Текст книги "Кактусовый сок (СИ)"

Автор книги: Orcusian

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 8 страниц)

Бывшей хозяйке рабов Рэн как-то удалось выбраться и она попыталась сбежать. Жестькулак догнал её, сломал левую ногу, потом правую. Она кричит и просить помощи. А он… проломил голову Рэн. Кровь тут же перекрасила её седые волосы в красный. Грандэ и Рубэн из клеток захлюпали носом, а я стоял ошарашенный, как и мои люди за спиной, все мы молчали. Жестькулак отошёл от трупа, а к телу подскочил кто-то из увязавшихся за Молли.

– Ой, паршиво ты выглядишь, хозяйка Рэн…

И все они захохотали.

16. Дом, милый дом

Но кого и чем ошарашила эта сцена насилия, когда заключённый пытается бежать, а ему ломают ноги, после голову пробивают и хохочут с того? Вопрос без ответа. Я сам, с присущей безумцам жестокостью, расправился с одним из хозяинов рабского лагеря. Жестокость, которую я выплеснул, отрубая конечности, была порождением жестокости, которую так рьяно проявляют работники таких заведений к рабам. Удар шипованной дубинки по незащищенной коже, как им кажется, лучший мотиватор оголодавшего тела к тяжёлому труду. Я, лично, ошарашен тем, что не допросили, не узнали всю подноготную, скрытые мотивы, возможные связи. Хотя, может быть у них этого и нет в целях…

– Этих двоих так же прикончите? – Бросил я вопрос в сторону Жестькулака.

– Нет… пожалуйста… – Первый заныл.

– Умоляю… – Второй.

– Допрашивать не станете? – Продолжил я.

– Нет в этом надобности. Всё нам известно, ничего не утаить. Жизнь их больше не заботит никого, но расплата ждёт… – С пренебрежением ответил Жестькулак.

Не будет диалога, не смогу я повлиять на него, да и к чёрту. На предложение отметить и выпить я согласился, и пригласил своих спутников отвлечься и расслабиться. Фермер же явно давал мне понять, что хочет со мной поговорить, однако, я не намерен сейчас обсуждать что-либо. Впереди долгий путь домой, потому как по прямой мы не пойдём. Два города: Траур и Ровная лагуна. Мне нужны все доступные люди, готовые забыть прошлое ради работы со мной. Об одном лишь могу молить волю случая, чтобы не попались предатели. Я бы с удовольствием принял к себе роботов вместо людей и шеков, но в тяжёлое время приходится ковать клинок из того материала, что есть, а не ныть, что в кузнице пусто.

Путь как всегда – не без нотки безумия. Высокие деревья, целый лес между холмами, где глаз да глаз следи за тенями и времени много не пройдёт, как с воплями на камень какой взойдёт псих из Южного улья с воплями “Гриии”, о “ГРИИИ”, как страшны для них носы. Клювастые уроды – это мы, а наши носы клювовые носы, оторвать, отломать, Гриии, ГРИИИ!

– Они чем-то больны? Что с ними не так? – Уставился я на тело трутня в фиолетовых доспехах. – Почему Западный улей торгует халтуриной, выдавая пшик и шлак за высшего качества ништяк, а эти вопят, крови желают и… я даже не знаю. Хех, – я даже как-то устал искать решения разным загадкам, – пока думаешь о Севере, может Юг придёт и страшнее прочего станет.

– Хочешь сказать, что если ослабить Союзные города, то могут напасть вот эти и никто их не остановит? – Спросил Джимбад.

– Даже не знаю. Уж очень они локально живут. О битвах Союзных городов и Святой нации постоянно слышно. О стычках Шеков с кровавыми пауками и Святой нации так же доносятся слухи. О Бастионе и людоедах все мы знаем не одну историю. Но тут на юге жизнь опаснее, враги сильнее, но при этом не стремятся они на север.

– Туманники. – Вставил Фермер и я уставился на него, для пояснения. – Южный улей, Западный улей, это всё одна раса – трутни Улья, но все мы, как и вы, люди, имеем свои разногласия и потому у нас своя королева и свой король, которые диктуют свою волю. Между нами, Западным и Южным ульями, огромная территория, заполненная различными фракциями, так что нам друг до друга не дотянуться, но есть Туманники. Агрессивные, готовые ворваться и захватить чужой дом, сожрать плоть. Их можно сравнить с людоедами. Их много, очень много. Как только ослабнет Святая нация, Южный улей или Западный, так они начнут войну, масштабную, всепоглощающую, всё подбирающую.

