Текст книги "О тех, кто видит сны (СИ)"

Автор книги: Pale Fire

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

Может, если бы он сам выбирал мебель, подбирал подушки к цвету обоев, сам бы покупал занавески и милые мелочи, а не бездумно ткнул пальцем в первый попавшийся интерьер в каталоге, лишь бы не жить в пустой кирпичной коробке, эта квартира стала бы ему домом? Матушка всегда говорила, что дом там, где сердце. Вот только у Стивена Гранта Роджерса сердца давно не было, а значит и дом ему найти, если и суждено, то только там, на туманных дорогах сна.

День Брока пошел как обычно, как в последние четыре с лишним года. Необременительная работа, записи в журнале наблюдений, домашние хлопоты, «Томми», привычно ходивший за ним хвостом и то и дело повисавший на плечах. Правда, закончился он приятнее, чем многие дни до того: они с «Томми» оказались в постели еще до раннего осеннего заката и любили друг друга долго, вдумчиво, без жадности, но со страстью. В какой-то момент Брок провалился в расслабленный сон, даже не выползши из-под мужа, и тут же оказался на самом верху маяка, у включенного фонаря.

Вчерашний гость уже стоял здесь и смотрел на море. Брок протянул ему сигареты и закурил сам, и до самой последней затяжки они просто стояли, любовались успокоившимся океаном и молчали.

– Опять босой, – неодобрительно обронил Брок. – Идем, я тебе тапки купил. Околеешь в такую погоду по бетону босиком шариться.

– Я крепкий, – ответил Стив, затягиваясь.

Говорить не хотелось, лишь вот так вот стоять рядом, будто имеешь на это право, чувствовать, как забывается прошедший день, оставаясь где-то позади.

– Сегодня без дождя.

Стив смотрел на усыпанное мириадами звёзд небо и пытался вспомнить, видел ли он когда-нибудь такую красоту, был ли так близко к вселенной, бескрайнему космосу.

– Теперь я тебя понимаю, – хмыкнул он, выпуская струйку дыма в небо. – Никого вокруг, спокойствие и космос. Жаль, мне не бросить всё и не уехать жить в такое же место.

– Тут главное решиться, – поделился собственным опытом Брок. – И чтобы было ради кого. Мы с «Томми» тоже в том еще говне варились, пока не вырвались. Знаешь, вот в фильмах, в романчиках этих слезовыжимательных любят показывать – ах, они встретились, ах, они нашли друг друга, и все у них стало заебись! Хуй-то там. Встретиться мало. И метки эти… – Брок потер грудь под ключицей с правой стороны, – это так, рекомендация. За своего надо глотки рвать и быть готовым на что угодно. На то, чтобы послать всю старую жизнь к хуям и начать все заново в хрен знает сколько лет – тоже.

А у «Томми» метка с левой стороны скрыта шрамами. Имя прочесть можно, а фамилия не видна. Но «Томми» это почти не парит. Хотя Брок видел, как иногда он проводит кончиками пальцев по побледневшей, но так и не стершейся метке. Странно это. Если их третий умер – так умер, а если не умер – почему метка почти не видна? Но она, левая, и у Брока не видна почти. И имя на ней самое обычное. Брок гуглил – частотное сочетание. Дантист в Провиденсе, голливудский сценарист, автомеханик в Нэшвилле, фермер в Абердине, еще куча людей… Как понять, кто из них тот самый? Ходить и драть рубахи на парнях, чтобы разглядеть ключицы? Глупость.

Зато под правой ключицей у «Томми» красовалось имя Брока. А у Брока – имя «Томми», то, настоящее.

Стив скривился, подался вперёд, будто бы желая разбежаться и прыгнуть, нырнуть в бездну с головой, и разбиться, если получится.

– А если не ради кого? – глухо спросил он, впервые за несколько недель касаясь пальцами выбеленной метки через тонкую ткань футболки, чувствуя, как покалывает немеющие кончики пальцев.

