Текст книги "Nogaulitki (СИ)"

Автор книги: Nogaulitki

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 8 страниц)

Оказавшись дома, я еле забралась в душевую кабинку, предварительно еще раз осмотрев свое тело. На ребрах были синяки и кровоподтеки, руки в ссадинах, на ногах гематомы. Лицо – вообще отдельная песня. Мой с небольшой милой горбинкой нос был чуть припухший, на скулах, щеках и подбородке мелкие ссадины. Лоб был пересечен воспаленным красным швом. Нет, я не считала никогда себя эталоном красоты, но я была очень симпатична. Яркие голубые глаза и обаятельная улыбка – были моим главным оружием, а все остальное – изящную, чуть дерзкую линию челюсти, заметные скулы и сильный волевой подбородок я считала лишь приятным дополнением ко всему остальному. Но теперь я точно выглядела так, словно меня переехал трамвай. Причем не единожды.

Приняв душ, я выпила несколько таблеток и направилась на кухню, чтобы налить себе вина. Хотелось более привычного средства для снятия стресса. И хоть нежелательно было его смешивать с обезболивающим, мне было плевать. По дороге в кухню я увидела уже четвертый входящий звонок от Саши, но пробормотав: «Извини, но сейчас я с тобой ругаться не могу», я снова отклонила вызов.

Только я налила бокал белого вина, как в дверь позвонили. Я взглянула на электронные часы, что горели на сенсорном экране микроволновой печи, и поняла, что в начале восьмого ко мне может прийти только Романова. Явно решила проверить, насколько я «в порядке».

По пути в коридор я зашла в спальню и достала из шкафа чистую футболку, чтобы прикрыть тело – мой спортивный топ не скрывал гематом. И когда в звонок позвонили уже второй раз, я открыла дверь.

Мое вытянувшееся лицо явно выглядело забавно. Потому что я никак не ожидала увидеть ту, что стояла на пороге.

– Боже. Господи. Боже, – прошептала она.

– Нет, это всего лишь я, – постаралась я пошутить, но судя по испуганному лицу Саши, шутка не зашла.

– Господи, – снова прошептала она и… кинулась мне на шею.

В нос ударил такой знакомый и такой любимый запах ее «Монталя», что у меня закружилась голова. Она обнимала меня, что-то бормоча в шею. Я не могла ничего разобрать, но это было и неважно. Когда еще мне удастся ее вот так пообнимать?

Я бы стояла с ней так до скончания веков, если бы не ноющая боль в ребрах. И когда стало ясно, что больше я не могу находиться в таком положении, то мне пришлось прохрипеть:

– Извини, но… ребра…

Саша отскочила, словно кипятком ошпаренная.

– Извини, я не подумала. Прости. Сильно больно? – участливо спросила она, положив руку мне на плечо.

– Терпимо, – я выдавила улыбку, стараясь дышать ровно.

– Я… Я так испугалась за тебя, – негромко сказала она, глядя мне в глаза.

– Мне казалось, ты на меня злишься, – я тоже смотрела на нее.

– То, что я на тебя злюсь, не значит, что мне все равно. Я волновалась.

– Как ты узнала? – мне были приятны ее слова. Очень приятны. Значит, она все-таки меня не ненавидит.

– Романова. Я встретила ее, когда выходила с работы, – Саша осторожно провела ладонью по моей щеке, по ссадинам и порезам. – Тебе очень больно?

– Так это она попросила тебя приехать? – грустно усмехнулась я. А я-то губу раскатала, что она просто за меня беспокоилась.

– Что? – нахмурилась Саша. – Нет. Она даже не знает, что я здесь.

– А почему ты здесь? – тихо спросила я, глядя на самое дно ее черных глаз.

Девушка молча смотрела на меня, не говоря ни слова. И не убирая руку. Так и стояла, замерев, с ладонью на моей щеке.

А потом… просто потянулась к моим губам.

Комментарий к 9

10, 11, 12 и писец-огромная-сама-удивилась 13 тут https://www.patreon.com/_Nogaulitki_

И сюда добро пожаловать https://www.instagram.com/nogaulitki/

========== 10 ==========

Ее губы были мягкими. Их хотелось целовать. Со вкусом вишневой бесцветной помады или блеска, чувственные, нежные, сочные. Мне не хотелось останавливаться. Я снова ощутила то чувство полноты и осмысленности всего вокруг. И это чувство было, как наркотик. Один раз попробуешь – уже не слезешь. И я хотела взять максимум из этого момента.

