Текст книги "Моя комета (СИ)"

Автор книги: pine wood

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)

Сердце забилось быстрее, мысли в голове метались роем пчел, придумать какую-либо подходящую отмазку не выходило, и прежде чем я успел на чем либо остановиться, ляпнул то, что на языке вертелось.

– Разве тебе не неприятно прикасаться ко мне? – Кажется, я краснею, пришлось закрыть пылающее лицо руками. Блин, вот балда! Нужно научиться держать свой болтливый язык за зубами.

– Что?! – Кажется, Вик удивлен.

Он попытался убрать мои ладони от лица, но я перевернулся на бок и прижал их плотнее, вот черт! Теперь он обхватил меня руками и, кажется, собирается затащить к себе на колени. После непродолжительной борьбы Вик все же усадил меня к себе на колени и силой отвел руки от лица, пришлось уткнуться ему в плечо.

Возможно, это поведение покажется вам детским, но я ничего не мог с собой поделать. Я чувствовал себя голым перед ним и уязвимым, после таких событий, когда ты понимаешь, что вся твоя безопасность и стабильность абсолютно относительны. Пока с тобой не случится что-нибудь плохое, пусть и не по твоей вине, но тебе за это стыдно и больно. События, замаравшие тебя изнутри… Знаете, мне всегда важно было испытывать чувство уважения к себе, и когда оно пропадало, я понимал, что делаю что-то не так. Оно было моим ориентиром и двигателем по жизни, но когда ты перестаешь быть «чистеньким», когда иллюзия своей безгрешности спадает, обнажая твою не самую красивую суть, то ты понимаешь, что этот «человечешка» и есть ты. Я напоминал себе суккуба из книжки русского писателя – Дмитрия Емца. Такой же мерзкий и бесхребетный, боящийся вспомнить собственное имя. От мысли, что эти парни клюнули лишь на мою внешность, потому что большего во мне и нет, становилось совсем паршиво.

А этот парень? Мне до сих пор не сказали его имя… Возможно, вчера его жена не дождалась его к ужину, или его ребенок так и уснул без сказки не поняв, почему мама рыдает в спальне. А все почему? Потому что этот хороший человек, бросился спасать меня, чем он хуже меня? Почему такое ничтожество как я будет дальше топтать землю, а он будет гнить в земле? Боже, как больно… Руки будто от фантомной боли выворачивает. Так хочется сбежать, закрыться, погасить свет и выть, выть в голос! Отхлестать себя по лицу! Блядь, да не нужна мне была эта жертва! Не нужна! Только это не тот подарок, который можно вернуть…

– ШШШ, – Вик крепко сжал меня в объятьях и слегка покачивался, успокаивая, кажется, я снова мочу своими жалкими слезами его плечо, – Тише, все позади, все будет хорошо.

Да не будет ничего хорошо!!! Не будет! – Хотелось мне крикнуть ему в лицо, но получалось лишь трусливо подвывать в шею, пытаясь расслабить сжимающийся от глубоких всхлипов живот.

Не будет ничего хорошо, для этого парня, его семьи. Не будет! Зато на свете буду жить я! Жалкое ничтожество! Приятно познакомиться.

– Что ты сказал?! Как ты себя назвал?! Эй!! – Вик оттянул меня от своего плеча и, обхватив мое лицо руками, рассерженно взглянул мне в глаза.

– Что ты сказал, я тебя спрашиваю?! – Встряхнув, почти прокричал мне Вик.

Слезы бежали по щекам, видимо, я способен только ныть, большего от меня ожидать не стоит.

– Что я ничтожество, – Просипел я ему, стараясь отвести взгляд.

Виктор в шоке замер, метаясь глазами по моему лицу.

– Простииии, – мне стало так стыдно за свою слабость, за то, что я такой убогий, за то, что он тратит на меня свое время. Все люди эгоисты, никто не хочет носиться с чужими проблемами, а тут я…зачем ему эта возня со мной? Возможно, он думает, что все будет, как прежде? Но я в этом не уверен, я вообще больше ни в чем не уверен.

