Текст книги "Омега в новом мире (СИ)"
Автор книги: Olie
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц)
Olie
Омега в новом мире
Пролог.
– Тим, твой выход! – ворвался ко мне в гримерку наш распорядитель. – Ты еще не одет?! – завопил он, заметив, что сижу я еще в одном полотенце и курю, задумчиво глядя на себя в зеркало.
– Не вопи! – скривился я. – Это дело трех секунд, – что я ему и продемонстрировал, быстро натянув стринги, как же они меня раздражают, но специфика работы обязывает, длинные белые расклешенные брюки с разрезами впереди, жилетку, тоже белого цвета и, разведя руки в стороны, резюмировал. – Вуаля!
– Пойдем быстрее, народ заждался, – чуть ли не хватая меня за руку, хорошо, успел вовремя вырвать, а то его вечно липкие и потные руки доводят меня до нервного тика, стал подгонять к выходу.
На сцене, где я должен был выступать, уже играла музыка, мое вступление. Плавно, словно пантера перед нападением, я двинулся на подиум.
Завидев меня, зал взорвался аплодисментами. А я, уже ни на кого не обращая внимания, стал двигаться в такт музыке. Она пьянила, завораживала, окрыляла.
Я парил, не обращая ни на кого внимания. Разворот, сальто, прыжок, после которого я изгибаюсь, поднимая ногу вверх, просовывая ее в петлю, после чего, повиснув, делаю оборот, вися вниз головой, резкий рывок, цепляюсь за веревку, подтягиваюсь и крепление возносит меня к потолку, где я продолжаю парить, кружиться и изгибаться, словно раненая птица.
Музыка заканчивается, меня опускают вниз, на сцену, где на последних аккордах я просто падаю изломанной куклой.
Сначала в зале стояла оглушительная тишина, а потом... От шквала аплодисментов даже заложило уши.
Поклонившись всем, поймал множество похотливых взглядов альф, не обратив на них внимания, схватил веники... Ой, то есть, цветы, и, гордо задрав голову, удалился за кулисы.
В гримерке стал быстро переодеваться. Глянув на себя в зеркало, удовлетворенно хмыкнул.
Темные, почти черные волосы до плеч разметались по плечам. Темно-карие глаза блестели от той порции адреналина, которую я получил от танца. Они моя жизнь, моя отдушина. Еще с раннего детства отец-альфа отдал меня в спортивные танцы, и я не пожалел об этом ни разу. Мне нравилось танцевать, нравилось парить. В танце я всегда выплескивал свои эмоции: боль, радость, злость, раздражение...
В зависимости от настроения был и танец. А раздражение и злость бывали только на особо ретивых альф, которые почему-то считали, что если танцор, то обязательно шлюха. Я их убеждений не разделял. Причем, многие мои друзья удивлялись, что в свои двадцать один я все еще был девственником. Да, течка у меня началась три года назад, но я попросил папу найти мне подавляющие желание и запах таблетки, благо, такие уже придумали для таких омег, как я. Вот они мне и помогали справляться с собой.
Некоторые альфы с первого раза понимали слово «нет», но таких было мало. Все почему-то считали, что я стараюсь набить себе цену. И только физическое объяснение могло их убедить. Но и тут выходили накладки. Если многим этого было достаточно, то находились и те, кто еще сильнее пытался уложить меня в свою постель. От таких приходилось прятаться долго и упорно, так как на них уже даже не действовали мои приемы.
Закурив, стал рассматривать себя дальше. Слегка пухлые губы блестели от порхающего по ним языка. Тело было субтильным, несмотря на то, что отец столько лет заставлял меня заниматься айкидо. Да и спортивные танцы тоже должны были дать результат, но... Как был тощий омежка, так и остался.
Радовало только то, что постоять за себя я мог. Особо наглым альфам, которые, посчитав меня слишком доступным, мог и раскрасить их смазливые самоуверенные лица. А то и по достоинству врезать, а уж результат меня не волновал. Подумаешь, импотентом станет, невелика беда, меньше руки распускать будет.
Задумавшись, не заметил, что я уже не один.
