Текст книги "Рассвет придёт (СИ)"

Автор книги: Olivia

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

========== Глава 1 ==========

– Клянусь Создателем, это моя вина, – глядя в холодные синие глаза рыцаря-командора Мередит, произнес Терон, молясь про себя о том, чтобы хватило сил выдержать этот взгляд и не дать ей усомниться в правдивости каждого слова. Эльф ощущал, как под мантией течет по спине холодный пот, как дрожат пальцы, которые сцепил в замок за спиной. А кто бы не боялся её? Женщину, державшую в стальном кулаке не только Казематы, а и весь Киркволл. Если она не поверит… Но лучше об этом не думать, тем более она явно ждет продолжения фразы, а значит…

– Это я совратил рыцаря Гардиана при помощи магии крови. У него не было ни единого шанса.

Терон понимал, что сейчас подписывает себе приговор. В лучшем случае – его усмирят, в худшем – казнят, но допустить, чтобы пострадал еще и Гардиан, эльф не мог. Ему самому кары не миновать в любом случае – рыцарь-командор бралась за клеймо и за куда меньшие проступки, чем запрещенная связь между храмовником и магом, а вот Гардиан вполне может отделаться понижением в звании, но останется в Ордене.

Это главное, потому что в противном случае его семье: матери и трем сестрам нечего будет есть и нечем платить за жилье. Молодой рыцарь был единственным, кто приносил в этот дом деньги, а потому нужно сделать все, чтобы…

«Я люблю тебя» – скороговоркой на ухо, проходя мимо, едва касаясь рукой в латной печатке плеча Терона, стоящего у книжных полок.

«Нельзя… мы не должны…» – почти задыхаясь и глотая собственные стоны, вжимаясь в Гардиана всем телом и ощущая его всего в самом сердце.

«Плевать, пусть накажут…» – решительно опуская руку на рукоять меча.

«Я не позволю…» – сурово хмуря брови и стискивая посох.

«Мы убежим, вдвоем… в Тевинтер»…

Они не успели.

Кто сдал их рыцарю-командору, Терон не знал, но случилось это, когда Гардиана в Казематах не было – его зачем-то отправили в Вал-Руайо. Времени на раздумья не оставалось: или взять всё на себя и надеяться: Гардиан поймет, почему он это сделал, и воспользуется шансом правильно, или сказать правду, приговорив обоих.

Правду?..

Но разве можно рассказывать об этом кому-либо вообще? Это все равно, что снять сейчас мантию и белье, обнажиться перед своими палачами полностью и ощущать, как обжигают презрительно-насмешливые взгляды. Только будет еще хуже и больнее, потому что на растерзание бросишь душу и то сокровенное и самое чистое, что происходило в короткие мгновения, которые удавалось провести вместе.

Нельзя.

Ни слова.

Никому.

И поэтому…

– Рыцарь Гардиан невиновен, только я.

– Тебе известно, что маги не имеют права вступать в какие-либо отношения с храмовниками? – синие глаза Мередит пронзительные и острые.

– Да, рыцарь-командор, – голова опустилась под тяжестью взгляда, на мгновение глаза Терона задержались на мече Мередит – красном и словно светящемся изнутри.

– Тогда почему ты нарушил запрет? – сорвалась на крик женщина, а стоящий здесь же Первый Чародей Орсино болезненно поморщился. – Как посмел?

– Я хотел испытать свою силу, – почти совладав со страхом, произнес Терон. Почему-то крик рыцаря-командора не испугал, а успокоил. Может, потому, что за годы, проведенные в Казематах, уже успел привыкнуть к этим ее крикам?

– Почему именно рыцарь Гардиан? – этот вопрос задал рыцарь-капитан Каллен, до этого молча наблюдавший за происходящим.

– Я загадал в тот день, что попробую на первом храмовнике, который войдет в библиотеку, – как можно небрежнее обронил Терон, – это оказался Гардиан, вот и весь секрет.

– То есть, тебе было неважно, к кому применять магию крови? – нахмурился Каллен. – А если бы вошел я?

