сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 14 страниц)
— Думаю, он справится с потерей, — наконец ответила она и прицелилась.
— Значит, ты не любишь его, — сухо сказала Нацуко. Она ступила на скользкую дорожку и знала это. Вот только у человека под дулом пистолета нет другой.
Мучительница опустила оружие и пару секунд пораженно смотрела на пленницу, а потом с ноги ударила ее в живот. Нацуко откатилась в сторону и зашлась кровавым кашлем.
— Да что ты знаешь? — повторила Ичие. Она кричала и в голосе ее проскальзывали истеричные нотки, — Ты знаешь, каково это, терпеть его холодность? Оберегать и защищать, а взамен получать лишь отторжение? Знаешь, сколько раз я вытаскивала его с того света? Я отбирала его у самой смерти! А он выбрал тебя… Разве это справедливо?
Голос девушки внезапно стал тише. Она подошла к замершей пленнице и опустилась на корточки. Она вглядывалась в ее лицо, пытаясь отыскать там ответы на свои вопросы.
— Почему он улыбается тебе? Дотрагивается? Ест этот мерзкий шоколад, который на самом деле терпеть не может? Что в тебе такого?
Хигути всхлипнула. В другой ситуации Нацуко наверняка стало бы ее жаль. Но сейчас она просто хотела выжить. А для этого надо достучаться до разума этой ненормальной.
— Это так не работает, — прохрипела она, стараясь смотреть Ичие в глаза, — Ты не можешь заставить кого-то любить тебя. Ты должна отпустить его. Ради самой себя.
Хигути застыла. Какая-то обречённость появилась в ее взгляде.
— Я не могу, — прошептала она одними губами, — Даже если он никогда не примет меня… Я не смогу.
Нацуко сглотнула. Эта одержимость пугает.
— Послушай… Я знаю, ты думаешь, что любишь Акутагаву… Но это не любовь. Когда нет взаимности, ответа, это не любовь, — девушка тщательно подбирала слова, дабы не спровоцировать притихшую похитительницу, — Посмотри, что ты делаешь. Ты пытаешься избавиться от меня, как от соперницы. Но подумала ли ты о нем? Он общается со мной не просто так. Он приходит снова и снова. Я ведь не привязала его к себе. Значит для него это важно… А ты хочешь лишить его этого, потому что тебе кажется несправедливым, что он не влюбился в тебя… Любовь — это, в первую очередь, забота о благополучии любимого человека…
Хигути все ещё смотрела на Нацуко, но не видела ее. Сейчас она видела Акутагаву. Он улыбался. Искренне. Так весело и открыто. И не ей. Никогда девушка не видела у него такой улыбки… И от этого становилось ещё больнее. Кто-то другой, другая, смогла добиться его улыбки. Тогда, на набережной, с этой девчонкой, он был счастлив… Словно забыв на время о Мафии, крови, жертвах, он был просто парнем. Так в праве ли она забирать это?
Ичие достала из кармана нож. Не успела пленница испугаться, как девушка потянула ее за руки и разрезала верёвку.
— Уходи отсюда, — бросила она.
Хигути больше не смотрела на Нацуко. Внутри у неё была такая пустота, что любая борьба, доказательства и споры казались бессмысленными. Хотелось просто остаться в одиночестве. Осознать и принять то, чего раньше она не понимала. Она не видела удивленного взгляда и облегчения на лице Нацуко. Все мысли словно испарились. Пустота…
Ичие уже собралась было перерезать веревки и на ногах пленницы, как вдруг невольно подпрыгнула от страшного грохота. Точнее вся комната содрогнулась, словно землетрясение началось и тут же закончилось. Обе девушки в ужасе уставились на столб пыли. Там, как в тумане, виднелась дыра в стене. Оттуда, словно демон из сумрака, к ним стремительно приближался человек.
Комментарий к Вкус ревности и крови
Простите что так долго не было продолжения (((
У автора были небольшие (большие) проблемы и, соответственно, никакого вдохновения. Сейчас все более-менее решилось и я спешу вас порадовать.
Жду ваши отзывы)
========== Не нормальные отношения ==========
In this crazy world of choices I've only got a few
Either you're coming with me, or I'm coming with you
В этом безумном мире альтернатив, у меня мало выбора:
Либо ты идешь со мной, либо я иду с тобой.
Из темноты вышел Акутагава. Он остановился в нескольких метрах от девушек. Его бледное лицо резко контрастировало с полумраком подвала, а глаза горели от гнева.
— Нацуко! — воскликнул он.
