Текст книги "Школа выживания для ведьмы (СИ)"
Автор книги: Олфель Дега
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц)
Едва мы зашли в столовую гостиницы, как он бросил чемодан прямо возле двери, рухнул на него и громко простонал на весь зал, в котором как раз собрались почти все постояльцы:
– Теперь я могу покушать, мамочка?
Очень хотелось пнуть его за 'мамочку', однако, оглядевшись и увидев кругом осуждающие лица, перекошенные в зависимости от того, кто на каком этапе перестал жевать, я выдавила из себя улыбочку:
– Ну конечно... СЫНОК, – прорычала я, стаскивая его с чемодана, и отправляя в сторону ближайшего свободного столика.
Конечно, от этого доброжелательности в глазах окружающих не прибавилось. Скорее всего, выглядела я, как настоящая рабовладелица, бессовестно использующая детский труд. Однако стоило видеть, как Тути, перестав изображать умирающего от нечеловеческой усталости, оживился при виде меню.
– Хочу непрожаренный бифштекс с уксусным соусом! – кровожадно заявил он.
– Да ну? – хмыкнула я, поворачиваясь к невысокой официантке, застывшей в ожидании заказа.
– Малышу дайте овсянки, самое то для завтрака, а мне – кофе и тосты. Спасибо.
– Какая ещё овсянка?! – завопил Тути на всё кафе, – хочу жареную корову!
– Вот видите, – вздохнула я, – как мальчик перевозбудился. Никакого мяса, только полезная кашка.
Когда несколько обескураженная официантка отошла от нашего столика, я обратила внимание на надутого Тути, и достала билеты из конверта с приглашением от Нади:
– Итак, ты в курсе, что у меня на руках только один билет? Причём денег на то, чтобы купить ещё один, до Майами, у меня нет. Так что, придётся тебе вернуться в замок, и ждать нас с Эсмеральдой. Заодно присмотришь за Плюгавеньким, что-то он мне не нравится. Как раз лет через тридцать он может и отстанет. Будешь жить без проблем.
– Ну да конечно, так я и останусь! – фыркнул Тути, – тебе же, ведьме недоделанной, дали приглашение – прочитай это слово по буквам! Билеты меняются раз в час, выбрать можешь любые.
С недоверием присмотревшись к билетам, я обнаружила, что на них, действительно, уже нет никакого упоминания о компании Майами Интернешнл, зато на пожелтевшей бумаге красуется изображение то ли орла, то ли галки, раскинувшей крылья – и мерцающая надпись "Экспресс".
– Самое то, – оживился глазастый Тути, увидев таинственно изменившийся билет, – у тебя осталось меньше часа, чтобы успеть на Экспресс, затем будет предложен другой, менее увлекательный путь до Майами.
Да? – с недоверием переспросила я, вспомнив, что в представлении неугомонного колечка, увлекательными могут быть только неприятности. Но ждать, что в следующий раз мне предложит приглашение из зазеркалья, я тоже не рисковала. "Экспресс" – знакомое слово успокаивало. Вдруг в следующий раз предложат полететь на метле.
– Феее, – на весь зал выдохнул Тути, глядя на тарелку с кашей, которую перед ним поставила официантка, – выглядит так, будто этим до меня кого-то ещё угощали.
– Не привередничай, – растерянно ответила я, с благодарностью принимая крепкий кофе, – ты наверняка не ел... никогда в жизни.
Глава 5
Тути набрал кашу в ложку и вылил обратно в тарелку. Я же тем временем изучала приглашение.
– И где же мне сесть на этот Экспресс? – задумчиво проговорила я, проворачивая лист приглашения в одной руке, – на автовокзале, что ли. Или просто сказать, что тороплюсь в Школу Магии...
– Стой! – взвыл Тути, кидаясь ко мне через весь стол, и вцепляясь мне в руку мёртвой хваткой. Не удержавшись на стуле от этого резкого движения, я упала на пол. Отчаянно ругаясь, я стряхнула с себя взбесившегося Тути, повисшего на мне как клещ. И тут же в недоумении завертела головой.
