Текст книги "Чистота и порядок (СИ)"
Автор книги: Pale Fire
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)
Стив стянул с себя футболку и выжал её в ведро, когда пол был вытерт насухо.
Брок показал ему большой палец. Смотреть на впахивающего Кэпа было хорошо до боли. Так и хотелось подойти и потрогать везде.
– Чеши в душ, – сказал Брок. – Сейчас привезут еду.
Пока Стив мылся, Брок выкинул безнадежно убитую сковороду, заварил для Стива чай и принял заказ из китайской забегаловки на углу. Отобрал для себя яичные рулеты, свинину в кисло-сладком соусе, курицу по-манчжурски, а прочие коробочки оставил для Кэпа.
– Садись ешь, – сказал он, когда Стив появился на кухне, приглаживая мокрые волосы. – Не замерз?
– Не успел, – виновато улыбнулся Стив, садясь напротив.
Китайская еда была яркая, пряная, острая, какая угодно, только не обычная. Стив ел с удовольствием, про себя отмечая правильность такой расстановки сил. Нравился ему Брок, правильно нравился, не как друг, приятель, не как Баки. В Броке было что-то звериное, злое и в тоже время надёжное, под его взглядом хотелось прогибаться в спине, ластиться, напрашиваясь на ласку, позволить всё, лишь бы захотел.
– Завтра есть какие-то особые планы? – стараясь выкинуть из головы все мысли о сексе в общем и конкретно с Броком, поинтересовался Стив.
– Да то же, что сегодня, – ответил Брок. – Рутина. Может, вечером знакомую приглашу, пообщаетесь.
Четко понимая, что с Кэпом ему не светит, Брок решил мазохистски добить себя, чтоб уж точно ни на что не надеяться, и пригласить для него бабу. Была у Брока подходящая знакомая. Когда-то она работала на улице, и Брок вытащил ее из неприятностей. Девочка оказалась умная, приподнялась и работала по вызовам. Вот ее-то Брок по старой памяти и собирался вызвать для Кэпа, пока тот не начал хуем стены пробивать.
Стив пожал плечами. Он был даже немного рад разбавить вечер рядом с Броком хоть кем-то, чтобы позорно не сбегать в комнату, стоило еде закончиться на тарелке. Организм бунтовал, требуя удовлетворения, и не абы с кем, а именно с лейтенантом Броком Рамлоу, гостеприимным хозяином и вообще охуенным мужиком. И что со всем этим делать, Стив не знал. Значит, утром: зарядка, до потери связности мыслей, чтобы не капать слюной на сонного Брока, зависшего у кофемашины; завтрак, больше похожий на изощрённую эротическую пытку; поездка в одной машине; зал, где только и можно отпустить себя, забившись в какой-нибудь дальний угол; поездка обратно и, возможно, встреча с новым человеком, знавшим о Броке что-то, чего не знал ещё Стив.
========== Глава 5. ==========
Клэр, как и договаривались, пришла в восемь вечера. Брок еще по телефону объяснил ей, что от нее требуется, впустил в дом и свалил под благовидным предлогом. Предлог и искать не пришлось: нужно было закупить еще еды, потому что ел Роджерс за четверых, а морить его голодом Брок не собирался.
Стив потеряно глянул на закрывшуюся за Броком дверь. Что-то он совсем перестал понимать происходящее. Зачем было приглашать гостью и сбегать? Никак иначе это Стив назвать не мог.
– Может чай, кофе? – предложил он, разглядывая Клэр.
Клэр оглядела его, прицокнула языком. Что-то Брок облажался. Этот парень явно не по девочкам. Ну вот совсем. Однако может быть забавно.
Клэр качнула бедрами, обтянутыми черной лаковой юбкой, чуть выпятила декольте, скинула короткую курточку и сказала:
– А давай кофе. Брок сегодня странный, правда? Ты давно его знаешь?
Стив нажал кнопки на кофемашине, сел напротив, разглядывая гостью. Было в ней что-то таинственно влекущее, эта показательная сексуальность, одежда на грани фола, движения, манера держаться. Стив хмыкнул.
– Не так и давно и, видимо, совсем не знаю. Он ведь тебя совсем не в гости пригласил, – протянул он, нахмурился, но тут же добродушно улыбнулся. – Сахар, сливки?
