Текст книги "Пленники сонных квартир (СИ)"

Автор книги: pluxury sport

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 8 страниц)

– Да, кстати, саксофон звучал бы классно, – добавляю я и пробую, заказанное мне, блюдо.

Застолье не длится долго, отужинав и покончив с первой бутылкой алкоголя, Ракитин заказывает ещё вина и сырную тарелку.

Как только официантка отходит, а музыканты с новой силой начинают играть вальс, Егор поднимается и делает шаг ко мне:

– Я твою даму украду на один танец? – интересуется голубоглазый и бросает взгляд на Глеба, тот пожимает плечами и утвердительно кивает, – танцуешь? – обращается ко мне Егор.

– Ну, допустим, – я встаю из-за стола, вкладываю руку в протянутую ладонь парня и он ведёт меня в центр зала, где нет столиков.

Егор располагает руки на моей талии, я складываю свои на его широких плечах, мы начинаем медленно раскачиваться в такт музыке.

Спустя пару мгновений обнаруживаю рядом Глеба и Анастасию, что вяло кружатся в танце, пока Егор активно раскрычивает меня, крепко сжимая в руках.

– Я хотел извиниться, – полушепотом говорит мне на ухо Егор, – за всякую хуйню, которая в универе была.

– Ты же извинялся уже, – напоминаю я негромко, – все в норме, Егор, правда.

– Меня просто заебывает, что я вёл себя, как мудила, а ты такого не заслуживаешь, – уточняет Ракитин.

Стоит заметить, что классические брюки и рубашка выглядели на нем чудесно, хоть и непривычно.

– Да забей, – говорю не особо красноречиво я, – мы же теперь друзья, да?

– Да, – расплывается в улыбке Ракитин и снова кружит меня по импровизированной танцевальной площадке.

Музыка обрывается, мы возвращаемся за столик, где уже ждёт вино и закуски.

– Натанцевался? – фыркает недовольно Настя, делая глоток из бокала, и смотрит на Егора.

– Ты че? – недоумевает Ракитин, что вальяжно расположился на стуле, и, кажется, был готов уснуть в любую секунду, – только не начинай хуйни, будь добра.

– Правда, Настя, все же хорошо было, – скулит измученно Голубин, – что страшного в том, что мы станцевали не со своими партнёрами?

– Страшно то, как ты, Егор, на неё пялишь, – злится блондинка, сминая ткань подола, – кажется, ты хотел со мной отношений?!

– Мне кажется, сейчас не время и не место для ссор, – замечаю спокойно я и делаю глоток вина, – к тому же, причин, действительно, нет.

– Ага, нет у нее причин, – продолжает агрессировать девушка, – конечно, откуда им взяться? Ты же сестра Бульвара, да? Девушка Фараона, подружка Егора. Не жизнь – сказка! А я что? Я для всего вот этого, – Настя многозначительно указала на свое лицо, – должна крутится, как белка в колесе. А тебе достаточно ресницами хлопнуть – все у твоих ног.

– Ты ведешь себя совсем не как взрослый человек, – хмыкаю я в ответ, притупляя желание высказать все, о чем я думаю уже долгое время, – прекрати позориться, – лишь добавляю и откидываюсь на спинку стула, делаю несколько глотков из бокала и поднимаюсь с места, – думаю, нам уже пора, – объявляю я, когда Глеб встает следом.

– Да, спасибо, за приглашение, ресторан классный, – согласно кивает блондин, жмет руку Егора.

– Извини, что оскорбила тебя своим существованием, – бросаю мимолетный взгляд на девушку, явно надеющуюся охватить ещё немного внимания к своей персоне, – пока, Егор, – парень целует меня в щеку.

– Пока, – улыбается он на прощанье и снова садится на место.

Бросаю на него сочувственный взгляд и направляюсь вслед за Голубиным к выходу из заведения.

Прохладный ветер приятно дует в лицо, развивая волосы. Лиговский сияет фонарями и неоновыми вывесками.

– А ведь она в чем-то права, – начинает рассуждать Глеб, вырывая меня из собственных мыслей, – тебе, правда, достаточно ресницами хлопнуть, чтобы получить что-то.

– В каком смысле? – я настолько опешила от высказывания Глеба, что даже остановилась.

– Ну, многое делается ради тебя и для тебя, – как-то неясно говорит блондин, теряясь в собственных мыслях.

