Текст книги "Работа над ошибками"

Автор книги: Nogaulitki

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 6 страниц)

4

Смотрит внимательно, не отрываясь. Буквально прожигает взглядом. Даже неуютно немного, но я тоже глаз не отвожу, жду ответа. Слегка встряхивает головой, будто какие-то мысли отбрасывает. Отклоняется на мягкую спинку кресла и отводит взгляд.

– Не знаю. Казалось, что это все глупо. Понятия не имела, как себя вести, о чем с тобой говорить... после всего. Думала, что ты... – замолкает, не знает, как продолжить.

– Буду что-то требовать? – подсказываю я, убирая бокал на столик, что стоит между нами.

– Ну да. Не знаю, правда. Тогда казалось все таким сложным. А теперь думаю, какой дурой я была.

– Почему же?

– Ты была первая, с кем я подружилась, когда мы переехали. В этой школе все было по-другому. Вся моя жизнь стала другой. Родителей не стало, мы с тетей сменили жилье, весь наш уклад, что был, изменился. Мои друзья, все то, что я любила и к чему привыкла осталось там. А тут... Все было чужое, не мое, понимаешь?

– Да ладно, тебя вся школа полюбила сразу. А с новичками такое редко бывает, – откидываюсь на диван и выпрямляю ноги.

– Да уж. Учителя больше жалели, мальчишки хотели пригласить на свидание, и то, наверное, чтобы еще и иметь возможность списывать. А ты... Ты была честной. Просто говорила: «Лесанская, дай списать». Вот так просто и честно. Я и сама не заметила, как мы подружились. Но ты стала мне очень близким человеком. Твои выходки меня смешили и ужасали одновременно. Я просто понимала, что никогда так не смогу. Я слишком труслива для этого. Только вспомни, как вы воровали ответы на контрольные из учительской. Как ходили на разборки в соседнюю школу, когда кто-то обидел того паренька из вашей компании. Боже, а как ты пробежала в нижнем белье по коридору?

– Я проиграла спор, – усмехаюсь, вспоминая все это.

– Вот именно. И тебя не волновало, кто и что подумает, нормально ли это и так далее. Ты просто делала и все. Я так никогда не могла. А потом, когда все произошло... Ну, на выпускном... Точнее, после него. Я испугалась, что это приведет к тому, что мы либо поругаемся, либо... Я не знаю. Думала, что просто исчезнуть будет лучше.

– Черт, Снежана, мы дружили два года. Да, это немного, но учитывая, что я тебя иногда видела чаще, чем родителей, можно еще пару лет накинуть. Образно. И тот раз... Блин, я просто не понимала, почему. Я же не заставляла тебя, не принуждала ни к чему...

– Я знаю, знаю, – прерывает меня, и я вижу, что она слегка покраснела. То ли от выпитого, то ли от воспоминаний. – Я... Я понятия не имею, почему я так поступила. Не знаю, интересно ли тебе это сейчас, или интересно ли это было тебе тогда, но я не раз пожалела об этом. О том, что так уехала. Прости.

Я не знала, что должна ответить на это. Рассказать, как я задавалась бесконечными «почему»? Как искренне скучала по ней? Какой смысл?

Видимо, она решила обсудить сегодня все, потому что разлила по бокалам оставшееся вино и вновь заговорила.

– Когда тетя переезжала ко мне, это я попросила ее дать тебе мой номер. Надеялась, что ты позвонишь. Не знаю, зачем, но хотела, чтобы ты позвонила. Твой номер спросить не решилась. Но ты не появилась, – говорит таким грустным голосом, будто я ее перед свадьбой бросила.

– Я не знала. Твоя тетя сказала, что на всякий случай оставляет телефон, мало ли что. Сказала, что у вас тут не так много знакомых, что всякое может случиться. А когда я узнала, что она... Что ее не стало, я пыталась с тобой связаться, но... безрезультатно.

– Знаешь, я ведь тогда звонила тебе, – говорит тихо, так, что мне приходится чуть наклониться.

– Когда? После того, как...

