Текст книги "Ordo Novus. Labarum"
Автор книги: Omar RazZi
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 10 страниц)
– Государь, я вижу озабоченность на твоем лице, – тихо произнёс епископ, смотря на меняющееся выражение лица императора.
– Да, дорогой Озий, признаюсь тебе, последние дни тревожные мысли не оставляют меня! – со вздохом воскликнул Константин. – Я начал войну без явного преимущества, уповая на удачу и доблесть своих воинов. Я просил богов, дать мне знамение, обращался к ауспициям и гаруспикам, но они не внушили мне уверенности в предстоящих событиях.
– Великий государь, только одному Господу нашему известно, что нас ожидает впереди! – вкрадчиво произнёс Озий. – Он есть владыка всего, наших жизней и судеб! Я каждый день молюсь за твой успех, мой государь!
– Может и мне стоит помолиться ему? – неуверенно произнёс император. – Как ты думаешь, он услышит меня? Я, не будучи вашей веры, смогу его просить?
– Великий государь, Всевышний видит твои искренние намерения, он внемлет твоим просьбам, я уверен! – говоря это, епископ внимательно наблюдал за императором. Затем осторожно произнёс:
– Мой император, позволь мне, пригласить тебя, на евхаристию, ритуальную трапезу.
– Насколько мне известно, это обряд причастия, одно из таинств вашего учения, – ответил император. – Помню, однажды в детстве, моя матушка водила меня, я отведал кусочек хлеба и пригубил вина…
– Это великое благодарение, государь! Вино превращается в кровь Христа, а хлеб становится его плотью. Отведавшие сиё, соединяются посредством тела Христова с отцом Господом нашим! – торжественно заключил епископ.
– Как могу я, не будучи крещенным, участвовать в причастии? – удивился император.
– Государь, креститься можно в любое время, я считаю, чем позже человек проходит обряд крещения, тем правильнее он поступает. Истинной христианин осознанно идёт на этот шаг, уверенный в несокрушимости своей веры и воззрений, настолько сильно, что может удержаться от совершения греха, даже самого мелкого и безобидного. Приняв крещение, человек очищается от всего земного и грешного!
– Значит, моё время ещё не наступило, – шутя, произнес император, – а по поводу причастия, если не будет возражений со стороны других…
– Государь, властью, данной мне церковью, я могу сам провести обряд причастия, не спрашивая и не согласуя с кем-либо! – уверенным тоном сказал Озий и, видя, что император не возражает, продолжил:
– Государь, во время причастия, ты можешь напрямую обратиться к Всевышнему!
– Сможет ли Он указать мне правильный путь или дать знамения? – осторожно спросил император.
– Знамения уже даны, мой август! – Продолжал внушать епископ, – разве приезд сенаторов, не доказательство его высшей силы? Сенат, который поддержал Максенция и противостоял Галерию, теперь умоляет тебя освободить Рим от их собственного избранника! А дары сената, разве не знак высокого провидения? – Озий сделал многозначительный жест рукой, указывая на передвижения войск внизу. – Ведь без них, ты не смог бы собрать столько дружин, государь! Ты не просил Петрония и его товарищей, они приехали в самый нужный момент и привезли то, что было так необходимо!
