Текст книги "Мята&Шоколад (СИ)"

Автор книги: Olivia Mar

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 6 страниц)

========== Глава 18 ==========

– Волнуешься?

Вопрос зазвучал в самых ушах Артёма, отчего тот невольно вздрогнул. Прекратив бессмысленно смотреть в сторону входа, он обернулся к Филиппу, что сверкал чеширкой улыбкой и неумело поигрывал бровями. Парень тихо рыкнул и ударил его по плечу, прося остановиться.

«Волнуешься?» всё ещё висело между ними: Фил понял, что ответ однозначное «да», а Арт не хотел признаваться в этому ни другу, ни себе самому. Да и с чего бы вдруг взяться его волнению? Он на новогоднем празднике, стоит в компании друзей и слушает любимую музыку – что в этом должно вызвать такое чувство?

Отмахнувшись от улыбчивого Черных, вновь повернулся к нему спиной. Не удивительно, если он начнёт без умолку шутить над этой темой. Только вот Мещерякову явно не до этого. Осматривая зал, натыкался на своих одноклассников, школьников из более младших классов, даже Воронцова увидел, что пришёл к Корниловой. А где…

– Боже, какая она красивая!

Изумление Вали, что донеслось позади, заставило Артёма встрепенуться. Заметив у входа знакомые фигуры, затаил дыхание. Взгляд сразу же уцепился за лёгкость и изящество, эти качества всегда присутствовали в ней, но сейчас они ярко выставлялись на показ. Блестящая, струящаяся ткань, мягко демонстрировала миниатюрность. Короткая длина открывала стройные ноги, недлинные рукава тонкие запястья… Шелковистые волосы едва касались хрупких плеч.

Мещеряков и не думал, что увидит свою спутницу в чём-то подобном. Сменкина умеет удивлять. Улыбка появилась на лице сама собой и не желала уходить, да он и не пытался её убрать.

– Челюсть подбери, – послышалась тихая насмешка Филиппа, – Привет, – приветствуя друзей, он заговорил уже с привычной громкостью, дабы его слышали все.

Сменкины синхронно поздоровались со всеми, натягивая наигранную безмятежность. Оба словно ощущали себя не в своей тарелке. Крепко сжимали руки друг друга и перекидывались взглядами. На спутников они не смотрели.

В зале зазвучала спокойная мелодия медленного танца. Большая часть школьников встала в пары и расслаблено закачалась в такт музыке.

Сделалав тяжёлый вздох, Артём подошёл к двойняшкам. Улыбчиво и дружелюбно протянул девушке ладонь, зовя присоединиться к танцующим. Надо ведь сыграть влюблённую пару в личном спектакле, верно?

– Я не танцую.

– Не умеешь? – с хитринкой поинтересовался парень и, заметив некое торможение с её стороны, улыбнулся шире, но уже без привычной насмешки, – Я научу.

Не дожидаясь ответа, он взял её за руку и повёл к толпе. Они остановились дальше всех остальных – их едва касались лучи гирлянд, а музыка долетала чуть тише.

– Я не говорила, что не умею, – проговорила Кира.

– А я говорил, что научу, – отозвался в ответ Арт, приобнимая её. Это было странно. Странно обнимать и прижимать её к себе, когда в прошлом только отталкивал.

Сердце яростно забилось, стоило девушке чуть расслабиться и положить голову ему на грудь. Он вёл неторопливо, спокойно и даже не зацикливаясь на музыке.

– Вик всё-таки позвал Валю, – шёпотом сказал Мещеряков, заметив краем глаза танцующих друзей. Внутри разразилось ликование за них.

– Он меняется рядом с ней и я рада этому, – она улыбнулась. Он не увидел этого, но чётко почувствовал.

– А ты… – вопроса не вышло. Артём даже не понимал, как его сформировать. Не спрашивать же напрямую о том парне, которого она любит – не тактично, да и ему нет дела до этого. Но всё равно что-то ноит от такого положения дел.

Сменкина подняла голову, вопросительно изогнув тонкую бровь. Её руки соскользнули с плеч к локтям, немного сжимая ткань кофты. Спина под его ладонями напряглась.