– Откуда тебе так много известно? – Логичный вопрос задал Джимбад, однако я уже знал ответ.

– Я принц Западного Улья, видел и служил Королеве, занимался развитием фермерства. Область, именуемая Тщета, кровавая на цвет земля из-за обилия медной руды, там мы выращивали многие культуры на продажу и изготовление. Именно там приходилось часто сражаться с трутнями Туманников, совершавших набеги.

– Плохое место. «Туманный..» чего-то там с городом Безродный. Ваши торговцы, – обратился я к Фермеру, – постоянно пытаются втюхать фонарь за три тысячи катов, когда как стоит он меньше сотни, но напевают песню об опасности в тумане и как легко в нём потеряться без лучика света.

– Западный Улей поддерживает связь с этим городом, потому как его крепкие защитники нуждаются в еде. Но караваны туда не отправляются, мне не известно каким образом происходит обмен и за какую цену.

– А что Южный улей? – Продолжил я. – Какая связь между ними? Мало того, что расстояние от туманников до Южного улья больше, чем до Западного, так на пути ещё Святая нация стоит.

– Ты сам рассказывал, как легко гулял по землям Святой нации с Инквизитором на спине. Через их земли даже проще добраться. Они жаждут земли Южного улья не меньше чем Западного. Почему так? Я не знаю. Но у нас было много донесений как они проходили отрядами через земли Святой нации, а Святая нация считает что это на них покушаются.

– Так, ладно, блин. Я не улавливаю связь всего того, что ты мне рассказал.

– Южный и Западный улей потому сидят на месте, что постоянно приходится иметь дело с Туманниками. Королева в безопасности и земли пригодные для нас, Западный Клей никуда не сдвинется. Туман дом для туманников, они тоже Рой, но дикий. Они дикари и туман укрывает эту заразу и они постоянно ищут еду. По этому лучше не этих бойся, – он указал на лежащий труп южного трутня, – а тех кто куда ближе и о ком хуже знаешь.

После этих слов осталось что хмынуть и согласиться.

***

Город Траур. Как не зайдёшь сюда, так грусть охватывает от одного вида. В обломках древней железной конструкции огромный город, где многие дома разрушены во время восстания рабов. Это был шахтёрский город. У них тут четыре автоматических рудных бура! Но электричества нет. Я бы мог возродить этот город, сделав его вновь процветающим, даже без рабского труда, но это бы дало надежду людям, которую отберут другие. Дайте мне ключи от города и вы будете счастливы! Как скоро окружающие станут смеяться надо мной? Да и будь я хозяином города, то мои враги узнают о том где я и куда бить, чтоб насолить.

Здесь одинокий магазин техохотников, торгующий плащами, и бар, где один-два человека, готовых рассказать про запертого белоснежного горилло в здании заброшенного штаба. Город разрушен, беден, а люди настолько лояльны к редкому гостю, что будь ты мировой преступник, то торговец, не спавший всю ночь, потому что по улицам гуляют клювастые твари и дверь в его лавку пытались клювом выломать, всё равно вскочит с кровати и подбежит к прилавку с душевным воплем “Желаете взглянуть?”. Почему они всё ещё здесь, когда по соседству Ровная лагуна в часе пути? Не знаю и бармен молчит, и люди отстранённые. Да и ладно. Нашёл тут одну женщину молодую, она готова была стать рекрутом и на том спасибо этому городу. И десятку клювастых тварей, ох, сколько же шкур мы добыли! Вот пускай девушка таскает, хоть такая ноша Джимбаду или Молли пустяк, но каждый час незримой тренировки может оказаться важным условием к победе.

Другой вид предоставил мне бар вышеупомянутого города, где жизнь завсегдатаев проходит в пьяном угаре.

– Ты не познаешь настоящей боли п’ка свистун те ноги не отгрызёт… – Сказал один.

– … – Осмотрел деловито второй и добавил. – По моему, у тебя с ногами всё нормально.

