Текст книги "Моя комета (СИ)"

Автор книги: pine wood

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 9 страниц)

Но знать это одно, а прочувствовать всю меру негодования парня на себе – другое. Любые попытки оправдаться натыкались на стену игнора или удостаивались сухим ответом: «Я тебе ничего не говорил, это так – мысли вслух» и все, игнор. Виктор умел постоять за себя, ему была близка фраза «цель оправдывает средства», но он любил открытые споры, противостояния с аргументами, а вот такие пируэты просто дезориентировали. Он не знал, как поступить, извиниться? Возможно, он был груб, но так по-другому ведь никак, Ал еще в больнице не хотел признавать, что есть проблема. Пришлось надавить, и вместо диалога получился монолог. Алан покорно согласился, но позже продемонстрировал свое недовольство во всей красе. И ведь не помиришься с ним, стоит начать извинятся, как тот наигранно удивлялся и заявлял, что он совсем не обижен, «можешь и дальше вести себя так же» и на этом все.

Вик расплатился за пиво и вышел на улицу. Телефон показал ровно ноль пропущенных от паршивца, даже обидно, неужели не волнуется?!

Не понятно, как, но вскоре Виктор оказался в знакомом квартале. Первой реакцией было развернуться и уйти, но любопытство взяло верх, а, может, и не только любопытство…

В окнах гостиной света не было, наверное, Дарен спал. Вик вздохнул и закурив сел на небольшой забор, как раз там, где они не так давно вместе нашли пьяного в стельку Алана. Как быть дальше? Тогда, в больнице, все казалось таким простым, а потом все как с горы покатилось, события с бешеной скоростью набирали обороты, не поддаваясь контролю и не давая успокоится, оглянуться, осознать, что рядом Дарен, который действительно чувствовал свою вину, не спал ночами. Чтобы хоть как-то отвлечься тот брал дополнительные смены в больнице, без сил приползая домой.

Напряжение от поисков не давало расслабиться: страх за Алана, злость на ублюдка, похитившего парня, не находила выхода и измотанный поисками Вик срывался на Даре. Он пытался держать себя в руках, но все их редкие разговоры начинались с вопроса Говарда о ходе поисков и к концу рассказа Вик выходил из себя от неутешительных результатов и бросал парню очередное обвинение.

В последний их вечер Вик буквально довел Дарена до слез, и осознав, что он обвиняет парня, который, по сути, не виноват, не сегодня, так завтра, но Питер нашел бы Алана. Но также было ясно, что на следующий вечер он вернется, и все повторится по новой, потому как выдержки не хватало, сложно себя держать в руках, когда пропал тот, кто оказался очень дорог.

За время поисков Вик пытался понять почему. Почему Алан так запал в душу? Как в обрыв с ним прыгнул и характер не сахар, и Дарен рядом, может быть, все дело было как раз в обстоятельстве их знакомства, перепалках, сексуальном влечении. Там, где-то глубоко внутри себя, уже после того как Виктор нашел Ала, он стал осознавать, что тогда в больнице он лучше понимал, что ему действительно нужно, а нужны ему были оба, потому как один без другого не имел смысла. Дарен умел взаимодействовать вот с такой ядовитой натурой Алана, парень сглаживал противоречия между ним и Говардом, Виктор придавал этой пресной в чем-то парочке остроты, потому как эти пенсионеры заплесневели бы без него.

Докурив вторую сигарету и окончательно замерзнув, Вик поднял свою затекшую задницу с перил и встал, собираясь уходить. Подняв взгляд, выше по улице парень увидел знакомую фигуру, приближающуюся к дому. Сердце в волнении сжалось. Трусливо бежать было поздно и, если честно, до покалывания в пальцах хотелось встречи, притронуться, заговорить. Виктор печально улыбнулся, вспомнив, как Алан перевел ему одно русское стихотворение.

Я к вам пишу – чего же боле?

Что я могу еще сказать?

Теперь, я знаю, в вашей воле

Меня презреньем наказать.

Но вы, к моей несчастной доле

Хоть каплю жалости храня,

Вы не оставите меня.