– Ты что натворил?! – задала я вполне резонный вопрос, так как обеденный зал трёхзвёздочного отеля бесследно исчез, и теперь я поднималась с травы, которая росла в довольно жутковатом лесу. Повисшие до самой земли ветки деревьев, практически лишённые листьев, угрожающе шелестели.
– Я натворил?! – возмутился фальшивый подросток, отряхивая своё подобие одеяния от земли, которая в этом лесу была на удивление прилипчивая, с зеленоватым оттенком, – это ты никак не научишься язык за зубами держать, ляпаешь ненужное и не вовремя.
Так... Я вгляделась в злополучное "приглашение", которое до сих пор держала в руке. Было ясно, что оно свою роль уже сыграло, безжизненно повиснув у меня в ладони. Попытавшись припомнить, что именно я сказала перед переносом, подумала, что, вроде, не ошиблась. Именно в Школу меня и приглашали. Вот только новая учительница оказалась редкой бестолочью, лучше бы я добиралась до места суда за свой счёт. Халява в очередной раз радостно повернулась ко мне задницей.
– Поздравляю, – произнёс Тути таким тоном, что стало ясно – графине Керсти пришла очередная хана, – ты выбрала самую неудачную формулировку пути прибытия. Это надо же быть такой...
– Сам такой, – перебила я, примерно представляя конец фразы.
– Главное, не перепутать бы... – Тути зачем-то послюнявил палец и проверил направление ветра, – в какую сторону нам бежать.
– От кого? – напряглась я, оглядываясь на непроницаемую стену из деревьев.
Тути коротко кивнул за мою спину, и, не тратя времени на лишние разговоры, понёсся, ломая ветки и подхватив юбку, вглубь леса. Я даже оглядываться не стала – чтобы так всполошить уверенное в своей безнаказанности колечко, нужен веский довод... Который немедленно прилетел мне в спину, толкнув на землю.
– А, чтобы ты треснул! – не своим голосом проверещала я, понятия не имея, кто меня атаковал, но уверенная, что оно наверняка или зубастое, или противное, как мои давние приятели-зомби, упокоившиеся, наконец, на кладбище Дряново. Очень хотелось встать и душевно поблагодарить того, кто устроил мне очередную пробежку, но Тути наверняка был уже в паре километров от меня, а в спину ощутимо давило тяжёлое нечто, не давая даже повернуть голову.
С помощью отчаянной ругани сквозь зубы и содранных в кровь локтей, я кое-как выбралась из ловушки, и обомлела. Надо же, никогда не думала, что лягушка может вырасти до размеров здоровенной овчарки... Убитой топором в спину, как мне показалось. По крайней мере, как раз вдоль позвоночника гигантской квакушки тянулась длинная рана, пропитанная мерзкой слизью. Интересно, кто её так?
Решив, что мне это не так уж и интересно (главное, чтобы убийца лягушки не вернулся уже за мной), я отползла подальше, и уже приготовилась бежать с места преступления, пока не стала следующей жертвой. Не успела – сбоку затрещали кусты, и я едва не заорала от ужаса. Но это был всего лишь Тути. Непонятно, правда, вернулся ли он только из жалости ко мне – или реально совесть проснулась, и он решил мне помочь.
Решив, что это мне не так интересно, в конце концов (да и запах, который издавала мертвая лягушка, все больше напоминал смрад упокоенных мной зомби), я решила уйти. Но Тути мне увести с поляны не удалось – он так и замер с вытаращенными глазами, глядя на труп.
– Реликтовая... мраморная... демоноподобная жаба.
Если судить по трагичности в голосе, на полянке недавно почило охраняемое местной Красной Книгой животное И за его уничтожение полагается, как минимум, крупный штраф. Который платить мне совершенно не хотелось, да и нечем было.
– Как интересно, – протянула я, пытаясь сдвинуть подростка с места. Однако Тути продолжал столбачить на лужайке, и не собираясь уходить. Насморк у него, что ли – такую вонь спокойно нюхать. Хотя нет – закашлялся и отодвинулся в подветренную сторону. Я пошла за ним, нервно оглядываясь. Мало ли этот маньяк, который располовинил чудо-жабу, рядом стоит.
