Текст книги "За третьим перекрёстком (СИ)"

Автор книги: Первое апреля

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

========== Пролог ==========

– Доброе утро, родная. – Он нежно касается её скулы губами и крадёт из-под ножа кусок помидора. Она хихикает:

– Ще-щекотно! Когда ты уже возьмёшься за бритву? – и делает вид, что не видит наглой покражи. В её зелёных глазах черти танцуют румбу, а нежные губы кривятся в притворной обиде.

Он демонстративно хватается за сердце:

– Тебе не нравится моя бородка? О жестокосердная!..

Она смеётся и толкает его в грудь плечом. Жёлтое солнце играет на белой отделке кухни, отражается от стеклянных стаканов и до блеска отполированных ножей. Она, тонкая, невесомая в светлом платье, кажется ему волшебной феей, непонятно за что полюбившей известного в широких кругах тролля. Он, тёплый, в одних пижамных штанах, без извечной брони сарказма и боли, кажется ей невероятно близким и родным.

Точно и не было…

Она смаргивает мелькнувшую мысль, запрещая себе рушить редкие мгновения счастья. Прижимается к его груди, близко-близко, так, чтобы нельзя было просунуть и волоса между ними. Он обнимает её за талию и подсаживает на кухонную тумбу. На пол летят пластиковая тарелка с помидорами и перья лука, она притворно вырывается и ворчит:

– У меня все руки в соке.

Он ухмыляется и ведёт языком от её локтя до запястья, слизывая прозрачно-розовые капли. Она чертыхается и обнимает его ногами. Заводит руки назад, опирается на столешницу, и нож катится к стене. Он целует её подбородок, шею, щекочет нежную кожу колкой щетиной. Она ёжится, шепчет в полустоне:

– Сто…

Он сцеловывает стон с её губ, накрывает ладонью.

– Тш-ш, ты её разбудишь.

Её удивление перекрывает резкий толчок, жар, поднимающийся из живота на шею и выше, выше – туда, где только небеса и бесконечный полёт. Она скрещивает ноги за его спиной и кусает пальцы, обещая взглядом все муки Адского Пламени, если он немедленно её не поцелует. Сейчас же.

Он понимает её без слов.

– Люблю тебя, родная.

– И я тебя люблю…

Позже он помогает ей встать на дрожащие ноги и нежно целует в висок, скулу, уголок губ. Молчит. Она улыбается и тянется за палочкой, чтобы убрать устроенный ими беспорядок. Палочки нигде не видно, и она хмурится, гадая, где же могла её забыть.

А, так вот же она.

– Позволим Морган сегодня поспать подольше? – говорит он и поднимает с пола помидор, небрежно вытирает о штанину. – Я так редко тебя вижу в последнее время.

– Морган?.. – растерянно шепчет она и не глядя хватает нож за лезвие, промахиваясь мимо палочки. Кожу и мышцы прорезает до костей, и кровь, тёмно-бордовая, густая, заливает доску.

– Пепс, ты что! Дай руку. О Господи, куда делась аптечка, когда она так нужна…

Палочка с громким стуком падает на стол.

– Пепс?

Она чувствует боль. Не в раненой руке, вовсе нет, – в груди сворачивается мерзкое тёмное осознание. Черты родного лица расплываются перед глазами – похоже на озеро, по которому ветер гонит беспокойную рябь.

Кровь вязко капает на пол, и мир застывает.

«Тебе понравился мой подарок, Госпожа?» – бестелесный голос сухо шершав, как могильные плиты.

Она смотрит в незнакомое смуглое лицо: странно выстриженная бородка, густые брови, чётко очерченные носогубные складки, тонкие губы. Застывшее лицо, искажённое паникой за неё. Или – за эту неизвестную «Пепс»? Скорее уж так. Она дёргает пальцами – одновременно хочет и совершенно не желает его касаться. Разгладить глубокую морщинку на лбу, вымарать панику из ярких коньячных глаз.

Он ведь действительно… так похож.

– Я не твоя Госпожа, – говорит она упрямо и почти жалобно. Светлая кухня расплывается тёмным туманом, солнечное утро сменяет вечная ночь мира мёртвых. – Я отказалась от Даров.