Стив понимал, что, стоит ему уехать куда-нибудь в глушь, спрятаться ото всех – в тот же день приставит себе к виску пистолет, взведёт курок и пустит свинец точно в кость над ухом. Нет, Стив не был ни меланхоликом, ни социопатом. Он умер семьдесят лет назад, шагнул в пропасть за Баки, разбился во льдах, поймал грудью шальную пулю, погиб тысячей возможных смертей. Только тело упрямо держалось за жизнь, накачивало легкие воздухом, разгоняло сердце, а Стив умер.

Брок шагнул к нему, обнял за плечи, прижал к себе сильное горячее тело.

– Не знаю, – сказал он. – Не знаю. Я до сорока лет дотянул один, думал, никому нахуй не сгожусь. А потом… встретил. Но найти и потерять… Даже не представляю. Он… какой был? – Броку и на мгновенье не пришло в голову, что это могла быть «она».

– Самый лучший, – Стив горько улыбнулся. – Понимаю, что природой так и заложено – мы находим свой идеал, правильно подходящую к нам детальку, но он… он был лучшим. – Стив дёрнул уголком губ, глядя на дрожащие ладони. Он впервые кому-то рассказывал о Баки. Об их отношениях не знал никто. Половину было не принято скрывать или прятать, ведь ничего не было лучше и правильнее встретиться наконец, обрести целостность, перестать слышать и видеть только часть мира, но они никому не рассказывали, будто бы в мире существовали только они и их горячо лелеемая тайна. Пегги долго не могла понять, отчего Стив посерел, будто бы выгорел, потеряв лучшего друга, и когда узнала, заметив непроизвольное желание Стива касаться метки под ключицей, не оставляла его одного ни на мгновение, приглядывала, обещая, что все наладится – глупая, как может наладиться окончательно сломанное? – Он был солнцем. Ярким-ярким, ослепляющим. Наши отношения были похожи на издёвку судьбы. Он и… я, худой невзрачный цыплёнок, способный только что голову поднимать. Потом война, чертова сыворотка и плен. Никто не замечал, как он изменился, сломался, что за показной весёлостью скрывается страх вернуться на холодный операционный стол, и всё, что сейчас вокруг, лишь видения измученного экспериментами мозга. И только я знал, только я видел и мог отогреть хоть немного. – Стив вновь коснулся метки. – Это я виноват, что он погиб. Я убил его.

– Не ты, – уверенно сказал Брок. – Гребаная судьба, враги, что угодно – но не ты. Просто так случилось, и это по-настоящему дерьмовое дерьмо, потому что война – пожирающая людей тварь, а жизнь – настоящая сука. Но ты любил его. Ты и сейчас его любишь. Я прав?

– Люблю. Наверное, только эта любовь и не даёт мне сдохнуть. Он бы не хотел этого, он всегда боролся за меня, за то, чтобы я жил. – Стив обернулся к Броку, улыбнулся благодарно. – Спасибо.

Мир размыло, смазало, затянуло мутной слёзной плёнкой. Стив моргнул, провёл ладонью по лицу и проснулся. Под веками пекло, слёзы текли по щекам.

Отчаянно всхлипнув, Стив сел на постели, подтянул колени к груди, давая выход застарелой боли. Чувствуя, как в груди разгорается почти незаметное, прибитое годами пламя. Он всегда любил Баки, с самого рождения, и будет любить, сколько бы судьба ему ни отмерила, где бы он ни родился в дальнейшем. Метка слева под ключицей слабо ныла, тянула, напоминая – они связаны навечно.

========== Часть 4 ==========

Срочный вызов поднял Стива с постели, только он, промучившись несколько дней без нормального сна, никак не находя дорогу к маяку, будто сказанное тогда Броку навсегда спутало пути и гостеприимный хозяин больше не желает видеть такого проблемного гостя, более-менее устроился, затащив под бок Рамлоу, выторгованного у Роллинза за несколько выходных для всего состава СТРАЙКа, как раздался звонок, на который нельзя было не ответить.

Мир накрыло новым пиздецом, как всегда, не вовремя, и Стив рвался на части, выворачивался наизнанку, стараясь не подохнуть. Без сна и хоть какого-то отдыха он скакал горным козлом, уворачиваясь от вражеских пуль и разошедшегося Халка.

