Текст книги "Прирученный (СИ)"

Автор книги: Питер Старкер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

========== Часть 1 ==========

Тони возвращался в свой особняк после встречи с клиентом. Нужно было получить новые детали, отдать результат недельных посиделок в мастерской и получить свое.

Дорога, пустое и разбитое полотно, состоящее из асфальта, земли и песка, собравшееся в кучи грязи, была труднопроходимой. Разваленные и раздробленные дома, повреждённые временем и бойнями сумасшедших, которые выходят на свет Луны, тускло освещающей поникший вид на пустошь и развалины. Они, словно оборотни, воют, а после бьют друг друга, закидывают камнями, ворошат землю.

В последнее время таких людей становилось всё больше. Других успокаивал факт, что выходили «сошедшие с ума» ближе к ночи, поэтому сейчас – к семи часам вечера – дорога была почти безопасной. Почти.

Землю, точнее то, что от неё осталось, поверх грязи застилал пепел от сгоревших заброшенных особняков. Тони не мог знать наверняка, но, вполне возможно, что в этой серой пыли были и человеческие останки.

Дома бедняков здесь долго не стояли. Сначала их забрасывали всем, что попадется под руку, бродяги, износившие свою одежду, находящиеся в поисках нового пристанища, потом приходили те, кто способен отнять приют у этих бегущих от жизни людей. Чаще всего бедных подчиняли к себе, превращая в рабов. Если человек не был согласен на такую судьбу, то его избивали до полусмерти и поджигали то, что он считал своим временным жилищем. Обычно нищие соглашались на участь рабов.

Они не знали, на что идут. Продавали душу, обеспечивая свою жизнь мучениями и пытками. Те, кто помоложе, обычно выполнял роль мальчиков или девочек для развлечений. Иногда забирали целые семьи, прививая такой образ выживания с рождения. Их дети не знали слова «хочу», только слово «должен».

Рабов имели и могли иметь только те, кто занимал высокий статус в городе. Это люди, отличившиеся особыми заслугами, необязательно полезными для общества; те, кто почитаем или же те, кого боятся. У них, как правило, выстроены роскошные особняки с множеством комнат, в которых с непривычки можно заблудиться.

Тони относился к категории «значимых» и мог позволить себе своеобразную прислугу, которая бы расплачивалась своей жизнью за существование. Однако он предпочитал одиночество и созданного несколько лет назад дворецкого Джарвиса, являющегося искусственным интеллектом.

Дорога вилась, петляла. По пути мужчина встречал оставленные тележки, самодельные ботинки, портянки, бутылки с мутной водой, оторванные пуговицы и прочий мусор, захламляющий большую часть территории.

Вокруг был разрушенный город. Осевший смог заполнял лёгкие, а горящие у горизонта дома лишь добавляли дыма. Он возносился к небу, серому и недвижимому, стоящему на месте уже многие годы. Непроглядная туча только иногда приобретала иссиня-чёрный оттенок, сменяя привычный хмурый цвет – тогда начинался дождь.

Этот мир уже не изменить. Он вырос из хаоса, непроглядной тьмы и мрака. Здесь на протяжении многих лет процветал каннибализм, похоть и насилие в самых изощрённых формах. Старка не трогали, потому что боялись потерять источник большого количества знаний. Не более того. Оружием, которое у него было, уже никого не напугать.

Когда Тони вернулся домой, он услышал шорох. Стоило Старку только ступить ногой на родную территорию, где никто не имел права появиться без его разрешения, как в аккуратно стриженых кустах, единственных уцелевших на участке, что-то зашевелилось. Животных осталось мало, как правило, их съедали, поэтому это не мог быть заблудший пёс. В лучшем случае – бродяга.

Старк подошёл ближе, осторожно и практически бесшумно передвигаясь по сырой земле. Надеялся не оказаться жертвой. Тони был наготове, когда отодвигал ветви разросшегося кустарника и в любой момент мог бы блокировать удар неприятеля, только то, что он нашёл, явно не сочеталось с тем, на что он рассчитывал.

