Текст книги "Знаменитые римляне"

Автор книги: Плутарх

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 18 страниц)

Галлы временно прекратили военные действия и встретили послов с подобающими почестями. Те передали письма, взятые из Рима, и просьбу сената не нападать на клузийцев, старинных союзников и друзей римского государства. Обратившись к предводителю галлов Бренну, послы спросили:

– За что напали вы на город Клузий? Чем провинились перед вами его жители?

Бренн нагло рассмеялся и ответил:

__ Клузийцы виновны в том, что не хотят уступить нам часть своей земли, хотя мы бедны и нас много, а они богаты землей. Точно так же виноваты были перед вами, римлянами, жители многих городов и земель, которые вы захватили. Когда народы не делятся с вами, вы, римляне, начинаете войну, опустошаете земли, покоряете города, а жителей обращаете в рабство. Я не осуждаю вас и не вижу в том, что вы делаете, ничего несправедливого и ужасного. Сильный должен подчинять себе слабого. Это древний закон и людей и зверей. Бросьте-ка, римляне, жалеть осажденных клузийцев. А то галлы могут последовать вашему примеру и пожалеть те народы, которые терпят несправедливость от Рима!

Послы поняли, что им не убедить галлов, и, покинув их лагерь, направились в Клузий, чтобы там рассказать о результатах своих переговоров. Вскоре осажденные предприняли вылазку. Под стенами города завязалось сражение. Один из римских послов, Квинт Амбуст Фабий, присоединившись к клузийцам, напал на одного из галльских предводителей – высокого, ловкого и красивого всадника. Поединок проходил быстро, стремительно. Звенело оружие, храпели кони, сталкиваясь друг с другом. Из-за быстроты движений и поднятой* лошадьми пыли первое время никто не мог различить того, кто бился на стороне клузийцев. Но вот галльский воин упал на землю. Римлянин соскочил с коня и стал, по обычаю, снимать с убитого вооружение. И тут только предводитель галлов узнал в победителе одного из римских послов. Бренн закричал громким голосом:

– Боги свидетели! Этот римлянин нарушил священный обычай! Он прибыл как посол, его встретили как посла, ему оказали почести, его пропустили в осажденный город... А теперь он сражается против нас как враг!..

Галлы прекратили битву, решив снять осаду Клузия и идти на Рим. Войско их медленно продвигалось. Бренн отправил послов в Рим с требованием выдать Фабия, нарушившего законы войны, а сам стал ждать ответа. Когда в Риме узнали о случившемся, немедленно собрался сенат. Многие сенаторы осуждали поступок Фабия. Жрецы-фециалы, которые считались хранителями международных обычаев, говорили:

– Квинт Амбуст Фабий совершил кощунство и навлек позор на Рим. Сенат должен выдать виновного галлам. Пусть он понесет справедливую кару, а Рим восстановит свою честь.

Сенаторы не пришли к единому мнению и обратились к Народному Собранию. Народу нравилась смелость Квинта Фабия, и он не захотел его наказывать. Более того, Фабий и его братья были избраны военными трибунами.

Когда об этом стало известно галлам, они пришли в ярость. Их медлительность исчезла, и они стремительно двинулись на Рим. Враг так спешил достигнуть своей цели, что нигде не задерживался, не разорял те земли, какие лежали на его пути. Когда тысячи вооруженных галлов проходили мимо одного из городов, то кричали жителям, которые заперли ворота и стояли на стенах, готовые к защите:

– Не бойтесь! Мы идем на Рим! Только римлянам мы объявили войну! Остальные народы – наши друзья!

Римское войско выступило навстречу противнику. Сорокатысячную армию возглавляли военные трибуны. Римские военачальники и воины относились к галлам пренебрежительно. Римляне разбили лагерь в девяноста стадиев (1 Стадий – мера длины – около 185 м) от Рима, у небольшой речки Аллии, при ее впадении в Тибр.