– Нет, – прерывает, грустно усмехаясь, – когда я развелась. Я хорошо помню тот вечер. Я сидела на кухне одна и отмечала конец семейной жизни. И мне захотелось поговорить с кем-то, кто... Не знаю, понимал меня, что ли. Но вы уже, видимо, тогда переехали, потому что мне ответила какая-то женщина. Сказала, что тут нет никакой Марины. Я на городской звонила. И, честно говоря, я не знаю, что меня расстроило тогда больше. То ли то, что я в двадцать пять уже разведена, то ли то, что я окончательно потеряла с тобой связь. Я пыталась тебя найти даже в социальных сетях, но безрезультатно.

– Да, я... Я там под другой фамилией. Не хочу, чтобы коллеги или кто-то еще лез в мою жизнь. В общем, это все неважно. То, что было – было одиннадцать лет назад. Столько воды утекло с того времени, что глупо сейчас вспоминать, кто был прав, а кто нет. Так что давай просто... Просто забудем, ладно?

– Ладно. Спасибо. За понимание.

Киваю и выдавливаю легкую улыбку. Честно, я не раз представляла нашу встречу и этот разговор. Думала, что я скажу, что она мне скажет. Но никогда в моих фантазиях я не была так спокойна и даже хладнокровна. Я понимала, что она испытывает чувство вины, но усугублять это мне не хотелось.

– Давай лучше за счастливое настоящее? – поднимаю бокал и всем видом показываю, что разговор об этом окончен. Она меня понимает и тоже поднимает свой бокал.

– За счастливое настоящее и не менее счастливое будущее.

Я, наконец, расслабляюсь и могу искренне улыбнуться, зная, что не придется снова говорить о том, что было так давно.

– Тогда расскажи мне, как ты жила, – она устраивается удобнее в кресле и сгибает под собой ноги. Как ребенок, честное слово.

– Что именно тебя интересует?

– Все. Как прошла твоя учеба, как... Оля? Вы еще дружите?

– Да, да, – киваю, одновременно вспоминая, что в субботу подруга как раз возвращается из отпуска, и мы договорились с ней встретиться, – в выходные мы должны увидеться. Она улетала отдыхать. Если хочешь, можешь присоединиться.

– О, я бы с радостью. Мне тут совершенно нечего делать. Ни родственников, ни друзей. Ну, кроме тебя, – тут же добавляет и снова краснеет, – и Ольгу я сто лет не видела. Она как поживает? Замужем? Дети?

– Какие дети? – искренне усмехаюсь, потому что это действительно забавно. Моя подруга убежденная «чайлдфри», и к тому же в поисках партнерши.

– А что? – не понимает, что меня так насмешило.

– Нет, ничего, просто Оля не любит детей. Или не встретила ту, с кем захотела бы их воспитывать, – говорю и смотрю на ее реакцию. Так и есть. Сначала хмурится, анализируя мои слова, потом поднимает глаза.

– В каком смысле «ту»? Она что, тоже...

– Да, – не даю договорить фразу, так как понимаю суть вопроса, – она тоже.

– Эм... Я не знала, – Снежана выглядит действительно удивленной, но это даже мило.

– Да она сама узнала только три года назад. Почти три года. Обвиняла меня, что это я ее «заразила», – мне смешно вспоминать истерику подруги, когда та поняла, что влюбилась в свою начальницу.

Это было около трех лет назад. Она позвонила мне ночью абсолютно невменяемая и орала в трубку, что я заразила ее своими лесбийскими штучками. На мой разумный вопрос, что случилось, подруга икнула, а потом сказала, что, кажется, она хочет свою начальницу. На что я громко рассмеялась и предложила ей лечь спать, а днем приехать ко мне и все нормально обсудить.

Она приехала к вечеру следующего дня, села на стул в кухне и горестно выдохнула:

– Все. Мне двадцать семь, и я стала лесбиянкой.

– И с чего такое решение?

– Со мной флиртует моя шефиня, а я ей отвечаю. А самое страшное, что мне это нравится, – после этих слов Оля закрыла руками лицо и покачала головой.

– Да ладно. То, что ты строишь глазки начальнице, не делает тебя лесбиянкой, что за домыслы? – немного возмутилась я, зная ее привычку все преувеличивать.

– Я хочу с ней переспать! – выпалила Оля и зло посмотрела на меня. – Это ты виновата.

– Прости?

– Ты же спишь с женщинами. А я сплю с мужиками. Но тут что-то пошло не так. И это явно из-за тебя.