Сначала я молчать хотела;

Поверьте: моего стыда

Вы не узнали б никогда,

Когда б надежду я имела

Хоть редко, хоть в неделю раз

В деревне нашей видеть вас

Теперь он понимал чувства героини, точнее свои он стал понимать яснее.

Дарен шел, уперев взгляд в ноги, не замечая ничего вокруг и потому, подняв взгляд, вздрогнул от неожиданности.

– О! Э!

– Ты как всегда красноречив, – нервно пошутил Вик.

– Ты что тут забыл?

– Мимо проходил, вот случайно тут оказался.

– Подожди-ка подожди… – Говард прищурился и, подперев рукой бок, задумчиво взглянул на Виктора… – А я знаю, почему наш победитель по жизни ночами слоняется по улицам, одиноко ища приюта у таких неудачников, как я, – лицо Дарен озарила довольная улыбка, – Маленькая язва исколола твой зад шпильками, и ты сбежал.

Вик улыбнулся.

– Ты как всегда прав. Впустишь?

– С чего бы это?

– С того! – Виктор схватил Дара за отвороты пальто и дернул на себя, впиваясь поцелуем в губы.

Комментарий к Заранее извиняюсь за ошибки.

====== Часть 24 ======

– Проваливай, Вик! И держись от меня подальше! – Дарен, вытерев губы рукавом, развернулся к лестнице.

– И что, ты так просто сдашься?

Дар замер, собираясь с мыслями. Медленно развернувшись, насмешливо уставился на парня.

– О чем ты говоришь? Ты влез в наши отношения, пропел мне байки о сказочной любви троих, запудрил мозги Алану. Да, я, конечно, благодарен тебе за то, что ты нашел его, но я одного не могу понять: ты действительно думаешь, что после всего, что было, у нас есть шанс?

– Я думаю, мы могли бы попробовать.

– Мы попробовали, с меня достаточно.

– Слабак!

На лице заиграли желваки. Говард зло взглянул на Вика и снова отвернулся к двери, открывая дверь.

– Я знаю, почему ты такой спокойный, – Виктор не сдавался, – Потому, что он тебе названивает каждый день, теша твое самолюбие и леля надежду, в которой ты сам не хочешь себе признаться, – увидев, что Дарен замер, Вик продолжил.

– Ок, я признаю, я виноват, я был не прав, извини!

– Оставь свои извинения себе, мне они не нужны! – у Говарда не выходило сделать вид, что ему все равно. Все это причиняло боль, хотелось сдаться и плыть по течению, снова довериться, но обида внутри разъедала душу, не оставляя место надежде.

– Ты нужен ему, Дар, – Виктор сбавил обороты и грустно опустил голову, разглядывая носки ботинок. Признание, вылетевшее случайно, заставило все же осознать то, что признавать не хотелось. Тишина вокруг навострила уши, приглушая посторонние звуки, заставляя поежится этих двоих.

– На что ты обиделся? Между нами была прелюдия, мы до сих пор так и не переспали. Ты ведь знал, что у него обсессивно-компульсивное расстройство, так чему удивляться появлению фобии, которая является естественным продолжением этой болезни и симптомы появились не вчера. Ты видел это все и ничего не предпринял!

– Я это уже слышал от тебя! Хватит мне это повторять!

– Так в чем дело-то? Эта фобия не появилась внезапно, это последствия, на которые вы оба не хотели обращать внимания! – Виктор остановился, понимая, что снова опускается до упреков.

– Я обращал на это внимание! Но в тот момент меня больше волновал его отказ идти в полицию. Черт! Я не собираюсь снова это обсуждать! Мы уже говорили об этом! Каждый вечер, если ты помнишь!

– Я-то помню, только ты, видимо, забыл, раз ты знал, в чем дело? На что ты обиделся, когда он отстранился от тебя?

Дар запнулся, слова застряли на языке, повисшее напряжение угнетало.

– Вик, – наконец собравшись с мыслями, отозвался Дарен, – Я не хочу возвращаться к этой теме, постоянно балансировать на краю, я не хочу. Я почувствовал, что лишний между вами, этого мне было достаточно.

– Ты долбанный эгоист! Обидно ему стало! Ему нужна наша помощь! Он не справляется, ему нужно с болезнью бороться, а он вместо этого тонет в чувстве вины и скучает, пока ты, кусок дерьма, показываешь ему, как сильно уязвлено твое самолюбие. Он не может в магазин зайти! Мы ходили в IKEA, так он еле час продержался, постоянно прижимаясь ко мне.