– Ты же Тим? Тебя хочет видеть мой босс, – от этого голоса я вздрогнул, повернувшись, чтобы оглядеть с ног до головы этакого «шкафчика».
– И что? Я должен сразу подорваться и, улыбаясь во все тридцать два, мчаться в его объятия? – съязвил я, но тот довольно серьезно кивнул. Ну вот, еще один на мою голову. Как же меня все это достало. И что такого крутого занесло в наше довольно спокойное заведение? Не мог он пойти куда-нибудь покруче?
– Пошли, босс ждать не любит, – заметил тот, хватая меня за локоть.
– А ну, грабли убери! – вырвав руку, ощетинился я. – Как буду готов, выйду. А сейчас пошел вон! Мне переодеться надо, – стал огрызаться я, так как до сих пор находился в длинных белых брюках с разрезом и жилетке.
Но, вопреки моим надеждам, что этот тип покинет гримерку, меня просто-напросто резко взвалили на плечо и понесли.
– Эй! Урод! Отпусти меня! Гад! Придурок! – я что есть мочи колотил по его спине, отбивая кулаки. Все мои оскорбления он пропускал мимо ушей.
Вынеся меня в общий зал, этот горилла поставил меня на пол перед столом единственного сидящего за ним альфы. Это был мужчина, лет сорока, с короткой стрижкой русых волос. Его почти бесцветные, светло-серые глаза смотрели на меня в упор. Я твердо выдержал его взгляд.
– И как это называется? – возмутился я. – Даже переодеться не дали. Что вам от меня надо?
– Ты мне понравился, – заметил он. – Присаживайся, – королевский жест рукой. Меня это покоробило. – Ты ведь наверняка голоден? – осведомился он.
– Я постою, – заметил я. – И поем я дома, спасибо за приглашение.
– Я сказал, сядь, – рявкнул альфа, мне с трудом удалось удержаться на ногах, но поджилки от этого рыка затряслись.
– А я сказал нет! – как бы страшно мне ни было, но я не сдавался. Ко мне подошел еще один громила, собираясь схватить за шкварки, но я увернулся, резко врезав ему под колени, чего он явно не ожидал, потому тяжелой тушей осел на пол. А ко мне бросились еще двое, но тот самый альфа всего лишь поднял руку вверх, останавливая их. Они застыли по стойке «смирно». Вот это выучка.
– Строптивый, – даже языком прищелкнул альфа. – Тем интереснее будет ломать, – я едва не задохнулся от возмущения. Самоуверенный гад.
– Послушай, урод, – меня понесло, чувство самосохранения приказало долго жить. – Если ты такой крутой, и считаешь, что тебе все позволено, то глубоко заблуждаешься. Я не собираюсь становиться твоей подстилкой. Тебе лучше поискать в другом месте.
– Тебя и спрашивать никто не станет, – слишком спокойно заметил он. Я огляделся вокруг, за нашей перебранкой наблюдал весь зал, но никто не спешил мне на помощь. Неужели все настолько боятся этого типа? И где вообще сам хозяин этого кафе, в котором я раз в неделю танцевал, чтобы повысить его доход? Вот когда надо его нет. Что за напасть? А может...
Мне даже думать не хотелось о том, что этот гад, который и сам не раз ко мне подкатывал, оказался такой сволочью, что продал меня этому типу. Ведь недаром он так и не вышел, хотя, я просто уверен, наблюдал за нами из своего кабинета на втором этаже, окно которого как раз выходит в зал для посетителей.
Ко мне все-таки подскочили еще двое амбалов и усадили-таки за стол. Я стал судорожно шарить по нему глазами, соображая, что можно сделать, чтобы отвлечь от себя внимание. И тут мой взгляд упал на дымящуюся тарелку горячего жаркого.
