Текст книги "Архимагл (бывший "Аватар. Сталинградский инженер") (СИ)"

Автор книги: noslnosl

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 33 страниц)

Должно быть, тот мужик с шашкой прочел что-то в моих глазах и понял, что на угрозы я реагирую неадекватно.

– Успокойся, никто никого не тронет. Отпусти Михаила, и начнём всё сначала, – произнёс мужик с шашкой. – Парни, уберите арбалеты, а то как бы чего плохого не вышло.

Увидев, что арбалеты убрали, принимаю решение пока не дурить, а постараться выстроить диалог. Отпускаю заложника и одним движением убираю нож в ножны.

– Ну, так-то лучше. Что же ты нервный такой, а хлопец? – с улыбкой спросил мужик с шашкой.

– Здоровая паранойя. Когда угрожают оружием, действую на рефлексах. Обычно это заканчивается смертями врагов. – Так же безэмоционально отвечаю на вопрос, поскольку на всякий случай боевой транс не скидывал.

– Эколь тебе не повезло. Такой молодой, а уже повоевать успел. – Покачал головой мужик с шашкой. – Не серчайте, у нас, бывает, разбойники заплывают, вот мы и наготове. Вы вообще кто будете, откуда?

– Мы недавно на машине ехали, попали в портал. Машина в дерево врезалась, и на ней ездить стало невозможно. К Волге подошли, Андрюха пошаманил, ну ему духи и ответили, что внизу по течению есть людской поселок. Мы плот сделали и сплавились сюда. – Выдал все расклады Василий.

– И давно попали? – спросил мужик с шашкой.

– Пару недель, примерно, точно не считали, – вновь ответил Василий.

Я пока отслеживал разговор, а точнее реакцию на разговор и поведение прочих мужиков.

– Ну что могу сказать, добро пожаловать в новый мир. Зовите меня Петрович, без всяких там. Давайте, разгружайтесь и проходите в селение, поедим да пообщаемся, – сказал тот же мужик с шашкой.

– Я Вася, это Петя, а тот угрюмый парень, Андрей. – Представил всех Василий.

– И всё же, что вы задумали, Петрович? – прямо спрашиваю его.

– А ты и правда шаман? – спросил Петрович вместо ответа. – Мишу ты зря обидел. Мужики за него тоже могут обидеться.

Значит, стоит оставаться настороже. Перепрыгиваю на плот, беру в руку самострел и рогатину, после чего перепрыгиваю на причал. Поднимаюсь вслед за парнями на берег.

– Хлопцы, оружие придётся нам оставить, – сказал Петрович.

Парни безропотно отдали оружие подошедшим мужикам. Когда те стали приближаться ко мне, я направил в их сторону самострел.

– Мое оружие тронуть можно только с одного конца, с острого, и лишь один раз, со смертельным эффектом, – безэмоционально говорю приближающимся мужикам. – Оружие запрещают иметь лишь пленным и рабам. Скажите сразу, за кого вы нас держите, за врагов или рабов?

– Эх, Андрюша, какой же ты проблемный хлопец, – произнёс Петрович и махнул мужикам. – Ладно уж, носи свои железяки, только в людей не тычь.

Аккуратно вынимаю стрелу из самострела, убираю её в сумку, сам самострел вешаю на плечо. Направляюсь вслед за парнями в окружении провожатых. Что-то мне не нравится, как нас принимают. Вооруженные люди, эти недомолвки. Пятой точкой чую неприятности, но в слова облечь не могу. Пока вроде и убить не за что, не за подозрения же, и не пойти к местному кусочку цивилизации вроде как странно будет. Ну не скитаться же по лесам всё время?

Нас привели к столу из грубо обработанных досок со скамейками из бревен, размещенных под навесом сделанным из бревен. Навес был крыт множеством веток и в ливень, скорее всего, тут всё же неплохо капает, а от обычного дождя и солнца защитит неплохо.

– Присаживайтесь, отобедаете с нами и расскажите о себе, – сказал Петрович.

Я сел возле столба, к которому прислонил самострел и рогатину, чтобы иметь, если что, копьё в пределах доступности. С самострелом в случае чего, похоже, придётся расстаться.

