Текст книги "Привязанности (СИ)"

Автор книги: optemus

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 8 страниц)

– Я тоже хочу такое, – заворожённо откликнулась младшая дочь, а Ричард Гринграсс глубоко задумался, ведь он прекрасно понимал, что ничего и близко подобного в случае её брака с наследником Малфоев не предвидится. «К чёрту все эти заморочки, моим дочерям нужна не хорошая партия, но любящий муж». Приняв это решение, лорд Гринграсс оставил дочерей любоваться фееричным небесным шоу и направился в свой кабинет. Предстояло отправить два очень важных письма.

А в это же время где-то в Шотландии молодой лорд Певерел, наконец оторвавшись от таких манящих губ любимой, подхватил её на руки.

========== Гарри ==========

Два года спустя

Гарри Поттер теперь уже официально носил фамилию Поттер-Певерелл и сохранил её первую часть лишь из-за того, что это вызывало юридический казус и давало ему дополнительный голос в Визенгамоте. Дело было в том, что не признать его лордом Певереллом было невозможно, как и отобрать у него фамилию отца. А если учесть, что Сириус Блэк также передал свой род именно ему, своему крестнику, то получалось, что один Гарри имел три голоса в Визенгамоте и, чего греха таить, беззастенчиво этим пользовался.

Поначалу он и не думал лезть в политику, но спустя два месяца, посоветовавшись с женой, решил, что магический союз – это очень хорошо, даже просто замечательно, но министерское подтверждение лишним не будет. Закономерным итогом данного решения стал поход в министерство магии и заполнение соответствующих бумаг.

До последнего ничто не предвещало каких-либо затруднений. Бумаги были заполнены, печати поставлены, а копии убыли на хранение в архив министерства. И счастливая пара уже покидала атриум, когда на их пути возникло препятствие в виде Молли Уизли и её дочери.

– Что это значит, Гарри? Ты ведь обещал, ты говорил, что любишь меня! – казалось, что в тот миг, когда визгливый вопль младшей Уизли огласил стены атриума, замер весь мир. Замер лишь за тем, чтобы спустя безконечно краткий миг обрушиться новым ударом, ознаменовавшем то, что к возмущению дочери присоединилась её заплывшая жиром мамаша.

– Кто она, Гарри? А ну покажись, стерва! – орала рыжая малолетка, нимало не заботясь о том, что на них смотрят все, кто в данный момент имел счастье оказаться в атриуме министерства магии.

«Эх, скандала не избежать», – с грустью подумал Гарри. – «А ведь так хорошо начиналось, видят предки, я этого не хотел».

– Миссис Уизли, вы уверены, что хотите продолжить? Мне ведь тоже есть, что сказать. – Гарри краем глаза приметил защёлкавшего фотоаппаратом репортёра и холодно ему улыбнулся, одновременно задвигая любимую к себе за спину и мысленно умоляя её потерпеть.

– О чём это ты, Гарри, любимый?! – откликнулась Джинни, одновременно пытаясь сместиться так, чтобы был шанс достать обидчицу.

– Я о приворотном зелье, – голос юного лорда выстудил атриум не менее эффективно, чем ледяное дыхание арктического ветра. – Только не говори мне, что ты не в курсе. Я тебе не поверю. – Начавшая было возмущаться матриарх семейства Уизли поперхнулась на полуслове.

– Джинни, дорогая, если ты ещё хоть раз откроешь свой очаровательный рот, я буду вынужден рассказать всё вот этим милым людям, – юный лорд вновь мило улыбнулся взявшему стойку репортёру «Ежедневного пророка».

– Гарри?!

– Я ведь предупреждал, – эхо последних слов не успело отзвучать, а репортёр уже стоял в шаге от виновников переполоха.

– Добрый день, с кем имею честь? – спокойно поприветствовал его юный лорд Певерелл.

– Брайан Грин, Ваша светлость, – живо откликнулся тот.

– Что ж, Брайан, я ведь могу к вам так обращаться?

– Да, разумеется.