– И зачем ты это сделала?! – с претензией обратился ко мне Тути, отмерев наконец.
Очень смешно.
– В смысле, зачем убегала?! – возмутилась я на вполне законных основаниях, – между прочим, ты первый ломанулся через кусты, а меня чуть не поймали! И не говори, что эта жаба хотела со мной просто поздороваться.
– То есть это не ты выплеснула на жабу поток магической силы примитивным заклинанием "Чтоб ты треснул?" – деловито уточнил Тути, стараясь дышать через рот. Мне уже поплохело от мерзкого запаха, однако я не только поэтому быстрым шагом пошла вглубь леса, стараясь, чтобы между мной и трупом реликтовой жертвы осталось как можно больше метров. Так проще будет делать вид, что я ни при чем. Сталкиваться с местным Гринписом, жаждущим отомстить за уничтоженное редкое животное, вовсе не хотелось. Хотя я очень надеялась на то, что эта жаба была не только реликтовой, но и последней в своем роде.
Идти быстро не получалось, лес действительно был очень странным. Ветви деревьев пригибались почти до земли, как будто придавленные неведомой тяжестью. И пробираться приходилось, то и дело отбрасывая ветки с чахлыми листьями. Да и трава так и норовила цепко оплести лодыжки.
– Сгори все в огне! – в досаде вырвалось у меня, когда, в очередной раз запутавшись в траве, я упала ничком на землю. Перед этим ветки дерева, как мне показалось, злорадно, хлестнули меня по лицу.
Поднимаясь, я начала отряхивать одежду, но снова упала – на этот раз меня толкнул в спину Тути, которого я опознала по широкой юбке, раскинувшейся вокруг нас.
– Ты что натворила, ненормальная?! Немедленно отменяй заклинание! – заверещал он, пытаясь трясти меня за плечи. Учитывая, что я в это время лежала ничком на земле, он несколько раз умудрился макнуть меня лицом в грязь. Настроение от этого, конечно, не улучшилось.
– Слезь с меня, ты, человекоподобное! – рявкнула я, пытаясь его скинуть. И замерла, прислушиваясь к запаху гари, который мощно нас окружил. Застонав, я попробовала осознать, что натворила снова. Придется какое-то время походить с кляпом во рту, ничего не поделаешь.
Тути вскочил на ноги и помог встать мне, потянув за руку. Я ошалело смотрела на стену огня, поднимавшуюся там, где был труп лягушки-переростка. Ну и хорошо, мелькнула в голове мысль, зато следы преступления уберем. Бежать от пожара было бесполезно, первые всполохи, доносившиеся до нас, уже опаляли жаром лицо, было трудно дышать.
– Как я это отменю? – истерически крикнула я в сторону пожара, – Водички, что ли, у водяных сбегать попросить?!
И – тишина. Огонь сгинул, зато на месте недавнего пожара была ровная черная проплешина. Насквозь мокрая. Казалось, лес потрясенно затих, осознавая, кого ему принесла нелегкая.
Тути откашлялся, не менее потрясенно, чем я, оглядываясь по сторонам.
– Да-а, – протянул он, – не тех я боялся в этом лесу. Оказывается, это от тебя надо было драпать, и как можно быстрее, в противоположную сторону. Значит так, пока у тебя не получилось, наконец, убить нас. Объясняю. Твои силы сейчас расплескиваются в стороны, так как исчез ограничитель. То есть я. Тем более, в этом месте. Межмирье усиливает магические способности в десятки раз. Поэтому прежде чем кого-либо обругать или проклянуть, хорошенько подумай.
– А если я захочу прямо сейчас жареного гуся на блюде? – спросила я, с надеждой оглядевшись, в поисках чудесным образом появившейся еды.
– Не пойдет, – категорично оборвал мои мечтания о завтраке Тути, – силы активизируются только тогда, когда есть прямая угроза твоей жизни. Поэтому сейчас мы должны как можно быстрее добраться в Школу. Для этого нужно найти местных жителей. Если ты их не поубиваешь сперепугу, есть все шансы быстро отсюда выбраться.