Зачем ему все это? Он ведь не мать Тереза, Дар вон уже третий день не объявляется, даже не позвонил до сих пор…я не знаю, как спросить о нем у Вика, не хочется увидеть в его глазах жалость и сочувствие, а потом услышать что-то типа: «он занят, ты ведь знаешь этих врачей». С каждым днем отсутствия Дарена, мне становилось все больнее, почему он хотя бы не позвонил? Не хочет носиться с моими проблемами? Зачем ему такой неудачник, он уже и так помог мне тогда в больнице, и вот теперь снова я его в чем-то понимаю, есть такие люди постоянно, просто как магнит притягивающие к себе неприятности. Но ведь он мог хотя бы позвонит Вику, тот бы дал мне трубку, я бы все понял по его голосу, но он не звонит, и это молчание изводит меня все больше.

– Послушай меня, – Виктор заглянул мне в глаза, заставляя прислушаться к тому, что он говорит, – Мы не властны над тем дерьмом, происходящим не по нашей вине, понимаешь? С хорошими людьми оно случается чаще, чем с плохими. Потому что вы, как светлячки ночью, не смотря на все тьму вокруг, светите, и этот кусок дерьма, который я найду, и он пожалеет, что на свет родился, потому и привязался к тебе, что ты одним своим присутствием делаешь тьму вокруг не жуткой, а волшебной.

– Вик, – я не сдержал улыбки, – Ты всегда найдешь, что сказать даже такому придурку как я.

– Ты не придурок, не говори так. Пойдем лучше сходим в кафе на первом этаже, а то ты скоро с потолком будешь сливаться.

– Там, наверное, полно народу, – Я нервно заерзал на его коленях, попытавшись слезть, но безуспешно.

– Так и есть, я надеюсь, ты не собираешься потакать своим страхам и сторониться людей.

– Собираюсь.

– У тебя не получится, я тебе не дам.

– Я вообще-то взрослый и самостоятельный.

– Да-да, это я уже знаю, какой ты самостоятельный. Если бы не я с врачами, ты бы продолжал питаться солнечными лучами.

Я, как настоящий взрослый, надувшись, отвернулся.

– Я куплю тебе шоколадный торт, – прошептал мне искуситель, – Самый, самый большой.

Я из последних сил сдерживал улыбку, строя из себя саму непоколебимость.

– Нет? Жаль, а я хотел сходить с тобой в музей Метрополитен…но раз ты боишься прикосновений, придется о не…

– Ч...Что?!! – меня как стрелой проткнуло, – Что ты сказал?!

Я, не веря своим ушам, развернулся к Вику.

– Музей? Метрополитен?! – Блин, думаю, со стороны я выглядел презабавно со сложенными руками на груди и квадратными глазами.

Вик прыснул в кулак и хитро взглянул на меня.

– Да-да, Метрополитен, но ты ведь теперь боишься, тебе нельзя.

– Я, я не боюсь, я пойду! – пока он не передумал, затараторил я.

– Как же ты пойдешь? Будешь шкериться по уголкам и трястись, постоянно протирая руки?! – мне кажется или он еле сдерживал смех?

– Я надену побольше закрытой одежды, перчатки, возьму антибакт...

– Детка, – перебил меня Виктор, – тогда лучше пойдем на Хеллуин, наденем на тебя скафандр, и ты спокойно рассмотришь всю экспозицию, – как только Вик закончил, он продержался ровно секунду, прежде чем начать хохотать.

Дежавю, где-то это уже было, у меня задергался глаз и я начал покрываться пятнами, а этот идиот продолжал заливаться смехом, завалившись на кровать и держась за живот. Когда я понял, что он не собирается прекращать, мне захотелось ему треснуть, что я и сделал. Забравшись на него сверху, я попытался его придушить. К сожалению, наша возня закончилась моей полной капитуляцией. Вик оказался на мне, комфортно расположившись между моих ног и, поймав одну руку, зажал ее над головой, второй я еще пытался сопротивляться.

Я резко замер, поняв, в какой двусмысленной ситуации мы оказались. Вик, нависнув надо мной, светился торжеством.

– Думаю, ты заслужил наказание, – Криво улыбнувшись, с ленцой протянул Вик.

– Чт…

Прежде чем я успел задать вопрос, он наклонился к моему лицу и провел своим языком по щеке до виска, оставляя влажную дорожку. Меня накрыла вторая волна бешенства, я воспылал праведным возмездием, но поняв, что я его не одолею, пришлось отомстить хитростью. Подтянул к себе ладонь и, смазав ее слюной, влепил ему в лицо, размазывая слюни по щетине и скулам, пока он опомнился, я успел дважды облизать руку и размазать по его физиономии.