– Тогда я привязал бы к себе вас, – это далось не так-то легко. Лгать в глаза тому, кто был тебе симпатичен и кого ты уважал, всегда сложно, но необходимо, потому что Гардиан, когда вернется и узнает о случившемся, начнет задавать вопросы, и очень важно, чтобы услышал именно это, чтобы не чувствовал себя виноватым, не казнил за то, что Терона…

– Усмирить, – произнесла Мередит. – И благодари Создателя, что тебя не повесят, как паршивого пса!

***

Эта комната больше похожа на карцер, в который отправляли нерадивых учеников и провинившихся магов: маленькая и пустая, если не считать каменного кресла с вмонтированными в него захватами для рук, ног и шеи. Они такие холодные – эти захваты, и теперь пошевелиться невозможно, вырваться – не получится, а магии в нем нет уже давно.

И так сильно колотится сердце, страх, с которым получалось справляться в кабинете Мередит, сейчас празднует победу. Осознание того, что через несколько мгновений его самого уже не будет, сводит пальцы болезненной судорогой, выступает холодным потом на коже и, вероятно, читается в глазах слишком ясно, потому что храмовник, которому поручено провести ритуал, насмешливо спрашивает:

– Что, испугался, остроухий? Раньше думать надо было, а теперь – поздно.

– Я не боюсь, – ложь прозвучала так жалко, что даже сам Терон не поверил в произнесенные слова.

– А я – Андрасте во плоти, – в руке рыцаря раскаленное клеймо, его убийственная, выжигающая магию сила ощущается даже на расстоянии, хочется убежать или хотя бы отгородиться щитом, но ни то ни другое – невозможно.

Получается только зажмуриться, чтобы не видеть, как приближается это беспощадное солнце, получается закричать, когда раскаленный металл касается лба и сила, скрытая в клейме, проходит сквозь Терона, как нож сквозь масло, забирая с собой его суть… Вонь горелой кожи смешивается с чем-то еще – неприятным и резким, но что это такое эльф не знает, да и…

Неважно. Не имеет значения.

Клеймо больше не жжет. Теперь оно холодное и так же холодно и пусто внутри. Спокойно. Так не было никогда. Странно.

– Готово, – храмовник улыбнулся, видя результат своего труда, – таким ты мне куда больше нравишься! Всех бы вас так, чтобы с демонами не якшались!

***

– Гардиан, тебя рыцарь-капитан требует, срочно!

– Но я только приехал! – возмущение вырвалось само, но сдержать его так трудно, когда устал как собака и безумно соскучился по…

– Ты оглох? Срочно! – теперь в голосе лейтенанта сплошной металл, а взгляд – странно холодный.

– Есть, – склонил голову Гардиан, а потом направился к кабинету рыцаря-капитана, на ходу стаскивая шлем. Короткие прямые волосы примялись, и прическа сейчас напоминала гнездо неаккуратной птицы, но разве это имеет какое-то значение? Это будет важно вечером, если, конечно, получится урвать хотя бы полчаса, чтобы побыть наедине с…

– Терон? Усмирен? Но за что? – верить услышанному не хотелось, но рыцарь-капитан никогда не был шутником, и сейчас светло-карие глаза серьёзны как никогда.

– А вы не догадываетесь? – голос полон обманчивого спокойствия.

– Нет, насколько я знаю, он успешно прошел Истязания и не был замечен в нарушении…

– Не считая того, что совратил вас, используя магию крови? – Каллен не дал договорить, и Гардиан застыл, услышав слова рыцаря-капитана.

– Что вы…

– Не советую мне лгать. Это не имеет смысла, учитывая, что ваш… любовник во всем сознался. Рыцарь-командор приговорила его к Усмирению – удивительная мягкость, учитывая, что именно он сотворил.

– Это неправда! – Гардиан рванулся вперед, звеня оружием и намереваясь хватить Каллена за отвороты мундира. – Вы пытали его? Я в курсе, как получает признания рыцарь-командор!

– Остыньте! – осадил подчиненного рыцарь-капитан. – Я присутствовал при допросе и знаю, что никаких пыток не было. Мне вы верите?

Несколько мгновений Гардиан жадно всматривался в глаза Каллена, ища в них малейший намек на ложь, а потом опустил голову и произнес:

– Тогда наказывайте и меня, потому что я тоже нарушил правила. Это будет справедливо.