– Черный, две ложки сахара, – сказала Клэр, усаживаясь за стол и кладя рядом с собой сумочку: – В гости. Ну то есть Брок-то думал, что поработать, но я-то вижу, что в гости, – и она ободряюще улыбнулась Стиву. – Брок хороший мужик, просто иногда тупит. Редко, на самом деле. Он меня когда-то очень крепко выручил. Такой человек-скала, всегда опереться можно.
Стив поставил на стол две чашки с кофе, добавил в одну сахар, в другую сливки, ванильный сироп и, всыпав половину сахарницы, глянул на свои руки, перепачканные в карандаше.
– Ты ведь всё поняла, да? Не рассказывай ему обо мне, прошу, не надо. – Стив отпил из чашки, поморщился. Всё равно было горько, или это горчило на языке от воспоминаний? – Там, откуда я родом, за такое можно жизни лишиться, а в армии – трибунал, но до него редко доходило, свои же могли забить насмерть. – Правда давалась сложно. Как бы он ни любил Бруклин и то время, реалии были против таких, как он. Стив даже Баки не рассказывал о своей природе, старательно пытаясь подавить в себе любой интерес к своему полу, соглашался ходить на нелепые двойные свидания, как бы противно ни было от самого себя. – Здесь всё по-другому, можно открыто смотреть, держать за руку. Это странно, но правильно. Я не хочу, чтобы Брок шарахался от меня.
– О, поверь, он не будет, – твердо сказала Клэр. – Никогда не будет. Слушай, ты весь такой правильный и хороший мальчик, поэтому у меня к тебе просьба: никаких душеспасительных разговоров, хорошо? Я знаю, кто я, почему я выбрала эту профессию и почему в ней остаюсь, ок? Давай о чем-нибудь другом? Я вообще-то на художницу училась, но не вытянула. Хотела комиксы рисовать, только тут ведь как повезет. Мне не повезло. А жаль. Я, кстати, и сейчас иногда рисую, ну, фурри там всяких, комишшены делаю и все такое, когда время есть. За фурри неплохо платят, только доход непостоянный.
– Мне странно говорить что-то о выборе, – Стив поднялся, вымыл чашки, оставив их сохнуть на раковине. – Мы сами выбираем путь, которым идти, и если он тебя устраивает, то кто я такой, чтобы осуждать? Это тоже работа. – Он проводил Клэр в гостиную и вытащил из-под диванной подушки планшет с набросками, который бездумно сунул туда ещё вчера вечером, перед тем как отправиться к себе, раскрыл его на середине, протягивая Клэр. – Учился на художника очень давно, можно сказать, в другой жизни. – На листе в разных позах была тщательно прорисована Гарнет, потеющая на тренажёрах.
– О какая девушка! – восхитилась Клэр. – Ты классно рисуешь! А я – вот, – она достала из сумочки телефон и показала арт с фурри, на котором антропоморфный самец зебры трахал антропоморфную олениху. – Последний комишшн.
Стив кашлянул в кулак.
– Интересный стиль, необычный, я бы сказал. И такое покупают? Я думал, чем заняться, когда мне придётся уехать. – Стив вновь поднял глаза на Клэр. Она ему нравилась своей открытостью, честным принятием самой себя. – Позволишь тебя нарисовать?
– О, покупают, и еще как, – улыбнулась она. – Самый оплачиваемый вид коммишнов. А нарисуй! Только здесь темновато, может, тут есть комната с лучшим освещением?
В его комнате окно было практически во всю стену, закатное солнце давало красивые тени, и кровать стояла как раз очень удобно, чтобы разместить на ней гостью с большим удобством, плюс лампы и светлые обои, хорошо отражающие свет.
Стив задумчиво прикусил ноготь на большом пальце.
– Да, пойдём ко мне, как раз скоротаем время до возвращения этого… альтруиста, – усмехнулся Стив.
Ему нравилось рисовать с живой натуры, наблюдать не исподтишка, стараясь запомнить линии, обрисовать мышцы как надо, когда можно подойти, проследить ладонями изгибы, видеть, как при каждом вдохе движется грудная клетка, как дрожат длинные ресницы. Клэр была идеальной моделью. Она гнулась, стоило Стиву чуть нахмурить брови из-за статичности позы, замирала на долгие минуты, томно выдыхала.
