Текст книги "Вишневый переполох (СИ)"

Автор книги: партвейн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

Вишневый переполох

https://ficbook.net/readfic/1655618

Автор:

партвейн (https://ficbook.net/authors/105608)

Беты (редакторы):

Иманка (https://ficbook.net/authors/11261)

Фэндом:

Tokio Hotel

Пейринг или персонажи:

Том/Билл

Рейтинг:

R

Жанры:

Слэш (яой), Романтика, Юмор, Флафф, Экшн (action), AU, Стёб

Предупреждения:

OOC

Размер:

Миди, 14 страниц

Кол-во частей:

1

Статус:

закончен

Описание:

Фик написан по заявке:

7. 21 век остаться без интернета на несколько дней ; Лень ; Георг

Публикация на других ресурсах:

сама.

Часть 1

Can't we give ourselves one more chance?

Why can't we give love that one more chance?

Why can't we give love, give love, give love, give love, give love, give love, give love, give love?

'Cos love's such an old fashioned word

And love dares you to care for the people on the edge of the night

And love dares you to change our way of caring about ourselves

This is our last dance

      Черри тихонько заворчала, когда ее подняли с подушки, на которой она мирно спала, но не проснулась. Похититель цокнул языком, прижал собаку к груди и на цыпочках вышел из дома, никем не замеченный.

Телефонная трель словно вкручивалась в мозг. Георг поморщился, потянулся и полез за трубкой. Лишь спустя несколько мгновений парень понял, что разрывается домашний, которым он не пользовался вот уже пару месяцев. Его воля – отключил бы, но с матерью приходилось считаться. Она была категорически против отключения домашнего, хотя парень и не понимал почему: дома она бывала еще реже него, да и не звонили им особо. Разве что из пресловутой телефонной компании, чтобы напомнить заплатить за бесполезный кусок пластика.

– Да, именно в выходной, – простонал Георг, совершая невероятный подвиг: отрываясь от теплой подушки и выползая из объятий горячего после проведенной вместе ночи одеяла. Шлепая голыми ногами по ламинату, он, не до конца еще проснувшийся, едва не врезался в переставленный недавно матерью горшок с какой-то невероятно редкой пальмой. Бодрый, но недовольный жизнью, он прошипел в трубку: – Слушаю!

– Привет, гамадрил! – радостно поприветствовала его трубка голосом старинного приятеля, Тома Каулитца. Каулитц был той еще занозой в заднице, но занозой, обаятельной до ужаса. Георг много раз спрашивал себя, какого, собственно, черта вообще связался с ним, чего-то прямо-таки общего между ними не было, зато различий хоть отбавляй, от предпочтений в одежде до ориентации. Том шутил, что, по крайней мере, они никогда не перебегут друг другу дорожку, поскольку «на таких лохматых, как ты, Хаген, ни у одного приличного гея не встанет». Георг этому, честно говоря, был только рад. – Эй, ты чего подвис, Рапунцель? – забеспокоился Том.

– Ты звонишь на домашний для того, чтобы побесить своими экзерсисами на тему вариаций моих прозвищ? – моментально вскипел Георг, представляя, как сожмет тощую шейку и придушит паршивца. Ну, или отвесит доброго пенделя.

– Нет, вообще-то, – поспешил откреститься Каулитц. – Такое дело, утром мне позвонил Билли – помнишь Билли, моего бывшего? Ну, такой, с полным ирокезом головного мозга – и сообщил страшную новость! Просто ужасную, Георг!

– Он потерял любимый лак для волос? – хохотнул Листинг. Билли был примером гея, типичным представителем голубой фауны в представлении отъявленных натуралов. В нем все кричало о его ориентации, от кончиков густо накрашенных ресниц до напедикюренных пяточек. Последних Георг не видел, просто предполагал. С Томом они разошлись пару месяцев назад, предварительно повыносив пару недель мозг себе и окружающим. Честно говоря, для Листинга это стало неожиданностью: ребята любили друг друга так, как он видел только в кино. Том обожал Билли, приносил кофе в постель, мог сорваться ночью за конфетами, а Билл был способен посреди разговора поднести руку Каулитца к губам и поцеловать каждый пальчик, причем сделать это настолько естественно, что ни у одного человека рядом не возникало никаких вопросов по этому поводу. Словно они каждый день видят, как один парень покрывает руку другого поцелуями.