Константин, молча, слушал речь епископа, мысленно соглашаясь с его доводами. Действительно, приезд сенаторов окончательно убедил Константина начать войну, а золото, дарованное ими, оказалось, как нельзя кстати. Константин, будучи человеком суеверным, как в прочем и большинство людей той эпохи, на протяжении своей жизни не раз ощущал вмешательство небесных сил в свои земные дела. Удачный побег от Галерия, прибытие в Эборак до кончины больного отца, поддержка Крока, провозгласившего его императором и августом, легкие победы над франками и алеманнами, восстановление рейнского моста, вынужденное признание его Галерием, женитьба на Фаусте и много других фактов и событий, которые указывали на то, что Константину сопутствовала удача во всех его начинаниях и предприятиях. Ни одному из правителей Рима, со времён Септимия Севера, со смерти которого прошло более 100 лет, фортуна столь часто не улыбалась, как ему. Император в душе считал, что без поддержки богов, он не смог бы с такой лёгкостью достигнуть таких высот. Но кого именно, Юпитера, Аполлона, Митры, а может Иисуса? Константин часто задавал себе этот вопрос. Несмотря на своё почтительное отношение к традиционным верованиям, наличие большого количества и разнообразия культов, с еще большим количеством пышных обрядов, различных жертвоприношений вызывали в нём замешательство. В его глазах, христианство с его строгими, но не сложными заповедями выглядело намного привлекательнее устаревших религиозных традиций предков. Елена, мать Константина, была благочестивой христианкой, которая оказала не малое влияние на своего сына. Помимо всего, он был сильно впечатлен мужеством и стойкостью христиан во времена гонений, когда последние предпочитали мученическую смерть вероотступничеству.
– Возможно, ты прав, уважаемый епископ, – согласился император, – надо признать, несмотря на мои сомнения и тревоги все удачно складывается для меня.
– После причастия, удача не отступит от тебя ни на шаг, Господь не оставит тебя! – не отставал Озий от императора. – Я чувствую на тебе, мой государь, десницу Божью! Ты избран среди людей, осуществить величайшую миссию!
– Остановись, уважаемый Озий! – с улыбкой произнёс Константин. – Ты явно преувеличиваешь! Признаюсь, тебе, я поклоняюсь непобедимому солнцу, но очень близко принимаю к сердцу вашу веру. Моя дорогая мать исповедует христианство с ранних лет. Я служил в охране Диоклетиана, когда начались гонения. Я лично был свидетелем казни некоторых твоих единоверцев. Был некий Иоанн, дерзко высмеявший эдикт императоров, и порвавший его прилюдно. Он был схвачен при мне, и когда судья потребовал от него извинений и отказа от веры взамен на жизнь, он с улыбкой ответил, что уже выбрал вечную жизнь. Его постигла ужасная казнь, его медленно сжигали, жарили на костре, он не просил пощады! Он умер с улыбкой, как говорили люди, предвкушая встречу с творцом! Его мужеству позавидовали бы многие воины! Я в своей жизни не встречал настолько сильных духом людей!
– Я слышал эту историю, в те времена я был священником в одной из церквей Александрии. – сказал Озий. – Ужасное было время, но Господь не оставил своих последователей, кровь мучеников была не напрасна пролита, это было искупление для живых! Много погибло праведников от рук безбожников! Епископ Никомедийский, славный Анфемий, мой близкий друг и учитель был казнён…
– Я был свидетелем этого гнусного и постыдного убийства! – с негодованием, воскликнул император. – Он проходил по делу о пожаре во дворце Диоклетиана, вместе с евнухами Горгонием и Дорофеем, обвиненных в покушении на императора.
– Я не перестаю благодарить Всевышнего, за то, что он сохранил и многократно приумножил паству, несмотря на многочисленные жертвы, разрушенные церкви и конфискованное имущество! – сложив ладони вместе и обратив взор наверх, произнёс Озий.
– Я убедился в одном, мой друг Озий, ваше учение есть та самая сила, которая способна под знаменем Христа объединить и сплотить целые народы в одно единое целое!
– Ты первый из государей, кто это понял, великий император! – воскликнул Озий. – Ты избран, мой государь, избран Господом нашим во имя величайшего блага!
– Мой друг, ты убедил меня, я готов немедленно принять причастие! – сказал император, затем добавил, – учитывая обстоятельства, уважаемый Озий, прошу тебя, наш разговор и дальнейшие действия не предавать огласке. Пусть все идет своим чередом.