«Моя маленькая наивная девочка, – голос обретает объём и мужской низкий тембр, мягким выдохом касается виска. На плечи ложатся сильные горячие руки. – Дело вовсе не в Дарах. Дело в тебе самой».

Она закрывает глаза руками и горбится. Кровь пачкает светлое платье, чертит бордовые дороги по коже – от запястий и вниз. Она выдыхает едва слышно:

– Верни его обратно. Пожалуйста.

«Милая, – голос звучит укоризненно, но с иронией, и она наконец-то узнаёт эти интонации. Дёргается, чтобы обернуться и подтвердить свою догадку, но руки – левая цела, а правая в сизо-бордовых ожогах – не отпускают. Прижимают спиной к широкой груди, облачённой в холодный металл. – Я всего лишь исполнитель, не заказчик. Но, – губы касаются макушки, – если моя драгоценная Госпожа действительно этого хочет, я могу… кое-что придумать. Не бесплатно, конечно».

Она смотрит на застывшее в панике лицо незнакомого мужчины и пытается понять, стоит ли оно того. Он любит свою «Пепс», и у них, наверное, есть дочь… Морган. В груди становится тяжело и больно: они тоже хотели завести детей. Двух мальчиков и девочку, младшую, чтобы старшие братья могли её защитить. Они хотели поселиться в тихом домике на краю земли, там, где их никогда не найдут ни проблемы, ни людские склоки.

Но она оказалась бесплодна, а их домик сгорел дотла.

– Хорошо, – кивает она и касается холодными пальцами горячих рук на плечах. Всё равно ей уже нечего терять. – Покажи мне его смерть и отмени её. Я всё оплачу.

– Слово?..

– Слово Госпожи Смерти.

========== Глава 1 ==========

– А я так просто… Железный Человек, – Тони щёлкнул пальцами, и всё изменилось. Армия Таноса, схлестнувшаяся с объединённой армией Земли, застыла в странных позах, Мстителей и самого Таноса не миновала эта участь. – Что за?..

Двигаться мог лишь Тони. Ну, кроме его руки. Пальцы замерли в положении «волос от Щелчка», и как бы он ни старался их сдвинуть – ему не удавалось.

– Это и есть его смерть, Госпожа, – рядом с ним из тумана и пыли соткался… он сам, только искорёженный на всю правую половину тела, в сломанном МАРКе, полупрозрачный. Мёртвый. «Он» прижимал к своей груди женщину в светлом платье, и в её бесцветных глазах Тони видел только усталое смирение. «Он» ухмылялся. – Смерть благородного самоубийцы.

Тони оскорбился:

– Вообще-то я спасаю мир! А вы мне активно в этом мешаете.

– Какой разговорчивый.

Горло сжало чувство, будто он что-то забыл, и руки похолодели от животного страха смерти, и так сильно, остро захотелось жить. Женщина коснулась «его» щеки, и страх ушёл. Под кожей расцвело тёплое спокойствие, словно Тони только что проснулся в одной постели с Пеппер и можно совершенно никуда не спешить, дождаться пробуждения Морган и всей семьёй отправиться в какой-нибудь Диснейленд. Объесться чертовски вредной сладкой ваты, пряча «контрабанду» от Пеппер, смотреть, как Морган катается на пони, и проситься к ней в седло. Просто жить.

И ничего не знать ни о первом Щелчке, ни о втором.

«Он» широко улыбнулся, обнажая острые клыки – которых на самом Тони никогда не росло – и заботливо спросил у женщины:

– Ваше Слово твёрже мифрила, Госпожа? – И голос у «него» был его, Тони. Довольно противный, оказывается, если слушать со стороны. Нужно забыть такой тон.

– Верно, – отчеканила «Госпожа» и заглянула, казалось, в самую душу Тони. Тот озадачился: что за БДСМ-атмосфера? Он честный семьянин без подобных фетишей! – Оно твёрже даже твоего упрямства.

«Он» расхохотался, запрокидывая голову, и отступил назад, в последний раз погладив «Госпожу» по плечам.

– Да будет так, Госпожа! В качестве оплаты я обрекаю тебя на жизнь в этом мире. Не торопись обратно, я хочу успеть соскучиться.