– Если бы вы сказали нечто иное, я перестал бы вас уважать, – скупо улыбнулся Каллен, – но в данном случае благородство неуместно. Маг просто использовал вас, Гардиан, чтобы испытать магию крови.

– Нет… Нет… – теперь рыцарь отступал назад, яростно мотая головой, не желая верить тому, что слышал. – Это ложь! Терон не малефикар!

– Сожалею, но я слышал обратное, – сухо сообщил рыцарь-капитан. – Вы стали жертвой похоти, Гардиан, и только поэтому не будете изгнаны из Ордена. Сразу после того, как Первый Чародей лично осмотрит вас и убедится, что вы не одержимы, вы можете вернуться к своим обязанностям, однако о повышении в звании и прибавке к жалованию вам придется забыть на ближайший год. И советую держаться подальше от Усмиренных. Рыцарь-командор согласилась не лишать вас нынешнего звания только потому, что прежде у вас не было ни одного взыскания и нарушения, но она всегда может передумать, и тогда я не смогу сделать для вас ничего. Вы свободны, Гардиан.

– Этого не может быть, – прошептал рыцарь, продолжая стоять на месте, – он не мог так…

– Поверьте мне, маги крови способны на все! Вы знаете, что я никогда не бросаю слов на ветер и не говорю о том, в чем не уверен. Вам повезло, что братья были бдительны и вовремя заметили ваши…

– Хватит… – умоляюще прошептал Гардиан, сжав голову руками, – пожалуйста…

– Идите к Орсино, – уже чуть теплее произнес Каллен, глядя на сломленного услышанным юношу, и надеясь, что тот сумеет справиться с собой. Гардиан нравился рыцарю-капитану своей честностью, исполнительностью, добросовестностью и… чистотой.

Впрочем, последнее теперь уже не было столь неоспоримым. Каллен вспомнил, как удивлялся в свое время тому, что Гардиан ни разу не посещал «Цветущую розу», в отличие от братьев. Тогда он восхитился чистотой и силой веры юноши, теперь – понял, как все было на самом деле. Восхищение сменилось легкой брезгливостью – отношений между мужчинами Каллен не понимал никогда. Но разве применимо слово «отношения» в данном случае? Гардиана просто использовали, навязали свою волю – отвратительно.

***

Невозможно… Неправда… Что бы они не говорили – это неправда. Они не видели его глаз, не слышали стонов, не касались кожи. Никто не может так лгать! Никто. Разве что демон? Но Терон не был демоном… и малефикаром тоже не был. Но зачем тогда? Почему?.. Неужели все же… Нет. Невозможно! Найти и спросить, но…

– Ты не знаешь, где сейчас Терон? – спросил Гардиан как можно небрежнее у своего соседа по казарме и по совместительству друга – Симона.

– Это тот маг, кого недавно усмирили? – осведомился тот, продолжая полировать и без того сверкающий меч.

– Да. Он был… должен мне два золотых, – нашелся Гардиан, так же вытаскивая из ножен меч и осматривая его.

– Не повезло, – хмыкнул Симон, – его отправили куда-то в мастерские, а куда – понятия не имею. Может, как вернется сюда после обучения, ты и получишь своё золото. А если и нет – разве он не стоил каких-то паршивых двух золотых?

– Ты о чем это? – откладывая меч в сторону, холодно поинтересовался Гардиан, с трудом сдерживая рвущуюся наружу ярость.

– Ну как о чем? Все же знают, за что его усмирили! – хохотнул Симон, пошловато подмигивая Гардиану. – Выходит, капитально он на тебя запал, раз с демонами снюхался, чтоб совратить! Жаль только, что он не девка, или тебе без разницы?

– Мне без разницы, – процедил Гардиан, – дать тебе в морду сейчас или потом, если ты немедленно не заткнешься!

– Ты чего? – изумленно уставился на него Симон. – Или ты сам в него…

– Заткнись! – удар был вроде бы не сильным, но Симон все же отлетел к стене, выронив меч, за которым тут же наклонился, но скрестить клинки им не дали. По двое рыцарей повисли на мужчинах, не позволяя совершить то, о чем потом будут жалеть.