Пока этот тип давал указание своим шестеркам, я схватил горшочек и со всей дури бросил в альфу, уклониться он не успел, так как в этот момент повернулся к одному из своих «шестерок», давая указания. Я попал прямо в лицо, разбившись, вся горячая масса растеклась по наглой морде альфы, а я, пока он был в секундном ступоре и едва не взвыл от боли, что есть мочи бросился бежать, лавируя между столиками. Никто, ни один посетитель не встал и не заступился за меня, хотя там были многие из тех, кого я знал лично, более того, с кем поддерживал более-менее дружеские отношения. И вот они все сидели застывшими статуями, даже не бросившись ко мне на помощь. Мне только и оставалось на бегу бросать на них презрительные взгляды. И ведь ни одна зараза не соизволила вызвать полицию.
– Стреляй по ногам! – заорал альфа, что только придало мне ускорения. Ни фига себе! В людном месте он собрался стрелять? Вообще с ума сошел? Это же кем надо быть, чтобы вот так, безнаказанно творить такой беспредел среди кучи народа.
Позади раздался один, за ним другой выстрел. Я петлял, как заяц, то подскакивая, то изгибаясь. В зале раздались крики, вопли. Многие тут же полезли под стол прятаться от пуль, чтобы не зацепило и их ненароком. Трусы.
До спасительного выхода оставалось, наверное метра три. Услышав очередной выстрел, я пригнулся. Меня бесило и раздражало то, что сильным мира сего позволено все, даже стрелять в людном месте и никто так и не соизволил вызвать полицию.
И тут спину опалило жаром, а резкая боль и толчок неимоверной силы опрокинул меня на пол. У меня горело все внутри, казалось, что выжигают внутренности, дышать становилось все труднее, перед глазами замелькали темные круги. За что? Почему?
– Идиот, ты что наделал?! – завопил надо мной альфа. – Я же сказал стрелять по ногам, а ты... – распалялся мужчина. В его голосе я услышал только злость и раздражение, что игрушка резко сломалась и вышла из строя. А он даже не успел с ней поиграть.
– Я и стрелял по ногам, – стал оправдываться тот, на кого орали. – Кто же знал, что он пригнется.
Последней мыслью было, что бедные мои родители, как же они воспримут известие о моей смерти, они просто с ума сойдут. Да еще и папа носит очередного ребенка, да и у старшего брата скоро тоже родится малыш. Хоть бы с ними ничего не случилось. Такое известие кого угодно подкосит.
Больше я ничего не слышал, проваливаясь в темноту.
Глава 1
– Ох! Как же хорошо я выспался, – потянулся я и только потом сообразил, что лежу на чем-то жестком, зато у меня под боком какой-то мягкий комочек, от которого было так уютно, так тепло и хорошо.
Открыв глаза, тут же подскочил, как ужаленный, едва не вывалившись из гнезда, в котором, собственно, и находился.
– Еперный театр! Где это я? Как тут оказался? – я оглядывался вокруг, пытаясь вспомнить события вчерашнего дня. Пока ничего не получалось, я даже напрягся, от чего голова загудела так, будто по ней кувалдой долбанули. Птенец проснулся и недоуменно посмотрел на меня. Мне ничего не оставалось, как присесть на корточки и посмотреть на это пушистое чудо, у которого тело было чешуйчатым, хвост коротким. Крылья как раз оказались очень пушистыми и мягкими. Перышки были тонкими, как пушинки. Я даже руку протянул и погладил. Птенец заурчал от удовольствия.
Что же мне делать теперь? Куда идти? И как вообще спуститься? Кто этот птенец? И где его мама? Обследуя тот небольшой пятачок, на котором я находился, заметил узкую тропку, спускающуюся с горы. Оставив малыша одного, чему он явно не обрадовался, я двинулся к тропе.
Очень медленно, стараясь не споткнуться, стал спускаться вниз. Пару раз упал, ободрав ноги. Дойдя до середины, нашел большой камень и решил передохнуть. Захотелось курить, но, похлопав себя по бокам, не обнаружил ни одного кармана, не говоря уже о сигаретах и зажигалке. Горестно вздохнув, пришлось топать дальше. Только не успел я ступить и шага, как небо потемнело, я даже испугался. Подняв голову, едва не бросился бежать без оглядки, уже не обращая внимания на то, что могу поломать себе ноги.
Но никуда двинуться я так и не успел. Меня вдруг резко подхватили в когти и понесли обратно в гнездо.