– У тебя красивые глаза, – зачарованно протянул парень. Звучит банально, но девушка ощутила трепет внутри. Комплименты в последнее время редкость, поэтому слыша их – накрывает неловкость, – Они такие глубокие и завораживающие, – кончики пальцев аккуратно отодвинули фиолетовую прядку в сторону и задержались на щеке.

Дыхание стало тяжелее, Кира даже решила, что задохнется. Слишком близко.

Тихая трель донеслась до кармана брюк. Не смотря на имя звонившего, Арт принял вызов.

– Денис хочет поговорить с тобой, – голос Фила звучал чересчур серьёзно, что даже не придерёшься. Он кратко проинформировал его и сообщил, где ждут его.

Мещеряков хотел проклянуть Воронцова.

***

Снег тихо хрустел от каждого шага. Артём чётко решил, если ничего серьёзного, он закопает Дениса в ближайшем сугробе.

Компания из трёх человек стояла за школой. Черных перекидывал из одной руки в другую небольшой снежок, стараясь отвлечься. Воронцов как будто превратился в статую, совершенно не шевелился. А Корнилова расхаживала из стороны в сторону – то ли пытаясь успокоиться, то ли согреться.

– Ну? – протянул Мещеряков, складывая руки на груди, – О чём ты хочешь поговорить? – все обратили на него внимание, – И давай быстрее, у меня нет желания находиться в твоей компании.

– Взаимно, – процедил Денис, чувствуя как закипает.

И пошло… Воронцов, видя, как Корнилову – его единственную подругу, задевают взгляды и нелестные слова, решил поговорить. Признание звучало бездушно и без какого-либо намёка на понимание вины.

– Это всё? – поинтересовался Филипп, стоя плечом к плечу с другом, – Мы уходим.

– Можете идти, если неинтересно узнать, из-за чего ты, – Воронцов указал на Мещерякова, – Накинулся на Киру.

– Я и без тебя знаю…

– До тебя дошли лишь слухи, – усмехнулся он, – Мне хотелось как-то отомстить тебе за драку. А лучший способ сделать это – испортить репутацию.

Черных ухватил друга за руку, опасаясь, что тот может сорваться. Он и сам едва держался, чтобы не сломать нос бывшему лучшему другу. Его рассказ о том, что он сказал всем о погибшей маме Артёма от лица Киры – подлость. Денис одновременно и разодрал старые мозоли, сделав недругу больнее, и испортил жизнь тогда ещё неизвестной девушке.

Внутри взорвался вулкан. Мещеряков вырвал руку из посторонней хватки и подлетел к Воронцову. Крепко ухватив ворот куртки, подтолкнул в снег. Денис не успел вовремя сориентироваться и подняться на ноги, как почувствовал сильный удар в живот. Затем ещё и ещё.

– Хватит! Перестаньте! – крик Даши доносился, словно сквозь плотный слой ваты в ушах. Арт также уловил, как девушка просила Фила успокоить их.

Черных действительно помог, ибо самому было не по себе от этого зрелища. А от криков одноклассницы – ещё хуже.

– Артас, успокойся, – твердил он, удерживая друга и отходя с ним в сторону, – Даш, уводи Воронцова.

Девушка послушалась. Помогла парню подняться и неторопливо повела к выходу со школьной территории.

– Чёртов придурок!

– «Придурок» – никто этого и не отрицает, – согласился Черных.

– Из-за него я… Кира не виновата, – вздохнул Мещеряков.

========== Глава 19 ==========

– Спасибо за праздник, Мещеряков, – сквозь плотно сжатые зубы пробубнила Кира. Стоя перед окном, она обняла себя за плечи, то ли от потянувшего холодка, то ли просто стараясь оградиться от парня. Карие глаза зачаровано свернули, когда в тёмном зимнем небе появились первые искры фейерверка. Внешне сдержанная, но внутри радуется, как маленький ребёнок, что впервые увидел это праздничное зрелище.

Артём неотрывно наблюдал за ней. В ярких вспышках её хрупкая фигурка казалась призрачной и невисомой. Короткие волосы незаметно шевелились, как будто их касались чьи-то невидимые руки. Хотелось самому пропустить чёрные пряди сквозь пальцы.

Встряхнул головой. И как только всего за несколько месяцев она стала для него такой притягательной, но недоступной? Как она, вообще, смогла сотворить такое с ним? С Артёмом Мещеряковым, который её на дух не переносил?