– Прекрасно, – прошептал Стив, откладывая карандаш. – Превосходно. – Он развернул к ней планшет с набросками. – Я хочу попробовать написать с тебя полноценную картину.
– Значит, мне придется еще позировать, – улыбнулась она. – Назначь время, я приду.
Клэр привстала и легко коснулась щеки Стива губами, пачкая его помадой.
– О, Брок вернулся, – Клэр услышала, как щелкнул замок входной двери. – Сделаешь мне еще кофе?
– Д-да, – протянул Стив, залипнув на набросках, что-то подправляя, перерисовывая, находясь будто бы и не здесь вовсе, потерявшись в каких-то своих измерениях, но моргнув, поднял на Клэр уже осмысленный взгляд. – Прошу, не говори ему.
На кухню Стив прошмыгнул мимо разувающегося в коридоре Брока как был: босой, без футболки, которая всё равно жала в плечах и отвлекала от работы, со смазанным следом от помады на щеке, лохматый, с горящими от возбуждения глазами. Он нашёл идеальную модель, а это было сродни сексу, может, даже в разы лучше, он не знал, сравнивать не с чем было, но от морального удовлетворения плыло перед глазами, тряслись руки. Хотелось всё бросить и рисовать.
Пока Стив готовил кофе, Клэр подошла к Броку и шепнула:
– Мой лучший вечер за много месяцев. Я приду еще, мой хороший. Деньги оставь себе. Но с тебя сегодня ужин.
Брок улыбнулся ей, чувствуя неприятную горечь в горле.
– Ужин так ужин, – согласился он. – Как он?
– О, лучше многих, – Клэр сыто облизнулась. – Иди его корми, он обо всем забыл и голодный, как стая волков.
Брок потащил пакеты на кухню. Окинул жадным взглядом раскрасневшегося возбужденного и довольного Роджерса и объявил:
– На ужин стейки из тунца. Клэр поужинает с нами. Девочка заработала.
Стив закивал, глядя на Клэр с нежностью. Ему хотелось ухаживать за своей музой, сделать приятно и ей, но Стив совершенно не знал, как и что, а поэтому поставил перед ней обещанный кофе и подойдя к Броку, благодарно хлопнул его по плечу, сжал, борясь с желанием огладить сильную шею.
– Спасибо! Правда, спасибо, – а проходя мимо Клэр, едва слышно шепнул ей на ухо, стрельнув глазами в сторону чуток прихуевшего Брока. – В следующий раз я покажу тебе другие наброски.
Стив проснулся от собственного крика, вскочил, путаясь в мокрых от пота простынях, повалился на пол, забиваясь в самый дальний угол, зажал ладонями рот. Он не понимал, где находится, почему не может идти. Темнота давила, завывая зимним ветром, выстуживая, обгладывая с костей всё человеческое, оставляя лишь животный ужас, отчаяние и крик, отражающийся от стен.
Лёгкие сдавливало удушливым кашлем, рвало, не давая нормально вдохнуть.
– Баки, – едва слышно позвал Стив, вглядываясь в темноту, зная, что сейчас дверь распахнётся и Баки примчится, упадёт рядом, притянет к себе, извиняясь, что так надолго оставил одного, что не уследил. – Баки.
Но никто не приходил, дверь не открывалась, впуская свет и тепло, половицы не скрипели от торопливых шагов. Темнота давила всё сильнее, круша, размазывая последние крохи уверенности, и Стив вспомнил крик, не свой собственный, едва слышный, а другой, от которого закладывало уши, заглушая всё остальное, крик его Баки. Вспомнил протянутые в мольбе руки и ужас в серых глазах.
– Баки, – хрипло прошептал Стив, съеживаясь на полу, подтягивая колени к груди.
Утром он едва поднялся. Саднили искусанные губы, в голове было пусто и наконец-то тихо. Всю ночь он слушал, как воет ветер, как стучат колёса уносящего его поезда, как затихает далёкий отчаянный крик.
Брок, увидев Стива поутру, охуел. Тот выглядел так, словно пробыл в плену месяца два. Замученный, потерянный, несчастный.
Еще до того, как налить Стиву кофе, Брок подошел к нему, обнял, потрепал по волосам. Он ничего не сказал, да и что тут сказать? Накрыло ПТСР, Брок и сам отлично знал, как это бывает. Сам просыпался от кошмаров и не спал ночами.