– Ты идиотка. Это единственное, что пошло не так. В чем проблема? Если, тем более, ты говоришь, что она сама с тобой флиртует?

– Марина, во-первых, она женщина. А во-вторых, достаточно и во-первых.

– И что, что она женщина? Что она, не человек? – мне стало даже как-то обидно. Подруга никогда не критиковала мой образ жизни, но, видимо, себе бы она такого не хотела.

– Ей сорок. И вообще, о чем я говорю? Я не умею спать с женщинами. Я не знаю, что и как там работает. Что делать, как делать... И вообще. Мне поздно менять ориентацию, не находишь?

Я видела, что подруга буквально в панике, поэтому решила ее успокоить.

– Оля, угомонись. То, что тебе нравится одна женщина...

– Сорокалетняя женщина. И моя начальница, – прервала меня она.

– Это неважно. То, что она тебе нравится, ни о чем не говорит. Это может быстро пройти, да даже если у вас что-то и будет, это не значит, что ты сменила ориентацию.

– Как у нас что-то будет, если я ничего не умею? С женщинами. С мужиками – да. Там особого мастерства не надо. А тут... У нее же там... Ну, грудь, понимаешь. Сиськи.

– Я в курсе, Оля. За несколько десятков раз секса с женщинами, я успела заметить там грудь, – скептично повела я бровью.

– А, ну да. И тебе было не страшно?

– От чего? – не поняла я вопроса.

– Ну, что ты что-то сделаешь не так, что твоей... партнерше не понравится? – нет, правда, я была уверена, что дай я ей сейчас блокнот и ручку, она стала бы записывать за мной каждое слово.

– Оля, в сексе с женщиной сложно сделать что-то не так. Нет, конечно, можно, но, как правило, ничего сверхъестественного. Ты же знаешь, что нравится тебе. Просто делаешь то же самое для нее.

– И что, это работает? – Оля смотрела на меня во все глаза, а я чувствовала себя каким-то преподавателем.

– Работает. На крайний случай, есть язык.

– Фу, ты про... оральный секс?!

– Вообще, нет. Я про то, что всегда можно спросить, что ей нравится. Но на твоем месте я бы подумала насчет решения становиться лесбиянкой, если ты на слово «язык» реагируешь подобным образом.

– Нет, просто... Я никогда об этом не думала. И не делала...

– С мужиком тоже нет, что ли? – я улыбнулась, так как никогда не спрашивала подругу о таких подробностях.

– Нет, – замахала она руками, – это же... Ртом туда... Я же ем им, – поморщилась она, – нет. А без этого никак нельзя? – выглядела подруга, мягко говоря, жалко.

– Можно. Есть также руки и много чего еще. Но пока лучше остановимся на руках. На всякий случай, – сказала я и опасливо посмотрела на Олю, не зная, как она отреагирует на «много чего еще». Кто знает, что там у нее в голове.

– И что, все твои... Каждый твой секс всегда был идеален? – Оля прищурилась и сложила руки на столе.

– Почему? Я этого не говорила. Я же человек. Пару раз и у меня были накладки.

– А подробнее? – Оля выглядела заинтересованной, как никогда.

– Ладно, – сказала я, усаживаясь удобнее, – однажды мне попалась девушка, которой нравились грязные ругательства в постели. Не то чтобы я консерватор, но это было даже для меня слишком. Она такое говорила, просто ужас. Больше я ей встреч не назначала. А еще раз была девушка, которая любила при приближении оргазма... бить по лицу. И она с такой силой врезала мне, что я неделю в солнцезащитных очках ходила.

– Постой, это же было совсем недавно? – захихикала Оля.

– Да, именно.

– Почему ты мне никогда этого не рассказывала?

– Ты никогда не спрашивала, – пожала я плечами.

– Мы многое упустили, – засмеялась подруга.

И правда, мы столько лет дружили, но никогда не делились постельными подробностями, хотя я Оле доверяла, как себе.

С того дня наша дружба стала крепче и была снабжена более интимными разговорами.

С начальницей она все же переспала. Спустя месяц после нашего разговора. Причем пришла ко мне рано утром, счастливая, вся светилась, и сообщила, что оральный секс это вовсе не «фу», а очень даже ничего, и спросила, почему я не рассказывала ей об этом раньше.

