сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 24 страниц)
Я в шутку толкаю подругу в плечо, она толкает меня, и раскачивая друг друга из стороны в сторону мы добираемся до выхода с парковки, — с трудом! Правда, всю картину портит надоедливый Джейкоб, который не выполнил мою просьбу и не подавился своим бутербродом. Нечестно! Сегодня, между прочим, мой день рождения.
Джейкоб вышел из своей кабинки, — кажется, первый раз в жизни, — и пристал к кому-то. Мужчина, на вид лет 60-ти, но атлетичного телосложения, объясняет этому придурку, что он не бандит, а телохранитель какой-то шишки.
— Он. Меня. Бесит, — неожиданно произносит Дар, отделяя каждое слово.
Я поворачиваю голову в ее сторону. Она, кажется, пытается прибить взглядом эту занозу в заднице. Смеюсь над ее озлобленным оскалом и пишу сообщение Джеймсу, чтобы он спас своего коллегу от тюрьмы.
— Я хочу мороженого, — говорю я, когда мы с Дар направляемся ко входу в городской парк. Он находится буквально через дорогу от офиса брата, поэтому мы часто с ним здесь гуляем.
-Ты не завтракала, еще даже, толком, не обсуждала ничего серьезного с братом, но уже хочешь заедать депрессию мороженым?!
О да, еще как!
— Я хочу шоколадное, — выпаливает Дар с ехидной улыбкой.
— Два шоколадных стаканчика, пожалуйста, — говорю я продавщице, протягивая ей пару баксов.
Довольные, с чудовищно холодным мороженым в руках, мы с Дар ходим туда-сюда по парку. Дар трещит обо всем на свете и, в то же время, совершенно ни о чем. Мне стыдно, за то, что я совершенно не слушаю. Ну, может быть, совсем чуть-чуть. Но говорить что-то или внимательно слушать подругу я не могу.
Волна беспокойства и шок от произошедшего снова накрыла меня с головой. Я слушаю подругу фоном и все время думаю о Грее. Если я скажу, что меня совершенно не интересовала его жизнь, и я не использовала знания, полученные на дополнительных курсах по программированию, чтобы взломать компьютер и телефон Войса — я совру. Но стыдно мне не будет. Да, я копалась в телефоне парня своей лучшей подруги по ночам, когда не могла уснуть из-за очередного кошмара.
Правда, много информации это мне не дало. Войс практически не контактировал Греем. Точнее контактировал, но только созваниваясь.
Да, признаю, я лоханулась, когда не сказала Грею о своей семье. О своей родной семье. Наши с Колином родители погибли в автокатастрофе, когда мне было 10 лет. Ему было 17.
Я не много помню о своих родителях. Помню… теплые мамины руки, папину улыбку. Мама очень любила классическую литература. Она привила эту любовь мне.
К сожалению, у нас с Греем все получилось не так, как в книжках, которые я читала…
========== Chapter 3 ==========
Теодор
Вот дерьмо! Я вижу ее всего 5 минут, но за это время узнаю больше, чем за те полгода, что мы «общались» три года назад. Она никогда не говорила, что у нее есть брат. Блять, да она вообще ничего не говорила мне о своей семье.
Я считал Кэт самым близким на свете человеком, в первые 2 месяца жизни без нее я чуть не сдох. А оказалось, что я не знаю элементарных вещей. Конечно! Ведь нормальные люди сначала узнают откуда девушка родом, о ее семье, друзьях, увлечениях, а уже потом тащат в постель!
Блять, да что со мной не так?! Прошу, скажите что я все еще пьян и у меня галлюцинации, что это все сон!
Но я не сплю. 10 минут назад я встретил свою бывшую девушку, которую оставил, совершив огромную ошибку. Передо мной в большом кресле сидит ее старший брат и обсуждает со мной детали сделки. Хотя, скажи мне кто полчаса назад, что Колин Хейс и Кэт — родные брат и сестра, я бы решил, что это шутка.
Они больше даже напоминают какую-то парочку.
Нет, правда. Они разные. У Кэт русые волосы и серые глаза, а у Колина волосы медные, наверное, даже темнее, чем у меня, и глаза серо-голубые. Хотя, если присмотреться, то можно увидеть и что-то схожее: общие жесты, манера говорить и этот вздернутый нос.
Черт, да что со мной такое!
Мы с отцом приехали обсуждать детали контракта, а я разглядываю парня, которого видел только пару раз за всю жизнь, словно гей какой-то. Я не гей! Я просто придурок! Сходства Хейса и Кэт очевидны, и теперь они буквально бросаются в глаза. Боже, Кэт… ну почему сейчас, почему сегодня?!