Брок обнимал Стива, гладил его по широченной мускулистой спине, ерошил волосы и молчал, пока окаменевшие мышцы не начали расслабляться под руками.
Стив всхлипнул и вжался лбом в шею Брока. Он чувствовал, как погружается в ту же бездну, знакомую глухую черноту. Костерил себя за то, что стал забывать, отпускать Баки, привязываться к другим людям, открываться слишком сильно. Они всегда были друг у друга. У Стива Баки, а у Баки был Стив. Только так, и никого больше в их крошечном мирке, поделённом на двоих. Друзья, братья, сиамские близнецы, две половины одного целого. Один невозможен без другого.
Никто не мог понять, да и не пытался, собственно. Пегги поджимала губы и смотрела сочувственно, Говард строил какие-то теории и обещал найти тело, а Стив тихо умирал, без возможности даже вены себе перепилить, регенерация такое залечивала практически мгновенно, не оставляя даже шрамов.
Стив отстранился, выхлебал горький кофе и, благодарно кивнув, ушёл в комнату, где осел на пол, обложился чистыми листами. Ему надо было побыть одному, перебрать в тысячный раз в голове тот день и понять, почему он не прыгнул следом.
Брок упрямо пошел за ним. Встал в дверях, прислонившись к косяку, и сказал:
– Люби его. Помни. Знай, что он был и каким он был. Но не позволяй ему утянуть тебя следом. Потому что если ты уйдешь за ним – не останется никого, кто его помнит так, как ты. Блядь, да вообще не останется никого, кто его помнил, понимаешь? Кто его знал. Только пустая могила в Арлингтоне, Стив. Не надо так. Ни с собой, ни с ним.
Стив поднял на Брока больной взгляд, хотел было что-то сказать, но промолчал, вновь опустив плечи. Он не мог принять смерть Баки, не мог отпустить, нутром ощущая, будто его сердце продолжает биться, хоть и очень-очень далеко, а Стив потерялся, сбился с дороги и никак не может дойти. Но и слова Брока задели за живое. Он любил Баки, всегда любил, и нельзя было, чтобы его забыли, чтобы не осталось никого, кто помнит.
Карандаш сам собой ожил в руке. Стиву не надо было смотреть на лист, чтобы рисовать Баки, улыбчивого, яркого, в залихватски надвинутой на лоб фуражке. Другой – совсем ещё юный, вымазанный одному богу известно в чём, протягивающий яблоко. Стив помнил. Стив никогда не сможет его забыть.
Брок сел рядом, прислонился плечом к плечу и смотрел, как под карандашом проступают знакомые по старым фотографиям черты лихого задорного парня Баки Барнса. Хороший, должно быть, был парень, раз не менее хороший парень Стив так больно помнит его.
Когда Стив закончил рисовать и погладил лист кончиками пальцев, Брок позвал:
– Идем жрать. Сегодня тренировка, надо как следует зарядиться. Да, а на Гарнет не поглядывай – никто из нас не в ее вкусе. Она таких… чипиздриков-хипстеров любит, которых соплей перешибить можно.
Стив едва заметно улыбнулся, удивляясь, насколько наблюдательный Брок Рамлоу иногда бывал слеп. А ещё с ним было удивительно тепло и правильно, как бывало только с Баки и это, признаться, сильно напрягало. Поначалу Стиву казалось, что к Броку у него нет ничего, кроме банальной похоти, и стоит съехать, как пелена спадёт с глаз и перестанет сладко тянуть в паху от одного взгляда на широкую спину. Но получалось всё не так просто.
Схватившись за голову, Стив чуть не взвыл. Он влюблялся в Брока Рамлоу.
Быстро доев и поблагодарив Брока, Стив ломанулся к себе, набрал номер Клэр и чуть ли не умоляя, уговорил прийти её вечером. Что-то подсказывало, что пора искать другую квартиру, пока он не влип окончательно.
Фьюри, в очередной раз вызывав Стива к себе, объявил, что документы тот получит через месяц.
– Раньше никак, – сурово уронил он. – Кроме того, вам положены выплаты за прошедшее время – рента за награды, жалованье за семьдесят лет от Министерства Обороны США, ветеранские выплаты, определенные деньги за время работы в ЩИТе. К сожалению, их тоже придется подождать.