– То есть? Ты думаешь, что мне все приносят на блюдце с золотой каймой? – уточняю я, перед началом своего монолога, – между прочим, я потеряла единственно важного мне человека, оставшись одна! Долго налаживала отношения в семье, после произошедшего. А потом снова осталась с ничем, потому что родителям и Артёму не угодил мой молодой человек! Тот ещё мудак, конечно. Изменял, использовал, все что угодно! Но я и с этим справилась. А потом в 17 лет уехала из дома к Артёму в Питер, даже не веря в то, что он меня будет рад видеть. Поступила в университет, где меня с недавних пор считают золотой молодёжью и конченой сукой. И после всего этого ты говоришь мне о том, что я все получаю по взмаху ресниц?! Иди нахуй, Голубин! – произношу последнюю фразу тише и уже ругаю себя за неё, ведь скорее всего Глеб имел ввиду совсем другое, а я устроила истерику с нихуя, но я была обязана кому-то выговориться и я сделала это.

– Блять, Ева, ну стой, – Голубин кричал мне в спину, шагая следом, но не сокращая расстояние до непозволительного, понимая, что сейчас лучше меня не выводить снова.

Он какое-то время пытался ещё что-то говорить, но вскоре сдался. До дома мы шли в тишине. Я глотала слезы, сдерживаясь, оставляя я их на потом. А Глеб просто послушно шел позади меня и молчал о чем-то своём.

Попав в квартиру, я сразу же запираюсь в своей комнате, не желая видеть Глеба. Он стукает в дверь, дергает ручку, что-то говорит.

Слышу шаги из глубины квартиры и сонный голос Артёма:

– Ева, открой дверь, – просит брат, – что случилось?

– Нет, – выдавливаю из себя я и начинаю реветь.

Успеваю сотню раз отругать себя за эту истерику: не стоило устраивать скандалов Глебу, ведь он не виноват в том, что моя жизнь сложилась не как в приторно сладкой сказке про принцессу.

Успокаиваюсь ближе к ночи. Звуки в квартире стихают. Артём, не желая разбираться, отправился спать. Глеб играл в приставку в гостиной.

Подхожу сзади и кладу руки на его острые плечи:

– Глеб, – наклоняюсь над ухом парня, – пойдём спать?

– Ты меня напугала, – спокойно говорит Глеб, откладывая геймпад, – давай лучше поговорим?

– Поговорим, – соглашаюсь я и, взяв его теплую руку в свою, тяну в комнату.

========== глава обо всем сразу ==========

Глеб стягивает с себя футболку и ложится на кровать возле меня.

– Что случилось? – спрашивает он, начиная перебирать мои волосы пальцами.

– Прости, – выдавливаю жалко из себя, – я не хотела выглядеть конченой истеричкой.

– Ты не истеричка, и, тем более, не конченая, – заверяет Глеб, тепло улыбаясь, – у всех бывает такое.

– Наверное, – неуверено пожимаю плечами я, касаюсь кончиками пальцев острых очертаний его плеч, мои заплаканные глаза в его растворяются, – меня так заебало, что, из-за Артёма, меня считают девочкой, которая получает все по щелчку пальцев, – признаюсь, к глазам подступают слёзы, но мне удаётся их сдержать, – ты ведь тоже так думал?!

– Да, прости, – неожиданно честно отвечает Глеб, заглядывая в мои голубые глаза, – знаешь, Артём так заботиться о тебе, я был уверен, что ты избалованный ребёнок. К тому же, ты самая младшая, долгожданная дочка, со слов Бульвара.

– Ну, мама, правда, очень хотела дочь, – усмехаюсь неловко, смахиваю с обнаженного плеча Глеба невидимые пылинки, – спасибо, что честно ответил.

– Знаешь, я тебя понимаю, – произносит вдруг Голубин, – многие меня не любят за успешных родителей и их обеспеченность.

Блондин приближается одним рывком, вовлекает меня в нежный поцелуй, складывая руки на спине.

Поцелуй развязный, пьянящий, влажный. Я придвигаюсь ближе. Провожу руками по плечам Голубина, цепляясь за них пальцами, сжимая бледную кожу.

– Пиздец, – выдыхает блондин, отдышавшись после поцелуя.

– Согласна, – улыбаюсь я и откидываю голову на подушку, закрывая глаза.

Слышу, как парень стаскивает с тумбочки свои сигареты, поднимается с кровати.

Открываю глаза.

В комнате, окутанной ночным мраком, освещенной лишь далёким огнями Лиговского, открывается окно.