– Касательно наших бесед и действий, без твоего позволения, никто, кроме Господа и меня, не будет знать! Евхаристию совершим сегодня вечером! – произнёс, не скрывая удовлетворения, епископ Кордобы.
– Хорошо, уважаемый Озий, мне необходима твоя помощь в обращении моих воинов христианскому вероисповеданию. Мне нужна армия, которая будет побеждать силой своего духа, мой друг! Армия, привидя которую, враг сразу обратится в бегство или сдастся. Артемий отличный пример среди офицеров, однако мне нужен весь личный состав, мои легионы…
– Я понял государь, я и мои помощники займемся простыми воинами, не забывая при этом и командный состав!
– Ветер усиливается, едем в лагерь, мой друг! – с этими словами император развернулся и поскакал вниз. Озий последовал за Константином.
Тем временем
Пока император и епископ предавались беседе о высоких материях, король алеманнов достиг лагеря и встретил новый отряд союзников.
Навстречу Кроку, отделившись от остальных, выехал всадник огромного роста с проколотой в носу серьгой.
– Приветствую тебя, уважаемый! Я, Крок, магистр конницы императора Флавия Константина Августа!
– Приветствую тебя, уважаемый Крок! – обратился вновь прибывший. – Я, Гейзрих, командую отрядом франкских союзников короля Седрика!
– Добро пожаловать в ряды славной армии Константина! – с улыбкой произнёс Крок. – Мои люди проводят твой отряд, сегодня отдохните с дороги, завтра выдвинитесь в путь. Вечером, жду тебя у себя, Гейзрих. Получишь все необходимые инструкции для дальнейшего распределения своего отряда. Возможно, август захочет лично тебя увидеть, будь готов встретиться с ним.
– Для меня будет большой честью приветствовать государя! – почтительно произнёс варвар.
– Отлично, Гейзрих, тогда увидимся вечером, а сейчас следуйте за моими людьми! – сказав эти слова, Крок дал указания, двоим сопровождающим его всадникам, проводить прибывший отряд, а сам направился в центральную часть лагеря.
Часть Вторая. Наследник
Глава 1. Флавий Крисп
Вещий сон. Рассказы Елены и мечты юного принца. Долгожданный посланец отца
Диоцез Фракия. Провинция Верхняя Мёзия. Наисс. Февраль 312 г.н.э.
В живописной долине реки Наисса, в окружении пяти холмов находился древний фракийский город с одноименным названием. Он являлся одним из важнейших стратегических административных и военных центров империи. Наисс был расположен на развилке дорог, соединяющих Паноннию с Ахайей и далее с Азией и Понтийскими провинциями. Город был известен, ещё тем, что на равнине, в его окрестностях, произошло одно из самых знаменательных событий 3 века – император Клавдий Второй нанёс сокрушительное поражение готским племенам, тем самым спас империю от полного разорения варварскими полчищами этого воинственного народа. Знаменитая битва произошла за 43 года до описываемых событий. В ней принял участие, бывший совсем ещё юным отец Константина, будущий император Флавий Валерий Констанций, а спустя несколько лет, в этом самом городе у него родился сын, впоследствии ставшим одним из величайших правителей, человек изменивший ход истории, Константин Великий …
Стояла теплая погода, свидетельствующая о приближении весны. Солнце ярко светило, и только редкие облака, словно белые пятнышки, мелькали на фоне светло-голубого неба. Зимние холода медленно уступали свои права, наступающему весеннему теплу. На расстоянии приблизительно двух миль от Наисса, на вершине холма, куда вела извилистая дорога, среди редких деревьев и зарослей кустарника находилось, обнесенное низким каменным забором, маленькое кладбище. Оно было ухожено и чисто, а наличие небольших крестов на могилах свидетельствовало об отношении усопших к христианской вере. Возле одной из могилок украшенной небольшим крестом и маленькой мраморной плитой, сидел на корточках, склонив голову, юноша, высокого роста, худощавого телосложения и привлекательной внешности. Густые золотистые волосы, аккуратно подстриженные, небольшой прямой нос и правильный овал подбородка придавали его лицу мягкие и нежные черты. Он выглядел на лет 14-15. Юноша был одет в теплую хламиду, а в руках держал накидку, служившую плащом. На его красивом лице выступала печаль, а большие светло-голубые глаза были полны грусти. Надпись на плите была выбита по-гречески и скромно гласила:
«В память о моей матери, благочестивой Минервине, от любящего и скорбящего сына Флавия Юлия Клавдия Криспа».