– Ах, вот ты как! – Наконец поймав мою конечность, протянул с улыбкой Вик, – Ну, хорошо, ты сам напросился.

Следующей жертвой его нападения стало мое ухо и шея, а вот это было уже не смешно…

Борьба переросла в прелюдию.. Я не говорил этого никому, с кем спал, а это были не только Пит и Дар, до них у меня были девушки…много девушек. Так вот, ни одному своему сексуальному партнеру я не говорил, что уши для меня не просто эрогенная зона, это мой космос. Самообладание покидает в раз, я просто улетаю.

– Бог мой, детка…– шокировано протянул довольный Вик, – Да ты балдеешь от ушей, кажется, я нашел твое слабое место!

– Иди к черту! – Немного придя в себя, я попытался предотвратить свой позор, но прежде, чем я предпринял попытку побега, Вик прикусил мою мочку…последнее, что я адекватно запомнил как закатились мои глаза от наслаждения.

в окнах гаснет свет

как будто навсегда

уходит из-под ног

чужая планета

Электрические импульсы прошивали наши тела, управляя движениями в нашем танце, в затылке лопались пузырьки восторга. Удовольствие проливалось дождем на наши тела, заставляя терять контроль и плотнее прижиматься к друг другу. Острые зубы куснули мою мочку, выстрелом восторга прорезая позвоночник…

полцарства за билет

оплачено сполна

из тысячи дорог

я выбираю эту

Обтянутые жесткой джинсой бедра Вика, давящие на эрекцию, толкнулись в мою промежность, вызывая желание освободиться от мешающей одежды. Мягкие губы и горячий язык спустились к ложбинке под ухом, заставляя пальцы на ногах сжиматься в сладкой судороге. Головокружительный запах его духов ударил контрольным выстрелом в голову. Длинные пальцы расстегивали пуговицы на моей рубашке, неумолимо подбираясь к последней. Края рубашки соскользнули, оголяя грудь и поджавшийся живот. Вик оторвался от шеи, заглядывая мне в лицо своими горящими желанием кометами, горячая рука легла на живот, пальцем очертили впадинку пупка. Широкое, холодное кольцо на большом пальце создавало контраст мягкого и твердого, горячего и холодного, все больше толкая меня в открытый космос.

держаться за воздух,

за острые звёзды

огромного неба

коснуться рукой

держаться за воздух,

за острые звёзды

и там над землёй

дышать им с тобой

– Вик…

Этот отрывистый шепот вырвался у меня непроизвольно и был скорее похож на тихую мольбу, чем на протест. Горячий поцелуй выбил планету из-под ног. Тихий голос разума беспомощно умолк, захлебнувшись в моих стонах, когда язык Вика обвел контур пупка и осторожно прикусил кожу внизу живота на границе вскоре расстегнутых джинс. Я беспомощно комкал в руках постельное белье, стараясь сдержать рвущиеся из глубины стоны.

Ловкие пальцы расстегнули ширинку, член сам выскользнул из белья, ударив головкой по губам.

– Нет! – Это было для меня уже слишком откровенно, паника нахлынула как прибой и так же схлынула обратно в море, оставляя мокрым песок, как только горячий рот насадился на член. Спина, искореженная спазмом, выгнулась дугой, оставляя затылок за опору. Руки вцепились мертвой хваткой в густые волосы, пытаясь помочь мне высвободиться, Вик лишь сильнее сжал мои бедра, продолжая безумие. Я не мог…это слишком для меня, секс не столь интимный для меня, как минет, это для меня слишком личное, я могу сделать его, но вот допустить его сделать мне не мог, это мой личный бзик. Я метался по кровати, то выгибаясь, то приподнимаясь, мутными глазами пытаясь увидеть вероломное разрушение моих границ.

мой зеркальный враг

мне верен до конца

и на ветру дрожат

воздушные своды

Охваченная жаром кожа, казалось, стала более чувствительной, пропуская через поры все новые волны возбуждения, прожигающие плоть. Вик, услышав мои бессвязные мольбы или просто решив не дать покончить с нашим безумием, быстро выпустил член, на последок слегка прикусив основание. Взбираясь по мне губами, от живота к груди, прожигая каждый сантиметр кожи своим поцелуем-клеймом. Под соском он укусил особенно сильно, заставляя вздрогнуть и посмотреть на него.

