Текст книги "Пепел (СИ)"

Автор книги: Pakostnica Nifa

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 10 страниц)

Не успев закончить предложение, Лука резко встряхнул левой рукой, в его ладонь скользнул тонкий, почти прозрачный клинок.

Уходя от прямого удара в лицо, шатен перехватил чужое запястье, перевернув клинок лезвием от себя, быстро замахнулся, целясь рукояткой в висок Такехико.

Такаши в последнюю секунду отклонился, чувствуя, как оружие скользнуло по лицу, содрав немного кожи. Свободной рукой он отбил новый удар и нанес свой снизу вверх, задев челюсть противника. Следующий удар был с прямой ноги в район солнечного сплетения, но Лука словно был готов, отпустив Такаши, он отпрянул, уворачиваясь, и захватив ногу Такаши, удерживая парня на одной ноге немедля сделал подсечку, повалив того на землю.

Дыхание на мгновение сбилось, лишая возможности двигаться, и этого хватило для того, чтобы противник схватил Такаши за щиколотку, резко дернув на себя с намерением перерезать сухожилие, тем самым лишив жертву возможности стоять на ногах.

Такехико перевернулся на живот, правой ногой с размахом рассек воздух в миллиметре от лица отшатнувшегося противника, освободив тем самым левую ногу. От резкого движения Лука на секунду потерял равновесие, и брюнет сразу воспользовался долей преимущества, быстро сделав подсечку, навалился на парня сверху, упершись коленом в его грудь, с намерением сомкнуть пальцы на шее врага.

Краем глаза Такаши уловил мягкую игру солнца, и вовремя перехватил лезвие клинка у самого бока. Ладонь резануло болью, кровь хлынула через зажатые пальцы. Шипение вырвалось сквозь плотно стиснутые зубы, зрачки расширились, глаза сузились, не мигая смотря на Луку.

– Думаешь, я не подготовился? – прохрипел тот, несмотря на сжимающие его горло пальцы, парень позволил себе насмешливую улыбку. Его свободная рука уже держала второй клинок, но Такехико разжал пальцы, отпустив горло врага, успев перехватить чужое запястье на полпути. – Ты всегда переоценивал свои возможности.

Мысли с удивительной ясностью быстро пролетали в голове, ища выход из сложившейся ситуации.

Его преимущество испарилось. Но и способности Луки сейчас ослаблены, значит, они на равных. Оба парня тяжело дышали, впившись друг в друга взглядом. Их силы были равны и оба прекрасно это осознавали. Теперь все зависело от выдержки.

Глаза шатена сузились, и Такаши понял, что время пришло.

Чувствуя, как в его изрезанной ладони проворачивается лезвие, сдирая кожу и нанося новые раны, Такаши стиснул зубы, понимая, что еще секунда, и он проиграл. У него только один выход из этой ситуации.

Ледяное спокойствие навалилось на брюнета, как только он принял решение.

Сжавшись всем телом, отпуская прокручивающееся лезвие, чувствуя, как лишившись преграды клинок вошел в его бок по самую рукоять, словно раскаленный нож в мягкое масло, Такаши не смог сдержать болезненного стона.

Дыхание сбилось, боль жгучим потоком накрыла сознание, вспыхивая черными кругами перед глазами. Скрипнув сведенной судорогой челюстью, Такаши навалился на все еще удерживающую чужое запястье левую руку, вложив в это движение всю боль и ненависть, которую испытывал к этому типу. Сквозь застилающую сознание пелену, Такехико услышал противный хруст, и всей тяжестью рухнул на кинжал, вогнав его в горло врага.

Хватая ртом воздух, брюнет уперся в землю лбом, отрывисто прошипев на ухо захлебывающегося собственной кровью шатена.

– Сдохни... тварь...

***

Секундная стрелка ручных часов лениво кралась к отметке двенадцать. До начала осталось меньше двадцати пяти секунд. По плану в это время они все должны приступить.

Посмотрев на лишенное эмоций лицо своей «подопечной», невысокой, тучной женщины в возрасте сорока пяти лет, Лиа по-детски бережно погладила бледное лицо и, нежно улыбнувшись, твердой рукой начала выводить специальными чернилами символ высвобождения.