Вскоре показались передовые отряды галлов, а затем и главные их силы. Заиграли тысячи боевых рожков и свирелей, и воздух огласился страшными криками галлов. Они бросились вперед, смяли левое крыло римлян, почти полностью истребив его. Правый фланг тоже понес большие потери и обратился в бегство. Ужас, который вселили галлы в сердца римских воинов, был так велик, что они в бегстве сбивали с ног и топтали друг друга. Часть солдат бежала в Рим. Другие укрылись в соседних Вейях, так как были уверены, что Рим сегодня же будет занят врагом. Такого поражения римляне еще не знали. Произошла битва 18 июля 390 г. до н. э.

Если бы галлы сразу начали преследовать врага, они на плечах беглецов ворвались бы в Рим. Но они сначала не поняли значения своей -победы. Задержал их также и раздел добычи. Время было упущено.

Римляне воспользовались передышкой. Толпы мирных жителей спешили оставить город, который воины не надеялись защитить. Решили укрепить только Капитолий – крепость, расположенную на высоком холме с крутыми обрывистыми склонами. Туда стали сносить оружие и запасы продовольствия.

Старейшие сенаторы и жрецы не пожелали укрыться за стенами Капитолия и стать обузой для его защитников. Они облачились в праздничные одежды, пришли на форум, уселись там в кресла, сделанные из слоновой кости, и стали ожидать своей судьбы.

На третий день, после битвы при Аллии, к вечеру галлы подошли к Риму. Ворота города были открыты, а на стенах не было видно ни одного воина. Однако противник побоялся сразу вступить в город и решил дождаться утра. Галлам казалось невероятным, что римляне отказались от сопротивления. Они опасались какой-либо хитрости или западни. Утром разведчики донесли, что никакой опасности нет, и галлы через Коллинские ворота устремились в Рим. Улицы были пусты, двери домов закрыты, все кругом словно вымерло. Когда галлы дошли до форума, они увидели нескольких стариков, сидящих в креслах. Ни один из них не двинулся с места. Пришельцы остановились в изумлении, приняв этих людей за искусно сделанные статуи. Один из солдат противника приблизился к сенатору Манию Папирию и осторожно потрогал его за подбородок, затем, осмелев, дернул за длинную бороду. Старик поднял посох и ударил им дерзкого обидчика. Галл выхватил меч и зарубил Папирия. Другие галлы бросились на стариков и перебили их. Затем враги рассыпались по улицам, убивая всех, кто встречался на их пути. Начались грабежи, поджоги и бесчинства: Рим запылал и через несколько дней превратился в гру-ДУ развалин. С волнением смотрели на гибель родного города римляне, укрывавшиеся за стенами Капитолия. Они отклонили предложение сдаться и готовились обороняться до последнего человека.

Осада Капитолия оказалась длительной: проходили месяцы, а крепость не удавалось взять. Отряды галлов в поисках пищи рыскали по окрестностям, опустошали их, чем возбуждали ненависть местного населения к себе.

В латинском городе Ардее, расположенном в полутора десятках километрах от Рима, поселился Марк Фурий Камилл после того, как был изгнан из Рима. Он жил там, как простой гражданин. Однако, когда пришли известия о нашествии галлов, о поражении при Аллии, о гибели Рима, Камилл решил покарать врагов своей родины. Он страстно убеждал ардейцев не оставаться в стороне от борьбы:

– Борьба с галлами – общее дело. Рим только начало. Когда падет Капитолий, варвары уничтожат один за другим города Италии. Непосредственная опасность грозит и Ардее...

Молодежь охотно слушала Камилла. Обеспокоены были событиями и городские власти, которые передали в руки Камилла организацию обороны города. Он энергично принялся за дело, вооружив всех, кто был способен носить оружие. Так в Ардее тайно были созданы войска, о существовании которых мало кто подозревал.

