Текст книги "Долбанный светильник (СИ)"
Автор книги: НяКо-Тя
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)
– Привет, – прохрипела я. Ох, как же давно не разговаривала!
– Привет. Мне Кристина сказала, что ты потеряла себя, Мика может тебе помочь?
Выпав в осадок, я постаралась отвести взгляд от её голубых глаз, но никто не дал мне этого сделать. Они преобразовались в шаринган и я попала в иллюзию.
– Ты найдешь себя, Аня. Нет-нет, совсем не Рин, – она сумасшедше помотала головой, горделиво поднявшись надо мной, – Рин плохая, Рин надо наказать. Мика может помочь.
Послышался хруст моих костей. Сил кричать уже не было, а посему она издевалась надо мной, как хотела. Видимо, никто не заметил, что она зашаринганила меня. А выбираться я, конечно, не могу. Сзади что-то схватило за волосы, и знакомо прохрипело моё имя. Мир видоизменился и я увидела тысячу таких же Зейму, что приходило ко мне. Они все смотрели на меня, дергая своими вывернутыми конечностями, и криво улыбаясь. Их веки дергались, а волосы развевались на ужасном, похожем на ураган, ветру. Они сделали шаг ко мне и я содрогнулась от мерзости. Неужели это мой внутренний мир? Не хотелось бы.
– Я Аня, – закрыла глаза и стала повторять, как мантру, – я Аня, я Аня, я Аня, я Аня…
Ничего не получается. Повторяю и повторяю, но ничего не получается! Слезы текут из глаз, я слышу стуки сердца, но ничего не получается! Я зажмурилась, но передо мной до сих пор вижу эти изуродованные лица. Они насмехаются надо мной. Я уже не связана, сзади меня стоит неизвестное существо и мученически хрипит. Этот хрип… будто предсмертный. Дует холодный ветер. Мне страшно. Зейму отпускает мои волосы и я захожусь в истерическом, беззвучном хрипе. Тишина. Открываю глаза. Они всё еще здесь, стоят и смотрят своими бездонными глазами.
– Кхсм… – дернуло головой одно из существ, протягивая ко мне свою костлявую руку. Отступаю назад и сталкиваюсь с другим существом. Оно довольно рокочет и отходит от меня, ощущая мой страх. Их губы неестественно растягиваются шире, чуть ли не разрывая щеки. Они стоят, сгорбившись и пустым взглядом сканируют меня.
– Аня… – шипит Зейму сзади, падая на пол и скорчившись тут же в судорогах. Меня передергивает от этой картины и я закрываю свой рот рукой. Но Оно будто не испытывает боли.
– Проверяешь меня на прочность, – всхлипываю я в ответ на его действия. Хрипы учащаются. Все пытаются дотронуться до меня. Вырываюсь, но меня затягивает обратно.
– Нет… нет, пожалуйста, нет… – истерически шепчу, вырывая свою левую руку, но меня тут же хватают обратно. И всё, что я вижу – только красное небо с черными тучами. Холодно. И всё же, ветер здесь странный… – отпустите, отпустите, прошу…
Голос срывается, становится сиплым. Они не слушают. Они не могут. Не хотят.
– Мама, мам… – передо мной сплывает смутная картинка. Рядом стоит улыбающаяся женщина.
– Да? – она тепло смотрит на меня и треплет по волосам.
– А ты чего-нибудь боишься?
– Конечно. Все чего-нибудь боятся.
Я уже почти не вижу странного, алого неба. Темно. Когтистые конечности крепко держат меня всю.
– Я не боюсь… – едва двигаю губами, но не могу не сказать этого. Эхом отдаются довольные хрипы, – не боюсь.
Крик застывает в горле.
========== Очень нужна деревне ==========
Я живу в темноте, изредка слыша, как довольно хрипят странные существа. Я не вижу света, я не вижу совершенно ни-че-го. Но знаю точно – меня зовут Аня. Я Аня, никак не Рин. Хочется плакать, но не могу. Не получается. Почему-то я вообще ничего не чувствую. Такое странное ощущение… будто я поломалась? Да, наверное.