Она шагнула к Тони и сжала его руку поверх Камней, внимательно, ищуще заглядывая в глаза. Тони видел в них своё отражение, пыльное и зелёное – явно не только из-за цвета её радужки…

Он вскинулся: разве?.. «Госпожа» обретала цвет: огненно-рыжие волосы, золотые веснушки, невероятно яркие зелёные глаза. Тони поразился: ей наверняка нет и тридцати, а глаза – как у человека, прожившего долгую, но не самую счастливую жизнь. Он открыл рот, собираясь прокомментировать это открытие, и не смог. Впервые в жизни – не нашёл слов, чтобы выразить свои эмоции. Только выдавил:

– Что ты де…

– Пора жить, герой, – твёрдо произнесла она, и Тони осознал: британский акцент! Нужно разобраться, откуда она взялась. И Тони готов был согласиться с мёртвым «ним»: действительно Госпожа, вон и командный тон прорезался. – Ты же не заставишь «Пепс» и Морган плакать?

Тони задохнулся:

– Если ты…

И перчатка щёлкнула.

***

Послепобедная кутерьма слилась в один огромный хаотичный клубок. Люди праздновали, люди скорбели, люди пытались понять как им дальше жить.

Тони пытался понять тоже. Ему же… не привиделось? Мёртвый двойник, молодая девушка с усталыми глазами, разговоры о смерти и плате. Тони ненавидел быть кому-то должным, но если весь этот фантасмагорический бред – правда, то он в долгах по самую маковку и никогда не сможет их отдать.

– Тони, тебе привиделось, – качала головой Пеппер и не выпускала его руки – левой. Правая, пострадавшая от энергии Камней, была обожжена едва не до костей, но великая волшебница Хелен Чо обещала всё вылечить в течение месяца. С небольшим. – Ты сутки был в коме, чудо, что вообще выжил. Как ты… Как ты только посмел так с собой поступить!

Но Тони отчётливо помнил это: почерневшие от боли глаза напротив, холод тонких пальцев на его руке и невыносимый жар – в.

И Камни бесследно исчезли.

Об этом говорили шёпотом и за закрытыми на сто замков дверьми, опасаясь то ли задеть хрупкую психику Тони, то ли вызвать новый виток общественной паники. То самое общество разрывалось от восторга – наши родные вернулись! слава мстителям! – и растерянности – а что с ними теперь делать-то?

За пять лет многое изменилось: снова женились «овдовевшие» супруги, выросли «осиротевшие» дети, продались и купились «опустевшие» дома. Многие чувствовали себя так, будто надели старую одежду, из которой давно выросли, и теперь не могли понять, отчего так жмёт.

Почему-то Тони чувствовал себя так же. Он приказал ПЯТНИЦе найти рыжеволосую девушку, не существующую ни в одной базе данных. Или давно умершую, но внезапно мелькнувшую на камерах.

Как иначе он мог интерпретировать «обрекаю жить в этом мире»?

ПЯТНИЦА была озадачена. Наверное, тогда Тони впервые понял, что ему действительно удалось создать искусственный интеллект: его собственное детище едва не у виска крутило в ответ на такую странную просьбу. Во всяком случае, тон у обычного «как скажете, босс» был весьма красноречив. Но она, как положено хорошей дочери, смиренно принялась за работу.

Серьёзно, Тони гордился своей девочкой.

Всеми девочками.

Морган навещала его в больнице. Приносила рисунки и лично приготовленное – под строгим присмотром Пеппер! – печенье, пересоленное и с отчётливым привкусом масла, рассказывала о том, как проходят её дни. И Пеппер всегда была рядом.

Тони казалось это странным: наверняка у его бесконечно занятой супруги безумное количество дел, особенно в свете последних событий. На кого же она оставила нежно лелеемую компанию?

– Я не для того кормлю целый штат заместителей, – огрызнулась Пеппер на прямой вопрос и нежно погладила Морган по волосам. Продолжила мягче: – Чтобы не позволить себе небольшой отпуск по уходу за больным мужем.

Тони показал ей большой палец и подмигнул обеспокоенно вскинувшей голову Морган. Просуфлировал одними губами: «Ты, я, макдак». Морган ярко улыбнулась и взглядом пообещала отвлечь «надзирателя» при первой возможности.