То же она проделала и на запястьях женщины, поверх проступивших в бесполезном протесте печатей.

Сделав шаг назад, блондинка привычно склонила голову на бок, придирчиво и с немалым интересом разглядывая свою работу. Через пару секунд чернила впитались, и законченные иероглифы начали светиться.

Сделав еще шаг назад, Лиа с любопытством наблюдала за происходящим.

Мягкий свет собирался по контуру символов, как будто всасываясь в центр узора. От краев начали проявляться маленькие, пульсирующие жилы, и девушка брезгливо сморщила носик.

Конечно, она могла бы и не смотреть, но Лиа так давно этого ждала, ее первое, важное задание. Тем более, мастер обещал, что это будет красиво. Уперев руки в бока, блондинка, нетерпеливо топая ножкой, не мигая смотрела на «жертву».

***

Звук падающих тел вывел Тоширо из сосредоточенности. Быстро оглянувшись, парень медленно опустил синай, неверяще смотря на тела временных одноклассников, непроизвольно валяющихся на полу зала.

– Эй, – чувствуя, как холодеет внутри, Тоширо сделал маленький шаг к бессознательным парням. – Это плохая… шутка…

Парни не двигались. Капитан порывисто достал телефон, неотрывно смотря на одноклассников, и подняв ракушку на уровне лица, быстро перевел взгляд на экран. Связи не было. Вообще никакой. Ни с обществом душ, ни с миром живых. Секундное оцепенение и голова взорвалась мыслями.

– Отрезаны, нас отрезали от остальных… Это… это… Началось! – перед глазами появилось лицо Каори, и Тоширо выронил все еще зажатый в пальцах синай. – Юми!

Рванув к выходу из зала, Хитцугая чувствовал, как паника стальной хваткой вцепилась в горло, мешая сделать вдох.

«…Учительская в конце коридора…» – раздался в голове девичий голос.

– Пожалуйста, пусть она будет там, – не понимая, что шепчет вслух, повторял раз за разом капитан.

Выскочив из помещения, парень свернул на лестничную клетку, перепрыгивая по две ступеньки, и вылетев в короткий коридор на мгновение опешил. Повсюду, прямо на полу беспорядочно валялись тела школьников и учителей.

Переступив через несколько человек, капитан тряхнул головой, выкидывая из нее растерянность.

«Учительская, мне нужно в учительскую!»

– Черт! Черт!

***

– Не давайте им разбрестись по городу! – Сой-Фон скинула с плеч хаори, наблюдая за быстро приближающейся тучей пустых.

– Есть! – послышался хор голосов, и ее отряд кинулся врассыпную, порываясь взять в круг тварей.

– Капитан Сой-Фон, – раздалось справа, – что происходит?

Сой-Фон стиснула кулаки, не сводя глаз с приближающихся монстров.

– Капитан Сой-Фон?

– Мы облажались, – сквозь зубы проговорила она. – Обновление печати должно было происходить строго в полнолуние, этой ночью. Но враг оказался проворней.

– Как же так? – не унималась Момо, расширившимися глазами смотря то на капитана, то на невидимую преграду, которая не пустила специалистов по печатям к школе. – Почему?

– Лейтенант Хинамори, – огрызнулась Сой-Фон, – вы мешаете думать.

– Простите, – Момо виновато отступила, растерянно смотря на бесплодные попытки специализированного отряда снять барьер.

– Черт, – донеслось до нее досадливое. – Связи нет… Я не могу связаться с капитаном, кажется этот барьер блокирует любое вмешательство.

– Но, может быть, его уже нет на территории школы? – с надеждой прошептала Момо.

– Нет, – отстраненным голосом ответила Мацумото. – Я чувствую, что он там, и Каори Юми, она тоже там, они оба в ловушке.

– Широ-тян… – беспокойно протянула Хинамори, кинув взгляд на стены школы.

Рядом появился капитан шестого отряда, а следом за ним его лейтенант. Не смотря по сторонам, капитан Кучики внимательно разглядывал пространство между синигами и двором школы. Не тратя время на раздумье, он двинулся вперед, на ходу доставая меч. Остановившись в шаге от преграды, ощущая пульсирующие потоки, перекатывающиеся по невидимой стене, капитан поднял дзампакто перед собой.