Один из мужиков, который сопровождал нас, принес каши из зерен грубого помола, похожей на пшеничную, а также напиток, пахнущий чабрецом и чем-то ещё.

– Каша, наконец-то! – радостно воскликнул Паша, набросившись на еду.

– Что за напиток? – спросил Василий. – Пахнет травами и алкоголем, но приятно.

– Травяной настой с самогоном. Чабрец, ромашка, багульник и что-то ещё. Сами понимаете, с заваркой и выпивкой тут туго. Дорогим гостям самое лучшее, – ответил Петрович, внимательно следя за нами. – Так где, говорите, ваша машина в портал влетела?

– Да в районе ГЭС, примерно в километре от поста ГАИ, – поведал Василий.

Смотрю на Василия и не понимаю, то он хотел вернуться домой, убив первых встречных, то левым людям раскрывает секретную информацию. Прямо соловьём разливается. Секретоноситель из парня никакой.

Эх, зря я тогда согласился на эту авантюру с дачей. Уже и пришельцам мстить нет желания, только и хочется, что к цивилизации ближе оказаться. Понимаю, шансов вернутся в тот мир нереально мало. Ну не рассчитывал я на перемещение без прибора, а как совместить технические координаты мира с магическими, никак не могу придумать. Так что уже мысленно распрощался и с родителями этого тела и с новой ученицей-любовницей.

Кашу я с удовольствием поел, а напиток не тронул, он показался подозрительным. Интуиция выла пожарной сиреной, что там есть особая добавка.

– Что за машина? В каком состоянии? – продолжил выспрашивать Петрович.

– Митсубиси Паджеро. Морда вся разворочена, радиатор пробит. Мы поснимали, что могли, передние крылья и капот пустили на наконечники копий и стрел, и на коптильню. Ну и там, раму порубили на ножи, обивку ободрали и так, по мелочам, цепь с двигателя сняли. – Сливал информацию Василий.

У Паши хватило ума помалкивать и видно, ему тоже не нравилась говорливость товарища.

Смотрю за обстановкой. Парни начали клевать носами через несколько минут, как допили «чай».

Ну, тут всё понятно, теперь можно действовать без мысли, что нас приняли хорошие люди. Хорошие люди не опаивают снотворным гостей. Интересно, откуда у них снотворное? Ладно, это не так интересно, как смыться отсюда.

Начинаю теребить браслет отвода глаз, соединяя его таким образом, чтобы одним движением защелкнуть его. За мной наблюдало сразу семь человек. Шесть тех мужиков, которые нас встречали на пирсе и Петрович.

– Смотрите, Морщерогие Кизляки! – выкрикиваю и показываю рукой за спину парней, сидящих передо мной.

Как ни странно, все повелись и посмотрели в ту сторону. Луна мною гордилась бы! Эта фишка почти всегда срабатывает. Пока все щелкали клювом, я быстро защелкнул браслет и покинул скамью, прихватив рогатину и самострел. Отбежав на пару метров, стал двигаться неспешно и плавно, медленно двигаясь к избе.

– Эй, а куда этот шустрый делся? – воскликнул один из вооруженных арбалетом парней.

– Сбежал! – завопил Петрович. – Вы, грёбаные дятлы, прощёлкали клювами щегла! Далеко он уйти не мог, ищите, бегом!

Народ, охраняющий нас, засуетился и стал метаться по поселку, разыскивая меня. За столом остался сидеть лишь Петрович. Я уже стоял, привалившись спиной к бревенчатому срубу, и наслаждался картиной переполоха.

Что с парнями делать? Сейчас они явно не транспортабельные, на горбу не утащу, да и своими ножками посёлок покинуть будет проблематично. Одному, как и говорил ранее ребятам, мне было бы гораздо легче, а вот так, с довеском в виде пары хвостиков, тяжело, однако.

– Что? Куда Андрюха ушёл? – сонным голосом спросил Василий. – Что-то я спать хочу, – тихо проговорил он и упал головой на стол, после чего скатился под лавку.

– Что вы нам подлили? – заплетающимся голосом спросил Паша. После чего попытался встать, но не сумел и прилёг на лавку.