А сверху красное небо и сильный-сильный ветер. Я так жутко хочу домой. А знаете, сверху иногда идет дождь. Наверное, он теплый. А может быть, даже холодный. Уносит все горести и печали. Я ничего не вижу. Перестала. Меня крепко держат и не выпускают. Не царапают, не пугают. Просто. Держат. Сколько? Месяц? Не знаю. Губы онемели, голос пропал от непрекращающегося крика.
Хм… у меня всё-таки осталась надежда на то, что они меня отпустят. Возможно, ждут чего-то? Или… что?
– Отпустите, – хриплю я в темноту не своим голосом. Тишина. Искореженные лица смотрели на меня равнодушно, будто и не они вовсе держат меня здесь, взаперти. Поломанное надо чинить, но никакой возможности хотя бы выбраться отсюда. На красном небе каркают вороны и мне легчает. Если я буду бороться… но буду ли? Нужно. Я обязана бороться ради себя. Ради чего я проходила столько мучений? Ради чего я лежала в психбольнице? Я выйду и покажу миру, какая я крутая. Наверное. Сейчас самое главное – выбраться из этого кошмара наяву.
Это не гендзюцу. Я пыталась рассеять иллюзию, когда у меня были свободны руки, а сейчас и пробовать не стоит. Внезапно одно из лиц приблизилось ко мне и также, как и обычно, широко и безумно улыбнулось – растягивая своё лицо и закатывая глаза. Меня бы передернуло, если бы я могла бы двигаться.
– Отпусти меня, тварь, – прошипела существу в лицо, кривя губы. Зейму непонимающе склонил голову и что-то прошептал, обдавая меня холодным, даже ледяным, дыханием с запахом гниения. Я невольно зажмурилась и проскулила, – отпусти, слышишь?
Голос казался не моим, но я продолжала что-то шептать, будто в бреду. Послышались последние хриплые дыхания со всех сторон… а потом всё внезапно прекратилось.
И начался другой Ад…
– Пациент очнулся, – хмыкнула какая-то женщина с шприцом, стоя передо мной, – раствор А-178 подействовал положительно. Рин Нохара, добро пожаловать в реальность.
Я прищурила глаза от яркого света и закашлялась, вдохнув с непривычки слишком много воздуха. Рядом стоял незнакомый мне персонал, кто-то улыбался, кто-то стоял с безразличным лицом, а я не могла понять… это иллюзия, или реальность? Это отнимут у меня, эту относительную безопасность?
– Сколько… сколько прошло времени? – голос был тихим, но женщина услышала и закатила глаза на этот, якобы дурацкий, вопрос. Остальные стали расходиться, поняв, что больше ничего не произойдет.
– Два месяца комы. Мы уже хотели отключать тебя от аппарата, но Хокаге внезапно сказал, что ты очень нужна деревне, – женщина усмехнулась и помогла мне подняться, – два дня присмотра за тобой – и если ты не выкинешь ничего в духе сумасшедшего фанатика – выход тебе обеспечен.
Я подозрительно уставилась на потолок, будто он мог мне ответить. Значит, мне четырнадцать? Или сколько? Я не знаю. Будем считать, что четырнадцать. И зачем я могла понадобиться деревне? Как там Обито? Закончилась ли война? От вопросов заболела голова, но я никому об этом не сказала – не надо никому знать. Меня привели в мою родную одиночную палату с камерами. Что-ж, самое главное теперь – перестать залипать на стены, а то ведь и подумать могут… а я так хочу на свободу, ощутить свежий воздух, услышать пение птиц и, наконец, с кем-нибудь поговорить. А я изменилась? У меня сильно отрасли волосы.
Твою мать, да за что?! Меня вылечили? Это всё-таки были галлюцинации? Тогда да – я была сумасшедшей. А что если я ей и осталась? Не думай об этом, не думай! За стенкой послышались истошные визги и я вздрогнула всем телом. Кто-то рыдал там, за бетоном, и просил о помощи. А я просто сидела и читала книгу.
Я же хочу на свободу, правда?
========== Горько-отчаянный запах свободы ==========
Я еле как высидела эти пару недель. За мной усиленно наблюдали, любое странное действие могло повлечь за собой прием усиленных антидепрессантов и уколов. Мне никогда ещё не было так страшно за свою жизнь. Впервые ко мне пришло осознание, что это моя жизнь, что это именно я лежала в психушке, как шизофреник. Черт. Надо же было так проколоться. И всё из-за этих тупых родителей… нет бы поговорить с ребенком, нет, сразу в больницу, что уж там!
