Текст книги "Позволь тебя спасти (СИ)"

Автор книги: Novela

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 8 страниц) [доступный отрывок для чтения: 2 страниц]

В ванной я снимаю испачканную масляными пятнами одежду и принимаю душ. После надеваю чистые джинсы и черную футболку; вывожу байк из гаража и вставляю ключ в зажигание. Раздается знакомое, но подзабытое урчание мотора, я опускаю ногу на стартер и вместе с Ямахой мы срываемся с места.

Ветер треплет мне волосы, по венам мчится заряженная адреналином кровь. Воспоминание накрывают меня с головой, и в них нет боли, только легкая тоска, которая служит заправкой к ностальгии.

Я надавливаю на газ, и деревья по обе стороны от меня превращаются в сплошную стену. Я не чувствую страха, это чувство стерлось во мне за тысячи часов полета на испытательных самолетах.

Приближаясь к городу, я вынужден сбросить скорость. Останавливаюсь возле закусочной, чтобы пообедать. Встречаю нескольких старых знакомых и спешу отделаться короткими ответами на поставленные вопросы. После сырного фри и сандвичей с курицей, я вновь сажусь на байк и принимаю быстрое решение.

Через десять минут я стучусь в дверь к Стивенсам. Мне открывает Мэри и на слегка удивленный взгляд, я отвечаю, что хотел бы узнать, как дела у Клем после вчерашнего. Мэри отвечает, что Клем у ручья, что позади ранчо, а потом предлагает пообедать. Я вежливо отказываюсь и иду искать Клем.

Она сидит на берегу, обхватив коленки руками, и смотрит на бегущую воду. Я чувствую неловкость, словно я незваный гость, нарушивший ее уединение. Сейчас, с двумя косичками на голове, в клетчатой рубашке и джинсовых обрезанных шортах, она кажется мне еще моложе своего двадцати одного года.

Клем поворачивает голову в мою сторону, но молчит. Ее глаза сухие, но в них нет радости и того задора, который я видел вчера утром.

Я подхожу ближе и нарушаю молчание.

Я должен:

– Позволишь?

Клем кивает, и я опускаюсь рядом с ней на траву.

– Зачем ты приехал? – спрашивает Клем, и от ее проницательного взгляда мне становится не по себе.

– Хотел убедиться, что ты в порядке, – честно отвечаю я.

«И потому, что меня тянуло к тебе».

Мысль вспыхивает в голове – она молнией проносится в сознании, и это настолько ошеломляюще, что я едва сдерживаюсь, чтобы не вскочить и не сбежать, как трусливый мальчишка.

Мне становится страшно, впервые за долгое время я чувствую, как что-то пока неведомое пугает меня. И эта хрупкая девушка рядом со мной – причина тому.

– Я в порядке. Или буду, – Клем вновь отворачивается и опускает голову на колени. Мы молчим несколько минут, и все это время я борюсь с собой, заставляя себя не пялиться на нее.

Я пытаюсь разобраться в себе, но не выходит. Впервые после смерти жены мне стал кто-то не безразличен. «Нет, не в романтическом плане», – убеждаю себя я. Но все же, Клем заставила меня чувствовать хоть что-то.

– Как долго ты собираешься пробыть в Диллане? – вздыхая, спрашивает Клем.

– Еще не знаю, – пожимаю плечами я. – Это зависит от многих вещей.

– Например?

– Например, сколько времени мне потребуется, чтобы разобраться со всеми делами, которые остались нерешенными после маминой смерти.

– Твоя мать умерла четыре года назад, – выгнув темно-русую бровь, напоминает мне Клем.

– Я помню, Клем.

Мой голос звучит сухо.

– Почему ты не сделал этого сразу?

– Потому, что на то были причины, – я хмурюсь и отвечаю раздраженно. Мне не нравится оборот, который принял наш разговор.

– Ты всегда такая любопытная? – чуть смягчаясь, вздыхаю я.

– Я просто интересуюсь, – Клем передергивает плечами и поджимает губы.

Мне жаль, что я обидел ее. Не за этим я приехал сюда. Но были вещи, о которых я не хотел говорить.

На самом деле, таких вещей было очень много.

– Вообще-то, я думала, что ты останешься после похорон матери, – внезапно признается Клем, и краска смущения заливает ее щеки.

Ох, не хорошо это! Очень не хорошо.