– Прекрасно. Итак, как вы вероятно уже заметили у нас тут, хм, небольшое недоразумение. В лице одного семейства предателей крови, – елейным голосом припечатал рыжих юный лорд, – утверждающее, что я ни много ни мало обещал этой юной леди, хм, как бы так выразиться? Вот хоть убейте, не знаю, так что придумайте сами, что мог обещать юной профурсетке молодой маг, находящийся под приворотным зельем. Да, мистер Грин, вы не ослышались. Имел место быть приворот единственного наследника родов Поттер, Певерелл и Блэк. Приворотное зелье мне начали подливать незадолго до начала пятого курса. И это продолжалось вплоть до самого окончания лета девяносто седьмого года. Видят предки, я не хотел выносить сор из избы. Ведь в битве за Хогвартс семья Уизли понесла тяжёлые потери. Гибель трёх сыновей. Я искренне вошёл в положение и проявил понимание, однако вот чем обернулась моя доброта, – безобразным скандалом с их стороны, по-другому я это назвать не могу.

– Миссис Уизли, вы можете как-либо прокомментировать заявление лорда Поттера-Певерелла? – обратился к главе рыжего семейства молодой репортёр.

– А что тут комментировать, зазнался мальчик и забыл, кому он всем обязан, кто помогал ему все эти годы, кто заменил ему безвременно утраченную семью! – завопила Молли

– Даже так, ну что ж, миссис Уизли, в скором времени вас оповестят о дате слушания. И мне жаль вас, как жаль и ваших сыновей, ведь после этого процесса вы утонете в грязи. А теперь прошу меня извинить, но я вообще-то спешу. Всего доброго, мистер Грин, и учтите, что хоть одно лишнее слово и я засужу «Пророк» за клевету. Честь имею, – с едва заметным положенным в таком случае по этикету поклоном закончил юноша, и спустя считанные минуты покинул министерство.

Оказавшись в портальном зале родового замка, Гарри прижал к себе любимую.

– Флёр, милая, прошу, прости, но я правда не знал, как ещё заткнуть эту тварь. Мы сами приняли решение не скрывать наш союз, но я и подумать не мог…

– Просто уничтожь их, – тихий безжизненный голос любимой был словно нож под сердце, ведь ещё несколько часов назад она улыбалась, и они обсуждали планы на вечер. И вот теперь будто не было тех четырёх месяцев. «Уничтожу» – мысленно поклялся Гарри и, собрав все наличествующие силы в кулак, принялся уговаривать Флёр не думать о произошедшем.

А затем был закрытый судебный процесс, закрытым он стал по требованию юного лорда. В итоге общественности пришлось довольствоваться лишь скупым оповещением о том, что семья Уизли практически в полном составе заехала на постой в Азкабан, по полностью доказанному обвинению в попытке приворота наследника трёх благородных родов. Единственным оставшимся на свободе оказался Чарльз Уизли, да и тот ещё в зале суда произнёс формулу полного отречения от рода. «Это меньшее, что я могу сделать», – сказал он тогда Гарри. Спустя сутки молодой мужчина покинул магическую Британию и уже в Румынии его догнало благодарственное письмо. Письмо, что спасло его карьеру и честь.

Далее же был суд над бывшим профессором Хогвартса Северусом Снейпом, последнего обвиняли в убийстве ныне покойного Альбуса Парсеваля Вульфрика Брайана Дамблдора и так как единственным, не считая юного Малфоя, свидетелем данного события был юный лорд Поттер-Певерелл, означенный свидетель получил повестку, вызывавшую его в суд в качестве свидетеля. И вот тут-то Гарри и решил испортить жизнь всем. То ли усталость от скандального суда с четой Уизли, то ли ещё что, но парень решил, что он скажет правду, правду, как она есть. А правда была в том, что для юного Поттера не существовало такого понятия, как Азкабан и запрет аппарации. Когда оный самый Азкабан является твоей собственностью, понятие «закрыто» отсутствует за ненадобностью. Именно так Гарри и узнал всю правду, просто и без затей поговорив с бывшим профессором. И тот рассказал всё и даже больше и его рассказ настолько понравился юному Певереллу, что случилось маленькое чудо и дементоры начали обходить камеру профессора десятой стороной.

