Текст книги "Когда рядом она (СИ)"

Автор книги: Nogaulitki

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 8 страниц)

– Пойдем, я тебя выведу отсюда. Девушки, простите, нам пора. Сами понимаете.

Кивнув всем в знак прощания, я потянула Иру за руку. К удивлению, она даже не сопротивлялась. Мы зашли в служебные двери и оказались на кухне. Там, узнав дорогу к черному входу, в нашем случае, выходу, мы поспешили туда.

– Извини. Я как-то не подумала, что папарацци настолько бесцеремонны, что нагло будут лезть к тебе, невзирая ни на что, – сказала я, когда мы отъехали от ресторана.

– Это ерунда. Они и не на такое способны.

– Все равно. Домой? – Спросила я, предполагая, что Ира захочет отдохнуть перед полетом.

– Кто эта девушка? – Вместо ответа спросила Ставровская.

– Какая девушка? – Режим тупости опять включился.

– Та, что сидела с тобой, – голос Иры был серьезный и даже какой-то сердитый.

– Просто, старая знакомая, – попыталась выкрутиться я. Не готова я посвящать всех в свою личную жизнь. Пусть и не очень насыщенную.

– Мне так не показалось, – ответила Ира, не отрываясь от дороги.

– Не понимаю о чем ты, – держала оборону я.

– Ну ладно, а сейчас? – С этими словами Ира крутанула руль так, что сначала меня кинуло в ее сторону, отчего я навалилась на девушку, оказавшись так близко, что я почувствовала аромат ее духов. Они, к слову, были куда приятнее, чем у Тамары. Через мгновение меня отбросило в противоположную сторону, когда блондинка вывернула руль обратно.

– Ты с ума сошла?! – Хотя вопрос был, скорее, риторический. Она свихнулась, и это было совершенно ясно.

– Так кто эта девушка? – С невозмутимым лицом повторила вопрос Ира.

– Старая подруга! Мы раньше общались. Близко. Очень близко. Потом перестали. Все, – сдалась я и отвернулась, уставившись в окно.

Черт ее дернул прицепиться ко мне с этими расспросами. Какое ей вообще дело?! Она, что…ревнует? Да нет, быть этого не может. С чего ей меня ревновать? Мы же не пара. Мы вообще никто друг другу. У нас разные плоскости жизни. И эти плоскости не пересекаются настолько.

– Сразу бы так, – кивнула Ира и убавила газ.

– Какая вообще тебе разница, что это за девушка? – Возмутилась я.

– Просто интересно. Хотела услышать честный ответ, – пожала плечами блондинка.

– Ставровская, ты – сумасшедшая истеричка. И тебя надо лишить водительских прав, – пробурчала я, сложив руки на груди.

– Не злись. Все же в порядке, – усмехнулась девушка и посмотрела на меня, когда мы остановились на светофоре.

Туман. Серый туман обволакивал и затягивал. Я это понимала абсолютно точно. А еще я понимала, что хочу видеть ее глаза. Рядом. Всегда. Серые, иногда наглые, иногда с чертятами, а иногда теплые. Как сейчас. Нет, пожалуйста. Нет. Только не говорите, что из всех женщин на земле, я влюбилась именно в Ставровскую! Это ужасно. Это невозможно. Это кошмар.

========== 7 ==========

Я понятия не имела, куда мы едем. Через десять минут молчания Ира, наконец, произнесла:

– Я хочу есть. Честно говоря, на дне рождения я так и не успела поужинать, так как твоя подруга не замолкала ни на минуту, – весело сказала девушка.

– Извини. Я не думала, что она будет настолько бесцеремонной. Что она там тебе рассказывала?

– Если отбросить лишнее, то намекала, чтобы я устроила ее на телевидение. Но я объяснила, что я не работаю на каком-то определенном канале и это вне моей компетенции.

– Так и знала, что она не упустит момент и постарается через тебя куда-нибудь продвинуться, – воскликнула я, – хорошо, что ты отказала.

– Да. Я сказала, что это, скорее, твоя профессиональная область и чтобы она обратилась к тебе.

– Что?! – От возмущения я, наверное, покраснела.

– Не надо было говорить? – Усмехнулась Ира.

Нет, она издевается надо мной. Я почти уверена в этом.

– Ира, она же теперь мне будет звонить каждодневно, – простонала я, закрывая глаза и откидываясь на сиденье.

– Извини, – хихикнула девушка.

– Мне почему-то кажется, что ты это сделала специально, – прищурилась я.

– Тебе кажется, – махнула рукой Ира, – давай поедим где-нибудь.

– Где? Ресторанов с меня на сегодня хватит.

– Поехали съедим вредную пищу, – заговорщически прошептала Ира и засмеялась.

– Ты про фастфуд? Тебе же нельзя, сама говорила.

– Ну, думаю, от одной вылазки за крылышками и картошкой фри, мою задницу явно не разнесет.