– Ни сп’рь с мн’й! Бармен! Я х’щу ищо ромм! – Заявил первый и для всей деловитости заявления хрястнул о стол кулаком.

– Заглохни! – Послышался голос третий от компании у дальнего стола. – Старому авантюристу уже нельзя СПОКОЙНО отдохнуть?! Салаги вы… с вами не лучше, чем с дворянами…

– Ебучие пескогрызы! – Со знанием сказанного ответил ему первый.

– … Ну хоть тут мы во всём согласны. – Устало выдыхая, третий отвернулся от пьянчужки и продолжил уже разговор со своими вполголоса.

Что же, бар и жизнь в нём как оно есть. Бывалого авантюриста за девять тысяч смог нанять, мужик опытный, в одиночку даже собирался на юг пойти, но ему бандиты повстречались, вот отдыхает, зализывает раны, да и после встречи с бандитами не всякий уйдёт сам, так что если не набивает цену, то стоит потраченных денег. И ещё пару непутёвых изгоев. Как такому отбросу можно доверить такой безумный план с высоким риском для жизни… и чести, если кому-то честь перед Союзными городами важна. Хех, скорее даже расскажи я им суть моего плана, так бесплатно бы нанялись, но ничего, я всего лишь предполагаю за них, а там уже посмотрим.

От Ровной лагуны до стоянки под Глазом, где мой сокрытый в бури лагерь, пришлось идти по прямой через земли Мщения. Тут-то бедолагу Ану я с Нилом нашли. Я по этому Ану не взял с собой, что не хотелось терзать его воспоминаниями. Даже без багажа воспоминаний здесь быть не хочется. Мы стоим под сводом камней, ждём когда столб огня пройдёт мимо и тут новоявленный новобранец возьми и прыгни прямо в пекло. Джимбада и Молли доспех защищает от опаления, для таких случаев я их и взял, так вот после того как его вытащил и он перестал орать от боли, можно уже было спросить.

– Ты зачем под пламя залез?

– Нужно было попробовать!

– Ты пробовал не пробовать?

– Если не попробую, то как узнаю?

– У меня спроси, у них. – Я показал на своих приятелей, которые еле сдерживали смех. – Мы знаем чем это чревато.

– Лучше сам.

– Самому познавая мир ты умрёшь, не узнав половину. Либо от яда, либо от диареи или что пламя обжигает. Лучше спросить.

Но наш милый диалог прервали невольники – безголовые роботы, хозяев которых я давным давно сдал властям. От этого столкновения получили больше всего трое новобранцев, которых хоть и одел в маломальские доспехи, из того что продавалось в магазине, а всё же опыт важнее.

После каменистой местности Мщения вступить на песок как-то даже приятно, хоть и труднее по нему идти. Впитал он крови моей больше всяких прочих мест, а всё равно… родной песочек. Домик вдали, что песчаной бурей окутан. Уже ночь глубокая, но когда идёшь домой, то усталость не так велика и мысль, что вот ещё чуть-чуть и ты дома, несёт, окрыляет, усталость отступает. Даже какой-то дурной одиночка Песчаный ниндзя напал! Хах, безумная пустыня – родной край.

Ану, увидев меня, зарычал так, что перекричал бурю и выбежал из-за ворот. Ну кто не будет радостным от такого душевного приветствия? Он снял со спины рюкзак, где в просторном отсеке стоит 6 болтов от арбалета и стал рыками и грыхами мне что-то объяснять. Остатки, бедолаге тяжело налегке… Налегке тяжело. Хм.

Зайдя в город я увидел гору мертвецов. Человек тридцать, и трутней, и шеков, и людей. Охотники за людьми нападали, но без потерь среди наших, потому как Ану не жалел снаряжения. Молодец, что не жалеет.

Что же. Нас теперь девятнадцать. Склады полны еды и предметами роскоши. Люди, пока я ходил в поход, воевали, даже побухать им нападающие не давали, теперь сидят, на сакэ плевать хотят. Устали, бывает. Завтра я раздам всем указания, а сегодня нужен отдых, развалюсь на полу и укроюсь этим шикарным ковром, потому как кроватей на всех не хватает, а какой я лидер трущоб, проповедующий равенство, если лягу на кровать, когда они нужнее раненым?