После очередного набега большой отряд галлов возвращался в Рим. Противник, обремененный добычей, двигался медленно. На равнине, неподалеку от Ардеи, они расположились на ночлег. Ни о чем не беспокоясь, они пировали и заснули, даже не выставив часовых. Лазутчики донесли обо всем Камиллу, и тот решил воспользоваться беспечностью врага. С наступлением темноты он вывел из Ардеи своих воинов и неожиданно напал на лагерь галлов. Рев боевых труб и крики атакующих настолько ошеломили врагов, что большинство из них не успело даже оказать сопротивления и погибло.

Весть об успехе Камилла дошла до римлян, которые были в Вейях, куда они бежали после разгрома под Аллией. К Камиллу послали гонцов с просьбой возглавить борьбу против галлов. Камилл ответил гонцам:

– Я не могу решать. Я только слуга отечества. Ныне мое отечество в Капитолии, там, где граждане защищают последний клочок римской земли. Вопреки воле защитников Капитолия я ничего не сделаю. Их воля для меня закон...

Тогда молодой Понтий Каминий вызвался пробраться в осажденный Капитолий и передать слова Марка. Каминий не взял письма, чтобы, в случае неудачи, враги ничего не могли бы узнать. Он запомнил все, что ему надо передать, надел на себя легкую одежду, под которой спрятал кусок коры пробкового дуба. За день Понтий Каминий прошел весь путь и, когда стало темнеть, был уже на берегу Тибра. Мост охраняли галльские часовые. Понтий снял с себя одежду, обмотал ею голову и вошел в реку. Пробковая кора хорошо держала его на воде. Переплыв Тибр, он вышел к городу и осторожно двинулся далее. Свет костров, шум и говор указывали ему, где враги, и Каминий стороной обходил опасные места. Так в темноте он достиг подножия Капитолия. Вокруг стояла тишина. Капитолийский холм здесь был особенно крутым и недоступным, и поэтому галлы почти не охраняли это место.

С огромными усилиями, цепляясь за каждый выступ, рискуя ежеминутно сорваться, лез Каминий по отвесной скале. Добрав–шись до стены, он окликнул стражу и назвал себя. Его впустили и провели к начальникам. Немедленно собрался сенат, где Пон-. тий сообщил о победе Камилла. Осажденные ничего об этом не знали, и их радость была велика. Сенат единодушно назначил Марка Фурия Камилла диктатором, обладающим неограниченной единоличной властью в военных и гражданских делах.

Тем же путем Понтий Каминий спустился вниз и благополучно возвратился. Римляне радостно встретили решение сената. Вскоре в Вейи прибыл Камилл со своим отрядом, к которому присоединились еще двадцать тысяч человек. Камилл стал гото-. виться к нападению на галлов.

Между тем в Риме произошли важные события. Днем галльский дозор обходил Капитолийский холм и случайно остановился у того места, где ночью взбирался наверх гонец. Солдаты заметили следы ног, осыпавшиеся комья земли, обломанные ветки кустарника, за которые цеплялся Понтий. Немедленно об этом сообщили командиру. Бренн внимательно осмотрел склон холма, помолчал, а затем велел собрать воинов, наиболее искусных в лазании по горам. Когда они прибыли, Бренн обратился к ним со словами.

– Воины, мы давно здесь стоим и не знаем, как овладеть Цитаделью Рима. Сейчас враги сами показали путь, который мы не могли отыскать. На ту скалу поднялся римлянин, значит, может подняться и галл. Где смог пройти один человек, пройдет другой, третий, пройдет много людей. Многим даже легче будет подниматься, они помогут друг другу. Сегодня ночью мы овладеем Капитолием. Идите, воины, вы получите награды, добычу, ваша храбрость принесет вам славу!