– Вообще-то я всё видела, Старк, – проворчала Пеппер и заботливо поправила его одеяло. – Даже не пытайся дезертировать.

Вторую неделю Тони не выпускали из палаты, запрещая даже подниматься на ноги, не то что куда-то там ходить. От больничной еды у него катастрофически улучшилось здоровье и испортился характер, а вредного и жирного хотелось до ощущения фантомного вкуса на языке.

Но – что удивительно и не совсем понятно – совершенно не хотелось алкоголя.

Кроме семьи Тони навещали Питер Паркер и Шури Удаку. Первый – неизменно позитивный, неловкий, ищуще заглядывающий в глаза и выдающий реплики со скоростью тысяча слов в секунду. К пятнадцатой минуте его посещения у Тони неизменно развивалась мигрень, но пацана он не гнал: был слишком рад видеть его бодрым и всё таким же невыносимо живым, чтобы обращать внимание на «мелочи». Шури приходила с новыми идеями, планами, которые «теперь никто не помешает воплотить в жизнь», потому что «брат разрешил». Гениальной принцессе было слишком тесно в рамках собственного королевства, и потому она тащила всё доброе и вечное в мир, предоставив должность фильтра и соратника не менее – а то и более – гениальному Тони. С ней было интересно, но странно – будто все эти пять лет он общался с какой-то другой принцессой, более строгой, закалённой горем и рано лёгшей на плечи мантией. Или что там возлагают на Вакандских королев кроме огромной ответственности.

Иногда заходил Хэппи, топтался на пороге, как плюшевый мишка, и притаскивал целые пакеты фруктов (которые Тони скармливал Морган и Питеру, потому что у самого витамины чуть не из ушей капали, но тс-с). Остальные Мстители заглянули буквально пару раз. Вздыхали сочувствующе (Роджерс) и хмуро (Барнс), травили армейские байки (Уилсон), передавали пироги от жены (Бартон), смотрели со странной надеждой и болью (Ванда). Последнее выворачивало нервы наизнанку и напоминало о чём-то… Что никогда не случалось.

Лукавые искры в зелёных радужках, густая бордовая кровь, короткие ногти, оставившие сладко ноющие царапины.

Тони казалось, что он сойдёт от всего этого с ума.

Но не сошёл.

На исходе четвёртой недели – бинты с руки сняли, но она ещё противно ныла в дождь и пальцы почти не слушались – ПЯТНИЦА предоставила очередной отчёт. Тони как раз пытался медитировать, по совету всемудрого Брюса, и не возлагал на этот отчёт больших надежд.

О чём он только думал, когда формулировал задачу? «Числящихся давно мёртвыми» во всём мире было чуть больше, чем дохрена, и рыжих женщин среди них – довольно много. А уж какой улов он выудил «несуществующих», м-м-м, любое правительство бы с руками оторвало.

Только вот нужной не находилось.

– Показывай, куколка, что у тебя там, – Тони взял с тумбочки планшет и развернул целый веер голограмм. Лица, лица и лица. Женщины. Рыжие, с рыжиной, красноволосые, милированные. – Не то, не то… О, а эта хорошенькая, но нет. А вот…

Он замолчал, чувствуя, как взмокла спина под пижамной курткой и пересохло во рту. С голограммы на него из-под пушистой чёлки смотрела Госпожа. Девушка, принявшая на себя часть энергии Камней и тем спасшая едва не самоубившегося Тони Старка. Она подстриглась, длинные прежде волосы теперь едва касались облачённых в тёмную толстовку плеч. В правой руке она держала картонный стаканчик кофе, а в левой, затянутой в тонкую перчатку, – брелок с железным человеком. На её подбородке темнел извилистый шрам – такие же расчерчивали правую половину тела Тони.

Ему не приснилось. Она действительно существовала. И она пострадала из-за него.

Тони почувствовал, что его долг стал ещё на несколько тонн тяжелее.

Что ж, Тони Старк умеет быть благодарным.

– Молодец, девочка, – враз потеряв голос, едва сумел прошептать он и прикрыл глаза рукой – ПЯТНИЦА всё равно сумеет его услышать, – ты её нашла.

– Рада помочь, босс.

Тони не сомневался: она действительно рада закончить эти сумасшедшие поиски.

