Текст книги "Наш первый поцелуй (СИ)"

Автор книги: oh.san.xo

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

========== Часть 1 ==========

1446 год, Османская Империя

Рыжие мальчишеские волосы небрежно растрепаны на бархате её платья пастельного розового цвета, раскинувшегося широкими лепестками тюльпана на блестящей траве. Аслан лежит на коленках Лале и глупо усмехается, вслушиваясь в каждое её мелодичное слово, прекраснее щебетаний утренних птиц; она увлечённо делится рассказами о своей учёбе и о том, каких успехов она добивается в столь юном возрасте. Но всё же он цепким взглядом зелёных радужек он внимательно исследует её смуглое личико: аккуратный вдёрнутый носик, глаза, в янтарном отблеске которых он утопает, а вишневого цвета пухлые губки и вовсе сводят его с ума, ведь каждый раз желание ощутить их тепло и вкус накрывает его с головой, подобно лавине.

– Аслан, ты слушаешь вообще? ― она запускает тонкие пальцы в его шевелюру и медленно массирует кожу головы, от чего парень едва не мурлычет, словно пригревшийся на солнышке кот.

– Конечно слушаю, Лале. ― трепетно произносит Аслан, усмехаясь и вновь оглядывая девушку, из-за чего по телу прокатываются сотни, тысячи горячих струек, проникающих в самое сердце, которое гулко бьётся в бешенном ритме от её прикосновений.

– И что же я говорила? ― с вызовом в голосе шепчет хатун, издевательски вскинув бровь. Аслан знает, что прослушал последнюю её фразу, ведь любовался её красотой, наслаждаясь её звонким голоском. Парень поднимается, резко приняв сидячее положение и стрельнув хитрым взглядом зелёных радужек цвета яшмы.

– Что ты безумно меня любишь и хочешь быть со мной. ― с тихим смешком выдаёт Аслан и тут же замирает, глядя на то, что щёки девушки покрылись румянцем, так заметным при освещающих её лицо закатных лучах солнца. Юношеское сердце вздрогнуло так же резко, как и губы девушки, с которых слетает неубедительный протест:

– Я такого не говорила! ― с неподдельным возмущением лепечет она, отворачиваясь от рыжеволосого, ведь пунцовый цвет её щёк и ушек выдаёт Лале с головой. Парень задумчиво вздыхает, слегка оттянув нижнюю губу зубами, вновь хитрецки усмехнувшись и оглядев хатун с ног до головы, стараясь запомнить каждую деталь её чудесного силуэта. Он скользит нежным взглядом по обнаженным женским плечам, блестящим, словно по её телу рассеяли кучу маленьких звёздочек.

Парень аккуратно поворачивает к себе лицо Лале, нежно подняв его двумя пальцами и приблизившись настолько к её личику, что чувствует, как она напряжена и взволнована. Воздух становится густым, в нём искрится ток, проникая под кожу и разгоняя кровь только сильнее, и эти искры резко вспыхивают внутри, разжигая два молодых сердца и освещая этим светом самые тёмные уголочки их душ.

– Значит, я не прав? ― неторопливо шепчет Аслан в девичьи губы, щекоча их горячим сбитым напрочь дыханием, растягивая удовольствия от того, насколько близко они сейчас. Губы находятся всего в паре миллиметров друг от друга, а томное ожидание нарастает и нарастает, обволакивая их в горячую патоку. Парень бережно, без лишней напористости, которая могла бы испортить волшебный для Лале момент, накрывает её губы, почувствовав их медовую сладость и лёгкую дрожь, пробегающую по всему её телу короткими вспышками. С трепетом черных ресниц и плохо скрытым волнением, девушка кладёт руку на его щёку, поглаживая её большим пальцем и сдерживаясь, чтобы не прижаться ближе, чем есть сейчас.

Внутри двоих сейчас бушует самый настоящий ураган, который сметает все на своём пути, отбрасывает страхи и всякую неуверенность, которая могла бы ими управлять, но поглотившая их влюблённость, из-за которой в молодых сердцах сейчас разливается обжигающе-горячая лава, берёт верх, оградив пару от всякого постороннего шума. Все звуки в один момент перестали существовать, растворились в густом омуте, проникший в их разум так стремительно. Аслан проводит языком по её губам, едва ли не содрогаясь от их сладости, настолько они желанны, что вибрация пронзает его тело быстро, одной резкой разрядкой, перед этим разрастаясь, будто плющ по его нутру.

Девушка запускает пальцы в его волосы вновь, слегка оттянув рыжие пряди у корня, тут же ощутив глухой стон, застывший горячим воспоминанием, которое потом будет гулким эхом напоминать о себе онемением в теле и учащённым сердцебиением. Ей нравится исходящий от него запах: запах грубой кожи и ванили, которые смешавшись воедино дают что-то невообразимое, такое, что щекочет нос и наполняет лёгкие, оседая и не желая их покидать. Этот накал, сжигающий их дотла, становится только сильнее, ведь каждая секунда растворяется, подчиняется их личному течению времени. Робко и неуверенно, Лале прикусывает губу юноши и тут же проводит по ней острым языком, не желая делать ему больно.