Тусклый силуэт Голубина вырисовывается у подоконника. Он на миг освещает свой профиль вспышкой зажигалки и полкуривает сигарету.

Обнажённый торс, растрепанные блондинистые волосы, крепкие руки, тлеющая сигарета – все это сводит с ума.

Вскакиваю с места и подхожу к окну, усаживаясь на подоконник. Из окна тянет приятной питерской прохладой, ветер путает мои волосы и сизый дым его сигареты.

Парень, раздвинув мои ноги, встаёт между них. Задумчиво смотрит в глаза и делает ещё одну тягу, выпуская белые клубы дыма за моё плечо.

Продолжаем молчать, разглядывая лица друг друга. Смелею и провожу рукой по его щеке, оставляя ее там, медленно поглаживая кожу.

Глеб почти мурлычет, когда я касаюсь кончиками пальцев его шеи. Парень выкидывает окурок в окно и руками хватается за мою талию, прижимая к себе.

Теперь я могу чувствовать тепло тела и каждый его изгиб, покрываюсь мурашками. Складываю руки на груди парня и поднимаю глаза, сталкиваюсь с его печальным взглядом, наполненным какой-то болью и обидой.

– Знаешь, я боюсь, что это наше первое и последнее лето, – шепотом вдруг говорю я, неожиданно даже для самой себя.

– Не последнее, – заверяет Глеб, отводит взгляд куда-то вдаль, скользит руками вниз по спине и прижимает к себе.

Провожу ещё раз пальцами по тонкой коже на шее парня и обхватываю руками его крепкие плечи. Обжигаю дыханием шею и припадаю губами. Касаюсь языком и оставляю влажную дорожку.

Глеб шумно выдыхает, закидывая голову назад.

Спускаюсь чуть ниже, оставляю багровый след на выпирающей ключице.

– Блять, – тянет Голубин, проводит рукой по моим волосам и, оттянув их назад, сталкивает нас взглядами.

Парень, не сводя с меня глаз, запускает теплые пальцы под футболку, поглаживает кожу, прижимая ещё сильнее к себе.

Вскоре я остаюсь без футболки, греюсь его касаниями, покрываясь мурашками от холодного ветра.

Глеб замечает это и подхватывает на руки, перемещая нас на кровать. Оказываюсь прижата к матрасу. Обжигаюсь нежным поцелуем Глеба, губы полыхают.

– Не пожалеешь утром? – заботливо спрашивает Голубин, нависая надо мной, и заправляет прядь моих волос за ухо.

– Я не настолько пьяная сегодня, – усмехаюсь в ответ, цепляясь пальцами за его шею, – поцелуй меня ещё раз, – прошу я жалобно и добавляю тихое «пожалуйста».

И он целует. Развязно, жарко, с любовью. Не упускает ни одного миллиметра моих губ. Опускается ниже, оставляет багровый след на шее, заставляя меня изогнуться в спине.

Глеб оставляет влажную дорожку от шеи до низа живота, оттягивает зубами кружевную ткань белья и бросает на меня взгляд.

Зрачки расширяются.

Он справляется с моим бельём слишком быстро, стягивает свое и снова смотрит в глаза.

– Глеб, – тихо шепчу я, кончиками пальцев касаясь его лица, – я, правда, не пожалею, – заверяю парня, приближаясь к его лицу и оставляя поцелуй в уголке его пухлых губ.

Как только я чувствую Глеба внутри, все сжимается, внизу живота что-то завязывается в тугой узел, тело горит.

С губ слетает громкий стон, закрываю глаза и мы начинаем двигаться в так друг другу.

Блондин не отпускает рук с моей талии, я утыкаюсь носом в его шею, стараясь привести в порядок дыхание.

Пальцы врезаются в кожу его спины, оставляя небольшие царапины. Я извиваюсь под парнем, прикусывая кожу на его шее.

Мы заканчиваем одновременно. Глеб протягивает мне мои вещи и натягивает на себя свои, я тоже одеваюсь и бросаю на парня заинтересованный взгляд.

Он забирается в кровать и укрывает нас одеялом, поворачивается ко мне лицом, подпирая голову рукой.

– Как думаешь, Тёма спит? – неловко усмехаюсь я, рассматривая каждую черту его лица.

– Скорее всего, – улыбается Голубин, – спасибо, что доверилась мне. Для меня это, действительно, важно.

