Текст книги "Призраки Монплезира (СИ)"

Автор книги: Olivia N. Moonlight

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 3 страниц)

Постепенно липкая боль отступала, а член наливался пряным желанием. Меншиков выгибался в пояснице, опускаясь всё резче и глубже, выцепляя для себя искры удовольствия. Жар мягко опутывал растравленное болью нутро, успокаивал и одновременно возбуждал. Естество денщика крепло, лоснилось, и внезапно по нему крепко прошлась ладонь Петра. Алексашка взвыл, прикусывая щёку, дернулся вверх-вниз и заскулил от прошившей его невозможной сладости. Наконец, ему, чёрт возьми, хорошо! Впившись мокрыми пальцами наугад в тело Петра, денщик толкнулся в ладонь царя, подбросил тело вверх, а затем поглотил член друга до самого корня.

Пётр же позабыл обо всём: о том, что всё творящее – грех в глазах двора; о том, что Алексашка – его холоп, о том, что он его друг; напрочь позабыл об Анхен и о покушениях Софьи, о мелочности бояр и пленительности моря. Какое-то время царь ещё помнил о собственной зверской силе в припадках: что вполне способен выбить зуб за мелкую провинность и свернуть шею в ярости. Пётр старался придерживать себя и в страсти, чтоб не навредить Сашке. Но когда тот сам в слепящем экстазе принялся объезжать царя, Пётр не выдержал. О белые бёдра денщика разбивалось неистовое море, царь в забытьи глубоко вонзался, скользя в чужой узкой выстилке. В одно из мгновений Меншиков забился в руках Петра, между их юными телами стало совсем мокро. Пётр скрежетнул зубами, привстал, держа под мышки обмякшего Сашку с довольной кошачьей ухмылкой, и продолжил врываться, теперь уже совсем не сдерживаясь. И когда подступила очередь Петра, сквозь зубы его криком рвалось чьё-то имя. Алексашка был готов впиться зубами в кадык государя, если тот ещё раз произнесёт имя слободской девки.

Но ничего подобного Пётр не произнёс. Государь позабыл обо всех людишках, кроме одного – того, кто пил вместо него квас, где вполне мог быть яд; того, кто обворовывал его и того, кто мигом доставал для него жерди и мудрёные инструменты; того, кто сейчас отдавался ему, терпел и наслаждался вместе с ним. Волной юношей приподняло с кровати, и в момент высшего блаженства Пётр, прокричав имя денщика, опрокинул того на пол…

Стоял знойный ветреный августовский день, и часы на чьей-то руке щёлкнули полдень. Таяли молочные тени над Большим Каскадом, превращаясь в водную пену. Лёгкое дребезжание стёкол обратилось в гулкий рой голосов. Пёстрое людское море колыхалось и в Нижнем Парке, и в Верхнем Саду, сверкали фотовспышки и глуповатые восторженные улыбки. Воздух больше не дрожал, и только воды залива глухо вздыхали, эхом повторяя давным-давно услышанные стоны счастья.

Примечание:

*Во время немецкой оккупации времён Великой Отечественной Петергоф сильно пострадал. Среди прочих разрушений и разграблений, солдаты выломали расписные лаковые панели в галерее Мон Плезира и делали из них костры для себя. От дыма всё уцелевшее убранство и расписной полоток закоптели. Сейчас панели воссозданы заново по сохранившимся изображениям, потолок благодаря кропотливой работе восстановлен. В Мон Плезире есть сохранившаяся с тех времён почерневшая панель.

Поскольку, персонажи фика – призраки времён Петра, так почему бы и призракам войны не проявиться?:)