Старк увидел хрупкую, по-юношески сложенную спину: острые лопатки, изувеченные рубцами от нанесённых по ним ударов; каждый позвонок был прожжён, словно кто-то решил потушить сигару несколько раз; большую зияющую рану от ножа, совсем свежую – из неё бежала тонкой струйкой багровая кровь, и множество других, незначительных шрамов, покрывающих остальную поверхность спины. Ягодицы были исполосованы не меньше, а на коленях виднелись жёлтые и сине-зелёные синяки. Юноша был полностью обнажён.

Парень крупно дрожал и боялся посмотреть в сторону человека, на чей участок он случайно забрёл. Тони не решался прикоснуться к нему, опасаясь, что может ещё сильнее испугать. Тогда Старк заметил на шее юноши плетёную веревку, своеобразный ошейник и клеймо – знак раба. Значит, спереди должен быть клочок бумаги с его именем и возрастом.

– Устал от прежней жизни?

Парень вздрогнул от испуга, повернулся на голос и, увидев перед собой взрослого мужчину, попятился назад, вжимаясь в холодный забор. Он пытался прикрываться руками, боялся показывать изувеченное тело и совершенно не знал, как реагировать на комментарий Старка.

Только сейчас Тони увидел растянувшийся кровавый след, протянувшийся от его ног. Пальцы были полностью окровавлены, страшно представить, во что превратились ступни.

– Ты можешь умереть, если останешься здесь.

«От обморожения или заражения крови», – мысленно добавил Старк, наблюдая за тем, как посиневшие от холода губы парня приоткрылись в желании произнести слово, но он резко передумал, вновь вздрогнув всем телом.

Взгляд юноши отражал только страх, боль и голод. Больше ничего. Довольно миловидное лицо, искусанные посиневшие губы, светлые карие глаза и темные волосы. Наверняка был чьей-то underlay, иначе не боялся бы так.

Тони потянулся к нему, желая посмотреть на буквы, выведенные на бумаге карандашом, но юноша забился ещё дальше, буквально вклиниваясь спиной в забор и закрывая коленями и руками своё тело, не давая возможности Старку прикоснуться к себе. Когда мужчина понял, что он всё равно не поддастся ему, то осторожно пробрался в кусты, проходя ближе к запуганному парню.

– Не надо… нет… нет…нет… – он шептал слова будто в агонии, желая хоть как-то спастись от посторонней угрозы.

– Я не собираюсь причинять боль, Питер, – Тони прочитал имя, выведенное грифелем на пожелтевшем клочке. Рядом стояла цифра – десять. Вероятно, год рождения. – Пойдём в дом, тебе нужно согреться.

– Нет… нет…я не хочу…

На этом всхлипы и неконтролируемое дрожание прекратились – парень потерял сознание. Мозг не выдержал переохлаждения.

***

Очнулся Питер в тёплой ванной, наполненной водой до середины. Под его головой было бережно положено полотенце, на случай, если он неожиданно дернется. Старку не хотелось, чтобы он повторно отключался.

Сначала Питер не понял, где находился, и что произошло, но потом он заметил Тони, сидящего рядом с ним и возившегося с различными мочалками. Парень поднял волну брызг с испуга, стараясь прикрыться руками. Это вызвало только тупую боль, разлившуюся по всему телу и жуткий дискомфорт в пятой точке. Старк повернулся на источник шума, понимая, что Питер очнулся.

– Так, парень, давай проясним. Прежние хозяева обошлись с тобой жестоко, но я не похож на них, – произнёс Старк, наблюдая за реакцией парня на его слова. Ничего. Он по-прежнему остерегался смотреть ему в глаза, боялся сказать пару слов.

Питер провёл ладонью по шее и не заметил плетёного браслета, который раньше плотным кольцом сдавливал кожу, иногда мешая нормальному дыханию.

– Скоро сделаю новый.

– Новый? – удивлённо спросил парень, подавая голос. Питер не понимал, что нужно от него незнакомцу, и зачем мужчина привёл его в свой дом. С какой целью отмыл ноги и руки, зашил рану, обработал большинство порезов. Питер был напуган, и это чувство страха затмило все остальные, практически лишив его рассудка на небольшой промежуток времени.