– Я не знаю, как вас и благодарить, сэр, – ответил Стив.
Деньги бы ему сейчас ой как пригодились бы, хотя бы на первое время, пока не определится с заработком, но он не думал, что тягомотина с документами может продлиться так долго. Хотя Стив мало что понимал в современном законодательстве, сколько его ни читал, слишком много было на первый взгляд совершенно противоречивых законов, да и мысли его сейчас были не о том.
Брок ждал его в зале.
– Ну что начальство? – спросил он. – Вставило животворящий пропиздон?
– С чего бы? – Стив жадным взглядом проводил Гарнет. – Снова пообещало документы и денег, но как-то сильно потом. Фьюри, видимо, ещё не придумал, что ему со мной делать, вот и затягивает.
– Да с хуя ли? – удивился Брок. – Не его стиль. Он больше нахрапом – налететь, ошеломить, чтобы опомниться не успел и мозги включить. Если тянет, значит, бюрократы из правительства сопли жуют, это нормально.
Стив пожал плечами. Его не трогали, не заставляли вставать под чьи-то знамёна, а подождать не сложно. Он это умел, единственное – это Брок, с ним рядом находиться становилось всё труднее, и Стив сбегал при любой удобной возможности, стараясь держаться на расстоянии и даже не смотреть в его сторону.
– Пойду-ка я всё же попробую подкатить к Гарнет, – улыбнулся Стив, хлопнув себя по коленям, поднялся и, порывшись в сумке, вытащил планшет с набросками.
– Командир предупредил, что руки вам ломать не стоит, капитан Роджерс, – беззлобно сразу расставила приоритеты она, стоило Стиву только приблизиться, отставила гантели в сторону. – Но ничего не говорил про челюсть. Или не понадобится?
Стив вскинул брови и глянул из-за плеча на отчего-то разозлившегося Брока, распекающего Милза за совершенно незначительный проёб, который и не заметил бы в обычный день.
– Просто Стив, никаких капитанов, – попросил он.
– Так что тебе надо, просто Стив?
– Я пробовал тебя рисовать по памяти, – Стив сел рядом на пол, подобрав под себя ноги, открыл планшет, пролистал пару набросков с Броком и показал те, что сделал дома с Гарнет. – Но мне никак не даётся вот эта поза, неживая она. И спина… – Стив окинул её взглядом, протянул руку будто хотел коснуться. – Я хотел попросить мне позировать. Вот смотри, – он снова зарылся в рисунки, вытаскивая самый первый, где Гарнет была изображена схематично, но вполне узнаваемо в доспехе греческого гоплита. Она стояла, гордо вскинув голову, опираясь на копьё. – Это только первый вариант…
Стив рассказывал, рассказывал и рассказывал, сверкая глазами и размахивая руками. Вскочил на ноги, хватая Гарнет за руку, провёл ладонью от локтя к плечу, что-то объясняя растерявшейся девушке, тут же тыкая карандашом в рассыпавшиеся по полу наброски.
Брок смотрел на все это и офигевал. Гарнет не послала Роджерса сразу, что-то говорила, кивала, смеялась. Кэп-то, получается, бабник? К любой подход найдет.
Впрочем, у Гарнет сейчас кто-то вроде есть, а она девушка серьезная и с хуя на хуй не прыгает. Так что Кэп обломится с треском, как бы он перья ни распускал.
Внезапно захотелось напиться с тоски, но было совершенно нельзя. Пластырь от затылка Брок отлепил, но голова все еще побаливала.
Он смотрел, не слушая, как Роджерс и Гарнет о чем-то договариваются, соглашаются. Неужели уломал? А когда Гарнет успела выставить своего Дика-Чака-Теда?
Стив был собой очень доволен. Он и не думал, что Гарнет не только согласится побыть моделью, но и даст парочку дельных советов относительно сюжетов и обмундирования как себя, так и к наброскам с Клэр.
– Брок, я понимаю, что поступил неправильно, говоря только сейчас, но… – Стив смущённо отвёл взгляд. – Ты ведь не против, если Клэр сегодня нанесёт мне визит? Мы не будем шуметь.
– Да хоть патриотические песни орите, – буркнул Брок. – У меня хорошая звукоизоляция.