«Она никогда не была причастна к твоим проблемам», – далёкий голос Воронцова прозвучал прямо в ушах, словно недруг стоял рядом.

– Прости меня, пожалуйста, – слова едва не сравнялись с шёпотом. Просить прощение – не в его стиле, но более правильного решения он не нашёл. Сделав несколько шагов к девушке, парень остановился на уровне вытянутой руки, – Прости.

Кира обернулась, с трудом оторвавшись от созерцания неба. Смотрит задумчиво.

– За что? За то, что избил Илью? Или за испорченный праздник?

– За всё, – она удивилась и даже не пыталась как-то скрыть или замаскировать это чувство, – Кроме, Муромова. Я и пальцем его не тронул. Он сам налетел на меня с кулаками и оступился.

Сменкина раздумывала. Артёму хотелось верить, что она взвешивает решения и поймёт, что его слова правдивы. Ему хотелось в это верить.

– Не молчи. Пожалуйста, – взмолился Арт после затянувшейся тишины.

– Надо же, а раньше ты говорил: «Закрой рот. От твоего голоса у меня вянут уши», – размеренно проговорила Кира. Чуть зажмурившись, она как будто вновь ощутила боль от его слов. Хоть девушка и старалась давать отпор и не показывать слабостей, слова Мещерякова били сильно. Возможно, даже сильнее, чем он сам считал.

– Раньше – это когда?

– В прошлом году.

– Тогда пускай это останется в прошлом году, – предложил Артём, взяв её ладони в свои. Они всё такие же мягкие и тёплые, какими были в день, когда приключилась вся история с «парой недели».

Оба хотели, чтобы этот миг не заканчивался.

***

Несколькими минутами ранее

– Надюш, потерпи немного, – нежно протянула Валя, заметив, как девочка пытается стащить со стола горсть конфет.

Та, попавшись, мило, но неловко приподняла уголки губ. Расжав кулачок, положила взятые сладости и присела на стул. Зелёные глаза, не по-детски заинтересованые, наблюдали за каждым действием Новиковой.

Девушка понравилась Наде, как только та переступила порог дома. Девочка сказала, что она похожа на принцессу, чем смутила гостью, и что будет её слушаться, когда брата нет рядом.

– Сладкоежка, вновь взялась за воровство? – с усмешкой уточнил Артём, зашедший в гостиную. Он уловил только последнюю фразу подруги, но всё равно понял о чём шла речь. На его губах сверкала улыбка, которую подхватила и Надя, как только заметила его.

Мещерякова отрицательно завертела головой, стараясь продемонстрировать уверенность и правдивость своей позиции.

– Да, но она исправляется. Да, Надюш? – улабнулась Валентина.

– Да!

– Хах, смотри, Валь, а то она упрямая, может закрыть глаза на обещания и сделать по-своему. Так, что если, что будь пожестче, – подмигнул парень, удаляясь к остальным ребята, что занимались украшением ёлки. Остаются считанные минуты, а они как обычно делают всё в самый последний момент.

Пушистая, хоть и искусственная красавица уже была украшена советскими стеклянными игрушками разных форм, размеров и расцветок, переливающейся в ярких огнях гирлянды мишурой и длинным серебристым дождиком. Не хватало лишь достойной макушки. Той, что Арт достал из последнего пакета с новогодними украшениями.

Большая, красная, но поцарапанная и со сбитыми углами на пяти лучиках звёзды. Парень помнит, как мама каждый новый год говорила, что нужно купить новую, ведь этой уже больше десятка лет. Они с отцом так этого и не сделали.

Мещеряков протянул игрушку Кире, стоявшей на стремянке и украшавшей верхнюю часть ёлки. Девушка потянулась к верхушке. Привстав на носочки, не без труда натянула звезду на пушистый конец.

– Ай! – Сменкина чуть оступилась на ступеньках лестницы.

На автомате закрыв глаза, девушка стала дожидаться удара. Ничего не случилось. Она как будто зависла в воздухе.

Поудобнее обхватив её ноги под коленями и осторожно расположив руку на спине, Артём взглянул в лицо одноклассницы. Ожидавшая иного финала, Кира была шокирована тем, что парень словил её едва ли не над самым полом.