– Цвети, – ровно скомандовал он, и меч рассыпался на тысячи маленьких тонких лезвий, вихрем взлетев вверх, превращаясь в подобие стены, окутал часть преграды, которая пошла золотистыми волнами. Взмахнув рукояткой, отправляя лепестки в разные стороны, Бьякуя сделал еще шаг вперед, протянув ладонь и коснувшись стены. – Довольно необычно, он отличается от наших.

– Мы пытаемся его снять, но... – вставила Сой-Фон. – Боюсь, нам не пробраться за эту преграду.

– Но что же делать? – Момо обеспокоенно заломила руки. – Разве мы не должны были помочь Широ-тяну?

– Оставим это на капитана Хитцугая, – отрезала Сой-Фон.

– Но…

– Хинамори, – прервала подругу Рангику, положив ладонь на рукоятку своего дзампакто. Ее вмиг посерьезневший тон говорил о полной боевой готовности и серьезном настрое лейтенанта. – Не стоит сомневаться в способностях капитана. Теперь наша задача – защита спецотряда по печатям.

Вздохнув, Момо постаралась взять себя в руки. И то правда, Широ-тян давно вырос, и в состоянии справиться с любой ситуацией без посторонней помощи. Пора бы ей с этим смириться.

– Приближаются, – напряженно вставила капитан второго отряда, напрягаясь всем телом и привлекая внимание лейтенантов.

***

Вылетев на этаж, где был расположен их класс, Тоширо припустил по коридору в конец, замерев только, когда перед ним выросла дверь с табличкой: «Учительская».

Протянув руку, капитан взялся дрожащими пальцами за овальную ручку, поворачивая ее до упора, помедлив, глубоко вдохнул, распахивая дверь.

Пусто.

– Нет… – вырвалось с его губ и, попятившись, Тоширо рванул обратно.

Где она может быть?

Может, он пропустил ее по дороге, она могла быть среди тех бессознательных учеников, мимо которых он пробегал минуту назад? Нужно было смотреть внимательно, она должна быть среди них!

– Юми…

Добегая до очередного поворота, капитан чуть не налетел на кого-то.

Избежав столкновения, Тоширо уставился на держащегося за стену парня. Стена, о которую он время от времени обессилено опирался, красовалась неровными, кровавыми полосами. Заметив чужое присутствие, Такехико Такаши медленно поднял голову, напрягаясь всем телом.

– Ты, – через мгновение выплюнул он, зло сверкая поддетыми дымкой черными глазами. Тоширо напряженно смотрел в ответ, не найдя, что сказать. – Где… Каори?

Хитцугая словно очнулся, паника новой волной накатила на капитана, заставляя двигаться. Такехико вцепился в его руку и преградил путь, не давая убежать.

– Сволочь, где Юми? Разве ты не должен был быть с ней рядом?

– Отпусти, – прервал его Тоширо, скинув чужую руку со своей.

– Где она? – прорычал Такаши.

– Не знаю! Ясно? Я не знаю где она!

– Хренов синигами! – заорал брюнет, и капитан опешил, расширяющимися глазами смотря на парня. – Как ты мог потерять ее? – видя, что блондин в прострации, Такаши с ненавистью прошипел. – Он был прав, вы все ничтожные идиоты, не видящие дальше своего носа!

– Что? – от осознания своей недальновидности, Тоширо почувствовал ярость. Этот школьник, он один из них? – Ты что-то знаешь? Кто он?

– Ты даже этого не понял, – презрительно выплюнул Такаши. – Бог смерти?

– Кто? – смотря, как Такехико Такаши обессиленно оперся об стену, и, уплывая в беспамятство, начал медленно оседать, капитан схватил его за ворота рубашки, с силой встряхнув. – Отвечай!

– Он зовет себя, Шуэру Ходжи, – ослабшим голосом выдавил из себя парень. – Все... знают... Мадоку Аюза...

Побледнев, Тоширо разжал пальцы, выпустив пошатнувшегося парня.