– Я не вовремя. ― ошарашенно произносит Влад, заставив парочку резко отпрянуть друг от друга и отвернуться, стыдливо спрятав покрасневшие лица. Цепеш почувствовав, как ядовитая ревность ужалила его куда-то в грудь, отравляя поспешно нагрянувшим смущением, необоснованной злобой и сожалением. Чувствуя себя «третьим лишним», парень разворачивается на пятках и скрывается за высокими кустами, хлопнув по лбу и проворчав что-то такое, от чего ребята залились хохотом, упав в крепкие объятия друг друга, чувствуя тот самый прилив тепла, преследовавший их всё то время, что они тут сидят.

– А если бы это был не Влад?

– Кому ещё в голову может стукнуть идея полезть в такие дебри? ― подшучивает Аслан севшим от пьянящего поцелуя, голосом, прижимая к себе хатун, по спине которой пробежал неприятный холодок из-за наступающего вечера. Время прощаться и ступать.

Первый поцелуй ― что может быть более трепетным?

Что может вызвать эмоции сильнее, чем первое прикосновение любимых губ?

1448 год, Османская Империя, Заброшенный дом

– Странно, ― шепчет Лале, выглядывая в окно и рассматривая почерневшее небо, зная, что скоро нагрянет гром и молния, от который её пробирает мандраж, оставляющий после себя противное послевкусие страха, ― ничего не предвещало такой погоды. Вероятно, грядет что-то нехорошее.

– Успокойся, Лале, ты просто накрутила себя этими мыслями после свадьбы Сафие. Всё будет в порядке, обещаю. ― не менее тихо проговаривает рыжеволосый мужчина, подходя к хрупкой девушке со спины и обнимая её, стараясь выместить всю нежность в одном лишь тесном контакте их тел. Парень перекидывает золотые кудри с одного смуглого плеча на другое, припав губами к оголённому только что участку кожи, оставляя на нём влажный след, который высохнет спустя пару минут, но в кожу девушки он въестся незримым пламенем, выжигающим изнутри всё, что только попадется ему по пути. Хатун и впрямь переживает после того, что произошло во время обряда: страх схватил её когтистыми лапами и утащил её в свой леденящий омут, сковывающий толстыми цепями всё тело, не давая пошевельнуться лишний раз.

– Пожалуй, ты прав. ― парень требовательно разворачивает её к себе лицом и вновь ярко-зелёные и темно-карие глаза встречаются, и вновь всё замирает, будто одним взмахом её ресниц: юноша всё так же нежно впивается в побледневшие губы, притягиваю молодую девицу за талию, чувствуя её быстрый пульс всеми точками, которыми они только соприкасаются. Да и телом несложно ощутить её натянутость, будто она вот-вот лопнет, но этот поцелуй переворачивает всё с ног на голову, окуная их в томное безумие, доводит до той самой точки, когда всё остальное становится неважным, дурманит разум похлеще любого алкоголя, который довелось попробовать Аслану.

Эта девушка пьянит рассудок так, как не справился бы с этой задачей любой высокоградусный напиток.

Как же жадно скользят его руки по женским изгибам, останавливаясь на уровне широких бёдер, которые сейчас скрыты подслоями оливкового платья, украшенного драгоценными камнями, которые могла себе позволить только семья с высокопоставленными должностями. Её губы движутся с такой уверенностью и напором, что это даже забавляет парня, пока сладкая карамельная нега не погружает его в свои владения, подобно зыбучим пескам.

Раздавшийся гром и резко отворившаяся дверь в дом пугает до такой степени, что воин отрывается от губ любимой, и одним лишь движением, которое доведено буквально до автоматизма, обнажает лезвие холодной блестящей стали, наточенной до такой степени, что достаточно притронуться ― на руке проявится след рассечения кожи, а затем проступят алые бусины.

– Влад? ― недоверчиво говорит Аслан, спрятав холодное оружие обратно, в то время как запыхавшийся Влад тянет друга за локоть поодаль от заинтригованной кареглазой девчонки. Они перешёптываются друг с другом беспрерывно, и сменяющиеся эмоции на их лице говорят сами за себя: происходит что-то неладное, и на душу Лале вновь снисходит тот животный ужас, необоснованный, но рефлекторный.

Активная жестикуляция рук парней поистине пугает ― они что-то яростно обсуждают, не замечая и не обращая никакого внимания на юную кареглазую девицу, взор которой несравним ни с одним сокровищем этого мира.