В общем, стоило Гарри дать показания, как профессор Дамблдор из великого светлого в одночасье превратился в парию, тогда как Северус Снейп с изумлением слушал оправдательный приговор. А далее был непрекращающиеся заседания Визенгамота, и исполняющий обязанности министра Кингсли Бруствер решительно не понимал, как это он ещё не заехал в Мунго. А Гарри мило так улыбался и вскрывал всю подноготную. Начал юноша с ударной артиллерии и предъявил заверенную по всем правилам магическую доверенность, по которой родовой замок рода Певерелл, известный также как школа чародейства и волшебства Хогвартс, был передан в доверительное управление совету попечителей и британскому министерству магии. И к своему ужасу Кингсли осознал, что практически все условия передачи замка были нарушены и нарушены самым грубым образом. А когда его подняли посреди ночи и осчастливили известием о том, что Азкабан внезапно окутался мощнейшими осадными щитами и попасть на его территорию стало решительно невозможно, то он согласился на все требования, кои предъявил лорд Поттер-Певерелл.

Следующие несколько месяцев Гарри только и делал, что разрывался между заседаниями Визенгамота и любимой, которая, к его величайшей радости, уже спустя пару дней, казалось бы, полностью оправилась, но так только казалось. А тогда он был счастлив, едва успел вернуться домой, пообедать и лечь спать, как Флёр едва слышным шёпотом осчастливила его известием о том, что она в положении. Сон как рукой сняло, а спустя пару минут шок и неверие сменились радостью и неподдельным счастьем.

Первая ласточка прилетела, когда переживавший за любимую юноша настоял на осмотре врача. Стоило покинуть родовой замок, как Флёр ещё в фойе клиники Святого Мунго впилась в его руку и Гарри понял, что-либо он сию же минуту забирает её домой, либо дело кончится бедой. Вызванный на дом колдомедик сумел начать простой первичный осмотр только спустя три часа и только в присутствии супруга. Затем был долгий и очень обстоятельный разговор. Именно так юный лорд Певерелл обзавёлся семейным колдомедиком, что вошёл в положение и дал положенные в подобном случае клятвы. А затем были месяцы ожидания, совмещённые с обследованиями и неутешительный итог. Оказалось, что Флёр очень тяжело находиться, так сказать, в обществе. Большое скопление людей вызывало у девушки весьма острую реакцию и после нескольких неудачных попыток она добровольно заперлась в родовом замке супруга и посвятила всё своё время только-только родившимся близнецам. Гарри же, прекрасно понимая, что может помочь при подобном психологическом состоянии, оставил девушку в покое.

Именно так и пролетел остаток девяносто девятого, а за ним последовал двухтысячный и вот на дворе тридцатое июня двухтысячного года. Малышам исполнилось практически полтора года и по данному поводу было принято решение купить им что-нибудь эдакое. И именно за этим “чем-то эдаким” юный лорд Певерелл и направился в Косую аллею. Спустя час с покупками было покончено и Гарри решил, что напоследок будет совсем не лишним заглянуть к Фортескью. «Порция мороженого с собой – это именно то, что сейчас мне нужно» – подумал Гарри и пересёк порог кафе, даже не подозревая, что спустя считанные минуты его ждёт судьбоносная встреча.

Комментарий к Гарри

Многие просили продолжения собственно вот оно, наслаждайтесь.

Отбечено,

ImmortaI

========== Флёр ==========

Два года спустя

Первые два месяца пролетели как один миг. Сказать, что это было волшебно, – значило бы ничего не сказать. Её `арри теперь точно только её и это чувство просто не передать словами. Затем первый восторг схлынул, и что бы там не говорил `арри по поводу возраста, Флёр всегда понимала, что она старше, и видимо именно поэтому идея о заключении министерского брака в дополнение к уже имеющемуся магическому союзу исходила именно от неё. `Арри же и не думал возражать, и вот они уже в министерстве, а спустя всего тридцать минут и пару поставленных печатей с документами было покончено.