Юноша понимал, что нужно было поблагодарить этого человека за проявленную заботу, проникнуться доверием, но ужас, который охватывал сознание, заставлял только безмолвно смотреть, остерегаясь неожиданного удара или угрозы.

Парень боялся, что всё это окажется игрой его разума, что он всё ещё находился вне себя, а это – окружающее его идеальное место – лишь иллюзия, сон, спровоцированный психическим расстройством.

– А ты хочешь вернуться к прежним хозяевам?

Тони видел, что Питер медленно приходил в себя, его взгляд прояснялся, будто он начинал понимать, что опасности на самом деле нет и можно поддержать беседу. Парень отрицательно помотал головой, с испугом глядя на Старка, когда тот упомянул о его бывшем заключении.

– Тебе нужен дом, Питер. Они не перестанут искать тебя, а когда найдут, то повяжут или лишат жизни, – Старк выдержал паузу, давая возможность парню осознать всю сложность ситуации, в которой он оказался. Осознать реальность. – Жизнь тех, кто бежал, не была продолжительной.

– Откуда вы знаете?

Питер смотрел на него с опасением, подозревая в тех же зверствах, что вытворяли его бывшие хозяева. Человек, стоящий перед ним не был похож на убийцу, но внешность порой обманчива.

– Я знаю людей, которым ты служил, – ёмко пояснил мужчина.

– Это ужасные люди, – перебил Питер, пытаясь подняться из ванной, но Старк удержал его на месте.

– Подожди. Поменяй воду, избавься от следов грязи там, где я не прикасался. Я поднимусь наверх, поищу что-нибудь твоего размера, – Тони произнёс эту фразу как можно спокойнее, не желая спугнуть парня.

Питер поморщился, потирая глаза мокрыми пораненными пальцами.

– Зачем вы мне помогаете? – непонимающе спросил он, спуская прохладную воду. Она не была грязной, следовательно, уже не первый раз набиралась заново. Сколько же он пробыл без сознания?

Тони смолчал, выходя из ванной комнаты и направляясь наверх. Он и сам пока что не знал, чем приглянулся ему этот сломленный мальчишка. В свои восемнадцать он выглядел на шестнадцать с половиной. Истощавший, как будто бы потерянный в пространстве и времени, казалось – сожми ему чуть сильнее ладонь в приветственном жесте и сразу оставишь синяки от прикосновения. Даже юношей назвать его сейчас было трудно. Однако Старк понимал, что при правильном питании и наличии временных ресурсов парень сумеет набрать массу, необходимую для его роста и возраста.

Питер боролся с желанием сбежать из этого дома, захватив с собой что-нибудь из личных вещей незнакомца. Он так и не спросил его имени, но из разговора можно было вынести, что человек был из числа «значимых». Значит… он имел право завести раба.

Одно слово – «раб» – пугало Питера до смерти, тем более он не знал, как к нему отнесётся этот мужчина, когда вручит изготовленную его руками бирку и ошейник, носить которые Питер обязан по общему своду правил, составленных ещё задолго до его рождения.

Прошлые хозяева тоже приветствовали его с улыбкой на лице, когда увидели впервые. Питеру было одиннадцать, и он остался на дороге один, что означало верную гибель. Мальчик доверился девушке, пригласившей его в свой дом, но уже вскоре его забрали другие люди. Те, которых он не видел прежде. Питер не хотел больше вспоминать об этом, но вдруг мужчина, нашедший его в кустах на территории дома, точно такой же?

Парень осторожно смывал с себя грязь, стараясь не задевать большинство ссадин и царапин, только мыло всё равно въедалось в кожу и щипало в повреждённых местах. Питер иногда шипел от боли, судорожно убирая водой пену с ран и прикасаясь к их краям, пытаясь хоть как-то успокоить боль, но получалось плохо.