Я собираюсь с мыслями, подыскивая нужные слова. Но разве они есть? Что я могу сказать ей, кроме того, что это неправильно?

– Клем…

В этот момент появляется Мэри и зовет Клем в дом по срочному делу. Я с облегчением вздыхаю, потому что приход миссис Стивенсон очень вовремя, и мне не нужно объясняться.

– Извини, мне надо кое-что сделать, – Клем вскакивает на ноги и, отряхнувшись от налипшей травы и листьев, убегает прочь.

Еще некоторое время я сижу у ручья, и пытаюсь переварить то, что стало для меня открытием.

Я нравлюсь Клем? Но когда? Как?

Я прав, или же в ее словах заключался иной смысл?

И, даже если у Клем есть некие чувства ко мне, между нами все равно никогда ничего не может быть. Есть слишком много причин для этого.

Она младшая сестра Бена, и это будет предательством по отношению к моему другу. Вместе мы прошли через многое, его семья всегда по-доброму относилась ко мне, и я не могу поступить так с ними.

Еще была моя работа, которая на данном этапе занимала лидирующее место в моей жизни. Одиннадцать месяцев в году я провожу на авиабазе «Лэнгли», в Вирджинии.

Но главная причина тому, почему отношения между нами не возможны – это Дженни. Я до сих пор не отошел от ее смерти, и я не думаю, что это случится в обозримом будущем. Я просто не смогу дать Клем полноценные отношения, потому что мое сердце все еще не свободно, а она заслуживает право быть первой.

Я возвращаюсь к дому, удивляясь тому, что просто рассматривал возможность того, чтобы завязать отношения с Клем.

Нет. Конечно же, это было бы не честно по отношению к ней. Она такая молодая, жизнерадостная и светлая девочка, и, конечно, ей не нужен кто-то вроде меня.

Во дворе я застаю Тима, своего двоюродного брата. Тим и Клем сидят на крыльце и о чем-то весело разговаривают. Они ровесники и, скорее всего, учились в одном классе, но я не знал, что они друзья.

Я здороваюсь с Тимом, но мой взгляд то и дело переключается на Клем. Она же старается всячески его избегать, очевидно, испытывая неловкость за свои недавние слова.

Она в этом не одинока.

– Люк, так это твой байк у дороги? – с восхищением произносит Тим, и я заставляю себя посмотреть на него.

– Он самый.

– То-то я смотрю, он показался мне знакомым.

– Да, – я киваю. – Пришлось провозиться с ним несколько часов, но теперь он отлично бегает.

– Аппарат что надо, – протягивает Тим, не сводя горящего взгляда с мотоцикла.

– Хочешь прокатиться? – внезапно предлагаю я, надеясь, что тетя Рут не убьёт меня за это.

– Конечно!

Тим вскакивает с энтузиазмом, и я передаю ему ключи.

– Только не гони, иначе твоя мать снесет мне голову, – тоном старшего брата предостерегаю я.

– Хорошо, – заверяет меня Тим, но по блеску в его глазах я вижу, что ему не терпится сесть на Ямаху.

– Клем, ты со мной?

– Нет, – Клем улыбается и качает головой. – Что-то не хочется.

Тим уезжает, и мы вновь остаемся одни. Чувство неловкости и недосказанности висит между нами Дамокловым мечом, и я уже жалею, что предложил Тиму проехаться.

– Вы с Тимом встречаетесь?

Мой вопрос вырывается внезапно, я даже не успеваю остановить себя, чтобы не произносить этого, но уже поздно.

– Встречаемся? – брови Клем взлетают в изумлении, а потом она начинает смеяться. И вопреки всему, я тоже улыбаюсь, потому что мне приятно слышать ее чистый, звонкий смех. Моя реакция буквально ставит меня в тупик.

– Нет, мы не встречаемся, – отсмеявшись, качает головой Клем. – С чего ты взял?

– Парень и девушка, одного возраста, вместе, – я пожимаю плечами, будто мой вопрос не несет в себе скрытых мотивов. – Просто предположение.

– Мы с Тимом друзья еще с младшей школы.

– Ясно.

На моем лице царит спокойствие, и я ничем не выдаю, что на самом деле это не так. Но, когда Клем подтверждает, что между ней и Тимом только дружба, я испытываю облегчение.

И радость.