Руки в момент обвили его шею, словно опасаясь, что тот смеясь расцепит ладони и всё же позволит ей упасть. Мещеряков слишком близко, Сменкина смогла даже уловить тонкий, ненавязчивый аромат его парфюма.

– Не ушиблась? – поинтересовался парень, прерывая паузу. Он не сказал бы, что это молчание было тяжёлым, как раз наоборот, от него несло лёгкостью и романтикой. Жаль, что они не могут стоять так сколько захотят.

Отстранёный отрицательный кивок. Кира не могла толком сформировать мысли, ибо голова сконцентрировалась на прикосновениях и аромате. Мягкие касания в сочетании с нотками мяты и дождя невероятно дурманили.

Аккуратно поставив девушку на ноги, Артём старался побороть желание вновь прикоснуться к ней. Хотя бы заправить фиолетовую прядку за ухо… нельзя.

– Мещеряков! – Муромов призывно махнул рукой.

***

Арт внимательно разглядывал одноклассника, пытаясь понять, что тому нужно. «Явно ничего хорошего», – неожиданно подумалось ему.

Челюсть свело. Резкий и неожиданный удар Ильи оказался не таким уж и слабым, каким его можно было ожидать.

– Ты больной? – с трудом пробубнил Мещеряков, ощущая, как неприятно колит десна после кулака. Ответа на вопрос не последовало, вместо этого парню пришлось вновь уворачиваться от летящей в лицо руки.

Муромов фыркнул и вновь пытался приблизиться к сопернику. Ещё никогда Артём не был так благодарен злощастному углу кровати, о который зацепился Илья.

– Ай!

– Чёрт! – вскрикнул Артём, после того, как гость повалился с ног, – Как ты, Илья? – страх окутывал с ног до головы, а понимание, что тот желал драки, но находясь в состоянии аффекта, не замечал ничего вокруг, всё ещё не отступало.

– Тём! – позвал его знакомый голосок, – Почему ты ушёл? Тебя долго ждать? – с каждым новым вопросом сестра приближалась к его комнате. Мещеряков понял это по звуку маленьких шагов, – А-а-а!

– Надюш, уходи! – шикнул на неё парень, понимая, как увиденное напугало девочку. Ещё бы… брат сидит на полу, рядом одноклассник, скорчившийся после удара, держится за затылок.

На крик прибежали остальные. Их лица виделись Арту сплошным размытым пятном, кроме одного. Сменкина смотрела несколько иначе: и беспокойно, и растерянно, и злостно… слишком много было намешано в её взгляде. Кто-то из ребят забрал Илью, а он остался.

Девушка тяжело вздохнула и отошла к окну. Она молчала до тех пор, пока в комнате вновь не повисла тишина.

– Спасибо за праздник, Мещеряков, – сквозь плотно сжатые зубы пробубнила Кира.

***

– Больно, – шикнул Муромов, уклоняясь от руки Черных, который вызвался помочь тому обработать маленькие порезы и повреждения, что заработал после удара.

– Заткнись, – рыкнул Фил, хватая парня за плечо и насильно удерживая на месте, дабы спокойно разобраться с щекой, – Или лучше расскажи, какой чёрт тебя дёрнул на Арта пролезть?!

Илья стыдливо прикрыл глаза. А что говорить, когда всё и так ясно? Только слепому не дано увидеть, взгляды «пары недели». Как же начинает ныть внутри, когда он видит их вместе.

Недавняя ситуация с падением Киры стала последний каплей для накопившейся злости. От нежности Мещерякова и робости Сменкиной становилось тошно.

– Гр, не могу я, понимаешь? Смотрю на неё и не могу принять, что не смогу быть рядом с ней, – из последних сил выдавил Муромов, – Ей хорошо с Артом, а мне плохо от этого…

– Может оставите мою сестру в покое?! – одно предложение, а сколько эмоций в нём было заложено. Виктор выглядел хмурым и злым. По-настоящему злым человеком, который ни один раз чувствовала сильную боль, – Кареглазке не по себе от того, что происходит.

Филипп бросил быстрый взгляд на сидящего рядом парня. Расстроенный? Скорее, запутанный. Запутанный в своих же чувствах.

– Так давайте не будем о плохом? Вообще-то, сегодня праздник, так что живо всем отмечать!