Злиться не было сил, поэтому я просто устало вздыхала. Меня выпускали в столовую, разговаривать с остальными, чтобы вновь не сойти с ума. Той странной девушки с гендзюцу не было. Зейму, к моему величайшему счастью, тоже. Поэтому я наслаждалась последними спокойными деньками, а когда меня выпустили…
Я видела перед собой темную ночь. И горько-отчаянный запах свободы. Я прикрыла глаза и улыбнулась – искренне, светло. Первый и последний раз. Однако, я видела, что у нас деревня не осталась без повреждений, то есть, война всё ещё продолжается. Мне бы не хотелось такого. И если я нужна деревне, то только помощью в войне, а чем я могу помочь? Я обычная сумасшедшая для верхушки, значит, я нужна, как пушечное мясо. Как нужная мелкая фигура со своими несбывшимися мечтами.
Меня вернули домой. Там, где мне было страшно и там, где меня предали мои же родные. Никто меня не встретил. Я горько ухмыльнулась и прошла в ванную комнату. Хех, после двух месяцев обнимашек с монстрами как-то перестаешь их потом бояться. Зеркало висело на своём привычном месте и я подошла к нему. Знаю, что увижу там немытую девушку, ибо мне нельзя было никуда выходить из палаты. Знаю, что увижу потухший взгляд. И правильно: волосы отрасли, очень сильно, до лопаток; губы потрескались и кровоточили в некоторых местах; под глазами легли огромные фиолетовые синяки, от которых я, видимо, никогда в своей жизни не избавлюсь. Надо помыться, смыть с себя всё напряжение и пыль.
Вода встретила меня теплыми объятиями, однако, долго я в ней не пролежала. Переоделась в чистую сиреневую пижаму и прошла в свою комнату. Опять всё убрали, переставили. Делать что-ли больше нечего? Придется привыкать заново к своей родной комнатке. Соль убрали от окон и кровати, то есть, теперь я буду жить без защитных символов. Спасибо, родители, большое за это. Интересно? А меня обратно определят в команду, или я опять буду одиночкой? Устала уже находиться одна, ни от кого поддержки не могу дождаться.
Зейму ко мне не приходил, что уже сильно радовало. Я улыбнулась самой себе и провела рукой по царапинам на двери. И всё-таки я не шизофреник… это было реально. И лучше бы мне это забыть. Навсегда. Рисунки, кажется, сожгли, а на их место навешали плакатов с Хокаге, и фотографиями нашей семьи. Ух, разорвать бы и выкинуть, но они опять меня сдадут в психушку. Самые худшие родители года.
Дома было тихо. Но я уже привыкла к тишине, хоть у нас в психушке и были особо больные, которые орали целыми днями без перерывов. А пока… пока я хочу перекусить чего-нибудь. Например, рамен. Кажется, настоящая Рин не любила его, но для меня рамен – вкус свободы, хех.
Мне ещё сильно хотелось спать, но это будет потом. Потом посплю. Сейчас хочу насладиться этим моментом относительного спокойствия.
В дверь постучали и я поняла, что вот он – момент старта. На улице стоял Обито и махал мне рукой. Что-ж, придется открыть давнему другу, а то обидится ещё… интересно, а я ещё могу разговаривать с людьми так, чтобы они не убегали от меня с визгами и воплями бешеной свиньи?
– Привет, Ри! – громко воскликнул Учиха, заключая меня в объятия. Я неловко улыбнулась и пригласила его войти, – ну, как ты? Всё хорошо?
– Не считая того, что я немного устала морально, да, – шумно выдохнула и серьезно посмотрела ему в глаза, – он ушел.
– Он вернется, – буднично пробормотал парень, будто мы говорили о дождике, – о, рамен! Угостишь?
– Обязательно, – с сарказмом ответила ему я, – у меня всего одна пачка.
– Эх, – уныло понурил голову Оби, – ну ничего страшного. У нас завтра миссия! О, кстати, ты знала? Все команды повысили до чунинов, так как на войну генинам нельзя. Такой типа хитрый ход: вы и генины, и чунины. На самом деле, мы обычные дети, которым дали какое-то название. От этого мы не стали сильнее. Просто людей стало погибать больше.