– Блин, только зря Клофелин перевёл. Куда теперь этот стакан девать? Пропадёт же! И так Клофелину осталось всего-ничего. Вот же урод! Так и думал, что от него одни проблемы будут, – разоткровенничался Петрович. – Из-за этого Андрюши пришлось снотворным воспользоваться, этих лошков и так скрутили бы.

========== Глава 7 ==========

Со стороны пирса пришли двое мужиков из того десятка, что встречали нас на берегу, несущие на носилках весь наш скарб, оставленный на плоту.

– Ну что там? Есть что интересное? – спросил Петрович.

– Да, атаман. Пара заточек, почти полная пачка соли, кастрюля, пара пластиковых бутылок с водой и пара бачков омывателя, тоже с водой, удочка со снастями и шаманский бубен. Ну и так, запас хавчика – рыба, мясо, грибы, – произнёс один из них.

– Бубен, говоришь, – протянул Петрович. – Значит, и правда шаман. – Петрович указал на Пашу с Васей. – Отнесите этих.

– Куда, в рабский барак? – спросил тот же мужик, что и отчитывался о нашем скарбе.

– А куда ещё? Можешь в свою хату, – с усмешкой произнёс Петрович.

– Не, – протянул тот же мужик. – Мне бабы нравятся, а эти, ну их, пусть лучше пашут.

Значит рабы, да? Ну что же, кажется, проблема с жертвами решена с запасом. И совесть точно не будет мучить из-за таких уродов.

Мужики стали транспортировать моих спутников, а атаман Петрович ушёл куда-то вглубь поселка. Я подошёл к куче припасов, забрал саперную лопату, топор, запас стрел для самострела, запас провианта, нашёл донку, снасти и бубен. Нагрузившись как ишак, двинулся прочь из лагеря в сторону причала.

На причале был лишь один человек, тот самый Михаил, которого я брал в заложники. Я подошёл к нему и древком рогатины оглушил ударом по голове. Закинул на плот вещи, затем затащил пленника. Отвязал швартовы и поплыл вниз по течению.

Снял с пленника рубашку и связал ею ему руки за спиной.

Плывем на плоту вниз по течению. Пленник пришёл в себя.

– Что? Где? – Начал он крутить головой. – Какого черта я связанный плыву на плоту? Что за чертовщина происходит?

– Заткнись, а то твои портянки в качестве кляпа в рот запихаю, – говорю пленнику.

– Ты кто? Где? – испугано произнёс пленник, крутя головой и каждый раз отводя от меня взгляд в сторону.

Пинаю пленника ногой по ребрам.

– Ух. Больно, – простонал он. – Кто бы ты ни был, ты знаешь, что с тобой будет? – угрожающе произнёс мужик, что в его положении смотрелось скорее забавно.

– Да, знаю. Вначале буду тебя пытать, если сам не захочешь ответить на вопросы, потом устрою массовое жертвоприношение из врагов, посмевших желать мне вреда.

Я ещё раз пнул мужика, на этот раз, целясь по печени. Он скрючился от боли, хрипя на плоту.

Плыли мы немногим меньше часа. Доплыли примерно до места, которое в нашем мире называется Тулака, это примерно четыре километра по прямой. Справа была коса, за которой находился затон с тихой водой и пологим берегом. Правя к берегу и подгребая веслом, мне удалось направить плот через косу, и, преодолев её, оказаться в затоне. Подгреб к берегу и перенёс на него вещи. Для пленного это выглядело так, словно вещи исчезали с плота и через некоторое время появлялись на берегу.

– Иди на берег.

Пинком под зад придаю пленному стимулирующий импульс. Он с трудом поднялся на ноги и перепрыгнул на берег, упав там на бок. Я подошёл к пленному и, нажав на аккупунктурную точку на шее, усыпил его на некоторое время.

Раздеваюсь и залезаю на плот. Слегой отталкиваюсь от дна и направляю плот к косе. Как только он подплыл к косе, его подхватило стремительным течением и понесло к середине реки. Дождавшись завершения стремительного течения косы, прыгаю с плота в реку и плыву к берегу, заплывая на сушу с обратной стороны насыпи берега, образующей затон. Стараясь беречь ноги, по колючей земле дохожу до вещей и пленника, который только что пришёл в себя, поднялся на ноги, подошёл к куче вещей и, наклонившись боком, пытался дотянуться связанными руками до оставленного мной ножа.