Но самым ужасным было не это. Самым трудным было смыть следы крови после последнего раза, когда его взяли с силой. На глазах выступили непрошеные слезы от неприятных воспоминаний, а боль от прикосновений к себе только напомнила о его гнусном положении и о том, насколько он был бы беспомощен, окажись на дороге. Незнакомец был прав – он бы не продержался больше недели. Единственное, что оставалось Питеру – добровольно согласиться служить этому дому.

***

Старк принёс вещи спустя десять минут. Дал возможность ему искупаться, а также справиться с потоком своих мыслей. Наверху действительно нашлась одежда, которая была велика Питеру, но подходила по росту.

– Спусти воду, оденься и выходи, – Тони дал распоряжение и покинул ванную, намеренно не обращая внимания на обнажённого парня, чтобы лишний раз не смущать его своим оценивающим взглядом. В любом случае, даже отмывшись от грязи и крови, он выглядел неважно.

Старк понимал, что должен обращаться с ним, как полагается обращаться с рабом, а не как с гостем, только что-то останавливало его. Несомненно, Тони создал множество рамок, за которые парень не сможет выходить во избежание наказания, но они не были такими жёсткими, как правила в его бывшем доме.

Питер торопился. Он не знал, как бы отреагировал этот человек, если бы он задержался на несколько минут. На самом деле парень не знал ничего: ни правил этого дома, ни имени незнакомца, ни положения, в котором окажется, если согласится служить мужчине. Он даже не мог представить, что его будет ожидать в ближайшие пять минут. Всё казалось странным и иллюзорным. Парню редко везло, поэтому он не верил в удачу.

Обтерев тело полотенцем, которое оставил для него незнакомец, он быстро надел на себя просторную футболку и джинсы, спадающие с его бёдер. Благо, что мужчина оставил ремень, чтобы Питер смог хоть как-то зафиксировать одежду на себе. Незнакомец предвидел и то, что дырок на ремне окажется недостаточно, поэтому проделал ещё тройку, повредив при этом буквы, выведенные на тонкой полоске кожи «Stark».

«Скорее всего, это фамилия», – сообразил Питер, обводя повреждённую золотую вышивку пальцами. Нити на тёмной коже выделялись и привлекали к себе взгляд.

«Где этот мальчишка?», – в голове прозвучал голос рослого мужчины, оставшегося в воспоминаниях прошлого, и Питер поспешил затянуть ремень на последнюю дырку, находившуюся как раз между двумя буквами. – «Что, если хозяин дома устанет ждать и накажет меня?».

Выходить из ванной было страшно. Даже несмотря на то, что мужчина дал ему возможность согреться, смыть с себя грязь, и сам зашил раны, предоставив одежду. Питер никому не доверял.

Потянув ручку от себя, он медленно отворил дверь, робко выглядывая, чтобы осмотреть всё, что находилось снаружи. Незнакомца там не было.

За дверью его встретил длинный коридор, ведущий в какую-то просторную комнату, которую парень увидел издалека. Возможно, это была гостевая.

Выйдя из ванной и выключив за собой свет, Питер, ступая босыми ногами по тёплому полу, осторожно приближался к неизвестной комнате. Коридор украшали картины и редкие скульптуры, о происхождении которых он не мог догадываться.

Парень боялся задеть что-нибудь по своей неуклюжести, ведь если он случайно разобьёт что-то, то хозяин дома может разозлиться и передумать оставлять его здесь. Кажется, подсознательно Питер уже понял, что оказаться на дороге в его положении – самое худшее, что может произойти.

Когда он, наконец, подошёл к месту, где его ждали, то понял, что никого постороннего в доме нет. Никто не спешил забирать его и увозить куда-нибудь подальше отсюда. Это немного успокаивало.

Мужчина сидел в чёрном кожаном кресле, напротив которого располагалось ещё одно – точно такое же.

Питер не заметил, как ступил на что-то мягкое, – все мысли занял этот человек в домашней черной футболке и джинсах, – и парень не обратил внимания на то, что под его ногой оказался белоснежный ворс ковра. Питер убрал ногу и вздрогнул от страха: опасения оправдались. Ступни всё ещё кровоточили, поэтому бывший белый цвет окрасился в багровый. Юноша попятился назад, вжимаясь в непонятно откуда взявшуюся лестницу, создавая лишний шум. Незнакомец обернулся на звук.