Стив не чувствовал холода заковианской зимы, все же Тони постарался над новой формой на славу, не ощущал боли в перетруженных мышцах. Только свист вспарывающих снег под ногами пуль, громкое радостное гиканье Наташи где-то в пятидесяти метрах левее, рёв Халка, сносящего всё вокруг, и бьющие тут и там молнии Тора держали Стива в тонусе, не давая совсем свалиться от усталости.

Заковия, страна даже не третьего мира, затерянная где-то в лесах Восточной Европы, маленькая, бедная и всеми забытая – прекрасное место, чтобы что-то спрятать. А Гидра умела находить лазейки и под самым носом у ЩИТа.

– Сволочь, – выругался чуть не подбитый кем-то Старк, чуть не врезавшись с размаху в появившийся будто из ниоткуда энергетический щит.

– Не выражаться, – привычно поправил Стив, краем сознания отмечая, что Брока он и не думал одергивать, слишком целостно и верно любые крепкие выражения вязались с этим человеком. – Джарвис, что видно с орбиты?

– Меня одного покоробило кэповское «не выражаться»? – вставил своё веское слово Тони, заставив Стива закатить глаза.

Штрукера они выслеживали долго, вылавливая крупицы хоть какой-то информации из любых переговоров бывших гидровцев, из материалов, добытых нелёгким трудом СТРАЙКом. И всё тщетно, а тут будто специально кто слил и местонахождение, и подробнейшие планы старого замка, где засели последователи многоногого чудовища. И Стив бы решил, что это грамотно устроенная подстава, если бы противник не оборонялся с таким самоотречением, не шёл как в последний бой.

– Скипетр Локи должен быть здесь, – громыхнув молнией и метнув молот, пробивая танк насквозь, рыкнул Тор. – Только он может дать такую защиту.

– Да что нам эта защита, – хмыкнул Старк, заходя на новый вираж. – Джарвис, точки энергетических центров на экран.

– Поторопись, – крикнул Стив, едва успев увернуться от странного энергетического сгустка. – Не то что бы мы не справлялись, но помощь нам бы не помешала.

Стив привалился к дереву. Штрукер и не думал сдаваться, бросая в бой всё новые и новые силы, вооружённые явно внеземным оружием, и был в курсе способностей Мстителей, взявшись для начала за самых уязвимых. Вокруг творилось что-то неладное. Клинт передавал по связи о мутантах, Халк вошёл в раж, бушевал, вынося дот за дотом, не различая своих и чужих, пока Старк выискивал генератор излучения.

– Добро пожаловать на базу, – отчитался он, влетая в одно из окон.

– Барон Штрукер, – Стив едва удержал себя, чтобы не отвесить шутовской поклон. Он слишком устал разводить церемонии с теми, кто этого явно не стоит. Стив не знал очередного гения, работавшего когда-то на ЩИТ, но решившего сменить сторону. За это Стив и не любил настоящих учёных. Для них не существовало правых и нет, были только те, кто позволял им творить, давал простор и возможности, и все остальные. Штрукеру Пирс явно сделал более заманчивое предложение, чем Фьюри, раз он выбрал старый замок в занесённой снегами Заковии вместо оснащённых по последнему слову техники лабораторий Старк Индастриз.

Размытая смазанная тень выступила откуда-то из темноты, сверкнула алыми, будто полыхающими пламенем глазами, едва-едва коснулась висков, и Стив пошатнулся, заваливаясь назад, уплывая, но из последних сил метнул щит, попадая барону в голову.

Баки смотрел на него пронзительно-серыми глазами, холодными, словно вобравшими в себя все ледяные стужи из его снов, не так, как смотрел всегда, без затаённой нежности, сладких обещаний. Его взгляд прожигал насквозь, примораживал к месту, не давая двинуться, протянуть руку.

– Ты не спас меня, – прошептал он, подаваясь вперёд, закашлялся, сплёвывая кровавую слюну в снег. – Это ты виноват. Ты мог спасти, но не спас, не стал, не захотел. – Баки покачнулся, прижал ладонь к синей форменной куртке, по которой расползалось кровавое пятно. Губы посинели, ресницы покрылись белым инеем. – Ты оставил меня умирать там, не забрал домой. Это ты виноват.