– Нет! Этот придурок потерял Черри, нашу собаку! Ты помнишь нашу собаку, Георг? Малышку Черри? – Георг представил, как смешно Том выглядит сейчас, наверняка с надломленными бровками и дрожащими губками, и едва сдержался, чтобы не прыснуть в трубку. – Помнишь Черри, Георг? Не пугай меня, реагируй почаще!

– Ее сложно забыть, – хмыкнул Листинг, потирая задницу ровно там, куда Черри укусила его остренькими зубешками, когда он имел неосторожность прийти в логово Билла и Тома, когда они еще встречались. Фантомные боли в области седалища все еще преследовали Георга и не лечились никакими мазями.

– Георг, ты меня слушаешь? – продолжал частить Том. – Я говорю тебе, что этот идиот потерял Черри! А я говорил, говорил, что малышка должна остаться со мной! – Георг слышал, как Билл выругался непечатно, но Каулитц не обратил на это ровным счетом никакого внимания. – Потерять собаку, это же не букашка какая-нибудь, в конце концов?!

– От меня ты чего хочешь? – прервал словесный понос Георг, уже жалея, что вообще снял трубку. Он ведь знал, что хороших вестей от домашнего телефона не жди! Но нет, чертово чувство ответственности! Как будто, в самом деле, мог позвонить кто-то важный, у кого не было его телефона или номера мобильного матери.

– Чтобы ты помог нам! – выпалил Том именно тот ответ, который Георг ожидал услышать. – Помнишь, как ловко ты нашел барабанные палочки Густава, когда у нас была группа? Я знаю, ты сможешь и нам помочь, мы не справимся без тебя!

– О, разумеется, вы ведь два недоразумения, – вздохнул Георг. – Слушайте мою команду, поисково-спасательный дуэт! Сейчас вы открываете одну известную социальную сеть, выбираете мало-мальски приличное фото Черри – пропуская обмен любезностями и препирания по поводу того, какое фото лучше, ваша дворняга на всех фотографиях одинаково страшненькая, выставляете его и ждете благодетеля, который отдаст ее Биллу. Потом вы звоните мне, благодарите, и сделаем вид, что мы не встречались.

– Тут-то и загвоздка, Георг! Интернет не работает!

– Опять забыл заплатить, дубовая твоя голова? Я всегда говорил, что твоим умственным способностям не позавидует и… – Том не дал ему договорить великолепную шутку о том, что австралопитеки были смышленее Каулитца, перебив:

– Нет! Он не работает ни у меня, ни у Билла, нигде! Мобильники, кстати, тоже не фурычат. Это все после вчерашнего урагана! Помнишь, вчера был ветер такой сильный, ву-у-у, выл еще так?

– Врешь, – выдохнул Георг. Нет, ураган действительно был, он начался внезапно, ближе к часу ночи и, честно говоря, Георг довольно долго опасался, что у их дома оторвет крышу, а потому не мог уснуть.

– Сам проверь, – торжественно изрек Каулитц.

Дело приобретало иной оттенок.

*

Билл даже находясь в истерике умудрялся выглядеть сногсшибательно. Ладно, почти сногсшибательно. Красные глаза и распухший нос практически не портили его, а разводы от туши под глазами делали похожим на милую панду. Георг в который раз пожалел, что Билл не девушка. В самом деле, не каждая представительница женского пола могла рыдать и оставаться красоткой! Билл же этим искусством обладал в совершенстве. Он сидел на диване так, словно не один десяток минут подбирал позу, курил, периодически резкими движениями стряхивая столбик пепла прямо себе под ноги, и не обращал внимания на подтеки от кофейной кружки на журнальном столике. Словно и не было этих пары месяцев, как будто буквально вчера Георг попрощался с ребятами, предварительно выдув не одну бутылку пива, и пошел домой, а сегодня вот решил прийти, поправить здоровье, но Билли почему-то расстроился его приходу…

– Долго пялиться на него будешь? – прошипел Том и больно ткнул Листинга в бок локтем.

– Что, малыш Томи ревнует? – фыркнул парень и потянул Каулитца за косичку. – Не ревнуй, ты же знаешь, в моем сердце есть место только для тебя, мой косматый пирожок.