Казалось, что мы сливались в поцелуе вечность, хотя по факту прошло несколько секунд. И когда Саша оторвалась от моих губ, прислонившись своим лбом к моему, я чуть не застонала от разочарования. Мне было мало.

– Теперь сложно будет доказать, что ты не отвечала на поцелуй, – тихо усмехнулась я, а Саша лишь покачала головой, продолжая упираться в мой лоб.

– Не нужно было этого делать, – все также не открывая глаз и зажмурившись сильнее, проговорила она.

– Почему? – я не смогла полностью скрыть недоумения в голосе.

– Потому что это неправильно, – вздохнула девушка и выпрямилась, глядя мне в глаза. – Не нужно было этого делать, – снова повторила она. – Мне лучше уйти.

– Почему не нужно? – я схватила ее ладонь, когда она почти развернулась к двери.

– Потому что это неправильно.

– Есть какие-то более веские причины? – нахмурилась я.

– Да, и не одна, – печально взглянув на меня, проговорила девушка.

Ну, уж нет. Так просто я теперь не сдамся. Теперь-то я знаю, что она тоже это хочет.

– Например?

– Того, что мы обе женщины – недостаточно? – грустно усмехнулась Саша.

– Для меня – нет, – серьезно ответила я.

– А для меня – да. Прости. Я просто… переэмоционировала. Мне лучше уйти.

– Останься, – я посмотрела на нее прямо и честно. – Я не хочу, чтобы ты уходила. Просто… побудь со мной. Я не буду ни на чем настаивать. Просто… поговорим, – сказала я, видя, что она колеблется.

– О чем? – напряглась девушка.

– О чем хочешь, – я готова была что угодно сделать, лишь бы она осталась. Просто была рядом. – Пожалуйста, – добавила я негромко.

Саша молчала с полминуты, после чего прикрыла глаза и кивнула:

– Хорошо. Но только ненадолго.

– Спасибо, – улыбнувшись уголками рта, я протянула руки, чтобы принять ее пальто. – Ты на машине?

– На такси, мою все еще красят.

– Хорошо, – я повесила пальто на плечики и убрала в шкаф. – Тогда сможешь составить мне компанию в распитии вина. Испанского, – улыбнулась я, показывая рукой в направлении кухни.

– Ты была в Испании? – удивилась Саша, двигаясь дальше по коридору и явно расслабившись от того, что тема с поцелуем была закрыта.

– Не я, подруга. По работе недавно ездила. Привезла мне гостинцы, – усмехнулась я.

– У меня тоже знакомый недавно в Испании был. Я бы и сама хотела туда слетать.

– Согласна, мне кажется, там очень красиво.

Мы прошли в кухню, я достала из шкафа еще один бокал и поставила на стол. Саша не торопилась усаживаться – она осматривала мое жилище.

Кухня была обставлена в стиле минимализм. У меня не было каких-то явных украшений и декора, скорее, я бы назвала это лаконичностью. Серо-белый гарнитур, встроенная техника, холодильник, на котором словно по линейке размещались многочисленные магниты, все непременно прямоугольные. Стол со стульями, на подоконнике два горшка с какими-то цветами, названия которых я не знаю, знаю лишь, что их нужно поливать раз в три дня. Над рабочей поверхностью столешницы висели на магнитном бруске красивые ножи (еще одна моя слабость), а чуть правее на небольшой стальной балке, выпирающей из стены, на крючках болтались кухонные принадлежности – венчик, поварешки, терка и прочий инвентарь.

– Ты что, раньше в больнице работала? – прищурилась девушка, повернувшись ко мне.

– Что? Почему? – я наполнила бокал вином и посмотрела на нее.

– Тут же стерильно, как в операционной. Ты точно роман с Леной Летучей не крутила?

Я засмеялась в ответ:

– Нет, хотя она очень даже ничего.

– Уверена, тут можно есть даже с пола, – пробормотала Саша, все же проходя к столу и усаживаясь на стул.

– Возможно, но пробовать не советую, – улыбнулась я, пододвигая ей бокал.