Мы ведь могли столкнуться в любой другой день, когда я был бы на 100% трезв, и в моей голове возникали какие-то другие мысли, кроме дурацких планов, как сбежать от сюда. Признаться, я даже не сразу заметил, как сильно она поменялась внешне. Кончики ее, когда-то длинных волос, едва доставали до ключиц и были покрашены синей и зеленой краской. Девчонка стала выше и при этом, чуток похудела. И глаза. Они стали гораздо темнее, чем было раньше.
Правда, признаю, она стала выглядеть немного старше, чем 17-ти летний ребенок, каковым являлась во время нашего «общения». На 18. Но ведет она себя все так же — хуже 7 летней девочки. Вот за это я ее и любл… любил.
Это невозможно!
Отец и Колин Хейс все обсуждают детали соглашения, а я сижу рядом с ними, только изредка вслушиваясь в их разговор и что-то добавляя. Единственное, что меня сейчас волновало, это цифра, на которую указывала стрелка часов. Надо сматываться.
10 минут, 15, 20, 30.....
Да когда же это закончится! Похоже, сегодня я снова напьюсь.
50 минут.
Сто пудов напьюсь.
— Ну… вроде все, — отец закрывает свою папку и встает. — Спасибо что уделили нам время.
Оказавшись в машине, папа задумчиво на меня смотрит. Нет, только не допрос, не сейчас. Прошу!
— Что? — не выдерживаю я
— Ты ее знаешь, — произносит он, утверждая, а не спрашивая.
— О ком ты?
— Не прикидывайся дурачком, Теодор, ты прекрасно знаешь, о ком я.
— Нет. Я не понимаю, о ком ты говоришь.
— О, боже, — он вздыхает и ударяет себя рукой по лбу. — Пить меньше надо!
Клянусь, я брошу пить. Через месяц. Когда женюсь, и все пути к другой девушке будут перекрыты. Вот тогда и брошу.
— Ну ладно, да, я ее знаю! И что с того? — лучше бы промолчал и прикидывался дальше идиотом и пьяницей.
Отец победно ухмыляется, а с водительского сиденья раздается смешок.
— Это не смешно, Тейлор!
— Простите, сэр, — исправился он, но я вижу в зеркале заднего вида, как его улыбка становится еще шире.
— Вы с ней общались? — продолжает свой допрос отец.
Я усмехаюсь. Да, конечно общались, если так можно назвать то, чем мы занимались.
— Ясно.
— Ты не так все понял. Мы просто иногда… пересекались. Войс встречался с ее соседкой и по их просьбе, они в жили одной комнате, а мы в другой, — убедительно вру я.
Хоть бы поверил, хоть бы поверил….
Ну по сути, я не совсем вру. Войс и Дар действительно на тот момент стали встречаться и попросили Кэт поменяться с Войсом местами. Ведь если я не все договариваю, не значит, что я вру. Да?
— И что же, ты вот так вот жил с девушкой в одной комнате?
Не просто жил, а спал в одной кровати. И занимался сексом везде, где только можно. Было.
— На тот момент мне было все равно, с кем жить, — я пожимаю плечами для убедительности и отворачиваюсь к окну.
Блин, мне 25 лет, а допрашивают как 12-ти летнего мальчика. Но, похоже, моего отца это не смущает. Он успокаивается и уходит куда-то в свои мысли. Допрос окончен, я выиграл. Правда, радоваться как-то не хочется. Я, оказывается, абсолютно не знал свою девушку.
Да, она была такой скрытной, но не сказать, что у нее есть брат, с которым она часто контактирует? Это… оказалось, что я называл своей девушкой ту, о которой почти ничего не знал!
Кэт
Еще около полутора часа мы с Дар бродим по парку, в котором гуляли уже миллионы раз. Думаю, когда-нибудь я прибью своего брата. Как так вообще можно-то, а?! Он поднял меня в субботу утром, я даже позавтракать не успела. Потом встретила своего бывшего парня, а затем трусливо смылась. И теперь 1,5 часа, блин, шатаюсь с Дар по парку, голодная и уже замученная дурацкими мыслями и ожиданием. И вредностью старшего брата-поганца.
— Как ты его терпишь?! — уже в… не знаю какой раз, — я сбилась со счета, — восклицает Дар.
Блять, да, действительно, как я его терплю?! Колин, похоже, специально испытывает мои нервы. Этого засранца вообще не волнует, что я хочу спать, хочу домой, что у меня, блин, день рождения!
Наконец, в заднем кармане моих джинс вибрирует телефон. Да неужели, не прошло и года!
— У тебя совесть вообще есть?! — сразу шиплю я.
— Мне казалось, ты давно поняла, что нет, — усмехается Колин.
— Давно. Но, почему-то мне казалось, что ты хотя бы сегодня сделаешь исключение.
— Не дождешься. Где вы?
— В четвертый раз проходим мимо ларька с мороженым.
— Небось уже слюной истекаете, — ехидничает он.