Я невозмутимо помешивала лапшу. Я так и знала, что в деревне творится что-то неладное, но чтоб такое? Кем должен быть Хокаге, чтобы так зверски убивать детей? Чем мы провинились, что он нас так ненавидит?
– Ты тоже чунин, – тихо прошептал Учиха, опустив глаза в пол, – у нас завтра миссия.
– Какая? – заинтересовалась я. Так вот оно что… вытащили меня из больницы только для того, чтобы я выполнила свой пунктик, а потом валила хоть на все четыре стороны, если план не заключается в моей смерти…
– Разрушить мост Канаби. Это важно, чтобы к нам не попало ещё больше шиноби, иначе будет много смертей. Минато-сан стал Хокаге, теперь он отдает нам приказы, – мои глаза расширились от осознания. Так это… наш учитель так? То есть, он готов пожертвовать своей командой ради… ради чего, черт возьми?!
– Ясно, – опустошенно провела рукой по высохшим волосам, – ладно, Обито-кун, мне надо спать лечь. Давно не высыпалась, знаешь ли.
– А… да, – он понимающе кивнул и помахал рукой, выходя в коридор, – пока, Ри!
– Пока, – пожала плечами. Он сам закрыл за собой дверь и ушел. А я всё ещё смотрю в окно. Я чувствую свою смерть. Но я не хочу умирать так рано! Чем ты руководствуешься, Минато? Чем мы тебе помешали?
========== Месть – самая худшая штука ==========
Я не могла заснуть, как бы ни старалась. Это было в новинку, но, скорее всего, всё из-за дома. Я привыкла здесь бояться по ночам, а не спать, наверное, поэтому. Черт возьми… синяки под глазами не добавляли мне оптимизма. Я обошла всю квартиру и под утро убедилась, что родителей дома точно нет. Заглянув в шкаф, нашла вещи моего размера, единственные кстати. Блузка с треугольным вырезом, шорты, недо-фартук – это было моей одеждой на моё первое задание после выпуска из лечебницы. Громко запищал будильник на втором этаже. В это время я должна была только с постели встать, а я уже и умылась, и покушала… мда, вот что с людьми делает бессонница. В дверь вежливо постучались и, закатив глаза, открыла неожиданным посетителям. На меня проницательно смотрел подросший Какаши и Обито с идиотской улыбкой.
– Привет, Рин-чан! – оба поздоровались они и я, пожав плечами, пропустила их домой. Они сразу присели за обеденный стол и посмотрели на меня, – с выпиской.
– А… – я тоже присела, чтобы нормально поговорить с ними. Они не возражали, как мне кажется, – спасибо. Какаши-кун, как у тебя дела? Обито-кун, ты ещё не передумал стать Хокаге?
– Ано… нет, ты что! – мой друг, думаю, его можно так назвать, широко улыбнулся, – я не отступлюсь от своей мечты, ни за что!
Перевожу взгляд на молчащего Какаши, который тут же тяжело вздохнул.
– Я стал джонином. Было трудно на миссиях без тебя, ты же всегда нам помогала… нас к тебе в палату не пускали. Говорили, что ты опасна для общества. Интересно, что сейчас изменилось? – он склонил голову и этот жест был так похож на… не вспоминай, Рин, не вспоминай.
– Меня вылечили, – отвечаю спокойно, стараясь не сомневаться в этой информации, – и я в это верю. Что насчет… предстоящей миссии?
– Нам нужно разрушить мост Канаби, – пожал плечами Хатаке, безразлично сканируя комнату, – Минато-сенсей странно себя ведет в последнее время, а Кушина-сан, его жена, если ты знала, перестала с нами разговаривать. Кхм… думаю, сейчас не самое лучшее время об этом разговаривать. Сейчас всех генинов с двумя заданиями ранга «D» считают чунинами и отправляют нас на миссии. Я же теперь джонин, но у меня плохое предчувствие насчет этой миссии.
– У меня тоже, – серьезно кивнул Учиха, – мне бы не хотелось идти на неё, но когда мы об этом сказали, Минато-сенсей нахмурился и сказал, что иначе посадит нас в тюрьму.
Он внезапно улыбнулся и подпер щеку ладонью так, что если смотреть с дерева, то не будет видно о чем он говорит.