В кармане зазвонил телефон, Виктор прервавшись вытащил смартфон и взглянув на дисплей, улыбнулся.

– Да, извини, я сейчас вернусь. Ок. Хочешь, мороженое тебе куплю, – Вик расплылся в улыбке.

Дарен наблюдал за парнем, прикусив губу от досады. Закончив разговор, повеселевший немного парень снова взглянул на Говарда серьезными глазами.

– Знаешь, это твой выбор, но не тешь себя иллюзией, что ты здесь жертва. Мы навязываться не будем, можно привыкнуть ко всему и он привыкнет жить без тебя… Главное, ты привыкни. Чао.

Виктор развернулся и двинулся в сторону дома, оставив Дарену щемящую досаду и бессонную ночь.

Комментарий к Небольшой бонус, решила, что их диалог нужно выложить отдельно.

====== Часть 25 ======

«…с аморальными личностями, надо сказать, всегда проще.»

Джордж Оруэлл «Дочь священника»

Вик разглядывал себя в зеркальном лифте, летящем на всех парах к парню на седьмом этаже. Конечно, с огромной банкой мороженого и плюшевым бегемотом он выглядел нелепо, но самодовольно приосанившись, не мог не признать, что он просто само обаяние.

Металлические двери бесшумно разъехались. Холодный коридор мелькнул незаметно, щелкнула хромированная ручка, тяжелая дверь распахнулась, впуская в полутемную прихожую. Вик предусмотрительно стянул обувь и споткнувшись глазами об тапки, купленные Аланом, быстро натянул их на ноги и прокрался в гостиную.

Алан сидел, по-турецки поджав под себя ноги, на вычищенном ковре, найденном среди прочего хлама в кладовке. Пока это была единственная мебель в гостиной. На коленях лежала книжка, рядом стоял бокал с вином и каталоги, а сам парень был укутан в плед.

– Привет

Алан повернулся, и не сдержав улыбки кивнул.

– Это мне?

– Да

– Спасибо, он милый. – Вик сел рядом, протягивая руку к бокалу.

– Брысь, лучше я налью тебе в другой бокал.

– Я из этого хочу. – Вик выхватил бокал и вылакал за раз все содержимое.

– Идиот – Алан вздохнул и улыбнулся.

Взяв еще один бокал и две ложки для эскимо, Алан вернулся на ковер. Вик перебрался за спину парню и затянув того в объятья, поцеловал в затылок, стянув покрывало, набросил его себе на плечи, укрывая вместе с собой еще и парня.

На часах было начало пятого, уже давно пора спать, но отлипать друг от друга не хотелось. Алан наворачивал мороженое, смирившись с тем, что Вик абсолютно игнорировал вторую ложку, периодически ловя его руку с ложкой, и воровал с нее мороженое, сначала Алан попытался воспротивиться, взяв себе другой прибор, но и новая ложка была облизана, обреченно вздохнув, Ал смирился.

Тонкие странички каталога, мелькали вариантами мебели и пахли типографской краской, Алан иногда прижимал каталог к лицу и с наслаждением втягивал запах. Почти всю ночь они проспорили на тему одного несчастного комода, Алану он нравился, а Вик считал, что для спальни, маленькой школьницы которая еще верит в зубную фею он подойдет в самый раз.

– Крошка, – прошептал Вик в шею парню, обдавая кожу горячим дыханием – мне все равно, если хочешь перекрасим стены спальни в розовый. Ох! – Простонал Вик получив локтем в живот.

– Он белый, этот цвет подойдет ко всему!

– Все детка – Вик забрал у парня каталог. – Пора спать.

Отбросив журнал в сторону, и приподнявшись над Аланом, Виктор нажал тому на плечи заставляя лечь на ковер.

– Прямо здесь спать будем? – Нервно пошутил Алан, прикусив белыми зубками свои сладкие от мороженого, губы.

– Здесь мы не спать будем.