– Да что же это творится, люди добрые?! – заорал я, и едва не отключился, когда эта птица вдруг заговорила вполне себе нормальным языком.
– Ты чего орешь, ненормальный? – все, это точно клиника. Как это птицы разговаривают. Может я с ума сошел? Или сплю? А мне снится такой сон.
– А ты что, говорить умеешь? – задал я идиотский вопрос, от которого птица, понятное дело, просто расхохоталась, едва не выронив меня.
– А с кем ты сейчас разговариваешь? – удивилась она. – С фантомом самого себя? – я только хотел кивнуть, что все понял и больше не задавать пока вопросов, как мой взгляд упал вниз. Я едва не заорал. Мы находились высоко-высоко над зеленой равниной, на которой блестело озеро, вода в котором была настолько чистая, что я даже успел заметить дно.
Но тут же закрыл глаза. Мне стало очень страшно. А вдруг она меня не удержит и просто выронит из когтей? И только когда почувствовал под боком пушистый комок, приоткрыл один глаз, посмотрел на птенца, который бодренько забирался мне на колени и урчал, словно довольный, объевшийся сметаны кот.
Я машинально погладил пернатого, задумавшись о том, кто же я и откуда взялся. Мыслей в голове не было никаких. Рядом с гнездом приземлилась эта огромная птица и пронзительно посмотрела на меня.
– Кто ты и откуда тут взялся? – спросила она, на что я просто неопределенно пожал плечами, ответив правду:
– Я пытаюсь вспомнить, но не могу. Не получается, словно туман в голове, – все еще пытался напрячь мозги я, от чего голова сразу же заболела. Но птенец провел по лбу крылом, забравшись на плечо, и мне сразу стало легче. – Ух ты! – восхитился я. – И никакое обезболивающее не надо, – потом я задумался. – Сейчас бы сигаретку, – мечтательно произнес я, и сам удивился своему желанию.
– Что есть си-га-рет-ка? – спросила птица, я попытался объяснить ей что это такое и с чем его едят, но она ничего не поняла. А мне пришлось махнуть рукой.
– Как же мне понять кто я? – удрученно спросил у нее я. – И откуда я вообще взялся? И куда мне идти? Что делать? У меня же наверняка есть родители, которые волнуются обо мне.
– У тебя странный запах, – принюхиваясь, заметила птица, – Я такого никогда не слышала ни от кого. Ты явно не из этого мира.
– Почему так решила? – удивленно воззрился на нее я. – И кстати, ты так и не ответила, кто ты, – напомнил я, на что она стала рассказывать:
– Я птица-драгар, или, как меня еще называют, птица Судьбы, но... – заметив мой горящий взгляд, продолжила. – Тебе я помочь не могу, я не чувствую тебя.
– Как это не чувствуешь? – я поражался все больше и больше. – Вот он я, сижу рядом с тобой, разговариваю. Почему же ты меня не чувствуешь?
– Глупый, – засмеялась она. – Я не могу почувствовать тебя, как часть этого мира, я не вижу твою судьбу, вообще тебя не вижу. Ты вот сидишь со мной, но в тоже время тебя тут нет.
Я задумался, как такое возможно. Но если она не видит меня, то как я вообще тут оказался? Что здесь делаю и что это вообще за мир такой. О чем и поспешил у нее спросить:
– Скажи, а что это за мир? – она села поудобнее, не удивившись моему вопросу, и стала рассказывать, а я очень внимательно ее слушал.
– Наш мир относительно молодой, ему всего две тысячи лет. Имеет он пять материков, три океана, и шесть морей. Каждый материк делят между собой различные существа. На самом большом, Дигнаре, живут люди, гномы и светлые эльфы, они, по большей части, обитают в лесах, изредка появляясь в селениях и городах людей. На втором материке – Нирте, живут вампиры и наги, они занимаются разведением лошадей и изготовлением эликсиров, к ним лучше не попадать, иначе станешь подопытным в их лабораториях и донором. На третьем материке живут драконы, они самые могущественные и мудрые существа. На четвертом обитают темные эльфы и оборотни. Как они нашли между собой общий язык остается загадкой, которую никто не может разгадать, но это факт, они прекрасно уживаются. Только темные живут глубоко под землей, а оборотни на поверхности. И на пятом находимся сейчас мы. А еще здесь обитают вейлы, дриады, феи, но они живут в лесах. А вот долина, на которую ты так любовался, принадлежит единорогам. А вот там, – птица махнула крылом на другую сторону гор, – живут фениксы. Вот в общем-то и все, если вкратце, – закончила она.