Нормальный такой расклад. Это что, мне теперь и рот нельзя раскрыть? Так как в последнее время ничего хорошего сказать все равно не хочется. Только обругать кого-нибудь.
Я подошла к обгоревшему участку леса и потрогала сажу ногой. Капитально так выгорело. Хотя кое-что осталось. Я снова попинала непонятные головешки, и присмотрелась – у них были глаза. Это как? И форма странная. Поворошив их повнимательнее, я поняла, что это была рыба. Жарено-мокрая. В толстой такой, капитально прожаренной корочке. Я начала припоминать, что именно орала. Вот ведь... неужели действительно осиротила водяных, и плюхнула на место пожарища воду из озера?
Тути, не растерявшись, разломил рыбу и начал тщательно выбирать необгоревшее мясо.
– Нишего так, – прошамкал он с набитым ртом, и проглотил кусок рыбы, – Чего смотришь, ребенка кормить надо вовремя. А ты у меня даже кашу из-под носа выдернула, бессовестная, не успел полакомиться деликатесом.
Видимо, вспомнив, какой именно это был деликатес, он передернулся, но тут же снова вгрызся в рыбу. Решив, что не стоит отказываться от завтрака, раз уж он так любезно здесь выпал, я тоже приглядела себе одну из рыбешек, но только начала обдирать с нее кожу, как меня по плечу кто-то не сильно вежливо похлопал. Деревяшкой. С визгом отскочив, я выронила еду.
– Чтоб тебя... – успела сказать я, прежде чем Тути своей рыбой заткнул мне рот. Фу, она же горелая сверху!
Глава 6
Отплевавшись, я заметила, что колечко душевно разговаривает с небольшим поленом, которое стояло на тонких веточках. Оно оживлённо жестикулировало верхними отростками, и когда повернулось ко мне, дружелюбно поморгало двумя огромными глазами, сложенными из чудом державших форму щепочек.
– Вы новая учительница? – прошамкало полено, переведя взгляд на разорённую мокрую поляну, – жаль, что не взяли Шмумрика живьём, он так забавлял деток... Вот дурачок, сбежал из зверинца. Два века в клетке просидел, чего только не понравилось.
– Это он про демона, – любезно пояснил Тути, хотя я и без него поняла, что речь идёт об убиенной мною гигантской жабе.
– Сама чуть не обрыдалась от жалости к зверюшке, – угрюмо сообщила я полену, – но она, похоже, хотела меня сожрать. А вы, кстати, кто?!
Полено с глазками и тонкими конечностями, спохватилось, поклонилось и представилось:
– Таисий я. Леший. Работаю в Школе при зверинце. Вот, не досмотрел за животинкой. Эх, от директора влетит... Вам, кстати, тоже выговор может быть. За дурной пример для детей. Магистр Лейнер за то, чтобы словами убеждать агрессора!
– И что? Часто у него это получается? – ехидно уточнила я, пробираясь вслед за лешим по сожжённому мной лесу, заваленному жареной рыбой. Главное, не признаваться, что это тоже моя работа. Ещё премии лишат, на пятьдесят лет вперёд. А в том, что я буду решительно требовать своё жалованье, сомнений не было.
Шли, к моему облегчению, недолго. Видимо, жаба не успела удрать далеко, перед тем, как решила перекусить моим учительским тельцем. Выйдя из мрачного леса, в котором после пожара стало находиться совсем неуютно, мы остановились на пригорке. С него открывался потрясающий вид на зелёную долину, покрытую, как мне показалось, коллекционным газоном. Настолько трава была неправдоподобно ровной, яркой и непримятой.
В центре стоял замок, сложенный из розово-красного камня. Таисий, дав нам полюбоваться нашим будущим домой на ближайшие пятьдесят лет, заметил:
– Это усадьба магистра Лейнера. Самого доброго директора за триста лет, которые существует Школа.
– А? – я с трудом переключилась на его слова, – а где же сама Школа?!
– А вон там! – небрежно махнув рукой, Таисий обратил наше внимание на двухэтажное здание, сложенное из того же самого камня, что и большой замок. Но совершенно теряющийся на его фоне.
