Очередное глупое решение. Очень глупое. Какой смысл притворяться спящей, если тело трусит как в лихорадке? Даже слепой поймет, что я далека от состояния полной расслабленности. Мне кажется, что можно за километр рассмотреть, как бьется мое сердце. Но я просто не могла сейчас смотреть в глаза Алексу. А еще, я не знала, что мне делать. Обвинить его в чем-то? Устроить скандал? А вдруг он невиновен? Сделать наоборот – спокойно рассказать, доверившись ему? Но тогда он может легко соврать мне, если слова Гудмана правдивы. Хотя я и не верила в них. Или не хотела верить.
Послышался звук шагов, которые стали тише и осторожнее, когда Алекс зашел в комнату. Я почувствовала, как он подошел ко мне, и затаила дыхание, стараясь ничем себя не выдать. Он на несколько секунд отдалился, а затем тихие шаги снова прозвучали совсем рядом. На мое тело опустился плед, а кожу щеки щекотнуло дыхание. Не знаю, каким чудом у меня получилось себя не выдать – не вздрогнуть, не начать дышать чаще, не зажмуриться… Да много чего “не”… Впрочем, если бы Алекс задержался здесь еще на минуту, я бы не выдержала. Эта забота окончательно добила меня, а эмоциональные качели зависли на высшей точке. Но он не стал меня беспокоить. Я услышала, как он вышел из комнаты, а потом до меня донесся звук льющейся воды.
Не теряя времени даром и пользуясь тем, что Алекс в ванной, я подскочила, подхватила свою сумочку, которая лежала на комоде, и поспешила на выход. Я должна во всем разобраться и понять, что мне делать дальше.
Уже у самого выхода мне на глаза попался его телефон. Искушение было слишком велико. Мне так хотелось посмотреть список его звонков и переписку. Нужно было лично убедиться, что Гудман несет полный бред. Я взяла смартфон в руки, но тут же поняла всю бессмысленность своей затеи. Он был запаролен, а навыками хакера я, увы, не обладаю. Поморщившись, я уже хотела отложить телефон, но он издал громкий звук, заставив меня испуганно дернуться, почти выронив его. Алексу пришло сообщение. Экран загорелся и на нем высветилось всплывающее окно. Нет, телефон я разблокировать по-прежнему не могла, но текст сообщения был виден превосходно. Он навсегда отпечатался у меня в памяти.
“Когда ты уже все расскажешь Агате?! Сколько можно? Мне это уже надоело! Я даже увидеться с тобой толком не могу! Алекс, предупреждаю, еще немного, и я сделаю это сама!”.
Над сообщением стояло имя Рейчел, а маленькая фотография блондинки не оставляла никаких сомнений в том, от кого Александр получил это послание. Секунду назад я думала, что хуже мне быть уже не может. Как же жестоко я ошибалась! Было уже не важно, что именно Алекс от меня скрывает – попытку развалить мою компанию или измену. Или и то и другое. Факт остается фактом – меня водили за нос.
Взяв ключи, я тихо выскользнула за дверь и отправилась туда, где могла найти ответы хоть на какие-то свои вопросы – к Гудману. Надеюсь, он дождется меня. Впрочем, даже если он решит уйти из своего офиса, я наплюю на все этические нормы и заявлюсь к нему домой, требуя объяснений.
***
Когда я преодолела уже половину пути, раздался телефонный звонок. Мне не нужно было смотреть на экран, чтобы узнать, кто именно набрал мой номер. Сначала у меня было дикое желание взять трубку и хотя бы так высказать все, что накопилось. Но я жестко подавила в себе это желание, отключив мобильник и, не удержавшись, с силой швырнула его на заднее сиденье.
Управлять автомобилем, когда руки трусятся уже не от паники, а от гнева, было опасно. Но на удивление я без происшествий доехала до офиса Гудмана. В окнах еще горел свет, давая понять, что детектив на месте и дожидается меня. Зайдя в знакомый кабинет, я не стала размениваться на приветствия и с порога потребовала:
– Рассказывайте!
Гудман смерил меня спокойным взглядом, наверняка подмечая нездоровый румянец и лихорадочно блестящие глаза. Кивнув, он знаком руки пригласил меня присесть, а сам потянулся в сейф с папками бумаг.
– Как вы знаете, связать Далтона с покушениями не удалось…
– Да, потому что это был не он. Можно перейти сразу к части про Александра Нильсена? – я была неоправданно груба и понимала это, но гнев, который предназначался Алексу, выплескивался на тех, кто находился поблизости.