– Не может быть…

Глава 19

Распахнув глаза, Каори уставилась в краснеющее от заката небо. Непонимающе моргнув, девушка постаралась успокоить колющую боль в трепыхающемся сердечке. Осознание неправильности происходящего врезалось в мозг Юми, заставляя кровь в жилах стынуть. Посторонний звук наконец-то дошел до ее сознания, и с опаской повернув голову в сторону источника, Юми увидела учителя старательно рисующего что-то вокруг нее.

– Что вы делаете? – срывающимся от страха голосом прошептала она.

Аюза-сэнсэй, не обращая на девушку внимания, продолжал свое художество. Каори попыталась встать, но каждая клеточка ее тела словно разом лишалась способности двигаться, на любое движение отвечая покалыванием в мышцах.

Слабый стон сорвался с губ и из глаз брызнули неконтролируемые слезы. Учитель встал с корточек и, выбросив ненужный больше кусок мела, неспешно двинулся к девушке, тщательно отряхивая ладони.

– Потерпи, – ласково произнес он, словно маленькому ребенку. – Это всего лишь временное явление, побочный эффект. Скоро кровь начнет нормально циркулировать и к телу вернется способность двигаться.

Оглядев девушку внимательным взглядом, учитель присел на корточки у ее головы, нежно убрав упавшую на глаза челку.

– Что вы делаете? – повторила Юми, испуганно смотря в блестящие глаза. – Отпустите меня.

Тихий смешок вырвался из его губ, и Аюза-сэнсэй потрепал девушку по волосам.

– Глупенькая, не нужно так бояться, скоро ты все поймешь.

– Я не хочу скоро! – поддаваясь панике, закричала Юми. – Я хочу сейчас! Почему вы это делаете? Почему со мной? За что? Что я вам сделала?

Учитель легко улыбнулся, подавшись вперед, нависнув над сжавшейся девушкой.

– Пришло твое время, скоро ты пробудишься, и мы будем как прежде вместе, как ты того хотела.

– Я вас не понимаю! Я не понимаю что вам от меня надо! Отпустите меня!

– Юми, моя маленькая девочка, твоя память чиста, в отличие от моей. Но осталось недолго, я все исправлю. Ты вспомнишь все и мы, наконец, исполним твое желание, вместе. Ты и я.

– Вы спятили? Вам нужна помощь! Прошу вас…

– Рассказать тебе маленькую историю? – улыбаясь, поинтересовался Аюза-сэнсэй, от его улыбки девушку кинуло в дрожь, и Юми прикусила губу, украдкой пытаясь пошевелиться.

Вздохнув, учитель погрузился в себя, раздумывая с чего начать.

– Когда-то давно, когда Каракура еще не существовала, в одном из районов блуждающих духов жила девушка: добрая, красивая, улыбчивая…

У этой девушки была семья, маленький брат, мать и отец.

Ее отец обладал мощной духовной реяцу и служил самому королю общества душ, часто пропадая месяцами.

В отличие от брата, девушка была похожа на отца, и ее духовная сила была дикой, страстной и тяжело контролируемой.

Отец обучал ее управлять и сдерживать свою реяцу, и она была отличной ученицей, но все еще испытывала сложности с контролем при сильных эмоциях.

Однажды ему дали важное задание, на которое он должен был потратить больше года вдали от дома и семьи.

Мужчина обладал непоколебимостью характера, и без раздумий принял задание, но его тревога о дочери не давала ему покоя. Он попросил двух драконов, находящихся тогда у него в учениках позаботиться о ней...

Названные братья, неразлучные с детства были отличным дополнением друг другу, но так же их силы прекрасно подходили для контроля огненной стихии скрытой в девушке.

Один дракон мог поглотить ее пламя, заставляя ту полностью обессилить, но его сила несла опасность для самой девушки, так как он был сильнейшим водным драконом, и получил строгий наказ не применять свои способности без крайней необходимости.

Другой мог медленно и мягко погасить ее пламя, не навредив, даже получая с помощью ее выпущенной силой безграничную подпитку для своей, что делало его непобедимым, а ее реяцу уравновешенной и не такой опасной. Он был сильнейшим ледяным драконом.

Эти трое приняли друг друга с первого взгляда, и с каждым днем их дружба росла и крепла, что вызывало легкие подтрунивания со стороны жителей деревни. Все гадали и спорили, кого же из двух прекрасных драконов выберет их нежная пламенная принцесса...