В полночь большой отряд галлов собрался у подножия Капитолийского холма. Молча, помогая друг другу, они полезли на скалу. Подъем оказался более легким, чем предполагали. Скоро первые несколько человек достигли вершины. За ними поднялись другие и стали скапливаться у стены. Внутри цитадели стояла тишина: усталые защитники крепости крепко спали. Заснули и дозорные. Не почуяли ничего и сторожевые собаки. Галлы уже были готовы подняться на стену, как вдруг в Капитолии послышалось гоготанье. Это закричали священные гуси при храме богини Юноны. Гогоча и хлопая крыльями, птицы подняли страшный шум, от которого проснулись римские воины. Увидев, что они обнаружены, галлы с воинственными криками бросились на приступ.

Первым заметил врага бывший консул Манлий – смелый и сильный воин. На него устремились двое галлов. Одним взмахом меча Манлий отсек руку врагу, который бросился на него с оружием, а второго галла ударом щита сбросил со скалы. В это время подоспели другие римляне. Завязалась ожесточенная схватка. Скоро все галлы были убиты, а тела их сброшены вниз. Утром сбросили со скалы и начальника римского караула, который, заснув на своем посту, едва не погубил всех. Доблестный Манлий получил самую высокую награду, какую могли дать осажденные,– каждый отдал ему свою порцию хлеба и вина.

После этой неудачи галлы пали духом. Кроме того, им все труднее стало находить пищу, так как Камилл нападал на отряды, искавшие продовольствие. Врагу грозил голод.

Непривычная жара изнуряла осаждающих. Тысячи непогребенных трупов отравляли воздух. Малейший ветер гнал пыль и пепел от сотен сгоревших домов, затрудняя' дыхание. Начались повальные болезни в стане противника.

Положение осажденных в Капитолии также стало невыносимым. Шел седьмой месяц осады, запасы продовольствия иссякли, и люди голодали. Защитники Капитолия не имели никаких вестей от Камилла, так как галлы теперь бдительно несли охрану, и никто не мог проникнуть в крепость. Измученные римляне решили .начать переговоры. Галлам также хотелось скорее кончить войну. Представитель римлян встретился с Бренном, который потребовал от осажденных тысячу фунтов золота, после чего обещал покинуть Рим и его владения. По обычаю условия договора скрепили взаимной клятвой.

Принесли золото и стали взвешивать. Галлы хотели обмануть римлян и получить побольше золота. Они потихоньку, а затем открыто стали наклонять чашку весов. Римляне негодовали. Тогда Бренн снял с себя тяжелый меч и бросил его на весы.

__ Что это значит? – воскликнули римляне. __ Это значит – горе побежденным!-ответил Бренн.

Силы были слишком неравны, и осажденным пришлось отдать больше золота, чем указывалось в договоре. В это время послышались звуки труб, и в воротах города показался Камилл, за которым шли его воины. Он узнал о переговорах с галлами и поспешил на помощь своим соотечественникам. Перед ним все расступились. Камилл подошел к весам, снял с них золото, передав его своим ликторам, и сказал, обращаясь к пришельцам:

– Возьмите свои весы, гири и уходите! Римляне спасают свою, честь не золотом, а железом!

Бренн воскликнул:

– Римляне нарушают договор, который скреплен клятвой!

На это Камилл возразил:

– Этот договор незаконный и не имеет силы. После того как я был избран диктатором, вся власть перешла ко мне. Лишь диктатор может заключить договор, а я его не заключал и не заключу!

Тогда рассвирепевший Бренн подал сигнал к бою. Обнажив мечи, галлы и римляне бросились друг на друга. На узких улицах, среди развалин, не могло развернуться настоящее сражение, а лишь отдельные, беспорядочные стычки, которые закончились, когда стемнело. Убедившись в том, что римлян ему не разбить, Бренн решил вывести свои войска из города, а ночью двинулся к городу Габий. Там, на рассвете, Камилл настиг галлов. Римляне горели желанием сразиться с врагами своей родины. Началась битва, продолжавшаяся весь день. Галлы потерпели сокрушительное поражение. Победители возвратились в освобожденный Рим, где семь месяцев находились галлы. Вернулись в Рим и жители, которые укрывались в Вейях. Навстречу своим женам и детям вышли героические защитники Капитолия: бледные, измученные, едва держащиеся на ногах от голода и лишений, они со слезами обнимали своих близких, Все превозносили Камилла и говорили: Он второй основатель Рима! Он возвратил Риму Рим!