– Я давно отслеживал все звонки, которые поступают Далтону. И в них никогда не было ничего предосудительного. Единственная фигура, которая могла хоть как-то нас заинтересовать – Фишер. Но она слишком осторожна, – по ходу его рассказа я нетерпеливо кивала, давая понять, что все это мне давно известно, – После того как вы сказали про покушения, причем почти сразу – уже через час, ему поступил звонок с номера, которого не было в списке его постоянных контактов. Я решил проверить и выяснил, что он принадлежит Александру Нильсену.
– О чем они говорили?
– Этого я не знаю. Поставить прослушку не так просто. К тому же, откровенно незаконно.
– А все это, – я указала на распечатки звонков, – Законно?
– Нет, – улыбнулся Гудман, – Но не так критично. Попадает только под административный штраф.
– Продолжайте про Нильсена, – приказала я, поняв, что разговор об этом не имеет смысла.
– Больше звонков с его номера не было. Но мне удалось достать распечатку Далтона за последний год. Звонки от Нильсена начали поступать за месяц до вашей свадьбы. А через сутки после смерти Аннет Сильвер-Харрис с его счета была снята весьма крупная сумма денег, – Гудман подвинул ко мне банковскую выписку, – И в этот же день, спустя три часа, точно такая же сумма появилась на счету матери Кеннета Далтона. Я думаю, не нужно объяснять, что таких совпадений не бывает.
– Это ничего не доказывает! – не знаю, чего было больше в этом возгласе – нежелания признавать, что Алекс меня использовал или злости на то, что я до сих пор не могу разобраться с Далтоном.
– В том то и дело – улики косвенные. Для суда их не хватит. Но если вам не хватает уверенности в том, что Нильсен и Далтон заодно, то вот, – он достал из папки несколько фотографий, – Мы давно ведем слежку за вашим управляющим и фиксируем все, что может пригодиться. Они встречались на следующий день после звонка.
– Почему вы сразу мне все не рассказали?
– Тогда я еще не знал, что это значит, и решил сначала все проверить, – вздохнул Гудман, – В конце концов, Нильсен ваш муж и вполне мог встречаться с Далтоном и с вашего ведома. Уже после того, как я достал банковские выписки и проанализировал звонки, понял, что это, скорее всего, не так, – он протянул мне фотографии, о которых шла речь.
Я взяла снимки дрожащими пальцами. На одной Алекс стоял рядом с моим управляющим. На другой они о чем-то разговаривали. А на третьей Нильсен повернулся спиной, но лицо улыбающегося Кеннета видно отчетливо. Очень хотелось начать себя обманывать. Заорать, что это наверняка старые фотографии. Но я не могла. Потому что видела костюм, который был на Алексе в тот день, когда он запер меня в квартире. Этот галстук я не забуду никогда – слишком много с ним оказалось связано. Хотя сейчас очень хотелось вычеркнуть его из памяти. Да и не только его, а все, что происходило между нами после того злосчастного танца.
– Зачем? – тихо спросила я, глядя на фотографию. Этот вопрос предназначался совсем не Гудману, но, тем не менее, он ответил.
– Неопровержимых доказательств у меня, опять же, нет. Только косвенные улики, – и снова он начал ворошить папку, доставая очередные документы, – Ваши компании претендовали на инвестиции от Legal & General*. Я думаю, не нужно объяснять, что означает контракт с этой корпорацией. Это выход на совершенно другой уровень. Но если в начале года речь шла об инвестициях в обе компании, то после кризиса руководство Legal & General решило выбрать кого-то из вас. По крайней мере, я не увидел других причин, почему Александр Нильсен мог бы захотеть создать проблемы в “Харрис Корпарейтед”.
– Я поняла, – голос неожиданно охрип и стал низким, – Спасибо. Я возьму эти документы с собой, – я не спрашивала, а утверждала, начав собирать бумаги по столу.
– Миссис Харрис, тех материалов, которые я собрал, хватит, чтобы уволить Далтона. Конечно, в тюрьму мы его не посадим, но обвинения в некомпетентности гарантированы. Неустойку вам платить не придется. Впрочем, нам все равно придется добиваться увольнения через суд – контракт составлен слишком жестко и на нем стоят подписи почти всех акционеров. Но шансы очень хорошие. А вот Нильсен… Оспорить завещание с косвенными уликами невозможно. Вы не сможете с ним развестись, не потеряв компанию.
– Смогу. Я теперь все смогу, – грубо отрезала я и, схватив тяжелую папку, вышла из кабинета.
***
Куда отправиться человеку, который потерял все ориентиры в жизни? Кто-то идет в ближайший бар и напивается до невменяемого состояния. Кто-то уезжает на другой материк. Кто-то пытается забыться в постели первого встречного. А я отправилась к человеку, к которому всегда шла, если мне было плохо.