Вот и вернулся тот Вик, что сначала вошел в палату, горячий, опасный, выносящий взглядом приговор. Соединив наши члены в своей руке, несколькими резкими движениями взорвал сверхновую в моей голове. Не знаю, мне кажется, он кончил позже, смешав себя со мной на моем животе. Пока я пытался приземлиться, Вик без сил рухнул на меня, загнано дыша мне в висок.

как трудно сделать шаг

ещё сложнее два

дорога наугад

я выбрал свободу

– Я вижу, терапия набирает обороты, – злой голос Говарда спустил нас с небес.

держаться за воздух,

за острые звёзды

огромного неба

коснуться рукой

держаться за воздух,

за острые звёзды

и там над землёй

дышать им с тобой

Комментарий к Ммм, там точно есть ошибки, и парочка словосочетани,й которые я исправлю, но сейчас я слишком сильно хочу спать, поэтому выкладываю главу сейчас так (иначе она не даст мне покоя), а подкорректирую днем.... Наверно, если проснусь. И те читатели, которые ставят что ждут продолжения, где ваши комментарии? Мне интересно ваше мнение, а вы молчите.

====== Часть 21 ======

Ночная трасса быстро пролетала за окнами спортивной машины Виктора. Алан облизывал соленые от слез губы.

– Крошка, хватит страдать, ты его че, похоронил?

Парень возмущенно развернулся к водителю и в негодовании уставился на Вика.

– Да как ты можешь так говорить?! – Ал не мог подобрать к этому цинизму хоть один аргумент, беспомощно хватая воздух губами.

– А что я такого сказал?! – Вик меланхолично пожал плечами, выпуская сигаретный дым в окно. Одна рука лежала на раскрытом окне, другой мажор крутил руль.

– Мы обидели его! Он все не так понял!

– И что же он понял не так? – Виктор с иронией взглянул на распаленного негодованием Алана и, протянув руку, быстро провел костяшками пальцев по щеке. Парень смутился и снова отвернулся к окну.

– Эээ, он… – замялся Алан, – Я обидел его еще и тем, что отстранился от его рук, когда он подошел, а то, что он увидел… Теперь он трубки не берет. Мы поступили некрасиво.

– Стоп, стоп, стоп. Во-первых, Дарен знает, что ты боишься прикосновений, и то, что ты шарахнулся от него, вполне предсказуемо.

– Нет, не предсказуемо! И я не прикосновений боюсь, это просто, я не знаю… Я там лежал под тобой…эээ, и он подумал…– Алан все больше вбивал клинья в свое самообладание.

– Ты такой милый, когда смущаешься, – парень мог поклясться, что Вик улыбается от уха до уха, – Можно я тебя поцелую?

– Нет!

– Почему?

– Потому! Хватит с меня твоих поцелуев, вон, уже наворотили дел, Дарена обидели!

– Причем тут мои поцелуи?

– Притом!

– То есть, мне нельзя тебя целовать, потому что тебе стыдно перед Дареном?

– Вечно ты все изворачиваешь!

– Тогда объясни мне, почему мне нельзя тебя поцеловать?

– Да хватит тебе об этом!

– Почему? Ты теперь решил хранить целибат? Во имя вашей трагичной любви? – Вик насмешливо подначивал парня и был абсолютно спокоен, чего не скажешь про Алана.

– Если бы ты был не за рулем, я бы тебе треснул.

– Да, жаль, я бы хотел повторить то, что было после последнего твоего нападения.

– Ты! С тобой невозможно серьезно разговаривать! Когда тебе нужно, ты все превращаешь в клоунаду! Мы его обидели! Понимаешь?! Ему больно! Представь себя на его месте! Каково бы было тебе?

– Я не на его месте, – от Вика повеяло холодом, – Потому, что если бы я был на его месте, меня бы это не остановило. Я бы втащил ему, если бы он был на моем месте, влепил бы возможно тебе, не сильно, конечно, а так, чтоб ты быстрее застегнул штанишки, – видимо Виктор не мог не поясничать, – И разрулил бы все, как считаю нужным, оставив тебя себе. А не зачитал обличительную речь, лоханулся с обнимашками и оскорблено свалил. Я бы боролся за тебя, что я в принципе и делаю в реале.