Виктор вклинился своим коленом между ног парня, заставляя их раздвинуть. Светлая ткань, собралась складками в паху. Взгляд медленно скользил по напряженному телу под собой, теплая кожа парня, казалась натянутой от напряжения, неловкие руки слегка подрагивали, не зная куда себя пристроить и то обхватывали широкие запястья Вика, то скользили к плечам. На шее Алана билась жилка, отбивая быстрый такт. Отросшие почти до плеч волосы, блестящими прядями разметались по ковру.

Вик перехватил ладонь и прижал к своим губам ледяные пальцы, обжигая кожу горячим дыханием. Алан поджал скрытые белыми, короткими носками, пальцы, пытаясь справится со сковавшим все тело напряжением и дрожащим внизу живота ожиданием.

– Боишься меня? – Шепотом под кожу пробрался голос Виктора.

Обхватив ледяной мизинец, горячими губами, Вик провел языком по всей длине и не сильно, прикусил подушечку пальца. Алан выгнулся, не справившись с электрическим импульсом, пробежавшим от мизинца к позвоночнику.

– Нет. – Простонал парень пересохшими губами.

– Тогда почему дрожишь? – Вопрос остался без ответа.

Алан чувствовал, как от тихого шёпота в полностью немой квартире, по его рукам бегут волны мурашек. Холод помещения чувствовался острее, заставляя соски под футболкой сжаться. От страха и предвкушения, тело слегка потряхивало как при ознобе, как он не пытался, справиться с этим не получалось. Вик поцеловал узкую ладонь и поймав вторую руку, задрал обе над головой парня, нависнув над ним. Свет от ночных огней Нью-Йорка, очерчивал тонкий профиль, раскрасив одну половину лица Алана яркими красками, а другую укутал тенью, бросая свет лишь на кончики ресниц.

Виктор смотрел на поразительное, призрачное, почти мифическое существо под собой и не мог отвести взгляд. Тонкий профиль, глаза с озерами зрачков, замерли, уставившись ему в глаза. Моргнуть было страшно, вдруг наваждение исчезнет и существо растает. Руки будто надломившись, резко дрогнули, приблизив два профиля на расстояние миллиметра друг от друга, смешивая дыхания.

Губы встретились поцелуем. Забравшись жесткой ладонью, под футболку, Вик очертил силуэт и задрав футболку, втянул приятный запах чистой кожи, провел кончиком носа по нижнему ребру, остановившись поцелуем в ложбинке между ребер, в центре груди.

– Мне нужно в ванную . – Алан перехватил руки Виктора, пытаясь не дать себя раздеть.

– Ты уже был там – Вик резко перевернул парня на живот заставив приподнять бедра, и медленно оголил ягодицы.

Ал прижал к лицу руки и загнано дышал.

– Ты боишься?

– Да

– Чего? – Руки Вика продолжали оглаживать ягодицы, пах в плотную прижался к бедрам.

– Не знаю. – Алан убрав руки от лица, сжимал ворс ковра, будто это единственная возможность удержать равновесие.

– Но ты ведь хочешь, я чувствую.

Алан сглотнув, то ли кивнул то ли дернулся. Вик прошелестел, фольгой презерватива, разрывая упаковку. Алан задрожал сильнее, полностью обращаясь в слух, пытаясь уловить любой звук, кроме грохочущего сердца в ушах, будто это могло помочь утихомирить панику в груди.

Подготовка далась обоим тяжело, Алан постоянно дергался и был кажется на грани нервного срыва, почти прокусив себе губу. Вик несколько раз, хотел остановиться, не понимая совершает он насилие или нет. Нежные поцелуи ничего не давали, Алан их будто и не чувствовал вовсе, сконцентрировавшись полностью на пальцах в себе.

Наконец Вик устав бороться со своими сомнениями, решил идти до конца и будь, что будет. Перевернув Алана на спину, он склонился над ним, обхватил лицо руками, заставляя смотреть на себя. Парень метался взглядом по темной гостиной, пытаясь избежать взгляда, но поняв, что спрятаться не выйдет, поднял глаза.

Все было очень остро, очень откровенно, Алан чувствовал себя голым перед чужим человеком, будто и не Вик перед ним, если с Питером это было насилие и Алана в принципе не интересовало отношение к его личности, то тут он боялся оценки, смешка, снисхождения, брезгливости. Весь набор страхов и комплексов вылез наружу, не давая отпустить себя.