– Здесь учатся и живут ученики и преподаватели?! – потрясённо уточнила я, прикидывая, не слишком ли жирно директору в одиночку владеть такой шикарной жилплощадью.
– Там учатся и живут ученики, – подтвердил леший, – а преподаватели... Кто где, горемычные. Сюда же не по доброй воле учительствовать идут... Вот вас за что сюда госпожа Надя отправила?
Я замялась, поняв, что за не могу определить, за какое именно заклинание меня наказали. Вызов зомби? Или за путешествие в прошлое. А может, запрещено превращаться в летучую мышь?! Вот этот момент как-то мне уточнить забыли.
Таисий принял мои долгие размышления за муки совести, и ободряюще похлопал по плечу.
– Ну, ничего. Срок свой отведёте, и свободны, как ветер! А домишком мы вас обеспечим, не сомневайтесь. Лесной народ всем учителям помогает. А в ответ они нам не отказывают в мелких просьбах.
Я выразительно посмотрела на Тути. Быть обязанной полену и его друзьям как-то не хотелось. Проживание в хлипком шалашике целых полвека тоже в мои планы не входило.
– И-и-ха-аа! – с этим истошным воплем над нашими головами на бреющем полёте пронеслась сгорбленная старушка, рассекающая пространство над угрюмым лесом и зелёной лужайкой. Хаотично выписывая восьмёрки и делая рискованные фигуры высшего пилотажа она, наконец, притормозила перед обалдевшими нами, схватила Таисия и исполнила с вяло отпихивающимся поленом спотыкающийся вариант танго. Леший изо всех сил старался сохранить свои веточки целыми.
– Она сошла с ума? – громким шёпотом поинтересовался Тути, прижимаясь ко мне, пока я его не отпихнула. Старушка его услышала и повернулась, подмигивая отчаянно косящими слезящимися глазами.
– От радости, мелкий паршивец, от радости! Чтобы я больше не видела ваших противных невинных рож, до самой смерти! Гуляем! Свобода! И-и-ха!
Таисий вырвался из удушающих объятий и на дрожащих веточках уковылял подальше. Я вздрогнула, когда счастливая пенсионерка, подобрав метлу, повернулась ко мне.
– А вам коллега, желаю здоровья. Много-много! Оно вам очень понадобится. И скоро. Счастливого выживания!
Издевательски помахав рукой, она села на метлу и унеслась. Из небес долго ещё неслись вопли:
– Пока, неудачники! Ура-а!
Таисий на подламывающихся веточках подошёл к нам и вытер смолу, выступившую у него из-под коры.
– Ну вот и попрощались! – с облегчением сказал он, – Это Амалия. Нахамила Наде на торжественном шабаше. В итоге сто лет вела в Школе курс магического вышивания крестиком в темноте. Совсем окосела и озверела, бедняжка. Особенно когда узнала, уже перед самой пенсией, что ученики, когда она выключала свет, тихонько уходили из класса. Вы как, не увлекаетесь рукоделием, нет?..
Мы спускались по еле заметной тропинке в долину. Чем ближе подходили к замку, тем величественней он казался. И тем более убогим на его фоне выглядело здание Академии.
– По рукодельной части у нас Тути. Кстати, божественно вышивает. Может вести кружок, – вспомнила я жуткую кружевную поделку колечка, которое то сотворило для меня в Англии, криво выведя на носовом платке 'АнжелкаКерстя'.
– Ну, правилами не запрещается ученикам собирать кружки по интересам.
– Я не ученик! – возмутился Тути, мигом растеряв свой безразличный вид. Который объяснялся очень просто – неприятности были у меня, а не у него.
– Забавный паренёк, – заметил леший, обращаясь ко мне.
– Он у нас фантазёр, – с мстительной улыбкой заявила я, решив, что запишу Тути в эту Школу, чего бы это мне ни стоило.
Глава 7
Леший привёл нас к зданию Школы, которое скромно стояло в тени роскошного замка. На выщербленных ступенях стояла Эсмеральда, она кинулась ко мне, как к родной.