– Идиот, – пожал плечами Том. – Мне сейчас совсем не до амуров! Черри пропала, моя малышка Черри…

– Кажется, где-то я это уже слышал сегодня, – оборвал его Георг, пристально глядя на Билли, который при словах Тома поднял взгляд, посмотрел на парня пандовыми глазами и быстро опустил их. Доля секунды, но Листинг успел заметить грусть в его взгляде. Так он и думал! Билли все еще испытывает чувства к Тому! Георг едва заметно улыбнулся и продолжил: – Значит так, печатаете объявления о пропаже и вешаете их на всех столбах в округе. Обещаете вознаграждение. Откладываете деньги на него и еще двадцатку сверху – купите мне пива.

– Том, я всегда тебе говорил, что Хаген меня недолюбливает, – поморщился Билл, снисходя до недовольного взгляда в сторону Георга.

– Между прочим, Хаген всегда говорил, что ты лучшее, что со мной случалось! – возмутился Том. – И он искренне сопереживал мне, когда мы расстались!

– Это было прощание с моим свободным временем, – вздохнул Георг. – Ты, Билл, не давал ему времени на меня…

– Это была одна из причин, по которым мы расстались! – влез в разговор Каулитц.

– … Чему я был безумно благодарен, – продолжил Листинг. – И так, чисто из любопытства, за что ты сейчас на меня наехал?

– Ты считаешь меня тупым, – насупился Билл. – Думаешь, что я не догадался развесить объявления.

– Догадался? – поднял брови Георг. – Я думал, ты уровнем развития как Том.

– Но я не как Том. И это тоже было одной из причин нашего расставания, – вздернул нос Билл. – Короче, объявления объявлениями, но мне кажется, Черри украли! Нагло сперли под покровом ночи!

– Даже так, – усмехнулся Георг, с удовольствием хрустнув пальцами. – И что заставляет тебя так думать?

– Тот факт, что когда я засыпал, Черри была дома, а когда проснулся, ее уже не было! – посмотрел на него как на умалишенного парень. Словно Георг должен был прочесть его мысли и сам догнать до такого простого умозаключения. Желательно еще до того, как проснулся. Все-таки с Биллом было сложно, но Тому, помнится, нравилось. Иногда даже слишком. Билли постоянно указывал на ошибки, неточности, и Каулитц иной раз подыгрывал ему, специально делая что-то не так, а потом с идиотской улыбкой выслушивал гадости в свой адрес. Справедливости ради стоило отметить, что гадости были беззлобными, даже какими-то… нежными. Иногда Георг им завидовал.

– Ты опять залип, – пощелкал пальцами перед его носом Том.

– Что? А, еще не проснулся. Очень интересно. А она не могла, скажем, выскользнуть из дома, когда ты собирался гулять с ней?

– Исключено! Черри всегда целует меня по утрам и бежит к своей миске, еще когтями так прикольно цокает, я не устаю прикалываться. А сегодня вот… – он зашмыгал носом, глаза его снова налились слезами, и Георг в очередной раз удивился тому, как это у него получается, черт побери! Ну и глазищи! Прямо как у олененка, потерявшего мамочку. Всех оленят, потерявших мамочек. Как, как человек с ирокезом и таким агрессивным макияжем умудрялся выглядеть одновременно пандой и оленем?

– Не реви! – сказал он и сел рядом, успокаивающе похлопав парня по плечу. – Если ее сперли, то нужно искать!

– Именно это мы и пытаемся тебе сказать, – сквозь зубы пробормотал Том, метая взглядом молнии в Георга. Тот поспешил убрать руку с плеча Билла.

– Окей, но кому это было нужно? – задал он логичный вопрос.

– Мне, – дал не менее логичный ответ Том.

Черри проснулась, потянулась и осмотрелась. Это был не ее дом. Она тявкнула на всякий случай и пошла осматривать новое жилище. Дом был ей смутно знаком, словно она бывала здесь. Собака ткнулась мордой в обивку кровати. Она точно тут бывала. С домом были связаны положительные эмоции. Как будто тут происходило что-то хорошее. Собака еще раз потянулась и свернулась в клубок под кроватью.