Самообладание, держащееся на недосягаемости, его израненной личности рушилось. Казалось, что стоит переступить черту и Вик окажется слишком близко к нему, к его душе, ведь тут спрятаться за сарказмом не выйдет. Будто отдаешь горящий огонь своего сердца в чужие руки, способные излечить и покалечить. Раскрываться всегда сложно, особенно с такими шрамами в душе, подпуская к себе так близко, ты знаешь, что сколько бы времени не прошло, этот человек, все равно будет знать о тебе чуть больше чем нужно, ведь ты даришь чувство обладания собой, он сможет всегда вернуться в эту ночь и вспомнить тебя: раскрытого, смущенного, распаленного, доступного, хрупкого, ранимого.

Вик коснулся губ коротким поцелуем и склонившись к уху тихо прошептал:

– Если бы я мог, я бы вдавил тебя в себя, что бы я знал, что ты в безопасности, что ты со мной.

Ощущение, родившееся в Алане, после этих слов, было еле уловимым, гораздо более спокойным, чем биение его сердца, оно медленно растекалось от груди по всему телу, заполняя легкой теплотой все существо.

Виктор приставил головку к ложбинке, Алан прикусил губу и взглянул на парня над собой, Вик провел сухой подушечкой пальца по искусанным губам и медленно надавив на тугие мышцы, вошел. Не останавливаясь, не давая привыкнуть. Постепенно заполняя собой, все возможное пространство.

Алан запрокинув голову, хватал губами воздух, как только Вик замер, он расслабился. Дикое напряжение последних минут исчезло так же резко, как и появилось. Самое «страшное» случилось, но ничего ужасного в этом не оказалось. Почему-то захотелось похихикать, расслабившийся Алан улыбнулся и взглянул на серьезного Вика, чьи брови стремились к ресницам.

– Ты одетый потому, что замерзнуть боишься? – Виктор удивленно вскинул брови и будто только увидев парня перед собой, уставился на Алана.

– Потому, что ты меня не раздел.

– Нужно исправить это досадное недоразумение.

Вик склонился к парню и Алан стянул с него свитшот. Тонкая цепочка, блеснув, легла на красивые ключицы. Довольную улыбку скрыть не удалось, Алан никогда не признается Дарену, но торс у Виктора был лучше. Они оба были накаченными, без лишнего жира, но у Вика все будто из камня вылито, узкая талия и широкая, прокаченная спина, создавали невероятно сексуальный, агрессивный силуэт. Алан пробежался по рельефной груди, спустился к жестким кубикам пресса, и замер, почувствовав первый толчок.

Сладость быстрого движения, чистого наслаждения. Все в Викторе было безумно напряжено, и, в тоже время, он, казалось, берег его, старался сдержаться, казалось, боролся с собой, стараясь не задавать слишком быстрый темп. Алан скользил руками по спине, царапая влажную кожу, короткими ногтями, стараясь не соскользнуть в оргазм слишком быстро, дабы не тешить и так раздутое самолюбие Виктора, наконец утратив последний контроль над собой, Алан простонал мольбу ускориться и прекратить это медленное истязание.

Вик рывком, развернул его к себе спиной, приподнял, поставив на колени и прижав к своей груди, резко вошел. Алан запрокинув голову, застонал в голос. Поза заставляла проникать глубже, смешивая наслаждение с легкой, приятной болью, отчего каждое движение ощущалось острее, пробегая импульсами по напряженным нервам. Если бы не руки Виктора, поддерживающие Алана он бы упал, рассыпавшись осколками у ног. Оргазм оглушил, заставляя раствориться в пространстве, на несколько секунд утратив себя. Если бы не толчки, подходящего к финалу Вика, Ал бы отключился.

Тихое утро окрасило два сплетенных силуэта в цвета зари, возрождая темную комнату к жизни, постепенно заполняя ее светом.

Комментарий к Надеюсь меня избежало проклятье нифритового стержня и яшмовых ворот.

====== Часть 26 ======

« – Девочка моя, ты не подскажешь такую философию жизни, которая стоит не на гедонизме? Твои обсыпанные паразитами немытые святые праведники – величайшие гедонисты. Ибо метят на вечное блаженство, тогда как мы, грешники, уповаем всего на несколько приятных лет.»