Что со мной? Если бы это не было полным абсурдом, я бы решил, что ревную.

Но допустить такое.… Даже на мгновение я не могу себе позволить допустить, что это ревность.

Но уже в следующую секунду где-то очень глубоко в сознании рождается мысль, что лжец из меня неважный. Во всяком случае, себя не обмануть.

Глава четвертая

Вскоре вернулся Бен – как он сказал, они с Тайрой ездили выбирать свадебный сервиз. Вид у друга был довольный, не то, что можно ожидать от мужчины, которого заставили ходить по магазинам в поисках тарелок с цветочками.

Что ж, очевидно, Бен абсолютно счастлив и по уши влюблен в свою невесту. Я мог только порадоваться за друга.

Бен не слишком удивился моему присутствию и не стал расспрашивать о мотивах моего визита. Меня это полностью устраивало. Не хотелось пускаться в объяснения, когда я сам не до конца понимал, что толкнуло меня приехать на ранчо.

– Ты дал Тиму свою Ямаху? – брови Бена подскакивают вверх, а глаза с веселым недоверием обращаются ко мне.

– Да, я это сделал. – Я пожимаю плечами, но про себя уже сомневаюсь, что поступил правильно. Надеюсь, все обойдется благополучно. Не хочется, чтобы мой двоюродный младший брат, за которого я чувствую ответственность, свернул себе шею.

– Что случилось, Люк? – хохочет Бен. – Помнится, ты никого не подпускал к своей «детке».

Я прикрываю глаза на мгновение, вспомнив это нелепое прозвище, которым окрестил когда-то байк. Сейчас это кажется таким смехотворным, и чувствую я себя полным придурком.

Я замечаю, как Клем закусывает губу от смеха и отворачивается, чтобы ничем себя не выдать.

– Ну, это вроде как давно было, – сухо произношу я, но, видя, как откровенно смеётся Бен и усмехается Клем, я тоже не выдерживаю и смеюсь.

– Господи, вы были такими болванами! – внезапно озвучивает Клем, и мы с Беном возмущенно переглядываемся.

– Что, прости? – Бен делает огромные глаза, от чего Клем уже открыто хохочет.

– Мы были крутыми, самыми крутыми парнями в городе! – восклицает Бен, ударяя себя кулаком в грудь.

Очень смелое утверждение с его стороны. В то время мы действительно себя таковыми считали, но серьезно, насколько крутым может быть парень, называющий свой мотоцикл «деткой»?

– Давай, Люк, скажи ей! – друг переводит взгляд на меня, ища поддержки.

Я глубоко вздыхаю.

– Да, мы определенно были крутыми.

Мой голос звучит не слишком убедительно.

– Каждая девчонка в школе мечтала о свидании с нами, – разводя руками, хвастается Бен.

Тут Клем громко фыркает, ткнув в брата указательным пальцем.

– Не завирайся только! Тебе напомнить Марту Шуберт, которую ты добивался два года, и которая в итоге предпочла тебе ботана?

– А ведь она права, – усмехнувшись, припоминаю я.

Бен смотрит на меня, как на предателя, и я виновато качаю головой.

– Ты-то откуда все это знаешь? – недоверчиво смотрит на сестру Бен. – Это было миллион лет назад, ты тогда малявкой еще была.

Клем одаривает Бена снисходительной ухмылкой.

– Ну и что, я с детства была наблюдательной и у меня хорошая память.

– Ты просто маленькая проныра, – ворчит Бен.

Так, за старыми воспоминаниями и дружным смехом проходит некоторое время. Порой я смотрю на Клем и радуюсь, что вижу улыбку на ее лице. Впрочем, я уверен, что это временно. Позже Клем вспомнит о Корице и вновь будет грустить. Это нормально. Должно пройти какое-то время, когда воспоминания больше не будут вызывать острую боль.

Возвращается Тим, к моему облегчению, полностью невредимый. Его волосы торчат во все стороны после шлема, глаза полны азарта, а на лице абсолютный восторг.

– Ох, это было круто! – восклицает Тим, возвращая мне ключи и шлем.

– Рад, что тебе понравилось. И хорошо, что все обошлось.

Не знаю, чем я думал, предлагая Тиму покататься.

И где-то в глубине сознания противный голос тут же обличает меня в лицемерии.

Нет, я знаю.