– Мне кажется, Третий хорошенько надавил ему на психику, а может и вообще поставил какие-нибудь ограничители в подсознании. Мы недавно изучали это в клане. Жаль, что я не активировал шаринган, возможно, увидел бы. Хотя… об этом не говорят остальные, – он говорил шепотом и я поняла, что за нами следят. Обожаю нашу деревню.
– Обито, – мой взгляд потяжелел, – будь у тебя хоть сто шаринганов, не верь своим глазам. Иногда стоит проверить всё, прежде чем довериться. И знай, что месть – самая худшая штука.
Не знаю, зачем я это говорю, но мне не хотелось бы, чтобы они мстили, если бы со мной что-нибудь случилось. Хотя, мстил бы только Обито, Какаши же давно меня не видел и уже, наверняка, забыл обо мне и если бы я не вышла, то и не думал бы обо мне. Напарники вздрогнули от моих слов и сглотнули.
– Надеюсь, что повода не будет, – глухо ответил Какаши и я удивилась. Всё же, не забыл? Это немного льстит, но сейчас стоит забыть о дружеских отношениях, война не закончена и мне это жуть, как не нравится. Что с тобой стало, Минато? Ты, вроде бы, в психушке не лежал.
Мы замолчали. Старинные часы тихо тикали в коридоре, я криво усмехнулась, а потом резко хлопнула в ладоши. Парни вздрогнули от неожиданности и скептически посмотрели на меня. Я пожала плечами и поднялась со своего места.
– Ребята, пора. Кто у нас командир? Старший по званию – Какаши-кун, поэтому мы будем слушать его. Какаши-кун, не подведи нас, – подмигнула ему и он смутился, а Обито надулся от недостатка внимания с моей стороны, мда. Как дети малые, и нас отправляют на фронт? Спасибо, сенсей. Я всегда любила нашу деревню, прямо всей душой. Эх, были бы мои силы, использовала бы Зейму, чтобы убивать плохих. Плохих же не считается, правда?
Мы вышли из дома и пошли в резиденцию Хокаге, чтобы доложить о начале миссии. Так всегда было. Теперь же нам выдадут пропускные, иначе мы будем считаться нукенинами. Звучит странно, будто теперь просто так нельзя выйти из деревни. Ан нет, не будто, так и есть. Полный контроль Хокаге над жителями деревни, чтобы восстановить равновесие, иначе погибнут невинные люди. А мы не невинные? Черт. Мы стоим, всей старой командой, перед своим бывшим сенсеем. Он прожигает нас своими васильковыми глазами, раздумывает о чем-то, кривит губы, а потом выдает пропуска.
– Не забывайте, что мы работаем на благо деревне, – он улыбается, прикрыв глаза, а я вздрагиваю. Меня что-то держит за плечо, а потом быстро исчезает. Мы выходим из здания, сокомандники весело переговариваются, у нас берут пропуска и разрешают выйти, записав имена в книгу.
На меня волнами накатывает меланхолия. И не знаю, чего ожидать. Странным было поведение Минато. Может, на него кто-то воздействует? Надеюсь, что это не так, иначе… иначе этот кто-то преследует свои планы и если в этом замешан Хокаге, то они должны быть грандиозными.
– Рин, ты чего? – поворачивается ко мне Обито, а я глупо улыбаюсь в ответ.
– Я рада, что могу видеть вас, – и это правда. Наверное, мне эти месяца не хватало обыкновенного общения.
Мы идем к мосту без перерывов, решили остановиться прям там и отдохнуть. Силы на исходе, солнце светит прямо в глаза, когда мы, наконец, разводим костер около моста. Разрушить его – плевое дело, но мне везде кажется подвох. Неужели я стала параноиком?
Я облокотилась об дерево и стала смотреть на огонь.
Где-то упала ветка.
========== Ты помогаешь поднимать нам дух! ==========
Я обернулась на звук, но ничего не увидела. Мальчики спали сладким сном, пока я стояла на стрёме. Не успела я и подойти к парням, как мне зажали рот и ударили по сонной артерии. Я закатила глаза и со стоном упала кому-то в руки. Темнота казалась мне пугающе-тревожной. Никогда не любила темноту, а теперь, после нескольких месяцев проведенной в ней, я вообще её не переношу, как больной клаустрофобией.