Я стояла в окружении величественных деревьев, сквозь кроны которых пробивался слабый лунный свет. Вдали виднелась полуразрушенная церквушка, которую я когда-то хотела восстановить, а прямо передо мной возвышался надгробный камень. Человека, который всегда помогал и подсказывал, что делать дальше, больше не существовало.
Какое-то время я просто стояла и смотрела, как будто надеялась, что на меня снизойдет озарение свыше. Наверное, нужно было что-то сказать. Люди в фильмах и книгах ведь приходят на могилы близких людей, чтобы поговорить, спросить совета.
– Почему? – тихое слово сорвалось в моих уст и сразу же утонуло в ночной тишине.
Мне предсказуемо никто не ответил. Следом из горла вырвался судорожный вздох, который больше напоминал всхлип. Прижав ладони к лицу, я поняла, что по щекам бегут слезы, которых я даже не почувствовала. Чувства, которые копились во мне в последние несколько часов, сконцентрировались в один огромный ком, который уже невозможно было держать в себе.
– ПОЧЕМУ ТЫ ВЫДАЛА МЕНЯ ИМЕННО ЗА НЕГО?! – заорала я так громко, что горло начало саднить, а потом с силой пнула камень, который валялся под ногами. Он со звонким звуком ударился о надгробную плиту и отскочил в сторону.
Даже в слабом лунном свете была видна маленькая щербинка, которая осталась после моего порыва. Гнев утих так же внезапно, как и появился. Я подошла и погладила место удара, как будто прося прощение, а потом опустилась холодную землю и, наконец, дала волю слезам. Мои истеричные завывания были слышны, наверное, во всей округе. Наверняка я кого-то напугала, но мне было плевать.
– Что мне делать, тетя? – снова спрашивала я в пустоту и не находила ответа.
Если бы она была жива… Этого бы не случилось в любом случае. Я не вышла бы замуж за Нильсена, не должна была решать проблемы, которые мне пока не по плечу. Мне не пришлось бы искать решения проблемы, решить которую, в принципе невозможно. А еще, рядом был бы человек, который меня любит.
***
Если Марта и удивилась моему приезду в столь позднее время, то виду не подала, быстро подготовив комнату. И теперь я стояла на балконе, ежась от холодного ночного воздуха. Наверное, выходить в одном свитере в середине ноября, все же не стоило. Простуда точно не решит моих проблем. Но уходить не хотелось. Здесь было почти спокойно. А в спальне, я знала это точно, на меня снова навалится паника, злость и нечеловеческая тоска. Я прекрасно понимала, что не смогу заснуть. По крайней мере, пока не придумаю, как поступить.
Хотелось отмотать время назад и не брать трубку, не разговаривать с Гудманом. А еще больше хотелось, почему-то, курить. Странно. Я никогда не увлекалась этой отравой и начинать не собиралась. Мой организм не переживал никотиновую ломку и такое желание просто не должно было возникнуть. Но мысль о сигарете все же не покидала меня уже несколько часов. Вероятно, сработал стереотип. Ведь все всегда так поступают в сложных ситуациях – закуривают, успокаиваются и находят решение. Ах, если бы в жизни все было так просто.
– Вам еще что-нибудь нужно мисс Харрис? – Марта по привычке обращалась ко мне “мисс”, но это совсем не раздражало. Напротив, именно гудманское “миссис” бесило до невероятности, особенно в свете последних событий.
– Нет… Хотя подожди, – окликнула я женщину, когда она уже повернулась, чтобы уйти, – У тебя есть сигареты?
Я знала к кому обратиться. Ни для кого в особняке не было секретом, что Марта курит, хотя она и пыталась это скрывать. Она удивленно посмотрела на меня, но затем, наверное, увидела что-то в моих глазах и молча достала пачку из кармана, протянув мне. Она не стала дожидаться, когда я закурю и тихо ушла, оставляя меня в одиночестве.
Щелкнув зажигалкой, я попыталась втянуть горький дым и окончательно поняла, что сигареты – это не мое. Нет, я не закашлялась, но во рту стало очень мерзко. Захотелось почистить зубы. Но я упорно сделала еще две затяжки. На последней легкие все же неприятно свело, в горле запершило, а кашель начал душить. Откинув сигарету в сторону, я облокотилась о перила и пыталась отдышаться.
– Курильщики врут. Это ничерта не успокаивает, – прошептала я в пустоту и ушла обратно в комнату.
Лежа в кровати в полной темноте я предсказуемо не могла заснуть. Сердце продолжало работать на износ, не желая успокаиваться. Все мои неудачные романы сейчас казались просто идеалом здоровых отношений. Или дело было в том, что ни один из них не забирался ко мне в душу так глубоко, как это сделал Алекс?