– Моя дорогая матушка, как мне тебя не хватает, – скорбным тоном произнес мальчик. – Ты мне часто являешься во снах, сегодня ты вновь посетила меня! Ты была одета в белое платье, а вокруг тебя, все светилось ярким светом. Улыбаясь, ты обратилась ко мне со словами: «Мой мальчик скоро тебе откроется новый мир, о котором ты не ведал раньше! Тебя ждет слава и успех, ты вознесешься над обычными смертными, друзья будут завидовать, а враги будут бояться. Ты должен также знать мое дитя, тебя подстерегают опасности, многие возжелают твоей погибели, в особенности, близкие тебе люди…». Затем я проснулся и видение исчезло. О богов, что это значит и когда произойдет! Кто же эти недоброжелатели, которые жаждут моей гибели? – вслух рассуждал мальчик. – Ведь я никому не причинил зла!
С этими словами Крисп, тяжело вдохнув, поднялся и медленно направился к выходу. В нескольких шагах от деревянных ворот стояла высеченная из камня небольшая скамья. Подложив под себя теплую накидку, Крисп сел на скамью, погруженный в свои размышления. Отсюда открывался прекрасный вид на раскинувшуюся внизу равнину и город. Мальчик любил приходить сюда и часто проводил здесь время, уединившись, он предавался юношеским мечтам и раздумьям о будущем. Несмотря на свое царственное происхождение, Крисп находился в положение обычного человека. После смерти своей матери, которая не отличалась сильным здоровьем, заботу о мальчике взяла на себя его бабка Елена, мать Константина. Криспу было всего семь лет, когда он потерял мать. Отец его, который не часто их навещал при жизни Минервины, после ее смерти и вовсе перестал приезжать. Мальчик вначале очень злился на отца, но становясь взрослее, он начал понимать, что его отец, который является одним из самых влиятельных людей в империи, будучи одним из ее правителей, не мог поступать иначе. Он часто писал своей матери и постоянно интересовался Криспом. Они жили в прекрасной роскошной вилле, построенной по указанию Константина, в окружении прислуги и охраны, и особо ни в чем не нуждались, если не считать самого главного – отсутствия самого Константина. Елена рассказывала внуку, что его отец находится в далекой Галлии, занят восстановлением порядка и мира в своих провинциях. Войны с варварами и заботы о подданных не позволяют императору их навещать. Константин часто писал и посылал различные подарки, а несколько раз в год их обязательно, по приказу императора, навещал Марцелл, на которого была возложена обязанность заботы о его родных. Но существовало одно обстоятельство, перед которым была бессильна вся мощь и богатство августа – Внимание. Оставшись без матери, Крисп сильно нуждался в отеческой поддержке и в его внимании. Мальчик не променял бы за все сокровища Рима, драгоценное время, проведенное в обществе отца. Единственным желанием маленького Криспа было оказаться рядом с ним. Спустя некоторое время после смерти Минервины, Константин женился на Фаусте, дочери императора Максимиана Геркулия. Скорая женитьба отца сильно задела Криспа, горячо любившего, преждевременно ушедшую из жизни, мать. Однако, со временем, будучи не глупым мальчиком, он понял, что положение отца обязывает жениться, так как не принято августу, в полном расцвете сил, быть вдовцом. Став взрослее, он также осознал, что его мать была простолюдинкой, и Константин женился на ней, когда служил обычным военным трибуном в охране императора Диоклетиана. Поднявшись до одного из правителей Римской империи, Константину необходимо было иметь жену, соответственно его статусу и высокому положению, которая должна родить потомство для укрепления и продолжения царственной династии. При этих мыслях Криспа охватывала тоска, являясь единственным и законным сыном августа, он вынужден был расти вдали от отца, перед которым ему не терпелось отличиться.