С тех пор у Оли были только женщины, и с одной она умудрилась даже пожить, правда, не очень долго. Но она была уверена, что в старости рядом с ней будет женщина. Такая же старая, как и она.

– Заразила? – хмурится и смотрит внимательно. – Вы с ней...

– Нет, – снова понимаю ее до того, как она договорит, – блин, нет. Она же моя подруга, как можно, – возмущаюсь, не сумев даже мысленно представить себя с Ольгой.

– Ну, я тоже была твоей подругой, тем не менее, это нам не помешало, – говорит и отводит взгляд.

– Верно. Только ты мне нравилась, а Оля – нет.

– Нравилась, – тихо повторяет, будто пробуя слово на вкус, и задумывается о чем-то.

У меня это вызывает очень странные ощущения, я большими глотками допиваю вино и ставлю бокал на столик.

– Ладно, уже поздно, я пойду, – время и правда уже почти одиннадцать, и я решаю отправиться домой. Поскорее.

– Давай я вызову такси? – предлагает она, но я хочу побыстрее уйти. Наши последние фразы ставят меня в тупик, а когда я чувствую себя как-то неуютно, я хочу уйти.

– Нет, не надо, правда. Я сама вызову, а пока буду ждать, покурю и подышу свежим воздухом, – говорю и понимаю, что произнесла две практически взаимоисключающие друг друга фразы. Но это неважно.

– Ладно. Тогда... Завтра увидимся?

– Завтра? – мое напряжение почему-то все возрастает, и я больше начинаю нервничать от того, что не понимаю причину этого.

– Ну да. На работе, – наверное, я похожу на ненормальную, потому что Снежана говорит тихо и мягко, как с умалишенной.

– А, да. На работе. Точно. Мы же работаем вместе. Да. Ну, не совсем вместе, но работаем, – понимаю, что мне бы по-хорошему заткнуться и успокоиться, но я никак не могу засунуть руку в рукав куртки, и от этого нервничаю еще больше.

– Марина? Ты в порядке?

– Да, да. В полном. Просто... Вино, наверное. Сейчас пройдусь, в смысле проветрюсь, и все будет нормально, – наконец, рукав поддается, и я надеваю куртку.

– Ты уверена? Может, тебе воды? Ты выглядишь немного... странно, – смотрит с сомнением, чуть наклонив голову.

– Да, все хорошо. Ладно, я пойду, спасибо за вечер. Завтра на работе, думаю, встретимся. А в субботу мы идем на встречу с Олей. Да, – киваю сама себе и буквально выскакиваю из номера.

– Спокойной ночи, – растерянно говорит она, и я оборачиваюсь уже в коридоре.

– Спокойной ночи.

Оказавшись дома, первым делом я направилась в ванную. Включив прохладный душ, я просто стояла под струями воды, закрыв глаза, и пыталась понять, какого черта я так нервничала в последние минут десять нахождения в гостинице у Снежаны. Да, меня немного выбила из колеи ее фраза про нашу совместную ночь, но мы весь вечер так или иначе, косвенно касались этой темы. Почему я среагировала в итоге таким образом?

Так и не найдя ответа, я помылась и вылезла из душа, встав перед зеркалом над раковиной. Мокрые волосы в отражении казались еще темнее, такие же темные брови, серо-зеленые глаза. Я смотрела на себя и не могла узнать. Будто не понимала, я ли это вообще.

Я не любила подобные ситуации. Я предпочитала всегда находиться в ладу с собой, а когда я не могла разобрать, какого хрена происходит в моей голове, это меня не устраивало.

Решив, что лучше всего будет об этом подумать когда-нибудь потом, но явно не сейчас, я накинула на голову полотенце и отправилась готовиться ко сну.

5

Всю неделю мы с ней вместе обедали, раз сходили в кино, потом прогулялись. Почти каждый день она подвозила меня до дома и даже снова приглашала к себе, но я предложила сходить куда-нибудь. Мне не хотелось оставаться с ней наедине в ограниченном пространстве. И я даже не могла ответить почему. Но когда мы вместо того, чтобы сидеть в ее номере, приперлись в театр, я задумалась, а так ли была плоха идея побыть в гостинице. Снежана оказалась заядлым театралом. Я – нет. Поэтому когда мои веки начали опускаться, я почувствовала, как она меня пихает в бок.

– Что? – я тут же открыла глаза и сделала сосредоточенное выражение лица.