– Да, наверное, – сказала я, а сама смотрела на нее и не верила глазам. И это та сучка, что орет на режиссеров? Та, что сломала кому-то челюсть? Та, которая мне спокойно жить не давала несколько недель? Что с ней? А главное, что со мной?

Заехав за гамбургерами, крылышками, картошкой и колой, мы отправились на окраину города, где на возвышенности можно было сидеть на капоте и смотреть на город, огни которого отражаются на поверхности водной речной глади. Мы походили на подростков в американском фильме. В чертовски романтичном американском фильме. Болтая о ерунде, мы встретили полную луну и россыпь звезд на темном небе. Лежа на капоте (она долго меня уговаривала залезть к ней, потому что я боялась поцарапать машину), мы смотрели на звезды.

– Расскажи мне о своих родителях, – сказала я, когда отсмеялась после очередной Ириной шутки. Она, оказывается, умеет быть очень веселой и остроумной. Она рассказывала действительно смешные истории, а не нелепые, которые, по обыкновению, случались со мной.

– Что тебя интересует?

– Все, что ты расскажешь, – пожала плечами я и положила руки под голову, готовясь слушать.

– Мои родители почти всю жизнь вместе. Еще со школы. Поженились, когда им исполнилось по 18. Мама почти сразу забеременела. Она испугалась, что отец бросит ее, потому что время было тяжелое, они молодые, без профессии. Не все к такому были бы готовы. Но папа был счастлив. Он носил ее на руках во всех смыслах этого слова. Работал на трех работах. А когда родилась я, то он еще и успевал помогать по дому. Потом его повысили, он ушел с подработок и направил все силы в новую должность. Когда мне исполнилось 10, они купили квартиру, где у меня была уже своя комната. И мама сообщила, что беременна.

– Твоей сестрой? – Догадалась я. Да я прям Шерлок.

– Да, ей. Ее зовут Анастасия.

– Красивое имя.

– Спасибо. Ну, а потом она родилась, папа продолжал расти по карьерной лестнице, мама хотела много раз выйти на работу, но он сказал, что лучше, если она будет воспитывать его любимых дочерей. Она согласилась. Но папа никогда не считал, что мамины труды по дому менее достойны, чем официальная работа, где платят зарплату. Наоборот, он говорил, что это куда сложнее. И даже до сих пор он ей всегда помогает. Знаешь, наверное это тот редкий случай, когда люди действительно друг друга любят.

После этих слов Ира замолчала и будто задумалась о чем-то. Я решила ничего не говорить, а дать ей возможность погрузиться в свои мысли. Через несколько минут тишины она спросила:

– Извини за любопытство, а ты…помнишь своих родителей?

– Да. Не очень много, но помню.

– Какие они были? – Девушка легла на бок, повернувшись ко мне лицом.

– Они…они были веселые. Я помню, как мы с папой часто разыгрывали маму. По-доброму, а она делала вид, что сердится. А однажды мы с папой притащили домой черепаху. Случайно шли мимо зоомагазина, увидели ее, и тут же купили. Решили, что будем ее дрессировать. Само собой, никого мы не дрессировали. Черепаха ушла в спячку уже через месяц. Это вообще был не самый веселый домашний питомец, если честно.

После этих слов Ира засмеялась.

– Ты скучаешь по ним? – Спросила блондинка, а лицо ее стало серьезным.

– Иногда. Я привыкла к мысли, что их нет, но… Иногда просто становится грустно. Не знаю, как это объяснить, – пробубнила я, убирая с глаз упавшую прядь волос.

Ира пристально смотрела на меня и молчала. А я изучала ее лицо, освещенное светом луны. Она была спокойна и расслабленна. И в этот момент мне захотелось ее поцеловать. Никогда никого я так не хотела поцеловать, как ее в тот момент. Несмотря на то, что отношений у меня не было несколько лет, но, что-что, а целовалась я с несколькими девушками. Но до остального как-то не доходило. Не знаю, почему. Как-то не могла переступить через момент того, что не испытываю никаких эмоций, поэтому успевала остановиться, что ли. А тут… То ли влияние полной луны, то ли разговоров, но у меня было какое-то ощущение острой необходимости почувствовать на вкус ее губы. Узнать, какие они. Ощутить их мягкость.

– Ты странная. Смешная и странная, – сказала она и улыбнулась уголками губ.

– У тебя есть кто-нибудь? – Наконец, спросила я. Этот вопрос вертелся у меня на языке не первый час. Голос звучал как-то глухо и даже хрипло.

– Что ты имеешь в виду?

– Ты с кем-нибудь встречаешься?

– Нет.

– Почему? – Марафон тупых вопросов начался.

– Не знаю. Это…это сложно. Находясь постоянно под объективом камер, когда все наблюдают за каждым шагом.

– Ну, судя по информации в интернете, вниманием ты не обделена, – хмыкнула я.

– Поверь, это слухи, – усмехнулась она, – я встречалась с одним человеком. Это было пару лет назад. О нем не знала пресса. И вообще он был не из сферы…шоу-бизнеса, так скажем.