– Я вообще заметила, что у тебя с чистотой очень странные отношения… Это… как это называется, – Саша смешно нахмурилась, вспоминая слово, – перфекционизм?

– Не совсем, – негромко ответила я и подошла к холодильнику, открывая его. – Будешь фрукты? Или… сыр, наверное, подойдет лучше. Не испанский, конечно, но тоже неплохой. Колбаса еще есть вкусная.

Достав пачку сыра и колбасу, я взяла разделочную доску и сняла нож со стены.

– Сыра будет достаточно. Ты уверена? – усмехнулась Саша, а я чувствовала спиной ее взгляд.

– Ты о чем? – я начала нарезать сыр ровными аккуратными ломтиками.

– Что дело не в перфекционизме? Господи, ты открыла холодильник, а у тебя там все по полочкам, – по ее интонации я поняла, что девушка улыбается.

– Разве так не у всех? Просто люблю порядок. Точно фруктов не нужно? – попыталась я как-то съехать с темы, принимаясь за тонкую палку колбасы.

– Точно. И нет. Так не у всех. Ты все-таки перфекционист, – решительно кивнула Саша, глядя, как я ставлю тарелку с аккуратно нарезанными ломтиками ровно посередине.

– Дело не в нем, – вздохнула я, усаживаясь на стул и поднимая бокал. – За окончание этого сумасшедшего дня.

Саша звякнула об мой бокал своим и сделала пару маленьких глотков. Взяла ломтик сыра и прищурилась:

– А в чем тогда дело?

– В смысле? – я тоже взяла кусочек и непонимающе посмотрела на девушку.

– Если дело не в перфекционизме, то в чем?

– А ты настойчивая, да? – усмехнулась я.

– Мне просто интересно, – пожала она плечами. – Боже, как вкусно! – воскликнула девушка и тут же схватила еще один ломтик.

– Ешь, – улыбнулась я и чуть подвинула тарелку к ней. – Может, пиццу заказать? Или что-то еще? Ты наверняка голодная.

– Нет-нет, я не голодна. Лучше расскажи мне о себе. Что там с чистотой и порядком? – не унималась девушка, а я поняла, что не смогу избежать обсуждения этой темы.

– Просто… мне спокойнее, когда все лежит на своих местах.

– Спокойнее?

– Да. У меня… – я вздохнула, осознавая, что не слишком хочу об этом говорить. – У меня ОКР.

– ОКР? – нахмурилась Саша. – Что это?

– Обсессивно-компульсивное расстройство, – пояснила я, понимая, что такое лицо, как у Саши, я вижу в тысячный раз.

– И что это такое? – все еще глядя на меня с непониманием, пробормотала Саша.

– Если по-простому – невроз навязчивых состояний. Но я не псих, – усмехнулась я, видя, как вытягивается лицо девушки.

– Я об этом и не подумала, просто… Я не совсем понимаю.

– Ну… У тебя иногда появляются тревожные, пугающие мысли, которые не имеют при этом рациональности?

– М-м-м… – задумалась девушка, закусив губу. – Не имеют рациональности? Не думаю. Скорее, все более чем рациональны.

– Ну, а у меня бывают. И помимо мыслей, есть физические проявления, они называются компульсиями. Какие-то ритуалы, повторения. Это… своеобразная защита организма на внешние раздражающие факторы, стрессы.

– Подожди, – Саша остановила меня, подняв руку. – В детстве я боялась, что моя мама умрет. От чего-нибудь. Ну, просто, как факт. Я долго не могла нормально спать по ночам, постоянно думала об этом.

– Вот, что-то типа такого, – улыбнулась я. – Только представь, что это не одна мысль, которая не дает тебе спокойно жить, а множество. Примерно так все и обстоит.

– Это… тяжело, – сочувственно проговорила девушка. – И как ты… Ну, это лечится вообще?

– Это купируется. Психологи, психотерапевты, иногда гипнологи. Можно это уменьшить, но избавиться полностью почти никогда. Если это не эпизодически.

– А у тебя это давно?

– С детства. С семи лет.

– И ты с семи лет превращаешь все вокруг в праздник чистоты? – усмехнулась девушка. – Ой, извини. Я не хотела обидеть… Я просто… Забудь, – помахала она рукой, краснея. Как мило.