Подхожу к мужику и бью кулаком по печени. Он падает кулем мне под ноги, корчась от боли.

– Грёбанный невидимка! Ты за всё ответишь! – прохрипело болезненно скрюченное тело.

Одеваюсь, беру в руки рогатину и деактивирую браслет отвода глаз, разъединяя его на две половинки. Мужик пялится на появившегося меня неверующим взглядом.

– Как так? Что за чертовщина?! – воскликнул он.

– Жить хочешь? – спрашиваю его.

– Конечно, хочу! – отвечает мужик, приняв сидячее положение и оперевшись спиной на ствол ближайшего дерева.

– Отвечай на вопросы. Имя.

– Да ты знаешь… – начал было вновь строить из себя крутого мужик.

Без размаха бью тупым концом рогатины в пах. Пленник сгибается от боли и стонет тоненьким голосом. Дожидаюсь, когда он немного придёт в себя.

– Имя, – вновь задаю вопрос.

– Михаил, – сквозь зубы, словно выплевывает слова, отвечает пленник.

– Полное имя и дата рождения.

– Бирюков Михаил Степанович, 1964 года рождения, – отвечает пленник.

– Когда и как попал в этот мир?

– Лет пять назад, – ответил мужчина. – Рейсовый автобус попал в портал и со всеми пассажирами оказался тут.

– Сколько человек в вашей банде?

– Это не моя банда, я тоже раб, – нагло лжет пленник.

Наношу удар тупым коном рогатины снова в пах и ещё раз по печени. Дожидаюсь, когда пленный закончит выть от боли и придёт в себя.

– Сколько человек в вашей банде? – дублирую вопрос.

– Двадцать один, – с одышкой отвечает пленный.

– Считая тебя?

– Да, – подтверждает он. На этот раз чувствую, что он говорит правду.

– Сколько членов вашей банды и всего человек в лагере, где остальные?

– В лагере десяток, ты их всех видел, – ответил мужчина. – Ещё девяносто три раба. Остальной десяток ещё вчера на корабле отправились собирать дань с поселений.

– Что за поселения, как далеко находятся, когда вернутся остальные члены банды?

– Поселений полно вдоль Волги или по берегу Царицы, – продолжил отвечать Бирюков. – В основном хозяйства человек на пять-пятнадцать, из таких же попаданцев, на один-пять домов. В основном народ где попал в мир, там и строится, ближе к воде. Мужики будут плавать где-то неделю, пока со всех дань не соберут.

Вопрос к совести, стоит ли тащить с собой порталом толпу попаданцев, подтип рабы необыкновенные? Ау, совесть, ты ещё там есть? А в ответ тишина… Ну, раз совести у меня нет, то плевать на остальных попаданцев. Следующий вопрос – стоит ли вытаскивать хотя бы компанию из парней? Да, их как раз и стоит вытащить с собой, хоть Василий и показал себя как ненадёжный товарищ, но вместе ели, спали, пили, так что с моей стороны было бы не очень хорошо оставить ребят в рабстве.

В идеале, надо заставить копать пленника, чтобы подготовить площадку для ритуала открытия портала, начертить магическую фигуру, а затем позволить пленнику сбежать, чтобы жертвы своим ходом пришли к ритуалу. Но в таком случае пришлось бы оставить парней. Хотя, можно же добраться до лагеря вперёд пленного, освободить парней из рабства, угнать корабль и приплыть сюда. За нами следом отправятся жертвы для ритуала, их тут возьму в плен и открою портал.

Есть в этом плане дыры, я бы сказал, дырищи. Например, надо дождаться возвращения корабля, ещё желательно сделать межпространственный маяк, чтобы можно было вернуться в этот мир. Это минимум неделя. Еды на двоих настолько нам не хватит, следовательно, придётся отвлекаться на заготовку пищи. Значит, за пленником могу не уследить, да и вообще, на ночь его придётся как-то обездвиживать и в пол глаза спать. Эх, столько мороки, что, пожалуй, проще грохнуть, чем возиться. А парням будет полезно недельку побыть в рабстве, чтобы ощутили разницу между по-отечески добрым моим отношением и тем, какая расплата может последовать за глупость и доверие абсолютно незнакомым людям. Если не сломаются, то, может быть, поумнеют. А если всего за неделю сломаются, так значит, как говорил Бендер, тот, что робот из мультфильма Футурама, они бесполезные мешки мяса.