Девушка инстинктивно подалась вперёд, потому что хотела броситься к нему. Вот только ноги её всё ещё связаны, да и сил двигаться тоже не осталось. Она попыталась хотя бы улыбнуться, но все лицо болело. Она сидела и смотрела, как парень переводит взгляд на Хигути, как его губы превращаются в тонкую линию, а руки сжимаются в кулаки. «Наверное, он увидел нож» — подумалось ей, — «Нужно сказать ему, что все не так… Что она собиралась меня отпустить…». Однако от попытки растратить энергию организм Нацуко взбунтовался. В глазах потемнело и девушка зажмурилась, голова закружилась, ее потянуло вниз. Она что-то пробормотала и провалилась в темноту…
Очнулась девушка от того, что прохладный ветер ласково обвивал её лицо. Руки и ноги невесомо болтались в воздухе. После долгого пребывания практически в одной позе, да ещё связанной, это было довольно странное ощущение. Сознание возвращалось медленно и неохотно. Девушка не понимала где она и что происходит. Она открыла глаза. Сделать это было тяжело, будто собственные веки не слушались. Первым, что она увидела, было небо. Чёрное небо с черными тучами. Ни тебе звёзд, ни луны. По крайней мере, она больше не в подвале, это хорошо. Переведя взгляд, Нацуко заметила Акутагаву. Отчего-то она видела только часть его лица, да ещё и смотрела снизу вверх, поэтому никак не могла понять, расстроен он или сосредоточен. Стоп! Он что, несёт её?
— Куда мы идём? — спросила она, но слова вырвались неразборчивым хрипом.
— Тебе нужно в больницу, — видимо Рюноске интуитивно понял, что она хочет узнать.
— Эээ… Нет… Пусти меня! — девушка вдруг выгнулась дугой. В теле тут же отдало тупой болью, она охнула и вернулась в прежнее положение.
А вот Акутагава едва не упал. Он уже какое-то время тащил Нацуко на руках, и его, порядком уставшего, повело в сторону. Парочке повезло, что улицы в том месте, которое выбрала Ичие, были довольно узкими. Парень спиной врезался в стену ближайшего здания и остановился.
— Ты что творишь? — прошипел он.
— Я не хочу в больницу, пожалуйста…
В ее взгляде было столько мольбы… Рюноске вздохнул. Он оттолкнулся от своей опоры и быстрым шагом куда-то свернул. Впереди показался небольшой сквер. Они дошли до самой дальней лавки и парень осторожно усадил свою ношу. Он устало опустился рядом. Нацуко только сейчас поняла, что завернута во что-то. С удивлением она узнала плащ похитительницы. Это натолкнуло на тревожные мысли.
— Что с Хигути? — тихо спросила она.
— Жива, — холодно ответил Аку. Он предпочел не вдаваться в подробности. Не рассказывать, как ярость захлестнула его, стоило ему увидеть нож в руках подчинённой. Как она летела через весь подвал, отброшенная Расёмоном. Её счастье, что Нацуко потеряла сознание. Беспокойство за подругу пересилило жажду мести и Акутагава перенес разборки на следующий раз.
Девушка слабо кивнула. Зная нрав парня, это уже было много.
— Тебя нужно показать врачу. Я не нашел явных повреждений, но раз ты отключаешься, могут быть внутренние.
Он продолжал настаивать на своем, напряжённо вглядываясь в лицо Нацуко. Ей снова захотелось улыбнуться, успокоить его, но лицо все так же болело. Девушка едва не захныкала от досады.
— Я давно не ела, — объяснила она, — И не спала нормально. У меня нет ничего серьезного.
— Ты просто себя не видела…
— Пожалуйста… Я ненавижу больницы. Если нет открытых ран, давай обойдёмся без этого.
Она говорила правду. После болезни и смерти отца, Нацуко на дух не переносила медучреждения. Высокие потолки, белые стены, специфический запах, равнодушные работники — все это оставило в памяти девушки неизгладимый след. Она обращалась за помощью только в крайних случаях.
Акутагава задумчиво осмотрел ее. Сейчас она вполне нормально сидела и говорила с ним. Падать в обморок вроде не собиралась. Может, все действительно не так страшно… Он достал из кармана телефон.
— Мне нужна машина. На мое местоположение. Это срочно, — сказал он кому-то и, дождавшись ответа, отключился. Потом протянул Нацуко плитку шоколада — Вот, поешь. Может полегчает…
Девушка удивлённо подняла брови, но угощение взяла. Она ела так жадно, словно голодала неделю.
— Ты носишь с собой шоколад?