– Все нормально, – улыбнулась я. – Нет, у меня всегда все менялось. Был период заикания, потом я не могла произносить вслух какую-то букву, повторяла имена людей по три раза… разное. Но с возрастом научилась более-менее это контролировать. Просто стараюсь, чтобы лишний раз меня ничего не раздражало. И когда вокруг все… симметрично, чисто, все по местам – мне спокойнее.

– А успокоительные… Они не помогают?

– Мне – не особо. Меня лечили успокоительными, антидепрессантами, транквилизаторами… Все бессмысленно. Организм так реагирует на раздражители, так проявляет себя во время стресса. У меня нет «затыка» на микробах, я просто люблю чистоту и симметрию.

– Понятно, – протянула Саша. – Это многое объясняет. А в детстве тебя не дразнили? Дети ведь жестокие. Видят… других, не таких, как они, и готовы растерзать, – вопросительно посмотрела на меня девушка и тут же добавила, – если не хочешь – не отвечай. Я, наверное, лезу не в свое дело.

– Все в порядке. Я же сама рассказала, – улыбнулась я уголками губ. – Дразнили, конечно. У меня классе в пятом был период, когда мои компульсии проявлялись, как нервный тик. То глаз дергался, то какие-то звуки, типа покашливания. И, конечно, только ленивый не цеплялся к этому.

– И как ты… как ты справлялась? – девушка смотрела на меня с таким сочувствием, что даже стало немного не по себе.

– Никак, – пожала я плечами. – Ждала, когда это пройдет. Хотя нет, однажды подралась из-за этого с главным хулиганом школы, – усмехнулась я.

– Правда?

– Ага, – улыбаясь, я кивнула. – Он рассек мне бровь. Поэтому у меня небольшой шрам до сих пор, может, замечала. Я не победила, но мальчишки в классе после этого меня зауважали.

– А тот хулиган?

– Он со временем успокоился. А в десятом признался мне в любви, – засмеялась я. – Это было забавно.

– А ты что? – улыбнулась Саша.

– Ничего, сказала, что мне нравится другой. Он все пытался выяснить кто это и, вероятно, устроить дуэль за мои руку и сердце.

– Ты сказала?

– Не было никакого «другого», – фыркнула я. – Точнее, был человек, который мне нравился, но это была девочка.

– Ого, – удивленно выдохнула Саша.

– Да. Такие дела. Давай я подолью тебе вина, – сказала я, доставая бутылку.

– Ты такие вещи интересные рассказываешь. А я вот в школе серой мышью была, – улыбнулась Саша, протягивая бокал.

– Да ну? Не поверю.

– Правда-правда, – решительно кивнула девушка.

– Расскажи мне. Я вся во внимании.

***

Мы проболтали по меньшей мере около трех часов. Приговорили две бутылки вина, весь сыр, колбасу и фрукты. За разговорами время буквально пролетело. Я рассказала об аварии, о смешном усатом мужчине, о водителе джипа и милой медсестре. Саша рассказала о своем детстве, о том, что была жуткой занудой в школе, ботаничкой, я пошутила, что не так уж и много с тех пор изменилось, она за это стукнула меня по руке. Мы шутили, смеялись, вспоминали забавные случаи из жизни. И когда вторая бутылка вина подошла к концу, Саша решила, что уже засиделась и что ей пора собираться домой. О поцелуе в прихожей мы не говорили. Конечно, я хотела. Но… Было видно, что стоит мне затронуть эту тему – Сашу как ветром сдует. Поэтому я решила пустить все на самотек. Я знаю главное – ее ко мне тянет. И это все, что сейчас имеет для меня значение.

– Так, все, я пошла, пока ты не достала третью бутылку, – усмехнулась Саша, глядя на меня блестящими глазами. Было видно, что вино на нее подействовало. Вероятно, она все-таки не ужинала перед тем, как приехать ко мне, и теперь за это расплачивается быстрым опьянением.

– Я провожу тебя, – я тоже поднялась со стула, убрав грязную посуду в посудомойку.

– Я на такси, не переживай, – отмахнулась девушка.

– Ты его еще не вызвала.

– Вызову на улице. Мне не помешает проветриться немного. Вино какое-то… пьяное, – хихикнула Саша, разворачиваясь в сторону прихожей.