– Ты, вроде как, первый человек, который меня понял, почувствовал, не знаю, – признаюсь я, переплетая наши пальцы под одеялом, – но почему, когда я нахожу близкого человека, у нас никогда ничего не клеится?

– Эй, – Глеб ободряюще улыбается, – все, по-моему, очень даже клеится, – продолжает расплываться в улыбке Голубин, – я от тебя никуда не денусь, теперь точно.

Я не решаюсь высказать свои сомнения, просто закрываю глаза и придвигаюсь ближе к парню. Голубин обнимает меня, сильнее закутывая в одеяло, и я быстро засыпаю.

***

Открываю глаза от яркого света, что сочиться из незакрытого вчера окна. Кое-как выпутавшись из паутины рук Глеба, встаю с кровати, закрываю окно, задергиваю шторы и покидаю комнату, плотно прикрыв за собой дверь.

– Доброе утро, – хриплым голосом приветствует Артём, зажав зубами сигарету, – выспались?

– Доброе, – эхом отзываюсь я и открываю холодильник, достаю оттуда бутылку пепси и делаю несколько глотков.

– Ев, – тихо зовет брат, затягиваясь едким дымом снова, – будь осторожна, я тебя умоляю.

– Да, Тём, я поняла, – согласно киваю я и падаю на стул, – сегодня у Марка день рождения, – невпопад говорю я, бросив взгляд на календарь, что висел на противоположной стене.

В голове рисуется его могила и надпись на граните:

Шатохин Марк Сергеевич

17.07.1995 – 12.08.2014

Говорю как-то равнодушно, пряча внутри себя огромный ком боли и отчаяния.

– Уже 4 года, – подсчитывает быстро Артём, уставляясь в стену бесцельным взглядом и глотая сигаретный дым, – хочешь? – парень кидает мне пачку сигарет и ярко жёлтую зажигалку.

– Хочу, – удивляюсь такому предложению и беру в руки пачку, – 23 года, получается.

Артём кивает, поджимает сухие губы и поднимает глаза в потолок.

Молча чиркаю колесиком зажигалки и поджигаю сигарету, зажав её губами.

Мы сидим в тишине, курим, каждый думает о чем-то своём, не решаюсь нарушить хрупкую утреннюю гармонию.

Комментарий к глава обо всем сразу

Помнится, я говорила, что не хочу торопить развитие их отношений… Извините, но так вышло.

Что скажете?

========== глава, в которой Глебу разбивают лицо ==========

– Ева, ты где? – раздаётся сонный голос Глеба из коридора.

– Мы тут, – отзывается Артём за меня, а я докуриваю сигарету, продолжая поражаться брату, который сам мне её и вручил.

Голубин возникает на кухне через считанные секунды. Оставленные вчера, засосы сразу бросаются в глаза.

Артём молча усмехается и находит взглядом багровый след на моей шее тоже.

– Доброе утро, – Глеб взъерошивает светлые волосы пальцами и сонно улыбается, – какие планы?

– План: съебаться от вашей сопливой любви подальше на студию, – смеётся Тёма, встаёт со стула, похлопывает Глеба по плечу и уходит в комнату.

– А у тебя? – Глеб целует меня в макушку и включает чайник, – надеюсь, съебывать подальше не планируешь?

– Вроде нет, – улыбаюсь я в ответ на вопросы парня, – хочешь погулять?

– Не откажусь, – соглашается Голубин и садится возле меня, касаясь пальцами моей руки.

***

Целый день мы бродили по городу. К закату оказались в каком-то сомнительном микрорайоне, медленно, держась за руки, шли вдоль панельных домов.

Глеб тянется за очередным поцелуем, отпив из бутылки немного газировки.

– Романтично, – с усмешкой замечаю я, отрываясь от его нежных губ.

– А, по-моему, неплохо, – весело говорит Глеб и делает глоток из бутылки, – жаль, на крышу не попали.

– Ага, вы просто попали, – слышится грубый голос над ухом, где-то позади, машинально оборачиваюсь и наблюдаю компанию из трех, вполне себе стереотипных, молодых людей в спортивных костюмах, сигаретах в зубах и пластиковых бутылках с алкоголем.

В голове сразу проносится сотня воспоминаний о таких персонажах из Уфы. Драках, в которые охотно влезали оба моих брата и друзья. Выбитых зубах, разбитых руках и громких криках под окнами ночью.

– Солнышко, знакомиться будем? – обращается ко мне один из парней, что стоит поотдаль.

Блять.