Он с жадностью слушал рассказы своей бабки Елены о начале карьеры и возвышении Константина, о добродетелях своего деда императора Констанция Хлора и о подвиге императора Клавдия Готского, разбившего, на раскинувшейся внизу равнине, огромные полчища готов, опустошивших империю. Елена поведала внуку историю своего знакомства с его дедом Констанцием. Она родилась в Дрепануме, расположенном в Вифинии, в Азии. Елена работала у своего отца и помогала ему, который владел трактиром, и постоялым двором, где можно было отдохнуть с дороги и сменить лошадей. Однажды через их город проезжал Констанций во главе своего отряда, чтобы присоединиться к армии императора Аврелиана, начавшего войну с непокорной Пальмирой. При первом взгляде она влюбилась в своего будущего супруга, который испытал к красивой девушке взаимные чувства. Констанций, как военный человек, знал все превратности судьбы, особенно в те смутные времена. Он не стал терять время, и они провели бурную ночь любви и страсти. Он обещал, что если не погибнет в предстоящей войне, то обязательно жениться и заберет Елену. Он дал слово ей и её отцу. Спустя несколько месяцев, он, после победоносной кампании Аврелиана, в которой Констанций принял самое непосредственное участие, снова появился в Дрепануме, как и обещал, сдержал свое слово. Елена везде сопровождала своего возлюбленного, которого часто сменяющаяся власть в Риме, постоянно перекидывала с одной горячей точки в другую, в основном на данувийских границах. Когда она забеременела, Констанций решил обосноваться в Наиссе, где приобрел хороший дом и поселил туда свою жену. Он выбрал этот город, так как он удобно располагался на пересечении главных дорог, связующих запад и восток империи, к тому же был надежно защищен в случае войны или нападений варваров. Именно здесь в Наиссе, Елена подарила мужу первенца, которого они назвали Константином. Несколько лет они провели вместе, наслаждаясь счастливой семейной жизнью, так как служба Констанция проходила в близлежащий провинциях. Карьера Констанция медленно шла вверх, несмотря на то, что в Риме не прекращалась постоянная борьба за власть, один император сменял другого, а в провинциях, то и дело вспыхивали бунты и появлялись узурпаторы. После убийства Аврелиана, с которым Констанций был близок, к власти в Риме пришел Тацит, ставленник Сената, правивший не долго, и в результате очередной борьбы после его смерти, власть перешла к одному из военачальников Аврелиана, Пробу. Новый август назначил Констанция военным трибуном и командующим пограничными войсками в Паннонии, на данувийской границе, где Констанций был занят постоянной борьбой с набегами готов. Он пользовался доверием императора, поручавший ему самые сложные задачи, с которыми Констанций успешно справлялся. При следующем императоре, Марке Аврелии Каре, провозглашенного войсками, Констанций совместно с новым императором принял самое непосредственное участие в отражении нашествия сарматов. За проявленную отвагу, император назначил Констанция президом, губернатором провинции Далмация. После неожиданной смерти Кара во время успешного похода против персов, власть переходит к его сыновьям, Карину на западе и Нумериану на востоке, который спустя год умирает при странных обстоятельствах. Восточная армия провозглашает новым