— Иди в жопу, Колин, — рявкаю я. Все, достал!
— Боже мой, как грубо, мисс Хейс, — наигранно удивляется он.
— Я ровно двадцать два года, как мисс Хейс, и ровно столько же ты меня бесишь.
— Ты стареешь, — слышится голос брата, теперь уже, позади меня.
Я кладу трубку и поворачиваюсь к нему лицом.
— Господи, кто явился! — раздраженно восклицает Дар, взмахивая руками.
— Ты скучала? — удивляется Колин.
— Нисколько. И знаете что, ваша семейка меня чуток достала. Поэтому, я пошла, — раздраженно произносит она, целует меня и Колина в щеку и направляется к выходу из парка.
— Какая-то она сегодня особенно злая, — невинным голосом говорит брат, складывая руки за спиной.
Я же в ответ сильно толкаю его в плечо, да так, что он чуть не падает на землю — от неожиданности.
— Ты чего? — удивляется он.
Из-за поворота, гордо сложив руки перед собой, с высоко поднятой головой, выходит Роберт — второй охранник Колина. Он резко напрягся. Разумеется, я ведь могу и прибить собственного брата.
Колин, чудом устоявший на ногах, жестом показывает ему оставаться на месте.
— О, я смотрю, ты везде со своим сторожевым псом таскаешься, — я киваю в сторону охранника.
Иногда, он действительно напоминает мне кого-то, вроде питбуля, в любой момент готового ринуться в бой. Например, как сейчас. Он не сводит с меня глаз и только и ждет сигнала.
— Так надо, — коротко отрезает Колин отряхивая джинсы, в которые уже как-то успел переодеться.
Вот гад! Мы его тут так долго ждали, а он там переодевался.
— Так надо. Всегда один и тот же ответ. Конечно, так надо! Я ведь и прибить тебя могу, мигом богатой стану! — возмущаюсь я, уходя дальше, вглубь парка.
— Ты можешь, — догоняет меня Колин и идет рядом.
— Ты… ты… — я замахиваюсь на брата, а он делает вид, что ему страшно и прикрывается руками, как щитом. — Ты. Меня. Бесишь!
— Ты меня тоже! Но, как видишь, ты еще жива и ходишь на своих ногах. Можешь говорить и все у тебя на месте. Кроме мозгов, разумеется! — в шутку стучит мне по голове.
Мы спускаемся по лестнице к набережной, но я больше не хочу идти с ним никуда. Он меня раздражает. Особенно сейчас. Я устраиваю протест, митинг, бунт, демонстрацию и т. д. и сажусь прямо на ступеньки, обиженно скрещивая руки на груди.
Сейчас одиннадцать часов утра, суббота, все нормальные! люди нежатся в кроватках или готовят завтрак, поэтому парк практически пуст. Есть только такие чокнутые как я, мой брат, его «сторожевой пес», — отныне я буду называть его так, — и пара бегунов. И уточки!
Боже, это кошмар какой-то. Я готова все отдать за то, чтобы оказаться сейчас дома, в своей кроватке, одна. Готова даже Колином поделиться! Войса можете забрать целиком.
Я вздыхаю от безысходности и жуткого желания прибить брата, хоть он и самый близкий мне человек. Нервно ерошу волосы, запустив в них пальцы. Дурацкая Греевская привычка, чтоб он пропал.
Снова.
Колин садится рядом со мной, согнув ноги и поставив их на ступень ниже. Я смотрю на свои ноги, а он, кажется, как ненормальный, разглядывает облака на небе, задрав голову.
— Ты хотел со мной что-то обсудить? — не поднимая глаз, спрашиваю я, в сотый раз задаваясь вопросом, зачем я тут.
— Да, — выдыхает брат.
Он шуршит чем-то в кармане своей куртки, затем достает и протягивает мне.
— Что это? — удивляюсь я, рассматривая конверт, который он держит в руках.
— Двенадцать лет назад было велено передать тебе. Не знаю, насколько это сейчас актуально, но…
— Мама… — шепчу я, совершенно не обращая внимание на пустую болтовню Колина.
— Да.
На конверте не очень аккуратно выведено мое имя. Мама была врачом.
— Но откуда… откуда ты взял… — спрашиваю я, стирая слезы со щеки.
— Не знаю, помнишь ты или нет, но… после аварии маму отвезли в больницу, она даже приходила в сознание. Тебя не пустили, поэтому она просила отдать тебе это. Правда, я должен был передать его, когда ты будешь взрослой, думающей и очень счастливой. Но, если счастливой ты еще можешь быть, то взрослой, и уж тем более, думающей — никогда, — с ухмылкой отвечает Колин.
Я же в отместку пинаю его в бок ногой. За моей спиной горло прочищает «сторожевой пес», напоминая о своем присутствии.