Ал поежился.

– Я не вещь, чтоб меня забирать.

– Нет, не вещь, но, видишь ли, ты, может, и сильная личность, но в отношениях за тебя нужно бороться, ведь ты достаешься только победителю.

– Что ты такое говоришь?! – Алан шокировано развернулся к Виктору.

– Всего лишь правду.

– Это не правда!

– Да что ты?

– Да! Я сам принимаю решения!

– Ты принимаешь победителя, детка, прости, но самоанализ не твоя сильная черта. Ты, знаешь ли, как сучка, которая не потерпит рядом с собой слабого кобелька.

– Как ты меня назвал? – парень покраснел от гнева и всем корпусом развернулся к Виктору.

– Это просто метафора.

– Останови машину!

– Успокойся, наверное, это неудачные формулировки, но зато максимально доходчивые.

– Останови. Машину!

– И куда ты пойдешь? Голосовать на трассу?

Алан открыл дверь, попытавшись выбраться. Вик схватил его за шиворот и кое-как остановил машину на обочине.

– Ты что творишь, неуравновешенный?! – Виктор выскочил вслед за Аланом из машины. Догнал рванувшего вперед парня и рывком развернул к себе.

– Катись к черту! – Алан дал Вику подщечину.

– Успокоился? – Вик с каменным лицом выдержал удар.

– Отвали, сволочь! Я тебе не сучка!

– Я не говорил, что ты су… – Виктор кинулся за вновь рванувшим от него Аланом. Попытка вернуть парня в машину добровольно провалилась. Завязалась борьба, Ал, черпая силы в ярости, лупил Вика кулаками, локтями, коленями, но тому это все как слону укус. Виктор профессионально обезвреживал каждый выпад. Когда ему надоела эта возня, он схватил парня и за шкирку и повалок к машине. Не церемонясь запихнул того на прежнее место и пристегнул брыкающийся клубок негодования ремнем.

Схватив за подбородок, Вик ударил Алана затылком об кресло. Это не причинило боли, но заставило парня слегка сбавить обороты.

– Послушай, детка, – Красный, с выбившимися из хвоста волосами, Виктор держал Ала за лицо, врезаясь длинными пальцами в кожу, и кричал, – Я борюсь за тебя! Каждый день после встречи с тобой я борюсь! Ясно, бл*дь?! – Вик в бешенстве встряхнул Алана, заставляя замереть, – Я боролся за тебя, когда ты был с Дареном, боролся, когда тебя похитили. Я, с*ка! Я нашел тебя! Землю рыл! Но нашел! Меня бы не спугнула эта сцена! Потому что ты мне нужен, по-настоящему нужен, я готов к этой борьбе и отступать не намерен. И я с тобой откровенен! Уж извини, что не подобрал нежных формулировок! Но это правда такая, какая есть!

Вик оторвался от лица парня и выбрался на улицу, хлопнув дверью. Алан неподвижно сидел, переваривая услышанное.

Виктор прислонился к двери и, вытянув из кармана куртки сигарету, нервно затянулся.

Через некоторое время Ал тихонько постучал в окно. Вик отодвинулся, выпуская парня. Алан выбрался и смотря себе под ноги прошептал:

– Прости, я вспылил. Спасибо, если бы…

– Стоп, стоп, стоп! – Виктор помахал рукой с зажатой сигаретой. – Мне ты нужен, а не твоя благодарность.

Парень вскинул взгляд на Вика, нервно обхватив себя рукой. Виктор выбросил бычок и, прислонившись к двери, раскинул руки, приглашая Алана в объятья. Карие глаза смотрели с вызовом, голова изучающе наклонилась в бок. Секунды капали тяжелыми каплями ожидания в душу.

Ал повел плечом и неуверенно шагнул навстречу не заметив, с каким облегчением Вик выдохнул. Сильные руки прижали к себе, будто обнимают в последний раз. Виктор зарылся носом в волосы, втягивая любимый запах. Вику хотелось сдавить сильнее, чтоб убедить себя, что планета еще не ушла из-под ног. Алан приподнял лицо, заглядывая в глаза Виктору.

– Что теперь будет?

– Теперь будем мы.