Затем был атриум и безобразный скандал, точнее, неудачная попытка его раздуть, так как любимый не позволил втянуть себя в совершенно неподобающее молодому аристократу действо. Вот только Флёр было совершенно не до того, ей хватило пары мгновений разговора, чтобы почти отключиться. Как в тумане подчинилась супругу, что задвинул за спину и где-то на краю сознания она слышала его полный отчаяния голос, умоляющий потерпеть. Вслух или же в мыслях уже не имеет значения. Собрать волю в кулак – вот то единственное, что осталось в сознании юной полувейлы. Вспышки колдокамеры прошли как-то мимо, а затем был портальный зал и любимый, прижимающий к себе. «`арри, мой милый `арри» – пронеслось в голове. «За что нам всё это?» – и словно таранный удар понимание: это не конец, а всего лишь начало.

– Уничтожь их, – всего два слова, но они изменят мир, она, Флёр, точно это знает. А затем состоялся суд. Любимый оградил от необходимости давать показания. А заключение колдомедика довершило начатое. Рыжие предатели крови утонули в нечистотах, кои сами же и создали. Да, процесс был закрытым и это значило никаких репортёров, а также то, что каждый из присутствующих магией поклялся не разглашать ни единого слова из того, что он услышал во время данного процесса находясь в зале суда. Подобные меры позволили избежать огласки. А затем был суд над бывшим профессором Хогвартса и тут у любимого будто полетели тормоза, он ни с того ни с сего загорелся идеей оправдать вредного зельевара и сделал для этого всё и даже больше. А затем, затем был удар по министерству. Сам же любимый пояснил свои действия довольно-таки просто:

– Флёр, ты правда считаешь, что я должен забыть и простить им всё то, что они сотворили, делая вид, что всё хорошо? Родная, мою жизнь превратили в ад и произошло это отнюдь не по вине Пожирателей Смерти. Это были те, кто с пеной у рта доказывает, что они всецело принадлежат делу света. Рыжие – это просто продукт системы. Да, они понесли наказание, но те, кто их создал, не просто пришли к власти, они захватили её, и следствием этого станет то, что вот такие вот рыжие скоро будут повсеместной нормой. Неужели ты правда считаешь, что я могу это допустить? Просто сидеть и ничего не делать?

– Нет, просто я переживаю за тебя.

– Всё будет хорошо, любимая. Вот увидишь: их ждёт пренеприятный сюрприз.

После следующего суда у дела света начались такие проблемы, что о посадке рыжих все позабыли напрочь, тут самим бы уцелеть. Закономерным итогом происходящего стало то, что партия аристократов совершенно неожиданно получила нового лидера. Все нейтральные лорды очень быстро сообразили что к чему и встали под знамёна юного лорда Певерелла. Постепенно к ним начали присоединяться и те, кто разочаровался в сторонах конфликта; и вот не прошло и трёх месяцев, как новым министром магии стал лорд Стентон. Человеком лорд оказался деятельным и с хозяином Хогвартса и Азкабана решил строить исключительно деловые и конструктивные отношения. Маховик реформ начал вращаться. Ко всеобщему изумлению, юный магловоспитанный лорд Певерелл блистал знаниями этикета и при этом на всех светских мероприятиях был неизменно в гордом одиночестве.

Флёр очень долго смеялась, когда читала полностью отданный под интервью её `арри номер «Пророка». Началось всё с безобидного флирта. Одна из маглорождённых, что сумела выбиться в люди на волне проходящих реформ, отчаянно строила её `арри глазки, и ведь ни одной девушке, не будь она маглорождённой, подобное и в голову бы не пришло. Юный лорд совершенно не таился, и ещё в сентябре вся магическая Британия была в курсе того, что виновником майского северного сияния стал проведённые юным лордом Певереллом ритуал Лунгнасад. `Арри тогда так мило хлопал глазами с передовицы «Ежедневного пророка», что каких-либо санкций в отношении юного лорда не последовало. Да и наказывать было не за что. Ритуал проводился на территории закрытого магического поместья. Никаких маглов в радиусе ближайших двадцати километров не было, а магический всплеск был совершенно непрогнозируемым и лишь доказывал то, что её `арри только её.