Вечером явилась Клэр, одетая несколько скромнее обычного, но настолько взбудораженная, что Брок оторопел. Клэр быстро чмокнула его в щеку, выпила чашку кофе и утащила Роджерса в его комнату, предвкушающе улыбаясь. Что характерно, на лице Роджерса было написано еще более горячее предвкушение.
Нет, Клэр, конечно, профи, но у Роджерса что, хуй золотой, что она так полыхает?
Выкурив на балконе три сигареты подряд, Брок не выдержал и подкрался к окну Роджерса – балкон был общим для двух спален. Брок надеялся, что Роджерс не опустил роллет, и можно будет если не подсмотреть, то подслушать.
Стив втащил Клэр в комнату, запер дверь и усадил ее перед собой на кровать. Сам же, вытащил первый попавшийся листок и принялся черкать, намечая фигуру, но тут же смял его и отбросил в сторону.
– Я так больше не могу, – потерев виски, признался он, садясь рядом. – Я рехнусь скоро, понимаешь? – Вновь поднялся. – Это сумасшествие какое-то.
– Что стряслось, мой дорогой? – Клэр села ближе, сочувственно погладила Стива по колену.
– Я… – Стив глянул на дверь своей комнаты, удостоверившись, что она закрыта. – Я хочу уехать отсюда, сбежать, называй как хочешь. Закрываю глаза, а там он, открываю и снова он: сильный, широкий. Меня от его запаха так ведёт, что хоть из машины выпрыгивай. Клэр, я, похоже, серьезно влип в Брока.
– А раз влип – подойди да поцелуй, – серьезно сказала Клэр. – И будь спокоен: Брок не оттолкнет. Я его знаю.
– В морду один раз получить и больше не мучиться? – понял по своему её ответ Стив. – Тоже верно, но… – он закусил губу. – Не таким я представлял себе первый поцелуй.
Брок отошел к простенку между двумя окнами и побился об него головой. Бля… Так Стив, получается… Бля, но Стив!.. Бля-бля-бля!
Броку хотелось немедленно выставить Клэр и показать Роджерсу – девственнику, ебаный же ты нахуй! – каким должен быть первый поцелуй. Но нельзя. Стив не дурак и просечет, что его подслушивали.
А ведь Клэр ему, считай, прямым текстом сказала. А он и не понял.
Но бля… А Брок ему девку притащил! Нахуя, спрашивается?
Хотя подруга – вещь нужная. У каждой девушки должен быть друг-гей, так, кажется, Клэр говорила после той заварушки? Хитрая сучка, подсуетилась, и у нее таких теперь два.
И у Гарнет. Мда…
А любят девки Кэпа.
Но достанется он все равно Броку. Вот прям сегодня после ужина и достанется.
========== Глава 6. ==========
Стив не хотел отпускать Клэр. Пусть он принял решение и не собирался отступать, но рядом с ней ему было спокойнее. Стив прекрасно понимал, что Брок его пошлёт. Вот зачем он ему сдался, такой проблемный? И находиться рядом с ним Стив не сможет, поэтому заранее позвонил Гарнет и поинтересовался, можно ли перекантоваться у неё на диване хоть какое-то время, если все совсем плохо будет? Очень уж не хотелось обращаться к Коулсону. Та удивилась, попыталась выведать, что же такое успел утворить командир, но, так и не получив внятного ответа, всё же согласилась, видимо, решив дожать Стива позднее.
Брок накормил Стива и Клэр жареным мясом – Клэр, правда, больше налегала на салат. Получил дежурный поцелуй в щечку у дверей. Вернулся на кухню, наблюдая, как Стив запихивает грязную посуду в посудомойку. Дождался, пока тот закончит.
Подошел, мягко огладил плечо, подбородок и, запрокинув голову, коснулся своими жесткими обветренными губами мягких розовых губ всеамериканского достояния.
Стив замер, вскинул глаза на Брока, всматриваясь в его лицо, стараясь понять, не дурацкая ли это шутка, потянулся сам к нему, коснулся едва-едва губами, обозначая поцелуй и снова отстранился, не отрывая взгляда.
– Брок, я… – прошептал он, сбился, отчаянно краснея. Куда-то вдруг подевались капитанская выдержка и спокойствие, несгибаемости и смелости как ни бывало.
Брок снова поцеловал его – властно, уверенно, прихватывая за бедра и притягивая к себе, наслаждаясь нежностью рта, неловкостью языка, слабым привкусом крепкого чая с бергамотом.