– Госпожа, как я счастлива вас видеть! – всхлипнула она, чуть не обняв меня, но вовремя удержавшись. И удивлённо перевела взгляд на рыжего подростка. Глаза её расширились:
– Ну и тебе привет. Что, тоже нажил неприятностей? Заклинание, надеюсь, необратимое?
– У нашей хозяйки Неприятность – её второе имя, – пробурчал Тути, – как ты меня узнала? Я сам себя не узнаю... И не надейся – когда я от души порадуюсь, что стал человеком, то снова буду безумно красивым и просто бесценным артефактом.
– Значит, необратимое, – с облегчением сказала Эсмеральда, и снова повернулась ко мне. Леший уже незаметно слинял, посчитав свою миссию выполненной, – Магистр Лейнер ждёт вас в кабинете. На педсовете. Пойдёмте?
– Как всё быстро, – удивилась я, – ничего, что сейчас лето? Каникулы?
– Здесь круглогодичное обучение, – мрачно ответила Эсмеральда, и повернулась в сторону замка, – кабинет магистра там. В здании Школы очень мало места.
– А он такой добрый, что скромно расположился в своём замке, чтобы не занимать кабинетом пространство? – я внимательно рассмотрела громаду замка, к которой мы подходили.
– Раньше Школа располагалась здесь, – указала Эсмеральда на высокие ворота замка, – но потом магистр Лейнер, посоветовавшись с психологами, перевёл всех учеников в меньшее здание, так как было решено, что тесные пространства сближают и делают обучение более эффективным.
– Какой заботливый старый гад, – сказала я, не сильно удивившись. Пожалуй, на подобную наглость не решилась бы даже моя бывшая теперь уже директор, которая скромно ездила на БМВ последней модели с водителем, аренду оплачивала школа, вместо того, чтобы заказать автобус для школьников. Видимо, посчитала, что детям намного полезнее будет прогуляться пешочком.
Впрочем, критику начальства пришлось быстро закруглить. Мы так быстро подошли к замку, что высказываться в сторону директора и дальше было недальновидно. Кроме того, Тути шёл рядом с ехидной физиономией и, похоже, делал зарубки в памяти насчёт моих высказываний. Чтобы при первой же возможности порадовать магистра Лейнера выдержкой из наиболее сочных цитат-характеристик в его адрес.
Мраморные лестницы, изумительно красивые пейзажи в галерее, пушистый ковёр – по замку я шла как в трансе, рассматривая роскошные интерьеры и сравнивая с тем полуразрушенным недоразумением, которое невольно приняла в наследство.
Экскурсии не было – Эсмеральда, поджав губы, быстро шагала по коридорам, нигде не останавливаясь. Наконец она постучала в высокие дубовые двери. Они сами собой отворились, и служанка посторонилась, пропуская нас, но не входя внутрь.
Оказавшись перед достаточно большим количеством людей, я поняла, что попала на педсовет, который проводил широко улыбающийся седой мужчина, по-барски одетый в чёрный длинный халат с золотой вышивкой. Также на меня уставились с десяток пожилых женщин. Тути предусмотрительно прятался за моей спиной.
Всегда ненавидела педсоветы, предпочитая придумать отговорку, чем тратить несколько часов на обсуждение 'инноваций образования'. Откровенно не хотелось слушать непонятные конструкции научных терминов, которые завуч читала по бумажке, причём она сама не особенно вдавалась в смысл прочитанного.
Намётанным взглядом определила, что собрание здесь по форме и содержанию не слишком отличается от привычных мне обязаловок в школе. По крайней мере, одуревше-озверевший вид собравшихся мне был знаком до боли. Как и стопки тетрадок и журналов, стоящие на коленях – выполнять бумажную работу удобнее всего именно на совещании, чтобы не терять время впустую.
– А вот и наш новый преподаватель, Анжела Керсти, – радостно представил меня тип в халате. Он очень походил на восточного деспота, который зашёл проведать свой изрядно постаревший гарем, и приятно удивился новой наложнице.
В ответ раздался невнятный хор то ли приветствий, то ли сочувствий. – Она с нами ненадолго, – уже немного разочарованно продолжал магистр Лейнер, заглянув в тощую папку, где, по всей видимости, были сведения обо мне, – всего лишь на пятьдесят лет.