17. Подготовка

Четыре отряда грабителей по три человека. Я в отряде Г вместе с Фермером и ещё одним трутнем по кличке Девятый. Ну, не знай я таких давно забытых и погибших друзей-палочников как Ялоне, то думал бы, что все трутни с причудой и называют себя хрен пойми как и зачем. Пятый отряд был особенный – разведкой, где Бо взялась обучать ещё двоих своему мастерству. Как выследить “добычу”, как пометить место знаком, чтоб только свои замечали, какую информацию собирать. Я же занялся обучением основной массы людей: учить скрытности, воровству, взлому и оглушению. Да что там учить, вот тебе сундук запертый, пару слов теории, на, ковыряйся, потом расскажу хитрости. Нельзя же сразу хитрости рассказывать неопытному человеку, иначе мы на разных языках общаться будем, а так прочувствует, поймёт. Всю лабудень зажиточных, пожитки дворянские запихнули в ящики разные, которые балансируют друг на друге, если задеть случайно, то всё забрянькает или обвалится. Роскошной и жемчужной посуды у нас много, пока целой, а вот когда останется мало, то из чего воду, хотя бы, пить? На это расчёт. Мотивация, так сказать, быть аккуратнее и беречь инвентарь. Если что, то воду из ладошек попьют. Хахаха! А я приберёг ту деревянную кружку, что Бо украла. Хехе, моя кружка.

Обучение начиналось с раннего утра, потому как я ругался на всех за то что зевают громко, за громкие шаги, за шарканье, за потирание рук перед едой, за чавканье, сопение, почесаться не даю, в туалете справляй нужду беззвучно, садись так, чтоб пылинка не заметила. Ууу, как набросился-то на всех. Вечер же отдавался людям полностью и по началу все этим вульгарно пользовались: пердя, рыгая и, чтоб их побрало, бранясь на всё на свете, но угомонились и то ли ценят пространство других, то ли действительно практикуются общаться шёпотом.

Искушением моим было желание придушить всякого в нелепейшей форме изображающего себя крадущимся горилло, затаившимся рвачём.

– Нэко, Липка, Рин! Хватит, прошу вас, скрипеть половицами. Вам троим уже устал показывать устройство пола, что скрипит, как вес переносить. И у вас, на зло мне, получается? Нэко, что не так, почему под тобой пол ходуном?

– Я толстая?

– Хватит отмазок, ты самый тощий шек, что я видел. Почему не выходит, что мешает?

– Меч тяжёлый, я когда на левую ногу наступаю, то мне тяжело переносить вес и я продавливаю пол.

– Сними, попробуй без него.

Она прошлась, куда лучше. Я следил за каждым её движением, казалось, что на левую ногу она хромает.

– Надень, снова пройдись.

Ходит ровнее, но на левую ногу когда наступает, то скрипит пол. Я вздохнул с тоской по временам, когда не занимался обучением детей старше меня возрастом… Это она с малых лет росла с мечем, что нога такой стала?

– Рюкзаки у нас не простые, не для того, чтобы просто тащить шмотки, а чтобы не стеснять движение и… – Долгая пауза на проверку терпения.

– И..? – Хехе, после тренировки ты убираешь инвентарь.

– Это важно, это именно та причина, из-за которой мы целую неделю изучали как укладывать вещи в рюкзак. Чтобы достичь…

– Равновесия? – А вот и напарник.

– Правильно! Так что, пожалуйста, сними меч на время тренировки и на дело вы всё равно пойдёте вовсе без оружия.

Какого хрена?! КАКОГО ХРЕНА?! АААА. Почему сто раз объясняю, щас убью её этим мечом. Мои нервы… Сняла, поставила у стены. Фух, хотя бы без противоречий “я шек, я воин, без меча я куча дерьма”.

– Липка, а у тебя чего половицы поют?

– …

– Липка, подойди, дай гляну на тебя.

Она подошла, глаза в пол, провинилась как дитя. Прошлась на цыпочках вперёд, ноги подкашиваются у неё, прошлась назад. Что-то здесь не то. Попросил пройтись по песку снаружи. Следы чёткие и правильные. Когда я попросил двух других девушек уйти в здание, то Липка только успела вскрикнуть “Зачем?!”. Я её жестом поманил идти за мной. Внутреннее напряжение из-за каких-то мыслей трясёт ей.