— Будь Вы на моем месте, Вы бы поступили так же, — возмущаюсь я, повернувшись к нему.
— Простите, мисс, но я не на Вашем месте, а будь все так, как Вы говорите, я бы ударил сильнее, — с непроницаемым выражением лица с тенью улыбки замечает он.
— Может, покажите как?
— Так, стоп. Роб, пока ты можешь быть свободен, — встревает Колин с испуганными глазами.
— Но, сэр…
— Иди, говорю!
Сдавшийся охранник кивает и уходит прочь.
— А как же «так надо»?
— Ты мне сейчас весь момент испортила, — возмущается брат, отвернувшись от меня.
Я смеюсь над его выражением лица, все еще стирая слезы со щек. Хорошо, что я не крашусь.
— Спасибо.
Целую брата в щеку и убираю конверт в сумку.
— Ты завтракала? — с серьезным видом спрашивает Колин.
Я отрицательно мотаю головой.
— Пошли, — он встает и протягивает мне руку. Я хватаюсь за нее и тоже встаю.
— Куда?
— Завтракать.
— Нет! Я домой хочу!
— Как знаешь, — подозрительно быстро сдается Колин и пожимает плечами.
Он провожает меня до моего скутера, опять возмущаясь насчет того, что он скоро развалиться и умоляя не пить много.
Я закатываю глаза, целую его в щеку и отправляюсь домой — переваривать все то, что со мной случилось.
========== Chapter 4 ==========
Теодор
По дороге, отец и Тейлор закидывают меня домой. Я живу в Эскале, в старой квартире отца, где он жил до свадьбы с мамой. Там меня ждет моя невеста — Мелани. Это дочь отцовского партнера, с которым они находятся в достаточно близких отношениях. Родители считают, что наш брак скрепит их союз, для меня же это просто выгодная партия. Да, у нас все по-настоящему и, может быть, я даже что-то к ней испытываю, но это абсолютно не то, что было с Кэт.
Мне нужно встряхнуться, поэтому мое возвращение сопровождается очередным сексом. Судя по всему, Мел вообще не смущает то, что я таким образом выплескиваю гнев и мне откровенно плевать, кто стонет подо мной. Именно так я и погубил когда-то лучшее, что было в моей жизни, хоть она об этом и не знает.
После такого «приветствия», все снова становится, как раньше. Мы сидим на диване в гостиной и едим еду, заказанную из очередного дорогущего ресторана, смотрим какой-то дебильный сериал. Точнее, Мелани смотрит, а я снова с головой ухожу в размышления. Вспоминаю нашу с Кэт первую встречу.
Flashback Теодор
— Давай, Грей! Все туда ходят, идем! — подталкивает меня Войс — мой сосед по комнате и, пока что, единственный друг здесь.
Войс — огромный парень моего возраста, подбивающий меня пойти на вечеринку в соседнее общежитие-коттедж.
— Да не хочу я, Войс, — возражаю я, лежа на своей кровати.
— Хочу напомнить тебе, что спорить со мной б-е-с-п-о-л-е-з-н-о! — отчеканивает каждую букву последнего слова друг.
С ним и правда невозможно: ни спорить, ни общаться!
— Ты засранец! — заявляю я, но все-таки поднимаюсь с постели и меняю спортивные штаны на джинсы и черную майку.
— Кто бы говорил! — усмехается Войс, накидывая на себя джинсовку.
Мы вместе выходим из комнаты и, каким-то чудом, живые! добираемся до соседнего общежития, где на первом этаже уже вовсю орет музыка.
Я учусь здесь пару месяцев — каким-то волшебным образом, благодаря связям отца, заскочил сюда на третий курс, пока жду своего места в Гарварде. Войс — мой сосед по комнате, и пока что единственный вменяемый знакомый (или невменяемый!)
Мы проталкиваемся сквозь толпу таких же пьяных придурков, как мы. По дороге я встречаю парочку знакомых: каких-то с курсов, а с кем-то познакомил Войс. В итоге, мы вчетвером подходим к какой-то отдельной группе ребят, сидящей на диванах в гостиной. Там человек 10, не меньше. И парни и девушки, все сидят, где попало.
— О, привет Войс! — здоровается какой-то парень, ударяя с ним кулак о кулак.
Все приветствуют его, за исключением высокой блондинки, сидящей на подлокотнике кресла какого-то парня. Она пьет из большой бутылки виски, прям из горла, а парнишка обнимает ее за талию.
— Ребят, это Тед, — представил он меня.
Каждый знакомится со мной, но я жду, пока Войс назовет имя той чертовски сексуальной блондинки, которая держит в руках бутылку.
— Так, а это наша малявка, пьянь и недотрога, — говорит Войс, указывая на блондинку.
Она поднимает на него свои яркие серо-зеленые глаза и показывает средний палец. А потом делает еще глоток.