Вик склонился к искусанным губам и, замерев на секунду накрыл, теплые губы, долгожданным поцелуем.

Гни свою линию

Горят огни

Сверкают звезды

Все так сложно

Все так просто

Мы ушли в открытый Космос

В этом мире больше нечего ловить

Хлопнула дверь, ожил мотор, шины, радостно взвизгнув, бросились в путь. Счастливый Виктор наконец увозил своего проигравшего первый бой парня.

Комментарий к Найдете ошибки – пишите, исправлю.

====== Часть 22 ======

– Это что? – Алан замер с пакетом в руках. Посреди полупустой гостиной, в которой, кроме обоев, не было ничего. Не то, чтобы совсем ничего, например, по углам валялись гантели, мячи, какое-то спортивное снаряжение, сейф мигал огоньками сигнализации. К стене был прибит турник, на котором висела вешалка с брючным костюмом.

– Это мое гнездышко, – Виктор смущенно почесал затылок.

– Гнездышко?! – Алан медленно повернулся к Вику, – Когда ты, говоришь, въехал сюда?

– Недавно.

– Когда?!

– Ну, годик с небольшим …

– Годик?! Да тут черт не валялся?! Как тут жить можно?!

– Ну, в спальне я все отремонтировал, там и кровать есть. А сюда просто все руки никак не дойдут.

Ал двинулся в сторону двери на кухню, пнув по дороге валявшийся адидасовский кроссовок. Тот отлетел, свалившись в кучу спортивного инвентаря.

– Эй! Это, между прочим, брендовая вещь, которую я ношу!

– Если она валяется на полу, значит, она не нужна, – Отрезал суровый Алан, открывая дверь на кухню.

Представшая перед ним картина заставила его замереть в дверном проеме. Парень медленно развернулся к смущенному Виктору.

– Это что?!

– Кухня.

– Да что ты? Я это по запакованному холодильнику определить должен?!

– Я все объясню.

– Не надо, я тут жить не буду! Я еду к сестре! – парень отодвинул рукой Вика и направился к выходу.

– Что?! Нет! Я закажу мебель, ее привезут в ближайшее время!

– Вы меня с Дареном задолбали! Вы—две свиньи, и жить вам нужно в свинарне! Ты год как купил это жилье, и оно похоже на склад ненужных вещей! Как можно есть за стулом на коробке, да еще и из одноразовой посуды?! Ты же ездишь на спортивной машине! А питаешься как бомж на помойке?!

– У меня было три старших сетры, которые меня очень любили, – Виктор заблокировал своим телом входную дверь, отрезая Алану отступление.

– Судя по помойке в твоей квартире, они тебя разлюбили.

– Нет, дело не в этом, просто они живут в Айдахо.

Ал удивленно вытаращился на мужчину.

– Ах, вот оно в чем дело! Они знают, что ты гей?

– Я би, да, знают. Детка, успокойся, давай отдохнем в моей уютной спальне, она тебе понравится, и поедем вечером в IKEA, ты купишь там все, что считаешь нужным, и я все это соберу, обещаю.

Алан сложил руки на груди и задумчиво уставился на Виктора.

– Ванна в таком же состоянии, как и кухня?

– Нет! Нет! С ванной все отлично! Ее я первой отремонтировал! Тебе понравится, она большая, чуть меньше кухни!

– Ясно, пока я моюсь, ты убираешь все это барахло, валяющееся в гостиной, и выносишь мусорные пакеты с кухни.

– Крошка, я двенадцать часов был за рулем, давай поедим, поспим и я все сделаю.

– Нет! Я не лягу спать в этой свалке!!

– Только пакеты с кухни, иначе я засну на помойке.

– Тебе не привыкать.

– Какой ты жестокий!

– Я не смогу расслабиться, пока тут все валяется.

– Вот черт! Хорошо! – Вик отошел от двери и направился к кухне, пнув второй брендовый кроссовок.

Алан вышел из ванной, переодевшись в хлопковые штаны и футболку. Пакеты с мусором исчезли, Ал удовлетворенно улыбнулся, но в гостиной его улыбка сползла. Да, Вик убрался, только их понятия об уборке «немного» разнились. Все вещи, хаотично валявшиеся по гостиной, теперь были свалены в компактную кучу в дальнем углу.