Прихватив вначале Муромова, а после и Сменкина, Черных вытолкнул друзей на середину комнаты и заставил танцевать. Спустя несколько минут к ним присоединились и Валя с успокоившейся Надей.

Только Арт и Кира так и вышли к друзьям. Оставшись в комнате, они слушали рассказы друг друга, пытаясь узнать каждого получше.

========== Глава 20 ==========

– Кареглазка, волнение тебе не к лицу, – хмыкнул Сменкин, легонько щёлкая приунывшую сестру по носу, совсем как это делала она. Девушка поморщилась от щёлчка и чуть улыбнулась, но тут же улыбка сползла с лица, – Только март, ещё успеешь подготовиться.

Кира повела плечами, как будто сбрасывала с них чьи-то ладони, и тяжело вздохнула. Лежащий перед ней на столе учебный справочник ужасно ненавистен. Хотелось схватить его и бросить в стену, только бы больше не открывать и не видеть формул и правил, от которых воротит. Эх, если можно было бы так просто поступить и с самими экзаменами…

Телефон зазвонил раньше, чем девушка раскрыла рот. Код города и набор из семи цифр ранее были неизвестны, но к сегодняшнему моменту Сменкина уже выучила его наизусть. Этот номер высвечивался по несколько раз на дню.

Виктор бросил продолжительный взгляд на дисплей, вспоминая знаком ли звонивший, после чего обратился к сестре:

– Ответишь?

Отрицательный кивок. Не отвечать все минувшие месяцы, чтобы по итогу сдаться сейчас? Никогда. Кира уже приняла решение.

– Ты его с самого нового года игнорируешь, – констатировал факт Вик, – Не надоело?

В ответ лишь непоколебимое молчание. Да и что она может сказать? «Да» – звучало бы слишком предсказуемо, «нет» – лживо.

– Только не влезай, хорошо? – попросила девушка, – Мы сами разберёмся… мы заварили эту кашу, нам её и расхлёбывать, – голос звучал глухо и отстранёно, словно она сама не верит в свои же слова. Хотя так и есть…

– Я и не собирался. Не хочу сделать хуже, – вздохнул Виктор, на автомате начиная складывать на столе все учебные принадлежности. Когда в голове бардак, порядок в комнате. У Вика всегда всё именно так, – Но ты всегда можешь рассчитывать на мою помощь… – телефон в кармане его джинс коротко завибрировал, сообщая о пришедшем сообщении.

– И ты на мою, – Сменкина хитро улыбнулась и, развернув парня спиной к себе, стала толкать брата к выходу из комнаты, – А сейчас иди скорей. По лицу вижу, Валя заждалась.

***

Какао был горячим и сладким. Таким, каким его любила пить Новикова. Обхватив кружку обеими ладонями, поглядывала на дверь.

За последние несколько минут колокольчик кофейни не звонил. А в полупустом зале стояли тишина и умиротворение.

Валя сделала глоток. Приятно. Этот какао резко отличается от того, который люди делают себе самостоятельно на дому. У него более мягкий вкус, от которого остаётся ощущение шоколадной с небольшой кислинкой конфеты. Такой только и остаётся, что смаковать, неторопливо вкушая ненавязчивую сладость.

«Он, наверное, забыл», – подумалось девушке спустя пятнадцать минут ожидания. Но в тот же момент на её лице расцвела улыбка, когда до ушей долетел долгожданный звон колокольчика.

– Извини, что заставил ждать, – раскаивался Виктор, сжимая её горячие от кружки ладони. Его были холодными. Ледяными. Но сжатие было невчзчивым, полным нежности и заботы, – Ты прекрасная, – шёпотом добавил он, отмечая какая лёгкость в поведении и словах теперь живут в ней. Надо же, а ведь сейчас у Вика и язык не повернётся назвать её «сатаной», сейчас она действительно, как и сказала Надя, принцесса.

Валентина опустила взгляд.

– Спасибо и ничего страшного.

– Знаешь, ты делаешь меня счастливым каждый день, – улыбка не сходила с его лица, а внезапно нахлынувшая откровенность, что появилась от запутаной и непонятной ситуации сестры, требовала говорить, – Я люблю твой смех. Люблю твои поступки и слова. Я люблю каждую частичку тебя.