Джордж Оруэлл «Дочь священника»

Выспаться не удалось, через два часа Вик проснулся от тихого скулежа у себя под мышкой, кое-как разлепив глаз и приподняв голову, он разглядел метающегося во сне Алана. В первую минуту он даже подумал, что тот не спит.

– Детка, эй! – Вик тихо позвал парня, но тот не отреагировал.

Виктор привстал и уставился на заплаканное лицо парня, руки и спина были очень напряжены, на лице ходили желваки, брови сведены, лоб напряжен. Тихий звук с трудом вырывался из плотно сжатых губ, влажные волосы облепили шею и глаза. Вик провел рукой отводя пряди от лица. С каждой секундой дыхание становилось все более поверхностным и рваным.

– Эй! Алан! Проснись! – Вик безрезультатно тряс парня за плечо.

Проснулся Алан сам, будто выскочив из сонного марева, резко сев и шальными глазами уставившись перед собой. Грудная клетка ходила ходуном, дыхание шумно вырывалось из губ. Заметив ошарашенного Вика, Ал зажал себе рот ладонью, и согнувшись заревел.

– Эй! – Виктор подхватил рыдающего парня на руки и отнес в ванну, посадив на холодный бортик, включил ледяную воду и умыл лицо. Алан уже не рыдал, но справиться с дыханием не выходило, плечи дрожали. Помогла холодная газировка, принесенная Виктором.

 – Прости. – Тихо прошептал парень, уткнувшись ледяным носом Вику в шею, пока тот нес его в кровать.

– За что?

– За это.

Положив парня на кровать, Вик лег за спиной и прижал ледяного Алана к себе. Укутавшись в одеяло плотнее и вжавшись носом в затылок, Вик стиснул Ала в объятьях.

– Не извиняйся за такую ерунду. Ок? – Вик расслабил руки, позволяя парню вдохнуть.

– Спасибо. – Алан устроил голову на плече.

– За что?

– За то, что ты со мной.

Теплые пальцы, аккуратно провели по старому шраму внизу живота. Вик сонно почесал нос, и отвернувшись в другую сторону снова попытался заснуть. Пальцы перепорхнули на другой шрам у груди и принялись водить вокруг. Тяжело вздохнув, и разлепив глаза, Вик уставился в макушку, на своей груди.

– А откуда этот шрам? – Пальцы вернулись на шрам внизу живота.

– Аппендицит.

– Ты его сам вырезал? Края расходятся в разные стороны.

– Нет, мне помогали.

– Ну, Вик! Я серьезно! Ну, скажи, откуда он?

– Не скажу.

– Почему?

– Потому, что ты и так плохо спишь.

Алан приподнял голову и взглянул на парня слегка припухшими глазами.

– Это от ножа?

– Края же расходятся, сам сказал.

– А от чего тогда?

– Детка, давай поспим еще часок и я тебе все расскажу.

– Ты врешь, потом ты прикинешься дурачком и начнешь юлить.

– Если ты мне не дашь поспать, я разверну тебя на живот и хорошенько отымею, что бы ты устал и заснул. – Алан вжав голову в плечи, замолчал. Вик довольный эффектом, улыбнулся, и, отвернувшись снова отключился.

Следующая неделя стала для Алана кошмаром. Вик абсолютно не считался с его мнением, точнее он считал, что знает как будет лучше для Алана, лучше самого Алана. Порой, принуждая парня делать то, что он считает нужным, например он как и обещал, таскал его по торговым центрам, заставляя обливаться потом от страха. Сбавить темп посещений общественных мест удалось только после того как Алан согласился на психолога.

Хотя Вик свинья в быту, но свинья, помешанная на дисциплине, он старался ложиться спать и вставать в одно и, то, же время, а это означало, что если он ложится спать, то и Алан тоже ложится спать. Попытка возмутиться ничего не дала, Алану как школьнику зачитали лекцию о пользе здорового сна для психики и здоровья, и не слушая возражений затянули в постель. К концу недели Алан привык ложиться в десять и вставать в шесть.