И вот на ежегодном йольском балу одна из маглорождённых выпускниц гриффиндора решила, что она то уж точно ничем не уступает той француженке, что, как ей виделось, отобрала у магической Англии её героя. Как итог – не менее получаса флирта, закончившиеся тем что она стала парией. Ведь мыслимое ли дело соблазнять того, кто любит свою супругу настолько, что об их союзе вся магическая Британия узнала в считанные минуты с момента его заключения. Магический союз это вам не министерский брак. И конечно же, словно по волшебству, неподалёку оказался Брайан Грин. Молодого репортёра уже называли за глаза личным биографом лорда Певерелла. Сам же юный лорд был совершенно не против. В отличие от скандально уволенной из ежедневного «Пророка» Риты Скитер, Брайан Грин быстро смекнул, что отхватил куш. Его статья о привороте стала тем ключом, что открыл для него двери в светское общество. Маглорождённый мальчишка ценил и всячески оправдывал оказанное ему доверие, чем и снискал благосклонность юного лорда и его сторонников. Всегда чётко и только факты, но так, чтоб читатель не мог оторваться до последнего слова.

Тиражи «Пророка» били рекорды раскупаемости, молодой репортёр купался в лучах славы. Вот и сегодня он буквально почувствовал сенсацию и предчувствие его не обмануло. Чётко выверенный момент, и вот юный лорд, мило улыбаясь, под запись поливает грязью умственные способности одной маглорождённой особы. Ни единого оскорбления, но какой эффект. Утром тираж был раскуплен в считанные минуты. Последовавшая за этим целая серия статей заставила задуматься многих. В своём интервью юный лорд чётко по полочкам разложил все, казалось бы, незыблемые понятия, а в довершение прошёлся по идеологии чистой крови, и не просто прошёлся, раскатал под каток. На одном из фото юный лорд был изображён с дневником самого Салазара Слизерина, который, как оказалось, был внуком Кадмуса Певерелла. Из чего становился вполне очевидным факт, что в родовой библиотеке Певереллов сохранились не только его труды, но и личные дневники. И вот эти-то дневники и стали основой целого цикла статей. Оказалось, что грязная кровь ни малейшего отношения не имеет к маглорождённым и является следствием, но никак не причиной их меньшей магической силы.

Не прошло и недели, как Хогвартс начало трясти. Каждая статья подкреплялась копиями страниц древних текстов. Тех самых, что стараниями прежних директоров были изъяты из хогвартской библиотеки. Попечительский совет подсуетился и выделил деньги. В общем, не прошло и недели с выхода первой статьи, как в школьной библиотеке появились несколько десятков копий выдержек из дневников основателя змеиного факультета, и ещё нескольких трудов, копии с которых позволил снять лорд Поттер-Певерелл. Слизеринская идеология чистой крови умерла, и её место заняли знания и принципы сохранения и развития магии, что закладывались в учебную программу школы чародейства и волшебства Хогвартс ещё основателями.

На этом фоне известие о рождении наследников лорда Певерелла осталось практически незамеченным. Жизнь же постепенно входила в привычное и понятное русло. Несколько попыток выйти в свет закончились полным фиаско. Нет, разумеется, Флёр не допустила того, чтобы репутация её любимого `арри пострадала, но и тех ощущений, что она испытала, ей хватило с лихвой. Именно так и началось добровольное затворничество. Сказал бы ей кто о подобном лет пять назад, она бы подняла его на смех. Ведь семнадцатилетняя чемпионка турнира трёх волшебников не мыслила жизни вне общества, и вот теперь её мысли диаметрально противоположны.

«Что-то `арри задерживается, говорил ведь, что туда и сразу обратно. И сдалось ему именно сегодня пойти в Косую Аллею?»

Комментарий к Флёр

Отбечено,

ImmortaI

========== Гарри ==========

Кафе-мороженое, казалось, вовсе не изменилось: тот же прилавок, тот же продавец и он же хозяин.