– А ну тихо оба! – рявкнула Анета, старшая над этим отрядом. – Чтобы я больше такого не видела! Ты, – ткнула пальцем в Симона, – захлопни пасть и ни слова об усмиренных, а ты, – теперь палец указывал на Гардиана, – возьми себя в руки, если не хочешь вылететь из Ордена. Врубились?

Симон кивнул первым, стирая кровь с разбитой губы, и обронил, глядя на Гардиана:

– Извини, не повторится.

Тот кивнул молча, высвободился из рук державших его рыцарей и ничком лег на свою кровать. Говорить не хотелось, видеть кого-либо – тоже. Жизнь в одночасье превратилась в мучение, а внутри, там, где сердце, было горячо и больно, словно разлилось что-то едкое, грозящее вот-вот потечь по щекам. Невыносимо. Невыносимо даже представить, что все, сказанное Калленом, правда и любовь, которой Гардиан жил все это время, была на самом деле всего лишь…

========== Глава 2 ==========

Обратно в Казематы Терон не вернулся. Гардиан, нарушив запрет Каллена, все же заглянул к усмиренным – не мог не попытаться узнать хоть что-то о том, из-за кого не спал ночами, не хотел есть, не видел синевы неба, потому что весь мир стал серым. В малефикарство Терона не верилось, всё существо протестовало и отказывалось признавать, что это была всего лишь жестокая игра мага. Нет.

В это могли поверить Каллен, Орсино и Мередит, которые не знали эльфа так, как Гардиан. Они никогда не смотрели в громадные изумрудные глаза, которые Терон не закрывал даже в самые жаркие моменты. Они не чувствовали, как магия окутывает сплетенные тела и проникает, кажется, в самое сердце. Так откуда могут знать, что сказанное Тероном – правда?

Гардиан отдал бы все на свете за то, чтобы снова увидеть эльфа и спросить у него об этом, зная, что усмиренные не могут лгать. Однако и тут ему не повезло. Прошедшего курс обучения в ремесленных мастерских Терона оставили в Ферелденском круге, а это значило, что шансы увидеться – ничтожны. Между ними было море, обязанности Гардиана перед семьей и… становящаяся всё более подозрительной Мередит.

Свои обязанности храмовника юноша выполнял, не испытывая больше от этого радости. Да и то, что творилось в Казематах, всё сильнее пугало. Казалось, магу достаточно невовремя чихнуть, чтобы стать Усмиренным – настолько участились случаи применения ритуала. Выходя ненадолго из печальной задумчивости, в которой пребывал последнее время, Гардиан замечал, что Каллен стал еще суровее к подчиненным и к магам, а пару раз юноша ловил внимательный взгляд рыцаря-капитана, обращенный на Мередит.

Сама атмосфера в Казематах стала невыносимо-тяжелой и напоминала теперь черные грозовые тучи, из которых вот-вот засверкают молнии, и обрушится стена ледяной воды. И он почти не удивился, когда небо над Киркволлом действительно раскололось, а чудовищный взрыв уничтожил не только Церковь, но и прилегающие дома.

Сколько людей при этом погибло Гардиан не знал, да и не того ему было – в Казематах начался сущий ад, потому что взорвал Церковь ни кто иной, как маг-отступник, и рыцарь-командор объявила Право Уничтожения.

Защитник Киркволла, которого Гардиан тогда увидел впервые, пытался остановить это безумие, но у него ничего не вышло, и город превратился в огромный костер, а по улицам полилась кровь магов, храмовников и обычных горожан, которым «повезло» оказаться на пути тех или других. В тот момент Гардиану, сопровождавшему Каллена, показалось, что с ума сошла не только Мередит, а и весь Киркволл.

А потом думать было некогда, действовало тело, тренированное, обученное убивать и защищаться. И если бы он сам не участвовал в последнем бою с Мередит, никогда бы не поверил в ожившие статуи и в то, что человек тоже может превратиться в статую, но только из лириума – красного, как кровь. Странного. Такого Гардиан не видел никогда, разве что… меч Мередит! Так вот из чего он был сделан!

Но раздумывать над тем, откуда взялся странный лириум, было тоже некогда – бои в городе продолжались и нужно было срочно всё это остановить, чтобы спасти как можно больше людей. И они спасали до тех пор, пока просто не начали валиться с ног от усталости, а поддерживающие заклинания дружественных магов уже не действовали.