– Нахуй пошел! – рявкнул Брок из-за спины Стива, и Баки поплыл, меняя очертания, превращась в Пегги, в Пирса, во Фьюри и наконец – в странную красноглазую девушку с длинными распущенными волосами. – Кому сказано – нахуй!

Он подхватил покачнувшегося Стива, подставил жесткое плечо. Стив вжался в него, обхватывая поперёк груди, пряча лицо в сгибе шеи. Он не чувствовал вокруг ничего, кроме холодной жадности, насмешливого испытывающего взгляда в спину и жара тела Брока в объятиях, разбивающего всё остальное, не дающему ничему извне дотянуться и утащить его в темноту.

– Все, все, – бормотал Брок, усаживая Стива на старую деревянную скамью на кухне. – Хуйня это была, Стив. Наваждение. Ты же знаешь. Ща плесну тебе водки, погоди.

Стив дернулся за ним, поймал за руку, сжимая ладонь, глянул отчаянно и… его голова дернулась, как от пощечины.

– Стив! – громкий крик разбил тишину маленькой кухоньки. – Кто-нибудь! Стива ранило! Срочно эвакуацию!

Стив оглянулся назад. Стены маяка осыпались песком под ноги, пачкая его форму пылью, забивая легкие, не давая вдохнуть. Что-то давило на грудь. Он попытался сесть, вырваться из пут, чувствуя чужие ладони на плечах, слишком узкие для Брока или… Баки.

– Лежи, – сказала темнота обеспокоенным голосом Наташи.

========== Часть 5 ==========

Брок со стоном вырвался из дремоты. Стив просто рассыпался песком у него в руках. Рядом, под боком, жалобно вскрикнул «Томми», и Брок повернулся к нему, провел пальцами по страдальчески сведенным бровям. «Томми» распахнул свои невозможные серебристые глаза, несколько мгновений непонимающе смотрел на Брока, а потом прижал его пальцы к губам.

– Прости, – прошелестел он. – Я в порядке. Ты не спал. Тебе надо поспать.

– Да какое спать, день на дворе, – буркнул Брок. – Вечером ляжем и выспимся. Ты подремли, а я делами займусь.

Брок поцеловал мужа и поднялся, чувствуя себя девяностолетним стариком. Ломило плечи, голова была чугунная, пекло глаза. Он не спал толком несколько ночей. Начались ноябрьские шторма, у фонаря забарахлила проводка, пришлось срочно чинить, а «Томми» снова мучился кошмарами и просыпался каждые десять минут. Брок даже представить не мог, сколько он уже не спал как следует.

А еще он беспокоился о Стиве. Глупо, конечно, переживать о персонаже из собственного сна, но Брок переживал. Стив был не в порядке, сильно не в порядке, и, если Брок не спал, он не мог узнать, как у того дела.

Судя по тому, что Брок увидел в эти десять минут короткой дремы, дела у Стива были не очень. Какой-то морок, ментальное воздействие, неприятно напомнившее о Гидре. И одет Стив был странно, хотя Брок только и запомнил, что серую звезду на груди и что-то синее. Странная форма, ну да мало ли где какая форма бывает?

Брок очень надеялся, что Стив в порядке.

Брок переделал все домашние дела, приготовил обед, заставил «Томми» поесть – тому нельзя было голодать, категорически нельзя.

«Томми» доел последний шоколад, и Брок поехал в магазин, чтобы закупиться сладким. «Томми» обожал сладкое.

Как обычно, сгреб половину отдела сладостей, добавил к шоколадкам апельсины, которые «Томми» обожал, и бананы, которых захотелось ему самому, по странному капризу взял пекинской капусты. Купил сигарет покрепче и готовые смеси для кексов. Взбитые сливки в баллончике.

Когда Брок выходил из магазина, Сэмуэл с западного побережья похвастался, что они закоптили рыбы, и Брок заехал к нему. Он очень любил копченую рыбу.

Пакуя рыбу, Брок подумал, что надо будет угостить рыбкой и Стива, потому что такой вкусной морской форели больше нигде не бывает.