– Так, – я окончательно поворачиваюсь к ним, не теряя надежды решить все мирно, – могу узнать в чем проблема?

– Проблема в том, что красавица скучает с каким-то полупокером, – противно кривит рот в улыбке другой мужчина, собираясь схватить меня за руку, но я во время отдергиваю её.

– Красавица сама в состоянии выбрать кавалера, – отчеканиваю я, глядя снизу вверх на того мужика, иначе не назовёшь, – и я бы попросила руками меня не трогать.

– А ты, любезный, чего молчишь? – быстро теряет ко мне интерес он и переводит тему разговора на Голубина.

– Слушайте, парни, мы вас не трогаем, может вы нас тоже? – Глеб крепко сжимает пальцы моих рук.

– Да, ссыкло твой кавалер, – заключает третий и размахивается, чтобы ударить Глеба, но тот успевает поймать его руку и ударить его в ответ, попав ногой в живот.

Нападавший скручивается от боли и опирается на небольшой забор у клумбы.

Его верный друг возвращает удар в нос Глеба. Я дергаюсь, вырываясь из хватки третьего.

Замечаю кровь на лице блондина, сглатываю ком в горле, пихая руками парня, что пытался меня удержать.

Глеб, пропустив пару ударов, справляется с противником, хватает мое запястье и рвётся с места, так быстро, что я еле поспеваю.

Мы выбегаем со двора и оказываемся в другом, вереница панельных домов кажется вечной, но мы выпутываемся из неё и оказываемся в каком-то парке.

– Ты как? – спрашивает Глеб, немного отдышавшись.

– Нормально, – говорю я, – мы теперь бросаем курить, кстати, – добавляю, преведя дыхание в порядок, и посмеиваюсь.

– Хорошо, бросим, – соглашается Глеб, притягивает меня к себе и вовлекает в жаркий поцелуй.

– Поехали домой? – разрываю объятия я и смотрю в зелёные глаза парня, – хватит на сегодня уличной романтики, – провожу пальцами по ссадине на его щеке, – нужно тебе лицо обработать будет, потерпишь до дома?

– Конечно, – Глеб шмыгает носом, размазывает кровь над губой и тянется за телефоном в карман джинс.

Парень заказывает такси и вскоре мы оказываемся в салоне автомобиля, на пути домой.

pluxury_sport, 20:43

Вы дома?

shtkn.ev, 20:44

едем, минут 20 ещё

pluxury_sport, 20:44

Закажем пиццы и посмотрим что-нибудь?

shtkn.ev, 20:44

хорошо, мы за пивом зайдём тогда

pluxury_sport, 20:44

Возьми мне сидр

shtkn.ev, 20:45

понял принял

Убираю телефон в карман шорт, Глеб устраивается на моем плече и мирно спит.

Такси останавливается возле дома через какое-то время, разбудив Голубина, мы покидаем салон автомобиля и направляемся к ближайшему магазину.

– Тёма просил сидр ещё, – говорю я, когда Глеб складывает банки с пивом в корзину.

– Сейчас, – отвечает блондин и ищет взглядом на прилавке нужную бутылку.

benzogang_tape, 21:12

Ева, срочно!

shtkn.ev, 21:12

что такое?

benzogang_tape, 21:12

Можно к вам завалиться на какое-то время?

Хозяин пидор квартиру продал и нихуя не сказал

shtkn.ev, 21:13

приезжай, конечно

надеюсь, ты без этой ебнутой телки

дико извиняюсь

benzogang_tape, 21:13

Она пошла нахуй в тот же вечер

Кстати, извини, за хуевый ужин

shtkn.ev, 21:14

ты пиво будешь?

benzogang_tape, 21:15

Не откажусь

– Возьми ещё на Егора, – прошу я, сталкиваясь взглядами с Глебом, – у нас теперь не квартира, а общежитие.

– Есть, босс, – Голубин послушно кладет ещё несколько банок в корзину и, схватив меня за руку свободной рукой, ведёт на кассу.

shtkn.ev, 21:17

Тём, к нам едет Егор, его с хаты выгнали

pluxury_sport, 21:17

Окей

Он, наверное, поэтому звонил весь день, а я забыл перезвонить

shtkn.ev, 21:17

как обычно

мы уже на кассе, скоро будем

pluxury_sport, 21:18

Жду

Артём встречает нас восторженными возгласами о своей потребности в одной-другой бутылке сидра и ахуем от лица Голубина.