– Веди её. – Он щёлкнул по голограмме, разом закрывая все остальные. Над фотографией вспыхнула метка: Лондон, площадь Клэрмонт. – Дай мне знать, если что-то случится.

– Конечно, босс.

Время подступало к девяти пополудни. Тони откинулся на подушку и вздохнул. Он чувствовал: всё только начинается, и как разыграть выпавшие карты – зависит только от него.

Ночью ему снились светлая кухня и огненно-рыжие волосы, рассыпавшиеся по золотистым плечам.

========== Глава 2 ==========

Кофе в стаканчике оставался на самом дне. Она взболтала осевшую муть – просто так, потому что могла – и выкинула стаканчик в урну. Натянула на правую руку перчатку. В Лондоне было зябко: ветер с реки нёс противную мелкую морось, а солнце, по своему обыкновению, стеснительно пряталось за пеленой туч.

Она так давно здесь не была.

Лондон иного мира был окраинами до боли похож на её родной Лондон: те же узкие переулки, букинистические магазины, запах тумана и степенная важность жителей. Центр же представал совершенно иным: яркий, шумный, трубящий о победе и заполошно торопящийся жить. В этом Лондоне не было ни площади Гриммо, ни «Дырявого котла», ни Косого переулка.

Ни крупицы когда-то привычного магического мира.

И всё же как похож…

Настолько, что на миг её кольнула больная надежда: он может быть здесь, в этом мире. Кольнула – и исчезла с молчанием поисковых чар.

Она посетила Литтл Уингинг и домик на Тисовой, но предсказуемо не нашла ни своих родственников, ни их следов. Все знакомые адреса встречали её другими людьми и совершенно иными судьбами, бесконечно далёкими от войн магического мира.

Этому миру хватало своих войн.

Супергерои и суперзлодеи, пришельцы, тайные организации, мутанты – от всего этого у неё шла кругом голова и холодели кончики пальцев. Что делать в чужом непонятном мире без связей и денег «мутанту», единственному в своём роде?

Впрочем, она и на родине была единственной.

Девочка-которая-выжила, Глория Поттер, негасимый свет надежды. Чушь собачья. Магическому миру не нужна была надежда в мирное время – и он её растоптал, но только она понадобился – потребовал исполнить «священный долг».

Вспоминать об этом до сих пор было и смешно, и горько.

Магический мир только поначалу казался Глории доброй сказкой, где всё замечательно и тепло. Сначала Квиррел, а после и Кубок Огня отбили у неё веру в людей. Да и в нелюдей тоже. Возрождение Волдеморта, травля в газетах, пренебрежение, война, вечный, уже давно привычный голод и пустота внутри – это стало её обыденностью, ноющей, как старые шрамы в дождь, но уже не задевающей.

Она победила. Выжила. Снова победила и снова выжила, и все вокруг её полюбили – такую. С паническими атаками, шрамами, притаившимися под кожей клубками змей, с безграничной усталостью и огромной, пахнущей кладбищенским тленом магией. Опасную, замкнутую, живую.

Ну конечно.

Она не единожды возвращалась с того света, так-то, это не могло не оставить след.

Министерство тоже это понимало, и когда Глория решила покинуть магический мир, они были всеми руками «за». Им не нужна была героиня, сующая острый нос в политику, как лиса – в курятник. Её провожали чуть ли не с фанфарами и рукоплесканием экзальтированной толпы.

И всё было хорошо.

Глория поселилась в Лондоне – гуляла по узким улочкам, наслаждаясь свободной жизнью, посещала достопримечательности и интересные места. Она не планировала оставаться тут надолго, лишь попрощаться с родной страной и уехать как можно дальше.

Но на одной из прогулок встретила его.

Джордж привлекал её добрым нравом и умением видеть в людях лучшее. Только люди это самое «лучшее» в нём не видели, принимая вечный позитив за насмешливость и несерьёзность, а «полудружеские» подтрунивания – за сарказм.

Они познакомились, когда Глория пролила кофе на его кремовое пальто и, суетясь, оттоптала светлые ботинки. Ещё бы в лужу уронила, но, к счастью, Джордж успел вовремя ухватиться за столб. На хмурое «извините» он ответил яркой улыбкой и вопросом, отчего такая милая леди грустит.