императором начальника охраны Нумериана Валерия Диокла, который принимает пурпурную мантию под именем Диоклетиана. В очередной борьбе между Карином и Диоклетианом, закончившейся победой последнего, Констанций на этот раз принимает непосредственное участие на стороне восточного императора. Скорее всего, этот поступок был связан с неприязнью к личности Карина, который не пользовался популярностью среди войск и любовью народа. Поступок Констанция, который первый раз принял участие в междоусобице, станет поистине судьбоносным в его жизни. Спустя три года, он становится префектом претория при соправителе Диоклетиана, Максимиане Геркулии, а еще через несколько лет он назначается младшим соправителем и принимает титул Цезаря. Ради карьеры, Констанций приносит в жертву свои отношения с Еленой, он вынужден развестись с ней и жениться на Феодоре, падчерицы Максимиана, а своего сына отдать на службу при дворе Диоклетиана. После отречения Максимиана и Диоклетиана, власть переходит к Констанцию и Галерию, которые становятся августами. К большому разочарованию Константина, который уже перешагнул тридцатилетний рубеж, младшими соправителями назначаются Север и Максимин Даза. Сам он остается при дворе Галерия в Никомедии, сменившего Диоклетиана. Галерий, по просьбе Констанция, который находился в Британии, отпускает Константина к больному отцу, чем совершает самую большую ошибку в своей жизни, изменившую последующий ход мировой истории. Галерий осознает проявленную слабость, когда по просьбе умирающего Констанция, Крок провозглашает его сына императором, которого сразу признают в Британии, Галлии, Германии и Испании. Таково было восхождение Константина. Констанций, который мало уделял своему сыну внимания при жизни, в свои последние часы дал ему то, о чём мечтал Константин, искупив тем самым своё отсутствие в его жизни и вынужденный развод с его матерью.
Крисп один раз видел своего деда, но он был слишком мал, чтобы запомнить его. По рассказу Елены, именно он попросил Константина дать внуку имя Крисп, в честь отца своей матери, Юлия Клавдия Криспа, старшего брат Клавдия Второго Готского, умершего задолго до того, как тот стал императором. Возможно родство со знаменитым и всеми почитаемым императором, позволило Констанцию сделать карьеру при различных правителях, не став при этом жертвой интриг и междоусобиц.
Но вернемся от деда к внуку. Единственными факторами сдерживания амбиций Константина в руках Галерия становятся его жена и сын, которых он вынужден был оставить в Никомедии. Маленький Крисп, как единственный отпрыск Константина превращается в своеобразного заложника Галерия. Восточный император, опасаясь ссоры с Константином, разрешает переехать Минервине и Криспу к Елене в Наисс, за которыми неусыпно следит префект города, по поручению Галерия. Судьбы отца и сына были очень схожи, оба родились от незнатных матерей, и оба в своё время становились заложниками политических возвышений своих отцов. Возможно, если не преждевременная смерть Минервины, Константин вынужден был бы оставить её, также как в своё время поступил его отец, и тоже жениться, уже не на падчерице, а на дочери Максимиана. Только смерть Галерия освободила Константина от обязательств, а наступившая война стала тем мотивом, который ускорил воссоединение отца и сына.