Только сейчас Питер заметил, что след из крови протянулся за ним от самой ванной комнаты. Мужчина осторожно подошёл к нему, после чего заметил кровь, украсившую пол.

Тони понял, чего испугался парень. Питер ухватился за лестницу, как за спасательный круг, надеясь, что она убережёт от наказания. Бедняга был настолько одержим словом – «наказание», – что уже и не помнил, как это – жить без страха.

Крови было много, Старк не предусмотрел, что раны могут раскрыться при ходьбе. Значит, их нужно заново обработать.

– Я исправлю… – начал сразу Питер, как увидел на себе взгляд мужчины. – Ототру, дайте время…

– Тебе нужна моя помощь, Питер, а не половая тряпка в руках, – Тони произнёс эту фразу спокойно, как и большинство остальных, стараясь войти в доверие собеседника. Несомненно, ему не понравилось, что белый ковёр впитал в себя несколько красных пятен, а пол украсили следы, но это не служило поводом для удара или резкого отказа от парня.

Старк редко соблюдал правила и считал совершенно бесполезным одно из них: «Наказание должно следовать сразу за малейшей провинностью раба или слуги. Его сила должна соответствовать причинённому ущербу».

– Почему вы не бьёте меня? Я буду лишен еды на неделю? – непонимающе спросил Питер, остерегаясь собственного предположения. Последний раз он ел два дня назад, желудок ныл и просил, чтобы в нём оказалось хоть что-то кроме воды.

– Твои прежние хозяева действовали по своду правил. Я придерживаюсь большинства, но не соблюдаю все.

– Вы не будете меня наказывать? – спросил Питер чуть тише, всё же решаясь посмотреть в глаза мужчине. Он не заметил в его взгляде злости. По крайней мере, если Старк и был рассержен, то тщательно скрывал это.

– Не сейчас, – коротко ответил Тони, подходя к парню ближе и прикасаясь к его запястью. Старк был уверен, что Питеру не нравилось, что его личное пространство нарушают, более того, парень боялся чужих прикосновений – это было видно по его лицу, – но Тони не мог установить с ним контакта, не показав, что не причинит ему вреда. – Видишь? Твои пальцы кровоточат. Нужно обработать, я сейчас вернусь.

– Вы не можете ко мне относиться так… – Питер резко замолчал, заметив, как мужчина остановился, отойдя уже на достаточное расстояние от него.

– Как? – уточнил Старк, поворачиваясь к всё ещё напуганному парню, с интересом наблюдая за сменой его эмоций. Он подбирал слова, хотел сказать что-то ёмкое, отражающее действительность. Не хотел быть многословным.

– Как к гостю, – ответил Питер. Он больше не прикасался к лестнице, но старался не шевелиться лишний раз, чтобы не продолжать украшать пол красным цветом.

– Пока на тебе нет бирки, ты мой гость, – ушёл от ответа Старк, продолжая свой путь к шкафу с медикаментами. Ему нужны были бинт, перекись, спирт, возможно, что-то из простейших антисептиков и обеззараживающих и заживляющих мазей.

– И как скоро на мне появится бирка? – вновь спросил Питер, не желая оставаться без ответа. Этот вопрос тревожил его больше других.

– Когда восстановишь силы, ребенок, – неоднозначно ответил мужчина, вводя парня в неведение. Питер не знал, сколько примерно будет длиться «восстановление» и это до невозможности угнетало. Что, если уже под утро на его шее зафиксируют ошейник и заставят вылизать пол в гостиной?

– Я не понимаю, зачем вам всё это. Прошлые хозяева уже давно бы повязали меня и избили, – парень боялся собственных мыслей. Они вводили его в состояние, граничащее с паникой и сумасшествием.

– За ковёр или за то, что не позволено говорить без разрешения хозяина? – мужчина вернулся с подносом всяких разных баночек и мазей, и Питер ещё больше запутался. Рядом на том же подносе находилась ванночка с водой, несколько упаковок бинтов и пластыри.