Этот день был самым длинным в жизни Гардиана, но не самым жутким, потому что совсем скоро в небе появилась Брешь и на землю хлынули демоны, и никто не знал – откуда она взялась и как это остановить.

***

Узнав, что Каллен покидает Орден и отправляется в Ферелден, чтобы возглавить будущую армию Инквизиции, Гардиан явился к пока еще командиру без вызова и, не дожидаясь вопросов, начал:

– Я хочу пойти с вами!

– Ты? – усталые, покрасневшие от множества бессонных ночей глаза Каллена скользнули по лицу юноши, через мгновение в них вспыхнуло узнавание, а обветренные губы произнесли совсем не то, что ожидал услышать рыцарь: – Всё еще надеешься его отыскать?

– Я… – лгать смысла не имело, да и не получилось бы. И что-то подсказывало Гардиану, что лжи Каллен ему не простит: – Я не верю в то, что Терон – малификар, сэр. Я слишком хорошо его знал, чтобы поверить в это, – «слишком хорошо знал» прозвучало двусмысленно, но юноша этого не заметил, краснея и запинаясь, он подбирал слова, которые бы пояснили Каллену всё: – Я должен услышать это от него! А сейчас… Брешь и все эти демоны… а он больше не маг и не сможет защитить себя, я должен его найти!

– Благородно и так пылко… – помолчав и внимательно вглядываясь в темные глаза юноши, произнес Каллен. – Но как ты собираешься искать одного единственного усмиренного в том хаосе, который творится сейчас везде?

– Я не знаю, – честно сознался Гардиан, – но мне нужно попасть в Ферелден и хотя бы попытаться, да и вам лишний меч не помешает!

– Это правда, – криво усмехнулся бывший рыцарь-капитан, – но что будет, если твои поиски не принесут результата?

– Я пойду с вами до конца, – мрачно процедил Гардиан, – в любом случае пойду, потому что если Брешь не закрыть, весь мир погибнет, ведь так?

– Хотел бы я сказать «Нет», – невесело произнес Каллен, – но ложь – это последнее, что ты от меня ждешь, верно?

– Да, сэр. Так я могу пойти с вами?

– Мой корабль отплывает сегодня вечером, думаю, в каюте найдется место для еще одного рыцаря, – понимая, что просто не сможет погасить надежду, которая так ясно читалась сейчас во взгляде Гардиана, произнес Каллен. – У тебя есть время собрать вещи и попрощаться с семьей.

– Спасибо, сэр! – еще не веря услышанному, прошептал юноша, а через мгновение уже спешил вниз – времени оставалось не так много.

***

Поверить в то, что светловолосый долиец, с такими же как у Терона изумрудными глазами и есть Вестник Андрасте и единственная надежда Тедаса на спасение, было сложно. Разве это возможно? Да и что в нем особенного, кроме метки на изящной кисти? Ничегошеньки. Такой же, как остальные эльфы, только в отличие от Терона, он не знал, что такое Круг и над ним никогда не висела угроза Усмирения. Ему не понять…

– Почему ты так на меня смотришь? – голос негромкий и мягкий, а в зеленых глазах – участие. – У меня на лице грязь?

– Нет, ваша милость, – Гардиан и сам не заметил, что всё это время пялился на Вестника, вышедшего из комнаты совета. – Просто…

– Хочешь что-то спросить?

– Да, Вестник, – сглотнув, Гардиан посмотрел в глаза Лавеллана и сказал: – Это правда, что чародей может отыскать кого угодно и где угодно?

– Не совсем, – теперь в голосе Вестника была заинтересованность, – чтобы ритуал сработал, нужна вещь того, кого ты хочешь найти, а еще лучше – волосы или… кровь.

– А если нет ни того, ни другого? – ощущая, как рушится надежда, которую лелеял с того момента, как узнал, что Вестник – эльфийский маг, произнес Гардиан.

– Тогда я не смогу тебе помочь, а кого ты ищешь? Невесту?

– Друга, его усмирили у нас… в Киркволле, обвинили в магии крови и… а потом отправили в Ферелден.