Очнулась я только тогда, когда меня повалили на холодную землю и вынули кляп изо рта. Недоуменно посмотрела на похитителя, странно, что он один, а он в ответ приставил к моей шее нож. За нами следят снаружи? Не понимаю.
– Ты нужна нам, чтобы приманить сокомандников. Ты же медик, что ты можешь? – похититель злобно захихикал и отошел от меня. Я закатила глаза и решила промолчать. Обычно, таким людям вообще ничего докажешь – они долбанутые. Он безумно ухмыляется, довольно щурит глаза и прислоняется к стене пещеры. Будто мы в каменном веке живем. И вообще, что за странные стереотипы, что мол медики ничего не могут? Мы ещё как можем, хоть я и не медик. Кто ему вообще такой бред сказал? Я псих, первой степени! Или это наоборот, самая маленькая? Хм… короче, со мной лучше не связываться. А ещё у меня болит голова.
– Дяденька, – прикрываю глаза и раздумываю над тем, как бы деликатнее сказать о его уровне интеллекта, – а вас в детстве по голове не били?
– Чё? – да, думаю, это был самый неожиданный вопрос от меня. Если я правильно помню, а я должна, то напарники за мной не вернутся, ибо Какаши действует по правилам, а не эмоционально. Поэтому, сейчас он огорчится, потом поймет всё, а потом и меня убьет. Эх, самая глупая смерть. Хотя, если вспомнить, как я умерла в прошлой жизни… а как я умерла? Что-то не особо помню.
– Простите. Мне просто показалось, что у вас странная форма головы, будто вас били по голове, – я усмехнулась и посмотрела в пол. Был бы здесь Зейму – было бы веселее, однако, меня бы опять упекли в дурку, но я же этого не хочу? Нет, я не хочу этого.
– Да как ты!.. – взревел было он, но тут же остудился. Не хочет терять ценного заложника. Жа-алко. Что бы такого поделать? О, камешек. Какой красивый, а главное, минеральный. Может, взять себе, может быть, поможет в чем? В его глазах промелькнул холодный отблеск, а потом вновь исчез. Сопротивляться нет смысла, лишь психологические травмы себе заработаю на всю жизнь…
Тем временем около моста Канаби
– Всё, Обито, мы уничтожили мост, можно возвращаться в деревню, – безразличный взгляд скользнул по отпечаткам следов похитителей, а потом их обладатель повернулся, чтобы отправиться домой. Учиха, резко вздрогнув, схватил напарника за локоть и развернул к себе.
– Ты хочешь бросить Рин? – в его черных глазах скопилась такая небывалая грусть, что Какаши нервно хмыкнул и постарался отойти на пару шагов назад.
– Почему я должен не хотеть её бросать? – Хатаке сцепил руки на груди, – по правилам шиноби…
– Да пошел ты нахер со своими правилами шиноби, слышишь?! – голос Обито сорвался и он затравленно кашлянул. Ему было совсем плевать услышат их или нет, самое главное – доказать этому упрямому барану то, что он не прав.
– Я ничего… ничего не слышу, – огрызнулся в ответ джонин, хотя думал совсем о другом.
«Я ничего, знаешь, ей не обещал»
– Не знаю, как ты, но я пойду за ней! – Учиха махнул рукой, увидел Зейму, нервно улыбнулся и двинулся на поиски подруги. Он шел к Рин, а за ним двигался их общий монстр.
***
– Вш-шь, – я пыталась свистеть и тем самым достать моего мучителя. И тогда он меня убьет и я буду рада. Погодите-ка… это будет считаться самоубийством? Эх, – эй. Эй. Э-э-эй.
– Да? – он пнул камешек и тот впечатался в стену около моего лица. Я зажмурилась и заткнулась, – ну? Что, язык прикусила?
– Простите, а какой длины у вас волосы? – я сама не ожидала от себя такого вопроса. Однако, что было, то было. Мужчина немного потоптался на месте и, плюнув на всё, ушел. Вот, от меня даже похитители сбегают. Это к радости? И будет ли у меня муж с таким характером? Хм-м-м-м… тогда он будет очень терпеливый и, обязательно, должен любить моих тараканов.