В ответ раздался новый хор, уже с определённо завистливыми нотками. Я, похоже, могу считать себя счастливицей – другие здесь застряли на более долгий срок.
– Но мы всё равно будем рады приветствовать её в своих рядах, – жизнерадостно заметил директор, и небрежно показал мне рукой на свободный стул, – включайтесь в работу, коллега.
Я отошла в сторону, и он обратил внимание на Тути, застывшего статуей за моей спиной.
– А это что за юноша? – посуровевшим тоном спросил он, – ваш сын? В документах, присланных госпожой Надей, не было ни слова про то, что вы можете прибыть с родственником.
Боже, упаси меня от такой родни, чуть не ляпнула я, и тяжко вздохнула.
– Это Тути, – представила я пацана, который явно почувствовал себя лишним, – редкой вредности... то есть, уникальности, артефакт. Случайно превращён в человека. А так как он очень приставуч... то есть, привязан ко мне, то оказался здесь.
– Прелестно, – протянул директор, широко раскрыв глаза, – потрясающий уровень магии, просто великолепный. Наслышаны про кольцо графини Керсти, а как же. Тамара Налиевна, – обратился он к наиболее неприятной из сидевших за столом женщин, которая флегматично перебирала бумажки на столе, – запишите уважаемый артефакт в группу адаптации. Как завуч, будете куратором в первое время. Думаю, ему будет полезно походить в нашу Школу.
– Он всю дорогу только об этом и мечтал, – обрадовалась я, игнорируя кислую физиономию рыжего парня, который явно хотел бы высказаться насчёт моего магического уровня.
– Свободны, студент, вам нечего делать на собрании, идите к домоправительнице, она устроит вас в общежитии, – помахал рукой директор, и Тути радостно выскочил за дверь. Преподаватели с тоской слушали, как он с гиканьем несётся по коридору, явно желая присоединиться к его пробежке.
– А мы продолжим.
Директор энергично потёр руки, и повернулся к Тамаре Налиевне, которая сделала у себя пару заметок.
– Группа адаптации пополнилась на одного студента, ТутиКерсти, – нудным голосом доложила она, – группа инкубов была переведена на второй этаж после пожара, который устроила на незаконной вечеринке компания низших демонов.
– Почему не предотвратили вечеринку? – грозно спросил директор, осматривая преподавателей, которые явно мечтали спрятаться где-нибудь на недельку.
– Странно, но все наши педагоги оказались до противного привязаны к своим конечностям, которые демоны любят вырывать и использовать как атрибуты для своих вечеринок, – осуждающе произнесла Тамара Налиевна, и уставилась на меня пронзительным взглядом, как будто именно я была устроительницей вечеринки демонов.
– У вас есть вопросы, Анжела Викторовна? – уточнил магистр, проследив направление её взгляда.
– Есть, – прохрипела я, горло неожиданно пересохло, – за какой надобностью инкубам и демонам уроки по вышиванию крестиком в темноте?!
Вопрос, почему учителей приговаривали к работе в Школе, отпал сам собой.
– Успели познакомиться с Амалией, – понимающе кивнул директор, проигнорировав сам вопрос, – чудный педагог. Жаль, срок у неё закончился. Теперь нужно составлять новый план кружковой работы. Переходим к другим темам. Это не Школа, а сплошное чрезвычайное происшествие, честное слово. К вопросу о недавно случившемся пожаре в лесу, о котором нам доложили лешие. Есть предположения, как был вызван разгул стихии?
И снова все, включая магистра, уставились на меня. Понятно, что под подозрением оказалась я, оказавшись в эпицентре событий. Хотя, почему только я?
– Реликтовая жаба, перед тем, как разорваться пополам, дышала огнём, – я пожала плечами, глядя на коллег честными глазами.
– Но демоноподобные жабы водные существа, – ехидно удивилась Тамара Налиевна, – и хотите сказать, что она разорвалась сама? Перерубила себя пополам?
Стало понятно, что о событиях на лесной поляне знали в подробностях, и хотели услышать их от меня. Я решила их не разочаровывать.