– Очень интересно, но кто же тогда я? К какой расе отношусь? Ведь ничего, из того, что ты рассказала, не показалось мне знакомым, – и только она собралась ответить, как поодаль от нас раздался оглушительный грохот, будто кто-то стрелял, а у меня в этот момент все сжалось внутри, а в ушах раздался звук выстрелов, а так же голоса:
– По ногам стреляй...
– Я же тебе сказал куда стрелять...
– Я так и делал, а он пригнулся...
Сжав голову, застонал.
– Что с тобой? – обеспокоенно поинтересовалась птица, а птенец только прижался еще ближе, стараясь унять головную боль, но на этот раз она не спешила проходить. В голове проносились одна за другой картинки:
...Танец, где я парю под потолком...
...Отцы, один из которых уже с округлившимся животиком...
...Старший брат, который знакомит меня с супругом-омегой...
– Тебя хочет видеть мой босс...
– Ты мне понравился... Тебя ломать будет интереснее...
Что это? Неужели картинки моей прошлой жизни? И тут голову сдавило особенно сильно, от чего я едва не потерял сознание, но тут же все пазлы сложились в одну картинку, и я окончательно все вспомнил. Правда пока говорить не мог, так как горло сдавил спазм боли и горя.
– Ты вспомнил? – спросила птица, я только и смог, что согласно кивнуть. Это еще хорошо, что меня не торопили с ответом, я смог немного отдышаться и чуть-чуть восстановить дыхание. И только потом рассказал все о своей жизни. Кто я, как меня убили, за что. Вот только одного я не мог понять, как же я оказался совсем в другом мире, если меня убили. Как я смог выжить.
– Посмотри, у меня на спине ничего нет? – попросил я, снимая жилетку, а птица и птенец просто ахнули. – Что там? – забеспокоился я. – Не томите, – даже сам стал крутить головой, пытаясь хоть что-то рассмотреть, но мне это не удалось.
– У тебя крылья на спине, – с придыханием произнесла она. Я же при этом повел плечами, пытаясь хоть что-то почувствовать, но безуспешно.
– Почему же я их не чувствую? – удивился я.
– Потому что они у тебя будто нарисованные, как тату, – просветила меня крылатая, а я даже немного расстроился, что они ненастоящие.
– Значит, летать я не смогу? – расстроено поинтересовался я, а она только усмехнулась и ответила:
– Почему же не сможешь? Может когда-нибудь это и произойдет, когда ты встретишь ту единственную, то... – договорить я ей не дал, перебив:
– Скорее того единственного, так как я омега, и иметь отношений с девушками не могу в принципе, – пояснил я, а ее глаза стали просто огромными.
– Тяжело тебе будет, – тяжко вздохнула она. На мой удивленный взгляд пояснила. – В нашем мире отношения между мужчинами редкость. Да, они имеют место быть, но это стараются не афишировать, если только при брачном обряде сама Богиня Любви даст свое одобрение, а так...
Ей даже продолжать не пришлось, я и так все понял, от чего смутился и расстроился. Как же мне быть? И что делать в этом мире? Ни денег, ни еды у меня не было. Искать работу? Но я умею только танцевать, больше ничего. О своей проблеме я и рассказал птице. Она задумалась, но всего на мгновение, а потом выдала:
– Я думаю, что тебе пока надо в труппу к нашим бродячим музыкантам и менестрелям, ты пока можешь работать с ними, я думаю, если ты хороший танцор, то тебя примут без проблем, – я готов был в ладоши захлопать, что на горизонте замаячило хоть что-то, что поможет мне продержаться на плаву первое время и не умереть с голоду.
– А как я к ним попаду? – спросил я, оглядываясь вокруг.