– Вы где, блять, ходили? – смеётся брат, попивая из бутылки алкоголь, – на Дыбенко?

– Иди нахуй, Тёмыч, – шипит Глеб, бросая на меня недовольный взгляд, – Ев, че ты так запариваешься?

Он кривится от неприятных ощущений, пока я спокойно прикладываю вату с перекисью к поврежденной коже парня.

– Не хочу, чтобы ты так выглядел на мой день рождения, – резонно замечаю я и провожу свободной рукой по его волосам, слегка их взъерошивая.

– Я уже жду, когда тебя кто-то сфоткает, и все паблики взорвуться, – продолжает посмеиваться Артём, запрыгнув на подоконник.

Через какое-то время приезжает Егор и следом за ним курьер с несколькими коробками пиццы.

Мы ещё долго будем пить пиво, ужинать (немного поздно), спорить о том, какую часть «Пилы» нам стоит пересмотреть, и остановимся на глупой американской комедии.

Уснем в гостиной все вместе. Артём на полу, уткнувшись спиной в нижнюю часть дивана. Егор на диване, возле Голубина, подперев голову твёрдой подушкой. А я на огромном кресле, свернувшись калачиком.

Комментарий к глава, в которой Глебу разбивают лицо

всем привет!

для начала, хочу сказать большое спасибо, за оставленные отзывы

а также, предупредить, что после семнадцатой главы начнётся стекло

заранее извиняюсь 🥺💞

========== глава о дне рождении Евы и разговорах на крыше ==========

Летние дни летели быстро. Летели вместе с поцелуями Глеба, летели с пивом и приставкой по вечерам, летели и наши долгие разговоры с Егором с утра.

Вот-вот наступал мой день рождения.

Годовщина смерти Марка выдалась дождливой, адской болью ударяющей в сердце, ломающей воспоминаниями и фотографиями.

Через пару дней прихожу в привычное состояние, снова закапывая боль утраты куда-то вглубь души.

Артём настаивает на праздновании моего девятнадцатого дня рождения – широко и громко!

Глеб и Егор охотно поддерживают инициативу брата и решительно берут на себя организацию праздника.

– Ева! – доносится голос Глеба из коридора, после хлопка тяжёлой двери.

– Я на кухне, – обозначаю местоположение я и утыкаюсь носом в небольшой лист бумаги, что кручу перед собой уже около сорока минут.

Голубин появляется на кухне через пару секунд и сразу притягивает меня к себе, аккуратно целуя в кончик носа.

– Привет, – расплывается в улыбке блондин, – как твой список? – он недоверчиво смотрит на клочок бумаги и выразительно на меня, сщурив свои зелёные.

– Вот, – виновато тихо говорю я и поворачиваю к парню клетчатый лист, на котором корявым почерком выведено несколько имён.

Артём

Глеб

Егор +1

Федя с Настей

Никита

– Не густо, – заключает Глеб, бегло пробежавшись взглядом по записям, – а Егор с кем?

– Он не сказал, – пожимаю плечами я, – с девушкой очередной, думаю.

– Ладно, – согласно кивает Глеб, – я ресторан забронировал уже, осталось найти тебе праздничное настроение! – он проводит рукой по моей голове, нарочно растрепывая волосы.

– Кажется, мы об этом уже поговорили, – напоминаю я и встаю со стула, отложив записи, направляюсь в свою комнату, – платье сегодня привезли, – говорю я.

– Покажешь? – Голубин шагает следом за мной, заинтересованный моим нарядом на праздничный вечер, – или это сюрприз?

– Возможно, – игриво улыбаюсь я, распахивая дверь гардеробной, притягиваю парня за ворот футболки к себе и вовлекаю в поцелуй.

***

В день празднования приподнять настроение мне вызвалась Настя – девушка Феди. Она приехала к нам ещё вечером и настроила меня на нужный лад.

Совместный просмотр сериалов, примерка платьев, обсуждения всяких глупостей и гигантских проблем – все это греет душу, все это то, в чем я всегда нуждалась.

Утром Настя позаботилась о моей укладке. Потом следовал вкусный завтрак и прекрасная музыка.

Никого из парней дома не было и мы могли спокойно готовиться к торжественному вечеру, не отвлекаясь на них.

К 5 вечера за нами приехало такси, вызванное Глебом из ресторана. Кидаю на себя последний взгляд в зеркало и покидаю квартиру.

Черное атласное платье длиной выше колена с открытой спиной, серебристые босоножки на высоком каблуке и длинные серебряные серьги.