– Не двигайся. – Ножом разрезаю рубашку, которой связан пленник. – Бери вещи и иди вперёд.

Мужик посмотрел на меня злобным взглядом, обмотал вокруг пояса остатки рубашки и медленно стал собирать вещи в тюк.

Делаю тычок по левой почке тупым концом рогатины.

– Быстрее. Не тяни резину.

Лопату, топор и пару ножей-заточек я предварительно забрал себе, закрепив на чехле для лопаты, который закрепил за спиной в сумке, в которой таскали грибы, а теперь ещё и лежат стрелы. В том числе поместил внутрь нож-заточку, найденный у пленника при обыске на плоту. Один бачок с водой и бубен взял себе, понимая, что пленник физически всё не унесёт и скорее сорвётся вниз, собирай и ищи потом вещи, ползая по всему склону. Ну, а магический инструмент отдавать в чьи-то руки – это не в правилах мага.

– Двигай вперёд на склон и не вздумай убегать, падать или терять вещи, иначе сдохнешь, – говорю пленнику и направляю его на покорение крутого склона.

Должно быть, река периодически разливается, поднимаясь намного выше, чем сейчас. Мы поползли наверх по склону, груженный пленник впереди, цепляясь за кусты и деревья, я сзади, контролируя его движения.

Мы долго покоряли склон, пленник пару раз чуть не сорвался. Поднялись наверх, оба тяжело дышим. Пленник скинул груз и упал на землю, тяжело дыша. Ему гораздо хуже. Во-первых, он старше, во-вторых, у него ещё и болят отбитые внутренние органы, из-за чего мужчина сильнее устал. Нам обоим очень хочется пить.

Беру полторашку с кипячёной водой. Отпиваю и вручаю её мужику.

– Можешь попить из бутылки, но немного.

Он прикладывается и за присест выпивает полбутылки. Дождавшись, когда пленник закрутит и поставит бутылку, плавным движением приближаюсь к нему и вновь отправляю на полчаса спать, надавив на аккупунктурную точку. Связываю остатками его рубашки руки за спиной.

Прислоняю рогатину к дереву, беру в руки колотушку и бубен, начинаю стучать по бубну, напевая мантру. Минут за пять погрузился в медитативное состояние и мысленно позвал духа. Почти сразу дух откликнулся и прислал мне радостно-довольный мыслеобраз, который примерно можно расшифровать, как: «Я пришёл, рад снова откликнутся на твой зов, говори, что надо и давай вкусняшку». Посылаю духу мыслеобраз: «Надо большое дерево. Близко. Источник магии. Поляна». Дух отвечает: «Сила – мана, близко. Дерево. Поляна». Дальнейшая информация была направлением на необходимое мне. Примерно метров двести на юго-восток. Благодарю духа и скармливаю ему немного Ба-хионь. Довольный дух с неохотой покидает меня.

Открываю глаза и прекращаю колотить в бубен. Смотрю на пленника, он ещё без сознания, значит, на этот раз я общался с духом гораздо меньше, не больше получаса. Надо будет сделать Онгон, амулет, обиталище духов-помощников. Похоже, что этот дух согласится вселиться в мой Онгон, и за небольшое количество Ба-хионь помогать мне без призыва.

Развязал пленного. Когда он очнулся, вновь нагрузил вещами. Мы двинулись в указанную духом сторону. Через десять минут мы вышли на полянку, посреди которой рос большой дуб. Хоть я и не мог пока почувствовать ману, но доверился ощущениям духа.

Складываем вещи возле дерева. Размечаю площадку между дубом и лесом, пятнадцать на пятнадцать шагов. Вбиваю деревянные веточки по периметру через каждые пять шагов. Краем глаза наблюдаю за пленником, который посматривает на лес, должно быть, подумывая о побеге.

Достаю и собираю лопату. Кидаю её в сторону пленника.