– Ты спишь?! – прошипела она, стараясь говорить как можно тише, чтобы не мешать другим зрителям.

– Я? Нет! – уверенно ответила я, стараясь сесть ровно.

– Я вижу. Ты как мой бывший муж. Он вечно засыпал на спектаклях, – продолжала она шипеть, не поворачивая головы, лишь наклонившись ко мне.

– Потому что это скука смертная. Что это за люди в странных костюмах? Зачем вон у того мужика перо в голове? Он что, павлин?

Снежана повернулась ко мне и сверкнула глазами.

– Это Шекспир! – сказала она укоризненно.

– Он же умер?

– Да не сам Шекспир, а пьеса по Шекспиру. И перо не в голове, а в шляпе.

– Мне скучно, – ответила я.

– Зачем тогда ты согласилась пойти? Я же спрашивала, куда ты хочешь? Предложила театр, ты была не против. Вроде бы.

– Я забыла, какая это нудятина. Я в последний раз была в театре в седьмом классе. Думала, тут что-то изменилось. Но нет. Все так же скучно, – протянула я.

– Ладно, давай дождемся антракта и уйдем. Не хочу в середине спектакля ходить между рядами.

– Нет, все нормально, – встряхнула я головой, отгоняя сон, – мне просто надо вникнуть.

– Да ладно? Я не хочу, чтобы ты в итоге захрапела. А я эту постановку уже видела, так что можем уйти.

– Я не храплю! – возмутилась я.

– Я знаю, – ответила Снежана и отвернулась. А я вновь почувствовала дикое напряжение. О чем это она? Опять о той ночи? Зачем она это делает?

Мне стало настолько не по себе, что даже показалось, что мне трудно дышать. Я оттянула ворот майки, пытаясь хоть немного сбить жар, что накатывал на меня.

– Что с тобой? Тебе плохо? – Снежана смотрела на меня своими пронзительными глазами. Это только усугубило ситуацию, поэтому я кашлянула и потерла шею.

– Нет, мне... Мне надо выйти. Я подожду тебя в фойе. Встретимся там во время антракта. Мне... Я хочу пить, – с этими словами я соскочила с места и, извиняясь перед сидящими, быстро покинула зал.

Холл театра встретил меня приятной и такой необходимой мне прохладой. Я прислонилась лбом к холодной стене и тихо выдохнула.

Какого черта происходит? Что со мной творится вообще?

– Что с тобой? – я почувствовала теплую ладонь на плече и от неожиданности вздрогнула. Повернув голову, я увидела встревоженную Снежану.

– Я... Мне плохо стало. Не знаю, душно там, – соврала я, отходя от девушки чуть дальше.

– Давай я принесу тебе воды?

– Нет, спасибо. Мне уже лучше. Может, просто пройдемся? По улице.

– Ну давай... – растерянно проговорила она, – ты точно себя нормально чувствуешь?

– Да, я же сказала. Я в порядке.

Отлично, теперь я еще и раздражаюсь. Смена настроения, бросает в жар, странные ощущения. Может, ПМС? Нет, вообще не время. Тогда, может, климакс? Или двадцать девять – это слишком рано? Гормоны? Определенно, со мной что-то не так. Надо на следующей неделе обратиться к врачу. Непременно.

Мы прошлись по вечернему городу, съели по мороженому, потом попили кофе в небольшой кофейне, а после Снежана отвезла меня домой, наказав как следует отоспаться. Подумала, что у меня переутомление. Конечно, учитывая, что я четверг и пятницу просто протирала штаны на работе – никак не могла сосредоточиться, и в итоге весь день раскладывала пасьянс на компьютере.

Мы попрощались и договорились, что я позвоню Снежане завтра днем и уточню время встречи. Оля должна прилететь в полночь и мне отзвониться. Я уже соскучилась по ней и ждала, когда мы увидимся. Мне надо было с ней поговорить. Вероятно, она подскажет, может ли наступить климакс в двадцать девять.

Днем Оля приехала ко мне. Еще ночью, когда она ехала на своей машине домой, мы с ней разговаривали по телефону. После того, как я выслушала все негодования подруги по поводу того, как дорого ей обошлась парковка на территории аэропорта, я, наконец, смогла вставить слово и рассказала ей о Снежане. Она очень удивилась, но была рада тому, что мы все можем встретиться. Решили, что ко мне она приедет часа в три, а около шести мы уже встретимся со Снежаной.