Шли месяца, но девушка так и не делала своего выбора, наслаждаясь обществом друзей, хотя находясь рядом с водным драконом, она чувствовала страх, пусть и понимала, что он не причинит ей вреда, а рядом с ледяным драконом она чувствовала комфорт и умиротворение, но ее любовь была одинаково сильна к обоим…

Однажды троица отправилась в соседнюю деревню, с которой у них были торговые отношения, но вместо оживленных улиц перед ними предстала разруха.

В поисках выживших, друзья нашли полуживого старика, который на последнем издыхании поведал о прорвавшихся в район блуждающих духах, опустошенных, из мира вечной ночи. А так же о том, что эта деревня была не первой, и скорее всего не последней на их пути.

Бросившись в родное поселение, друзья поняли, что опоздали. Все, что им осталось от некогда живого дружного района – разрушенные, перепачканные кровью хижины и несколько полусъеденных трупов, среди которых едва можно было узнать мать девушки.

Реакция была мгновенна, вся округа вспыхнула неистовым, синим пламенем, в считанные секунды превратившим некогда живой поселок в пепелище.

Друзья пытались унять горе девушки, но, не слыша их, она отреклась от мира блуждающих духов – не сумевшего защитить ее близких, от мира вечной ночи – служившего пристанищем питающихся чистыми душами монстров, и от мира живых – порождающего как сами души, так и опустошенных тварей, пожелав уничтожить все три измерения, и создать из их пепла одно идеальное.

Ледяной дракон стал на ее пути, не позволив открыть разделитель миров, чтобы использовать его в безумной идее. Девушка не приняла мольбу о благоразумии и, сгорая от жгучей боли, нанесла первый удар...

Водный дракон мог лишь беспомощно наблюдать их сражение в небесах, надеясь на способность своего названного брата, и сдерживая свои порывы, чтобы не навредить любимой еще больше. Надеясь на помощь.

И помощь пришла.

Отряд синигами во главе с отцом девушки появился, чтобы отбить деревни у опустошенных, но задержка многого стоила. К их появлению Намико уже не контролировала свою силу, а ледяной дракон принял последнюю форму. Он предал ее, решив, что только смерть принесет спасение как всем мирам, так и самой девушке. Он посчитал, что переродившись в мире живых, она сможет начать новую жизнь, забыть свою боль. Но поглощенная яростью, потерявшая контроль над своей стихией, Намико поклялась, что даже новая жизнь не помешает ей воплотить мечту в реальность.

Бой был тяжелым, и оба истекали кровью, ни один не хотел отступить. Когда пара в последний раз столкнулась, синигами воздвигли барьер, заключив жизненную энергию девушки в капкан, и по приказу ее отца запечатали духовную силу в шесть сосудов, чтобы она не смогла переродиться и осуществить угрозу.

Поняв, что случилось, водный дракон в ужасе кинулся к своему учителю, упрашивая позволить ей переродиться, начать новую жизнь, но ставя превыше всего долг перед миром блуждающих духов, мужчина был категоричен...

Запечатав реяцу девушки в мире живых, отрезав ее от потоков духовных частиц, синигами понимали, что даже самая сильная печать не вечна, а в пустынной местности будет невозможно скрыть ее нахождение. По приказу совета была создана Каракура, а для защиты города построен Сэйрэтэй, в котором основан Готэй-13, во главе специальных отрядов встал главнокомандующий, поклявшийся не позволить разрушительной силе своей дочери уничтожить миры.

Водный дракон не смог смириться с подобным решением, и из года в год искал возможности освободить ее душу. Однажды, в момент обновления печати, он нашел способ, и ему почти удалось, но предавший их дружбу ледяной дракон встал на его пути, поклявшись защищать разделитель миров собственной жизнью.

Победив врага, водный дракон был истощен и синигами, воспользовавшись преимуществом, лишили его силы, привязав ту к миру живых, чтобы в новых жизнях он не мог ею пользоваться, но за прошлые заслуги перед сообществом душ ему позволили переродиться…

Только не учли синигами, что отделив духовную силу дракона от его носителя, лишив возможности получить новую жизнь, они обрекли ее хозяина на вечные муки.