Стив не мог спать, не мог провалиться даже в дневную дрёму, дела не отпускали. Они забрали посох Локи, доставили его до места, упаковали так, что никто не пробьётся, можно отдыхать. Но беспокойство грызло, не отпускало ни на минуту. Стив пересматривал записи, сделанные Джарвисом, стараясь уловить момент, когда в груди вновь разлился тот знакомый холод, понять, как Штрукеру удалось так легко одолеть его, вырубить, пусть этот морок и позволил снова оказаться в ласковом, почти домашнем тепле Брока.

День тянулся, как обычно после тяжелой операции.

Бартона, наскоро заштопанного ещё в квинджете, осматривали врачи, слишком суетливо весёлая Наташа кружила вокруг, заглядывая медикам через плечо, не давая нормально работать. Стиву всегда казалось, что между ними что-то намного большее, чем они показывали не только окружающим, но и самим себе. Слишком близкие и далекие одновременно, касающиеся друг друга исподволь, следящие, охраняющие покой и спину. Но Наташа лишь улыбалась и пожимала плечами, Клинт недоуменно молчал и привычно оглядывался на Романов, ища поддержки и подтверждения любых своих слов.

– Как тут наши бойцы контактного фронта? – чересчур шумный и возбужденный даже для самого себя, Тони занимал, казалось, всё свободное пространство. – Уже плетёте друг другу косички и сплетничаете о мальчиках?

Стив забрал у Тони стакан с какой-то зеленоватой бормотухой, принюхался, отхлебнул немного и незаметно отставил в сторону. Ничто не могло сравниться с грогом Брока. Вообще всё, что делал Брок в его снах, было особенно правильным.

Стив даже нашёл ту самую специю, название которой не смог запомнить. Объяснить, правда, стоящему у прилавка турку, что именно он хочет Стив так и не смог. Он хмурился, подбирая слова, стараясь описать запах и вкус, оставшийся на языке, а потом пошёл по рядам, принюхиваясь, открывая наугад все баночки подряд, пока на нашёл то самое, что пахнет «подмышкой любимого мужика».

Баночка с лаконичным названием «Зира» заняла своё место между банками с чаем и кофе. Стив очень редко готовил сам. И тут Брок оказался прав. Готовить надо обязательно для кого-то другого, а для себя одного как-то неправильно и даже жалко переводить продукты, когда можешь спокойно перекусить тостами с джемом и арахисовым маслом, а поесть нормально можно и в столовой или по дороге домой заехать в какой-нибудь приличный ресторанчик.

Тони звал отметить поимку барона Штрукера, захват посоха Локи, на который он, не переставая, кидал заинтересованные взгляды – Стив надеялся, что Тор проявит благоразумие и не подпустит гения и филантропа к настолько опасной реликвии Асгарда, слишком уж Тони любил совать пальцы в розетку. Но Стив отказался, сославшись на контузию, и отбыл домой.

Он очень надеялся вновь оказаться на маяке.

Брок провалился в сон, как в бездну. Он смертельно вымотался и срубился, кажется, перед телевизором, под какой-то матч по соккеру. «Томми» отнес его в постель и раздел, но этого Брок почти не почувствовал.

Во сне он разделывал копченую рыбу. И в какой-то момент, подняв голову, увидел Стива.

– Привет! – хрипловато сказал Брок. – Я и на тебя рыбы купил. Зажги мне сигарету, у меня руки в рыбе.

Стив обулся в приготовленные специально для него мягкие тапки, подошёл ближе, вытянул из заднего кармана джинсов Брока пачку, прикурил сразу две, одну отдавая Броку.

Хотелось ткнуться лбом в его плечо, постоять, почувствовать, как насквозь промёрзшее тело заполняется его живым теплом, обнять со спины, но Стив помнил о супруге. Он не был сторонником романов на стороне, всегда презирал разлучников. Если ради тебя кого-то оставили, то однажды и ты останешься один. Да и, к тому же, разве можно растащить идеальные половины?

– Люблю рыбу, – Стив встал рядом с Броком, опершись бедром о высокую столешницу, глядя, как тот споро разделывает большую рыбину.

– Ну значит, я угадал, – Брок пластал филе, нарезал его на ровные куски. – Ща хлеб достану. Ты в порядке? Ну, после того? Что это было-то, Стив? Я тут несколько ночей не спал – шторм, маяк, мужу кошмары снятся, он не спит, ну и я с ним. – Помолчал и добавил: – Беспокоился о тебе.