Камилл удостоился триумфа, который он заслужил как спаситель отечества.

51 Теперь предстояло много работы, чтобы заново построить разрушенный город, но мало было сил и не хватало средств. Многие граждане говорили:

– Зачем восстанавливать Рим? Надо покинуть пепелище и переселиться в Вейи. Они сохранились, и там удобно жить.

Некоторые люди стали поднимать голос против Камилла:

– Он заставляет нас разбирать развалины и восстанавливать город из собственного честолюбия. Камиллу мало славы полководца-диктатора. Он хочет заслонить собой Ромула!

Чтобы окончательно покончить с вопросом о будущем государства, Камилл решил созвать сенат. Вот поднялся старый Луций Лукреций. Он обычно всегда говорил первым, и к его голосу все прислушивались. Вдруг за дверью послышался топот: это проходил отряд дневной стражи. В тишине четко прозвучал голос центуриона:

– Лучше всего здесь остановиться на отдых!

Луций Лукреций не колеблясь повторил слова центуриона и добавил:

– Да, римляне, отдых должен быть здесь, где город наших отцов и дедов, где гробницы наших героев, могилы наших предков!

Все единодушно пришли к тому же мнению. И вот закипела работа. За год почти весь город был отстроен, но не по определенному плану. Граждане строились так, как хотели, и в Риме появилось много узких, кривых улиц и тупиков.

Еще не закончились восстановительные работы, как пришло известие о вторжении во владения римлян соседних племен эквов, вольсков и латинян, которые осадили дружественный Риму город Сутрий. Вскоре стало известно, что неприятель окружил римское войско у Медицейской горы. И тогда опять Рим обратился к Камиллу, избрав его диктатором.

Ему с трудом удалось набрать солдат, так как большая часть людей, способных носить оружие, ушла из города. Пришлось вооружить даже тех, кто вышел из призывного возраста.

Камилл двинулся в обход Медицейской горы в тыл врага. Неприятель, заметив костры римской армии, испугался, что очутится между двух огней, и стянул все свои силы в лагерь, который поспешно укрепил. Враг решил обороняться.

Камилл понял, что надо торопиться, пока к противнику не подошла помощь. Взглянув на неприятельский лагерь, он увидел, что все укрепления в нем деревянные. Знал также Камилл и то, что с гор каждое утро в направлении вражеского лагеря дует сильный ветер.

Римский диктатор приказал заготовить большое количество зажигательных стрел. Затем он разделил свои силы на две части, приказав одним бросать в врагов копья, стрелять из луков и как можно громче кричать, привлекая к себе внимание противника. Сам Камилл с другой частью войска занял позицию спиной к горам. Рассвело. Камилл и его воины стояли неподвижно. Но вот взошло солнце и с гор, как обычно по утрам, подул резкий, сильный ветер. Военачальник римлян дал знак – и тысячи зажигательных стрел посыпались в лагерь. Они впивались в дерево, поджигая его. Ветер раздувал пламя. Запылала ограда лагеря, за ней другие деревянные постройки. Люди сбились в кучу и гибли в огне. Те, кто выскакивал из огня, падали под ударами копий и мечей римлян. После этой победы Камилл двинулся на выручку осажденное го этрусками Сутрия. По пути римляне встретили толпу измученных и усталых людей в рваных одеждах. Это были граждане Сутрия. Они не выдержали осады и сдали город. Враги выгнали их за ворота в одном платье, сохранив им жизнь. Камилл и римские воины были тронуты жалким видом сутрийцев.

– Надо спешить,– сказал Камилл,– и сразу идти на Сутрий. Те, кто захватил только что богатый город и изгнал его жителей, не опасаются врагов ни изнутри, ни извне. Они заняты добычей, пирами и забыли об осторожности.