– Я отнесу тебя на материк людей, именно там находится труппа бродячих музыкантов и артистов, а когда ты определишься, покину тебя, – тут ее клюв щелкнул, я так понял это она улыбнулась. – Но только на время. Периодически я буду навещать тебя, чтобы узнать как ты.
– А зачем тебе это? – мне было внове такое отношение, такая забота, потому я немного подозрительно отнесся к такому проявлению чувств.
– А вот этого я пока сказать тебе не могу, – снова щелкнув клювом, ответила она, – но скоро ты обо всем узнаешь, потерпи немного.
Пришлось заткнуться и больше вопросов не задавать. Когда она подставила свою спину, я с непонятной тоской посмотрел на птенца, за такой короткий промежуток времени я уже успел привязаться к этому пушистому чуду. Очень он мне понравился, но на мой сожалеющий взгляд, птица отрицательно покачала головой, словно поняв, о чем я думал, а именно взять это чудо с собой.
Чмокнув птенца в клювик, погладил по его перышкам, мне в руку выпало одно перо, которое я постарался вдеть в петлицу жилетки. Получилось. Стоило мне закончить, как перо тут же исчезло. Я уже было собрался расстроиться, как, проведя рукой по тому месту, нащупал его в целости и сохранности.
– Это не для людских глаз, – заметила птица, наблюдая за моими манипуляциями. Я на это только кивнул, еще раз чмокнул птенца в клюв и, кое-как забравшись на птицу, мы взмыли ввысь...
Глава 2.
Пока мы летели, я уже с интересом рассматривал то, что проносилось прямо подо мной. Огромный синий океан, на котором в данный момент была тишь да гладь. Только изредка то тут, то там, играла рыба, сначала выныривая, потом снова возвращаясь в глубину океана.
На проплывающем мимо материке сновали существа, которые людьми точно не были. Бледная кожа, горящий взгляд, темные волосы, крылья, черного цвета, развевающиеся за спиной. А чуть поодаль суетились, как я понял, наги. Их змеиные хвосты ни с каким другим не спутаешь.
Дальше перед нами раскинулась уже беспокойная гладь моря. На волнах качались русалки и русалы, высматривая корабли и парусники. Это было красивое зрелище. Они будто стояли на волнах, двигаясь в такт с ними. Я так засмотрелся, что чуть не свалился с птицы. Но она успела вовремя меня подхватить.
Дальше мы попали как раз на тот самый материк, на котором и жили люди. Птица несколько раз описала круг над материком, словно что-то выискивала, и тут, издав радостный клекот, стала опускаться вниз, пока не приземлилась перед большой повозкой, которая была ярко раскрашена.
Из нее вышли несколько человек, трое мужчин и две женщины. Они пораженно глянули на меня, а затем на птицу, которая, молча наблюдала за тем, как я с трудом с нее спускаюсь, отсидел себе все конечности, и вразвалочку подхожу ближе.
– Здравствуйте, – на меня смотрели, как на врага народа. – Я бы хотел попроситься в вашу труппу, – начал я. По глазам людей понял, что если бы рядом не было птицы, то они меня уже давно бы прогнали прочь, и только она их сдерживала.
– Одного твоего желания мало, – заключила женщина, подозрительно глядя на меня. – Кто ты? Откуда? Что умеешь? – завалила она меня вопросами.
– Э? Меня зовут Тим, я танцор, – представился я, они уже чуть потеплевшим взглядом осмотрели меня с головы до ног.
– Мне очень нужна работа, – заканючил я, сделав глаза, как у кота из Шрэка. – Мне некуда больше пойти.
– Почему именно к нам? – все еще подозрительно смотрела на меня женщина. Птица что-то проклокотала, взмахнула крылом, женщина вдруг улыбнулась. – Показывай, что ты умеешь.
– А музыка будет? – улыбнулся в ответ я, та только отрицательно махнула головой. Ну и ладно, не очень-то хотелось.
И тут... Мне в голову пришла мысль, от которой я сам загорелся. С голосом у меня всегда были проблемы, что же, сами виноваты, пусть мучаются. Я запел...