Громко просительно застонав, Стив вжался в Брока. Сколько он этого ждал? Сколько мечтал, представляя, какие на вкус губы Брока? И всё оказалось совсем не так, в десятки, сотни, тысячи раз лучше.
Стив совершенно не умел целоваться, но с лихвой компенсировал отсутствие практики желанием доставить удовольствие. Он вылизывал рот Брока, чувствительно прикусывая губы, прижимался всем телом, тёрся, ластился. И все одинокие ночи, полные томительного ожидания, дни, когда Стив готов был на стену от желания лезть, казались такими незначительными.
Брок ненадолго оторвался от губ Стива, выцеловывая жесткую линию чисто выбритой челюсти, спускаясь к шее, прихватывая и отпуская. У него стояло, как не стояло и в восемнадцать. Он слепо, бессистемно обшаривал руками Стива – мощную грудь, могучие плечи, широкую спину, крепкую задницу, сильные бедра. Прижимался к нему, не в силах оторваться, чтобы утащить в свою спальню, уронить на кровать и позволить себе все, о чем столько мечталось.
Говорить не хотелось. Стив был оглушён свалившимся на него всем. Он плавился в чужих руках, ощущая бедром каменный стояк Брока, и сам сходил с ума, чувствуя, как тело под одеждой горит от желания стащить с Брока всё, коснуться, вплавиться, притереться кожа к коже.
В голове не было ничего, кроме оглушающего стона, сорвавшегося с губ Брока, стоило Стиву коснуться губами его шеи, чуть прикусить кожу у кадыка. Ему хотелось всего и сразу, и наплевать, что об этом думал Брок. Он сам поцеловал, а значит, дал разрешение на всё, позволил себя касаться.
– Спальня, – просипел Стив, отрываясь на миг от вылизывания шеи Брока.
– Нахуй спальню, не дойду, – хрипло прошептал Брок, опускаясь на колени и стаскивая со Стива разом штаны и трусы.
Брок с жадным стоном поцеловал влажную головку, мокро лизнул от яиц до уздечки и забрал член Стива в рот, наслаждаясь вкусом и ощущением наполненности, растянутостью своих губ вокруг твердого налитого ствола. Брок расслабил горло и начал двигаться, гладя Стива по бедрам, перебирая тяжелые крупные яйца, прихватывая за задницу.
Стив схватился за край стола, не слыша, как скрипнуло в ладонях дерево, трескаясь, не замечая ничего вокруг. Он стонал в голос, сдерживаясь из последних сил, чтобы не поддавать бёдрами, загоняя в самую глотку, чтобы не вплести пальцы в чёрный ёжик волос, направляя, натягивая на себя.
Мир резко сузился до кухни, до маленького пятачка вокруг, где были только они и больше никого. Стив запрокинул голову назад, чувствуя, как слепящее удовольствие концентрируется где-то внизу живота, закручиваясь тугой спиралью, готовое в любой момент разрядиться.
Вздрогнув всем телом, Стив закричал, выгнулся, растворяясь, распадаясь на части. Ему никогда не было так хорошо – до звёзд перед глазами, до чёртовых бабочек в животе. Кое-как переведя дыхание, он сполз на пол, обхватил лицо Брока руками, притянул к себе, слизывая с его губ собственную сперму.
Брок положил руку Стива на свой вздыбленный, стоящий до боли член.
– Вот теперь в спальню, – еще более хрипло, чем обычно, сказал он. – Хочу тебя до кровавых чертей. Ты как – сверху, снизу или сам не знаешь?
– Как угодно, – выдохнул Стив, огладив ствол через домашние штаны, сжал яйца. – Только быстрее.
Поднялся сам, дёрнул на себя Брока, помогая встать, и чуть ли не закинув его на плечо, ломанулся в первую попавшуюся дверь, оказавшуюся спальней Брока. Толкнув его на кровать, Стив на мгновение замер, разглядывая распростёртого перед ним любовника, залюбовался.
Брок, извиваясь и морщась от боли в ребрах, вывернулся из штанов, стащил футболку и сказал, похлопав по кровати рядом:
– Давай. Я сверху для первого раза. А то порвешь меня по неопытности.