– Добрый день, мороженого, и побольше, – с улыбкой обратился к стоящему за прилавком пожилому магу Гарри.

–О, добрый день молодой человек, казалось, вы только вчера вы делали у меня уроки! Если правильно помню, то вот за тем самым столом, – Гарри повернул голову и к своему удивлению обнаружил, что за столом сидит девушка, до крайности похожая на его Флёр. С той лишь разницей, что его Флёр выглядит постарше и уже давно не была такой грустной.

– Да, именно за ним, хорошее было время. Быть может мне показалось, но та юная леди, что нынче занимает мой столик, явно грустна. Вы не могли бы передать ей мороженое с французской ванилью, —с улыбкой попросил юный лорд.

– Да, разумеется, она тут с самого утра и… в общем, это не важно, вы кажется хотели мороженого и побольше?

– Да, заверните с собой, хочу порадовать супругу, она на Косой Аллее крайне редкий гость, и я убеждён, что ваше мороженое позволит мне увидеть её улыбку.

– О, я уверен, что у вас всё получится, – заулыбался хозяин заведения и занялся сбором ставшего уже привычным заказа. Тем временем официант доставил подарочную порцию к указанной леди и, судя по всему отвечая на вопрос, указал в сторону стоящего у прилавка лорда Певерелла. Девушка обернулась и каких-либо сомнений в том, что перед ним младшая сестра его любимой Флёр, не осталось в принципе. А спустя ещё миг девушка уже буквально повисла на нем с радостным воплем: «`арри, наконец-то, я уже думала, что никогда тебя не найду».

Юный лорд Певерелл привычно улыбнулся и, попросив хозяина заведения принести ещё одну порцию за ранее означенный столик, сопроводил младшую мисс Делакур на весьма уютную летнюю веранду.

– Что ты тут делаешь, Габриэль? – спокойно поинтересовался Гарри, стоило официанту принести заказанное лакомство и удалиться.

– Вообще-то я ищу Флёр, ты не знаешь, где она? Я обращалась в Гринготтс, но там сказали, что она у них больше не работает. Скажи, что ты знаешь, где она! Она мне очень, очень нужна.

– Допустим, лишь допустим, что я знаю, где её можно найти, но ты так и не ответила на мой вопрос.

– Я же сказала, что ищу сестру, – насупилась юная француженка.

– Это я понял, я не понимаю, почему ты находишься в Англии и где твои родители? Так получилось, что я в курсе того, что Флёр не горит желанием общаться со своими родными. Не после того, как отец отсёк её от рода, даже не озаботившись выяснением причин столь резкой смены приоритетов своей дочери.

–Родители… их тут нет, – немного поникнув ответила Габриэль. – Пожалуйста, мне нужно поговорить с сестрой. Всё, что я знаю, так это то, что тот, за кого она так внезапно вышла замуж, давно мёртв. Я вообще не понимаю, как она могла променять тебя на этого рыжего! Ведь ты её избранник, как же так?!

– И где же твои родители? – словно не замечая продолжения фразы, поинтересовался Гарри и, демонстративно зачерпнув ложечкой мороженое, отправил оную в рот.

– Они во Франции, но это вряд ли надолго.

– Во Франции, значит, а ты при этом почему-то здесь и, если мне не изменяет память, то семнадцати тебе ещё нет.

– Тринадцать мне и, раз ты так настаиваешь, —надув губки пробубнила Габриэль и, собравшись с силами, продолжила, – я убежала из дома! И у меня есть на то причины, а теперь, если ты не против, то не мог бы ты всё же ответить на мой вопрос и сказать, где сейчас находится Флёр.

– В библиотеке. – сверившись с часами, просто ответил Гарри.

– Библиотека? Я могла бы и догадаться, дома она всегда пряталась именно там. Вот только в какой библиотеке её искать? `арри, мне очень нужно, помоги!

– Сначала ты доешь мороженое, а затем я устрою вам встречу, но учти, если она не захочет с тобой разговаривать, я буду бессилен.