Как любой мальчик в его возрасте, Крисп мечтал о славе побед, о великих подвигах, наконец, о великолепном триумфе и с нетерпением ждал момента своего совершеннолетия, когда, как обещал его отец, он возьмет его с собой в военную экспедицию. Возможно тогда, Крисп, сумеет проявить свое мастерство и отвагу и завоевать уважение отца, который в последующем доверит ему командовать одним из своих прославленных легионов. Будучи потомком великих императоров и славных полководцев, он, в конце концов, не может находиться всю жизнь в глуши и не у дел. Крисп готов был при первом удобном случае доказать отцу свои способности. Одной из его сильных страстей была верховая езда, упражняясь в которой он, несмотря на свой юный возраст, довел до совершенства. Юноша любил также стрельбу из лука, в которой преуспел и считался самым метким стрелком среди местной молодежи. Без всяких затруднений мальчик, галопом верхом на лошади, мог поразить цель, находящуюся на расстоянии 90 -110 шагов. Несмотря на то, что он производил впечатление достаточно хрупкого и нежного юнца, Крисп, помимо прочего, искусно владел техникой рукопашного боя и борьбой, и даже старшим по возрасту, противникам редко удавалось его победить. Примерно за год до описываемых событий, умер известный в округе христианский священник, которого похоронили на том же кладбище, где упокоилась мать Криспа. Трое молодых ребят, чуть старше Криспа, пытались надругаться над его могилой. Сын Минервины, который находился на могиле своей матери, не позволил мерзавцам осуществить свой низменный замысел. Не без труда, он все-таки задал им жару, отбив у них охоту на подобные затеи, но при этом ему самому прилично досталось. Когда он вернулся домой, он сиял от гордости, несмотря на разбитое лицо и запачканную кровью одежду, нагнав ужас на свою бабку Елену. Рассказав ей о случившимся, вместо упреков, он получил заслуженную похвалу за свой благородный поступок. Весть об этом быстро облетела маленький городок и, на Криспа, в огромном количестве, посыпались выражения благодарности со стороны родственников усопшего и всей христианской общины. Несмотря на то, что его мать была христианкой, и он к ним очень хорошо и уважительно относился, Крисп сам не принял новую веру. На то было несколько причин. Минервина умерла во время, когда происходили сильнейшие гонения на приверженцев нового культа. Эдикты Диоклетиана, принятые им через несколько лет после рождения Криспа с большим рвением, были подхвачены его приемником императором Галерием. Минервина, опасаясь за своего сына, побоялась его крестить, даже, несмотря на положение своего мужа. Спустя четыре года после ее смерти гонения были прекращены предсмертным эдиктом умирающего Галерия, который отменил указ своего предшественника, хотя его младший соправитель Максимин Даза, чьи провинции находились по ту сторону Геллеспонта и Босфора продолжал свирепствовать на Востоке.
Не по годам смышленый сын Константина сильно увлекся греческой философией, особенно учением стоиков и неоплатоников. Не все еще полностью понимая, Крисп отдавал предпочтение традиционным богам, чем христианству. Он верил в существование некой Божественной силы, которая управляет всем происходящим на земле и на небесах, а боги римского пантеона, такие как Минерва, Митра, Серапис, Аполлон и другие, являются всего лишь второстепенными божествами, над которыми находится творец вселенной и посредством вышеперечисленных божков, управляющий миром и людьми. С одной стороны, Крисп восхищался мужеством христиан, а с другой, его угнетала их покорность, которая была ему неприемлема. Он никак не мог понять, почему Иисус, зная, что его ожидает, не предпринял никаких мер, тем более, если он на самом деле был всемогущ и творил множество чудес. Почему он не попытался избежать этих издевательств и мучений. Его последователи говорили, что он взял на себя грехи людей, их страдания. Однако, ведь людей этим не исправить, сколько существует человечество, столько же существуют и его пороки. С другой стороны, его жертва была ненапрасна, ведь та кучка людей, которая поверила Иисусу, теперь, спустя три столетия, превратилась в одну из самых многочисленных общин, которую никакие эдикты императоров не смогли сломить. Чем больше рассуждал Крисп на эту тему, тем больше возникало противоречий в его голове, и он часто начинал путаться, поэтому он старался меньше об этом думать, считая, что со временем, в зрелом возрасте, разберется с религиозными вопросами.