Парень подошел к большому окну. Вид с седьмого этажа квартиры Виктора был завораживающим, наверное, ночью вид будет просто волшебным. Вытащив телефон из рюкзака, Ал вновь набрал уже знакомый номер, гудки уныло проиграли свою равнодушную песнь, сменившись автоответчиком. В груди тоскливо потянуло, Алан сел на низкий подоконник и, подперев голову рукой, снова набрал номер, который вновь равнодушно перескочил на автоответчик. Чувство вины медленно растекалось в груди, сжимая сердце.

Дверь в прихожей тихо щелкнула, в гостиную зашел Вик, постоял, разглядывая сгорбленную фигурку у окна, вздохнув, подошел и сел рядом.

– Я вынес мусор, – почти прошептал Виктор, почему-то стараясь не нарушить тихую атмосферу в квартире, обхватил рукой парня и притянул ближе к себе.

– Молодец, – Алан устало положил голову на плечо, – Почему все так?

– Как?

– Так…грустно, мы ведь были счастливы втроем, помнишь Рождество? Почему все так по-дурацки сложилось?

Вик нервно прикусил губу, сам не зная, что ответить. Им и правда было одиноко, мысли о Дарене и ему не давали покоя. Заполучив, наконец, Алана и успокоив свою ревность, Виктору показалось, что чего-то и правда не хватает. Ал постоянно крутил телефон в руках, нервно хватаясь за трубку при каждом оповещении, и смотреть, как гаснут его глаза, зажегшиеся секундной надеждой, было почти физически больно.

Алан не знал, но они после его исчезновения две недели жили как кошка с собакой. Сейчас, успокоившись, когда Вик наконец вернул парня, добился от него взаимности, чувства пришли в равновесие и Виктор стал осознавать, что просто взъелся на Дара за исчезновение Алана, виня в этом его. Точку в их взаимопонимании поставил вечер, когда нашли особняк Питера, Вик понял, что тот ушел у них из под-носа. Вернувшись домой, он сорвался на и так измученном чувством вины и волнения Говарде. Нервное, напряжение из-за поисков, страх за Алана, злость на Дарена прорвалось скандалом с взаимными упреками.

Сейчас, в его холостяцкой берлоге, даже с появлением Алана в ней, все равно уютней не стало. Да, они купят мебель, обустроятся, но их мысли так и будут возвращаться к человеку, живущему от них всего в трех кварталах.

====== Часть 23 ======

– Хватит, пошли спать.

Вик забрал телефон, оставив его на подоконнике, крепко сжал ледяную ладонь Ала и направился в спальню, таща на буксире расстроенного парня. Откинул одеяло и толкнул юношу на кровать, плюхнувшись рядом. Алан вжался лицом в простыню и замер.

– Сколько лет ты не менял постельное белье? – брезгливо протянул парень, сползая с кровати. Виктор обреченно закатил глаза.

– Господи! Какая ж ты зануда!

– Тебе, я смотрю, все равно где спать, хочешь, можем тебе соломы как поросенку постелить, будешь на ней спать, зато менять пастельное белье не нужно. А на кухне поставим корыто…

– Щас ты договоришься!

– Да и что ты сделаешь? Носками меня грязными из ванной закидаешь? Которые уже мхом, кажется, покрылись. Я их, кстати, выбросил.

– Что?! Что мне носить?!

– А что ты до этого носил? Только ради бога, не говори мне, что ты вынюхивал парочку свеженьких и натягивал их на себя! Если это так…

– Это не так! Я новые покупал!

Алан выудил чистый комплект белья и развернулся к сонному Вику. Тот грустно обнимал грязный пододеяльник в смиренном ожидании, когда ему можно будет лечь спать. Ал не смог подавить улыбку, уставший и растерянный Виктор выглядел невероятно трогательно.

– Не грусти, сейчас я быстро сменю, – Алан погладил жесткие вихры растрепанных волос. Вик подтянул парня к себе и, обняв за поясницу, уткнулся в живот. Говорят, дом там, где тебе хорошо—эти двое были дома.

Ал разлепил глаза. Часы на телефоне показывали семь вечера, тяжеленая рука Виктора лежала на животе, мешая нормально дышать. Алан перевернулся на бок и, потеревшись носом об подушку, спустил одну ногу на пол, за ней вторую. Вставать не хотелось, но Ал был решительно настроен купить сегодня мебель в это «гнездышко».