– Я понимаю, – кивнула вмиг посветлевшая девушка. Габриэль просто не допускала мысли, что Флёр может так поступить, сестра всегда была очень добра. Мороженое быстро закончилось и Гарри, расплатившись за заказ, покинул кафе уже в компании юной француженки. Мороженщик же проводил пару нечитаемым взглядом и вернулся к своим делам. В конце-то концов, какое ему дело до того, с кем общается высокородный лорд, да и девушка была крайне похожа на виденную ранее супругу лорда Певерелла, что не оставляло сомнений в их родстве.

С момента, как они покинули кафе-мороженое, не прошло и пяти минут, а они уже оказались в портальном зале замка Певереллов. Спустя миг рядом возник домовой эльф.

–Хозяин позволит Илаю забрать покупки?

– Да, конечно, благодарю, и да, передай госпоже, что я жду её в малой гостиной и что я не один.

– Как пожелает хозяин, – откликнулся домовик и исчез также, как и появился.

– Идём, здесь недалеко.

– `Арри. Ты ничего не перепутал, ты обещал…

– Обещал – значит выполню, а пока нас ждёт малая гостиная. – Едва успели расположиться, как на столике появился поднос с чаем с сладостями. Следующие минут десять в комнате царила тишина. Габриэль пыталась понять, куда именно привёл её `Арри, а также то, кто эта таинственная госпожа и, конечно же, как так получилось, что Флёр отказалась от своего избранника и сделала то, что сделала.

– `Арри, может ты пояснишь, как же так получилось, что вы с Флёр расстались, она за то лето мне все уши прожужжала. Ты её чем-то обидел?

– Нет, я тут ни причём, если она сочтёт нужным, то сама… – договорить Гарри не успел, так как дверь отворилась и на пороге показалась Флёр. Несколько секунд сёстры смотрели друг на друга, а затем радостно подскочившая Габриэль бросилась к старшей сестре. Объятья получились несколько скомканными, так как Флёр не сразу нашла в себе силы на ответные действия.

– Сестрёнка, я так рада! ‘Арри, ну ты и шутник, вот сразу сказать не мог?

– `Арри, ты не пояснишь, что здесь происходит? – холодный, безмоциональный тон сестры оборвал поток слов младшей Делакур и она невольно отстранилась от столь холодно отреагировавшей на их встречу сестры.

– Флёр, ты настолько мне не рада? Что с тобой, почему? – Несколько раз удивлённо моргнув, девушка всё же нашла в себе силы улыбнуться. Не то чтобы она была не рада сестре, просто её натиск…

– Всё в порядке, просто я немного устала.

– Кого ты хочешь обмануть, Флёр? Сестрёнка, что с тобой сделал этот рыжий? – воскликнула Габриэль. Девочка действительно не понимала, почему сестра так холодна и решила, что во всём виноват рыжий охламон, из-за которого отец выжег сестрёнку с родового гобелена и заявил, что отныне у него только одна дочь и это она, Габриэль.

– Флёр, родная, успокойся, а вас, юная леди, я бы попросил остановиться. – голос Гарри раздался на удивление близко. «Но он ведь сидел в кресле? Когда успел?» – удивилась Габриэль, изумлённо наблюдая за тем, как Гарри обнимает её сестру и что-то шепчет в явной попытке успокоить.

– Ты совсем бледная, – дрожащим от подступающих слёз голосом прошептала Габриэль. То, что она ляпнула что-то явно не то, она уже поняла, а вот что теперь делать, было не ясно от слова совсем. Ища встречи с сестрой, последнее чего она хотела – это огорчить её.

– Его здесь нет, его вообще нигде нет, просто забудь, забудь как страшный сон, – тем временем успокаивающе шептал Гарри. Лишь спустя минуту девушка неуверенно кивнула и крепче прижалась к любимому. «Всё хорошо, `Арри рядом, а он… он давно мёртв и сестрёнка… она ни в чём не виновата» – мысленно успокоила себя Флёр и, наконец оторвавшись от `Арри, посмотрела на перепуганную Габриэль.