Новикова оторопела. Возможно, у неё когда-нибудь и возникали мысли или желания о признании, но… сейчас она была не подготовлена. Девушка почувствовала, как накатывает паника. Что говорить?

***

Ночь медленно наступала. Двое ребят шли по немноголюдной улице держась за руки. Они были счастливы.

Новикова подняла голову и посмотрела на небо. Хотелось увидеть звёзды, но их нет, лишь маленькие, едва заметные, блестящие искринки. В сознании тот час возникло видение, как в свой выпускной, также подняв голову вверх, она увидит россыпь ярчайших звёзд.

– Валь? – Сменкин невисомо прикоснулся к её щеке. Кожа мягкая, хоть и холодная, – Что такое?

– Я просто задумалась, а что будет дальше? – парень в непонимании выгнул широкие брови, – Что будет с нами после экзаменов и выпускного? Что ждёт нас дальше?

– Один близкий человек сказал мне: «Не думай о будущем, а то не успеешь пожить в настоящем», – с улыбкой проговорил он. Всматриваясь в лицо девушки, он всё больше восхищался. Он знал, что прекраснее неё нет, – Что бы ни случилось в будущем, я буду с тобой, принцесса. Всегда, – слова зазвучали на самых губах и по итогу потанули в поцелуе. Нежном, невинном и таком сказочном.

Одно действие говорит больше тысячи слов. Валя улыбнулась, радуясь, что наконец-то, ей не придётся подбирать правильных слов и фраз, чтобы выразить то, что чувствует. Ей нравится, что рядом с Виком легко, что он понимает её и не задаёт лишних вопросов… и ещё целый список причин почему он, а не кто-то другой.

Ладони осторожно легли на её щёки, огладив кожу нежно и заботливо. Трепетное чувство разлилось внутри и стало гореть. Именно гореть, а не сжигать. Стало тепло и приятно.

Вот, что значит «любовь живёт в нас». Теперь Новикова осознавала и особенно остро ощущала это. Любовь – это комфорт. Любовь – это чувства, которые мы ощущаем. Любовь – это человек. Близкий и родной человек.

========== Глава 21 ==========

М-да, за парнями Артём ещё не бегал, Виктор может гордиться, что стал первым. Мещеряков на протяжении всего учебного дня ходил за ним попятам, надеюсь, что тот сжалиться и выслушает (раз не хочет слушать его сестра). Но друг только и делал, что уходил, говорил с Валей и писал конспекты. Никакого внимания на других.

Звонок с четвёртого урока и часть класса повскакивала со своих мест, стремясь поскорее попасть в столовую и отхватить себе что-нибудь погорячее и повкуснее. А оставшаяся половина начала спокойно собирать учебные принадлежности и неспешно идти в направлении нового кабинета.

– Сменкин, – голос Арта эмоциональный, ни капли не способный скрыть волнение, поверхностную злость и непонимание. Уперев руки о парту, парень всматривался в друга, что напротив, выглядел непроницаемым. Что он испытывает невозможно разобрать, – Мне нужно поговорить с Кирой.

– Говори. Я-то причём? – небрежно отмахнулся он.

– Она бегает от меня, как от огня. Не отвечает ни на звонки, ни на сообщения, – Мещеряков не знал, что конкретно испытывает. Казалось все чувства и эмоции бьют через край, – Даже пересела от меня к Корниловой.

Новикова, стоявшая рядом со Сменкиным, молчала, опустив глаза. Девушка не решалась подойти ближе, предпочитая наблюдать со стороны. Но всё равно, Артём заметил, что когда Виктор напрягался и чуть оскалился, она расправила плечи. Как будто готовилась к тому, что они могут схватиться.

Нет, Арт не позволит себе даже пальцем тронуть его. Хватит с него драк, да и калечить хорошего, хоть временами очень упрямого, друга не хочется. Если Сменкин захочет – пусть бьёт, но он и руку не поднимет для защиты.

– Раз поступает так, значит заслужил, – хмыкнул Вик, – Это ж как надо было поговорить на новый год, чтобы заставить кареглазку метаться из стороны в сторону, лишь с тобой не столкнуться?

«Дурак! Я всё испортил!», – Арт прикусил губу от, возникших в голове, мыслей.

– Нам нужно поговорить. Пожалуйста, скажи, куда она ушла после третьего урока. Она не у репетитора, не дома, тогда где?