– В пределах помеченной колышками территории снимешь слой травы, выровняешь площадку и утрамбуешь её. Как только закончишь, освободишься. Чем быстрее закончишь, тем быстрее станешь свободным.

– С чего это ты решил освободить меня? – подозрительно спросил он.

– Чтобы продукты не переводить и спать нормально, а не в пол глаза следить, чтобы ты не сбежал.

– Понятно. А точно отпустишь? – спросил пленный.

– Освобожу. Работай, давай.

Время было около полудня. Мы стартовали на рассвете, то есть, часов в пять утра. Четыре часа плыли, потом где-то минут сорок в лагере, около часа на плоту и ещё около часа здесь тусуюсь. Солнце почти в зените. Ну да, почти полдень. До вечера пленный, если расстарается, сделает необходимую площадку.

Следя за пленником и периодически подгоняя, собирал на поляне дрова для костра. Тут их было достаточно, чтобы не лезть вглубь леса. С краю же срезал ветки и начал делать шалаш, пристраивая его с одной стороны дуба. Пленного всё время держал на контроле и не расставался с рогатиной. Он периодически косился на оружие, замирал в раздумьях, но после окрика продолжал работать. Сверху шалаш накрыл снятым пленным дёрном.

Пленник работал как экскаватор, буквально за пять часов он выровнял площадку, накидав по краям пучки дерна. Осмотрев работу, я понял, что требовать большего смысла нет.

– Хорош. Оставь лопату и пойдём.

– Куда? – подозрительно спросил он.

Приближаюсь к пленному и резко ударяю его в солнечное сплетение тупой стороной рогатины. Он сгибается, выпустив воздух из груди.

– Разговорчики в строю! – грубо говорю ему. – Клади инструмент и бегом пошёл.

– Но ты же обещал освободить?! – вопросительно удивлённым голосом сказал пленный.

– Раз обещал, значит, будешь свободен. А теперь идём.

Направляемся в сторону Волги. Минут через десять мы подошли к обрыву, но метров на пятьдесят правее того места, откуда мы поднялись.

– Стой. Ты свободен.

– Что? – удивленно переспрашивает он.

Наношу резкий удар рогатиной в сердце.

– Нет большей свободы, чем смерть, – произношу, глядя на донельзя удивленное выражение лица пленного.

Жду, когда копьё насытится праной. Почти мгновенно кожа человека сереет, глаза становятся безжизненными, и прекращается дыхание. Толкаю ногой труп, скидывая его с копья вниз с обрыва. Копьё потеплело от активации рун и от него стало исходить ощущение силы и опасности. Срываю с ближайшего дерева пучок листьев и тщательно протираю наконечник от крови. Процедуру приходится повторять, пока не убеждаюсь, что копьё в полном порядке.

Блин, я почувствовал себя типичным Российским бандитом из девяностых. Заставил человека копать, затем убил.

Вернулся в лагерь и выкопал яму под костёр. Время до темноты ещё оставалось, поэтому пошёл утрамбовывать площадку, вырытую пленником. Пока топтался, размышлял, как наносить рисунок. Если просто чертить, то пока закончу последние линии, первые может засыпать, всё же земля не лучший материал для построения магических ритуальных фигур. Значит, надо не просто прокапывать бороздки, а чем-то засыпать или заливать. В идеале, подошёл бы любой расплавленный металл. Естественно, о таком можно и не помышлять. Что у меня есть? Соль? В принципе для ритуала годится, но, во-первых жалко, мало ли, сколько тут проторчу, а соль нужна для еды, во-вторых, её разметает ветром. Деревья? Нет. Хотя, можно было бы использовать смолу. В таком случае надо искать хвойные деревья, а вокруг лиственный лес. Пока ломал голову, не заметил, как утрамбовал землю по всей площадке, а дельных мыслей так и не родилось.