– Мне, – повторил Том, глядя Георгу в глаза. – Именно это и сообщил мне Билл, когда прилетел сегодня сюда, больше похожий на ведьму на метле, чем на парня.

– Потому что тебе это и надо! – взвизгнул Билл и принялся грызть ноготь. – Ты же так хотел быть ее хозяином после нашего расставания, что, забыл? Да ты готов был остаться со мной, лишь бы быть с нашей малышкой! – выплюнул он, зло сверкая глазами. – Отдавай Черри!

– Билл, у меня нет Черри, – Том бесцеремонно подвинул Листинга и уселся рядом с Биллом, взяв того за руку, не позволяя продолжить поедать ноготь. – Я не стал бы так поступать! Я устроил бы скандал, качал бы права, но воровать Черри – это не про меня. Ты же знаешь!

– Но ты так орал, что не отдашь ее, – всхлипнул Билл, доверчиво прижимаясь к Каулитцу. Листинг почувствовал себя не в своей тарелке и поспешил напомнить о себе:

– Я тоже не думаю, что Том мог спереть собаку. Он же тюфяк! У него бы смелости не хватило! Давай, Билл, думай, кому еще могла бы понадобиться твоя собака?

– Сложный вопрос, – задумался парень. – У меня много друзей, которым Черри нравилась… Мне бы сейчас фейсбук под рукой, я бы запросто вспомнил… Хмм-м, дай подумать. Моя кузина несколько раз говорила, что мечтает о такой же собаке… Да и ключи у нее есть… Черт, Том, дай мобильный! – потребовал он, но осекся: – Блин, он же не работает… Придется ехать к этой маленькой стерве Шантель. Том, принеси мою куртку, – потребовал он, скриви губы. – Сегодня холодно, – пожаловался он Георгу.

– Ты просто перенервничал, – улыбнулся ему Листинг. – На самом деле вполне тепло.

– У Билла с терморегуляцией беда! – пояснил Каулитц, выбираясь из шкафа в прихожей. – Вот какого, скажи мне, черта, ты постоянно так ныкаешь свою куртку, что ее невозможно найти?

– Средний крючок такой милый, – пожал плечами Билли. – Так мы едем к моей кузине-стерве?

Кузина-стерва, как выяснилось, жила в пятидесяти километрах от города. Отказавшись от чумовой идеи Тома подкинуть их на байке с ветерком, ребята загрузились в Nissan Juke Билла и полетели к девушке, которую Георг уже заочно ненавидел.

Всю дорогу Том нудил, что надо было ехать на его двухколесном железном коне, Билл огрызался, что ему еще дорога его жизнь, а Георг пытался устроиться поудобнее, потому что два кузнечика отодвинули кресла на максимум, и для ног Хагена не осталось места. Ирокез Билла возмущенно покачивался в такт его бубнению, и Георг, кажется, даже задремал, если это было вообще возможно в таком положении.

Однажды Том вывез Билла кататься на лошадях. Георга никто брать не собирался, пока не встал вопрос о том, кто поведет. Тогда-то про него и вспомнили, о чем Том заявил Листингу со всей присущей ему прямолинейностью. Делать было нечего, скука сжирала его, и Георг согласился поработать шофером. В обмен на его щедрость Каулитц должен был оплатить ему прогулку на лошади.

Коня ему дали с норовом, и ребята полдня смеялись над ним, тыкали пальцами и вели себя как полнейшие идиоты. Тогда Георг понял, что они два сапога пара. А когда Том, тот самый Том, что куролесил в постели со всем, что было чуть симпатичней среднестатистической девушки или парня, трогательно снимал застрявшего в стременах Билли, ласково поддерживая под локоток, Листинг допер, что друг влюбился.

– Вставай, Рапунцель! – гаркнул Каулитц ему на ухо, и Георг мгновенно продрал глаза, пытаясь сфокусироваться на Томе. Тот выглядел на редкость жизнерадостным и довольным происходящим. – Приехали!

– Хорошо, – прохрипел Хаген. – Слушай, мы, по ходу, надолго? У кузины-стервы есть телефон?

– Понятия не имею, – продолжал тянуть морду в улыбке Том. – А тебе зачем?

– Маман хотел предупредить, что задержусь, – почесал репу Георг.