— Я надеялся встретиться с тобой сегодня. То-есть вчера… — ответил парень. Его мучало чувство вины и миллион вопросов. Но разве сейчас подходящее время? — Что… Что произошло?
Нацуко застыла, не донеся очередной кусочек сладости до рта. Мозг сопротивлялся, отказывался думать об этом. Её вдруг пробрала дрожь, будто она снова связана во мраке. Это не ускользнуло от Акутагавы и он придвинулся ближе. Девушка, почувствовав это, вышла из оцепенения.
— Я не знаю… Все так быстро случилось… Я ждала тебя, а когда собралась уходить, она схватила меня, — дрожь снова пробрала до костей, — Очнулась уже в подвале. Сколько меня не было?
Рюноске отвёл взгляд и сжал кулаки.
— Больше суток, — сквозь зубы ответил он.
Нацуко кивнула. По её ощущениям прошло гораздо больше времени. Она вдруг поняла, что ее пугает не то, что ее похитили или пытали, а те часы, проведенные во мраке и неопределенности. Когда она думала, что это будет продолжаться вечно, когда хотелось умереть, лишь бы не чувствовать узел на затылке. Когда казалось, что никто за ней не придет. Девушка нервно хохотнула и внезапно спохватилась:
— Боже, мама! Она же с ума сходит!
— Сходит, — кивнул парень, — Я обещал ей вернуть тебя, но, кажется, это ее не сильно успокоило…
— Ты… Ты был у меня дома? — опешила Нацуко. Такого она не ожидала.
— Я… Ну да… — смутился Акутагава.
Это нелепо… Её похитили из-за него, он едва не убил Хигути из-за неё, а все равно переживает о том, что пошел к ней домой.
— Я искал тебя… В итоге ничего важного я там не узнал, но все же…
Рюноске выглядел таким потерянным и расстроенным, что Нацуко, раздумав секунду, взяла его за руку.
— Эй, все нормально… — миролюбиво сказала она.
— А? Нормально? — переспросил Рю, голос его едва не сорвался на крик, — Что именно? Что у нас нормально? Все идёт наперекосяк! Разве… Разве так строятся отношения? Побои, похищения, разборки… У тебя из-за меня одни проблемы! Как ты можешь говорить, что это нормально?
Нацуко в шоке уставилась на парня. Он выдернул свою руку, вскочил и повернулся к ней спиной. Она не ожидала истерики, потому что стресс, вроде как, был у нее, а срывается он. Девушка чувствовала вселенскую усталость, все, чего она хотела, это спрятаться где-нибудь и спать. Она ведь не знала, что и у Рюноске ночка выдалась не сладкая: все эти расследования, поиски, да он поставил офис мафии на уши, чтобы они отследили телефон Хигути…
— Мы уже говорили об этом, — тихо, устало проговорила Нацуко, — Мы не нормальные. Ты убиваешь людей, помнишь? А я отмываю грязные деньги сволочного отчима. Мы живём в мире насилия. Так что, наверное, это именно то, что нормально для нас.
— И тебя это устраивает? — Рю всё-таки повернулся. Его действительно интересовало, как она к этому относится. Принимает ли…
— Меня не спрашивали, когда втягивали во все это, — девушка пожала плечами, — А теперь… Наверное поздно отказываться. Я всегда буду знать, что… Тьма рядом…
Акутагава прищурился. Кажется, он хотел что-то сказать, но сигнал автомобиля прервал его.
— Это за нами, — он протянул девушке руку. Так, как делал всегда. Но вот ей сегодня понадобилось приложить гораздо больше усилий, чтобы подняться. Она пошатнулась и крепче ухватилась за опору.
— Все нормально… — поспешила уверить парня Нацуко.
Однако всего через пару метров стало ясно, что сама она никуда не уйдет. Акутагава секунду сомневался, но потом мягко притянул девушку к себе за талию.
— Обопрись на меня, — неуверенно предложил он. Но Нацуко с готовностью прижалась к его плечу. Тепло и знакомый, приятный запах придали сил.
Парочка доковыляла до машины и благополучно устроилась на заднем сидении. Парень назвал адрес и они тронулись.
— Эй! У тебя есть салфетки! — обратился Акутагава к водителю.
Мужчина в черном костюме молча, не сводя глаз с дороги, потянулся и достал из бардачка большую упаковку влажных салфеток. Рюноске так же молча ее принял и протянул девушке.
— Надо стереть кровь.