Вик брал его на пробежку по утрам, когда народу в парке было еще не так много. Выглядело это эпично, спортивный: Вик в обтягивающей футболке нарезал круги, пока полуживой Алан пытался преодолеть хотя бы один, после Вик приступал к разминке, сев в первый раз на шпагат при Алане, Вик заставил парня побледнеть. Вообще разминка стала ежедневным способом Виктора покрасоваться перед Аланом. К концу разминки Ал делал вид, что мертв, сливаясь со снарядами на площадке. Попытка поиграть в баскетбол, закончилась скандалом и синяком у Алана на спине. Вик просто забросал парня мячем пока окончательно не сбил того с ног последней подачей.

Дома Виктору последняя обида Алана показалась лишь легкой прелюдией, ядовитая натура прошлась по всем достоинствам и недостаткам, заметив даже что один сосок у Вика чуть больше другого, а родинка на бедре похожа на член. После этих слов Алан всю неделю самодовольно замечал как Виктор незаметно крутится у зеркала разглядывая родинку на заднице, к слову абсолютно не похожую ни на какие гениталии. К концу того дня Виктор сто раз пожалел о своем поступке.

Режим дня, и правда оказывал положительный эффект, успокаивая и внося стабильность в жизнь Алана, но вот бесцеремонность и контроль Виктора раздражали. Он будто приручал парня, заставляя слушаться себя. На первый взгляд все было достаточно безобидно, но Алан чувствовал, что его личность будто поглощают, заставляя сливаться со своей.

Утрата личной свободы рождала помимо раздражения, чувство защищенности, может быть поэтому, Алан так легко сдавался. Но вот привыкнуть, к тому, что Виктор был абсолютно уверен, что у Алана не должно быть от него секретов, было сложно. Для него не существовало понятия: внутренний мир, личное пространство. Если Виктор видел, что Алан ушел в себя, его чуть ли не вытряхивали обратно, заставляя рассказать, о чем он задумался с таким грустным лицом, если Алан просыпался с кошмаром, то хочет они или нет, но с утра, они разбирали его содержание. Даже если оно почти всегда было одинаковым.

Их близость в ту ночь, стерла последние барьеры для Вика. Тот не говорил об этом вслух, но Алан просто кожей ощущал торжество Виктора от обладания им. Это смущало, рождая странное, волнующее чувство принадлежности.

Алан часто ловил себя на том, что сравнивает, Дарена и Виктора. Они были абсолютно разными. Дарен был выдержанным, тактичным и уравновешенным, выйти из себя он мог лишь сильно устав, про Дарена можно было сказать, что хоть это и надменный в чем-то человек, но отзывчивый к чужой беде. Вик же был как змея, незаметно подползающая к жертве и резко бросающаяся в схватку, сражая одним укусом. Питон, душащий свою жертву, альтруизм у него отпал вместе с пуповиной, Алан не имел иллюзий по поводу сущности Виктора, это была опасная зверушка, и повезло тем, на чьей она стороне. Так же Алан понимал, что у Виктора своя, искаженная система ценностей, и свое представление о том что хорошо, что плохо, они бы стали с Питером друзьями если бы не обстоятельства.

Дар был нежнее и осторожнее с партнером, для Вика же было нормой схватить Алана, не спрашивая разрешения забросить на плечо и кинув на кровать, сжать в стальных объятьях, резко схватить за руку и дернуть на себя заставляя себя поцеловать, он делал так просто потому, что мог и ему это доставляло удовольствие. Хочет Алан этого в данный момент или он был чем-то занят, его не интересовало. Секс с ним не был насилием, но был жестким и агрессивным, подавляющим, Виктор полностью контролировал партнера, не давая места для маневров. Однажды он даже извинился за свою жесткость, и попросил осаживать его, если его слишком занесет.

Вику были присущи некоторые черты садизма, ему доставляло удовольствие обладание Аланом, его зависимость и внутренняя уязвимость. Он будто расцветал рядом с ним, чувствуя свое превосходство и покровительство, Алан же хоть и пытался бунтовать, но достаточно вяло, необходимое чувство защищенности убаюкивало жажду личной свободы, заставляя расслабиться и не реагировать на вскрывшиеся из-под маски весельчака, замашки Виктора.