Камилл оказался прав. Когда римляне подошли к городу, они не встретили караулов, так как этруски, уставшие от грабежа и пьянства, спали. Когда этруски заметили неприятеля, было уже поздно. Этот подвиг Камилла принес ему новую славу. Он впоследствии не раз командовал римскими войсками и бил противника. В последний раз ему пришлось оставить дом и идти на поле битвы уже глубоким стариком: Камиллу шел восьмидесятый год. До Рима докатился слух: галлы идут! Все жители и сенат единодушно потребовали, чтобы, как когда-то, диктатором вновь стал "второй основатель города". Камилл, несмотря на старость, не отказался служить отечеству в минуту грозной опасности. Огромный боевой опыт помог Камиллу-полководцу выработать особую тактику борьбы со старым противником. Галлы сражались длинными мечами, которыми старались поразить врага в голову или плечо. Зная это, Камилл приказал выковать для своей тяжелой пехоты железные шлемы с гладкой, полированной поверхностью, чтобы плохо закаленные мечи врага соскальзывали, не нанося вреда, или ломались. Щиты он велел обить медью. Воинов обучили не метать копья, а, превратив их в пики, подставлять как защиту от вражеских мечей. Когда стало известно, что галлы приближаются, Камилл пошел им навстречу. Скоро римляне увидели лагерь противника. Марк Фурий Камилл расположил свои силы на холме, который покрывал лес, неподалеку от реки Аниена. Это позволяло, до поры до времени, укрыть большую часть римских солдат. Тем же, которые были видны неприятелю, диктатор приказал укрепиться и стоять спокойно, не препятствуя галлам выходить из лагеря и грабить окрестности.

– Пусть враги думают, что римлян немного и что они боятся сразиться с многочисленным противником,– сказал он.

Так римляне и поступили. Галлы бесчинствовали вблизи римского лагеря, насмехались над воинами и называли их трусами. Римляне не отвечали. Враг чувствовал себя в безопасности и перестал обращать внимание на своего противника.

Когда Камилл убедился, что галлы не думают об опасности, а пьют вино, делят добычу, он ночью поднял свое войско – и стоявших в лагере, и скрытых в лесу.

Впереди шла легковооруженная пехота. Она первая завязала бой. Галлы оттеснили ее. Но за ней стояла римская тяжеловооруженная пехота. Солдаты противника, уверенные в успехе, крича и размахивая мечами, ринулись вперед, чтобы схватиться врукопашную. Копья римлян отбивали удары мечей и пробивали кожаные щиты врагов. Мечи галлов скользили по полированным доспехам римских солдат и ломались. Скоро галлы фактически оказались безоружными. Тогда ударила римская пехота. Галлы побежали, но мало кто из них успел спастись. Весь лагерь и большая добыча достались победителям.

Произошло это событие двадцать три года спустя после взятия галлами Рима. Но битва при Аниене была последней для Камилла. Вскоре в Риме вспыхнула эпидемия, от которой умирали тысячи людей. Камилл заразился и умер.

Фабий Максим

Грошло уже более двадцати лет со времени окончания первой Пунической войны, когда весной 218 г. до н. э. в Карфаген прибыли римские послы. Все эти годы обе враждующие стороны тщательно готовились к возобновлению борьбы за власть и влияние в Средиземноморье и искали повод к столкновению.

Почтенные римские сенаторы выдвинули обвинение, что карфагенский полководец Ганнибал нарушил условия мирного договора, и потребовали его выдачи. На заседании сената Карфагена один из послов Рима, Квинт Фабий, подобрав переднюю полу своей тоги так, что образовалось углубление, сказал: – Здесь я приношу вам войну и мир! Выбирайте!

На эти слова он получил гордый ответ карфагенян:

– Выбирай сам!

Тогда Квинт Фабий распустил тогу и воскликнул:

– Я даю вам войну!