И Нацуко оттирала. Без зеркала делать это было не удобно, тем более, что парень, вместо того, чтобы показать где именно она испачкана, отвернулся к окну и погрузился в свои мысли. Водитель молчал, и девушка восхитилась его выправке. Наверное, в Мафии их тренируют. Не смотря на странность ситуации, внешний вид пассажиров, он просто делал свое дело и даже ни разу не попыталась рассмотреть их.
Они ехали довольно долго и Нацуко уже начала клевать носом. Акутагава все время молчал с отсутствующим выражением лица. В какой-то момент стало казаться, что они ехали из другого города, как вдруг машина остановилась и девушка увидела собственный дом.
— Жди здесь, — бросил Рюноске водителю и помог подруге выбраться.
Он довел ее до подъезда и остановился. Наконец показалась луна и осветила молодых людей.
— Ты сделала только хуже, — закатил глаза парень и мягко взял ее за подбородок, рассматривая лицо.
Нацуко хотела возмутиться, правда… Да только не могла, когда он касался ее. Это вернуло ее в тот вечер, когда он впервые увидел её избитой. Именно тогда их отношения изменились. Пала какая-то стена между ними. Тогда она поняла, что он нужен ей…
— Сможешь сама подняться? — спросил Акутагава.
— Ты не пойдешь со мной?
— Думаю, не стоит… Но я прослежу, чтобы все было хорошо.
Что бы это не значило, девушка просто грустно кивнула. Она заглянула Рю в глаза. Он был таким далёким сейчас, поникшим, ушедшим в себя. В следующий раз она обязательно скажет ему, что не винит его, не злится… Но сейчас она просто очень устала.
— Спасибо, что пришел за мной, — сказала она, сжав его руку на прощание, и ушла.
Подъём дался Нацуко нелегко. Держась за перила, она еле ползла по лестнице, два раза останавливалась передохнуть. Первый раз в жизни ей казалось, что четвертый этаж — это слишком высоко… Но вот ступеньки позади и она уже пытается открыть дверь. Внезапно девушка обнаружила, что у нее нет рюкзака с ключами. Едва не взвыв от досады, она начала было стучать, как дверь распахнулась. Мама налетела с объятиями, распросами и всхлипами одновременно. Она все говорила и говорила о том, как волновалась, обзвонила все больницы в округе, как приходил странный парень. А потом вдруг замолчала…
— Что с тобой случилось? — прошептала женщина, в ужасе глядя в лицо Нацуко.
— Я… Эээ… Подралась, — выдала девушка первое, что пришло в голову.
— Скорее уж тебя избили, — сказал отчим, выходя на свет. Никаких эмоций в голосе: ни сожаления, ни насмешки, — Это он?
— Нет, — так же спокойно ответила Нацуко. Только во взгляде можно было увидеть презрение.
— Милая, тебе нужно к врачу! — причитала мама.
— Нет же, — вздохнула девушка, — Думаю, мне просто нужно умыться и поесть. И можно я уже войду?
Сакура тут же освободила проход, а вот мимо отчима пришлось протискиваться. Этот говнюк не удосужился сдвинуться с места.
Оказавшись наконец дома, Нацуко первым делом направилась в ванную. Взгляд в зеркало многое прояснил… Теперь стало понятно, почему мама так испугалась: она же вся в крови! На губах, щеках, шее, толстовке и даже волосах. Везде растертая кровь. На левой щеке синяк уже начал наливаться, правая пока просто красная. Может обойдется… И волосы, её красивые светлые волосы посерели от пыли. Местами на них просто висела грязь, а кончики испачканы в крови. Она выглядит как зомби из дешёвого ужастика. В голову Нацуко внезапно пришла страшная мысль: неужели Акутагава нес ее такую, а позже обнимал… Девушка смутилась, а потом едва не рассмеялась собственной глупости. Этот человек видит смерть каждый день, едва ли она красивее… Она умылась. А потом ещё и ещё. Теплая ванна сейчас была бы кстати, но спать хотелось сильнее. Поэтому девушка просто вычесала из волос мусор и собрала их в хвост. Грязная одежда отправилась в корзину, а Нацуко натянула теплый уютный халат. Ещё раз посмотрела в зеркало: ну вот, другое дело! Конечно, видно, что ее били, но хотя бы лицо больше не похоже на кровавое месиво. Вздохнув, она вышла в коридор, где ее поджидала мама. Она внимательно осмотрела девушку и всхлипнула. На лице женщины читалось облегчение. Ужасно, но она привыкла видеть дочь в подобном состоянии. Сейчас она просто была рада, что Нацуко вернулась. Живая, пусть и не совсем невредимая…
— Иди в гостиную, я принесу тебе поесть, — сказала Сакура и мягко подтолкнула дочь в сторону.