А какого типа у меня тараканы? Наверное, они интроверты, ибо не очень они бунтуют у меня. И социофобы, так как людей боятся и на людях не показываются.
– Пять сантиметров, – крикнул мужчина и опять затих.
– Спасибо за ответ, – невинно пропела, стараясь вынуть хоть одну руку из захвата веревок, а то уж больно сильно жмет, наверное, синяк останется, – ну ч-черт.
Ещё и есть, как назло, захотелось. Если я спрошу, то он даст мне еду?
И до меня только сейчас доперло, что, как бы, зачем наемникам ждать подростков лет четырнадцати таким числом? Такое чувство, будто была засада. Так-то, война, конечно, всё такое, но я думаю, что Минато, точнее, тот, кто скрывается за его именем, это знал и специально решил отправить нас на верную смерть. Мне это совсем не нравится. Внезапно, мужчина опять вышел и с безумной ухмылкой подошел ко мне. Вот куда он всё это время уходит? Видимо, серьезно медиков ни во что не ставит.
– А ты упрямая девчонка, – фыркнул он, сжав мои волосы и толкнув голову к дереву. Мне прямо ну очень захотелось показать язык, однако, я просто тихо хмыкнула. С выхода внезапно дунул ветер. Теперь я поняла… разыгрывал сценку перед мальчишками? Зачем они вообще сюда пришли? До меня дошел звук приземления и я, наконец, увидела своих напарников. Они стояли с такими серьезными лицами… ха-ха, меня аж на смех пробило. У Какаши был перебинтован глаз. Что там случилось? Страшная драка?
– Ну ничего никому поручить нельзя, – слишком наигранно для досады. Слишком. Он повернулся к ним, отпустив мои бедные волосы. Я облегченно вздохнула, благо, голова не должна сильно болеть после этого. Точнее, болеть всё-таки будет, но не так сильно, как если бы он решил их ещё два часика подержать. Внезапно, Обито активировал шаринган и просканировал моё тело, сказав что-то Хатаке. Я рада за Учиху, он всё-таки добился успехов в этом. Похититель повернулся ко мне, что-то бездумно прошептал и коснулся моего лба. Моя голова безвольно упала на грудь и я резко выдохнула весь воздух. Который раз со мной уже так делают?
Очнулась я, видимо, только в конце битвы. Не дали мне представление посмотреть, даже жалко немного.
– Мы пришли за тобой, Рин, мы спасем тебя! – тяжело дыша, сказал мне Учиха и я слабо кивнула. Теперь даже есть не хотелось, только спать. И как я ещё в шиноби числюсь? На миссиях засыпаю, когда похищают. Меня быстро развязали и я расслабленно встала, изредка пошатываясь. Однако, враг тоже встал, опять что-то безумно приговаривая.
– Теперь вы стоите там, где нужно мне! – в глазах всё в один момент перевернулось и я схватила за руки своих «недо-друзей», когда он начал складывать печати. А когда он проговорил название, быстро рванула с мальчиками к выходу, понимая, что не зря всё это время обследовала местность. За нами обрушивались валуны и зло смеялся похититель. Я толкнула их к выходу, а потом прыгнула сама.
Мы, тяжело дыша, переглянулись и нервно сглотнули. А ведь мы могли там умереть. Или кто-то из нас. В итоге, проход завалился и он сам угодил в свою же ловушку.
– В-вы! – о нет, он всё-таки жив. А я уже смирилась с тем, что убила такого человека, как он. Хотя, нет, мне как-то плевать. Актер он хороший, пешка неплохая, но вот враг – так себе. Какаши и Обито, зло рыкнув, ударили его кто чем: Хатаке ударил его чидори, а Учиха кунаем. А потом оба повернулись ко мне и улыбнулись.
– Спасибо, Рин. Без тебя бы мы умерли там, – Обито смущенно потрепал свои волосы, а я хмыкнула, поправив рубашку.
– Нет. Без меня вы бы сюда и не сунулись. Не могу не думать, что я слабая, – расстроено пожала плечами и удивленно посмотрела на Какаши, который приобнял меня рукой.
– Всё нормально, ты помогаешь поднимать нам дух! – он показал большой палец и мы, все шатаясь, как пьяные, двинулись в сторону деревни.