Мой голос звучал далеко вокруг, сам не ожидал такого. И если первый куплет я еще со злорадством наблюдал за кривящимися физиономиями людей от моей фальши в исполнении, то потом я уже ни на что не обращал внимания, растворяясь в танце. А пел я очень популярную песню в моем мире «Never Let You Go», только чтоб уж совсем не шокировать здешних исполнителей на русском языке, который они использовали в своей речи. В чем мне неслыханно повезло, а то пришлось бы жестами изъясняться, а там неизвестно, какой жест и что у них означает.
Прыжки получались плавными и высокими, прямо как у самого Билана, изгибы соблазнительными, тело жило отдельной жизнью. Я двигался в такт собственному исполнению, уже не обращая внимания на собственное исполнение, музыка звучала в моей голове, под нее я и двигался.
Заканчивал уже по устоявшейся привычке падением на землю изломанной птицей.
Несколько минут была тишина, а потом резкий выдох народа и шквал аплодисментов. Подняв голову, заметил шок, поражение, радость и предвкушение на лицах людей. Причем их стало значительно больше, чем было. Сейчас передо мной стояло человек двадцать, и в глазах у всех был восторг. Конечно, такого они еще не видели. И вряд ли бы увидели.
Поднявшись, подошел к птице, стал рядом с ней, обнял ее за шею, так как понял, что она сейчас улетит, оставив меня с этими людьми, судя по-всему, они явно решили внять моей просьбе, и взять меня к себе.
– Мы еще встретимся? – уткнувшись в ее мощную шею, спросил я, она только согласно кивнула, обняла меня своим крылом и подтолкнула к людям, а потом просто взмыла ввысь. Сделав надо мной круг, второй, улетела к своему птенцу.
Я еще долго смотрел ей вслед, пока меня не окликнули.
– Ну, что же, танцуешь ты красиво и необычно, мы возьмем тебя к себе в труппу, – обратилась ко мне та самая женщина, судя по всему, она была тут главной.
– Хм, репертуар тебе подберем. Я научу тебя... – влез в разговор некий самоуверенный тип, оказавшийся единственным, у кого на лице я заметил недовольство, потому, резко оборвав его взмахом руки, перебил:
– Стоп! Меня не надо учить, я еще не видел ваших танцев, а вы не видели моих, поэтому, я сам решу, что и как мне танцевать, – на меня смотрели зверем, но мне было наплевать на это.
– Да я уже три года занимаюсь танцами, я здесь звезда, и это я буду решать, что и как тебе танцевать! – я только усмехнулся на это.
– Правда? – с сарказмом поинтересовался я, скривившись. – Три года слишком маленький срок, чтобы стать профи, – я даже языком прищелкнул. – И не тебе меня учить, – тут же надменно со сталью в голосе произнес я. – Я занимаюсь танцами пятнадцать лет, и могу с гордостью сказать, что именно я профи в спортивных танцах, а ты... – меня несло, я и сам не мог понять причину своей злости, но этот смазливый красавчик с крысиной мордой стал раздражать меня с первой секунды нашего общения. – ...не пришей кобыле хвост, и не тебе любителю чему-то учить профессионала.
Этот тип просто офигел от моей наглости. Он возмущенно открывал и закрывал рот.
– Да я... Да ты... – он даже не мог четко сформулировать свои претензии.
– Что, словарный запас закончился? – участливо поинтересовался я. – Тяжелый случай, – покивал я головой. – Ну, не всем же быть таким умным, как я, – задрал я нос повыше. Да-да, знаю, от скромности я не умру, но с каждой минутой этот тип бесил меня все больше.
На его лице читалось, что интеллекта у него ноль, а вот самомнение на грани фантастики.
От злости он собрался наброситься на меня с кулаками, но его остановила рука женщины.
– Остынь, Гарт, а то это придется сделать мне, – пригрозила она, а у меня озноб по коже прошел. Не хотел бы я, чтобы эти угрозы касались меня.
– Варга, ты видела? Видела... Это он... Он начал... Я же... – женщина скривилась и отвесила подзатыльник парню.