Леди ответила что-то неопределённое о погоде и сама не заметила, как провела за интереснейшей беседой следующие два часа, а после согласилась снова встретиться.

Джордж был магглом, и Глорию это более чем устраивало.

Они съехались и остались в Лондоне, только перебрались ближе к пригороду. Но через пару лет магический мир решил напомнить о себе.

Очередная Трелони, очередное пророчество о Госпоже Смерти и поверившие ему идиоты. Глория плевать хотела на магический мир – но ровно до тех пор, пока магический мир не решил плюнуть в неё.

Огнём.

Адским. Огнём.

В тот вечер она задержалась на работе – последние посетители никак не хотели покидать их кафе, всё просили «ещё кружечку того божественного нектара, что у вас притворяется кофе». Глория тогда разговорилась с ними, наслушалась баек о студенческой жизни и твёрдо решила в следующем году пойти учиться. Но…

Она приехала слишком поздно, когда от дома остались одни угли, и среди чёрных обугленных силуэтов с трудом можно было найти сгоревшего человека. Пожарные ничего не смогли сделать с волшебным пламенем, только молиться, чтобы огонь не перекинулся дальше. Маги оказались не настолько безумными, чтобы из-за одной опальной героини сжигать целый квартал – огонь потух ровно в тот момент, когда на очерченной ровным кругом территории не осталось ничего, что бы могло гореть.

Глория нашла их всех. Каждого. Но что могла девчонка, пусть и героиня, прошедшая войну, после двухлетнего отказа от волшебства? Она помнила чары, но не успевала реагировать на сыплющиеся заклинания.

И умерла.

Впрочем, как говорил старина Дамблдор, смерть – это только начало приключения. И в её случае это действительно так. Смерть лично вышла встретить долгожданную гостью, но Глория не могла разглядеть ни её фигуры, ни её лица – только бесформенный туман.

– Добро пожаловать домой, Госпожа, – произнесла смерть, и её голос был похож на сыплющийся песок. – В прошлый раз ты так быстро меня покинула… Я очень расстроилась.

– Госпожа? Ваша госпожа? – удивилась Глория. – Я же… отказалась от Даров, даже мантию закрыла в сейфе.

– Такая юная, а такая боевая, – рассмеялась смерть скрежетом камня о камень, – ты мне нравишься. Пожалуй, я даже исполню твою первую просьбу бесплатно. Чего ты хочешь?

У Глории пересохло во рту. Чего она хочет? Мести, свободы, покоя, но больше всего…

– Я хочу, чтобы Джордж был жив. Мой Джордж.

– Ай, – отозвалась смерть, и в шорохе прозвучала доля вины, – я не могу воскрешать мёртвых, я всё-таки смерть. Тем более прошло время… И Адский огонь сжирает не только тело, но и душу… Мне жаль, но проси что-нибудь другое.

Глория прикусила губу до крови, сдерживая истеричные обвинения, и опустилась на колени. Ей казалось, что Джордж умер во второй раз, и снова – по её вине, из-за её прошлого и скелетов в потайных шкафах. Она задыхалась, хоть и не понимала, дышит ли вообще – здесь. Кружилась голова и мир сужался до узкого чёрного тоннеля.

– Нет-нет, не нужно так убиваться, обещаю, я найду тебе другого… Джорджа. Будет лучше прежнего!

– Мне не нужно другого, – зашипела Глория и сжала кулаки, – да что ты вообще можешь!

– О, я могу убить, – туман почернел и заклубился в человекоподобную фигуру, похожую на грозовое облако, – всех, всё и вся. Никто не сможет от меня уйти. Хочешь?

– Тогда убей… всех магов в Британии, которые причастны к нашим смертям. До единого.

Голову фигуры расколола пополам застывшая молния, и Глорию поглотила тьма.

Мир мёртвых стал её домом на долгие годы, а смерть – единственной собеседницей. Или собеседником. Глория могла уйти в любой момент, но не хотела – в мире мёртвых она нашла так необходимый ей покой, пусть и относительный. И там она почти не слышала голос совести – голоса людей, которых обрекла на смерть неосторожными словами.