Причина проста: я хотел, чтобы Тим оказался как можно дальше от Клем.

Вот и все.

– Клем, зря ты не поехала, – заявляет Тим, пятерней приводя волосы в порядок.

– Возможно, позже, – голосом, начисто лишенным раскаянья протягивает Клем, и на короткое мгновение ее глаза обретают контакт с моими.

– Так, стоп! Никуда моя сестра на байке не поедет! – Бен строго смотрит на Тима, и тот вынужден кивнуть.

– Боже, Бенни, ты такой зануда! – Клем качает головой. Она специально назвала его детским прозвищем, зная, что тот терпеть его не может.

Бен кипятится.

– Для начала – никакого Бенни. И если тебе так хочется острых ощущений, то пошли сегодня с нами на пристань. Обещают неплохие аттракционы.

– Такие же, как в том году? – морщит нос Клем.

– Нет. Лучше, – заверяет Бен.

Клем вяло пожимает плечами, но соглашается.

– Тим, ты с нами? – Клем с надеждой смотрит на парня, и тот быстро кивает. Я делаю для себя безошибочное открытие: что бы Клем ни говорила о дружбе, Тим влюблен в нее по уши. Его глаза, полные обожания, когда он смотрит на нее, выдают его с головой.

– А ты, Лукас?

Клем обращает свой взгляд на меня, и клянусь, я вижу в нем лукавство.

А в следующее мгновение удивляю сам себя, потому что соглашаюсь.

– Отлично! – Бен хлопает меня по плечу. – Здорово развлечемся.

Это уж точно.

***

– Вот так это делается! – победоносно заявляет Клем, отставив в сторону ружье и потирая руки.

Она только что выбила все мишени в тире. До нее пробовал Бен, но ему удалось подбить только пять из десяти.

Мы уже минут двадцать находились на пристани, заставленной разными аттракционами и палатками со всякой снедью и сувенирами. Парк развлечений приезжает в Диллан каждый год ровно на месяц, и так было всегда, сколько я себя помню.

Я удивлен. Клем отлично стреляет. За свою меткость она получает большого плюшевого зайца ярко-розового цвета.

– Стрельба по мишеням – мое хобби, – прижимая игрушку к себе, поясняет мне Клем.

Я понимающе киваю, хотя мне и кажется удивительным, что такая хрупкая на вид девушка, как Клем, увлекается стрельбой.

– Ладно, теперь моя очередь, – решаю я.

Стрелять я умею. Когда учился в лётной школе, мы с приятелями часто ходили на полигон и устраивали соревнования. После смерти Дженнифер я делал это, дабы выпустить пар и забыться, пусть и на несколько минут.

Я кладу приклад на плечо и навожу прицел. Через минуту, сбив все мишени, я получаю плюшевого коалу и дарю его Тайре, чтобы она не чувствовала себя обделенной.

Девушка с благодарностью улыбается мне.

– Я тоже попробую, – вызывается Тим, но ему удается сбить только четыре мишени. Парень понуро вздыхает, а Клем начинает подбадривать его.

Наблюдая за ними, я вижу, как близки эти двое. Наверное, из них вышла бы неплохая пара, но все же они до сих пор остаются друзьями.

Я раздумываю о причинах того, почему Тим и Клем не вместе, хотя не сомневаюсь, что парень по уши влюблен в неё.

Возможно, все дело в том, что Клем не испытывает к нему того же?

Вокруг нас сверкают огни аттракционов, звучат голоса сотен людей и раздается детский смех. Кажется, что сегодня весь город собрался на пристани. Но пройдет несколько дней, и ажиотаж спадет, как это всегда бывает. Потом, в конце августа, парк развлечений уедет, чтобы вновь вернуться через год.

Мы решаем перекусить, потому что трудно бороться с дразнящими ноздри ароматами, витающими в воздухе. Пахнет свежеприготовленными чизбургерами, корн-догами, воздушной кукурузой и сладкой ватой.

В палатке с едой каждый из нас берет то, что хочет, и мы садимся за деревянный столик, чудом оказавшимся свободным.

Вечер очень теплый и ветра почти нет, что редкость для побережья. Мы едим не спеша, разговариваем и смеемся. Удивительно, я чувствую себя вполне комфортно, как это бывает, когда вы оказываетесь в кругу старых друзей.