– МММ, крошка, ты куда это собрался? – проснувшийся Виктор в последний момент схватил парня за штаны и дернул обратно, затягивая к себе под одеяло, будто огромный гриб-мутант затянул в себя свою маленькую жертву.

Вик накрыл брыкающегося Ала одеялом с головой, обхватил руками и ногами, полностью лишая подвижности. Алан, как бабочка, запутавшаяся в паутине, отчаянно бился в тисках.

– Отпусти! Я тут щас задохнусь!

Вырваться юноша смог только после того, как его зацеловали и защекотали. Сначала наружу показалась одна нога, за ней вторая, кое-как зацепившись рукой за край кровати, измученный и лохматый парень выбрался из ловушки и скатился на пол. Довольный Вик скинул одеяло и, развалившись звездочкой, восстанавливал дыхание после схватки.

– Буду всегда так делать, если ты будешь вредничать.

– Вот еще! Только попробуй!

– Попробовать? – Виктор приподнялся на локте и с вызовом взглянул на пол, где сидел Ал.

Парень опасливо отполз от кровати и, покачнувшись встал на ноги.

– Собирайся, поедем за мебелью, – решил перевести разговор Алан.

Поездка вечером оказалась неудачной, в магазине было полно народу. Ал нервно натягивал рукава кофты на ладони, не подходил к выставочным образцам, если около них стояли люди, а люди стояли почти у каждого предмета мебели. Парень, как приведение, шел за спиной Вика, стараясь избежать любого контакта с людьми. Через час мучений Виктор не выдержал и, запихнув парню в руки каталоги, вывел из магазина.

– Алан, вариантов действий у нас несколько, – Вик развернулся к смущенному парню, начиная серьезный разговор.

– Первый вариант: мы справляемся с этой проблемой сами, но в таком случае таких поездок по гипермаркетам станет больше, будем каждый вечер выбираться, и ты будешь себя перебарывать. Вариант второй: Ты обращаешься к психологу и третий вариант: мы совмещаем и то, и другое, – Виктор в ожидании уставился на парня.

– Со мной все в порядке, – промямлил Алан, нервно теребя край обложки каталога.

– С тобой НЕ «все в порядке»! – Делая акценты на словах, ответил Вик, потихоньку начиная раздражаться, – Принимай решение, какой вариант тебе подходит больше или я сам за тебя его приму!

– Первый вариант!

– Отлично, завтра с утра мы сюда вернемся, народу будет меньше, и ты будешь перебарывать свою брезгливость, подходить к диванам, сидеть на них, трогать тумбы и не будешь шарахаться от людей как от прокаженных. Мы договорились?

– Да.

– Отлично.

Вечером Алан обиженно игнорировал Вика, молча вымывая квартиру и гордо игнорируя любые попытки завести диалог. Иногда, когда по близости оказывался Виктор, парень как бы самому себе комментировал окружающую его антисанитарию: «как можно жить в такой грязи и не брезговать», «интересно, тут есть клопы» и дальше в том же духе. Время близилось к полуночи, но Ал и не собирался сбавлять темпы уборки. Когда Виктор наивно предположил, что она подошла к концу, Алан взялся за «не разу не видавшие чистящего средства окна», потом за плитку в ванной «которую, видимо, в последний раз мыл еще производитель».

Так как спать Вику не хотелось, а деваться от яда мстительной золушки было некуда, несчастный, не выдержав шпилек в свой адрес, схватил кожаную куртку и под предлогом покупки сигарет вылетел из дома с двумя пакетами мусора, врученными в последний момент.

Вечерние улицы, оказались приветливей квартиры и встретили парня многочисленными фонарями и мигающими вывесками. Дороги были мокрыми от недавно прошедшего дождика, а в воздухе стоял запах свежести и влаги.

Виктор зашел в любимый бар. Тут он провел не один вечер в хорошей компании или в одиночестве, зализывая душевные раны выпивкой, но сегодня настроения пить не было – согрев бокал пива ладонями, так и не сделав ни единого глотка, Вик ушел. В принципе, он знал, что Алан язва он и сам не сахар, он знал, что тот почти никогда не выходит на открытую перепалку, и не любит спорить, а добивается своего манипуляциями.