– Вот оно что, – нахмурился Лавеллан, – поговори с Миневой – нашим специалистом по чудовищам, – Вестник улыбнулся, и Гардиан только сейчас понял, что Лавеллан немногим старше его самого, если вообще не ровесник. – Она помогала усмиренным, может, и о твоем друге что-то знает.

– Спасибо, ваша милость, – склонил голову юноша.

– Не благодари, я ничего не сделал, но буду рад, если ты найдешь своего друга, – и снова улыбка, от которой лицо Вестника словно светится.

***

– Терон? Ты говоришь, его звали Терон? – переспросила Минева и, увидев утвердительный кивок Гардиана, продолжила: – Я помню его, усмиренный из Вольной Марки, эльф?

– Да, из Киркволла, – горячо подтвердил юноша, молясь Создателю, чтобы и эта ниточка сейчас не оборвалась. – Вы знаете, где он?

– Терон изготавливал амулеты лучше всех в нашей мастерской, когда началось восстание, его и других, таких же умельцев, увели с собой мятежные маги.

– Куда? – крик вырвался сам, Гардиан тут же пожалел об этом, увидев укоризненный взгляд посла Монтилье, рядом со столом которой он и беседовал с Миневой. – Простите, миледи.

– К сожалению, этого я не знаю, – вздохнула эльфийка, видя как гаснет надежда в глазах юноши и жалея, что ее слова стали этому причиной. – Но если Вестник найдет мятежников…

– Слишком много если… – негромко произнес Гардиан, опуская голову, – извините, что отнял у вас время…

Слушать, что скажет Минева, юноша не стал – хотелось побыть одному, чтобы хотя бы попытаться взять себя в руки и найти силы продолжать поиски. Верить в то, что Терона больше нет, не хотелось. Нельзя было даже думать об этом! Андрасте не может быть такой жестокой, ведь избрала же она своим Вестником долийского эльфа, а значит – не делает различий между эльфами и людьми!

– Рассвет придет, – слова прозвучали негромко и совсем близко и Гардиан, погруженный в печальные размышления, вздрогнул.

– Что?

– Какой бы темной и долгой ни была ночь, рассвет обязательно настанет, – мягко произнесла мать Жизель, рядом с которой, он, оказывается, в этот момент остановился. – Помни об этом всегда.

– А если нет? А если ночь слишком темная и слишком долгая, если на небе не осталось ни одной звезды, чтобы указать путь, тогда что? – глядя в глаза темнокожей преподобной матери, спросил Гардиан.

– Тогда загорится новая звезда и выведет из мрака, – не смутившись, ответила женщина. – И чем темнее ночь, тем ярче будет её свет.

– Вы правда в это верите? Или говорите мне это потому, что так вас научили?

– Посмотри вокруг, – улыбка женщины стала еще теплее, – разве Создатель покинул нас в самую темную ночь? Разве не зажег Он звезду Вестника, который выведет нас из тьмы?

– Но…

– Посмотри внимательно, – мать Жизель коснулась плеча Гардиана, – Создатель не даст тебе испытания, которое не вынести, потому что любит тебя.

– Спасибо, преподобная мать, – юноша попытался улыбнуться, но губы только чуть дрогнули. – Я буду… верить.

***

– Ваша милость, Вестник, разрешите спросить? – подкараулить Лавеллана было непростым делом.

Вестник бывал в Убежище редко, слишком многое нужно успеть сделать. А если и появлялся, его тут же окружали советники и начинались обсуждения, участвовать в которых Гардиан – теперь обычный рыцарь Инквизиции, просто не мог. Но и не задать вопрос, из-за которого он не спал уже второй день – тоже не мог. Слишком жуткие слухи поползли по Убежищу после того, как Вестник вернулся из Внутренних земель.

– Слушаю, – Лавеллан остановился, узнав юного рыцаря, однажды уже спрашивавшего его о своем… любовнике. Правду об отношениях этих двоих ему рассказал Каллен, от внимания которого не ускользало ничего, из происходившего в Убежище. Не прошел незамеченным и разговор Гардиана и Вестника.

– Говорят, вы кое-что нашли там… около озера, – подбирать слова сейчас было сложно, потому что волнение отнимало дыхание, но и молчать – нельзя, в противном случае можно просто сойти с ума.

– Я много чего нашел в последнее время, – улыбнулся Лавеллан, а обведенные темными кругами усталости глаза внимательно смотрели на юношу, – что именно интересует тебя?