– У тебя остаются хорошие следы на песке, ступаешь мягко и утопаешь медленно. Хорошо, очень хорошо. Но половицы сдают тебя, словно ты хранишь тайну какую страшную, смертельную. Расскажи, может легче станет.

– …

– … – Стоим-с… ждём-с.

– …

– Ладно. Молчать – твоё дёло. Внутреннее напряжение опасно сказывается на поступках, на решениях. Когда-нибудь ты найдёшь способ совладать со своими мыслями и проблемами. – Я подошёл к ней ближе, крепко обнял и шепнул на ухо. – Ответы приходят, когда задаёшь вопросы. Себе, окружающим. – Отпрянул от ней и продолжил. – Пойдём в дом.

Воротившись, я заметил смущение на лицах двух других. Подглядывали, с кем не бывает? Дела-делишечки делаться должны, а уж какими инструментами пользоваться выбирает каждый. Я не собираюсь унижать людей, которые были рабами или найденные в баре в рваных штанах и готовых пропить ржавую катану, если бы этих денег хватило. Только муштровать. Они и так хором согласились выполнять поставленную задачу, что даже проникновенной речи не понадобилось, так чего же более требовать от них? Каждый достоин внимания и учтивости Мастера… Хехе. Я мастер! Ууу, какая важная морда. Ай, я невольно улыбнулся и это вызвало вопросы на лицах.

– Да чего вы такие смущённые, как несмышлёные дети? – И с добродушного личика резко переходим на серьёзное рыло. – Соберитесь, тряпки! Шутки шутим, игры играем? – С серьёзного на добродушного. – Да, это так. Весело проводим время. – С добродушного на серьёзного. – Пока Смерть за пятку не укусила! – И суровый проникновенный взгляд. – … – Что же, можно продолжить. – Рин. Подойди. Задавай вопрос.

Пока она шла половицы даже нотку не издали.

– У меня вопросов нет. – Сказала она.

– А у меня есть. Вы втроём смогли подружиться?

– Ну, э. – Лицо её скуксилось.

– Ну если не друзья, надеюсь не враги. Отношения так или иначе выстраиваются. Кому-то легко оно даётся, кому-то тяжело, а кому-то вовсе не нужны.

– Как вы узнали?

– … – Что я узнал? Я просто болтал! Куда я попал? А? – Расскажешь поподробнее?

– Не хочу вечер проводить со всеми, выбираю почитать.

– Я так же поступаю. – И махнул рукой, как-будто это пустяк и повседневность. – Если читать нравится, так бери мои книги.

– Я уже. Хренотень нечитабельная.

– … – Хренотень?! Ах ты… любительница женских романов. – Ну, чем богаты. Техническая документация не развлекательное чтиво, хотя мне лично доставляет удовольствие изучать древние технологии. Скоро будем гулять по городам, может себе найдёшь чего занимательного. Или попробуй написать свою книгу, какую бы сама читать хотела.

– Не-е-е. Сплав стали, обработка меди, выделка ткани из пеньки и даже ваши записки с Джимбадом почитала, о том как вы пишите книгу оказания первой помощи, это вполне интересно. А сколько разных видов шляп для защиты! Тагельмуст – обмотать вокруг головы кольчужное полотно. Даже забавно читать. А вот твой личный дневник – вот уж хрень нечитабельная.

– Ну так он написан на древнем языке. Да там всё равно ерунда, детские воспоминания, отрывки, сны после которых плачу, да сильные переживания. Я же помню себя только как в пустыне без руки очутился, вот и записываю всё что вспоминается. – Убил бы гадину, и вот за что. – Постарайся больше не вносить столько песка в мои покои. Пол – архив посетителей.

Хахаха. Посмотрела бы ты на своё лицо от моей откровенности. Напыщенные, так держатся за скрытность и свои тайны из боязни осуждения или зависти, а сами горазд в чужих тайнах покопаться, смешно… Я сам такой… ооо, никто не узнает, что в дневнике я пишу. Никто.