Сел перед шалашом, достал различные предметы, срезал с дуба веточку, достал кусочек ткани. Погрузился в полу медитативное состояние и стал думать о духе и Онгоне. Дух, словно нашёптывал, какой он хочет дом-привязку. Взяв в руки ветку дуба, стал ножом обтачивать её, вырезая фигуру карикатурного человечка. Затем отрезал у сумки кусочек ткани и леской пришил к ткани деревянную фигуру. Достал копченую ногу косули, срезал с кости мясо, часть которого съел, немного положил в рот деревянной фигурке Онгона и направил немного Ба-хионь, сделав подношение духу. Затем отрезал кость, и стал обрабатывать её, вырезав две полые костяшки, которые леской пришил к ткани. Дальше я стал вырывать у себя на голове волосы и катать из них волосяные шарики. Скатав пять шариков, насадил их на леску, и пришил к ткани Онгона, словно волосы на голове деревянного человечка.

Вещи были завернуты в простыню, сшитую из автомобильных чехлов. От этой простыни отрезал кусочек ткани и сшил из неё мешочек, в который поместил Онгон. Этот мешочек надел на шею, рядом с целительским амулетом. Я чувствовал, что дух доволен и теперь будет рядом со мной. Для обращения к нему надо будет лишь взяться за Онгон и обратиться к духу.

Когда закончил с домом для духа, уже наступила ночь. Этой ночью решил выспаться, всё же напряженный выдался денёк. Проснулся рано утром и, позавтракав копченой рыбой, приступил к первому пункту плана – изготовлению межпространственного маяка, пусть и недолговечного. Для этого ободрал с части дуба кору. Когда закончил с корой, уже начало светать, и я начал вырезать магический узор и руны маяка. Очень удачно, что дерево расположено на природном магическом источнике, на такой маяк будет просто ориентироваться. Жаль будет, если дерево спилят.

За всё время нахождения в этом мире я понял одно – я ненавижу насекомых. Если раньше было достаточно простеньких чар для того, чтобы отогнать всевозможных букашек, то живя в лесу, мы задолбались от постоянных атак мошкары, комаров и прочих летуче-ползучих тварей. Чего только не пробовали, например, в дыму обкуриваться и мазаться полынью. На небольшое время помогает, но потом всё равно насекомые продолжают кусать. Меня спасала повышенная регенерация, парням приходилось хуже, они постоянно ходили со следами укусов и расчесанными ранками. Привыкнуть к такому невозможно, мы лишь научились не обращать на подобное внимания. Но сейчас мне подумалось, а можно ли вызвать духа, который бы отгонял насекомых?

Не откладывая в дальний ящик, временно прекратил мучить дерево, и, взяв бубен с колотушкой, стал взывать к духам с мыслью «мне нужен дух, который будет отгонять насекомых, за это буду платить, делясь небольшим количеством Ба-хионь. На этот раз плясок не устраивал, просто сел поудобнее, прислонившись к дубу, и довольно быстро погрузился в шаманский транс.

На зов откликнулся дух, который передал мыслеобраз примерно следующего содержания: «Я буду постоянно отгонять от тебя насекомых, сделай мне такой же дом, как у моего собрата, и так же корми».

Я тут же достал всяческий хлам и приступил к изготовлению очередного Онгона. Через пару часов на шее прибавился ещё один мешочек, я мог спокойно вздохнуть. Мошкара кружила рядом, но ко мне не приближалась. С радостью от всего сердца поблагодарил духа, попутно вбухав в благодарность, как в молитву, приличное количество Ба-хионь, на что без всякого транса сумел ощутить радость, пришедшую от духа. В момент вся мошкара, только что кружившая рядом, разлетелась.

Блин, знал бы, что так можно, в первый же день пребывания в мире начал шаманом становиться!

Три дня кропотливой работы, и, наконец, я закончил издеваться над растением. Костёр за всё это время жёг лишь один раз, когда кипятил воду, а питался пока копченостями. Хоть и шли они не очень, к тому же запасы быстро таяли, но боялся дымом привлечь внимание к полянке раньше времени, пока не был готов к приходу гостей.

Захотелось свежей рыбки, поэтому с утра спустился к Волге в том районе, где уже один раз поднимался и на донку стал ловить рыбу. Пока рыбачил, обратил внимание, что на полуострове перед косой очень много гравия, фактически он почти весь состоит из гравия и речного песка. В голове зародилась мысль выкладывать магический рисунок и руны гравием. Эта идея не вызывала отторжения. Единственно, пугал объём работы. Таскать камни по крутому склону ещё то удовольствие.