Стив облизал губы, подался вперёд, но совершенно не так и не туда, куда говорил Брок. Нависнув над его членом, Стив лизнул головку, собирая языком терпкие капли прозрачной смазки, обхватил её губами, посасывая. Стива трясло, сознание мутилось, ему казалось, скажи Брок хоть слово – и Стив насадится на его член сам, без растяжки и смазки, лишь бы почувствовать его наконец внутри, отдаться на полную.
– Не спеши, – Брок трясущимися пальцами гладил Стива по голове, шее и плечам. – Иди сюда.
Он вывернулся из-под Стива, хотя это и стоило ему большого труда, уложил его на живот, подсунув под бедра пару подушек, развел половинки крепких безупречных ягодиц, легонько подул на сжатое розовое кольцо, провел по нему пальцами.
– Все будет, – пообещал он, выдавливая смазку и начиная оглаживать вход. – Все будет заебищенски, мой хороший. Все для тебя.
Стив вскрикивал и стонал, комкал покрывало, то сжимался, то, наоборот, шире разводил ноги. Брок целовал его в копчик, прикусывал ягодицы, дожидаясь, пока тот хоть немного расслабится, и только когда Стива слегка отпустило, скользнул в горячую, жаркую, жадную задницу одной фалангой.
Контролировать самого себя совершенно не получалось, Стив мог только метаться, вскидывать бёдра, стараясь насадиться на ласково растягивающие пальцы, дрожать, шептать что-то бессвязное, умоляя не мучить, взять как есть, он сможет, выдержит, потому как больше нет никаких сил терпеть, но Брок был неумолим, выцеловывая позвонки, выводя языком узоры на лопатках, стараясь хоть как-то отвлечь Стива.
– Давай, – взвыл тот, вскидывая бёдра.
Брок натянул презерватив, приставил головку к закрывшемуся входу и велел:
– Вытолкни меня. Да… – простонал он, чувствуя, как член погружается в тесное, гладкое, засасывающее. – Вот так, молодец. Не дергайся, подожди, дай себе привыкнуть…
Брок медленно, очень медленно подался вперед, до конца, а потом назад, чтобы не дай боже не причинить Стиву дискомфорта, чтобы ему было хорошо, чтобы первый раз запомнился как что-то феерическое, а не смесь боли и неудобства.
– Расслабься, – велел Брок. – Не зажимайся так. Сейчас станет легче.
Было странно, горячо до невозможности и хорошо. Стив прогнулся в спине, безмолвно открывая рот. Брок казался огромным, заполняя его, растягивая, но Стив подавался назад, стараясь насадиться сильнее, впустить в себя на полную, чтобы стать наконец одним целым, замереть, пережидая, и двигаться в одном ритме.
Он не чувствовал боли, лишь лёгкое жжение растянутых вокруг члена мышц и звенящее во всём теле сладостное напряжение.
– Д-да, – застонал он, двинувшись назад особенно резко, не давая Броку себя остановить.
Брок начал плавно двигаться, каждый раз немного меняя угол, и по тому, как вскинулся и длинно вскрикнул под ним Роджерс, понял, что нашел нужное положение.
Трахать Стива было в кайф. Каждый раз, как Брок попадал по простате, Стив выгибался и вскидывался, и от того, как играли мышцы на его спине, Брока вело, пока он не потерял голову окончательно, вколачиваясь и вбиваясь, теряясь в Стиве, теряя себя, сливаясь с ним. Мелькнула мысль, что надо бы исхитриться, сменить позу, чтобы доставить Стиву еще больше удовольствия, но Брок просто не мог перестать, не мог остановиться.
Стив закричал, выгнулся, сжимая Брока в себе, он умер, кончился, рассыпался сверкающими искрами, заполнив собой всё пространство вокруг, рухнул в пропасть, впервые не боясь достичь её дна, потому что было – не хорошо. Хорошо – не могло всеобъемлюще охарактеризовать то, как ощущал себя Стив. Ему было охуительно! Стив впервые чувствовал себя живым, целым, настоящим.
Упав на подушки, он зажмурился, отсчитал про себя до десяти и снова открыл глаза, шало улыбаясь. Он всё ещё был здесь, в постели человека, в которого умудрился влипнуть за эти несколько дней, пропасть с концами, так что больше не удастся ему отделить себя от Брока Рамлоу. Стив был впервые влюблён и до невозможности счастлив.