– Ну, рассказывай, как она? Все такая же красотка? – подруга по-хозяйски командовала на моей кухне, наливая нам чай.

– Нет, – честно ответила я.

– Нет?! – Оля от удивления даже перестала насыпать сахар в кружку.

– В смысле, не такая же, – поспешила исправить я свою фразу, которая прозвучала весьма двусмысленно, – еще лучше.

– О, даже так, – кивнула Оля, – и что она? Вышла замуж, родила пятерых, построила супер-карьеру и довольна жизнью?

– Почему для того, чтобы быть довольной жизнью, надо непременно выйти замуж и родить детей, я не понимаю? Еще и пятерых.

– Ну это я так, фигурально. Так что?

– Нет, она не замужем, она...

– Не замужем? Может, она тоже... – подруга многозначительно подмигнула и засмеялась.

– Нет, Оля, не тоже, – раздраженно ответила я, – и если ты заткнешься, я смогу договорить.

– Ладно, чего ты. Какая-то ты нервная, – хмыкнула подруга и наконец уселась на стул.

– Она была замужем, но развелась. Четыре года назад. Детей у нее нет. И да, она вполне довольна жизнью.

– Ну и отлично. Значит, мы все – состоявшиеся незамужние девушки, которые довольны своей жизнью, – сказала Оля и подняла чашку, делая вид, что произнесла тост.

– Именно.

– А ты чего такая напряженная? Ты, к слову, спросила у нее, какого хрена она тогда уехала из города и даже не попрощалась с тобой?

Привычка подруги задавать несколько абсолютно разных вопросов меня не удивляла. За столько лет я к этому привыкла и знала, что даже если Оля сменила тему, это не значит, что она забыла о своем вопросе.

– Ну да, – кивнула я, отводя глаза.

Увидев мою реакцию, Оля сначала замерла, потом прищурилась, наклонила голову и протянула:

– А это, пожалуй, интересно.

– Что тебе интересно?

– Ты напряглась как-то, глазки свои красивые отвела. Что-то произошло, о чем я не знаю?

– Ничего не произошло, я вообще не понимаю, о чем ты, – ответила я и встала, направляясь к холодильнику, – хочешь чего-нибудь?

– Нет, спасибо. Ну так все же? Что случилось?

– Да ничего не случилось, успокойся, – фыркнула я, захлопнув дверцу холодильника.

– Уверена?

– Да.

– Ладно. Так что сказала Снежана? Почему она так быстро уехала? – даже не собиралась успокаиваться Ольга.

– Ну... Она...

Почему я не умею врать? Хотя бы когда это необходимо. Нет, правда. Я страдаю этим с ранних лет, и верхом моего мастерства была ложь родителям о сигаретах. Когда на вопросы, почему от меня пахнет табаком, я рассказывала байки, как мои друзья «стояли и курили мне в рот».

– Придумывай быстрее, чтобы звучало правдоподобно, – спокойно, даже меланхолично заметила подруга.

– Мы с ней поругались тогда. После выпускного. Я же говорила, – вспомнила я ложь, давностью в одиннадцать лет. Тогда я сказала, что мы со Снежаной поссорились, и поэтому не приехали в клуб. Одиннадцать лет эта ложь вполне была похожа на правду.

– А, ну да. И настолько сильно, что она переехала, не сказав ни слова. Помню. Что вы там не поделили? Ты все время уходила от ответа, но раз уже все окончилось и все в порядке, то, думаю, уже можно сказать?

– Ну... Мы... – я вздохнула, понимая, что мне совершенно ничего не лезет в голову, – в общем, она мне тогда нравилась. И я ей об этом сказала.

– Да ладно?! Она тебе нравилась?! Я знала! Я вот прям копчиком чуяла!

– Да. И поэтому она решила, что лучше нам именно таким образом... разойтись, так сказать.

– Она не была в восторге от твоего признания?

– Типа того, – уклончиво ответила я.

– Ну, а сейчас? – Оля снова пошло подмигнула и мерзко хихикнула.

– Что? Перестань, ты как озабоченный подросток!

– Да что такого-то? Ты молодая, она тоже. Вы обе красивые, интересные, проводите вместе время, неужели ты не знаешь, как это бывает?

– Ты, я смотрю, слишком много знать стала.

– Ну, кто-то из нас должен в этом преуспеть.

– Иди в задницу, – фыркнула я, отвернувшись.

– Ну, я же вижу этот взгляд. Она тебе снова нравится, не так ли? А вы целовались? Нет, я слышала, даже просто подруги такое практикуют. Черт, если бы это знали наши одноклассники, они бы дрочили на вас целыми днями!

– Оля, замолчи, пожалуйста, пока я тебе твой чай на голову не вылила, – прошипела я.

– Обоснованная реакция, – пробормотала подруга довольно тихо, но так, чтобы я точно это расслышала, – значит, ты точно ее хочешь.

– Да не хочу я никого! – взорвалась я, хлопнув по столу.

– Да, конечно. Просто тогда ничего не было, и тебе захотелось сейчас. Исправить, так сказать, недоработки юности. Тем более, она стала еще красивее, ты уже кое-чему научилась и все такое.

– Да было все! Нечего исправлять! – проорала я и тут же заткнулась, закрыв глаза.

– Твою же медь! Ты серьезно?! Было?! Когда?! Сейчас?!

– Оля, отстань, – тихо сказала я.

– Нет уж. Теперь говори. Значит, было? – продолжала допытываться подруга.

– Было, да. Довольна?

– Нет. Хочу подробностей.

– Иди нахер.

– Была, больше не интересует, – спокойно ответила она, продолжая испытующе смотреть на меня.

– Что тебе надо? Рассказать, как мы трахались?

– Желательно.

– Не дождешься.

– Хотя бы, как это произошло вообще? Когда?

– Ты невыносима, – вздохнула я, понимая, что потерпела поражение, – после ресторана, на выпускном. Мы пошли ко мне. Переодеваться. Вот и переоделись. Все. Больше ничего не помню. Я тогда много выпила.

– Нет-нет-нет, так не пойдет. Нормально расскажи. Хотя... Если ты не хочешь, или, как ты говоришь, не помнишь, я спрошу у самой Снежаны, может, хотя бы у нее нет проблем с памятью, – пожала плечами подруга.

– Ты чертова шантажистка!

– Да, да.

– Да блин, я сказала ей, что мне нравятся девушки. Она, как выяснилось, знала.

– Постой, – прервала меня подруга, – в смысле «знала»?

– Ну, сказала, что догадывалась, видела это, не знаю.

– Пиздец. Я не видела, а она видела. Отлично. То есть ей ты рассказала раньше, чем мне?! – на лице Оли было искреннее возмущение.

– Тебя действительно сейчас волнует именно это?

– Ладно, ты права. Но я все равно вернусь к этой теме. Продолжай, – позволила подруга, а я в очередной раз вздохнула.

– Значит, я сказала, что мне нравятся девушки, а потом призналась, что мне нравится она.

– И? – Оля с горящими глазами ждала грязных подробностей.

– Что "и"? Потом она что-то ответила, потом я что-то сказала...

– Да, это я поняла, вы еще час болтали, это не так интересно. И что было дальше? – с нетерпением перебила меня она.

– А потом она меня поцеловала.

– Да ладно?! Сама?!

– Ну да.

– Ей же не нравятся девочки?

– Не нравятся, – утвердительно кивнула я, – но мы тогда выпили много, и она, видимо, решила попробовать. Ну, а дальше сама понимаешь. Утром ее уже не было.

– Вот это да, – протянула Оля, откидываясь на спинку стула, – и ты столько лет молчала. Подумать только. Подруга называется.

– Не ворчи. Я никому об этом не говорила.

– Ладно. Что было, то было. И что у вас сейчас? – взгляд девушки вновь стал серьезным и сосредоточенным.

– Что? – нахмурилась я, – ничего у нас. О чем ты?

– В самом деле? – брови Оли поползли вверх.

– В самом деле, – отрезала я, – просто общаемся, как старые подруги. Не более.

– Уверена?

– Уверена, и отстань от меня. И не вздумай ляпнуть чего-нибудь при ней, – пригрозила я.

– Ладно-ладно, как скажешь, – Оля подняла ладони, делая вид, что все поняла.