За сегодняшний день я почти не думал о Дженни, и я не знаю, хорошо это или плохо.

Вспомнив об этом сейчас, я жду новой волны вины и сожалений, но, к моему удивлению, этого не происходит.

Внезапное открытие радует меня, и я усмехаюсь. Ловлю на себе взгляд Клем, разгадать который не могу. Вопреки моему ожиданию, она не спешит отвести взгляд, и мы продолжаем смотреть друг на друга.

Мне кажется, что внезапно вокруг все исчезает, и здесь, сейчас, есть я и она. Это длится несколько секунд, а потом Бен встает из-за стола, и реальность вновь возвращается.

– Ладно, ты меня уговорила, – тяжко вздыхает мой друг, беря свою невесту за руку. Тайра радостно визжит и вскакивает следом.

Я отвлекся и не слышал, как Тайра просит Бена пойти с ней в туннель ужасов.

– Кто с нами? – Бен с надеждой смотрит на нас, но я усмехаюсь и качаю головой.

– Нет, я пас. Я слишком стар для этого.

– Если я не стар для этого, то и ты тоже, – хмыкает Бен. – Клем?

– Не-а, – сестра Бена ниже сползает на стуле и скрещивает руки на груди. – Знаю я этот туннель ужасов: дряхлый скелет и мумия в старых лохмотьях. Не привлекает.

Тайра уводит обреченного Бена, и за столом нас остается трое. Тим что-то говорит, и Клем поддерживает беседу, но я вижу ее рассеянность.

Возможно, мне стоило пойти с Беном и Тайрой?

Чувствуя неловкость и некоторое напряжение, я достаю из кармана пачку сигарет, но здесь запрещено курить, поэтому просто верчу ее в руках.

– Эй, да это же Джефф! – вдруг восклицает Тим и встает на ноги. – Извините, ребята, но мне нужно с ним поговорить.

После ухода Тима неловкость и напряжение между нами усиливаются. Я уже кляну себя за то, что не пошел с Беном, и мне чертовски сильно хочется закурить, когда Клем внезапно усмехается и, чуть поддавшись вперед, произносит:

– Нервничаешь?

Я киваю.

– Есть немного. Ты… иногда ты ставишь меня в тупик своими вопросами, – откровенно говорю я, проводя рукой по коротким волосам. Военная жизнь обязывает всегда носить короткую стрижку, хотя сейчас из-за отпуска волосы немного отросли.

Как так вышло, что я, тридцатилетний мужик, многие годы управляющий новыми моделями истребителей, чувствующий себя абсолютно спокойно в воздухе на высоте нескольких десятков километров, нервничаю рядом с этой девушкой?

Я уже понял, что Клем Стивенс была другой, не похожей на большинство девушек своего возраста. Я только еще не разобрался, в чем же была ее исключительность.

– Ты не первый, кто так говорит, – вздыхает Клем. – Но тебя беспокоит то, что я сказала, правда? – Клем как-то робко улыбается, и я невольно думаю, как ей идет эта улыбка.

– Клем… – я замолкаю на полуслове, не зная, какие должен слова подобрать.

Как долго я в Диллане? Два дня. Два дня, и вот я полностью дезориентирован и выбит из колеи этой девушкой напротив себя. Два года я жил в эмоциональном коконе, только так справляясь с потерей Дженнифер. Менее двух дней понадобилось Клем, чтобы разрушить так тщательно возводимую мной стену отчуждения.

– В детстве я была по уши влюблена в тебя, – все с той же осторожной улыбкой выдыхает Клем, пока я думаю, что ей сказать.

Что я должен сказать? И о чем ни следует говорить никогда?

Но у Клем талант всякий раз изумлять меня.

«Ох, Клем, что же ты делаешь? Зачем усложняешь все, когда и так все запутанно?»

– Я не знал, – тихо признаюсь я.

Клем пожимает плечами.

– Откуда тебе было знать? Я была просто ребенком, младшей сестрой Бена. Вы были полностью погружены в свои взрослые, серьезные дела.

Обдумывая слова Клем, я понимаю, что она права. Мы действительно были подростками, занятыми своими проблемами взросления, и я редко обращал внимания на молчаливую девочку, которой она когда-то была.

– Банально, правда? – Клем приподнимает свою правую бровь, с усмешкой глядя на меня.

– Что именно?

– То, что я девчонкой влюбилась в лучшего друга своего брата.