– Эти штуки, через которые вы видите странные осколки, – начал Гардиан, надеясь, что хватит сил договорить до конца.

– Окулярумы?

– Да. Это правда, что их делают из… черепов усмиренных?..

Вестник ответил не сразу. Молчал, глядя на юношу, в последний раз спавшего слишком давно. Сейчас Гардиан казался старше своих лет, а бледность и лихорадочный блеск темных глаз пугали. Сказать ему правду? Солгать? Спрятаться за неопределенным «не знаю»?

– К сожалению, да.

– Но кто? Кто способен на такое, скажите мне, ваша милость! Демоны?

– Люди. Тевинтерские фанатики, венатори.

– Возьмите меня в следующий поход, – решительно произнес Гардиан. – Вы же снова пойдете туда, в эти Внутренние земли?

– Да, мне нужно встретиться с главой мятежных магов, – согласно кивнул головой Лавеллан, – но не думаю, что тебе стоит…

– Возьмите меня, ваша милость, – Гардиан вдруг схватил Вестника за руку – ту самую, на которой была Метка. Схватил и тут же отпустил, испугавшись своей дерзости. – Позвольте мне пойти с вами. Эти маги, они могут знать, где Терон! Я должен с ними поговорить!

И снова Лавеллан смотрел на него молча, изучая, заглядывая глубоко в душу. Смотрел, словно раздумывая над чем-то, а потом спросил:

– Кем он был для тебя на самом деле, Гардиан?

– Я… мы… – произнести это, глядя в глаза Вестника Андрасте было еще сложнее, чем сознаться Каллену. – Я люблю его, – сказал юноша совсем тихо и опустил голову, ожидая услышать в лучшем случае – наставительное порицание, в худшем – гневный возглас отвращения, но…

– Усмиренные лишены эмоций, Гардиан. Даже если ты отыщешь его, вы никогда…

– Неважно! Неужели вы не понимаете – он теперь совсем беспомощен! Я должен отыскать его и привести сюда, чтобы защитить, кем я буду, если не сделаю хотя бы этого?.. – теперь глаза юноши горели решимостью, а на щеках ярко проступал румянец. – И если вы говорите это потому, что мы оба – мужчины, то…

– Разве я сказал что-то об этом? – приподнял бровь Вестник.

– Нет, – тут же стушевался Гардиан, – но рыцарь-капитан… командор…

– Каждый из нас смотрит на любовь по-своему, – негромко и мягко добавил Вестник фразу, значение которой Гардиан понял гораздо позже, как и то, почему Лавеллан не был удивлен или возмущен. – Полагаю, ты не забыл, как обращаться с мечом?

– Нет, ваша милость, – облегченно улыбнулся Гардиан. – Мой меч – ваш.

========== Глава 3 ==========

Внимательно всматриваясь в каждую фигуру в мантии, Гардиан молил Создателя, чтобы поиски оказались ненапрасными. Думать о том, что один из тех черепов-окулярумов мог принадлежать Терону, юноша себе запретил. Гнал эти жуткие мысли, а они упорно возвращались, превращая ночи в кошмар. И, наверное, ему не стоило заглядывать в хижину, дверь в которую была чуть-чуть приоткрыта, словно кто-то так спешил отсюда уйти, что не озаботился закрыванием двери.

Там этих черепов было много, очень много, а в книге, лежащей неподалеку на столе, Гардиан обнаружил руководство по изготовлению окулярумов. Очень подробное руководство. Только читать его юноша не стал, отшатнулся от стола и точно так же выскочил из хижины, не закрывая двери. Тот, кто писал это, и те, кто делали – разве можно называть их людьми? Как Создатель допускает такое?..

Взять себя в руки у Гардиана получилось – годы тренировок в Ордене не прошли даром, да и не ужасаться чужой жестокости он сюда пришел. Искать, вглядываясь в каждого жителя Редклифа и задавая им один и тот же вопрос:

– Усмиренный, эльф, темноволосый с зелеными глазами, он был тут?

И слышать в ответ:

– Не знаю.

– Не видела.

– Их тут столько было… где тут всех упомнить?