Волосы выпрямлены и уложены гелем назад.

Голубые глаза подчеркнуты черной стрелкой и серебристыми блёстками в уголках глаз.

– Ты идёшь, красотка? – зовет Настя, посмеиваясь.

– Бегу, – улыбаюсь в ответ и закрываю дверь на ключ.

До ресторана добираемся за полчаса, у входа встречает Егор, нервно сминаюший ткань чёрной рубашки длинными пальцами.

– С днем рождения! – Ракитин расплывается в лучезарной улыбке и распахивает руки для объятий.

– Спасибо, – выдыхаю ему в грудь я, получив поцелуй в щеку, – все приехали уже?

– Да, вас ждём, – кивает Егор, выбираюсь из его крепких рук и мы заходим в зал ресторана, – кстати, я твой подарок дома забыл, извини, – виновато шепчет Ракитин и наивно улыбается.

– О, нет, – театрально хватаюсь за сердце я, – как мне теперь с этим жить?

– Всем привет! – прерывает мой спектакль Настя и улыбается ребятам.

– Привет, – Тёма машет рукой девушке и шагает ко мне, – с днем рождения, Ев, – тихо поздравляет брат, крепко прижимая меня к себе.

– Спасибо, – расплываюсь в улыбке, тыкаясь носом в плечо старшего.

– С твоим днем, – Глеб вытягивает меня из рук Артёма и аккуратно целует в нос.

После поздравлений и подарков мы занимаем столик и приступаем к ужину и алкоголю.

Раздается телефонный звонок на экране светят 4 ненавистные буквы, от которых тело покрывается мурашками.

Поднимаюсь с места и отхожу от шумного застолья, принимаю вызов.

Даня

– С днем рождения, малая! – радостный голос раздаётся на том конце провода, я вздрагиваю от воспоминаний.

– Подожди секунду, – перебивая шум, громко говорю я и, обнаружив ветьеватую лестницу, направляюсь к ней, она ведёт на крышу, – привет, – говорю в трубку, оказавшись на свежем воздухе.

– С днем рождения, – повторяет Данила и я невольно дергаюсь, услышав его голос настолько чётко и по-своему близко.

– Спасибо, – достаю из сумки пачку сигарет, надежно спрятанную в самый дальний карман, выуживаю из коробка сигарету и зажимаю губами, поджигаю.

– Как твои дела? – слышится голос парня.

Неужели ему, действительно, интересно?

– Все в порядке, – заверяю я, выпуская дым из приоткрытых губ и пачкая фильтр бордовой помадой, – ты как?

– В Москву переехал, – буднично произносит молодой человек, – все в норме.

– Я рада, – равнодушно объявляю я, все ещё не понимая цели этого звонка из прошлого, нервно затягиваю едкий дым снова.

– Ладно, мне бежать пора, ещё раз с днем рождения, – скомкано прощается Данила.

– Пока, – легко говорю в ответ и сбрасываю, делаю ещё одну затяжку перед тем, как впасть в ступор.

На крыше появляется Артём, с бутылкой виски и пьяной улыбкой.

– Куришь? – беззлобно спрашивает брат и встает около меня, – угости хоть.

– На, – достаю из сумки пачку и протягиваю парню, – ругаться будешь? – усмехаюсь, взглядывая в глаза брата.

– А есть смысл? – спрашивает Тёма, прокручивает в руках сигарету и подносит к губам, чиркает зажигалкой перед носом и затягивается, – ты же теперь взрослая, – парень выпускает дым и задумчиво смотрит в вечернее небо над Петербургом, – нашла парня, сигареты и Тёма отвалился. Ты не думай, я все понимаю, не обижаюсь. Это просто очень странно, ты же маленькая такая была, – Артём увлечённо расхаживает по крыше, показывая руками какого размера я была когда-то.

– Тём, – тяну жалобно я и смотрю на брата, – не говори ерунды, ты, все ещё, самый важный человек в моей жизни, – заверяю я, говорю честно и хочу, чтобы он мне поверио.

– Да ладно тебе, – отмахивается с горькой улыбкой Артём и садится на раскаленную августовским зноем поверхность крыши, – у тебя другой «самый важный человек». К тому же, я тот ещё долбоеб, забей, – он жадно глотает крепкий алкоголь из бутылки.

Делаю шаг к шатену, отбираю бутылку, несколько глотков и органы внутри полыхают от приятного жара.