– Или кто-то просто не ужинал, – я направилась следом за девушкой и, как оказалось, не зря.

Только мы вышли в прихожую, как Сашу повело в сторону.

– Упс, – только успела проговорить девушка, как ее стало заносить.

– Осторожнее, – я схватила ее за талию, чтобы удержать. Это помогло.

– Спасибо, – тихо ответила она и встала, как вкопанная.

Я почувствовала, как она напряглась. И я все еще не убирала рук с ее талии. Просто не могла. Чувствовала через ткань кофты тепло ее тела. Это было слишком.

Саша медленно и осторожно развернулась в моих руках. Я молча смотрела на нее.

– Ты можешь меня уже отпустить, – тихо и хрипло проговорила она, глядя мне в глаза.

– Не могу, – покачала я головой и перевела взгляд на ее губы. Уже знакомые, но все еще такие недоступные.

– Ты должна, – еще тише ответила она и… тоже опустила взгляд.

Моя бабушка всегда мне говорила: «Лучше жалеть о том, что сделал, чем о том, чего не сделал». Поэтому я решила, что… гори оно все огнем! Я хочу поцеловать ее, и я сделаю это.

Не давая себе даже возможности передумать, я крепче сжала руками ее талию и притянула к себе, тут же завлекая в горячий поцелуй. Удивительно, но… вместо того, чтобы оттолкнуть меня, я почувствовала, как руки Саши обвили мою шею, прижимая еще ближе.

В тот момент я испытала такой взрыв эмоций, что не смогла бы даже приблизительно описать это словами. Мое тело буквально вибрировало от напряжения и наслаждения одновременно.

Руки опустились на ее бедра, притягивая ближе, буквально впечатывая ее тело в мое. Поцелуй набирал обороты. Возбуждение словно по спирали росло и увеличивалось, туман все сильнее окутывал сознание. В голове не осталось ничего, кроме животной похоти и нечеловеческой нежности одновременно. Амбивалентность этих эмоций обескураживала и сбивала с толку, но я не могла ничего с этим поделать. Я хотела ее физически так же сильно, как и эмоционально.

Когда мои руки оказались у нее под кофтой, а через пару минут и кофта перестала нам мешать, я решила, что пора продвигаться к более удобной дислокации. И понемногу начала ее подталкивать в сторону спальни, не переставая при этом целовать.

Когда ногами она уперлась в борт кровати, на мне не было футболки, а ее джинсы каким-то образом оказались расстегнутыми. Спустя пару мгновений даже белья уже на нас обеих не было.

Несмотря на разгоряченность моего тела и моих мыслей, я все еще смогла удивиться тому, как Саша откровенно себя вела. Если это действительно ее первый раз с девушкой, то, определенно, она должна была задуматься о том, чтобы поменять ориентацию, поскольку я редко встречала женщин, которые были настолько… гармоничны. Я не заметила стеснения, скованности, она была честна и откровенна. Она прижимала меня к себе, прижималась сама, ее руки исследовали все мое тело. И сама она без какой-либо заминки предоставила мне доступ к своему. И, конечно, я этим воспользовалась. Я обозначила каждый ее сантиметр, каждую впадинку, выпуклость, ямку, родинку. Рисовала карту на ее теле, пыталась впитать в себя все, что она хотела мне дать – откровенность, ласку, грубость, открытость, чувственность.

Руками сжимая ее красивую полную грудь, губами проходилась по животу, пальцами очерчивая линию ребер, языком ласкала впадинку у шеи. Она была совершенна для меня. Совершенна внешне и внутренне. Ее звучание было самым желанным, тембр чуть хриплого голоса заводил еще больше, я боялась, что мое сердце просто не выдержит, честно. Что просто окажется не способным принять и впитать в себя столько эмоций. Воздух, казалось, трещал от электрических разрядов вокруг нас. И я любила ее. Наверное, впервые в жизни я действительно любила не только телом, но и чем-то большим, чем-то неосязаемым. Тем, что и порождает всю эту нежность, которая, казалось, затопит меня, и я в ней просто захлебнусь. Я даже не ощущала ноющей боли по всему телу – дофамин, эндорфин и черт знает, что еще действовали, как самое сильное обезболивающее, и мне было плевать на то, что, возможно, завтра я пожалею о своих физических нагрузках, сегодня я была с ней. И это было самое важное.