Клем вдруг начинает рассматривать свои ладони, и мне кажется, что она жалеет о своей откровенности.

– Возможно, – я вздыхаю. – Но, Клем, разве вся наша жизнь не сплошная череда банальностей и клише?

Я улыбаюсь ей, чтобы подбодрить, чтобы она не винила себя за то, что открылась мне.

Мне хочется быть добрым с Клем, ведь она заслуживает только хорошего обращения.

Я знаю, что, возможно, мне еще придется причинить ей боль, как бы сильно мне этого не хотелось.

Но что, если у меня не будет выбора?

Я откидываюсь на спинку деревянного стула и озираюсь по сторонам.

Скорей бы Бен с Тайрой вернулись.

Или Тим.

– Думаешь, ты когда-то сможешь… вновь быть счастливым? – голос Клем звучит тихо, и я едва различаю его сквозь шум вокруг.

Ее голова опущена, и через трубочку она потягивает свою колу, но я догадываюсь, что Клем просто избегает смотреть мне в глаза.

У Клем феноменальная способность ставить сложные вопросы.

– Я не знаю, – честно отвечаю я, с трудом узнавая свой голос. Мне кажется, чья-то невидимая рука сдавила мне горло. Я не могу открыто говорить о Дженни, но чувствую, что Клем хочет поговорить именно о ней.

Я знал, что рано или поздно это случится: кто-то обязательно поднимет тему моей покойной жены. Но всякий раз, когда это случается, я готов взорваться. Даже спустя два года я не готов обсуждать то, что произошло. Ни с кем. Даже с Клем.

Тем более с Клем.

– Не знаешь? – Клем оставляет в покое свою колу и поднимает взгляд на меня. – Но разве не естественно предположить, что однажды ты будешь счастлив? Тебе ведь только тридцать, так что…

– Черт возьми, Клем, я не знаю! – я повышаю голос и сжимаю руки под столом.

– Знаешь, не все люди на этой планете счастливы, – зло цежу я, пока Клем с примесью обиды и упрямства смотрит на меня. Моя вспышка раздражения так сильна, что я тут же забываю, что еще совсем недавно не хотел делать Клем больно. Поэтому я наклоняюсь вперед и продолжаю свою злобную тираду:

– Возможно, если ты снимешь свои розовые очки, то увидишь, сколько дерма вокруг! Перестань быть таким ребенком! Пора взрослеть, Клем.

Я замолкаю, а мое сердцебиение гулом отдается в ушах. Мое раздражение начинает понемногу испаряться, и на смену ему приходят муки совести.

Рот Клем упрямо сжат, но нижняя губа подрагивает, будто она вот-вот заплачет.

Я чувствую себя полным куском дерьма!

– Клем, извини, я не должен был…

– Иди в задницу, Люк! – резко обрывает меня она, и мои глаза становятся огромными от ее отповеди.

Что ж, лучше это, чем слезы.

– Не думай, что я идеализирующая мир дурочка! – Клем хлопает рукой по столу, а ее глаза возмущенно сверкают. На нас с любопытством посматривают с соседних столиков, но ей нет до этого дела, и она продолжает:

– Я в курсе, что мир далек от идеала. Но знаешь что? В следующий раз, когда будешь себя жалеть, вытащи свою голову из задницы и подумай, что не одного тебя жизнь наградила дерьмом.

Клем резко поднимается и скоро скрывается в толпе. Я более чем шокирован, чтобы следовать за ней.

***

В понедельник утром я собираюсь в офис мистера Сайласа. Я хмурюсь, находясь не в самом хорошем расположении духа. После нашей ссоры Клем попросила Тима отвезти ее домой, сославшись на головную боль, и нам больше не удалось поговорить.

Впрочем, вчера было сказано достаточно. И я все еще сердился на нее. И на себя.

Пока брился, умудрился три раза порезаться. О том, что на моем лице все еще остались кусочки туалетной бумаги, мне сообщила секретарша в приемной Гордона Сайласа.

Будто я чувствую себя недостаточно идиотом.

В офисе я провожу около часа, и мы обговариваем положение дел на данный момент. Прежде, чем я смогу продать дом, мне придется оформить чертову кучу бумажек. Если бы я взялся за это сразу после маминой смерти, все было бы проще. Но теперь я лишь могу называть себя придурком, что не сделал этого тогда.