Вик отпил кофе, и откинувшись на спинку кресла, взглянул на трущего краешек чашки Алана.

– Она чистая, пей.

– У того официанта была грязь под ногтями, я видел.

– Не было у него грязи под ногтями.

– Была.

– Ок, у меня сегодня весь день свободен, я готов его провести с тобой за этим столом.

Алан раздраженно взглянул на Виктора, и, стянув рукава с пальцев, осторожно притронулся к горячим краям кружки.

– Что там с психологом?

– Выписал снотворное.

– И все?

– А что еще?! – Раздражение нарастало.

– Что с терапией, буду точнее. Раз ты не понимаешь.

– Буду точнее, раз ты не понимаешь: Не твое дело! – Передразнив, огрызнулся Алан, отодвинув от себя кружку и вновь натянув рукава.

– Пей!

– Не буду!

– Будешь!

– Нет!

Виктор отставил свою кружку, и прищурившись уставился на сжавшегося Алана, внимательно рассматривающего инсталляцию в другом конце кафе.

– Пошли. – Вик вытащил несколько купюр и бросил на стол, резко поднимаясь со своего места.

– Нет, пожалуйста, давай побудем тут еще. – Алан опустил голову, рассматривая заусенец на пальце.

– Нет.

Сжав запястье, Вик вытянул Алана из-за стола, и вывел за руку на улицу. Довел до машины, усадил на сиденье рядом с собой, по сложившейся традиции сам пристегнул парня и захлопнув дверь, вернулся на водительское сиденье.

Всю дорогу до дома, никто не проронил, ни слова, Алан нервно сжимал колени, чувствуя как страх, внутри него смешивается с предвкушением, рождая странное чувство порочного желания. Вик превышая скорость и нарушая правила, гнал к дому, сжав до побелевших костяшек руль. Алан чувствовал, как вступает на тонкий лед удовольствия, граничащего с опасностью.

Впихнув Алана в лифт, Виктор встал за его спиной, разглядывая тонкую шею и пробегающие по ней мурашки, мелкие волоски приподнимались, стоило Вику приблизить лицо и обдать кожу теплым дыханием.

Если сдирание с Алана одежды, можно назвать прелюдией, то она была короткой. Алан быстро оказался на кровати, прижатым к подушке, Вик проверил растянутый с утра вход, и смазав член, резко вошел заставляя Алана застонать и прогнуться в пояснице. Глубокие, быстрые толчки, сбивающие дыхание, заставляли личность раствориться, оставляя во вселенной лишь накатывающие лавиной ощущения.

– Ты будешь слушаться. – Вик прижался лбом к затылку парня, и сбавив темп, медленно выходил, полностью вынимая член и резко вбивался обратно, выворачивая все существо Алана наизнанку, заставляя выбросить белый флаг и в очередной раз уступить.

====== Часть 27 ======

– Чем, обязан?

– Ко мне приехала его сестра.

– Что?! Ого! Вот черт…– Вик покосился на Алана, сидящего на новом диване и поглощающего огромную пиццу. Прикрыв динамик рукой, Виктор вышел в спальню, и закрыв за собой дверь отошел подальше от двери.

– И что она хочет?

– Что она хочет?! А это не очевидно?! Алана видеть! – Дарен был очень взвинчен.

– Эй не ори, ничего страшного не случилось, это просто женщина…

– Это не просто женщина! Это беременная женщина! Беременная двойней! А это значит, большая вероятность преждевременных родов! И она очень и очень расстроена отсутствием Алана. У него же сменился номер, и вы до сих пор не удосужились ей позвонить?! Она думает, что мы как и раньше вместе, поэтому приехала ко мне со своим парнем. Ее парень напуган больше нее самой и постоянно носится возле ее живота, угрожая мне расправой, если его любимая не увидит брата.

– Так спокойно. Все нормально, все живы, это главное. – В противовес своим словам Вик нервно прикусил ноготь.

– Пока живы! Ее псих мне угрожает, что если она слишком сильно перенервничает, то у меня будут проблемы! А она хуже Алана, у нее нет психологической травмы и комплексов, она меня доводит придирками уже час! Я испугался и брякнул, что Алан сейчас придет! Теперь она сидит на кухне и ждет его из магазина!