Не знаю, откуда у нас взялось столько сил после всего выпитого и особенно после мной пережитого, но когда она зазвучала в третий раз, стало ясно, что я даже спокойной ночи не успею ей пожелать – мое сознание просто выключилось, а сама я провалилась в глубокий сон.

Комментарий к 10

11, 12, писец-огромная-сама-удивилась 13 и 14 тут https://www.patreon.com/_Nogaulitki_

И сюда добро пожаловать https://www.instagram.com/nogaulitki/

Ребят, веду переговоры с издательством, походу им зашло) Держите кулачки)))

========== 11 ==========

Открыв глаза, первым делом я почувствовала тупую ноющую боль в ребрах. Со стоном перевернувшись и не поднимая головы, осмотрела кровать и комнату в целом. Память довольно быстро подкинула мне воспоминания о прошедшей ночи, но вокруг не было ничего, что могло бы убедить меня в том, что это все мне не приснилось. Ни Саши, ни следов ее пребывания в комнате не было. Но я знаю, что не могла так напиться, чтобы все это мне привиделось. Поднимаясь с кровати, я надеялась, что найду девушку в душе или на кухне, но… зря. Я даже на какой-то момент подумала, что, может, обезболивающие с алкоголем действительно лишили меня разума, но наличие двух бокалов и тарелок в посудомоечной машине сказало об обратном. Я взяла телефон с тумбочки и поняла, что проспала черт знает сколько – на часах было почти два часа дня. Мой телефон разрывался от пропущенных звонков и сообщений от торговых. Вероятно, Романова рассказала им о случившемся, и каждый решил меня поддержать.

Я подумала, что разберусь с этим позже, а пока мне нужно понять, что происходит у нас с Сашей. Стало ясно, что она ушла на работу, поэтому я не придумала ничего лучше, как написать ей сообщение. Но так как непонятно было, что именно следует написать, я решила ограничиться простым «Привет». Она ответит, а там уже по ходу разберемся.

Но зря я рассчитывала, что проведенная ночь добавит какой-то ясности – до самого вечера Саша не отвечала. Когда я ей позвонила, устав мучиться неизвестностью, меня снова ждало разочарование – ответа на мой звонок не последовало.

Так было и на следующий день, и до конца всей рабочей недели. Ни на один мой звонок она не ответила. Ни на одно сообщение. Я была в растерянности. Но ехать разбираться на работу я не собиралась. В понедельник я в любом случае там появлюсь, тогда и поговорим. Давить на нее и караулить у дома, как какой-то маньяк, я была не намерена. Понятное дело, что вся эта ситуация немного добавила ей стресса, может, ей просто нужно время все осознать и принять. Я лишь надеялась, что она не станет отрицать того, что ее ко мне тянет. Потому что мне это было очевидно. Да, возможно, такого спектра эмоций, как у меня, она не испытывала, но то, что я была ей небезразлична, я знала наверняка. Поэтому мне оставалось только ждать.

Романова звонила мне через день, справлялась о моем здоровье. Я отрапортовывала, что поправляюсь и что в понедельник буду в строю. Женщина несколько раз уточнила, не рано ли мне приступать к работе, но я была непреклонна. Сидеть дома было невыносимо – я прочитала несколько книг, пригласила в гости Нину, чтобы она скрасила мое одиночество, сделала все дела, которые забывала сделать несколько месяцев до этого, и просто не могла уже придумать, чем себя занять. И, что греха таить, я хотела увидеть Сашу. Увидеть и поговорить. Потому что то, что она просто пропала и игнорировала меня, немного выбивало из колеи.

Разбитая машина снова перекочевала в гараж, меня ожидала крохотная выплата по страховке, а сама я с нетерпением ждала понедельника, чтобы понять, куда теперь двигаться дальше.

Гематомы на теле еще не сошли, но лицо выглядело уже более-менее прилично. Швы должны были снять в среду, и в целом, я чувствовала себя неплохо. Да и признаться честно, мое физическое здоровье волновало меня куда меньше, чем мое эмоциональное состояние. Еще бы, я провела ночь с самой желанной для меня женщиной, и несколько дней после этого я даже с ней не общалась! Кого бы это не подкосило? Но я старалась держать себя в руках, как мантру повторяя, что она просто не знает, как себя теперь вести, что у нее такое впервые и ей просто не по себе. Но в понедельник я непременно расставлю все точки над «i».

