Текст книги "Работа над ошибками"

Автор книги: Nogaulitki

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 6 страниц)

– О, правда? – Снежана заинтересованно посмотрела на меня.

– Ну да, – кивнула я.

– И... И как это было?

– Довольно... Довольно неплохо. В смысле, я от волнения чуть седой не стала, когда мы об этом говорили на так называемом «семейном совете», но мои родители оказались весьма широких взглядов.

– Потому что они у тебя молодые, им проще, – влезла Оля.

– А ведь правда, – оживилась Снежана, – я помню, твоя мама очень молодая.

– Ну, она меня родила в семнадцать. Тогда на них с отцом тоже косо смотрели. Учитывая, что ему было столько же. Только родители мамы были не так благосклонны и вообще сказали ей, что не дадут... одобрения на брак.

– И что они сделали? – я никогда не рассказывала эту историю Снежане, поэтому девушка слушала с большим интересом.

– Поженились, – усмехнулась я, – жили с моим... получается, прадедом. Родни по отцовской линии больше не осталось. Поэтому мой отец и не был, видимо, лучшим кандидатом в мужья. Сирота, сам еще ребенок, можно сказать. А вот его дедушка заявил, что мама будет рожать, жить они будут у него, благо, было две комнаты, и как-нибудь, да справятся. Мама лет шесть со своими родителями вообще не общалась. Я-то их увидела, когда мне пять было. Сначала они заявили, что у них нет ни дочери, ни внучки, и потом, видимо, ждали, что мама вернется в слезах и со словами «вы были правы». Но она не вернулась.

– Но они помирились в итоге, ведь так? – Снежана слушала меня, открыв рот.

– Ну да. Потом. Они сами пришли к моим родителям, просили прощения. Дедушка так вообще от меня не отлипал. Каждый раз твердил, каким он был дураком и извинялся перед мамой.

– Мда, – протянула девушка, – это грустно.

– Больше всего они сокрушались по поводу того, сколько времени они потеряли. Это то, что никак не вернуть.

– А сейчас они живы? Бабушка с дедушкой.

– Нет, уже нет, к сожалению. Сначала бабушки не стало, а потом и дедушки.

– Мне жаль. А что сказали твои родители, когда ты им призналась?

– Честно? – усмехнулась я и увидела, как закашлялась Оля, видимо, вспомнив рассказ о моем каминг-ауте.

– Хотелось бы, – улыбнулась Снежана.

– Это было очень... своеобразно, – начала я, сделав пару глотков воды, – я тогда вернулась со своего дня рождения. Мне только двадцать стукнуло. И вернулась я, будучи, мягко говоря, не очень трезвой.

– О как, – усмехнулась Снежана.

– Да. Так вот, завалившись в квартиру, я пыталась разуться, мама, сложив руки на груди, молча наблюдала за моими потугами, в то время как отец, стоя за ее спиной, уже хрюкал, пытаясь сдержать смех. И когда мама уже не выдержала и подошла, усадив свою невменяемую дочь на пуфик, она стала снимать с меня ботинки, приговаривая «какому же счастливчику достанется такая жена». На что я не повременила ответить, что не счастливчику, а счастливице, что мужчины меня не интересуют, и вообще я женюсь на какой-нибудь красивой и богатой даме.

Когда я закончила предложение, Снежана смеялась до слез, Оля же громко хохотала и била ладонью по столу.

– Я так пожалела, что в тот день поехала к себе, а не к ней, – призналась подруга, – я бы очень хотела посмотреть на этот цирк.

– И что было потом? – отсмеявшись, спросила Снежана.

– Ну, они помолчали пару минут, и папа сказал, что, видимо, будет у них не зять, а невестка. Что это, в общем-то, тоже неплохо, и женщин в семье много не бывает. Но сказал найти ту, которая будет играть с ним в шашки.

– Что, вот так просто? – по лицу Снежаны было видно, что она очень удивлена.

– Типа того. Потом, конечно, был разговор на трезвую голову, на том самом «совете», но это ничего не изменило. Они сказали, что главное для них, чтобы я была счастлива.

– Это прекрасно, – улыбнулась Снежана.

– Да, именно. Но с моими так хер выйдет. Они другой школы, – протянула Оля, вздыхая.

– Ты не пробовала. Как знать, – пожала я плечами.

– Да ладно, что я, не знаю их? – махнула рукой подруга.

– Может, когда ты встретишь женщину, которую полюбишь, сама захочешь ее с ними познакомить, – сказала Снежана, переводя взгляд с меня на Ольгу.

– Конечно. Все же в нашем мире так романтично и радужно, – с явным сарказмом ответила подруга.

– Я бы хотела знать, если бы мой ребенок был геем, – ответила девушка.

– Снежана, ты – это не они. Мы росли в другое время.

– Но любовь родителей к детям же не изменилась. Какая разница?

– Они это видят только по телевизору и, поверь мне, им не нравится то, что они видят. Считают, что это все влияние американцев. Они никогда не сталкивались лоб в лоб с понятием «гомосексуальность». Я даже не уверена, что они до конца понимают, что это значит.

– Ладно, перестаньте, – наконец вмешалась я в их спор, – еще поругайтесь из-за этого.

– Никто не ругается, мы просто ведем дискуссию, – отрезала Оля, а Снежана утвердительно кивнула.

Мы многое обсудили за этот вечер. А я поняла, что Снежана не изменилась. Она как была той доброй и честной отличницей, так ей и осталась. Зато стало ясно, почему все так вышло. Даже если представить, что в какой-то параллельной вселенной она мне ответила взаимностью одиннадцать лет назад, то вряд ли бы у нас что-то вышло. Я не вписывалась и не вписываюсь в рамки идеальной жизни, о которой когда-то мечтала сама Снежана. Я не муж-бизнесмен, я не сделаю ей ребенка, она не сможет спокойно познакомить меня с друзьями и коллегами. Даже если бы она хотела, не смогла бы. Снежана всегда была как персонаж из Степфордских жен. Умная, красивая, гордость родителей, а потом тети. Я же совсем из другого романа.

Но она все также была мне приятна и интересна. Я смогла признаться себе, что да, она мне все еще нравится. Хотя, скорее, снова. Теперь я смотрела куда глубже, чем раньше. Я видела все ее качества, ее характер. И я хотела бы иметь такую «жену». Если бы мы были из одной «книги».

К полуночи мои подруги напоминали меня в двадцать. Казалось, что мне придется помогать им разуваться.

Если с Олей было проще, она на улице более-менее пришла в себя, и, пожелав нам спокойной ночи, под моим надзором прыгнула в такси и укатила к себе, то что делать со Снежаной – я слабо представляла. Везти ее в гостиницу через весь город было очень долго, к тому же, я жила в десяти минутах езды от ресторана. Спросив у девушки, не против ли она отправиться с ночевкой ко мне, и получив согласие, смешанное с глупым хихиканьем, я затолкала ее в машину.

В такси Снежана решила вспомнить о школьных годах, как мы учились, как вместе выполняли задания, и как я ни черта не понимала в географии.

– Честно, Марина, я думала, что буду бить тебя глобусом по голове, когда ты сказала, что это Франция, а не Италия по форме напоминает сапог, – смеялась девушка, когда мы уже поднимались по лестнице.

– Италия? – пробормотала я. – Точно. С Испанией ее путаю.

– Как можно не знать таких элементарных вещей? – закатила глаза Снежана.

– Слушай, я пыталась. Мне было не очень интересно. Я никогда не любила географию. И учитель у нас был, мягко говоря, так себе, – проворчала я, вспоминая лысого и сухенького старикашку, который вел у нас предмет.

– Конечно, если бы географию вела высокая и грудастая модель, а еще если бы она была топлесс, ты бы явно лучше запоминала материал.

– Так и есть, – хохотнула я, открывая дверь в квартиру.

– Ты бы сказала, я надевала бы купальник во время репетиторства, – ответила Снежана и прошла внутрь, оставив меня стоять с открытым ртом. Что это опять за намеки?

– И что, ты бы это сделала? – спросила я, когда очнулась и зашла следом.

– Что именно? – икнув, спросила девушка, усевшись на широкий пуфик. Снежана смешно надула щеки, задержав дыхание, пытаясь избавиться от икоты.

– Ну, купальник и все такое, – ответила я, стараясь не рассмеяться над ее выражением лица.

Все же алкоголь меняет людей. И очень сильно. Это отражается как в поведении, так и в мимике. Кто-то становится злым, кто-то, как Оля, еще более безбашенным, а кто-то очень милым, как Снежана. Я невольно вспомнила свою бывшую девушку, ту самую, которая никак не могла определиться. Ей алкоголь был вообще категорически противопоказан. Помимо того, что она пьянела мгновенно, ей тут же надо было устроить со мной какие-нибудь разборки, причем на пустом месте. И я в очередной раз убедилась, что сделала правильно, когда отправила ее к той стареющей барышне.

Снежана перевела на меня взгляд, все еще сидя с надутыми щеками, и кивнула.

– Да, – сказала она и сделала вдох, – я могла бы. Наверное. Хотя мне кажется, я в юности была слишком застенчива.

– Неужели ты о чем-то жалеешь? – спросила я, сев на корточки, и расстегнула ее обувь.

– Не то чтобы жалею, просто в некоторых ситуациях я бы вела себя иначе, – тихо проговорила она, внимательно, насколько это было возможно в ее состоянии, наблюдая за моими действиями.

– В каком смысле? – я убрала ее правый полусапог и, оперевшись коленом об пол, принялась за левый.

– Была бы смелее.

Я сняла второй ее ботинок и поставила его рядом с пуфиком.

– Ну, у тебя есть вся жизнь, чтобы быть смелой. Молодость на то и дана, чтобы мы стали такими, какими хотим. Через ошибки и трудности, – я посмотрела на нее, не поднимаясь с колен.

– Я тоже так думаю, – прошептала девушка и наклонилась ко мне, обняв мое лицо руками.

В первую секунду я даже не поняла, что происходит, но мозг заработал быстрее, когда я почувствовала руку Снежаны на своей шее, которая скользнула вверх, зарываясь в моих волосах.

– Стой-стой-стой, – замахала я руками, отпрянув от девушки, – какого... Что... Что это ты делаешь? – я резко поднялась на ноги и сделала шаг назад.

– Прости, я... – щеки Снежаны тут же покраснели. – Я не... Просто ты сама сказала, что надо быть смелой, и я...

– Нет, – прервала я ее, – я не имела в виду, что быть смелой – значит бросаться на меня с поцелуями. Я вообще не об этом говорила! – воскликнула я.

– Извини, я подумала... Неважно. Я просто тебя не так поняла, – пробормотала девушка, опуская голову, – мне, наверное, лучше поехать к себе.

– Перестань, – вздохнула я, – мы взрослые люди, неужели мы с этим не разберемся? – я добродушно улыбнулась, пытаясь вернуть нашей беседе былой легкий настрой. – Тем более, зная тебя, не факт, что ты опять не сбежишь, не прощаясь, – усмехнулась я.

– Да, это вполне в моем стиле, – слабо улыбнулась Снежана.

– Да. Так что давай, раздевайся, я сделаю тебе чай покрепче и... В общем, снимай куртку и пойдем.

– Ладно, – кивнула девушка и начала неуверенными движениями стягивать с себя кожаную куртку.

Я незаметно покачала головой и направилась в кухню, чтобы сделать чай для своей гостьи. Может, это немного приведет ее в чувство.

6

Мы лежали на моей кровати и пытались уснуть. Ну, я точно пыталась. Снежана то и дело поворачивалась то на бок, то снова на спину, и я в итоге не выдержала:

– Тебе неудобно?

С полминуты была тишина, потом она наконец ответила:

– Нет, просто у меня голова кружится, – простонала девушка и снова перевернулась на спину.

– О, ну не надо было мешать шампанское с вином. В таких количествах.

– Ты права. И после твоих слов мне стало значительно лучше. Спасибо, – проворчала Снежана.

– Извини, – усмехнулась я.

– Расскажи мне что-нибудь. Может, это отвлечет меня, – попросила девушка, поднимая подушку чуть выше.

– Что тебе рассказать? – видимо, поспать мне не удастся.

– Не знаю. Что-нибудь. Почему ты ни с кем не встречаешься?

– Ну, ты тоже ни с кем не встречаешься.

– Я-то ладно. Я слишком... привередлива.

– А я по-твоему неразборчива? – нахмурилась я.

– Что? Нет! Боже, нет. Я не об этом. Просто... Все, с кем я встречалась, пусть их было и не так много, поголовно говорили, что сначала я им не нравилась. Абсолютно.

– Не может быть, – усмехнулась я.

– Нет, правда, – с чувством ответила девушка, – один говорил, что я казалась ему слишком высокомерной, второй считал меня помешанной карьеристкой, хотя тут можно задуматься, третий вообще сказал, что я его пугала всем своим видом. К слову, за него я и вышла потом.

– Извини, но мне кажется, ты встречалась не с теми людьми, – усмехнулась я, переместившись чуть выше.

– Может быть... – задумчиво протянула Снежана, – а что насчет тебя?

– Да не знаю я. Как-то не встретилась мне та... с кем бы я хотела построить отношения. Может, я тоже пугаю людей?

– Не думаю. Ты... Ты, скорее, наоборот, их притягиваешь.

– Думаешь? – моя бровь поползла вверх.

– Да. У тебя... У тебя было много девушек? – хоть я не видела лица Снежаны, по голосу стало ясно, что она крайне смущена. Но алкоголь ей явно придавал смелости.

– В каком смысле?

– Ну, с кем ты вступала... в близкие отношения.

– Спала в смысле?

– Да, – облегченно выдохнула девушка, видимо, радуясь, что до меня наконец дошла суть вопроса.

– Со сколькими я спала вообще? Или именно с кем у меня были отношения? – уточнила я.

– А что, это разные цифры?

– Ну... немного.

– О. Тогда... Сначала вообще, а потом со сколькими встречалась.

– Давай посмотрим... – задумалась я, – это получается... Семь. Всего семь, с тремя из них я встречалась.

– Ничего себе, – пробормотала Снежана.

– Что? Много? – напряглась я.

– Да нет, просто... Ну, на самом деле, это в два раза больше, чем у меня.

– Чем у тебя? У тебя было три с половиной? – усмехнулась я.

– Очень смешно. Нет, четыре.

– Правда? И со сколькими из них ты встречалась?

– С тремя, – тихо ответила Снежана.

– И кто этот четвертый, кому не удалось тебя заарканить? – весело спросила я, даже не подумав.

– Ты, – еще тише ответила девушка.

– А, – я поняла, что сморозила глупость. Никогда не могу сначала подумать, а потом уже трепать языком.

– А как ты... Как это происходит, когда ты... Ну, просто спишь с девушкой? – сменила тему Снежана.

– Что ты имеешь в виду?

– Ну, когда это не влечет за собой отношения? Вы как-то договариваетесь или ты сбегаешь?

– Почему ты думаешь, что именно я сбегаю? – засмеялась я. – Может, это они не знают, как от меня отделаться.

– Мне кажется, в тебя сложно не влюбиться, – пробормотала она, чем вогнала меня в краску и заставила еще больше нервничать.

Я прочистила горло и ответила:

– Да нет. Ничего такого. Обычно это сразу как-то ощущается. Что это просто секс и ничего больше. Когда хочется просто расслабиться.

– И это работает? – с живым интересом спросила девушка.

– Да, вполне. Просто выключаешь эмоции и все. Когда знаешь, что вы больше не увидитесь. Настраиваешь себя и... И все.

– Никогда об этом не думала, – проговорила Снежана и перевернулась на бок, – расскажи мне о своих девушках.

– Боже. Зачем?

– Мне интересно.

– Ладно, – кивнула я, вздохнув, – первая была на втором курсе института. Она была старше на два года и это был самый страстный секс в моей жизни. Нет, правда. Она была неугомонной. Мы встречались полтора года.

– Почему расстались?

– Не знаю. Как-то не сложилось, – пожала я плечами.

– Ладно, кто был потом?

– Потом была восточная красавица. Мы познакомились тоже в институте, я уже училась на пятом. Она была дочерью нашего преподавателя. Очень красивая, темпераментная и... ревнивая. Мы были вместе два года. Потом ее родители нашли ей жениха.

– Что, серьезно? – удивилась Снежана.

– Да. У них так принято. Но она вроде счастлива. Воспитывает уже двоих и вроде бы довольна жизнью.

– Вы общаетесь с ней?

– Нет, встретились случайно год назад.

– А. Понятно. Ну, а третья, я полагаю, та неопределившаяся?

– Именно.

– Но с ней у тебя было все серьезно? Я имею в виду, ты говорила, что...

– Да, – оборвала я ее, – я думала, что с ней все будет надолго. Возможно, навсегда. Но «навсегда» понятие не вечное, – грустно усмехнулась я.

– Ты... Ты долго это... переживала?

– Ты имеешь в виду, долго ли я страдала и плакала в подушку? Нет. Я запретила себе это. Просто приказала забыть и отпустить.

– И что, получилось?

– Да.

– Я поражаюсь тебе, – призналась Снежана.

– В каком смысле?

– Ну, что ты так умеешь управлять чувствами. Я так не могу. Я могу не подавать виду, но внутри творится настоящее безумие.

– Не знаю. Я стараюсь все держать под контролем.

– Да, я это заметила, – пробормотала девушка, видимо, делая отсылку к недавнему инциденту в коридоре.

Я не нашла ничего лучше, как улечься обратно, и проговорила:

– Давай спать. У меня глаза закрываются.

– Да. Конечно. Спокойной ночи, Марина, – зевнула Снежана и перевернулась на живот, подложив руку под подушку.

– Спокойной ночи.

Проснулась я очень рано. И только потому, что мне всю ночь снилась невероятная пошлятина. Кажется, у меня слишком давно не было секса. Во сне я занималась любовью со Снежаной и это было очень возбуждающе. Поэтому, открыв глаза, и вспомнив свои сновидения, мне кажется, я даже покраснела. Что со мной не так? Подруга просто спит со мной рядом, а я ее в своих фантазиях уже поимела во всех позах. Мне лечиться по ходу надо. Или потрахаться уже.

Я поднялась с кровати и направилась в ванную. Даже прохладная вода не сбила того горящего ощущения внизу живота. Нет, конечно, можно попробовать расслабиться, но не когда за стенкой мирно спит причина моих ночных видений. Это как-то совсем уж пошло и неуважительно. Поэтому я просто вылезла из душа и принялась чистить зубы, стараясь не думать о том, о чем думать не следует. Выходило неважно.

Она вчера пыталась меня поцеловать. Зачем? Была пьяна? Определенно. Но только ли поэтому? Она не склонна к разовым связям, как я вчера узнала. Тогда что? Неужели она что-то ко мне чувствует? Нет, не может быть. А я? Я тоже нет. В смысле, она мне, конечно, нравится, но ничего серьезного, что бы я не могла контролировать. Надеюсь. Хотя она, безусловно, очень красивая. И умная. И добрая. И веселая. Черт. Может, зря отказалась? Хотя бы не чувствовала себя сейчас так ущербно. Сделала бы вид, что не помню ничего. Интересно, а она помнит, что полезла ко мне с поцелуями?

Как позже выяснилось, она помнила. Потому что когда мы сидели и пили кофе, Снежана, краснея и жутко нервничая, сказала:

– Извини меня... за вчерашнее. Я... Я не знаю, что на меня нашло.

– Все нормально, – улыбнулась я, – мы просто перебрали.

– Да. Наверное, – пробормотала Снежана и поднялась со стула, – знаешь, я, пожалуй, поеду к себе. Завтра совещание, мне надо подготовиться.

– Эм... Ну ладно. Как скажешь, – ответила я, не понимая причины такой спешки.

Спустя полчаса я уже была в одиночестве и пыталась дозвониться до Ольги. С третьего раза подруга ответила:

– Алло? – ее голос был хриплым и сонным.

– Спящая красавица, я тебя разбудила?

– Да. Чего тебе?

– Как нелюбезно с твоей стороны, – проворчала я, усаживаясь на кровать.

– Подай на меня в суд. Как прошла твоя ночь? – зевая, поинтересовалась Оля.

– Нормально.

– Просто нормально?

– Почему она должна была пройти каким-то особенным образом? – удивилась я.

– Честно говоря, я надеялась на грязные детали. После всех этих взглядов...

– Каких взглядов?! – оборвала я ее на полуслове. – Ты все еще пьяная?

– Да ладно, ты что, слепая? Снежана весь вечер глаз от тебя не отводила. Я бы не была так уверена, что ей не нравятся девочки.

– Не неси чушь!

– Марина, ты иногда вообще не видишь, что у тебя под носом творится. Мы в этом не раз убеждались.

– Нет. Я не думаю. Хотя... – я вспомнила вчерашнюю попытку Снежаны поцеловать меня и задумалась.

– Что «хотя»? – тут же вклинилась Оля.

– Вчера произошло нечто странное. Когда мы пришли ко мне, она... Мы разговаривали, и она попыталась меня поцеловать, – призналась я.

– Ничего себе! – воскликнула Оля. – Не жизнь, а «Секрет Тропиканки». С ума сойти. А ты что?

– Что "я"? Конечно, я ее остановила.

– Да. Это в твоем стиле. Любой остро закрученный сюжет превратить в скучный документальный фильм, – пробормотала подруга.

– Прости? – возмущенно ответила я.

– Где твой авантюризм? Тяга к приключениям?

– Каким приключениям?! Ты совсем долбанулась, что ли?! Это же Снежана!

– И что?! – не сдавала позиций Оля. – Она что, не человек? Не девушка? Если тебе этого не надо, так скажи мне. Я с удовольствием за ней приударю.

– Только попробуй! Держи свои руки подальше от нее! – прошипела я.

– Так и знала! Она тебе нравится! И ты ревнуешь.

– Оля, ты идиотка. Я просто не хочу снова потерять подругу. Если у вас что-то будет, где гарантия, что она опять не исчезнет? – немного скривила душой я. Ладно, сама себе я готова была признаться, что приревновала бы Снежану к подруге. Но не Оле. Ей бы я в этом ни за что не созналась.

– Сделаем вид, что я поверила в этот бред. Так почему ты отказалась?

– Я тебе уже объяснила. Чтобы она еще раз исчезла лет на десять?

– Вы уже не дети и уже не в школе. Почему она должна исчезнуть? Может, у вас бы что-то вышло.

Как бы Оля ни старалась сделать из себя главную похуистку в мире, она все равно оставалась чертовым романтиком.

– Что вышло, Оля? Она натуралка, ты забыла?

– Странно это говорить о человеке, с которым ты спала.

– Это был эксперимент.

– Неважно. Я видела, как она на тебя смотрела. Правда. Тут явно что-то большее, чем просто дружба, – продолжала уверять Оля, тем самым все больше зарождая во мне сомнений.

Я молчала и смотрела на стену. Я не знала, что ответить на это.

– Слушай, а она тебе вообще нравится? – неожиданно спросила подруга.

– Ты и так уже за нас все решила, я думала, ты сама скажешь, нравится она мне или нет, – язвительно ответила я.

– Я ничего не решала. Говорю лишь то, что видела со стороны. Потому что твоих куриных мозгов не хватает, чтобы анализировать все происходящее. Аналитик, тоже мне. Как тебя еще не уволили?

– Эй, полегче, – возмутилась я.

– Ты не ответила. Она нравится тебе или нет? Потому что если нет, то тогда в этом нет никакого смысла.

– Я... Я не знаю, – честно ответила я.

– Что значит, ты не знаешь? Она либо нравится, либо нет.

– Просто... Понимаешь, она мне приятна, интересна, симпатична, как девушка. Но...

– Что «но»? – вздохнула Оля.

– У нас ничего не выйдет. Она уже однажды дала это понять.

– Да сколько можно?! – взвыла подруга. – Забудь ты о том, что было тогда! Она уже другой человек, можно сказать! Да и ты тоже. Начинай новый отчет. Если она тебе интересна, если вам хорошо вместе, то почему ты должна думать, что там когда-то было? Она уже не восемнадцатилетняя девчонка, которая не может нести ответственность за свои поступки. Дай ей шанс быть взрослой женщиной.

– Дать ей шанс? Она ничего не предлагала.

– Разве? А мне казалось, что она хотела тебя поцеловать.

– Это было под влиянием алкоголя.

– Да, но если ты так любишь вспоминать тот случай, то и ты набралась смелости признаться ей в своих чувствах, только когда напилась. Для смелости иногда нужно топливо.

– Не знаю. Я... Я подумаю об этом.

– Подумай. И не забывай, что тебе не девяносто. Не бойся авантюр. А то без них слишком скучно.

– Да. Конечно. Ладно, пока. Спи дальше.

– Уснешь тут теперь, – проворчала Оля, – сообщи, если будет что-то интересное. Пока.

Я отключила телефон и вытянулась на кровати. Какой-то здравый смысл, как это ни прискорбно было признавать, в словах Ольги был. Я замечала, что Снежана определенно тянется ко мне. Она постоянно проводила со мной время вне работы. Всю неделю. Но я списывала это на то, что девушке просто не с кем здесь общаться. Все ее друзья остались там, в городе, где она прожила добрую треть своей жизни. Хотя вчерашний случай меня заставил задуматься о том, что между нами все же не просто общение.

Я решила не гадать на кофейной гуще, а присмотреться к поведению девушки получше, и в идеале – просто с ней поговорить.

В понедельник было назначено совещание. Были все начальники отделов, и, конечно, не обошлось и без меня. Самое смешное началось ровно тогда, как я переступила порог переговорной. За столом уже сидел директор. Рядом с ним Снежана, которая поприветствовала меня кивком, задержав на мне взгляд. Через пару стульев от нее сидела Жанна Эдуардовна. Как всегда, женщина выглядела потрясающе. Собранные волосы открывали вид на тонкую красивую шею.

Говорят, по рукам и шее легко определить возраст женщины. Не знаю, либо это полная чушь, либо с ней это правило не работало. Кожа у нее была упругой и гладкой, как у двадцатилетней девчонки.

Блузка нежно-зеленого цвета с декольте открывала вид на приличного размера грудь. На шее висела тонкая золотая цепочка с кулоном в виде сердечка. Несколько инфантильно, на мой взгляд, но ей шло.

Увидев меня, женщина расплылась в улыбке и подняла руку, приглашая меня присесть с ней рядом. Что я и сделала.

Напротив сидела Таня и высокий худой мужчина, который был ответственным за логистику. Следом за мной в кабинет зашел парень из отдела продаж и уселся рядом со Снежаной. Всего в кабинете было семь человек и ждали еще двоих, чтобы начать совещание.

Жанна Эдуардовна тут же начала вести со мной активную беседу, полностью ко мне развернувшись. Я лишь улыбалась и вежливо кивала, иногда односложно отвечая. Мысли мои были явно за пределами этого кабинета.

Через какое-то время Жанна Эдуардовна вовсе осмелела и, положив ладонь мне на руку, улыбаясь, сказала:

– Мариночка, как насчет того, чтобы после совещания пообедать вместе? Есть пара вопросов, которые я бы хотела с вами обсудить.

Я уставилась на ее ладонь и молчала. Будто язык проглотила. Что происходит с этим миром?! Одна лезет целоваться, вторая беззастенчиво флиртует. И почему все это именно со мной? Я невольно вспомнила фразу из интернетских тупых картинок «я слишком стара для всего этого дерьма». И ведь действительно.

Усмехнувшись сама себе, я наконец очнулась, вспомнив, что так и не ответила на предложение начальницы.

Я перевела взгляд на нее, и он невольно скользнул дальше, на Снежану. С ней же беззастенчиво флиртовал этот кретин-продажник. Девушка ему улыбалась в ответ, но выглядела немного напряженной. Непонятно откуда взявшаяся волна ревности окутала меня, и я, сверкнув глазами, вернула взгляд на Жанну Эдуардовну. Женщина вопросительно смотрела на меня, ожидая ответа.

– Да, с удовольствием, – решительно проговорила я и повернулась к столу, открыв папку с документами.

– О, отлично. Тогда сразу, как закончим, поедем. Не против? Или у вас еще есть какие-то дела?

Дела. Я думала о том, чтобы как-то поговорить со Снежаной, внести ясность между нами. Но, видимо, это уже не потребуется. Судя по тому, как она улыбается этому мудаку. Как рот еще не порвался от такой широкой улыбки. Как он вообще ее мог заинтересовать? Он же духарится дезодорантом! Не духами, не туалетной водой, а дезодорантом! Это все равно, что потереться вонючими страницами из косметического каталога. Или распихать по карманам бумажки-пробники из магазина.

– Нет. Никаких дел у меня нет. Я свободна, – ответила я, понимая, что моя фраза звучит довольно двусмысленно, но весьма правдиво.

– Чудно, – улыбнулась женщина и, положив руку мне на плечо, чуть сжала его. Со стороны все это выглядело, как дружеские жесты, но я знала, что это ни черта не так.

Совещание прошло довольно быстро. Первый этап аудита был завершен, теперь предстояли подсчеты и примерные цифры наших результатов при запуске производства. Сколько сможем отрабатывать, как расширяться, какие объемы и так далее. И львиная доля этих подсчетов – была моя работа. Так что следующие пара недель обещали быть очень напряженными. Но Жанна Эдуардовна с энтузиазмом заявила, что с радостью мне поможет, если потребуется помощь.

Это было бы довольно весело, учитывая, что работать мне предстояло вместе со Снежаной.

После того, как директор объявил, что совещание окончено, и мы все свободны, я и Жанна Эдуардовна направились к лифтам. И, конечно же, рядом с нами стояли Снежана и этот придурок. Я молча смотрела на горящую кнопку и мысленно уговаривала чертов лифт ехать быстрее. Краем уха я слышала, как этот долговязый продажник во всех красках рассказывает Снежане о своей работе, воняя своим дезодорантом. Черт, ощущение было, будто он освежителем для туалета набрызгался.

У меня начала болеть голова. Особенно после того, как он предложил Снежане попить с ним кофе. Я невольно обернулась на девушку, чтобы узнать, что она ему скажет. Она мельком глянула на меня и, снова повернувшись к мистеру Вонючке, улыбаясь, кивнула в знак согласия. Сука. О чем я вообще думала вчера? О чем Оля мне лапшу вешала? Нахер ей не сдалась ни я, ни еще какая-нибудь баба. Какая же тупость.

Я вздохнула с облегчением, когда подъехал лифт. Мы вчетвером зашли внутрь. Так уж вышло, что мы со Снежаной оказались сзади, а наши «обеденные партнеры» впереди нас. Я искоса глянула на девушку, пытаясь понять, какого черта вообще происходит. Но она спокойно лазила в смартфоне и не обращала на меня никакого внимания. Это вызвало новую волну раздражения. Как с этим мудаком зубоскалить, так пожалуйста, а на меня даже посмотреть не может. Ну ладно. Ничего, и не такое дерьмо случалось.

Когда лифт остановился на первом этаже, я подхватила Жанну Эдуардовну под руку и быстрым шагом направилась с ней на выход. Лишь бы не смотреть на эту парочку, что осталась позади.

Мы сидели в очень хорошем ресторане с обширным меню. Жанна Эдуардовна была весьма любезна и, честно, если бы мои мысли не были заняты этой белобрысой трусихой, вполне вероятно, что на следующий обед начальницу я пригласила бы уже сама. Но как бы я ни старалась полностью погрузиться в общение с женщиной, в голове то и дело всплывал образ Снежаны. И я не могла понять, почему. Еще вчера я даже не задумывалась ни о чем таком, а сегодня играю Отелло в первом составе. Почему? Потому что поверила в то, что сказала Оля? Решила, что действительно ей нравлюсь? Какого черта вообще? Какое мне дело до того, с кем она обедает? Это я решила, что между нами есть что-то. Причем, решила я это всего несколько часов назад, а уже извожу себя. Так нельзя. Определенно.

Из невеселой задумчивости меня вывел вопрос Жанны Эдуардовны, который, по всей видимости, она уже задавала не в первый раз.

– Что, простите? – встрепенулась я, поняв, что веду себя крайне невежливо.

– У вас что-то случилось? – с искренним участием спросила женщина, перестав тыкать вилкой в салат.

– Эм... Нет. Я просто... задумалась.

– О той массе работы, которая вам предстоит? – бровь женщины поднялась вверх.

– Да, можно сказать и так, – уклончиво ответила я. Да. Работа над собой. Выкинуть из головы то, о чем думать не следовало изначально.

– Думаю, у вас не возникнет особых проблем. Эта аудитор, Снежана, кажется очень... профессиональной.

– Да. Вы правы. Но давайте не будем об этом. Мне еще долго работать с ней тет-а-тет. А то ее будет слишком много, – я постаралась выдавить улыбку, – давайте о чем-нибудь более... вне рабочем.

– Вне рабочем? – усмехнулась женщина, как-то странно посмотрев на меня. Нет, я не имела в виду ничего такого.

– Именно, – кивнула я и решила ей напомнить о маленькой детали, – как ваш муж? Я не видела его на последнем корпоративе.