Так была объявлена вторая Пуническая война, в которой послу Фабию предстояло сыграть большую роль. В этой борьбе упорство и осторожность Рима одержали победу над блестящим военным талантом Карфагена.

Римляне, готовясь к войне, предполагали вести ее на территории врага. С этой целью были созданы две армии: одну из них направили в Испанию крупнейшую карфагенскую колонию, а другая готовилась к отправке в Африку. Однако точно разработанный план военных действий вскоре пришлось изменить.

Неожиданно для римлян, с севера, через Альпы в Италию вторглось большое войско противника под предводительством карфагенского полководца Ганнибала, происходившего из семейства Баркидов. Члены этой семьи были злейшими врагами Рима. Отец Ганнибала – Гамилькар – после неудачной для Карфагена первой войны с Римом в течение нескольких лет готовил в Испании войска для новых сражений. Своих сыновей – Ганнибала, Гасдрубала и Магона – он воспитал непримиримыми противниками Рима.

Отец Ганнибала еще в детстве взял с него клятву в вечной

ненависти к римлянам, дал ему отличное образование под руководством греческих учителей и подготовил из него блестящего полководца.

Вскоре 25-летний Ганнибал занял пост главнокомандующего испано-карфагенской армии в Испании. Он тщательно изучал своего противника, часто прибегал к помощи шпионов. Во всех его действиях сказывались не только редкий талант военачальника, но и выдающееся дарование политического деятеля.

Осада карфагенянами дружественного римлянам города Сагунта привела к объявлению войны, которой Ганнибал давно желал.

Превосходство римского флота над карфагенским делало Италию неуязвимой для вражеских нападений с моря. Тогда Ганнибал предложил свой план вторжения в Италию с севера через Альпы, одновременно рассчитывая на то, что появление вражеских войск на италийской земле приведет к восстанию покоренных Римом народов. Весной 218 г. до н. э. Ганнибал выступил со своей многочисленной армией из Нового Карфагена в Испанию. В сентябре того же года его армия, потеряв почти половину своего состава, усталая и измученная, спустилась с крутых отрогов Альпийских гор в равнины Цизальпинской Галлии.

Появление Ганнибала было полной неожиданностью для римлян. Приходилось на ходу менять военные планы. Сенат приостановил отправку войска в Африку. Две армии римских консулов

Тиберия Семпрония и Корнелия Сципиона, равные по численности войску Ганнибала, спешили ему навстречу. Казалось, этих войск было вполне достаточно для защиты Италии от измученных тяжелым переходом войск Карфагена, и поэтому Рим спокойно ожидал сообщений о поражении Ганнибала. Однако вопреки ожиданиям поступило известие о разгроме римлян при реке Требии (декабрь 218 г. до н. э.). Эта весть вызвала в Риме тревогу и недоумение. Правда, было известно, что конница у противника много сильнее, чем у римлян, но пехота карфагенян, состоявшая из различных племен, по своим боевым качествам значительно уступала римским легионерам. Поражение римских войск вызвало в Риме большое возбуждение, приведшее к возобновлению борьбы между правящими партиями. Народная партия обвинила сенат и нобилитет в нераспорядительности и небрежной защите народных интересов. Вновь назначенные полководцы повели навстречу Ганнибалу свежие войска. Один из них – глава народной партии Гай Фламиний горел желанием поскорее встретиться с Ганнибалом и показать пример ставленникам сената. Ему поручили командование армией, стоявшей у Арреция и закрывавшей дорогу на Рим. Однако Ганнибал сумел обойти горные позиции римлян. Четыре дня его войска шли по Тосканским болотам и вышли в тыл противнику. В результате Фламиний, бросившийся догонять неприятеля, попал в засаду у Тразименского озера и погиб в трехчасовой битве 21 июня 217 г. до н. э. В руках Ганнибала оказалась вся Этрурия, и путь на Рим был открыт. Эта битва явилась не только вторым военным поражением римлян, но и поражением народной партии. В Риме известие о разгроме вызвало панику. Срочно были разобраны мосты через Тибр, укреплены стены, набрана резервная армия. Встал вопрос о том, кому поручить командование войсками. Было ясно, что римские полководцы, избираемые на год, не имеющие достаточного военного опыта и знаний, не могут противостоять военному гению Ганнибала. Риму был необходим полководец осторожный и благоразумный. Наконец, по решению сената командовать войсками было поручено Квинту Фабию. Ему были даны диктаторские полномочия, так как республика находилась в крайней опасности. Назначение Фабия многих привело в недоумение. Это был тихий и незаметный человек, молчаливый и медлительный. Еще в детстве он отличался уступчивостью по отношению к товарищам и робостью в играх. Его прозвали овечкой. Фабий с трудом усваивал науки, которые изучал, и многие считали его недалеким. Но в нем сочетались упорство и трудолюбие, благоразумие и настойчивость. Он происходил из знатного рода и был уверен в том, что рано или поздно ему придется командовать войсками и занимать высокие государственные посты. Квинт Фабий занимался военным делом и приучал себя к длительным походам. Готовясь к публичным выступлениям, Фабий упражнялся в красноречии. Выдающимся оратором он не стал, но речи его отличались простотой и разумностью.