– Я же говорил тебе, упустишь шанс, больше не подпущу тебя к своей сестре, – он намерено выделил последние два слова, наивно думая, что такая строгость даст другу чёткое понимание – «Вик ему не помощник», – Если так хочешь поговорить, поищи её сам, – добавил он, – Идём, принцесса, – сказав это, парень подхватил сумку девушки и они вместе покинули кабинет.

Прошла всего неделя, а Новикова и Сменкин уже и не представляют, как они могут быть друг без друга. Они не бояться, что их чувства остынут, как раз наоборот, придерживаются мнения, что совместное времяпровождение укрепляет отношения.

Мещеряков завидует. Хотелось также, но всё никак не получается. Он даже не знает, где она.

Изнутри вырвался приглушённый рык, а ладонь самопроизвольно сжалась в кулак. Удар. Затем второй. Стены кабинета крепкие, не то, что в заброшке.

– Больше ничего умнее в голову не пришло, кроме как стены колотить?

– Это помогает выпустить пар, – протянул Артём, не оглядываясь на голос одноклассника. Да и зачем, столь занудный тон только у Ильи.

– Поверю на слово, – «Вот же растяпа», – подумалось Мещерякову, что внимательно следил за Муромовым. Тот забыл рюкзак в классе, уходя в столовую, вот что значит спешка, – Знаешь, Арт, – тот застыл в ступоре, ибо Илья никогда не называл его так. Что-то серьёзное? – Я хотел извиниться за свои поступки и слова. Вёл себя как маленький.

– Тогда уж и ты меня извини.

– Я знаю, где может быть Кира, – улыбчиво ответил Муромов, после чего стал рассказывать об одном месте и как до него добраться. Он описал всё максимально подробно, чтобы новый друг не стоял в растерянности.

Артём, кажется, просиял от помощи. Натянутая улыбка сменилась настоящей, искренней и добродушной. Если даже бывший недруг сейчас дарит ему шанс, то он не имеет права потерять его.

Как говорится: за счастье нужно бороться? Ну, что ж Арт готов. Готов бороться до потери сознания, даже если бой предстоит с самим собой.

– Спасибо, друг, – он, что есть силы пожал Илье ладонь и со всех ног ломанулся к выходу. Он остановился лишь на некоторое время перед дверью, – Илья, а ты влюблён сейчас?

– Ну, я… – в голове свернули пронзительные голубые глаза.

– Понятно, – хмыкнул Мещеряков, – Смотри мне, я должен самым первым узнать о ваших с Филом отношениях! – с этим криком он умчался прочь.

Муромов закашлил.

***

«…ваших с Филом отношениях!». Илье казалось, что Артём чокнулся окончательно, ведь… а «ведь» что? Кто был рядом с ним? Фил. Кто понимает его лучше, чем он сам? Фил. С кем ему комфортно и спокойно? Фил.

Муромов схватился за голову, считая, что медленно сходит с ума. Даже Кира не вызывала таких чувств, как белобрысый одноклассник. С того момента, как они объединились для выполнения литературного проекта прошло достаточно времени. С момента, когда Черных поддержал его после отказа в любви тоже.

– Гляди-ка! – воскликнул Филипп, водя перед глазами Ильи огромным, даже для него, свертком шавермы, – Какая вкуснятина!

– Фил, а ты не лопнешь? – рассмеялась Валя, что в отличие от друга, лишь пила горячий кофе.

– Лопнет, конечно, – хмыкнул Муромов. Забрав из рук Черных шеверму, откусил приличный кусок и с усмешкой наблюдал, как лицо напротив искажает недовольство. Широко улыбнувшись, парень помчался вперёд, не думая.

– А ну, верни святое! – кричал ему вслед разьярённый Фил.

– Я о твоей фигуре беспокоюсь!

========== Глава 22 ==========

– Попалась.

Кира вздрогнула от, появившегося из ниоткуда, голоса. Очень знакомого голоса. Хватка ослабла и карандаш едва не выпал из руки. От нервного движения осталась длинная неровная линия на листах скетчбука.

Шаги за спиной были медленными и почти бесшумными, как будто её испытывают. Гр, только этого не хватало.