– Как говорит Наташа – это был пиздец, а не тщательно спланированная военная операция, – Стив потёр висок, стараясь глупо не улыбаться. Брок волновался за него. Хотя что он хотел, это же его собственный сон. – Спал урывками и работал.

Стив подошёл к окну, глянул на спокойные сейчас иссиня-чёрные воды.

– Спи больше, – Брок быстро нарезал хлеб. – От бессонницы крыша едет. Ешь. Выглядишь голодным. Такие большие парни, как ты, портятся от голода.

Сделав себе громадный бутерброд, Стив откусил сразу больше половины и прижмурился. Форель была свежей и невероятно нежной. В большом городе такой уже давно не встретить.

– Пил какую-то зеленую дрянь, – прожевав ответил Стив, делая ещё бутерброд. – Тони говорит, она полезна для пищеварения, какие-то там волокна и прочее, но со всеми этими плясками как-то забыл я про еду. – Стив глянул на Брока. – А ты живешь здесь же?

– Да, тут еще пара комнат – гостиная и спальня. Кофе тебе сварить?

Не дождавшись ответа, Брок принялся варить кофе. Он сам не знал, почему ему хочется заботиться об этом парне, почти как о «Томми», но хотелось же, так почему и нет?

Поставив перед Стивом чашку, Брок сел напротив.

– Ты хоть заботишься о себе, когда не здесь? – спросил он. – Зеленая дрянь после боевой операции – это курам на смех. После операции – душ, пожрать и выспаться. Всегда. Чтобы не сдохнуть.

– Я крепкий, – повторил в очередной раз Стив, больше, правда, для самого себя, чем стараясь убедить мужика из своего сна, который по идее и так должен был быть с ним согласен, отвёл взгляд.

Подсознание знатно над ним издевалось. Стиву всегда нравились такие, как Брок: сильные, упрямые, остроглазые, широкие, которых не сомнёшь и не сломаешь. И вроде, раз сон, то все должно быть для него, рассчитано, подготовлено. Но даже во сне он не мог быть счастлив на полную. Брок не просто состоял в отношениях с неизвестным Томми, но и женат на нём был или замужем, Стив не знал, как правильно в однополых парах это называлось, да и не задумывался особо. Баки шутил, говоря, что как только кончится война и он вернётся с победой, то обязательно возьмёт в жены своего крошку Стиви.

Стив пил кофе, бездумно пялясь в пустоту. Может, и правда стоило всё бросить, уехать в глушь, а там…

– Знаешь, а у нас ведь должна была быть триада, – сказал Брок, снова закуривая и глядя в окно. – Только метка такая… бледная, почти не видна, а у Томми она еще и под шрамами. Так что наш третий, наверное, погиб. Ну то есть Томми когда-то смотрел новости, и да, он погиб. Только… не знаю… может, кто-то ошибся. Метки мертвых стираются совсем. Но и метки живых не так выглядят, понимаешь? Хотя, говорят, они активизируются только при контакте, а какой тут контакт, когда он то ли погиб, то ли не погиб? Может, лежит где-то в коме.

Стив вздрогнул, коснулся кончиками пальцев места, чуть ниже ключицы. Как бы ему хотелось верить, что Баки жив, пусть даже не помнит, пусть кома или другая семья – что угодно, лишь бы знать, что он не погиб, рухнув в пропасть.

– Не всегда стираются, – Стив с силой потёр ноющую метку. – Он умер, а она на месте, только выгорела добела. Я не могу его отпустить, никогда не смогу. Бак был для меня всем, наверное, поэтому и метку не стёрло.

– Никого не видел, чтобы не стерлась, – признался Брок. – Ты же знаешь, что сейчас принято носить одежду, чтобы ключицы открывала? Так вот на скольких похоронах я был – у всех вдов метки стерты, как не было. У Ро… друга моего жена умерла родами. Тоже стерлась. Он поверх татуировку набил. Однолюб. Решил больше не жениться никогда.

– Видел такие, – признался Стив. Сразу Роллинз. Хоть он и считал, что командир СТРАЙКа был влюблён в некоего Рамлоу, но имя под ключицей было женским. – Но я не знал, из-за чего. Там, откуда я родом, не принято было выставлять связь напоказ. Я, наверное, тоже бы набил, если бы мог. Но метка Бака всегда останется со мной.