При каждом перерождении, лишенная забытья, разделенная надвое душа хранила память о пережитом, мучая парня снами и видениями, в которых он вновь и вновь переживал свое прошлое. Мучился от осознания своей беспомощности, и не имел возможности вернуть любимую.

Веками синигами стояли на защите печати, обновляя ее и не давая душе девушки освободиться. Но никто не мог предположить, что в один прекрасный день маленькая духовная частица найдет лазейку в начавшей истощаться печати и, прорвавшись наружу, найдет пристанище в новой жизни, слабой, едва способной выжить.

Последним стечением обстоятельств стало то, что синигами как раз искали сосуд для закрепления печати, замену прошлому. И по незнанию запечатали силу именно в перерожденном младенце.

Они не знали, что дали Намико возможность переродиться в слабом младенце, которому суждено полностью восстановиться при следующем обновлении… В тебе...

Ты скоро вернешь свою память, свою силу, и мы воплотим твою мечту об идеальном мире, без жестокости и смертей. Ты станешь его королевой, а я – твоим королем.

Слушая учителя, девушка все больше путалась в беспорядочно метавшихся мыслях. Аюза-сэнсэй пугал решительностью во взгляде и голосе. Он лишился рассудка, и она с ужасом понимала, что его уверенность в своей правоте не дает мужчине здраво мыслить. Ей нужно бежать, спасаться, позвать на помощь, наконец… Почему до сих пор никто не нашел их?

Юми лихорадочно искала возможность отвлечь от себя учителя, надеясь на чужое вмешательство. Она где-то слышала, что с психически нестабильными людьми нужно всегда соглашаться, чтобы не вызвать приступ ярости и не стать причиной непоправимого.

– Почему вы думаете, что я хочу вспоминать тот ужас? – чувствуя, как дрожит голос, спросила Юми, не переставая смотреть на учителя. – Вы же сами сказали, что та девушка испытала ужасную потерю, так зачем вы хотите, чтобы я разделила с ней ее боль?

– Потому что мы должны помнить свое прошлое, чтобы иметь возможность не допустить его повторения в будущем, – произнес он словно на автомате и, протянув руку куда-то поверх ее головы, учитель взял маленькую баночку, окунув в нее тонкую кисточку, поднес пушистый влажный кончик к запястью Каори.

– Что вы делаете? – дернулась Юми, с опаской смотря на мужчину.

– Всего лишь нанесу символы высвобождения, – терпеливо ответил учитель, отставив баночку, и взяв руку девушки в свою. – Это не больно.

– Аюза-сэнсэй, я не хочу, – умоляюще обратилась она к мужчине. – Отпустите меня… я правда никому не расскажу…

Мужчина молча нарисовал иероглиф на одном, а затем на другом запястье. Убрав челку со лба девушки, Аюза-сэнсэй придержал ее лицо, и быстро, но уверенно вывел узор. Прежде чем отстраниться, учитель подался вперед, дотронувшись губами до беспокойной складки между бровями Юми, под начавшим слабо светиться узором.

Девушку пробрал озноб, ее кожа словно стала в несколько раз чувствительней, отдаваясь неприятным покалыванием от соприкосновения с одеждой и холодным бетоном. В груди нарастало напряжение, как будто что-то скапливалось в ней, давя изнутри, медленно расползаясь по телу. Слабость накатила на девушку, но она боялась закрыть глаза, боялась, что уснув, больше не сможет проснуться.

– Не противься, – погладив девушку по мягким волосам, произнес Аюза.

Неожиданный грохот врезался в уши Юми, и она медленно повернула голову на звук, чувствуя, как темнеет в глазах, но стараясь держаться в сознании.

– Ублюдок, – прорычал низкий голос, и сердечко болезненно подпрыгнуло, усиленно забившись в груди. Облегчение волной накатило на пленницу. – Убери от нее руки!

– Тоширо, – прошептала Юми, с трудом держа веки открытыми.

– Кто ты? – странным голосом протянул мужчина, медленно поднявшись и преградив путь парню. – Все, кто находится в здании, погружены в сон, так почему ты стоишь передо мной?