– Это было жуткое самоубийство, – вздохнув, я твёрдо посмотрела в глаза коллегам. Признаваться? Чтобы мне накинули срок за зверское убийство и поджог? Конечно, так я и согласилась. Вдохновенно я начала 'припоминать' недавние события.
– Своими когтями она дотянулась до спины и начала раздирать себя пополам... Вопли стояли нечеловеческие, но услышать что-либо другое от жабы было бы странно....
– Как она дотянулась до своей спины? – вытаращилась на меня Тамара Налиевна.
– Лапы завернула, как будто почесаться хотела, неужели непонятно? – раздражённо уточнила я, и продолжила, – от зверской боли у неё из пасти вырвался сноп огня, который подпалил лес. Потом жаба сдохла, но успела нагадить напоследок окружающей среде. Навоняла так, что туда ещё долго не советую ходить.
– И зачем она это сделала? – продолжала задавать вопросы дотошная женщина, успевая делать какие-то пометки. Может, составляла новое расписание работы кружков. И думала, какой из наиболее нудных отдать мне.
– Ну знаете, в такие подробности она меня не посвятила, – обиделась я.
– И откуда взялся дождь из рыбы? – не отставала от меня завуч, бросая делать записи.
– Вам лучше знать, что творится в вашемМежмирье, – развела я руками, показывая, что понятия не имею про это диво.
Коллеги зашевелились, переглядываясь с разочарованным видом. Поверить не поверили. Но и доказать, что я своими силами справилась с демоноподобной жабой тоже не могли. Директор, смерив меня хмурым взглядом, кивнул:
– Давно говорил, что нельзя в зверинце держать настолько опасных животных. У нас тут дети, всё-таки.
– Предлагаю вместо зверей запереть в клетки деток, – просипел старушечий голос, – защитим от них опасных животных.
– Кто это сказал?! – взвился директор, но, рассмотрев говорящую, осел на стул, – шутите-шутите, мадам Мороз... Один раз уже пошутили с госпожой Надей. Думаете, если завтра на пенсию, то всё можно?!
Выпустив пар, он снова успокоился и покрепче завязал халат, пояс которого уже практически падал. Я этому была рада. Любоваться директорскими прелестями в мои ближайшие планы не входило.
– Кураторы групп должны обеспечить регулярный контроль за ночной жизнью своих подопечных. Мне вовсе не нужна комиссия из раздражённых родителей, которые снова захотят выяснить, кто из их детей делает инвалидов.
– А к нам придёт комиссия, которая выяснит, кто из учителей делает инвалидов? – с надеждой осведомился голос из белой статуи, которую зачем-то положили на диван. Внимательнее к ней присмотревшись, я поняла, что это не статуя, а полностью загипсованная женщина, у которой осталось открытым только лицо.
Тем не менее, явный больничный не освободил её от участия в совещании. Интересно, а на уроки её тоже возят на тележке, колесо которой скрывалось за диваном?
– Нет, фрау Шайз, – немного раздражённо ответила Тамара Налиевна, мы с магистром Лейнером внимательно изучили ваш несчастный случай, и пришли к выводу, что вам нужно внимательнее смотреть под ноги, когда спускаетесь с лестницы.
– Справедливо, – с излишним рвением подхватила та, которая предлагала запереть учеников в зверинце, – учителя совсем расслабились и разучились оглядываться по сторонам, прежде чем удостовериться в том, что сзади их никто дружески не подтолкнёт с лестницы. Сама виновата, так и запишем в протоколе.
– Опять вы выступаете, мадам Мороз?! – взвился директор, – думаю, сегодня мы услышали достаточно. Все преподаватели могут идти на уроки. А вас, Анжела Викторовна, попрошу остаться.
Глава 8
В этот момент мне захотелось сменить не только имя. Но и пол поменять, чтобы обращение 'Анжела Викторовна' ко мне не имело ни малейшего отношения. К сожалению, за ту минуту, что более удачливые коллеги выбирались из кабинета, у меня бы это не получилось. Последние задержались, чтобы помочь прикованной к дивану гипсовой статуе перебраться на тележку. И выкатились за дверь.