В настоящий момент, его мысли были заняты разбором сна. Он верил, что сны имеют смысл, а некоторые могут быть вещими. Успех и опасность ожидали его в будущем, как предсказала его мать в его собственном сне. Юный Крисп постарался отогнать мысли о плохом, когда его внимание привлекла фигура, появившаяся внизу на дороге и направляющаяся к кладбищу. По мере стремительного приближения, Крисп разглядел всадника, одетого в форму римского легионера. Так как дорога заканчивалась кладбищем, а здесь, кроме него никого не было, то мальчик догадался, что человек едет к нему. При этой мысли, его сердце стало учащенно биться. Мальчик вскочил со своего места и, с трепетом, стал ожидать скачущего к нему всадника. Чем меньше становилось расстояние отделяющего его от незнакомца, внимательно присматривающегося к нему, Криспу показалось что-то знакомое в силуэте всадника и, когда уже их разделяло несколько шагов, юноша радостно вскликнул и побежал навстречу. Незнакомец, быстро соскочив с лошади, громко крикнул:
– Приветствую тебя Флавий Крисп! Как ты вырос, мой мальчик! – С этими словами, он нежно обхватил, бросившегося в его объятия мальчика.
– Марцелл, неужели это ты? Не верю своим глазам! – растроганно воскликнул Крисп и искры радости заблестели в его глазах.
– Ты уже стал настоящим мужчиной, Флавий Крисп. Год назад, когда мы виделись в последний раз, ты помнишь, что я тебе тогда сказал?
– Конечно, уважаемый трибун, ты сказал, что в свой следующий приезд ты заберешь меня с собой, так как к тому времени, я повзрослею и смогу стать настоящим воином, достойным своих великих предков! – воскликнул Крисп.
– Хвала Богам, я здесь, чтобы сдержать свое обещание! Наш славный август, твой отец, хочет тебя поскорее увидеть, и он послал меня за тобой!
При этих словах Криспа охватил восторг, и не в силах сдерживать свои чувства, мальчик радостно вскричал:
– О, всемогущие Боги, и ты Творец всего сущего, наконец-то это случилось, вы вняли моим молитвам и желаниям! Я так долго ждал этого дня!
Обняв мальчика за плечи, Марцелл вместе с ним направился к скамье, держа в другой руке уздечку своей лошади.
– Если не возражаешь, присядем ненадолго, я очень устал. Завтра, рано утром, мы двинемся в путь, мой дорогой Крисп…
– Я готов хоть сейчас, но к чему такая спешка? Может день, другой ты проведешь у нас в доме? Моя бабка так любит тебя, что будет неимоверно рада, ты поделишься с ней последними событиями и расскажешь об отце!
– Мой мальчик, я с удовольствием остался бы не на день, а на целую неделю, но у нас приказ, мы без промедления должны выехать, чтобы успеть присоединится к твоему отцу в Праетории, что находится в Транспаданской Галлии.
– Но это ведь уже Италия? – удивленно спросил Крисп.
– Я вижу, ты хорошо разбираешься в географии, действительно это Италия, – сделав небольшую паузу, Марцелл продолжил, – началась война между твоим отцом и Максенцием. Это и есть причина нашей спешки.
Крисп был удивлен, хотя и здесь уже ходили слухи о возможной войне между императорами, однако местных жителей больше волновали события на востоке, где они и жили, так как после смерти Галерия, вспыхнувшая вражда между восточными августами, Лицинием и Максимином, могла разгореться в пламень настоящей войны.
– Война? Но ведь Максенций брат Фаусты, жены моего отца! Неужели нельзя было ее избежать?
– Ты еще совсем наивен, мой маленький Крисп, – со вздохом сказал Марцелл, – Максенций – тиран, и явный враг, несмотря на то, что Фауста его родная сестра. В этой войне победит тот, кто будет действовать быстро и решительно. Твой отец очень мудрый человек и замечательный полководец. Он принял самое правильное решение, самому начать наступление. Пока мы с тобой здесь сидим и наслаждаемся прекрасным видом, – Марцелл жестом руки окинул распростертую внизу равнину, – твой отец во главе многотысячной армии переходит коттийские Альпы, поэтому нам следует выехать немедленно, чтобы успеть присоединиться к нему. Но учитывая страшную усталость людей и лошадей, да и меня самого, выезд отложим на несколько часов позже, и у твоей бабки Елены будет время выслушать меня.