Тоширо сделал странное движение, и в ту же секунду его тело словно разделилось на два. Юми краем уплывающего сознания подумала, что сходит с ума. Парень, шагнувший им на встречу, в одно и то же время был Тоширо, и не был им. Сердце больно заныло и волна жара, расползающаяся по венам, ускорилась вдвое.

– Капитан десятого отряда, – холодно прозвучало в ответ, – Хитцугая Тоширо.

– Ты, – дрогнувшим голосом произнес учитель. Нет сомнений… белые волосы, бирюзовые глаза, ощутимый поток холода, исходящий сейчас от парня. Но молод, совсем пацан… как же так, ведь Шуэру убил его, видел, как исчезают его духовные частицы. Перерождение? В синигами? – Невозможно… Но ведь это ты? Почему тебе не оставить нас в покое? Ты достаточно сделал в прошлом, поломал нашу жизнь, разрушил все!

– Я не знаю, о чем ты говоришь, – угрожающе протянул капитан, смотря в глаза противнику. – Я вижу тебя впервые в жизни, но лучше уйди с дороги, иначе я живого места от тебя не оставлю.

– Тоширо, – прошептала Юми, удерживая взгляд на нем. – Что… что происходит?

Парень напрягся, все плохо, раз Юми видит его, это очень плохо…

– Прости, я не мог рассказать тебе раньше, – тяжело произнес он, чувствуя, как сжимается сердце, не прерывая зрительного контакта с врагом. – Мне запретили ставить тебя в известность.

– Что? – сипло переспросила девушка, она не могла понять, что происходит, о чем он говорит.

– Ты все еще служишь совету сорока шести? – резко отчеканил учитель. – Разве немало крови они выпили? Ты жалок, братец, потакаешь этим ублюдкам даже после того, как они поступили с Намико? С нами?

– Я не знаю, кто такая Намико, – чувствуя, что злится, отрезал Тоширо. – Но Юми я забираю прямо сейчас…

– Поздно, – злорадно вставил Аюза-сэнсэй. – Ты опоздал!

Стоило прозвучать этим словам, и яркие всполохи с разных сторон полетели в небо, оставляя за собой перламутровые хвосты, чертящие траекторию полета. Тоширо застыл, напряженно смотря в небо, туда, где они столкнулись, вбирая в себя все до остатка. Бесформенный кокон, переливаясь, замер, и когда Тоширо понял, что сейчас произойдет, его тело само ринулось вперед, к Юми, на лбу и запястьях девушки что-то светилось, словно отвечая на приближающейся сгусток духовной энергии.

В следующее мгновение тело девушки выгнулось и, приподнимаясь над крышей, наливалось свечением, моментально всасывающимся в Юми. Глаза невидящие распахнулись, рот приоткрылся, волосы стремительно взметнулись, мигом осветлившись, вспыхнув внутренним светом, Каори закричала. Ее крик заставил кровь стынуть в жилах капитана.

Глава 20

Юми слышала собственный крик, но не кричала. Горло драло и казалось, на ней не осталось живого места.

«Больно…как больно…» – металось в ее голове.

Уже знакомый змей, извиваясь огненным телом, окутывал девушку плотными кольцами. Поднимаясь все выше. Подкрадываясь к груди.

Его светящиеся неоном глаза сверкнули в предвкушении, пасть распахнулась, обдав пекущую кожу девушки еще одним потоком горячего воздуха.

Бушующий вокруг океан возмущенно взмыл ввысь, порываясь накрыть пленившего девушку змея с головой, но обрушившись, он словно налетел на стену, вспыхивающую каждый раз, стоило новому потоку хлынуть в атаку, и тухнувшую, как только синие волны отступали.

Змей, поднял свое тело высоко над девушкой, замер на краткое мгновение, и в резком прыжке накрыл Юми, поглотив ее целиком.

Боль уступила темноте, и наступил покой...

***

Тоширо схватил Юми, но его руку обожгло, пламя, словно вторая кожа обволокло девушку. Она приподнялась над полом, одежда покрывалась маленькими просветами, вспыхивая и гаснув. Она открывала рот, но звуков не произносила, до тех пор, пока пламя не покрыло все ее тело, словно второй кожей.

