Текст книги "Другая сторона ненависти (СИ)"

Автор книги: новый_волк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)

Пришёл день, за ним – другой, затем следующий – никто не приходил. Я безумно хотел стать человеком, чтоб иметь менее примитивное сознание, спасаться в шкуре волка – не лучший вариант. Эйдан ходил на разведку, я обшаривал все углы в поисках одежды и белья – хоть чего-нибудь, что поможет нам согреться, когда мы снова станем людьми. Наверное, это выглядело забавно: волк поднимается на задние лапы, пытаясь разглядеть содержимое ящика или коробки, морда, старающаяся раздвинуть створки шкафов, лапы, неуклюже цокающие по лестнице. Нам стоило поскорее обратиться и развести огонь в камине, чтоб согреться.

Эйдан вернулся без новостей. Спокойный и усталый. Притащил маленькую тушу зайца-русака. Я лег на пол и стал имитировать удушье, чтоб проинформировать Эйдана, что собираюсь обратиться. Он понял, потому что мы сами придумали эту игру в далёком детстве, правда тогда она была призвана напугать.

Все случилось, как всегда. Это не заняло и десяти минут. Эйдан смотрел на меня расширившимися глазами с ужасом, жалостью и толикой зависти. А когда все подошло к концу, я позволил себе уснуть, правда, ненадолго: несмотря на то, что Эйдан грел меня своим телом, тепло оказалось слишком тщедушным.

Я развел огонь в камине, съел припасы десятилетней (ладно, чуть меньше) давности, абсолютно не заботясь, станет ли мне плохо после них. Очень уж хотелось есть.

Эйдан обернулся на следующий день. Во-первых, опасность пока не предвиделась, во-вторых, он должен был помочь мне разрядиться: я не собирался дрочить, когда был Эйдан.

Одежды нашлось немного, да и та, что обнаружилась, ее подходила нам. Но мы были волками, так что могли обходиться и без нее: волку ее присуще такое ярое чувство стыда, как человеку, к тому же мы с Эйданом были парой, так что нам нечего было стесняться. Только чтоб выйти на улицу приходилось закутываться в облезлые шубы, что нашлись на чердаке, да и то, чтоб не околеть.

Так прошла зима.

Наше существование стало размеренным, я нашёл успокоение в прошлом. Этот место носило на себе отпечаток нашего детства как самого непринужденного и безопасного времени жизни. Лес стал глухой стеной, свежая зелень – новым началом, что радовало глаз, а вытоптанные нами (как в прошлом, так и теперь) дорожки – надежными путями.

Но мы были горячи и молоды, чтоб запереть себя в глуши навечно. Наше убежище норовило стать нашей тюрьмой. Поэтому было принято решение отправится путешествовать по стране. А что нам ещё оставалось делать? Я не видел другого выхода.

**

Семь лет спустя

До нас доходили слухи, что Льюис все ещё ищет меня. Не так активно и не из-за чувства ревности, как раньше, но он не мог оставить эту кампанию, остерегаясь, что мой побег (не такое грандиозное событие, скажу-ка я вам) не вошел в летопись (какую, на хрен, летопись) как дерзость беты, сошедшая ему с рук. Кто поглупее, фанатики всякие, по-прежнему боготворил Льюиса, кто поумнее давно понял, что Льюис погряз в своём самолюбии, от чего страдали и его интеллектуальные способности.

Мы уже не боялись его, но иногда, чтоб не доводить дело до греха, приходилось бежать, только это не сильно угнетало, а воспринималось, скорее, как маленькое вынужденное приключение.

Я окреп и вошёл в полную силу, а Эйдан стал сексапильным, уверенным в себе мужиком. Он говорил, что в настоящем мужике должны грамотно сочетаться две стороны: мозг и мускулы, – а все это вместе составляет настоящую мужицкую честь. Конечно, это он так шутил, и сказано это было в игривой форме, однако, сам старался придерживаться этой формулы.

Дом наш мы обнаружили сожженным. Вся территория: постройки, поля. Только амбар продолжал стоять, обуглившийся, почерневший от копоти, без крыши.

Мы уехали в город, сняли там квартиру, но не прошло и двух недель, как заявился сам Льюис со своими людьми. Постаревший, с тупым выражением на лице – он и отдаленно не походил на того основательного альфу, которого я знал. Не говорю, что он мог подчинить меня, бог мне свидетель – такого никогда не было, скорее, я манипулировал им.

Этот Льюис вызывал отвращение, я не мог видеть его без раздражения.

Нас собирались прижать к стенке. Старый альфа угрожал нам, но не выглядел хотя бы на десятую долю таким страшным, каким хотел казаться. Эйдан врезал ему пару раз, расколол зуб, вывихнул челюсть. Остальные волки даже понять ничего не успели, а Эйдан уже сидел верхом на Льюисе и отвешивал ему тумаки.

Я набросился на сопровождающих Льюиса, уложил одного, а остальные не захотели связываться со мной. Авторитет Льюиса и правда был подорван, но не нами, а им самим, потому что, в отличие от меня и Эйдана, он сидел на жопе ровно и, в конечном итоге, не пришёл ни к чему.

Эйдан убил Льюиса, и это ему ничего не стоило, даже мук совести. Убийство среди волков – обычное дело.

Через год мы заново отстроили приют и, так вышло, что в нем начали собираться волчата, такие же брошенные, какими когда-то были мы. Первый оказался у нас случайно. Он попал в неприятности и чуть не выдал себя, а Эйдан оказался поблизости, так что пришлось помогать. А где первый, там и второй.

Заниматься воспитанием нам было не особенно по душе, но бросить юных оборотней мы не могли, так что пришлось пару лет повозиться с ними, пока не нашлись те, кто готов был жертвовать свои время и нервы на опеку над этими чертятами. Когда я был в их возрасте и представить себе не мог, как на самом деле было трудно с нами.

Сплавив детей вместе с приютом, мы снова отправились в бега, нашли небольшой уютный дом в пригороде. Рядом произрастал лес на много миль на север. Дом был деревянный, с камином, как в старом доме, где мы спасались, бежав из Французского квартала. Иногда мы посещали карнавалы, ездили в Новый Орлеан, чтоб вспомнить былое. И где-то раз в год навещали наш прежний дом, который стал домом для многих других волков, которым по тем или иным причинам пришлось лишиться своего.