И чувствовать, как с каждым таким ответом надежда слабеет, и опускаются руки, и крепнет уверенность, что рассвет никогда не…

– Недавно видел.

– Что? – не веря услышанному, переспросил Гардиан, жадно всматриваясь в юношу, который произнес эти слова.

– Я видел совсем недавно эльфа-усмиренного, похожего на описанного вами, – терпеливо повторил юноша, в котором Гардиан ощутил сильную магию. Успел удивиться тому, что мантии на незнакомце нет, и услышал: – Меня зовут Коннор, я – сын эрла Эамона.

– Извините, ваше… – начал Гардиан, но был остановлен нетерпеливым жестом:

– Никаких титулов и церемоний, я – маг, а поэтому…

– Как прикажете, – согласно кивнул Гардиан и тут же вернулся к вопросу, ответ на который был так важен: – Где вы видели его?

– Здесь, в Редклифе. Он прибыл сюда вместе с мятежниками, а потом…

– Ушел? Куда?

– Не волнуйтесь, недалеко, ищите его в хижине целительницы. Последние пару дней он помогал ей с ранеными и собирал травы неподалеку от деревни, отходить далеко – опасно, – Коннор тяжело вздохнул, – как бы я хотел, чтобы всего этого никогда не было! Из-за магии столько бед, столько крови и слез!

– Но разве только маги виноваты?..

– А кто? – теперь в голосе Коннора была такая горечь, что Гардиан на мгновение забыл о своей беде. – Разве не маг взорвал церковь в Вольной марке? Не маг пролил первую кровь?

– Маг… я видел, как это было, я из Киркволла, сэр, но виноваты не только маги, я знаю.

– Вот как? Впрочем, если Вестник не закроет Брешь, погибнем мы все… – грустно произнес Коннор и сменил тему: – Хижину целительницы вы найдете легко – около неё всегда людно.

– Спасибо, – искренняя благодарность и поспешное прощание, а потом Гардиан быстро пошагал к хижине, надеясь, что Коннор не ошибся и эльф, которого он видел, действительно Терон.

***

– Ты куда это прешь, такой быстрый? – старческая цепкая рука схватила Гардиана за плечо. – Ослеп что ли? Не видишь, сколько нас тут таких? – старуха указала на стоящих кучей мужчин и женщин. – И всем помощь нужна. А ты как на пожар хоть раны я у тебя не вижу, а значит – после всех и пройдешь!

– Да не нужно мне лечение! – воскликнул Гардиан, видя, как все уставились на него.

– Как не нужно? Пошто тогда к целительнице собрался? – подозрительно сощурилась женщина, не отпуская плеча юноши.

– Я из Инквизиции, – впервые спрятался за должностью Гардиан, – у меня к целительнице срочное дело!

– А все равно мне, откудова ты! Без очереди токма раненых пропускаем! А будешь бузить – стражу позову! – старуха сжала губы в ниточку и загородила собой дверь. Пациенты, стоявшие в очереди, хмуро молчали, неодобрительно глядя на Гардиана, и не расшвыривать же их, чтобы пройти…

– Но мне только спросить, – сделал еще одну попытку решить вопрос мирно Гардиан.

– А почем мне знать, что ты не врешь? – подозрительности в глазах старухи меньше не стало, скорее – наоборот. – Да и время ты вопросами своими у целительницы все одно отнимешь! Так что, милок, занимай-ка очередь и дело с концом.

– Да не могу я ждать! – воскликнул Гардиан, намереваясь наплевать на воспитанность и прорваться в хижину с боем, но тут дверь распахнулась, и на пороге появился… – Терон?!

– Гардиан… – эльф произнес это так ровно и спокойно, словно они только вчера расстались, и даже в глазах не отразилось и толики удивления, но в тот момент юноша этого не заметил. Он шагнул вперед и порывисто обнял эльфа, привлек к себе, прижал, помня о том, что у того хрупкие кости и очень нежная кожа, на которой так просто оставить синяки, даже чуть сильнее сжав пальцы.

– Терон… – прошептал Гардиан, вдыхая запах, который так и не смог забыть: травы, свежесть и что-то неуловимое, непонятное, но волнующее до дрожи. Он остался таким же, как был в их последнюю встречу, и будоражил точно так же. – Наконец-то я тебя нашел…