– Хаген – маменькин сынок, – заржал Каулитц. Листинг хотел возмутиться, но не успел: Билл подскочил к ним и победоносно завопил:

– Ага! Это точно она! Стерва выглядывала в окошко, а как только увидела, что мы выгрузились, спряталась за занавеской! Крыса! Сейчас я ей по шее надаю за Черри!

Кто-то потревожил Черри. Она приоткрыла один глаз, сквозь сон отметила, что ее несет самка человека, и снова провалилась в сон. В этом доме было спокойно, да и самку человека она откуда-то знала.

Кузина Билла открыла им дверь еще до того, как Билл успел постучать, и Георг почему-то сразу понял, что уже видел ее. Том крутил с ней. Давно, еще до того, как они познакомились с Биллом. Каулитц сказал тогда, что она слишком много разговаривает. Это было, конечно, неофициальной версией разрыва, парень просто перестал звонить ей и отвечать на ее звонки. Хаген его осуждал: девушка премиленькая, хоть и глуповатая. Том, кстати, упоминал что-то о том, что, как оказалось, одна из его бывших – кузина Билла, но Георгу и в голову не могло прийти, что это будет Шантель! Они с братом были как небо и земля!

– Билли! – воскликнула она, тряхнув шикарной гривой вьющихся светлых волос. Георг даже позавидовал ей: как он ни ухаживал за своей шевелюрой, до таких волос ему было как до Парижа пешком. – Как я рада тебя видеть! – продолжила девушка и заключила Билла в объятья. Тот пискнул что-то возмущенное и попытался выбраться из объятий, но не тут-то было. – Ты что, опять сошелся с Томи? – стрекотала девушка. – Томи, привет, давно не виделись! Я так рада, а где ваша собачка? Почему ты не взял ее, Билли?

– Ты уверен, что она его родственница, а не твоя? – прошептал Тому на ухо Листинг.

– Меня до сих пор передергивает от ее болтовни, – тихо признался Каулитц. – Прикинь, бесконечное бла-бла! Билли тоже любитель потрепаться, но он говорит по делу…

Девушка потащила Билла в дом, поманив пальчиком и Хагена с Каулитцем. Только внутри Георг понял, что он, оказывается, замерз. Он подышал на руки, не зная, куда деть себя. В доме было… Миленько. По-девчачьи миленько. Розовое зеркало около двери, розовая расческа и розовые тапочки-зайчики всевозможных размеров. Георг перевел взгляд на Тома. Тот разглядывал прихожую почти с отвращением.

– Да, это меня тоже нервировало, – кивнул тот, заметив его взгляд.

– Котики, надевайте тапочки, ноги замерзнут, – проворковала стерва-кузина, не обращая на Листинга и Каулитца ровным счетом никакого внимания. Удивительно, но первым переобуваться ломанулся Билл. Он выбрал себе самых уродливых кроликов, натянул их и плюхнулся на розовый пуфик. – Билли, детка, почему ты зол, как черт? Неужели тебя так задело то, что я решила взять собачку как у тебя?

– Или мою собачку? – Билл страшно вытаращил глаза. – Зачем ты сперла мою Черри?

– Что? Ты потерял свою малышку? Ты потерял свою Черри? – заохала Шантель, всплеснув ручками. На ногтях сверкнул розовый маникюр. Георга начало тошнить. – Как можно быть таким безответственным, Билли?

Из глубины дома кто-то звонко тявкнул, и Билл стартанул туда, а за ним понеслись и Георг, и Том. Хаген не знал, почему так резво поскакал Каулитц, но в себе был уверен: ни минуты больше в прихожей Барби он просто не выдержал бы.

– Это не моя собака! – обличительно сообщил Билл, поворачиваясь и держа в руках полную копию Черри. Георг даже поморгал несколько раз, а потом наклонился к Тому:

– Чувак, это точно не ваша собака?

– Ты придурок? – возмутился Каулитц. – Эта шавка похожа на нашу Черри как ты на балерину! Чтобы тебе было понятней – не похожа совершенно! Билли, это не наш вариант! Шантель смогла спереть только идею собаки, но не саму собаку! Давай, включай соображалку, кто мог украть нашу Ягодку?

Билли крепко задумался и уселся на пуфик. Георг со страхом перевел на него взгляд и выдохнул: совершенно обыкновенный пуф, у него самого пару лет назад такой был.