Стив снова закурил. В реальности он уже давно не поддавался ещё военной привычке выкуривать сигарету-другую, находясь в душевном раздрае. Пегги всегда ругалась, отбирала портсигары, мол, не положено национальному герою, говорящему от имени целой страны, дымить, как портовый грузчик. Баки смеялся, говоря, что это всё брехня и наговоры и он-то как раз не курит, хотя работал в доках с малолетства, а Стив просто до сих пор поверить не может, что не загнётся назавтра от очередного приступа астмы.

– Надеюсь, ваш третий объявится, – грустно улыбнулся Стив, понимая, что ему такого шанса судьба не предоставит.

========== Часть 6 ==========

– Спать хочу, – зевнул Брок и поцеловал «Томми» в здоровое плечо.

– Много спишь, – «Томми» ласково погладил его по животу. – Это все зима. Спи. Я присмотрю за фонарем. И отчет отправлю.

– Аг… – не закончив слово, Брок провалился в сон.

Уже который сон он не мог найти Стива. То ли он не спал, то ли решил не приходить. В этот раз, однако, Брок отыскал Стива наверху, у фонаря. Тот стоял и смотрел на первую осеннюю метель, залеплявшую окна влажными хлопьями, стекавшими вниз и оставлявшими прозрачные струйки.

– Стив! – обрадованно сказал Брок и обнял его за плечи. – Ты в порядке?

Стив вздрогнул. Он слишком углубился в собственные мысли, переживания там, за гранью, где мир в очередной раз пошёл трещинами из-за тщеславия и узколобости одного отдельно взятого гения.

– Да… нет, не в порядке, – признался Стив, расслабляясь, позволяя себе устроить тяжелую голову у Брока на плече. – Там такое творится, что мы можем не выгрести. Не знаю, на сколько я сегодня и где уснуть смог.

Он был почти счастлив быть в объятиях человека, к которому отчаянно тянулось сердце, пусть он и был всего лишь выдумкой, вывертом уставшего от одиночества сознания. Стив сам себе придумал идеального партнёра, идеальное место и самые невозможные отношения, разбивающие эту идеальность в дребезги.

Стив погладил ладони Брока.

Тони создал Альтрона, дал ему неограниченные силы, намереваясь создать ровно то, против чего всегда боролся Стив, и он не мог простить этого другу, хотя в отношениях Старка к окружающим было слишком мало искренности, чтобы говорить о дружбе. Он гений, человек с особым складом ума, отчасти такой же, как и Стив, в чем-то «супер». Но Стив никогда не кичился своей силой, выносливостью, живучестью, считая это не привилегией, не меткой избранности, а скорее средством, с помощью которого он может помочь. Тони же всех и вся если не презирал, то считал слишком мелкими, недостойными его гения существами, чьим мнением необязательно интересоваться, надо лишь брать и осчастливливать, а людишки потом распробуют и оценят. Вот только выходило, как выходило.

Альтрон штурмовал сети, перекраивая их под себя, и Мстители ничего не могли с этим поделать. Каждый из них понимал, что очень запросто этот враг может стать последним.

Брок, утешая, погладил Стива по крепким плечам, вдохнул его запах – запах силы и усталости. Повернул голову, касаясь губами светлых волос.

– А давай-ка ты ванну примешь, – предложил он. – Я пока еду сварганю. У нас ванна – закачаешься: два метра и на львиных лапах. Идем. Согреешься, расслабишься, поешь – тебя и попустит.

Стив никогда не принимал ванну во сне, да и вообще слабо себе представлял ощущения, от которых, по идее, должен, наоборот, проснуться, но ему было хорошо. Горячая вода расслабляла, как и какое-то хвойное масло, добавленное Броком. Стив лежал, удобно устроив голову на бортике ванной, рассматривая тёмно-синюю кафельную плитку на стенах, раздумывая, стоит ли попрощаться на всякий случай с Броком.

Тони обнаружил, откуда распространялась большая активность Альтрона по сети. И снова все дороги вели в Заковию, где все это и началось, и Стиву неприятно было об этом думать, но такого врага они могут и не осилить. Пусть Брок всего лишь сон, но Стив не хотел уходить, не попрощавшись.