– Хватит шептаться! Что происходит?! ― она возмущенно вскидывает брови, демонстративно сложив руки на груди. Ей не нравится когда от неё что-то скрывают эти двое. Никогда не нравилось. Аслан на ватных ногах подходит к возлюбленной и крепко прижимает к себе, всеми силами стараясь не раздушить её в крепких руках. Барышня также обнимает его тоненькими ручками, которые обвивают его сильное тело, подобно змеям. Носом утыкается в сильную грудь и снова вдыхает этот чудный аромат кожи и ванили, но вдобавок от него пахнет теперь ещё чем-то цитрусовым, но вот что ― понять нереально. Один поцелуй в макушку ― долгий, но такой родной, разгоняющий все женские страхи прочь, ведь за этим мужчиной она будет как за каменной стеной, но чувствовалась в нём нотка той боли, которую нельзя было прочувствовать сразу. Она будто надежно припрятана, но всё равно просачивается сквозь сияющую любовь и доброту юноши, которую он будто передает молодой хатун.

– Тебе нужно бежать вместе с Владом. ― горечь в грубом голосе, сквозь которую просачивается и ломота изнутри, хрустящая костями так безжалостно и жестко ― слышна сразу. Лале, в попытке вырваться из его цепких объятий и настучать кулачками по грудной клетке, терпит поражение, лишь обреченно сдвинув брови и прижавшись сильнее к возлюбленному. ― Войско Мехмеда наступает и не остановится ни перед чем.

– Давайте сбежим вместе, прошу. Никто не останется здесь! Никто! ― сморгнув обжигающую солёную каплю в уголке глаза, русоволосая с детской надеждой заглядывает в мужские глаза, потемневшие от нахлынувшей тоски и режущего чувства вины, раздирающего в клочья всё живое, что осталось в рыжеволосом парне.

– Нет, ― рычит он, но тут же смягчает тон, ― тебе нужно бежать. Прошу, спасайся. ― нежно взяв её личико огромными ладонями, воин вновь вглядывается в этот омут, зеркало её души, в котором ещё столько неизведанных местечек, шоколадный отблеск из-за застеливших одной пеленой, слёз, и вовсе принуждает его сердце болезненно сжаться от безысходности. От её всхлипов, которые разносят вибрации по телам, становится только хуже, ведь когда-то пленённый парень чувствует разрывающую изнутри боль, которую должна перенести милая Лале.

– Аслан, мы постоянно спасаемся все вместе, и пусть этот раз не станет исключением! ― Влад вмешивается в этот разговор нагло и бесцеремонно, но попытка уговорить друга становится призрачной, когда рыжеволосый юноша в отчаянии отталкивает от себя Лале-хатун, которая приняв это на свой счёт, пускает горькую слезу по загорелой щеке, оставляющую за собой мокрую горячую дорожку. Ей кажется, что Аслан предает её, она хочет быть с ним, но таково решение парня: спасти её, а самому остаться здесь, пытаясь задержать всё войско разъяренного, что невозможно.

– Давай, Лале, нужно уходить. ― командуя, молвит Цепеш, положив руки барышне на плечи, оказывая какую-никакую, но поддержку. Он одним кивком головы выказывает своё уважение к другу, на что тот лишь ухмыляется, отведя наполненные слезами глаза в сторону окна, выглядывая первые знаки, которые могли бы подать турки. Одна лишь фраза слетает с его уст перед тем, как ребята покинут этот дом и уйдут навсегда:

– Я люблю тебя, Лале. ― дрожащий голос и ком в горле знатно подводят парня, и тот выдаёт своё состояние, но тут же перебивает эту паузу другими словами: ― Береги её, Влад. Береги и сделай счастливой.

Рыдающая взахлёб Лале рвётся к любимому, но сильная рука, сжавшаяся тугим кольцом на её предплечье не даёт этого сделать, за что девушка проклинает себя, винит в том, что не сможет в полной мере выразить свою неизмеримую любовь к человеку, которого знает едва ли не с самого детства. Она знает, что не найдет такого же, как он. Первая любовь, которую описывали в книгах ― чушь, по сравнению с тем, что происходило между ними. Не передать словами то блаженство, когда она замечала эти рыжие локоны неподалёку и уже бежала к нему в объятия, не смотря на то, что свидетелей было достаточно вокруг, а стоило ему только лишь приблизиться к приоткрытому ротику Лале, как дыхание замирало, сердце будто на секунды останавливалось, но затем било по рёбрам с бешеной скоростью, возвращаясь в привычный темп не совсем обычными путём.

Перед глазами пролетает тот их первый поцелуй, когда она была в том розовом платье, когда неопытность не так играла роль, как бушующие внутри них чувства. Всё это ― лишь малая часть воспоминаний, которая отдает приятным ощущением в глубине души и разума. Их больше, но этот поцелуй, который он осмелился оставить на губах хатун два года назад ― особенный, не пошлый, чувственный и такой долгожданный.

Пожалуй, это последнее, что услышали Аслан и Лале друг от друга ― ведь его мёртвое тело найдут стражники дворца прямо возле того дома, а Лале, хрипящую от перебивающей дыхание густой крови, Влад в слезах будет прижимать к себе, умоляя не смыкать очей, на что та слабо улыбнется и попросит не плакать, ведь когда-то они ещё встретятся.