И так с каждым, с его причудами и проблемами. Бо так вообще с Большим самомнением “Глядите, я могу танцевать и никто не услышит!”, когда как её вес в два раза меньше любого, да она просто струсила собирателем пойти, потому как таскать не её сильная сторона. И с нею два задохлика – разведчики вы наши, посмотрим какую информацию принесёте. Хотя бы она одна такая выскочка. Так я их при всех назвал “отряд пушинок”, да пояснил новобранцам теневого искусства, чтоб не завидовали, потому как их мастерство залог их физических данных, но вот нам добиться скрытности достойно уважения. Спрятать здоровяка на глазах у всех задача сложная. Одно радует, что Фермер занят обучением Девятого. Хотя. У них, из Роя, нет ступней, вообще, после колена палка вместо ноги, такова их природа, удивительная природа. Человек и шек тратит энергию на баланс тела в горизонтальном положении своими ступнями, на работу всех мышц, когда как у этого создания просто нету мышц и он сохраняет уйму энергии при движении. А баланс – идеален – для меня, человека, не способного стоять ровно, они способны на своих отростках без ступней просто застыть неподвижно.

И, наконец, моё любимое. Рюкзаки с рудой!

– Фермер, почему они так спокойно глядят, как утопает в песке этот тяжёлый мешок заботы, любви и надежд?

– Ха-ха-ха. Не злись, я всех предупредил.

– Ну и жук же ты. Значит все вы знаете для чего это?

– Чтоб силы прибавить! – Влезла Молли. И давай всем свои ноги и руки показывать. Рельефище. И красивая, и устрашающая.

Ох. Даёшь слабину, поощряешь свободу и видишь поведение отдельно взятых. Они, конечно, раздражают меня своими выходками, но заглушать людей, выстраивая под одну норму, как-то ненормально.

– Фермер, нас это тоже касается. – Я указал на тяжёлый мешок.

– Отказаться можно?

– У нас будет самое сложное задание, так что надо сейчас потрудиться, чтоб потом не откинуться.

Все эти тренировки. Днём спишь, ночью тренируешься. Привыкаешь, как только привык – усложняешь. Повторение, работа до автоматизма и заучивание до инстинктивного повторения. Мир о нас не забывает, мы не закрылись и практикуемся. Охота, помощь селянам пищей и по-необходимости, мелкий грабёж ресурсов, мол мы диверсанты и учиняем трудную жизнь господствующей элите, а в это время отряд Бо добывал сведения. Пытались проникнуть в Хэн, раскрыли себя и бежали позорно, глядите, вот такой предел наших сил. Всё это, чтобы ослабить внимание, а мы точим коготки и готовим грандиозное. Никакого затишья перед бурей, пусть недооценивают, чем переоценивают, как страх раздувают из-за незнания, предвкушая худшее из воображаемого.

– Время настало. Завтра вы получите от лидера вашей группы указания. Скажу как есть – мне не нравится эта затея потому, что в большей степени пострадают невинные люди, но такова цена если мы хотим избавить эти земли от жадности и коррупции дворян. Чтобы не случилось, главное постарайтесь вернуться живыми. Завтра все отдыхают. Прощайте. Этой ночью я и мой отряд выступаем.

Фермер позвал меня.

– Ты веришь в успех? – Спросил он меня.

– Конечно нет! Но я готов к неудачам.

– От твоих слов спокойнее не стало.

– И не должно быть. Дело серьёзное, а в прошлый раз мне повезло, как может не повезти сейчас. Молли задала в ту ночь, как я вернулся с дыркой в спине, очень хороший вопрос – почему меня так быстро рассекретили? Мы долго сидим и показывает всем им насколько мы не состоятельные. В это время Эсата с Шеками заняла Щит Окрана и терпит напор Святой нации, которые как псы сорвались. Всё ради одного – ослабить бдительность Союзных городов. Основной враг переключился на шеков, а наши диверсии слабые и неуклюжие. Мы уничтожим оружие в первую очередь в кузнях. Это деньги для Гильдии торговцев и лишь во-вторую очередь военная мощь Союзных городов. Ох, Фермер, я не надеюсь на успех, он слишком амбициозен, поэтому я буду действовать в пределах плана, готовый отойти ради обстоятельств.

Поздним вечером мы выдвигаемся в сторону Хранилища Тэньгу, потому как ночью же прибудем, а я не смогу спать, будучи на нервах. Прохлада освежает, а важность дела концентрирует мысли. Приступим-с.