Внезапно резанувший тишину крик заставил кровь отхлынуть от лица капитана. В этом крике было столько боли и страха, что Тоширо чуть не лишился рассудка. Жар, быстро распространяющийся от ее тела, моментально нагревал воздух, отчего стало трудно дышать.

Его амулет стремительно таял, уменьшаясь на глазах, и полностью растворился, впитываясь в ее кожу. Раскаленная цепочка оставила тонкий алый ожог на шее девушки и, сорвав ее до того, как она намертво срастется с кожей, Юми замерла.

Ее взгляд понемногу обретал ясность, но это уже были не ее глаза, они вселяли ужас, казалось, в них не осталось рассудка, лишь пустота и боль. Она смотрела так, словно прожила тысячелетия в мучительных кошмарах.

Тоширо позвал ее, но Юми не смотрела на парня, дико озираясь, ее дыхание было быстрым и прерывистым. Взяв себя в руки, капитан выпустив сильный поток реяцу, покрываясь моментально таящим льдом, капитан пытался охладить пространство вокруг них обоих, но нарастающий жар в мгновение ока накалял сухой воздух.

– Мало, этого мало...

Капитан выпустил больше силы, и девушка болезненно отшатнувшись, вырвалась из его руки и метнулась прочь.

Хитцугая хотел рвануть следом, но мужская фигура кинулась наперерез.

– Не в этот раз, – зло выплюнул учитель, наставив на капитана пистолет. – Может в этом теле я тебе не противник, но все равно не позволю тебе вмешаться…

Тоширо отскочил на шумпо, избегая прямых выстрелов, и собрав часть реяцу в левой руке, прорычал.

– Бакудо 63. Садзё Сабаку! – поток вращающегося света кольцами обвил его руку до самого локтя и, не церемонясь, капитан резко послал растущую в мгновение ока цепь на противника. Не тратя больше драгоценного времени, парень высвободил дзампакто, напряженно переведя взгляд на парящую, окруженную заметно сгустившимся воздухом, Юми.

***

Воспоминания полностью захлестнули сознание, лишая рассудка. Она так долго была во тьме, все помнила, проживала вновь и вновь, вечность...

Кровь, столько крови, ее босые ступни покрыты чужой кровью, ее руки ее одежда, все перепачкано алым цветом...

«Мама... Брат... Отец! Как ты мог оставить нас? Почему не пришел? Почему не защитил? Этот проклятый мир, разве он важнее семьи?»

Нет... Мама...

– Намико, слышишь меня? Намико...

– Нет... Это неправда!

– Намико! Очнись! Ты не вернешь их! Только сама пострадаешь!

– Нет! – словно в бреду шептала она. – Это неправда!

Вихрь жара пронесся вдоль ее тела, огненным потоком вырвавшись наружу. Глаза застилала пелена, в ушах звенело. Беловолосый молодой мужчина расправил ледяные крылья, прикрываясь ими словно щитом. Рядом взметнулась стена из воды, отгораживая своего хозяина от стремительно разлетевшегося в разные стороны голубого пламени. Ее имя двухголосным эхом резало слух, и девушка закрыла уши ладонями, желая отгородиться от звука чужих голосов. Легкость тела больше не удерживала ее на земле, и Намико взмыла в воздух.

– Брат! Сделай что-нибудь! – донеслось до нее приглушенное, и девушка замотала головой, отказываясь прислушиваться к голосу разума. – Я могу только навредить!

– Намико, Успокойся! Прошу тебя! – кричал ринувшийся к ней мужчина. – Мы рядом, не бросим тебя, слышишь?

– Нет... их больше нет… никого больше нет… Так не должно было случиться! – прокричала она, зажмурившись, не желая смотреть на разрушенную деревню.

– Приди в себя! Мы ничего не сможем изменить! – схватив ее за руки, отнимая их от ушей, кричал мужчина.

Намико сквозь вмиг высыхающие слезы посмотрела на него. В его бирюзовых глазах стояла боль и тревога, а еще застыло горькое смирение. Он принял смерть ее родных, их друзей, всей деревни... словно был готов к этому много лет. Красивое лицо застыло непроницаемой маской, будто отгораживая его от реальности.