Потому что по мнению смерти причастными стали все, кто хотя бы слышал о смерти Госпожи Смерти или о поджоге в пригороде Лондона. Взрослые, дети, друзья, враги – все, кого хотя бы из газетных заголовков коснулась эта новость. Магический мир Британии опустел.

Глория тоже хотела опустеть, очистить разум от памяти и сомнений, но смерть не отпускала – держала её на пороге, стерегла любые подступы к рекам Забвения пуще Цербера.

Цербер, кстати, в мире мёртвых тоже был. Даже десять – все милые, трёхголовые, клыкастые и воняющие псиной и гнилью так, что всё живое и не очень дохло на подлёте.

Иногда Глория от скуки учила их простым командам, отделываясь то откушенными руками, то оторванной головой, и неизменно появлялась – целая и невредимая – перед очами укоризненно вздыхающей смерти.

А иногда она засыпала, и смерть дарила ей счастливые и тёплые сны.

За один из которых Глория приняла и… Тони Старка, доблестно самоубившегося об некие «Камни Бесконечности». Условие смерти о плате тогда показалось ей выходом – в забвение и вечный покой, но смерть оказалась куда изощрённее в своих желаниях.

Она не жалела, нет. Тони Старк оказался интересным человеком, гением, лидером какой-то там супергеройской организации – Железный Человек, надо же – и Отцом года по версии «Нью-Йорк Таймс». Глория не собиралась как-то вмешиваться в его жизнь – хватило и того раза, в мире мёртвых, и недолгого разговора, и взгляда в заплаканные глаза «Пепс», сражающейся с мужем на передовой.

Глория не хотела никому мешать.

Но раз уж так сложилось… Кончать жизнь самоубийством она не собиралась, но и что ей с этой жизнью делать – не могла взять в толк. Разве что бродить пока по Лондону, играя в «найди сто отличий», и исследовать попавшиеся под руку Камни.

Глория забрала их у Тони – чувствовала, что оставлять там не стоит. Но и что с ними делать теперь, не имела ни малейшего понятия.

========== Глава 3 ==========

Тони сумел догнать её на перекрёстке. Госпожа быстро шагала, натянув на голову капюшон и неумело лавируя среди людей – то плечами с кем столкнётся, то по ногам потопчется. Тони был почти уверен, что это её методика знакомства и флирта. Но оставался малый шанс на природную неуклюжесть.

Микроскопический.

– Эй-эй, Госпожа, притормози! – окликнул её Тони с преувеличенным весёлым дружелюбием. – Я слишком стар, чтобы гоняться за молоденькими девочками… Если, конечно, эта девочка не моя дочь.

Девушка обернулась, взглянула на него широко раскрытыми зелёными глазами. Он и ПЯТНИЦА не ошиблись: это действительно была она. На голову ниже него, тонкая – в чём только душа держится, похожая на диковатого тинейджера в синей толстовке и рваных джинсах.

– Здравствуй, – Тони помахал рукой и остановился в шаге от неё, ненавязчиво оттеснив к стене. Он замаскировался: надел бейсболку с длинным козырьком, сбрил нежно лелеемую бородку – всё равно из-за мазей волосы были безвозвратно испорчены – и натянул красно-жёлтую толстовку с изображением реактора. – Ты так быстро ушла в прошлый раз, я даже не успел тебя отблагодарить. Я Тони, а ты?

– Не нужно, – покачала она головой и, секунду помявшись, представилась: – Глория. Я думаю, нам не стоит пересекаться. Всё же сам Тони Старк и… – Она криво улыбнулась, из-за чего шрам на её подбородке стал выглядеть ещё ужаснее.

– Героиня, которая его спасла. – Тони покрутил в воздухе рукой. – Мы с ПЯТНИЦей перекопали все базы данных и не нашли тебя ни в одной из них. Тебе определённо нужны документы, так? А ещё деньги, жильё, информация о добрых и злых полицейских…

– Я могу быть опасна. Просто знай это, – вздохнула Глория и устало ссутулилась. – И ты мне ничего не должен. Совершенно. Всё, что я сделала, я сделала ради себя.

– Полностью одобряю этот подход, – кивнул Тони, проигнорировав слова об опасности – он ведь Мститель, в конце концов, а это обязывает, – но, согласись, в компании отбывать наказание интереснее, чем в одиночестве. И шрамы… Я уверен, Хелен сможет их если не убрать, то сильно уменьшить.