– Как нашёл? – спросила девушка, не поворачиваясь. Не хотелось, чтобы он видел её лицо. Глаза бегают, не в состоянии сосредоточиться на одном конкретном объекте. Губы прикушены, словно воизбежании ненужных слов.

– Илья помог, – она удивлённо хмыкнула, – Кира, повернись, пожалуйста. Я хочу поговорить с тобой, а не с твоей спиной.

Ещё чего! Сменкина, как и несколько минут назад, склонилась над скетчем, пропустив слова одноклассника мимо ушей. Линии выходи резкими и совсем не такими, какими были задуманы. Настроение в секунды упало до нуля.

– Ты, вообще, слушаешь меня? – парень старался держать чувства под контролем, но у всех нервы рано или поздно сдают. Артём стоял позади неё, в нескольких шагах, – Прости меня… прости за тот поцелуй…

Несколько месяцев назад

Яркие вспышки фейерверка придавали Кире тайнственности. Она стала манить ещё сильнее в полумраке.

Мещеряков посмотрел на их сцепленные руки и, поднесся их к губам, оставил невесомый поцелуй на её ладонях. Почему-то всего на мгновение ему показалось, что девушка тяжело вздохнула.

– Ты очень красивая, – проговорил парень, медленно опускаясь к её лицу. Сменкина не двигалась, лишь смотрела в его глаза, такие яркие и притягательные. Его затуманенный взгляд не говорил ничего, что и пугало и завораживало одновременно.

Его прикосновение вначале было неощутимым, но после появилось больше напора и страсти.

Скетчбук громко захлопнулся и вместе с карандашом полетел в сумку.

– Я не должен был так поступать… ты ведь влюблена, а я… это низко, извини.

Кира старалась не слушать его бубнения. Она лишь прикоснулась пальцем к губам и протянула:

– Влюблена… но только тот придурок, словно специально испытывает меня.

На небольшом выступе крыши, где сейчас находились ребята, воцарилась тишина. Кажется, даже птицы затаили дыхание, ожидая продолжения. Но двое молодых людей не знали, что будет дальше. Артём впервые не понимал, как стоит ответить этой девушке, а Кира, словно провалилась в эйфорию. Тот момент с поцелуем всплывал в её мыслях неоднократно.

Его тёплые руки, крепко обнимавшие еи мягкие губы, нежно целовавшие её, были лучшим воспоминанием. Эх, так и вертелось на языке дерзкое: «Повторим?».

– Кто он?

Сменкина встряхнула головой и шумно выдохнула. Сказать о том, что это он? Вот так прямо? Девушке даже стало страшно представить, что будет сделай она именно так.

Она резко поднялась с места и уже было хотела рвануть напролом… от резкого подъёма, оступилась. Нога подскальзнулась, а её саму потянуло вниз. Едва зацепившись за небольшой выступ, боязливо вскрикнула.

– Кира! – его крик заглушил даже её.

Такого чудовищного страха парень никогда не испытывал. Всё произошло словно в замедленной съёмке. Она встаёт, поворачивается лицом к нему и скользит, подая и в последний момент цепляясь за край.

Крепко сжав её ладони, он уже не ощущал той мягкости, которую полюбил. Вместо неё потная, пыльная кожа и острые ногти, впившиеся в его руку. Одна секунда. Вторая и Артём осмеливается на рывок. Подгибает колени и тянет Киру на себя.

Это срабатывает лишь на третий раз, но после Мещеряков сразу же подхватывает напуганую девушку на руки и отходит от края всё дальше и дальше. Похоже любимое место уже не столько любимо.

– Тш, всё хорошо, – тихо шепчет Арт, в попытке успокоить Киру, хотя самого трясёт. Хотелось отчитать её за то, что сидела на краю. За то, что ходит в подобные места одна. А если бы его не оказалось рядом? Парень сильно тряхнул головой, выбрасывая все негативные мысли, – Ты дрожишь как маленький котёнок. Замёрзла? – проговоривает он, стараясь поменять тему.

Получив на свои слова слабый кивок, парень ставит Сменкину на ноги и начинает стягивать с себя куртку. Его верхняя одежда зачастую лёгкая, поэтому надеяться, что эта куртка подарит много тепла было глупо. Но тем не менее Мещеряков со всей заботой накидывает вещь на её хрупкие плечи.