Откуда у него всё это? В мире почти не осталось лекарств, а у этого мужчины в доме полноценная аптечка. Конечно, он из верхушки общества, но ведь многие препараты уже давно не производят…

– За всё… простите, – Питер не имел права с ним говорить, но нагло нарушал это правило. Он обошёл столько запретов, что в той семье уже давно бы не смог встать на ноги, получив около двадцати ударов по спине.

Мужчина проследовал мимо него и Питер понял, что Старк направился к накрытой простыней столешнице, стоящей в углу комнаты. Парень сначала даже не заметил её присутствия в комнате, скорее всего, пользовались ей редко, и она предназначалась как раз для подобных странных исключений.

– Пройди сюда, – коротко попросил Тони. Он действительно был очень мягок к парню, и если бы кто-то увидел его обращение к рабу, то вряд ли Старк сумел бы сохранить свой авторитет. Однако мужчина пытался уверить себя в том, что он сможет наладить контакт, не прибегнув к насилию. Питеру и так досталось от прежних хозяев, дополнять полотно шрамов на его спине он не хотел.

Питер старался не украшать кровью при ходьбе пол, пытался дойти до столешницы, уложившись в минимальное количество шагов, но не оставить следов всё равно не удалось. Он присел на поверхность, дожидаясь дальнейших действий и распоряжений со стороны мужчины.

– Покажи ладони, – Тони встал напротив Питера, поставив поднос с медикаментами и водой рядом. Парень неловко протянул руки, обнажая вид на множество старых шрамов и новых порезов. – Хорошо. Я сяду рядом, чтобы было удобно обрабатывать. После того, как я закончу с ладонями, ляжешь на кушетку и вытянешь ноги. Нужно осмотреть их. У меня нет большого лечащего опыта, но я справлюсь. Все ясно?

Питер кивнул, наблюдая за тем, как мужчина присаживается с левой стороны и берёт ванночку с водой, поднося её к его ладоням. Чувство спокойствия постепенно заменяло страх в присутствии этого человека. Это странно.

– Опусти.

Парень послушался, погружая руки в воду, пытаясь смыть кровь с пальцев, окрашивая прозрачную воду в розоватый, а после и красный цвет. Мужчина до сих пор был для него незнакомцем, так и не представившимся загадочным человеком, поэтому Питер решил воспользоваться затянувшейся тишиной на свой страх и риск.

– На ремне была фамилия. Она ваша? – он сделал паузу, когда его ладони оказались в руках мужчины. Тони, осмотрев обе ладони, решил, что стоит начать с левой, которая была ему ближе. Он молча оценил количество порезов и царапин, отвлёкся на поднос, забирая оттуда перекись и вату, и вернул своё внимание к ненадолго оставленной руке. – Извините, я не мог не спросить.

– Да, – коротко ответил Старк, не отвлекаясь от работы. Он аккуратно обвёл наполненной перекисью ватой пальцы, заставляя кровь в порезах взаимодействовать с пероксидом.

– Мне не положено знать вашего имени? – поинтересовался Питер, привлекая к себе взгляд мужчины. Кажется, Тони начал понимать, за что ему оставили такое количество шрамов, но дело было не в болтливости. Парень отличался природной любознательностью и наблюдательностью. А ещё неуклюжестью. Только вряд ли первые две черты своего характера он мог раскрыть в бывшем доме, поэтому отыгрывались на нём из-за последнего.

– Тони Старк, – спокойно произнёс он, отвечая на очередной вопрос парня и переходя ко второй ладони. Когда вата утеряла свой привычный белый цвет, Тони вновь отвлёкся от рук Питера, заменяя её и обмакивая в перекиси. – Расскажи мне, как ты собрал столько порезов, – поддержал беседу Старк, понимая, что парень хотел поговорить из-за длительного пребывания в одиночестве и отсутствия собеседника. Учитывая, каким несговорчивым был Питер в момент их встречи, вряд ли ему позволяли сказать слово не по делу.