Даже представить не могу, как разозлится тот, кто разработал грандиозный план, который бы и сработал на нас, если бы я вовремя не среагировала на его слова. Ну что за логика у злодеев – говорить о том, что ты будешь сейчас делать, заранее?
========== Вдруг ты сама… стала им? ==========
– Тебя, правда, не посещает Оно? – он, затаив дыхание, смотрел мне в глаза, а я лишь положительно покачала головой. Обито завистливо потупился, но спустя секунды счастливо улыбнулся, – я рад, что тебя вылечили. Может, это действительно психические отклонения? Хм, когда меня лечили наши врачи, запечатывая память, это не проходило. Может, ты просто его прогнала?
– Ага, как же, – искренне улыбаюсь, – провела два месяца, погребенная под их телами во внутреннем мире. Как-то после этого я их не боюсь.
Учиха заметно передернулся. Мы уже вернулись с миссии и завтра на ковер нас вызывал Минато-сан. Я, наверное, должна была бы испугаться, но где уж. Хотя, вон как Какаши трясет, будто миссию не выполнил. Благо, он уже ушел и мы можем спокойно поговорить.
– Ужас. Не представляю, как ты можешь после этого улыбаться? – кажется, он смотрел на меня со священным ужасом, – погоди-погоди, а вдруг ты сама… стала им?
– Ты дурак? – от удивления начала щупать своё лицо. Вроде на месте. Слышу, как друг прыскает в кулак и легонько бью его в плечо. Когда он ушел, меня внезапно парализовало на месте. Я смотрела перед собой, но не видела ничего, а тем временем сердце начало учащенно биться, пульсируя в ушах своим стуком. Мысли путались, выдавая мне самые глупые теории. Рот открылся в немом крике и я начала задыхаться. Темнота поглощала меня, но я не отключалась. Ко мне протянулась костлявая рука сквозь темноту, а после послышался стук в двери и все прекратилось.
Я стараюсь отдышаться после такого приступа и с недоумением смотрю на дверь. Кто мог придти? Внезапно человек сам медленно подошел ко мне. Это была моя мать. Точнее, я её за мать-то и не считаю, но все же… биологическая, да. Взгляд был обеспокоенным, а губы чуть приоткрыты. Она немного изменилась с нашей прошлой встречи. Странно, как же может измениться человек за столь короткое время. Женщина будто постарела на целый десяток за эти два месяца. Однако, Нохара будто хотела что-то сказать, но не могла. Слезы катились с её глаз, а мне было безразлично. Как и ей, когда она упрятала меня в психбольницу.
– Ринни, ты так выросла, стала такой красавицей, – слезы с нежной улыбкой – сильный контраст. Невольно перехватывает дыхание, когда в её глазах вижу знакомое безумие, – я бы хотела попросить у тебя прощения.
– Что? – женщина схватила меня за плечи и начала трясти, хотя саму её уже давно била нервная дрожь. Не понимаю, что происходит. Что на неё нашло? Или она уже сама давным-давно сошла с ума?
– Я просила их не трогать тебя, но они непреклонны. Ты должна стать ею, иначе наш клан погибнет, – она так быстро говорила, что я не всегда даже понимала о чем она говорит. Настороженно кошусь на кухонный нож и ищу пути отступления, но не успеваю даже дернуться, как меня бьют по голове и я хватаюсь за шею, погружаясь во тьму.
Чувствую, что меня куда-то несут, но не могу даже пошевелиться. Почему с этой тушкой постоянно происходят немыслимые вещи? Не повезло же мне, что я попала именно сюда… и куда меня тащат? Кто «они»? Так много вопросов. Надеюсь, мне на них ответят при личной встрече.
***
Странные, будто слепые глаза, смотрели на меня, пока кто-то пытался завязать мои. Меня переодели, умыли, и нанесли какой-то макияж, пока я обездвижена, будто в коме. Две девочки, примерно моего возраста, с такими же татуировками на лице, как у меня, завязали мне глаза и мир погрузился во тьму. Ненадолго.
До меня дотронулась нежная рука той женщины со слепыми глазами, и все вокруг вспыхнуло цветами. Я видела движения людей, очертания лиц, очертания предметов, хоть глаза у меня и были закрыты плотной сиреневой тканью. Едва дернувшись, постаралась понять, что от меня хотят.