Пока размышлял, леску стало дергать. Подсёк и вытащил на берег улов, что далось довольно непросто. Мне предстал шикарный судак, килограмма на четыре. С трудом сумел его вывести, чтобы не сорвался.

Жареный судак – это нечто неописуемое. Лучше только осетровые и красные рыбы. Удивительно, как он вообще клюнул на приманку, для него не предназначенную? Фантастика.

Два дня таскал гравий, при этом стараясь отбирать камушки помельче, чтобы можно было выкладывать руны. Сумка пару раз рвалась, приходилось её зашивать. Натащил примерно полтонны этого материала.

На восьмой день пребывания на этом месте, наконец, приступил к созданию магической фигуры межмирового портала. С утра шёл на рыбалку, ловил рыбу на весь день, жарил её на огне, стараясь разводить его из сухих дров, дающих минимум дыма, завтракал, после чего приступал к выкладываю схемы.

Целых три дня потратил на подготовку к ритуалу, завершив выкладку схемы уже после захода солнца. В качестве одного из условий точки выхода портала вписал «технически развитый мир, населенный людьми». Поскольку схема была грубовата, то много условий попросту не вмещалось, пришлось максимально сократить аппетиты.

Итого проторчал на этом месте десять дней вместо задуманной недели. Остался последний штрих – привести жертвы, после чего можно будет отправиться к цивилизации. Возможно, даже уже завтра.

С раннего утра, ещё до рассвета, оставив в лагере всё, вооружившись лишь парой ножей, я отправился в бандитское поселение. Если не сбился со счёта, то сегодня должно быть уже десятое июня, а это значит, мы уже месяц торчим в этом мире. Я уже настолько привык передвигаться по лесу, что без проблем обходил коряги и прочие препятствия. Буквально через триста метров наткнулся на овраг, пришлось карабкаться по склону вниз, затем форсировать широкий и глубокий ручей, затем карабкаться наверх по склону. За каких-то полтора часа неспешной прогулки добрался до реки Царицы, на том берегу которой находится то самое поселение.

Активировал браслет отвода глаз, соединив его половинки. Пройдя выше по течению метров на пятьсот, я разделся и разулся, закрепив вещи с обувкой в виде тюрбана на голове, после чего погрузился в воду и поплыл через реку. Пока форсировал реку, течением меня снесло примерно на те же полкилометра, я оказался почти напротив того места, в котором вышел к реке. Скользя по склону и про себя матерясь, кое-как забрался наверх. Обтер травой грязь и оделся. Отсюда прекрасно было видно дома, как и оттуда меня.

Без проблем подошёл к поселку, благо, он не был обнесён частоколом. Уже рассвело, и я наблюдал, как вооруженные дубьём знакомые рожи тех самых мужиков, что встречали нас на причале, выгоняли из нескольких бревенчатых бараков народ.

Бараки представляли собой три низких бревенчатых дома, размером шесть на двенадцать метров, разделенные посередине бревнами. Так полагаю, что бревна для строений делали длиной шесть метров, сложили три стены, четвертую выложили из коротких бревнышек, как бы на полметра сдвигая в сторону часть дома, и от них продолжили ещё три стены. В каждом таком строении было примерно по тридцать человек. Ещё в посёлке была пара десятков небольших срубов шесть на шесть метров, полагаю, в них жили бандиты. Возле бараков были установлены столы и лавки из бревен, в отличие от той, в которую пригласили нас, эти были без навеса.

– А ну, давайте, «жучьи» дети! Солнце встало, пора жрать, и начинать пахать. – Донесся до меня выкрик одного из бандитов.

Понурый народ стал покидать бараки. Вид у них был болезненный, синяки под глазами, неестественная худоба, один мужчина едва плёлся и сильно кашлял. Если на бандитах одежка была потрепанной и латаной, то жители барака были попросту в рванине, а большинство обуты в лапти! Блин, реально в лаптях! И это выходцы из двадцать первого века, не могут кожаную обувь сделать всего на сотню человек или ткань из крапивы или конопли. Я бы такими тряпками, в которые одеты эти люди, полы побоялся мыть, это скорее ветошь, чем одежда.