– Хотите соку? – невозмутимо поинтересовалась Шантель. Георг позавидовал ее выдержке: приехали два с половиной взмыленных мужика, один из них еще и бывший, пробежались по дому в диких розовых тапочках, обвинили в краже собаки, а она предлагает им соку, подумать только! Находясь под впечатлением, Георг даже не смог ничего сказать, только кивнул. Билл продолжал изображать мыслительный процесс.

– Билли, я вот думаю, у тебя есть подружка, ну, которая из Вьетнама, Рия, – проворковала материализовавшаяся из ниоткуда с соком Шантель.

– Ну, – обратил на нее взор парень.

– Вьетнамцы любят собачатинку, – выпалила девушка и прижала ладошки к щекам. – Помнишь, мы как-то гуляли, и она говорила, что во Вьетнаме собачка считается деликатесом?

– Но она филлипинка, – напряг мозг Том.

– Но про деликатес она и в самом деле говорила, – задумался Билл, а потом резко подскочил: – Е-мое, чего же мы сидим, они же, может, с Роем сейчас разделывают нашу Ягодку!

Том резко поменял цвет на светло-серый и кинулся к выходу. Георгу ничего не оставалось, кроме как бежать за ними следом.

– Спасибо! – проорал он на прощание Шантель, уже заскакивая в машину. Та благосклонно кивнула и скрылась в доме.

Черри вздохнула, услышав, как самка человека звенит чем-то на кухне. Его человек нечасто занимался домашним хозяйством, Ягодка даже почти забыла, что такое – клянчить со стола. Тем не менее, память доброго десятка предков заставила ее подняться и проследовать на звук звяканья.

– Ты рано, милая, вода еще не закипела, – проворковала самка человека.

Они неслись так, что запереживал даже Том. Билли выглядел как псих, которому наконец-то позволили схватить скальпель и пойти безнаказанно кромсать людей. Георг в очередной раз поразился умениям этого малого: сначала панда, потом олень, теперь вот маньяк… Том, кажется, боялся за свою жизнь. Иного объяснения тому, что Каулитц вцепился в ручку двери и перодически бормочет: «Спокойно, Билли, ты ведь не хочешь снести нами стенку?» – он не видел. Когда они приехали, оба вздохнули с облегчением.

Рия открыла им в фартуке. Это было основной и, пожалуй, единственной ее ошибкой. Билл издал дикий вопль и, подвинув девушку совершенно бесцеремонно, вломился в дом. Узковатые глаза Рии округлились, и она метнулась за парнем, крича что-то о частной собственности и о том, что он окончательно сошел с ума: бегать по улицам в розовых тапках-зайцах.

– Она нравится мне больше Шантель, – ухмыльнулся Том, складывая руки на груди.

– Получается, она нравится тебе больше, чем ты сам, – усмехнулся Георг. Каулитц не нашелся, что ответить, и Листинг прямо видел, как шевелятся извилины у него в башке пытаясь выдать какую-нибудь шуточку. – Смотри не лопни, дорогой, – рассмеялся он. Из дома меж тем понеслись дикие вопли. – Ну что, Чип и Дейл спешат на помощь?

Чип и Дейл прибежали как раз вовремя. Билли объяснял Рии, почему она не имеет права сожрать его собаку, размахивая чем-то, очень напоминающим куриное бедро. Том позеленел и присел за стол, а Георг открыл рот. Дело запахло жареным. Рия орала что-то о том, что будет есть все, что захочет, и какой-то Билли, который к тому же увел у нее мужика, ей точно не указ.

Она была классной девчонкой. Простой, эдаким «своим парнем». Поначалу Тома это прикалывало, он везде таскал ее с собой, они даже пьянствовали вместе, втроем, и Рия пару раз сделала их, о чем они умалчивали на всех вечеринках. Но… Но потом появился Билли, который был немного женственнее пацанки-Рии, и Каулитц свалил к нему, оставив девушку думать о том, стоит ли ей оставаться «своим парнем».

– Я настолько запал тебе в душу? – просипел Том. – Я имею в виду, неужели я так сильно тебя обидел, что ты решила съесть мою собаку?