Плетусь к ограждению и перегибаюсь вниз, обернувшись лицом к Тёме.

– Артём, – обращаюсь к брату, громко и чётко, хотя язык во рту начинает заплетаться, – слушай, единственный, на кого мне не плевать, это, блять, ты, – настаиваю на своём, – да, я думала, что после Марка никто не поймёт, но ты понял! Я люблю тебя всем сердцем и готова на все. Пожалуйста, я не хочу, чтобы тебе было плохо, прекрати винить себя, – слезы катятся по щекам.

– Не реви, – шатен поднимается с места со второй попытки и притягивает меня в крепкие объятия.

Объятия с ароматом терпкого табака, сладкого парфюма и виски, смешавшегося с запахом зубной пасты.

– Я пиздецки волнуюсь за тебя, – всхлипываю я, дрожа в руках брата, – ты всегда меня спасаешь, а я нихуя не делаю и мне стыдно.

– Меня не нужно спасать, – улыбается Тёма и заглядывает в мои глаза.

Столкновение двух океанов.

Его глаза синеют от алкоголя, как и мои.

Улыбаюсь в ответ и вновь падаю в теплые руки, пока внизу ребята празднуют мой девятнадцатый день рождения.

И это, кажется, единственно верное действие. Расплываюсь в объятиях Тёмы, сжимая его плечи пальцами, тихо всхлипываю и жмусь сильнее.

Он мне нужен.

Я нужна ему.

А важнее этого – нет ничего! Я абсолютно уверена.

Комментарий к глава о дне рождении Евы и разговорах на крыше

Начало стеклянным главам положено, запаситесь нервишками, ибо там столько хуйни…

========== глава, в которой Глеб мудак ==========

Мы с Артёмом долго сидели на крыше, пытаясь безуспешно разглядеть тусклые звезды на городском небе, совершенно позабыли о празднике и гостях.

– Вернемся? – предлагает Тёма, глотая едкий дым сигарет, и уставляет на меня мутные синие глаза, – нас, наверное, потеряли.

– Нет, ещё немного, – скулю я, хватаясь за его плечо, – тут так хорошо, – вдыхаю полной грудью воздух и вскакиваю на ноги, – я так люблю эту жизнь, Тём! Тебя, родителей, Глеба. Город этот, серый и родной. Все это люблю.

– И меня даже? – усмехается, только что появившийся на крыше, Ракитин и складывает руки на груди, разглядывая меня смеющимися глазами.

– И даже тебя, – приближаюсь к парню и заключаю в крепкие объятия, цеплясь за крепкую шею, чувствую, как Егор обхватывает меня за талию и отрывает мои ноги от земли.

– Может в клуб поедем? – не понимаю к кому обращается Егор, продолжая поддерживать меня тёплыми ладонями, – все уже заебались от пафоса этого ресторана.

– Да! – радостно отзываюсь я и расплываюсь в улыбке, – Тём, поехали!

Брат тушит сигарету и поднимается с места, закатывая глаза, явно не в восторге от нашего энтузиазма.

Тёма первый покидает крышу, не дожидаясь нас и даже не смотря назад.

Егор ставит меня на землю и криво улыбается:

– Знаешь, весной я бы все отдал за то, чтобы быть с тобой вдвоём на крыше, смотреть на ночной Питер и пить вино, – невпопад говорит он, кусая нижнюю губы, молчит, расплывается в горькой улыбке и продолжает, – поехали в клуб?

Молча киваю, вглядываясь в его немного пьяные глаза, улыбаюсь и делаю шаг к двери, но ноги предательски подкашиваются.

Егор успевает подхватить меня, кое-как удерживая равновесие, помогает встать на ноги.

– Порядок? – удостоверяется он, придерживая меня за плечи, я согласно киваю и снова спотыкаюсь о воздух.

Ракитин театрально вздыхает и подхватывает меня на руки, держа под коленками и за талию, спускается по лестнице, минует зал и выносит меня на улицу, где уже ждут остальные.

Лицо Глеба вытягивается, он хмурит брови и отворачивается от меня. Виновато опускаю взгляд, чувствую почву под ногами, но отчаянно продолжаю хвататься за Егора, мысленно прокляная Настю и выбранные ею босоножки.

Голубин выбирает поехать в другом такси с Федей, Никитой и Настей. Я лишь мысленно посылаю его нахуй и усаживаюсь в машину, продолжая глупую болтовню с братом нарочито громко.