– И за это я…

– Будешь просто жить. Ну, иногда приезжать в гости, если соскучишься по прекрасному мне.

Глория выглядела сбитой с толку. Словно она действительно не понимала, что люди могут испытывать благодарность и желать ей помочь – просто так, без дальнейшей для себя выгоды. Тони стало неуютно.

– Не ломайся, Фея-крёстная, Золушка тебя в обиду не даст.

Зелёные глаза распахнули так, что показалось – сейчас выпадут из орбит, а потом Глория рассмеялась. Тихо, с надломом, будто давно забыла, как это делается. Качнулась вперёд, упираясь макушкой в грудь Тони и сминая в пальцах его толстовку. Он осторожно погладил её по плечу, не понимая, чем вызвана эта истерика и как её прекратить.

– Ты так похож на него, – прошептала Глория едва слышно, и Тони тактично сделал вид, что ничего не слышал. – Когда отправляемся?

Её припухшие глаза и мокрые пятна на своей толстовке Тони также проигнорировал.

***

– Добро пожаловать на Базу Мстителей, новобранец, – Тони развёл руками, демонстрируя размах проекта и – заодно – величину своего вклада в происходящее. – Место, где вершится история и надругательство над… О, привет, Кэп.

Тот, похожий на разбуженного среди зимы медведя, смотрел на Глорию настороженно, что, впрочем, было полностью взаимно.

– Я ещё не согласилась, – проворчала Глория и неуступчиво сложила руки на груди.

– Кто это, Тони? – Роджерс, как её тёмный близнец, принял ту же позу. – И почему ты не в больнице?

– Так, погодите… ПЯТНИЦА, только посмей упустить этот кадр!

– Всё схвачено, босс, – самодовольно отозвалась ИИ, заставив Глорию вздрогнуть и завертеть головой, выискивая источник звука.

– Хорошая девочка, – похвалил Тони и счёл нужным пояснить. – Ты слышала ПЯТНИЦу, искусственный интеллект, управляющий этой базой и ещё некоторыми вещами… Ах да, ПЯТНИЦА, это Глория, мы её искали и нашли.

– Я помню, сэр, – заверила та с прохладцей, – я же сама её нашла.

– Ой, не вредничай. Уже и слово сказать нельзя.

Подобные пикировки доставляли Тони огромное удовольствие: это означало, что его дети растут и развиваются. Вон, уже и обидчивость отрастили, и сарказм. И это только ИИ, без капли его генов! Что же тогда устроит Морган в будущем?

Тони был безумно рад, что у него появился шанс увидеть это своими глазами.

– Тони, – с нажимом повторил Роджерс, продолжая недобро коситься на Глорию. Ту подобное внимание не задевало, но чудилось в зелёном взгляде что-то… потустороннее. Поэтому Тони поспешил пояснить:

– Стив, это Глория, моя хорошая знакомая, попавшая в затруднительное положение. Глория, это Стив Роджерс, честь, совесть и гвоздь в заднице американской нации.

– Тони!

– Очень приятно, – спокойно кивнула Глория. – Тони, могу я… побыть одна? Перелёт меня утомил.

– Конечно, дорогая, – с готовностью кивнул Тони и сцепил пальцы в замок, – подоткнуть тебе одеялко? Или, может, прочитать сказку перед сном?

Тони, перевозбуждённого возвращением на родную Базу и тем, что один из его проектов вступал в следующую фазу, откровенно несло, и он был готов к обиде Глории и строгой отповеди. Но она только фыркнула, расслабляясь, и с улыбкой покачала головой. Словно… знала истинную причину его слов и действий – волнение и неуверенность.

– Нет, спасибо, лучше просто покажи дорогу.

– Прошу.

***

– Тони, что на самом деле происходит?

Кто бы сомневался, что Роджерс так просто не отстанет. Будет подкарауливать и нависать, укоризненно голубея глазами и хмуря высокий лоб, до тех пор, пока не добьётся правды. Даже если эта самая правда ему не нужна совсем.

– Ничего, – пожал плечами Тони и потянулся. Кажется, от долгий ходьбы пока действительно стоит отказаться – плечевой пояс прострелило горячей болью. – Что могло бы навредить команде.