– Съесть твою собаку? – удивленно посмотрела на него девушка. – Откуда такие жуткие мысли? О, я начинаю понимать, – она сощурила глаза и начала наступать на Каулитца. – Черт, Том, ты хренов расист, ты знаешь?! Мало того, что ты решил, что я способна сожрать собаку, так ты еще считаешь, что вьетнамцы и филиппинцы – это одно и то же?!

– Ну, справедливости ради надо заметить… – попытался вклиниться в разговор Билл, но Георг вовремя наступил ему на ногу, а Том воскликнул:

– Да! Именно так! Я думал, что ты способна сожрать мою Черри, мою малышку Черри!

– Ну что за идиот? – заорала Рия, замахиваясь кухонным полотенцем, и Листинг понял, что пора делать ноги: характер у нее был крутой, могла и зарядить промеж глаз.

Девушка гналась за ними недолго, только проследила, чтобы они свалили с ее участка. Отдышавшись, Билли посмотрел на Тома:

– Почему ты не дал мне сказать, что это была моя идея? Ну, что она съела Черри?

– И щеголял бы ты сейчас с тесаком в пузе, – зарделся Каулитц, пряча взгляд. – Слушай, ну вступился и вступился, чего теперь вспоминать!

После этих слов Билли сделал именно то, что делала всякая благодарная девчонка в сопливых мелодрамах. Он бросился Тому на грудь, всхлипнул растроганно и поцеловал Каулитца в губы. Георг крякнул и отвернулся, залившись краской, кажется, до кончиков пальцев ног. Нет, он прекрасно понимал, что они помирятся, но не ожидал, что Билл вот так вдруг кинется Тому на шею.

– Том, помнишь мы тусили с япошками? – спросил Билли неожиданно. Георг перевел на него взгляд. По лицу парня было легко прочесть, что эта идея и ему в голову пришла только что, а уж выпалил он ее и вовсе не подумав. – Помнишь? Шей, она еще шмотье выпускала? Она еще клянчила Черри, чтобы фоткать ее со своими тощими моделями!

– Ну, помню, – Том наморщил лоб, в глазах промелькнула искра понимания. – О, Георг, ты же их тоже знаешь!

– Знаю, – признал Листинг. – Хотел свалить под шумок, честно говоря. От меня-то что надо?

– Ну, мы с Билли налажали по полной, – признался Том, ковыряя носком ботинка землю. – Весь бар у них высосали, а Широ, как оказалось, его собирал лет с восемнадцати, что ли… Короче, мы отлучены от дома… Ты не мог бы?..

– Я мог бы, – вздохнул Георг. – Как будто у меня есть выбор.

Широ и Шей были единственной парочкой, с которой общались Билл и Том. Все остальные их друзья были одиночками. Когда они сказали, что познакомились с парой на какой-то вечеринке, Георг подумал, что теперь они будут проводить вместе куда меньше времени. Но нет. Широ и Шей оказались приветливыми хозяевами, которые были рады любым гостям, так что Билл с Томом не обламывались притаскивать с собой Георга. Шей обожала Билли, Листингу иногда даже казалось, что она тайно в него влюблена. Девушка прямо-таки заваливала парня шмотками собственного производства, а на вечеринках они постоянно шушукались, сидя в уголке.

В этот раз за рулем сидел Том. Билли так перенервничал, что добровольно позволил Каулитцу рулить, а сам смолил в окно одну сигарету за другой. К концу их приключения в салоне наверняка можно было повесить топор, а Билл выглядел как наркоман во время ломки – бледно-зеленый и с трясущейся челюстью.

– Тебе бы поблевать, – посоветовал Георг, выползая из салона. В ответ Билли одарил его такоим зверским взглядом, что Листинг предпочел молча потрусить к дому Широ и Шей.

В дверь позвонили. Черри посмотрела удивленно в сторону звука, подумала и решила не облаивать пришедшего. В конце концов, она не дома.

Ругаясь под нос, он надавил на пупку звонка. И еще раз. И еще. Никто не торопился открыть дверь. Чертыхнувшись, он вытащил мобильный и снова непечатно выругался. Связи все еще не было.