К началу второй Пунической войны Квинт Фабий стал уже сенатором и участвовал в посольстве в Карфаген. Он же и объявил войну противнику.

Назначая Фабия диктатором, сенат надеялся на его осмотрительность и стойкость, которую многие принимали за нерешительность и упрямство. Новый диктатор был уже немолод. Он добился у сената позволения участвовать в походе верхом на лошади. Все прежние диктаторы, согласно закону, должны были всегда находиться в строю пехоты.

Диктатор Квинт Фабий прибыл в армию с твердым намерением уберечь ее от разгрома. Приехав на место, он убедился, что поражения римлян губительно отозвались на боевом состоянии войск. Солдаты сильно пали духом, считая Ганнибала непобедимым, а войну полностью проигранной. Новый командующий прежде всего постарался убедить всех в том, что причина неудач кроется не в трусости солдат, а в пренебрежительном отношении полководцев к богам. Фабий говорил повсюду, что спасение государства зависит прежде всего от жертвоприношений и молитв. (Сам он дал обет принести в жертву богам множество коз, свиней и овец.)

В отношении Ганнибала Фабий принял решение всячески уклоняться от сражения, которое он не надеялся выиграть. Кар-; фагенский полководец напрасно стремился вызвать римлян на решительный бой. Римские войска следовали по пятам армии Ганнибала, держась горной местности, неудобной для действий превосходной вражеской конницы. Мелкими стычками Фабий стремился затруднять карфагенянам снабжение армии.

Тем временем Ганнибал проходил со своими войсками по всем областям Италии от Умбрии до Лукании на юг, а затем через Самний в Кампанию, объявляя себя освободителем италиков от римского ига. По пути карфагенские солдаты беспощадно разрушали римские и латинские колонии и поселения. Следуя за противником, римские солдаты беспомощно наблюдали за тем, как на равнине пылали селения колонистов. В армии росло недовольство: солдаты смеялись над Фабием, называя его "дядькой" Ганнибала. Особенно настойчиво требовал у диктатора энергичных действий начальник конницы, сторонник народной партии Марк Минуций. Он говорил повсюду, что командующий располагается лагерем на высотах для того, чтобы солдаты видели, как жгут и опустошают их родную Италию. В сенате опасались, как бы бездействие Фабия не привело к отпадению союзников, земли которых на виду у римской армии опустошались Ганнибалом. Фабий относился к насмешкам спокойно, и прочно укрепившееся за ним прозвище Кунктатор (т. е. "Медлитель") его не трогало. Друзья диктатора, рассказывая ему о насмешках, убеждали Фабия смыть с себя бесчестие нападением на врага. Но на это он ответил: