Текст книги "Nogaulitki (СИ)"

Автор книги: Nogaulitki

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 8 страниц)

– А тут есть какое-то распределение по… кастам? – неожиданно перевела тему Егорова, глядя куда-то за мою спину.

– По кастам? – нахмурилась я. – Что ты имеешь в виду?

– Ну, типа… торговые сидят с торговыми, мерчи с мерчами, начальство – отдельно, – пояснила Света.

– А, ну… Не знаю, честно говоря. Все сами как-то усаживаются с тем, с кем общаются, и так уж получается, что торговые сидят с торговыми, ну и так далее. Скажем, я из айтишников знаю всех только по именам, и будет странно, если я сяду к ним, потому что я ни с кем там особо не общаюсь.

– Понятно, просто было интересно, если я сяду рядом с тобой, будет ли кто-то против? – на выдохе проговорила Света, глядя в свой почти пустой бокал.

– Ну… Я не думаю, что тебя выгонят, – пробормотала я. – Просто…

– Просто место уже занято, да? – грустно усмехнувшись, Света подняла на меня взгляд.

– Занято? О чем ты? – нет, конечно, я надеялась, что Саша сядет рядом со мной, но мы об этом не говорили. Так что утверждать я не могла.

– Не бери в голову, – отмахнулась девушка, но взгляд ее остался каким-то печальным. – Пойду, освежу напиток, – коротко улыбнувшись, она кивнула и развернулась, направляясь обратно к своей компании.

– Егорова принарядилась, да? – за моей спиной раздался такой знакомый и милый моему сердцу голос. Я обернулась и замерла с открытым ртом.

Саша стояла рядом со мной и… была невероятно красива. Ее волосы были собраны в высокую прическу, которая открывала ее длинную красивую шею. Макияж был неброским, больше естественным, лишь темные тени на веках выдавали то, что она все же накрасилась. И она была, бесспорно, самой красивой в этом зале. А скорее всего, и не только в зале.

На девушке было черное платье в пол с изящным декольте и с блестящими вставками. С одной стороны платья был длинный вырез от самого бедра, и ее ноги в нем выглядели бесконечно длинными.

– Какая Егорова? – когда я пришла в себя, то решила отвесить ей комплимент в форме шутки.

– Ха-ха, засчитано, – усмехнулась Саша, глядя на меня. – Красивый костюм. Не думала, что девушкам могут так идти мужские костюмы. Выглядит очень стильно, – Саша провела рукой по моему плечу, поправляя пиджак, а меня словно током ударило. Господи, дай мне сил.

– Спасибо, но он не мужской. И вообще… Ты себя видела в зеркало? – подняла я бровь. – Уверена, Кузнецов сегодня поскользнется на собственных слюнях. И, боюсь, не только он.

– Думаешь? А кто еще? – Саша наклонила голову и игриво пошевелила бровями.

– Все остальные тоже, – кивнула я и подняла локоть, – будешь моей парой на вечер? А то Егорова уже намекала, что не против занять эту вакансию. Ты же не позволишь мне развращать твоих подчиненных?

– Как же я могу отказаться, – усмехнулась Саша, беря меня под руку. – Проводи даму к бару.

– Как скажете, миледи, – рассмеялась я, и мы направились к столу с выпивкой.

***

– Кузнецов очень обиделся, когда ты отказалась с ним танцевать, – натянуто улыбнулась я, потягивая сок.

– Я сказала, что натерла ногу, – ответила негромко Саша, поглядывая на обиженного красного Кузнецова, что сидел в другом конце стола.

– Конечно, ты оттанцевала со всеми, с кем могла, еще бы не натерла, – пробормотала я, стараясь не выдать свою ревность. А я ревновала! Только ленивый не пригласил Сашу на танец, и она никому не отказывала. А я сидела и жевала салат, боясь сломать зубы от злости.

– Ох, не ворчи, я просто не хочу опьянеть. Танцы очень помогают. Я выпила уже три бокала, – Саша сжала мою руку и отпустила, улыбаясь.

– Я не ворчу, – огрызнулась я.

– Ты же меня не пригласила на танец, – Саша толкнула меня в плечо.

– Можно подумать, ты бы согласилась, – фыркнула я, закатывая глаза.

– Ты могла бы попробовать, – улыбнулась она. – Я скоро хочу поехать домой. Ты еще останешься?

– Нет, – я отрицательно покачала головой. – Тоже поеду. Завтра все-таки на работу.

– Значит, выйдем вместе. Проводишь меня до такси? – обворожительно улыбнулась девушка, глядя мне в глаза.

– Нет.

– Нет?

– Я тебя сама отвезу. Нечего по такси мотаться, – отрезала я.

– Но тебе же потом ехать в совершенно другую сторону, – пробормотала девушка.

– Ничего страшного, – я сделала еще глоток и поставила стакан на стол. – Как будешь готова – дай мне знать, – я встала из-за стола. – Романова уже пять минут машет мне руками, пойду подойду к ней.

– Хорошо, – кивнула Саша, растерянно глядя на меня.

***

– Тебе точно не сложно? Я правда могу поехать на такси, – проговорила Саша, когда мы вышли к машине.

– Я же сама предложила, верно? – я открыла дверь для девушки и, когда она села, захлопнула ее.

Мы двинулись в сторону ее дома. На часах было всего одиннадцать, и я думала о том, что смогу даже более-менее выспаться. Хорошо, что наши корпоративы начинаются рано, до вечера можно уже напиться, а к утру – проспаться.

Мы ехали около двадцати минут, болтая о пустяках – странном наряде одной женщины из регионалов, музыкальной подборке на вечере и о вкусовых достоинствах выбранного ресторана. А также о том, что по словам Саши, Егорова весь вечер не сводила с меня глаз.

Мы подъехали к дому, где жила Саша. Точнее, к шлагбауму. Девушка сказала, чтобы я высадила ее у ворот, так как брелок от шлагбаума у нее в машине, и дальше я не проеду. Красивый двенадцатиэтажный дом стоял боком, а подъезды были освещены тусклыми лампами.

Я увидела, что у крайнего подъезда на лавке расположилась группа молодых людей, которых явно не пугали уже довольно прохладные сентябрьские ночи. Они о чем-то разговаривали, и до нас доносился их смех, перемешанный с матом.

– Спасибо, что подвезла. Мечтаю рухнуть в постель, – улыбнулась девушка, взглянув на меня. – Спокойной ночи и… до завтра.

– В каком подъезде ты живешь? – спросила я, не отвечая на ее слова и чувствуя неприятное волнение.

– Во втором, а что? – Саша уже держала в руках сумочку и собиралась выйти из машины.

– Я провожу, – сказала я и заглушила двигатель.

– Серьезно? – усмехнулась девушка. – Ты думаешь я выпила столько, что могу не найти дверь?

– Нет, просто там какая-то странная компания, не хочу, чтобы с тобой что-то случилось, – честно ответила я и вытащила ключ из замка зажигания.

– Ты про этих малолеток? – Саша головой кивнула в сторону дома. – Они же дети.

– И дети иногда совершают страшные вещи, – ответила я, открывая дверь. – Пойдем.

– Окей, мамочка, – пробормотала девушка и тоже вышла из машины.

Мы прошли через железную дверь ворот и направились к ее подъезду. Я расслабилась только когда мы миновали веселящуюся компанию, которая, к слову, не обратила на нас никакого внимания. Может, Саша была права, и они не представляли никакой угрозы. Но береженого Бог бережет. Уж я-то знаю об этом не понаслышке.

– Ну, как видишь, все в порядке, – улыбнулась девушка, доставая из сумки ключи. – Но спасибо, что проводила меня.

– Не хотелось бы, чтобы с тобой что-то произошло, лучше, как говорится, перестраховаться. Всякие случаи бывают, – пожала я плечами.

– Ты со всеми такая заботливая? – Саша наклонила голову, глядя на меня своими невозможно черными глазами.

– Нет, – честно ответила я, не в силах оторваться от ее взгляда.

– Значит, мне повезло, – негромко проговорила девушка, продолжая смотреть на меня.

– Значит.

Ее взгляд затягивал. Я уже мало, что соображала. Понимала лишь, что стою очень близко к ней. И что в ее глазах я снова вижу тот самый ответный огонь. Я не могу так ошибаться.

И когда она опустила взгляд на мои губы, я поняла, что больше нет смысла сдерживаться.

Мне было достаточно сделать маленький шаг вперед, чтобы оказаться с ней лицом к лицу. И мне хватило одной секунды, чтобы привлечь ее ближе и наконец поцеловать.

Я не раз представляла этот момент – воображала, какие эмоции я буду испытывать, что чувствовать, если этот поцелуй когда-нибудь произойдет. Но я никак не ожидала, что реальность окажется такой… сбивающей с ног. Казалось, меня разорвет к чертям, потому что такая волна эйфории накатила, обрушилась на меня, что было трудно устоять на ногах. Я ни разу в своей жизни не испытывала таких ощущений от поцелуя. Было ощущение абсолютного счастья. Будто это было то, ради чего я и жила все свои тридцать лет. То, в чем и заключался смысл моей жизни.

Но, так скоро начавшее счастье, аналогично быстро кончилось. И кончилось оно ровно в тот момент, когда Саша отпрянула от меня, оттолкнув, и… влепила пощечину. Это привело меня в чувство и спустило с небес на землю довольно быстро. И немного больно.

– Какого… За что?! – возмутилась я, двигая челюстью и часто моргая. Я не понимала, почему она меня ударила, поскольку я точно чувствовала, знала, что она ОТВЕТИЛА мне на поцелуй. Я ощущала ее движение губами, ее выдох через ноздри, то, как она прижалась ко мне в ответ. Поэтому мое недоумение было весьма искренним.

– За что?! – также искренне возмутилась Саша. – Ты еще спрашиваешь?!

– Ты всегда так реагируешь на поцелуй? – пробормотала я, потирая горящую щеку. – Весьма… оригинально.

– Нет, только когда это поцелуй, которого я не хотела! – прошипела Саша.

– Не хотела? Ты ответила мне! – подняла я бровь, продолжая тереть щеку.

– Что?! Не придумывай! – фыркнула Саша.

– Ты. Мне. Ответила, – медленно проговорила я, начиная злиться. Я точно знаю, что это было. И меня злило то, что она пыталась выставить меня полной идиоткой, которая пыталась к ней пристать.

– Только если в твоих фантазиях, – язвительно ответила девушка, а глаза ее сверкнули.

– М, значит, так. Хорошо, – разочарованно усмехнулась я. – Спокойной ночи, – с этими словами я развернулась и быстрыми шагами направилась к машине. Она меня не окликнула.

***

Когда я зашла в бар, было начало первого. Пройдя к стойке, бросила ключи от машины и, усевшись на стул, поприветствовала знакомого парнишку.

– Нина здесь? – спросила я, потирая уставшие глаза. Мне нужно было с кем-то поговорить, иначе я снова могла натворить глупостей. Но звонить было не вариант. Я не могу обсуждать такие вещи по телефону.

– Нет, Нины Николаевны сегодня не будет, она около десяти заезжала, сказала, что плохо себя чувствует и уехала, – виновато пожал плечами светловолосый парень, которого, как я помнила, звали Иваном, и который всегда обращался ко мне на «вы», в отличие от его сменщика.

– Понятно, – вздохнула я.

– Может, воды? Или газировки? – он посмотрел на меня серыми глазами, продолжая улыбаться.

– Нет, – покачала я головой. – Сделай что-то… то, что меня убьет до утра, – попросила я, понимая, что это единственный способ не слететь с катушек окончательно.

– Уверены? – с сомнением переспросил парень. – Может, как обычно?

– Нет. Мне нужно что-то абсолютно смертоносное, – покачала я головой. – Сделай.

– Хорошо, но… вы знаете правила, – Ваня протянул руку и с ожиданием уставился на меня.

– Боже, как нянька, ей-Богу, – закатила я глаза, но протянула ключи от машины.

– Нина Николаевна мне яйца оторвет, если я позволю вам самой сесть за руль.

– Не переживай, я не самоубийца, – отмахнулась я и тут же добавила, не давая парню продолжить, – в тот раз я была не пьяной! И это было единожды. Я усвоила урок.

– Конечно, – усмехнулся он, забирая ключи от машины. – Просто повезло, что отец Нины Николаевны работает в полиции.

– Я не готова сегодня к нотациям, – поморщилась я, – поэтому сделай что-то, что свалит меня с ног, но не убьет окончательно.

– Хорошо, – ухмыльнулся он. – Называется «Три мудреца».

– О, как красиво, – усмехнулась я. – После него все тайное становится явным?

– Скорее, все вообще перестает существовать. И назавтра будет очень плохо, – предупредил меня бармен, начиная мешать свое зелье.

– То, что будет завтра – меня сейчас совершенно не волнует. Я хочу забыть то, что было сегодня.

– Тогда вам понравится, – заверил меня Ваня, доставая очередную бутылку из барного шкафа за спиной.

Комментарий к 8

9, 10, 11 и 12 тут https://www.patreon.com/_Nogaulitki_

И сюда добро пожаловать https://www.instagram.com/nogaulitki/

========== 9 ==========

Когда я открыла глаза, поняла, что телефон, который обычно лежал на тумбочке и использовался мной как будильник, на этой тумбе не лежит. А продолжает трезвонить откуда-то с другого конца комнаты. Привстав, я оглядела спальню и ужаснулась – вещи были разбросаны в жутком беспорядке, а сама я лежала в трусах, футболке и одном носке прямо поверх покрывала. Я сползла с кровати и на четвереньках добралась до штанов, которые валялись у двери. Достав телефон, я его отключила, мысленно благодаря небеса, что он не сел, иначе я бы благополучно проспала. С горем пополам я поднялась, стянула с себя вещи, что пахли сигаретным дымом и явно не моим парфюмом и, запихав их в корзину с грязным бельем, залезла в душевую кабинку.

Контрастный душ и крепкий кофе не придали мне ни сил, ни бодрости. Я чувствовала себя совершенно разбитой и… не помнила вообще ничего, начиная где-то с часа ночи. Ни как я оказалась дома, ни чем я занималась в баре, ни во сколько я оттуда ушла. Может, я вообще явилась только полчаса назад? Хотя тогда я была бы все еще пьяна, верно? Но хоть я и мучилась жутчайшим похмельем, какого не испытывала со времен студенчества, но была трезва. Значит, несколько часов я все-таки спала. Интересно, как я попала домой? И на чем?

Вызвав такси, я отправилась на работу, заехав по дороге в магазин. И, сидя у себя в кабинете в обнимку с минералкой, я мысленно смеялась сама над собой – еще шутила про коллег, которые будут сегодня мучиться похмельем – сама не лучше.

Я тщетно пыталась восстановить хронологию событий вчерашнего вечера после принятого коктейля, но безуспешно. Также безуспешны были попытки работать. Только я переводила глаза на экран ноутбука, как буквы начинали расплываться, а глаза жутко болеть. Поэтому я не придумала ничего лучше, чем просто сидеть в кресле с закрытыми глазами, попивая минералку и закусывая обезболивающими.

Мое умиротворение длилось недолго. Где-то в полдень в мой кабинет постучали. Не дожидаясь ответа и разрешения войти, дверь отворилась. Только два человека могли позволить себе такую бесцеремонность, и я молилась о том, чтобы это была Романова.

Видимо, я была наказана за грехи, потому что в кабинет вошла (к слову, как обычно идеальная и свежая) Александра. Она держала какой-то буклет в руках и, пройдя к столу, посмотрела на меня.

– Выглядишь так, будто тебя трамвай переехал, – проговорила она, чуть склонив голову, отчего ее темные волосы упали на плечо.

– Почти так и было, – пробормотала я, снова закрывая глаза. – Ай-ай, зайчик попал под трамвай.

– Ты же не пила вчера, – продолжила она свой допрос, а мне казалось, что ее голос звучит набатом в моих ушах.

– На корпоративе – нет, – согласно кивнула я и поморщилась.

– Ты куда-то пошла после?

– Да. Зашла в одно хорошее место, – негромко ответила я, чувствуя снова подступающую тошноту.

– И после этого места поехала сразу на работу? – усмехнулась Саша.

– Я не помню, что было, но проснулась я дома. Еще будут вопросы? – устало вздохнула я, откидывая голову на спинку кресла.

– И с чего ты так напилась? – голос Саши стал будто строже, а меня это даже удивило. Она, что, отчитывать меня будет?

– Я не пила, я отмечала, – отпарировала я словами из какой-то песни.

– И что за повод?

– Какой бы ни был повод, тебе о нем знать необязательно, а то опять скажешь, что никакого повода не было, – я открыла глаза, понимая, что не могу сдержаться и не съязвить, и посмотрела на нее.

– Опять? – Саша нахмурилась, глядя на меня. – О чем ты говоришь вообще? И почему таким тоном?

– Каким тоном? Какой тон может быть у человека, который злится?

– Ты злишься? – искренне удивилась Саша. – Интересно, на что? Разве это не я должна злиться на тебя?

– Ты на меня?! – кажется, даже тошнота отступила от возмущения, которое я испытала.

– Ты полезла ко мне с поцелуями! – прошипела Саша, глядя мне в глаза. – Это я должна злиться на тебя!

– Ты ответила на этот поцелуй! – я нашла в себе силы и немного привстала, подавшись вперед.

– Хватит об этом твердить! Ничего не было! Я не собиралась отвечать на этот поцелуй! Я вообще не хотела, чтобы он произошел!

– Ох, ну, прости, что ты сама не понимаешь, чего хочешь на самом деле! – со злостью ответила я, глядя в ее черные от гнева глаза.

Саша молча смотрела на меня с полминуты, после чего сделала шаг вперед и бросила разноцветный буклет мне на стол.

– Новая планограмма. Ознакомься и получи их у маркетологов для своих торговых, – холодно проговорила она и, развернувшись, направилась к выходу.

Оставшись наедине с собой, я чертыхнулась, налила еще один стакан с водой и сильно сжала его в руке. Спокойно. Все хорошо. Главное – дышать. Вдох. Выдох. Нужно сосредоточиться.

И, считая до десяти и обратно, я пыталась перевести дух. Только минут через десять мне удалось более-менее успокоиться и попробовать заняться делом.

***

Нам было сложно. Мы слишком сдружились и слишком хорошо общались до произошедшей ситуации, чтобы никто не заметил, что что-то не так. Романова дважды за эти три недели вызывала меня к себе, пытаясь выяснить, что происходит и почему мы с Александрой Смирновой лаемся на каждом собрании, как дворовые шавки. На самом деле, так все и было. Мы цеплялись друг к другу – она придиралась к моим торговым, я – к ее мерчам. Никто не мог понять, какого черта происходит, но старались делать вид, что все нормально. Мы находились в состоянии перманентной войны и только и ждали повода, чтобы накинуться друг на друга. Как оказалось, дружить я была с Сашей не в состоянии. Во мне кипела боль, разочарование, злость, и это все сводило меня с ума, потому что вместе с этим я не перестала испытывать чувство влюбленности, которое не собиралось никуда уходить. Поэтому больно было вдвойне. От наших скандалов и склок, и от моей щемящей тоски по ней, по нашему общению, по нашим шуткам. По нам. Пусть не тем «нам», которых мне бы хотелось, но это было хоть что-то. А сейчас у меня не было ничего.

Поэтому почти каждый вечер я занималась тем, что либо пила, либо проводила время в своем личном домашнем спортзале. Больше я никуда не ходила и ничем не занималась. Нет, я не напивалась, как алкоголик, совсем нет, просто употребляла стаканчик-другой, чтобы быстрее заснуть. Если пить не хотелось – шла на беговую дорожку и выматывалась там до седьмого пота, чтобы не оставалось сил вообще ни на что.

***

Октябрь «радовал» резко холодной погодой. Температура воздуха ночью порой опускалась до ноля, но и днем было не особо лучше – максимум плюс пять–семь. И, как назло, моей машине потребовался небольшой ремонт – нужно было заменить кое-какие детали до наступления холодов. Поэтому, оставив машину на СТО, я пересела на свой старый автомобиль – ВАЗ 2114, именуемый в народе, как «четырка». Это была моя первая машина, я тогда продала отцовские «Жигули», добавила, и купила ее. Конечно, машине требовался ремонт и хорошая отделка, но я как следует о ней позаботилась, поэтому даже этот представитель отечественного автопрома выглядел пристойно. Цвет серый металлик, красивые диски, которые достались мне за бесценок через одного знакомого, и, что главное, бесперебойно работающий двигатель. Я бы и каталась на ней и дальше, но… тело требовало комфорта, поэтому я пересела на более удобную и мягкую «Тойоту», а четырка стояла все остальное время в гараже. Но иногда я ее «выгуливала», в такие дни, как этот, и моя старая малышка никогда меня не подводила.

Я понимала, что опаздываю, потому что не рассчитала время на дорогу до гаража, на то, что нужно залить воды в стеклоомыватель, протереть зеркала, поэтому, когда я уже неслась по дороге на работу, я написала Романовой смс, что немного припоздаю и что я дико извиняюсь. Женщина прислала в ответ сердитый смайлик, а я поняла, что она на самом деле не злится. Злилась – уже бы позвонила и отчитала меня. Через пару минут, как я предупредила Романову, мне пришло смс от Саши:

АС: «Мы должны были начать встречу 5 минут назад. Тебя долго еще ждать?»

Вот так, ни «привет», ни «доброе утро». Сухо и по-деловому. Так мы и общались уже почти целый месяц.

Чертыхнувшись, я напечатала, что опаздываю. Я совершенно забыла, что мы договорились обсудить с ней начисления по KPI для мерчей. И теперь мне было даже немного стыдно. Но стыд ушел, когда она прислала мне в ответ гневное сообщение о моей безалаберности. Я даже отвечать на это смс не стала, так как знала – отвечу – мы поругаемся. А портить себе настроение с самого утра не хотелось.

Я стояла первая на светофоре на перекрестке и ждала, когда загорится зеленый. Когда это, наконец, произошло, я тут же выжала сцепление, переключила скорость и надавила на газ. Уже оказавшись почти на середине перекрестка, я боковым зрением увидела, что слева ко мне приближается какое-то черное пятно.

Казалось, прошла всего секунда, но за это время произошло слишком много событий. Темное пятно оказалось несущимся на меня огромным джипом, который приближался слишком быстро. Настолько, что стало ясно – столкновения не избежать. Я лишь дала больше газу, чтобы удар пришелся не прямо в меня, а, например, в заднюю дверь. Мне удалось это лишь на малую часть. Потому как уже через мгновение я почувствовала сильный удар, ощутила, как машину разворачивает на хрен-пойми-сколько градусов, и как под звуки корежащегося металла и разбивающегося стекла, на меня летят осколки.

Когда вокруг наступила тишина, я поняла, что сижу зажмурившись, и закрываю голову руками. Открыв глаза, стало ясно, что машину больше не крутит, как говно в унитазе, и что я еще жива. А это главное. Я опустила взгляд на свои руки – они были в царапинах и порезах. Медленно перевела взгляд в зеркало заднего вида и тут же пожалела об этом – зрелище было не для слабонервных. На лбу здоровый порез, из которого сочится кровь, все лицо в ссадинах, нос тоже кровоточит, как и губа. Не лицо, а месиво.

Я только потянулась к ремню безопасности, чтобы отстегнуть его, как в окне, в котором не было стекла, появилась мужская красная от напряжения физиономия.

– Господи, – зашептал мужик, глядя на меня широко открытыми глазами, – Боже мой. Господи. Не шевелитесь. Не двигайтесь, я уже вызвал скорую, я сейчас всем позвоню, только не двигайтесь, – запричитал мужик, то протягивая ко мне руки, то одергивая их, словно боясь причинить мне еще больше неприятностей, чем уже было. – Только не шевелитесь и никуда не уходите.

Серьезно?

Я снова потянулась к ремню и с трудом отстегнула его. Со стоном повернулась к двери машины и попробовала открыть. Безрезультатно. Понимая, что я не смогу сидеть в машине и ждать помощь (это все сделает ситуацию только хуже), я решила вылезти через другую дверь, но поняла, что и это мне не удастся, так как нас развернуло так, что удар пришелся в левую часть кузова, а стояла я впритык к джипу правой частью, то есть и вторая дверь была заблокирована. Проклиная водителя джипа на чем свет стоит, я поняла, что есть только один способ вылезти из душащей меня железной коробки – через окно. Поэтому, особо долго не раздумывая, я начала выполнять этот акробатический этюд. Мужик, который до этого заглядывал ко мне в машину, чуть не визжал, глядя, как я карабкаюсь через окно наружу. Но когда я вывалилась на асфальт, помог мне подняться.

– Спасибо, – тихо проговорила я, с трудом выпрямляясь и оглядывая место происшествия.

Тачка моя была в мясо. Джип в сравнении с ней почти не пострадал. Класс.

Я покачала головой, понимая, что первый шок отступает, и я начинаю понемногу чувствовать боль, которая, казалось, пыталась охватить все тело. Вокруг нас уже была толпа зевак с телефонами. Обожаю современное общество. Вместо того, чтобы помочь, все стоят и снимают, боясь упустить хороший кадр.

Через пару минут я поняла, что суетящийся мужик – водитель джипа. И мне, честно говоря, немного стало его жаль – он был напуган, кажется, даже больше меня. Постоянно бегал туда-сюда и бормотал «Простите-извините». Я оперлась спиной о свою разбитую машину и прикрыла глаза. Главное – не свалиться в обморок. Не хотелось бы очнуться в больнице. Ненавижу больницы.

Около нас остановилась «Газель» с открытым окном. Из нее виднелась голова мужчины лет шестидесяти в смешной клетчатой кепке и с усами, похожими на щетку для обуви. Он посмотрел на нас, покачал головой и открыл дверь.

– Все живы? – спросил он, глядя на меня.

– И даже почти здоровы, – постаралась я улыбнуться, но не вышло.

– Шутишь? Значит, жить будешь, – крякнул мужик. – Ты как? – обратился он к красному, как помидор, виновнику ДТП.

– Я нормально, нормально, Боже, почему так? – продолжал причитать он, чуть не плача.

– Есть закурить? – спросила я у усатого.

– Крепкие, – ответил он, снова переведя взгляд на меня.

– Давай.

Он протянул мне пачку красных сигарет, то ли «Максим», то ли еще каких-то, и я достала одну. Благодарно кивнув на протянутую следом зажигалку, я прикурила. Противный дым тут же попал в горло, а следом и в легкие. Я закашлялась.

– Говорил же, крепкие, – усмехнулся усатый и тоже закурил.

– Я вообще не курю, – пояснила я. – Просто захотелось.

– Понимаю. У тебя на лбу рана, погодь тут, – густым хриплым голосом проговорил он и направился к своей «Газели». Вернулся с аптечкой. – Где скорая-то? Вызвали?

– Вроде, – кивнула я, безропотно наблюдая за тем, как он достает вату, какую-то жидкость, и поливает ей эту вату, а после прикладывает к моему лбу.

– Всегда говорил, баба должна борщ варить, а не машины водить. Вон как разбила-то, – проворчал «Якубович», качая головой. – Поди проскочить хотела?

Ну, прекрасно, сексиста мне еще не хватало.

– Вообще-то, я ни при чем. Он на красный ехал, – я мотнула головой в сторону водителя джипа, который все время бегал вокруг нас, постоянно разговаривая по телефону.

– А, – крякнул усатый. – Ну, неудивительно. Малахольный какой-то.

– Я за всю жизнь в ДТП ни разу не была. Так что пол тут ни при чем, – не смогла промолчать я.

– А у меня дочь уже третью машину разбила. За два года, – вздохнул усач. – Так я ей сказал – пока мне лично «город» не сдашь, за руль не пущу.

– Сдала? – спросила я, удерживая вату на лбу. Кровь начинала останавливаться.

– Нет, – хохотнул мужчина. – На троллейбусе катается.

Мой ответ заглушила приближающаяся сирена «Скорой помощи». Как выяснилось через минуту, с ними были и гаишники.

– Ну, вот и кавалерия пожаловала, – вздохнул мужчина. – Ладно, удачи тебе, дочка. Осторожнее будь. И мужики иногда, как бабы водят, – пробормотал мой «чудо-доктор» и направился обратно к своей «Газели».

***

Только в пять вечера я ехала по направлению к дому. Протокол, швы на лоб, оформление – все это заняло большую часть дня. Все-таки наша страна погрязла в бюрократии.

Мою разбитую машину отправили на стоянку, и что с ней дальше делать, мне предстояло еще решить. Но пока я понимала одно – сейчас думать об этом у меня совершенно нет сил.

К счастью, никаких серьезных травм у меня не было. Ссадины, порезы, ушибы. Ничего особо страшного, но мне прописали постельный режим и покой, потому как боль я буду чувствовать еще с неделю минимум, особенно в ребрах – подозревали даже перелом пятого и шестого ребра, но ограничилось все сильным ушибом. Поэтому я ехала в такси, параллельно раздумывая, кому позвонить в первую очередь, ведь пропущенных звонков и смс у меня накопилась вагон и маленькая тележка. Решила, что Романова должна быть первой в этом списке, а остальные подождут до завтра. И как только я нажала на клавишу вызова, в трубке тут же раздался грозный и рассерженный голос начальницы:

– Вейнер, ты совсем ополоумела?! Ты почему на работу не явилась?! Ты что, думаешь, если твои торговые выполняют все планы, то ты неприкосновенна?! Я уволю тебя к чертовой матери! Ты где была?! Опять вчера куролесила, что даже встать не смогла?!

Когда Романова замолчала, чтобы, очевидно, перевести дыхание и продолжить орать на меня, я решила, что это тот самый момент, когда я могу успеть все объяснить.

– Ларисыванна, я в аварию попала, я только из больницы, – скороговоркой произнесла я, надеясь, что смысл моих слов до нее успеет дойти раньше, чем ее воспаленный гневом мозг выдаст команду рту сказать, что она меня увольняет.

На том конце телефона стояла тишина. После нескольких секунд молчания Романова хрипло переспросила:

– Г-где ты была?

– В больнице, – с облегчением выдохнула я, понимая, что до начальницы дошел смысл моих слов. – Один… чудак въехал в меня на перекрестке. Сильно въехал. Пока с гайцами разбирались, потом в больнице швы накладывали…

– Швы?! – голос Романовой стал выше на октаву.

– Ну… – я пожалела, что брякнула всю правду. – На лоб. Чуть-чуть.

– Чуть-чуть?! В какой ты больнице?!

– Ларисыванна, со мной уже все в порядке, меня уже отпустили с миром. Я еду домой, я же говорила. Но у меня на несколько дней… типа больничный, – виновато закончила я.

– Отпустили?! – похоже, Романова принимала информацию порциями. Очень небольшими. – Как они вообще… Почему тебя отпустили?! А если внутренние повреждения? А травмы? Я смотрела «Доктора Хауса», можно не заметить жуткие вещи! Что за коновалы тебя осматривали?!

Я вздохнула.

– Ларисыванна, со мной, правда, все хорошо. Немного помята, но на ногах. Честно, – пыталась успокоить я женщину.

– Вейнер, не нужно разговаривать со мной, как с умалишенной! Я приеду к тебе, тебе нужна помощь! Или, хочешь, наймем сиделку? – никак не унималась моя милая начальница. Все-таки она у нас понимающая.

– Со мной все хо-ро-шо. Зачем мне сиделка, если я сама успешно передвигаюсь? У меня тонна выписанных обезболивающих, я ими закинусь и буду спать. Дня три. А потом буду как новенькая, – искренне пыталась я ее заверить.

– Может, я все-таки…

– Нет, – прервала я ее. – Даже не вздумайте приезжать. Я серьезно, – предупредила я ее.

– Ну, хорошо, – вздохнула Лариса Ивановна. – Тебе точно ничего не нужно?

– Точно, – уверенно ответила я.

– На сколько у тебя больничный?

– Не знаю пока, на прием в понедельник, там, думаю, уже выпишут. У меня ничего такого нет, только на лице ссадины, не думаю, что пугать сотрудников своим внешним видом будет хорошей идеей, – пробормотала я, глядя в окно такси и понимая, что почти подъехала к дому.

– Конечно, я понимаю. Отдыхай, сколько нужно, мы все решим.

– Спасибо, Лариса Ивановна, – искренне поблагодарила я женщину.

– Да брось ты. Выздоравливай, – отмахнулась она.

– Если что – звоните, я на связи. Ну, там, по контрагентам или еще что…

– Вейнер, мы тут не тупые, справимся. А ты иди отдыхай. Все, – отрезала Лариса Ивановна, намекая, чтобы я пошла в задницу со своими «если что».

– Хорошо, – усмехнулась я. – До связи.

– Пока.

***