***

Мои торговые встретили меня тортом и улыбками. Было приятно. Мы устроили небольшое чаепитие, которое напомнило мне школьные времена – только теперь я была на месте учительницы – мои птенцы сидели и заглядывали мне в рот, что-то рассказывали и выглядели, как дружный маленький класс. После неформальной части мы приступили к обсуждению дел насущных. Проверив проценты выполнения и покрытия, я дала некоторые рекомендации и советы, договорилась о совместной поездке в поля с двумя из агентов, и отправила их работать. После зашла к Романовой, провела у нее полчаса, заверяя, что я в целости и сохранности, и, наконец, направилась в кабинет Саши, которую за все утро не видела ни разу. Но, на мое удивление, дверь была закрыта. Я снова вернулась к Романовой, и та сказала, что Александра отправилась на переговоры. Тут же она добавила, что сама немного удивлена этим, так как рекомендовала Саше дождаться меня, чтобы съездить вместе. Но девушка заверила начальницу, что сама прекрасно справится. Романова не поняла ее рвения, зато мне было все предельно ясно. Она специально уехала, чтобы не пересекаться со мной. Ну, что ж, вечно бегать она от меня все равно не сможет.

***

Саша вернулась к шести. И в начале седьмого я постучала в дверь ее кабинета:

– Привет, – я смотрела на девушку, которая тут же начала заметно нервничать.

– Привет, – мельком взглянув на меня, Саша тут же уткнулась глазами в какую-то папку перед собой. – Как ты себя чувствуешь? Выглядишь гораздо лучше.

Зайдя внутрь, я закрыла за собой дверь.

– Я в порядке. Мы можем поговорить? – я решила не тянуть кота за причинное место. Ведь очевидно, зачем я здесь.

– Я… У меня собрание через десять минут… Мне еще нужно подготовиться, – нахмурилась девушка, чересчур сосредоточенно начиная раскладывать какие-то бумаги.

– Ты целый день от меня бегаешь, удели мне пару минут, – я смотрела на нее, не отрываясь. Глядя на ее шею, грудь, что была обтянута светлой рубашкой, я тут же вспомнила, какова на вкус ее кожа, насколько она нежная и мягкая. Я невольно сглотнула.

Саша подняла на меня глаза, молча давая разрешение продолжить.

– Послушай, – я сделала пару шагов к ней. – Мы ведь взрослые люди, так? Мы можем поговорить о том, что произошло.

Я увидела, как мгновенно покраснели ее щеки, а сама девушка отвела взгляд.

– Не думаю, что тут есть, о чем разговаривать. Мы выпили лишнего, плюс воздействие стресса… Это усилило действие алкоголя…

– Ох, – перебила я ее. – Саша, прошу тебя, не превращай это в банальный пьяный трах, пожалуйста.

Саша с полминуты смотрела на меня тяжелым взглядом, затем снова отвела глаза.

– Полагаю, это он и был.

Я резко вдохнула воздух. Было больно это слышать, но я не собиралась сдаваться. Теперь я знала, за что я борюсь. Поэтому я подошла к ее столу и, оперевшись ладонями о поверхность, наклонилась:

– Посмотри мне в глаза и скажи, что ты не хотела, чтобы это произошло, – тихо и спокойно произнесла я.

Спустя мгновение она взглянула на меня и, облизнув губы, которые чуть дрогнули, словно в нерешительности, проговорила:

– Это было ошибкой. Я не хотела, чтобы это произошло.

Я молча смотрела на нее тяжелым взглядом, наверное, около минуты. После чего кивнула, поджав губы, и убрала руки со стола. Развернулась и направилась к двери. Только я почти дошла до выхода, как услышала за спиной тяжелый вздох:

– Женя…

Я не знаю, что она хотела сказать, но эта интонация… Она заставила меня снова окунуться в ту ночь, где мы были вместе, и я поняла, что не смогу остановить себя.

Резко развернувшись, быстрыми шагами сократила расстояние между собой и Сашей, развернула ее на стуле и, наклонившись, впилась в ее губы грубым поцелуем. Мне было плевать, оттолкнет она меня или даже снова даст пощечину. Я хотела ее поцеловать – я ее поцеловала. Но никакой оплеухи, никакой агрессии не последовало. Напротив, ее рот приглашающе открылся, а губы встретили мои. После нескольких мгновений она все же оторвалась от меня и снова уткнулась своим лбом в мой.

– Что же ты со мной делаешь… – тихо прошептала Саша, чуть качая головой.

– То же, что и ты со мной. Я не могу это контролировать, – честно призналась я, чуть поглаживая ее скулу большим пальцем.

– Так нельзя. Это неправильно.

– Кто сказал? Тебя тянет ко мне. А меня к тебе. Это просто… есть. И будет глупо это отрицать, когда можно просто пустить все на самотек и довериться ощущениям, а не бороться с ними, – я говорила честно. Я отчасти понимала ее, понимала, что ей трудно. В достаточно зрелом возрасте впервые в жизни ощутить тягу к женщине – это непросто. Но я готова была ждать. Дать ей время привыкнуть к этой мысли. Потому что знала – это не просто так. То, что я ощущала – было со мной впервые. Настолько сильно, настолько интенсивно, настолько… больно. Да, такие чувства массивны и причиняют боль, и я знала, что это нормально. Потому что то, что имеет силу и смысл часто приходит через страдания. И я готова была страдать, чтобы в итоге получить желаемое.

– И к чему это приведет? Мы не подростки, чтобы жить только чувствами, – снова возразила она, глядя на меня своими черными, как ночь, глазами.

– Мы люди. И мы чувствуем. Давай просто не будем об этом думать. Пусть будет так, как есть.

– Без каких-то названий, без предполагаемого будущего, без ярлыков и рамок? – спросила она, подняв брови.

– Без ярлыков и рамок? Что это значит? – усмехнулась я, радуясь тому, что мы, наконец, можем это обсудить.

– Это значит, что мы не будем торопиться… Просто… без какого-то названия всему этому…

– Если тебе так будет проще – хорошо, – улыбнулась я. – Ты готова попробовать?

Честно, я готова была дать ей время на осознание своих эмоций. И если она пока боится называть это отношениями или чем-то еще – нет проблем, я подожду. Если она будет рядом – я подожду.

– Хорошо, мы… попробуем. Я ничего в этом не смыслю, поэтому, вероятно, ты сама в скором времени пошлешь меня к черту, – она тоже усмехнулась, опустив взгляд.

– Я бы не была на твоем месте так настроена, – хмыкнула я. – Я знаю, чего хочу.

– И чего же? – она снова посмотрела мне в глаза.

– Всему свое время. У тебя собрание вот-вот начнется. Так что… – я легонько коснулась ее губ своими и отстранилась.

– Да, ты права, – она чуть встряхнула головой, словно собираясь с мыслями. – Теперь мне придется постараться, чтобы сосредоточиться.

– Постарайся, – усмехнулась я, выпрямляясь. – Я уже закончила на сегодня, так что… Если нечем будет заняться вечером – можешь заехать в гости. Я планирую приготовить что-нибудь на ужин.

– Оу, – протянула Саша, явно смущаясь. – Спасибо, но… я сегодня не могу. И… мы можем… ну, не спешить… Мне еще немного непривычно, что… – замялась девушка, пытаясь подобрать слова.

– Я поняла, – прервала я ее. – Не страшно, – улыбнулась я, стараясь не выдать своего разочарования. – Может, в другой раз.

– Извини, – она виновато улыбнулась.

– Все в порядке. Ладно, я пойду, – кивнула я и направилась к выходу.

***

Оказавшись дома, впервые за долгое время я почувствовала себя страшно одинокой. Раньше меня абсолютно устраивала самостоятельная жизнь и периодические женщины в моей постели. Но что творилось со мной сейчас – я не могла понять. Мне хотелось, чтобы она была рядом. Неважно, что бы она делала в этот момент – читала бы книгу, сидела бы в ноутбуке, или занимались бы мы любовью – просто хотела, чтобы она была здесь. Чтобы я могла ее видеть, чувствовать, ощущать. Это походило на помешательство, но я ничего не могла с этим поделать.