Билл и Том выглядели как два влюбленных идиота. Они держались за руки и сияли сильнее начищенного цента. Даже как-то неприятно было нарушать их идилию, но Георг пересилил себя, завалился в машину, расставляя ноги так, чтобы хоть как-то влезть на заднее сидение, и сообщил:

– Япошек дома нет!

– И это косвенно доказывает их вину! – победоносно поднял палец вверх Том. – Да, я репетировал, – сконфузился он, словив недоумевающий взгляд Листинга.

Билли задумчиво посмотрел на Хагена, закусил щеку изнутри и произнес:

– Думаю, мы вообще зря сюда приехали. Днем они у Шей в мастерской околачиваются. Помнишь, Том, их было невозможно вытащить?

Каулитц закивал как китайский болванчик, соглашаясь с Биллом. Листинг закатил глаза, вздохнул и плюхнулся в машину. Он уже пожалел, что ввязался в эту авантюру. И проклял вдруг сломавшуюся сотовую связь. Билл и Том же недовольными не выглядели. Было совершенно очевидно, что они помирились окончательно. Билли разрумянился, и без того взъерошенный ирокез словно поднялся еще больше, а Том поглядывал на него собственнически и с некоторым ожиданием во взоре.

– Помню, – ответил он с явным недовольством и добавил: – Видимо, теперь мы едем в мастерскую?

– Естественно, – кивнул Билл. – В принципе, туда сразу и надо было ехать.

Георг почувствовал желание стукнуть Билли по крашеной башке. Он сдержался, понимая, что боевой петух Том сейчас может и в пятак зарядить на волне безграничного красовства перед Биллом. Так что вместо оплеухи Георг процедил:

– Тогда давайте не будем терять время! Чем скорее мы найдем Черри, тем лучше! Вы поедете домой, обмывать находку и, как я понимаю, строить планы на будущее, а я… Я тоже поеду домой. Досыпать свой законный выходной, которого вы меня, уроды, лишили!

– Мы не будем строить планы на будущее, – зарделся Билли.

– Мы их уже построили, – растянул губы Том в такой широкой улыбке, что Листинг подумал, что еще полмиллиметра, и у него порвется рот. – Осталось найди Вишенку, и заживем лучше, чем прежде!

– Я очень рад за вас, – искренне воскликнул Георг и кинулся трясти Тома за руку. – Но еще больше, Каулитц, я рад за себя! Наконец-то у тебя не останется на меня времени!

– Э, не, – расхохотался Том. – Это мы тоже продумали. Два раза в неделю я уделяю тебе три часа. Мы пьем пиво и обсуждаем футбол.

– Да! – вклинился Билли. – А я в это время вожу Черри к парикмахеру, да и себя в порядок привожу.

– За что-о-о, – всплеснул руками Хаген. – Трогайся, поехали искать Вишню. Сколько времени мы уже потратили на поиски? Они зачтутся как проведение времени вместе, Том?

– Нет!

– Я самый несчастный в мире человек, – скроил грустную рожу Георг, и Билл заржал, как молодой конь. Том же глянул в зеркало заднего вида оскорбленно, и Листинг почувствовал себя виноватым. В конце концов, Каулитц дорожит их дружбой.

– Я пошутил, Том, не кисни, – потрепал он парня по плечу. – Будем тусить по три часа дважды в неделю. Начиная с понедельника!

Со своим выходным Георг попрощался, когда на часах пробило три часа. Бог знает, сколько у Билли друзей, которые могли бы спереть Черри. Если бы чертов интернет не отрубился, они нашли бы собаку гораздо быстрее! Во всяком случае, не пришлось бы кататься по городу с парочкой двинутых на всю голову геев. Хаген матерился про себя, давил кривую лживую улыбку и убеждал Билли и Тома, что ему искренне нравится искать с ними собачонку. А сам мечтал о кроватке, горячем бутерброде с сыром и чашечке дымящегося кофе. Но обидеть парней не мог – они действительно были миленькими в своем убеждении, что Георг жаждет им помочь, а Том к тому же был его другом. Лучшим.

– Пойдешь гулять, девочка? – женские руки пристегнули ошейник к поводку. Черри повиляла хвостом, потянулась и неторопливо побрела к выходу. – Какая молодец! – восхитилась самка человека. Черри подумала, что ее видят идиоткой: всякая собака чует, где выход на улицу, оттуда ведь тянет другими собаками!