От юриста я отправляюсь на Роуз-стрит, где Бен и его бригада делают ремонт в старом особняке Кренстонов. Друг пригласил меня воочию посмотреть, чем он зарабатывает на жизнь.

По дороге к особняку я прикидываю, как спросить Бена про Клем и при этом не вызвать подозрений.

Особняк Кренстонов один из самых старых в Диллане. Когда-то Кренстоны были самой богатой семьей в городе, но с каждым поколением денег становилось все меньше, пока не осталось вообще ничего и немногочисленные потомки не покинули эти места. Бен рассказывал, что его фирма купила дом чуть ли не по самой смешной цене, и, когда будет произведена реконструкция, доход от продажи превысит затраты в несколько раз.

Я застаю Бена в самый разгар работы. Он сдирает старые панели в большой гостиной на первом этаже. Где-то наверху слышатся удары молотка.

– Так это и есть великий особняк Кренстонов? – после приветствия говорю я, с интересом осматриваясь. На самом деле, везде видны следы активных ремонтных работ – ни намека на какое-либо величие.

– Хах, поверь, когда мы закончим, этот дом будет конфеткой, – убеждает меня Бен. На нем старые джинсы и майка, пропитанная потом и пылью.

Я с готовностью киваю.

– Верю.

Несколько минут мы обсуждаем мой визит к нотариусу, а потом ради забавы соревнуемся в умении забивать гвозди. Надо отдать Бену должное: он опережает меня, хоть и на долю секунды.

У Бена холодное пиво в переносном холодильнике, и мы выпиваем по бутылке, сидя на подоконнике большого витражного окна.

– Слушай, не обращай внимания на Клем, ладно? – вдруг говорит Бен, ковыряя ногтем этикетку бутылки.

– Ты это к чему? – я вскидываю брови, не зная, сама Клем ему что-то рассказала или Бен догадался.

– Ну, Клем иногда заносит, я-то уж знаю, – Бен как-то виновато улыбается. – Порой, она говорит, не подумав, а потом раскаивается.

Бен тяжело вздыхает, будто на него возложили непосильную ношу.

– Я знаю, что она тебе вчера кое-чего наговорила.… Извини, она не должна была.

– Мы оба погорячились, – отпив из бутылки, признаюсь я. – Все нормально, не парся.

Я улыбаюсь, и хлопаю друга по плечу.

Лицо Бена облегченно расслабляется.

И в этот момент мы слышим громкое чертыханье в холле. Через пару секунд Клем, переполненная возмущением, вноситься в комнату.

– Бенджамин, черт возьми, я в последний раз привожу твой ланч! Мне надоело работать твоим курьером, потому что твоя бестолковая голова…

Тут Клем замечает меня и резко замолкает, а мгновение спустя я вижу, как щеки ее заливает румянцем. Мы смотрим друг на друга, и, даже зная, что Бен может догадаться о моих чувствах к Клем, я не могу отвести от нее взгляд.

Потому что она прекрасна.

Черт возьми, я хочу все время смотреть на нее!

Впервые я вижу Клем в платье: оно сиреневое, длиной выше колен и, скорее всего, делового стиля. Я в этом не особо разбираюсь. Но оно чертовски идет Клем. Волосы ее совершенно ровные и свободно лежат на спине. А еще Клем на каблуках. Прежде я не видел ее на таком высоком каблуке.

Клем – женщина.

Только в этот момент я совершенно четко осознаю, что Клем женщина, а не ребенок.

Прекрасная, красивая женщина передо мной.

Вчера я сказал, чтобы она повзрослела, но был не прав. Клем давно перестала быть ребенком, только я все убеждал себя в обратном.

– Я не видела… твоей машины, – нарушает затянувшееся молчание Клем, сделав глубокий вздох.

– Я подъехал с обратной стороны.

Клем кивает, но между ее бровей залегает хмурая складка, будто Клем в растерянности.

Наверняка она не ожидала меня здесь застать, а после вчерашнего не желает меня видеть.

Я даю себе мысленного пинка.

– Так что ты там возмущалась? – Бен направляется к сестре, забирая у нее бумажный пакет с обедом.

– Я тебе в служанки не нанималась, – Клем смеряет его уничижительным взглядом. – Уже третий раз за последние две недели я вожу тебе ланч, потому что ты его забываешь. Между прочим, я трачу время из своего обеденного перерыва.