– Я перебирался через забор с колючей проволокой. Хотел спасти собак, с которыми жил в беседке, но не смог – охотники пришли раньше. Они бросились за мной, бежали весь день, пока не стало темнеть. Так я оказался здесь, – вспоминал парень, пока Тони заканчивал обрабатывать вторую руку.

– Ты жил с собаками? – спросил Тони, опустив ладонь Питера. Он взял запечатанную упаковку бинта, лежавшую рядом с ванночкой, и разорвал её, доставая полоску ткани.

– Они согревали меня в последние дни. Крупный мужчина… кажется, Джек… лишил меня одежды за то, что я спросил, что стало с остальными псами, – разъяснял Питер, пока Тони перематывал первую ладонь. Пришлось сделать много кругов, чтобы закрыть все порезы.

– Он ответил? – поинтересовался Старк, разрывая бинт и закрепляя его на запястье. – Можешь опустить эту руку.

– Сказал, что их съели, и что я следующий, – с некоторым отвращением произнёс Питер, подавая Тони другую руку.

Пальцы уже не кровоточили – перекись справилась со своей задачей. Старк прокрутил бинт пару раз, затягивая эту руку чуть слабее, но достаточно крепко – здесь ран было больше, и мужчина не хотел, чтобы полоска ткани прилипла к ним.

– Он предупредил тебя, – Тони говорил так, словно в этом не было ничего необычного.

Питер не понимал, почему этот человек так буднично реагирует на его рассказ. Будто бы он знал всё; знал, но никому ничего не говорил. Почему он молчал? Почему? Если знал, что делают с людьми в этом страшном месте… Но парень догадался. Даже если бы Тони рассказал об этом кому-нибудь, если бы и предпринял меры, то всё равно ничего не смог бы изменить.

– Что? – спросил парень, отвлекшись от мыслей, наблюдая за тем, как Старк завершил работу над второй ладонью.

– Он предупредил тебя, а лишил одежды, потому что ему отдали приказ. Я знаю Джека, – пояснил Тони, поднимаясь. – Сменю воду и вернусь. Жди.

– Да, мистер Старк.

Когда Тони покинул комнату, парень прилёг на столешницу и едва не задремал. Несмотря на множество мыслей и страшную боль в спине и конечностях, глаза слипались – Питер не помнил, когда в последний раз нормально спал. Обычно его сон длился около трех часов: в лучшем случае – пять, в худшем – два. Собаки хоть и грели в беседке, прижимаясь к обнажённому телу юноши, но холодный осенний воздух с легкостью пробирался ближе и опалял своим леденящим дыханием кожу.

Страх медленно отступал, боль притуплялась, и Питер почти провалился в сон, но вдруг услышал звук льющейся воды. Его слух обострился за время проживания в прежнем доме, парень привык к пробуждениям от каждого шороха. Но опасности не было – Тони менял содержимое ванночки.

Старк думал о том, что Питер перенял некоторые качества от собак, с которыми он жил. Несомненно, предполагать подобное было нелепо, но Тони видел в парне что-то такое, оставшееся на уровне бессознательного. Непроизвольно юноша остерегался резких движений, скорее всего, его, как и псов, сидящих на цепи, били за чрезмерную активность. Также парень боялся и резкости в поведении окружающих – в прошлом, вероятно, после этого следовал удар, и в памяти Питера закрепился ярлык, который теперь уйдёт нескоро.

Парень старался не закрывать глаза – если бы он задержался в тишине и темноте чуть дольше, то мог бы уснуть, а это вряд ли бы впечатлило нового хозяина. Он не знал, что именно чувствовал в этот момент: впервые за долгое время он ненадолго сумел ощутить установившееся зыбкое спокойствие. Питер старался не думать о том, что его ждало впереди – он хотел запомнить эти несколько минут без охраны, без того рослого мужчины, вечно избивающего за провинности, и без голодного скулежа собак.