– У меня аллергия на рыжий, постарайся это запомнить, – с несколько неуверенной улыбкой произнесла девушка и, высвободившись из объятий любимого, устроилась в кресле, взглядом давая понять, чтобы он не покидал гостиную, а то мало ли.

– Аллергия? Ладно, просто это странно.

– Как есть, но давай лучше о тебе. Почему ты здесь?

– Отец…

– Что отец?

– Он хочет выдать меня за месье Анри, ты ведь его помнишь?

– За этого девяностолетнего деда? – изумлённо воскликнула Флёр.

– Да, – с грустью подтвердила Габриэль. После… после твоего ухода и того поступка отца… В общем, у него начались проблемы, и он, судя по всему, решил, что так ему удастся поправить дела рода.

– Он с ума сошёл, ты же ещё ребёнок! Как он вообще додумался до чего-то подобного?

– Ты меня спрашиваешь? Сестрёнка, мне страшно, помоги, сделай хоть что-нибудь.

– `Арри… м…

– Габриэль, я правильно понял, что у твоего отца начались некие проблемы, и он решил, что мезальянс будет приемлемым решением?

– Да, но я лучше умру, чем сделаю нечто подобное, кому как не тебе знать о нашей природе.

– Тебе ведь мама помогла? – с всё ещё грустной, но уже намного более уверенной и искренней улыбкой произнесла Флёр.

– Угу, она сказала, чтобы я нашла тебя и помогла мне с порталом. Она вообще последнее время сильно грустит. Знаешь, мне кажется, что она наконец поняла, что была не права насчёт тебя. А я правда, правда понимаю почему ты тогда ушла. Тогда мне было просто обидно, а затем я поняла, что если кому и должно быть обидно, так это тебе. А отец, он совсем не понимает, что творит, и мама… она очень боится.

– Успокойся, всё будет хорошо и я даже знаю, как тебе помочь. Вы тут посидите, пообщайтесь на отвлечённые темы, а я скоро приду, – подмигнул Гарри и быстрым шагом вышел из гостиной.

– Точно всё в порядке? – обеспокоенно спросила Габриэль, стоило Гарри скрыться за дверью.

– Угу, просто не напоминай про некоторые ошибки. Былое не воротишь, да и не всегда мы властны над собственной судьбой.

– Ладно, захочешь, сама расскажешь, но я правда рада, что вы всё-таки вместе с `Арри. Он любит тебя, это видно.

– Я знаю, и ты даже представить себе не можешь, через что нам пришлось пройти, но это сейчас не важно. Теперь ты в безопасности и, что бы там не планировал отец, у него ничего не выйдет, – так за разговором пролетела ещё пара минут и в гостиную вернулся Гарри. Вернулся не один, а на руках у него был немного сонный малыш.

– Знакомься, Габриэль, это Уайтт Мэтью или просто Мати, наше маленькое солнышко и твой племянник.

– Ой, какой он милый, Флёр, поздравляю.

– Ты зачем его разбудил?! Знаешь же, что его брат, обнаружив, что остался один, устроит концерт!

– Сейчас увидишь, – с улыбкой откликнулся Гарри и обратился к сыну. – Мати, как думаешь, возьмём тётю Габриэль в нашу семью? – несколько секунд среброглазый малыш, казалось бы, изучал и осмысливал сказанное, а затем уверенно протянул ручки в сторону Габриэль.

– Дя! – спустя ещё пару мгновение удивлённая Габриэль держала на руках малыша, который накрепко вцепился в девочку. Внезапно вокруг пары вспыхнуло серебристое сияние. Вспыхнуло, чтобы угаснуть в тот же миг. И уже засыпающий малыш выдал что-то вроде «мао».

– Ну вот, теперь без моего ведома тебя сам Мерлин ни за кого не выдаст, – улыбнулся Гарри и бережно забрал сына. – Спи, мой хороший, ты у меня молодец.

– И что это было?! – воскликнула Флёр, но тут же сбавила тон, не желая тревожить явно успевшего вновь заснуть сына.

– Да собственно ничего такого, на родовой гобелен смотреть надо чаще, тогда вопросы глупые задавать не придётся.