Мы встретились в самом ресторане. Снежана подошла сразу же после нас, и девушки минут пять поочередно восклицали, делая друг другу комплименты, как они прекрасно выглядят. Прям басня про Кукушку и Петуха. Только они, правда, обе прекрасно выглядели.

Оля вообще мало изменилась со школьных времен. Если я отрастила длиннее волосы, перестала выщипывать брови в «нитку», сменила спортивную одежду на более нейтральную и так далее, то подруга как была худой высокой платиновой блондинкой с короткой стрижкой, так и осталась. Ее зеленые глаза как и прежде светились задором, а на язык она стала еще более острой.

Когда наконец они успокоились, мы смогли все сесть за столик и заказали ужин, который состоял из горячего, разных закусок и шампанского.

Спустя часа полтора, когда Оля со Снежаной обменялись информацией о работе, подруга поделилась впечатлениями о своем отпуске, было решено продолжить наш вечер, и мы сделали еще один заказ на алкоголь. Я выбрала виски, Оля «ударила» по коньяку, а Снежана заказала вино. Шампанское нас немного расслабило, поэтому мы шутили, смеялись, делились историями из жизни. И моя любимая подруга Ольга не могла упустить момент, чтобы не вставить свои сраные пять копеек.

– Снеж, а как у тебя с личной жизнью? Я слышала, ты была замужем? – Оля проигнорировала мой тычок в бок и продолжила невинно хлопать глазами, глядя на Снежану.

– Да, была, – кивнула та, отпивая вино, – он оказался редкостным бабником. Так что сейчас я в свободном плавании, так сказать.

– Надо же, мы здесь все вместе и мы все в свободном плавании, – подняла свой стакан Оля, быстро осушив его.

– А я слышала, что ты в... женскую лигу перешла? – хитро посмотрела на нее Снежана.

– Так и есть. А твоя формулировка мне особенно по душе, – хихикнула пьянеющая подруга и чуть наклонилась над столом, в сторону Снежаны, – и, скажу тебе, мне в этой лиге нравится куда больше. Советую присмотреться.

После этой фразы я закашлялась, подавившись салатом.

– Все в порядке? – бровь Ольги вопросительно взлетела вверх.

– Да, – прокашлявшись, пробормотала я и отпила воды.

– Отлично. Так о чем я, Снежана, – подруга снова обратилась к девушке, – как долго ты была замужем?

– Три года где-то, – ответила та, не понимая, к чему ведет Ольга.

– Но детей у тебя нет, верно?

– Верно, детей у меня нет.

– Значит, он не «тот самый», – резюмировала подруга и кивнула сама себе.

– И ты это поняла, потому что... – вопросительно сказала я.

– Легко. Потому что будь он тем самым, она бы хотела от него детей. Разве не так поступают все женщины? Когда они находят того единственного, сразу появляется желание рожать, покупать семейный Вольво и читать рецепты.

Мы все с минуту сохраняли молчание, после чего я покашляла и сказала:

– Знаешь, я рада, что ты теперь смотришь на девушек. Иначе с такой идеологией тебе бы пришлось слишком трудно.

– Разве я не права? – возмутилась Оля. – Снеж, скажи мне, почему ты не стала рожать детей?

– Эм... Ну... Я даже как-то не думала об этом, – растерянно проговорила девушка.

– Вот видишь, – Оля плечом толкнула меня, – она не думала. А если бы она была уверена, что он ее тот самый, то непременно бы задалась этим вопросом.

– Странная логика, – пробормотала я, делая глоток янтарной жидкости.

– На самом деле, – неожиданно проговорила Снежана, – какой-то смысл в ее словах есть. Я никогда не думала, что он станет отцом моих детей. То есть я задумывалась о ребенке, но почему-то не видела его в качестве папаши.

– И я о том же! – победно воскликнула Оля.

– Слушайте, ну если со мной все довольно ясно, что насчет вас? – Снежана налила себе еще вина и взяла бокал в руку. – Я имею в виду, вы говорили родителям, что вряд ли у них будут зятья?

Мы с Олей переглянулись, и она решила ответить первой.

– Я ничего им не говорила. Хотя мне кажется, что мой старший брат догадывается обо всем. Он уже обзавелся семейством и подарил родителям двух внучек. Так что от меня пока ничего не требуют, – хихикнула Оля и посмотрела на меня, – а вот Марина еще много лет назад поставила своих в известность.