Питер лежал и думал о том, что время, проведённое в этом доме, напоминало ему те годы, что он провёл в компании дяди – о нём заботились…

Тони вернулся, когда парень едва не заснул: Питер лежал на боку, подложив под голову перебинтованные ладони. Впервые за всё время, что юноша находился здесь, Старк заметил в его чертах лица застывшее умиротворение. Его губы были едва приоткрыты, веки расслаблены.

Парень проснулся неожиданно, ощутив на себе чужой взгляд. Сердце юноши пропустило тревожный удар.

Тони, заметив, что Питер готов начать оправдываться о своем поведении, отвлёк его от посторонних мыслей:

– Уже поздно. Закончим обрабатывать раны, и можно будет отправляться спать, – произнёс он. – Я выделил тебе комнату напротив моей.

Парень сначала не понял, о чём говорит Старк. Он не мог представить, как такое возможно после стольких лет, проведённых летом в беседке, а зимой в вольере для собак.

Тони присел на край столешницы, устраиваясь так, чтобы было удобно работать с кровоточащими ступнями Питера, и только после заметил, что парень, оперевшись на локтях, едва приподнялся, чтобы посмотреть на него.

«Это иллюзия. Мираж. Видение. Это невозможно», – кричал разум юноши, совершенно не веря в происходящее.

– Я не уверен, что всё это реально.

Сонливость на некоторое время отступила на второй план, уступая удивлению. Тони сдержанно улыбнулся, понимая, чем спровоцирована подобная реакция. Он взял смоченную в перекиси вату и провёл ей по первой ноге, обводя для начала только пальцы. Всё будет зависеть от реакции Питера. Раны были достаточно глубокими, и из-за нервных окончаний, находящихся в этих местах, взаимодействие пероксида с кровью могло причинять дискомфорт.

– Ты привык к агрессии и не можешь представить каково это – жить без неё.

Вата скользнула чуть ниже, в первый раз прошлась по стопе, обведя основные порезы, где крови было много – она медленно стекала вниз, не желая останавливаться. Питер прошипел от неприятных ощущений, пытаясь инстинктивно отвести ногу, убрать как можно дальше.

– Вы правы, – коротко произнёс парень, успокаиваясь.

Тони ждал, когда боль утихнет, чтобы вновь мазнуть смоченной ватой по багровым ранам. Нужно было предотвратить дальнейшее кровотечение, чтобы Питер случайно не подхватил заражение.

Старк провёл ватой по стопе ещё раз, теперь с большим нажимом – и вата сразу же окрасилась в алый цвет. Питер попытался поджать пальцы, чтобы неприятное ощущение ушло, но ничего не поменялось, его движение лишь вызвало появление новых капель крови. Тони посмотрел на него неодобрительно, но парень не обратил внимания.

Питер лежал с закрытыми глазами и пытался отвлечься от всего этого. Он думал о том, что ему выделили комнату, что в этом доме, может, жизнь не будет казаться лёгкой, но всё же она станет лучше, чем в годы, проведённые в холодной беседке. Размышлял о том, что этот человек не хочет причинять ему боль намеренно, что всё, что он ощущает сейчас – воля случая. Так должно быть, чтобы всё было хорошо в дальнейшем.

Возможно, Питер сам себя обманывал, но он хотел верить в то, что здесь как раз и находится счастливый поворот его дороги. Может, это и было то счастье, о котором рассказывал его дядя? Служить человеку, не избивающему по пустякам?..

– У меня никогда не было своей комнаты, – неожиданно произнёс он, забывшись. Питер не должен был начинать беседу первым, не имел на это права, но Старк не казался ему страшным тираном, лишённым чувством понимания. Кажется, он, наоборот, понимал его как никто другой.

– Надеюсь, что ты не превратишь ее в хаос.

Питер не хотел смотреть на Тони в этот момент, хотя он мог увидеть сейчас только спину, потому что мужчина продолжал убирать кровь с его ступни. Дискомфорта почти не было: видимо, большинство порезов Старк уже обработал и занимался незначительными. Он чувствовал лёгкие движения ваты и иногда ёжился от прикосновений, стараясь сохранять ногу в неподвижном состоянии.