– Ладно, сестренка, не будь такой занудой, – Бен широко улыбается сестре. – Одна твоя улыбка мистеру Моссу, и все будет отлично.

Клем фыркает.

– Знаешь, моему боссу совершенно нет дела до моих улыбок, – заявляет Клем.

Я думаю, что мистер Мосс, кем бы он ни был, полный болван.

– И вообще, Бен, я серьезно. В следующий раз заказывай пиццу, ее доставщик хоть деньги за это получает.

Клем все еще выглядит возмущенной, но запал пропал.

В этот момент раздается звонок телефона, и Бен достает мобильный из кармана джинсов. Глядя на экран, он улыбается, и я не сомневаюсь, что звонит Тайра.

– Привет, любовь моя, – мурлычет в трубку Бен, на что Клем закатывает глаза, а я усмехаюсь.

– Извините, ребята, – шепчет нам Бен, – но тут важное совещание по свадебным букетам.

Бен выходит из комнаты, и мы остаемся одни.

Опять.

– Извини, я…

– Прости меня…

Говорить мы начинаем одновременно, и так же замолкаем, улыбаясь друг другу виноватыми улыбками.

– Ты первая, – машу рукой я, уступая даме.

– Прости меня за вчерашнее, – с горьким сожалением бормочет Клем, подходя ближе. – Мне очень жаль, что я тебе наговорила вчера, – волнуясь, Клем начинает активно жестикулировать руками. – Я не должна была, не имела права.

Я поднимаю руку, чтобы она остановилась, потому что не хочу видеть ее самобичевание. Не хочу, чтобы она чувствовала себя так.

– Остановись. Я был виноват не менее, если не сказать, что сам начал. Я не должен был срываться на тебе. Так что это ты должна меня простить.

По лицу Клем я вижу, что она колеблется, все еще считая, что она виновата в нашей вчерашней ссоре. Но потом она кивает и с облегчением выдыхает.

– Хорошо, будем считать, что мы стоим друг друга. Но я рада, что ты не злишься на меня.

– Нет, не злюсь, – качаю головой я.

Серьезно, злиться на Клем порой бывает очень легко, но совершенно неправильно. Иногда Клем может вывести из себя своими словами, вопросами, непохожестью на других. Нежеланием быть такой, как другие. Клем не слишком считается с условностями, и, скорее всего, в этом и есть ее прелесть. Недостаток это или все же наоборот – я еще не решил.

– Так ты работаешь? – спешу спросить я, желая уйти от неловкой темы и быть на нейтральной территории. Я серьезно опасаюсь, что Клем затронет тему, способную вновь привести нас к спору.

– Да, летняя подработка в страховой конторе мистера Мосса, – Клем смешливо морщится. – Ужасный зануда, но платит неплохо.

Я улыбаюсь, представив, что Клем с девяти до пяти работает чьим-то секретарем. Эта работа такая обычная, слишком нормальная для Клем.

– Я прав, если предположу, что выполняя курьерскую работу для Бена, сама ты еще не обедала? – засунув руки в карманы джинсов, прищурившись, спрашиваю я.

Клем тяжко вздыхает:

– Не ошибаешься.

– Тогда пообедаем где-нибудь?

Я предлагаю это, не давая себе возможности передумать. Возможно, моя идея не самая удачная, но я хочу сделать приятное Клем. Хоть на полчаса скрасить ее скучный рабочий день.

– Конечно, давай, – она широко улыбается. Если она и удивлена, то хорошо это скрывает.

Хотя скрытность и Клем вещи плохо совместимые между собой.

Мы прощаемся с Беном. Я спрашиваю Клем, куда бы она хотела пойти, и она предлагает ресторан морепродуктов на пристани. Его не было, когда я жил тут раньше, поэтому я следую за ней на джипе.

Когда мы входим в «Царство Нептуна», обеденный наплыв почти прошел и нас сразу же усаживают за свободный столик у окна. Ресторан оправдывает свое название декорированным залом под морское царство. Довольно уютно.

– Мило здесь, – осмотревшись, сообщаю я. – Надеюсь, еда не хуже обстановки.

– Не будь таким напыщенным, – закусив губу, фыркает Клем. – Здесь отлично готовят, а главное, все продукты первой свежести.