– Я сказала, хватит! – рявкнула она так, что у меня поджилки затряслись. Да и этот тип резко притих, только зыркал зло из-под опущенных ресниц.
Пару минут стояла тишина, потом та, которую назвали Варга, обратилась ко мне.
– Какие еще танцы ты умеешь танцевать? И что, помимо этого ты можешь? – спросила она, я задумался. Больше в общем-то ничего, кроме айкидо и не знаю, но почему-то факт владения боевыми искусствами я решил скрыть. И снова сам не знаю почему это сделал, но афишировать данный факт мне совсем не хотелось.
– Я знаю много разных танцев, грустные, веселые, эротические, бальные... – я задумался, но в этот момент ко мне подскочило нечто, обезьяноподобное и, схватив меня за руку, полезло обниматься и вопить при этом:
– Ааааа... Да... Ты мой! Я нашла тебя! Теперь мы с тобой ни за что не расстанемся! Я так решила! – в эту самую минуту меня передернуло от отвращения, а в голове возникла мысль:
«Может в обморок грохнуться?»
Но дальнейшие события отогнали прочь эту мысль. Из общей толпы выскочила другая девушка и стала оттягивать от меня это диво дивное.
– Убери руки! И почему это твой? Может он мой? А ты уже грабли распустила! – вопила она, пытаясь разжать мертвую хватку обезьянки, но та еще сильнее вцепилась в меня.
– Нет! Я тебе его не отдам, – вопила первая. – Он только мой, и просто должен быть со мной.
– Я тебе руки поотрываю! – кричала вторая, а я, как маятник, качался из стороны в сторону, пока мои нервы не сдали окончательно. Они же меня сейчас порвут.
– Хватит! – рявкнул я так, что сам удивился этому, обычно-то я тихий и спокойный, а тут... – Руки убрали! Обе! – девушки резко отпустили меня. – А теперь слушаем очень внимательно. Я ничей, только сам свой, – сам не понял, что сказал, но ладно, потом разберемся. – Я никому не принадлежу, и принадлежать не стану. Ясно? – девушки сначала молчали, переваривая информацию, а потом опасливо закивали. – Вот и прекрасно, – подвел я итог. – А теперь давайте знакомиться, меня Тим зовут.
Все по одному представлялись, называя род своей деятельности. Там оказались и силачи, и жонглеры, и акробаты, и менестрели, и шуты, и даже укротители. Больше смахивало на цирк, но они называли себя актерами. А кто я такой, чтобы спорить?
Женщина, Варга, действительно оказалась хозяйкой этого театра. Она ездила по городам и селениям, выискивая таланты, так и сформировалась эта труппа. Был там еще и маг, но, как мне объяснили позже, магией владели почти все, пусть немного, но она была.
Вот после этого я расстроился. Как же так? У всех есть, а у меня нет, что подтвердил тот самый маг, обследуя и сканируя мои возможности, и пытаясь выявить мой потенциал.
– Как же так? – возмущался я. – Ты повнимательнее посмотри, может не увидел чего. Она там просто должна быть, только спрятана глубоко, – попытался уговорить я мага, но тот только отрицательно качал головой.
– Сказал же, нет в тебе магии, совсем, и смотреть там нечего, – обломал все мои надежды маг. Я расстроился. И тут не повезло.
– Ладно, жил все годы без нее и не умер, так что, и тут обойдемся, – сделал оптимистичный вывод я.
А дальше меня пригласили войти в вагончик-фургончик и показать мою комнату. Я очень удивился, но решил пока не показывать вида. А вот стоило войти внутрь, я просто не сдержался. Даже вышел обратно из фургона, осмотрел его, даже по кругу обошел, никакого сомнения, в длину он достигал трех метров, а в ширину метра полтора-два, не больше. За моими манипуляциями измерения фургона наблюдали почти все.
Но стоило снова войти внутрь, как передо мной находился коридор метров десять в длину, по бокам которого располагались комнаты.
А когда меня подвели к одной из дверей и открыли ее, я ахнул. Сама комната оказалась довольно просторная. Вот тут я не выдержал и, повернувшись к магу, все же спросил:
