Текст книги "Не в коня корм"

Автор книги: Нора Никольская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

Глава 3

Алиса Симонова весь апрель по выходным обучалась у инструктора Павла Ростовцева верховой езде, и они несколько раз совершали лесную прогулку.

Она перезнакомилась со многими клиентами и почти со всем персоналом конефермы.

Супруга шефа настояла на совместной с мужем поездке за границу, и Алиса радовалась возможности провести на конеферме подряд десять предстоящих майских праздничных дней.

Весь апрель выдался настолько теплым, что на угодье и лугу выросла трава, и это радовало конюха Федора Акимовича.

Именно с этим пятидесятилетним мужчиной Алиса нашла общий язык, видимо на фоне их любви к лошадям. Когда она уверяла конюха, что конь Домино (Доми, Доминошечка) при встрече улыбается ей, Федор Акимович понимающе кивал головой.

– Доми сразу влюбился в тебя, и он ревнует к Павлу.

По деревенской привычке конюх был со всеми на «ты», даже с хозяином фермы, правда, величая его по имени-отчеству. Соблюдал, так сказать, субординацию.

Исключением была главный бухгалтер Елена Степановна, хотя и была моложе Федора Акимовича на шесть лет.

Кухарка Агафья Ивановна, жена конюха удовлетворяла любопытство Алисы Симоновой, рассказывая о событиях, происходящих в настоящее время, так и происходивших в прошлом и касающиеся работников конефермы и некоторых клиентов.

Но в общепринятом смысле кухарка не была сплетницей. Она делилась информацией, радея за семейство и бизнес Коняевых. В деревне работы не было и даже техничкой в школу не устроишься. А тут пусть небольшая конеферма, но у супругов стабильная работа, и они смогли купить машины не только себе, но и сыну.

Как обычно Алиса Симонова приехала на конеферму чуть пораньше, чтобы приобрести деревенскую продукцию в кафе. На входе она столкнулась с выходившей хозяйкой фермы. Мария Ильинична была явно не в настроении и, как показалось Алисе, чем-то взволнована. И то, что та не задержалась перекинуться словечком, подтвердило предположение Алисы Симоновой: хозяйка была не в духе.

– Ну, ты как раз вовремя, – воскликнула Агафья Ивановна. – Хозяйка завезла банки с солеными груздями и сушеные белые грибы. Бери, дома супчик с бабушкой сварите, – посоветовала кухарка.

Агафья Ивановна была в курсе, что Алиса жила вместе с ее бабушкой Татьяной Петровной и их соседом в четырехкомнатной квартире. (О приобретении квартиры с обременением читайте в третьей книге серии про Алису Симонову «Кто сеет ветер, пожнет пулю».)

– Я возьму и то, и другое, а еще деревенский хлеб. Сумку оставлю у Вас, а после занятий заберу. Если привезут молочку, отложите для меня творог и сметану, – попросила Алиса Симонова.

Конь и Павел Ростовцев ждали Алису.

– Здравствуй, Доминошечка, – поприветствовав Ростовцева, произнесла Алиса, ласково погладила коня и принялась угощать его принесенными с собой овощами и фруктами.

– Вы еще к конюшне не подошли, а Доми учуял Ваше приближение, – сообщил Павел Ростовцев. – Сегодня я решил усложнить занятия для вас обоих.

Через некоторое время Алиса забыла о мрачном настроении Марии Ильиничны и о возникших вопросах по этому поводу. Она увлеченно осваивала новые навыки.

Проведя утреннюю романтическую прогулку с парой влюбленных, Мария Коняева заехала домой за заготовками, закупленными у знакомых деревенских грибников, и поехала в кафе.

Она вспомнила, как четыре года назад уговорила мужа открыть на территории конефермы собственное кафе.

– Мясную и молочную продукцию будем закупать у местных, и я уже знаю у кого, – убеждала Мария Ивана.

За весну и лето нанятая бригада строителей возвела одноэтажное здание, а местные рукодельницы к открытию кафе пошили шторы, скатерти и салфетки.

Затраты быстро окупились. Агафья Ивановна, нанятая кухаркой (у нее за плечами было оконченное кулинарное училище) без устали пекла пироги, хлеб, ведь с каждой проданной продукции она получала процент.

Клиенты были довольны: после занятий они могли пообедать или поужинать и купить домой что-нибудь вкусненькое. Деревенские жители сдавали на конеферму собранные ягоды, грибы, яблоки, сливы из садов и излишки овощей с огородов.

Деревенские записывались в очередь для проведения в помещении кафе свадеб, отмечали там юбилейные даты. И все это приносило доход.

Будучи с компьютером на «ты» Мария изучала практику зарубежных и отечественных коневодческих хозяй1ств и не боялась применять почерпнутые идеи на своей конеферме. Так она уговорила Павла Ростовцева взяться за занятия с детьми-инвалидами и больными ДЦП, и с взрослыми с физическими недостатками.

Вроде бы все хорошо, бизнес успешный. Но что-то в последнее время у нее частенько минорное настроение.

Непонятное творится с мужем. Он с меньшим энтузиазмом вникает в дела, словно его голова забита посторонними мыслями. Он стал меньше участвовать в жизни их детей: шестнадцатилетнего Мирона и двенадцатилетней Марианны, да и от нее стал отдаляться.

Так и не определившись с создавшейся ситуацией, Мария вошла в кафе.

Время было раннее, и посетителей практически не было. Помощник по хозяйству и мастер на все руки тридцатилетний увалень Кузьма стал заносить в подсобку банки и коробы с грибами, а Мария с кухаркой принялись обговаривать, что можно выставить на продажу и по каким ценам.

Мария приняла предложение Агафьи Ивановны отведать сырников с компотом из ягод, и они уединились в кухонном блоке.

В зале хлопотала официантка и помощник кухарки пышнотелая Варвара.

– Что-то ты, Марьюшка, бледная и не в веселом расположении духа, – многозначительно обронила кухарка.

– Мало ли проблем в хозяйстве, – обтекаемо ответила Мария Ильинична.

Но Агафья Ивановна словно ждала этих слов. Она поплотнее прикрыла дверь кухонного блока.

– Хозяйка, ты вся в делах и в заботе о детях не замечаешь, что творится у тебя под носом или не хочешь замечать, – заявила Агафья Ивановна. Но, заметив показное равнодушие, вдохновилась на продолжение рвущейся с языка отповеди. (Бесхитростная деревенская простота?!) – Не только мой Федор, но почти весь персонал конефермы, да и клиенты наблюдают, как Оксана Гданько вертит своей тощей задницей перед Иваном Владимировичем. И только одна Мария свет Ильинична безглазая ни сном, ни духом не ведает, как охмуряют ее мужика, а может уже охмурили. А может нам всем скинуться на подзорную трубу?

– Вот оно объяснение того, что творится с Иваном, – вспыхнуло в голове Марии.

Мария Коняева была ревнива, но подавляла это чувство, считая его слабостью.

Почувствовав себя выставленной на посмешище не только коллектива, но и клиентов, она разозлилась на… кухарку. Особенно после ее слов, что гнать надо поганой метлой эту Оксану Гданько.

– У Вас, Агафья Ивановна, погляжу, мало своей работы, если пытаетесь решать за хозяев кадровые вопросы, – неожиданно вспылила Мария.

– А кто тебе глаза откроет на очевидное? Речь идет не только о возможной потере тобой твоего мужа, а о потере в скором времени наиболее состоятельных клиентов, высказывания которых волей неволей приходится выслушивать. Легче всего спрятать как страус голову в навоз, – упрямо продолжала выговаривать кухарка. – Эта бесстыжая Гданько вешается не только на твоего мужа, но вдобавок пристает к клиентам. Задалась целью выйти замуж за обеспеченного мужика.

Мария могла проигнорировать упреки, касающиеся ее личной жизни, но от проблем, из-за которых могло пострадать ее и мужа детище, она не имела права отворачиваться. Слишком много моральных и физических сил вложено в бизнес, от многого приходилось отказываться, чтобы он был успешным.

И лишиться и мужа, и бизнеса из-за потерявшей всяческий стыд сексуально озабоченной девицы…

– Ни за что, – сказала себе Мария и потребовала от кухарки подробностей.

Оксана Гданько никому не рассказывала, что ее отец работал конюхом. От матери она унаследовала красоту, от отца умение управлять лошадьми. Больше ничего.

Всю жизнь, проведя рядом с этими животными, Григорий Гданько погиб нелепо от удара копытом необъезженного жеребца. Но его гибель помогла девятнадцатилетней Оксане устроиться инструктором в коневодческое хозяйство.

Пооглядевшись вокруг, молодая девушка поняла, что можно так работать без каких либо перспектив. Поэтому Оксана поставила цель: выйти замуж за состоятельного клиента, но не учла, что к своему состоянию они имели детей и жен. Мужчины не были против необременительных отношений, но не более.

Но однажды Оксана Гданько в попытке увести чужого мужа нарвалась на жесткое и даже жестокое сопротивление ревнивой жены, оказавшейся чьей-то дочерью.

Придя домой и открыв дверь ключом, она обнаружила в комнате двух бритоголовых амбалов, пообещавших на выбор: переломать руки, ноги, попортить кислотой личико или быть проданной в сексуальное рабство. Если… Оксана поверила в реальность угроз, быстро уволилась, а подруга, работающая няней в состоятельной московской семье, посоветовала покинуть родную Украину.

Через знакомого подруги умельца по изготовлению документов, но дорого, Оксана заполучила свидетельство об окончании курсов по подготовке инструкторов по обучению верховой езде и рекомендации. Фотографий было достаточно.

Подруга заверила, что никто не будет проверять бумаги.

– Где Россия, а где Украина. А лошадьми ты умеешь управлять с детства, – убеждала Оксану подруга, получившая свои комиссионные за выгодного клиента. Оксана позже догадалась, что подруга помогла не только ей в получении необходимых бумаг.

Так Оксана оказалась в России и устроилась в коневодческое хозяйство, а два года назад стала работать на конеферме «Коняевых».

На первом месте она вновь предприняла попытки, если не стать женой состоятельного клиента, то хотя бы стать его содержанкой. Действуй она более тонко, возможно ей удалось бы найти богатого покровителя. Но к природной красоте ей не досталось ни ума, ни хитрости.

Вновь скандальное увольнение, но теперь она решила устроиться в небольшое коневодческое хозяйство и благодаря отличным рекомендациям, видеоролику с собственных занятий была принята на конеферму «Коняевых».

Оксана и здесь отвергала ухаживания молодых людей, не имеющих возможности делать ей дорогие подарки. Вот и инструктора Маслова держала на расстоянии, считая его неудачником.

Флиртовала с клиентами, вступала в отношения, правда, соблюдая на этот раз меры предосторожности, то есть не собирала компромат в виде фотографий.

Но не получив желаемого, Оксана Гданько обратила внимание на симпатичного хозяина конефермы Ивана Владимировича Коняева.

Дело в том, что ей случайно стало известно, что, несмотря на небольшое количество лошадей, ферма процветает, от клиентов нет отбоя.

Она отдавала должное предприимчивости хозяйки, но считала, что Мария слишком зациклена на бизнесе, а мужа обделяет своим вниманием.

И решила воспользоваться этим, посчитав, что хотя Мария и сохранила девичью стройность и красоту, но ей сорок стукнуло, а Оксане всего лишь двадцать пять с половиной. Существенная разница.

Молодость всегда побеждает. Оксана была уверена: стоит Ивану Коняеву провести с ней ночь, он забудет о своей верной жене.

А вскоре все обратили внимание на то, как Оксана подбегала к хозяину конефермы, стоило тому появиться рядом с лошадьми, конюшней или хозпостройками. Оксана даже позволяла себе появляться в офисе под благовидными предлогами, как только Мария выезжала за пределы территории конефермы.

Оксана Гданько часто предавалась мечтаниям.

Она считала, что ей удалось бы убедить Коняева продать хозяйство и переехать в собственный домик на берегу Средиземного моря.

Где будут жить Мария с детьми, ее не волновало.

– Мария сделала все, чтобы рассорить Ивана с его родителями-москвичами, и они будут на моей стороне, узнав, что я хочу вернуть их сына в Москву и позволю принимать самое непосредственное участие в воспитании внука или внучки, – мечтала Оксана.

Мысли превращались в образы-видения.

Вот она в платье от известного итальянского дизайнера с бриллиантами в ушах, так идущих к ее серому цвету глаз. Благодарные родители Ивана преподносят ей шкатулку с семейными драгоценностями, в наличии которых Оксана уверена. Она слышала о бабушках Коняева, имеющих дворянские корни, а значит и фамильные украшения.

Единственный сын и внук вверг в шок всех родных, став фермером.

Конечно же, Коняев попал под влияние этой деревенщины Марии, а вот она, Оксана, сумеет осчастливить московскую родню и получит вожделенную шкатулку.

Оксана шла от открытого денника с затуманенным взором и опомнилась, лишь когда дорогу ей преградил Игорь Маслов.

– Оксаночка, когда же ты примешь колечко и дашь согласие выйти за меня замуж? – воскликнул Маслов.

– Игорь, отвянь, – досадливо отмахнулась Оксана. – Стать твоей женой, чтобы жить в нищете и плодить нищету. До сих пор не можешь купить хотя бы подержанную иномарку, – презрительно усмехнулась она и демонстративно похлопала кнутом по ладони, как только Маслов попытался обнять ее.

– Но нам ведь было хорошо.

– Мне было хорошо не только с тобой, вот только за удовольствие надо благодарить. Твой уровень – официантка Варя, она будет рада цветку с поля, а я – девушка, которая предпочитает бриллианты.

– Какая стервоза, – шепнул Маслов, разозлившись не только на пренебрежительный тон Оксаны, но и признание в связях с другими мужчинами.

Некоторое время он шел за ней и остановился, когда Оксана приблизилась к стоящему у калитки Ивану Коняеву, и издали наблюдал, как она оживленно что-то говорит хозяину конефермы.

– Неужели Коняев запал на нее? – досадливо и ревниво шепнул он себе.

Однажды у Игоря Маслова увели любимую девушку. Тогда Маслов был на грани самоубийства (глупость молодости), а сейчас ему хотелось уничтожить эту дрянь, игравшую на его чувствах.

Оксана дотронулась до руки Коняева и смотрела на него, не отрываясь.

И Игорь вдруг понял: Оксана никогда не согласится выйти за него замуж. Ему стало тоскливо на душе, но он словно мазохист продолжал наблюдать за этой парочкой, сдерживая себя от желания броситься к ним.

Взбешенная полученной от кухарки информацией, Мария Коняева просмотрела в телефоне расписание занятий Оксаны Гданько и решительно направилась к конюшне.

И остановилась как вкопанная, увидев идущих навстречу мужа и Оксану, улыбающихся друг другу и оживленно разговаривающих. Мария быстро встала так, чтобы остаться невидимой для них. Иван и Оксана держали путь к выходу из территории конефермы.

Неужели это не сплетни, и Иван с Оксаной любовники, как ее пытались убедить в этом.

Мария решила, что муж собирается отвезти Оксану на своем джипе в укромное место. Она отгоняла от себя неприятное видение. Но в удивлении застыла на месте, перестав преследовать парочку.

Оксана возвращалась одна, а муж скрылся за воротами.

И тогда Мария шагнула вперед и у автостоянки преградила путь Оксане Гданько. В голове не было четкого плана, о чем говорить с Оксаной, злость на нее переполняла и не давала здраво мыслить.

Пытаясь сохранить хладнокровие, Мария принялась выговаривать инструктору о поступающих на нее жалобах от клиентов, недовольных качеством проводимых Оксаной занятий.

– Тебе, Оксана, лучше самой уволиться или мы уволим тебя за несоответствие занимаемой должности.

– И не подумаю. А недовольны только те, с кем я отказалась переспать. Девушка я красивая и пользуюсь успехом у мужчин. А Вы, Мария Ильинична, не сможете меня уволить ни по какой статье: я беременна, – произнесла Оксана и засмеялась, увидев, как побледнела Коняева.

Мария не помнила, как куда-то пошла. Ей хотелось остаться одной, не видеть ненавистное лицо Оксаны.

В голове билась единственная мысль: эта дрянь ждет ребенка. От кого… От ее мужа. Вот теперь все: она, Мария, потеряла Ивана.

На ватных ногах Мария куда-то шла, куда-то сворачивала и, только уткнувшись в изгородь, рухнула на землю.

Она заплакала. Как давно она не плакала. С головы сорван платок. Иван купил его ей в Италии и подарил на позапрошлый женский день. Тогда у них все было хорошо. Никаких сплетен и слухов. Никакой Оксаны в помине.

Волосы рассыпались по спине. Из-за слез воздух перед глазами был видимым и не стоящим на месте.

Поднявшись с земли, Мария оглянулась и, едва различая хозпостройки, побрела прочь.

Ей надо было на что-то решиться, что-то предпринять, продумать стратегию, теперь уже не как завоевать Ивана, а как сохранить семью, как вернуть утерянную любовь мужа и подумать, где она допустила ошибки.

Занятия закончились, и Алиса, поместив Доми в стойло с помощью конюха, поспешила в кафе за оставленной сумкой с покупками.

– Я тебе банку сметаны и творог положила, – сообщила Агафья Ивановна. – Если мелких денег нет, завтра отдашь, я собираюсь печь пироги с грибами.

Подхватив сумку, Алиса покинула кафе и направилась к автостоянке.

Чей-то крик она услышала, пройдя несколько десятков шагов, и в нерешительности остановилась. Крик донесся со стороны конюшни.

Выходящие из кафе посетители недоуменно смотрели на бегущего и что-то кричащего конюха.

Первой среагировала Алиса Симонова.

И вот сумка на земле, а она ринулась ему навстречу, но прежде оглянулась и взмахом руки и окриком заставила всех вернуться в помещение кафе.

Запыхавшийся (уже не мальчик) конюх застыл на месте.

– Что случилось? – спросила Алиса, подбежав и глянув на бледное лицо мужчины. Но понимала, что новость будет ошеломляющей.

– Оксана Гданько… Она там, за конюшней на лугу, – выдохнул Федор Акимович.

– Вот тебе, бабушка, и ушки… скорую… нужно срочно вызвать скорую… и полицию…

И Алиса стала звонить Коняеву, велев конюху вести ее к месту происшествия.

– Иван Владимирович, Алиса Симонова… У нас ЧП. Федор Акимович обнаружил на лугу Оксану Гданько с перебитым виском, ему показалось… Но все равно вызовите скорую и полицию, а я позвоню Марии Ильиничне, нужно посетителей кафе придержать там, полиция захочет всех опросить.

Иван Коняев воспринял четкий и, как ему показалось, поставленный голос Алисы как команду к действию.

– Все понял, вызываю полицию и скорую. А Вы с Федором покараульте там…

Отключая сотовый, Алиса услышала, как по-мужски чертыхнулся Коняев.

Федор Акимович с нескрываемым удивлением смотрел на молоденькую клиентку и слушал, как она отдавала… приказы сначала хозяину фермы, а затем хозяйке.

Не подходя близко, Алиса пристально всматривалась в лежащую на молодой траве Оксану Гданько. Федор Акимович догадался, что девушка не впервые сталкивается с подобной ситуацией.

Удар пришелся на правый висок. Не повернись Оксана на напавшего, возможно, осталась бы жива.

Алиса, как и конюх, сделала тот же вывод: Оксана мертва. И подозрительно посмотрела на Федора Акимовича.

– Я Чечню прошел… Вот так же медсестричка лежала с такой же раной на виске и застывающими руками без кровинки, а я все надеялся, что она очнется, – глухо и с такой болью произнес Федор Акимович. И Алиса поняла, что этот пятидесятилетний мужчина через многое прошел и не одну смерть видел, а гибель той медсестрички была для него самой тяжелой.

Нанесенный удар был такой силы, от которого вряд ли очнешься.

Глава 4

Иван Коняев позвонил жене.

– Мария, у нас большие неприятности…

– Да, мне позвонила Алиса Симонова. Сказала о ЧП, но без подробностей, а до тебя я не дозвонилась.

– Пусть Агафья Ивановна и Кузьма заменят тебя, а сама встречай полицию и скорую у ворот, я подойду туда, – велел Иван Коняев жене.

Полицейский и два эксперта подъехали первыми, Коняев повел их к месту происшествия, а Мария Ильинична осталась в ожидании скорой.

Алиса и Федор Акимович тихо переговаривались, как будто не решаясь нарушить царившую вокруг них тишину.

Трое мужчин, подошедших к ним с Коняевым, с любопытством смотрели на красивую девушку без признаков испуга, стоявшую в метрах пяти от лежащей на траве женщины.

От конюшни шли врач скорой помощи и санитар.

Врач, констатировавшая смерть Оксаны Гданько, выказала свое недовольство.

– Как чувствовала, что приедем к трупу, – возмутилась она. – За заключением сами подъезжайте, мне сейчас некогда заниматься этим, у нас вызов к живому пациенту. Она одернула мятый и не очень свежий халат.

Эксперты приступили к своей работе, а следователь, представившийся капитаном Строевым Богданом Анатольевичем, стал задавать вопросы конюху, обнаружившему Оксану Гданько.

Иван Владимирович с нескрываемым испугом смотрел на Оксану, с которой не так давно беседовал. И она не знала, что ее ожидает. И переведя взгляд на жену, замер. Он не увидел в ее глазах естественного испуга, жалости, но зато отметил какое-то подобие облегчения и, встретившись с ней взглядом, поспешно отвернулся.

Алиса заметила его замешательство.

– Богдан Анатольевич, может нам пойти в кафе, пока народ не разошелся. Вы, наверное, захотите поговорить со всеми? – спросил Коняев немного осипшим голосом.

– Я с вами, ребята без меня справятся, – ответил капитан Строев и, о чем-то переговорив с экспертами, подошел к Коняеву.

Конюх, Коняев и следователь шли впереди, а Алиса, пытаясь отвлечь Коняеву (втайне лелея иную мысль), делилась воспоминаниями о расследовании преступлений.

Так они группой и вошли в кафе друг за другом.

Строев, пояснив присутствующим в кафе о гибели Гданько, попросил дать показания.

Кто что-нибудь слышал, видел и может внести ясность. Алиса села рядом с Коняевой, а кухарка отчего-то бледная поставила перед ними кувшин с морсом и стаканы, упорно отводя взгляд от хозяйки конефермы.

По подсказке Ивана Владимировича Строев поговорил сначала с наиболее значимыми клиентами, чтобы те могли уехать, ведь все они были деловыми людьми. Но никто из опрошенных не обладал полезной информацией. Так на грани сплетен, поэтому недостойных внимания. И лишь один из них занимался у Оксаны Гданько.

– Оксана Григорьевна веселая, приветливая девушка, – начал говорить мужчина лет пятидесяти. Была… Кто мог напасть на нее уму непостижимо. Такая девушка, такая…

Он горестно вздыхал. Ему искренне было жаль Гданько.

Строев переговорил со всеми посетителями и приступил к опросу персонала. Он позвал за столик официантку Варю.

– За Оксаной приударял инструктор Игорь Никитович Маслов. Только Оксана посмеивалась над его чувствами, – обиженно сообщила Варя.

Строеву удалось скрыть радость: отвергнутая девушка многое замечает, а отвергнутый мужчина на многое способен. И он попросил Коняева позвонить Маслову и попросить зайти в кафе. Сразу же после проведения занятия.

Диктофон фиксировал показания.

Варя охотно делилась известными ей сплетнями.

Агафья Ивановна не преминула сообщить, что не все клиенты были довольны качеством занятий, проводимых Гданько. И она даже обратилась к хозяйке конефермы, дабы та применила к инструктору дисциплинарные меры.

– Но за это же не убивают, проще перейти к другому тренеру, – возразил следователь, не догадываясь, что на кухарку любое возражение действует как на быка красная тряпка.

– А она своим ученикам строила глазки, ее целью было выйти замуж за богатого клиента. А зачем жениться, если бесплатно можно получить. Какой жене понравится, что охмуряют ее мужа, – произнесла роковые слова кухарка.

Цепкий взгляд следователя заметил, как конюх гневно поглядел на жену и та мгновенно замолчала.

– А что нам может быть известно, мы все время на кухне. Ничего нам не известно. Так, сплетни одни, я не охоча до них.

– Товарищ капитан, мне бы к лошадям вернуться, их кормить, поить нужно, они не могут ждать, – громко произнес Федор Акимович, пытаясь отвлечь внимание следователя от жены.

– Так идите, я Вас не держу, – разрешил Строев, раздосадованный его вмешательством.

– Алиса, мне с Вами нужно поговорить, я сошлюсь на необходимость обзвонить клиентов Оксаны, а Вы скажите следователю, что Вам необходимо вернуться домой, а потом после дачи показаний позвоните и мы встретимся. Строев, видимо, принял Вас за нашего сотрудника.

Алиса согласилась и подошла к следователю.

Мария Ильинична оказалась права.

– Извините, я думал, Вы работаете здесь, я, конечно же, поговорю с Вами.

– А можно я с мужем вернусь в офис, нам нужно обзвонить клиентов, берущих уроки у Гданько, и отменить занятия, а Ивану Владимировичу нужно поработать над перераспределением ее клиентов.

И тут в кафе вошли эксперты. Они доложили Строеву об окончании своей работы и о том, что погибшую увезли для проведения медико-судебной экспертизы.

– Иван Владимирович, нужно помочь ребятам изъять все установленные на территории конефермы видеокамеры, – произнес Строев. – А потом уйдете.

– Да, конечно… Кузьма поможет. У нас имеется специальная лестница, – засуетился Коняев.

Мария Коняева встретилась взглядом с Алисой и девушка успела заметить отчаяние после слов ее мужа.

– А ведь до нее дошли слухи и сплетни. И что это значит? Марию Ильиничну могут заподозрить в нападении на Гданько на почве ревности, – сказала себе Алиса. – Она нуждается в помощи, поэтому и попросила о встрече. А я не адвокат, берущийся за защиту реального преступника…

Но она уже садилась перед следователем. Правда, вот только поделиться ей нечем. Она так была увлечена занятиями и, к сожалению, не обращала ни на кого внимания.

Все были опрошены. Агафья Ивановна услужливо подала Алисе сумку, принесенную кем-то из посетителей с улицы.

Марии Ильиничне она позвонила из машины, и они договорились встретиться у лесополосы: там можно спрятать машины от посторонних глаз.

Коняева рассказала о разговоре с Оксаной, о ее признании.

– Полиция посчитает, что у меня имелся мотив избавиться от нее, так как уволить ее я не смогла бы. А у Вас, Алиса, имеется опыт оперативно-следственной работы. Но можете не сомневаться, я не трогала Оксану.

Алиса подтвердила свое участие в расследованиях тяжких преступлений.