Он закрыл глаза, расслабляясь окончательно. Только принятое решение камнем легло ему на сердце.

– Еда готова, – Брок постучался и приоткрыл дверь. – Синее полотенце бери и вылазь. Чистое шмотье на табуретке, вы с Томми похожего сложения.

Это было правдой – Стив и «Томми» были одинаково широкоплечие, длинноногие, высокие. Вот только «Томми» был темноволосый и выглядел малость постарше.

Брок приготовил для Стива говяжьи стейки, шоколадный кекс из готовой смеси и сварил еще кофе. Стива хотелось кормить. Это ощущалось правильным.

Стив вошёл на кухню, повёл носом, принюхиваясь.

– Ты прямо как Бак, – улыбнулся, садясь за стол. – Он тоже после всего этого вечно норовил накормить меня. Не знаю, где только находил. Солдатские порции четко нормированы, даже с поправкой на мой бешеный метаболизм все равно не хватало. А он с кем-то из местных договаривался, мы потом отрабатывали, конечно, но Бак всегда… – Стив сбился.

С Броком легко говорилось, дышалось, жилось. Стив в очередной раз пожалел, что нельзя было уснуть и не просыпаться, остаться на маяке с Броком, пусть в качестве повернутого на нём друга, как угодно, лишь бы не возвращаться в пустую незнакомую квартиру, купленную потому, что «нельзя жить на Базе, Кэп, даже тебе нужен отдых и тишина». Там действительно было тихо, но не так, как здесь, где за окнами завывали злые ветра, волны вгрызались в скалистый берег, а в спокойные дни было слышно крикливое многоголосье чаек.

Стив допил кофе и заглянул в кружку, будто бы на ее дне можно было найти ответы на все вопросы и хоть немного решимости начать разговор.

– Вот чего бы тебе не бросить все к чертовой матери, Стив? Найди себе спокойное место, вот хоть рядом с нами, и живи для себя. Небось все дыры собой затыкаешь? – спросил Брок.

Стив хмыкнул, представив каково это – жить в реальности рядом с Броком и его Томми, смотреть на них из окна, завидовать любым касаниям, дрочить ночью, представляя на члене не свои руки, и сгорать. Он ещё в прошлый раз осознал, что всё, что у него к Броку – это не простая привязанность, не зависимость от эфемерного придуманного самим тепла. Стив вляпался в чужого мужика так, что больно в подреберье делалось, стоило представить Брока с супругом. И вроде, он не имеет никакого права на эту смешную, но вполне реальную ревность к нереальному человеку, и ничего не мог с собой поделать. Стив влюбился в Брока точно так же, как когда-то в Баки, и эти два чувства, как ни странно, прекрасно уживались рядом, не конфликтуя.

Он потёр вновь занывшую метку, поднялся, отошёл к окну.

– Не получится у меня всё бросить, только не сейчас, а потом… Знаешь, там, – Стив махнул рукой. – Все очень плохо.

Брок подошел к нему, обнял за талию и попросил:

– Пообещай, что вернешься ко мне.

А потом прижался губами к изгибу челюсти, слабо пахнущему хвойным мылом. Повторил:

– Пообещай, что вернешься. Я… я к тебе привязался, Стив. Я просыпаюсь и иду покупать еду, чтобы приготовить тебе, хотя ты приходишь только в снах. Купил эти тапки, стоят в углу, ждут тебя. Может, ты и есть наш третий, а?

Он отодвинул ворот футболки, показывая аккуратную надпись под левой ключицей: «Стив Роджерс», выведенную почти каллиграфическим почерком.

Стив вздрогнул, провёл пальцем по своему имени на коже Брока, написанном его почерком, коснулся губами.

– Как жаль, что ты мне только снишься.

И поцеловал, ласково вылизывая мягкие пахнущие кофе и хорошим крепким табаком губы Брока, подался вперёд вжимаясь, отплетая руками. Это было каким-то чертовым сумасшествием, помешательством. Стив никогда не позволил бы себе целовать, касаться, даже самому себе желать женатого мужика, но почему-то сейчас это не важно.