– Да, я отметила, что Федор Акимович был поражен, не услышав визга и не увидев истерики, – усмехнулась Коняева. – Он восхищается Вами, Вы ведь и Доми приручили, а его даже мужчины опасались.

– Сколько мужиков у кафе столпилось, а бросилась ко мне хрупкая девчушка, – взахлеб пересказал мне Акимыч…

– Я не всегда такая смелая была, оказавшись рядом с погибшими, но при виде едва ли не падающих в обморок мужчин заставляла себя не паниковать, – призналась Алиса. – За моими плечами восемь случаев участия в расследованиях и, к сожалению, одним из убитых был мой родной дедушка, – вздохнула она. (О гибели дедушки Алисы читайте во второй книге «Потери и приобретения».)

Мария Ильинична непроизвольно вскрикнула.

– Я верю в Вашу невиновность, но хорошо бы узнать, кто так расправился с Оксаной Гданько.

Мария печально вздохнула.

– Дело осложняется тем, что как раз сегодня Агафья Ивановна решила, так сказать, раскрыть мне глаза на поведение Гданько. А после нашей с ней беседы Оксану муж кухарки обнаружил убитой. И что-то подсказывает, что Федор Акимович позвонил жене и только потом бросился бежать и испуганно кричать при этом. Мужчина, прошедший Чечню и много повидавший, не ударился бы в панику.

– Я подумала об этом же, – согласилась Алиса. – И Вы боитесь, что просмотрев видеозапись, следователь посчитает, что именно у Вас был мотив. А с учетом сплетен и слухов полиция ухватится за эту версию.

– Вот именно. Я не делала этого, но многое против меня. Более того, Иван так же может заподозрить меня.

– Даже так? – засомневалась Алиса.

И Мария Коняева поняла, что кухарка пересказала девушке историю ее замужества, про семейный бизнес.

– Я сама не пойму, что творится с Иваном, он отдалился от меня, а значит, слухи насчет Оксаны небезосновательны. Свекровь с удовольствием будет свидетельствовать против меня, а полиция не станет разбираться. Знакомых полно, а я боюсь, что никто не встанет за меня горой.

Мария горестно вздохнула.

– Как мне помочь Вам, Мария Ильинична?

Только отчаянье заставило Коняеву пересказать непроверенную информацию. И Мария рассказала Алисе услышанное от одного клиента.

После переезда Оксаны Гданько в Россию она устроилась работать немного немало, а в конноспортивный комплекс. Уж слишком хорош был ее послужной список, отличные рекомендации. А еще удачные видеоролики, где Оксана красуется на лошадях различной масти. И целая тетрадь отзывов. Разумеется положительных.

И тут приключилась с ней неприятная история: попыталась увести чужого мужа, отослала жене клиента компрометирующие фотографии.

Вот только Коняевым, а вернее, Марии стало поздно об этом известно.

Теперь Мария жалеет, что ни одного инстуктора не проверила. А надо было. И сегодня же она на всякий случай отправила запросы. Мария полагает, что Оксана предоставила фальшивые рекомендации и засомневалась, наслушавшись сплетен. Нужно съездить на предпоследнее место работы Гданько. Мария не может, не сегодня-завтра ее могут арестовать.

– Одна надежда на Вас, Алиса. Впереди еще два рабочих дня, у Вас собственная машина, и Вы имеете опыт. Я оплачу Вашу работу, – умоляюще посмотрела Мария на девушку.

– Я понимаю, Ивану Владимировичу будет не до поисков. Все Ваши обязанности лягут на его плечи. Мне понадобятся все документы Оксаны: трудовая книжка или ее копия и все остальное. Я поеду на ее предпоследнее место работы, – дала согласие Алиса.

Они обсудили линию поведения. Никто не должен знать о параллельном расследовании.

– Тогда я вернусь в офис и скину Вам на почту необходимый материал, и адрес этого комплекса.

И Алиса, выехав из лесополосы на дорогу, поехала в предполагаемую сторону. А получив адрес конноспортивного клуба, установила навигатор.