– Что произошло?

– Как-то все закончилось. Не знаю. У меня постоянно не было времени. Съемки, фильмы, интервью. А он просто устал ждать. И все закончилось, – немного грустно сказала Ира, а я не могла понять, что за странное чувство у меня поселилось в груди. Будто жгло что-то изнутри. Я даже начала думать, что у меня изжога. Но потом поняла, что у меня никогда не было изжоги и я даже не знаю, что это за ощущения.

– Жалеешь? – Тихо спросила я.

– Нет. Все так, как должно быть.

– Ты его любила?

– Не знаю. Наверное. А может, и нет. Когда мы начали встречаться, мне было 21 или 22. У меня тогда ветер был в голове. Не думаю, что я относилась тогда к этому серьезно.

– А сейчас?

– А что сейчас?

– Сейчас у тебя тоже ветер в голове?

– Не знаю. Я об этом не думала. У меня дрянной характер, вряд ли кто-то на это добровольно согласится, – засмеялась Ира.

– Это точно, – ну что у меня за язык? Нет, правда. Почему я просто не могу закрыть рот и сделать умное выражение лица?

– Ну, вот видишь, – сказала Ира и, отвернувшись от меня, легла на спину, – пора ехать. Уже поздно. Или рано.

– Ты во сколько улетаешь? – Спросила я, мысленно ругая себя самими гадкими словами за то, что испортила такой момент.

– В полдень.

– А когда вернешься?

– Режиссер сказал, как отснимем материал, сразу обратно. Примерно через полтора-два месяца, наверное.

– Я…буду скучать, – промямлила я, не понимая зачем. Сначала я соглашаюсь, что у нее прескверный характер, а потом сообщаю, что буду скучать. Ну настоящая женщина.

– Я буду тебе звонить и присылать фотографии. Только не выкладывай их никуда.

– Нет, что ты. Только на продажу, – улыбнулась я.

– Половину прибыли – мне, – засмеялась Ира и поднялась на локтях, – поехали?

– Поехали, – кивнула я, хотя уезжать отсюда совершенно не хотелось. И ее отпускать не хотелось. Но мои желания – это лишь мои желания. Ничего не поделаешь.

Было почти три часа ночи, когда мы остановились у моего подъезда.

– Спасибо тебе за вечер. Я давно так хорошо не проводила время, правда, – сказала Ира, чуть улыбаясь.

– И тебе спасибо. И прости за Тамару, – усмехнулась я.

– Чуть не забыла! – Ира наклонилась ко мне, а я ощутила, как по телу разлился жар, виски застучали сильнее. Она была так близко и…потянулась к бардачку и открыла его. Достала какой-то журнал и протянула мне.

– Что…что это? – Еле выдавила я из себя.

– Тетя твоя просила. Тут те рецепты, о которых я ей рассказывала. Передашь?

– Да, передам, – такого глубокого разочарования я не испытывала, наверное, лет с 15, с момента, как заказала по интернету подвеску с Бетменом, а пришла она с Железным человеком.

– Ну, тогда…спокойной ночи? – Как-то застенчиво улыбнулась Ира.

– Спокойной ночи.

Тут Ставровская потянулась ко мне, раскинув руки, и обняла. Я неловко прижалась к ней, утыкаясь носом в ее волосы. Они были мягкие и очень приятно пахли. А ее духи уже давно сносили мне голову. Через пару минут объятий она чуть отстранилась и посмотрела мне в глаза. Дыхание участилось. Я поняла, что сейчас лучший момент, чтобы ее поцеловать. И я сделаю это. Я смогу.

========== 8 ==========

Серый туман обволакивал. Я уставилась на нее и не могла вымолвить ни слова. Она улыбалась уголками губ и молчала. Я не смогла. Просто не смогла. Мне неожиданно стало так страшно, что даже показалось, что у меня онемели кончики пальцев.

– Хорошей тебе дороги, – тихо сказала я и вышла из машины.

Уже зайдя в квартиру, я прислонилась к двери и просто “стекла” по ней. Какого черта происходит? Почему я такая трусиха? И почему именно она? Я до сих пор чувствовала запах духов Ставровской, мягкость волос и тепло ее тела. Низ живота странно ныл, а в груди было слишком жарко. Это вообще нормально? Это и есть “влюбленность”? Та, что описывают как прекрасное и нежное чувство? Я не заметила ничего прекрасного, мне казалось, что я заболела. Но понимала, что вылечить меня может только она. Но она недосягаема. Вряд ли случится так, что я, обычная девчонка, заинтересую прекрасную королеву. Да у нее столько вариантов помимо меня, что даже смешно предполагать, что Ставровская обратит на меня внимание. Завтра она уезжает и это хорошо. Я приду в себя, и когда она вернется через два месяца, то все будет нормально. Я надеюсь. Черт побери, я очень на это надеюсь.

Проснулась я почти в час дня. Посмотрев на время на экране телефона, я увидела сообщение от Иры.

“Я надеялась, что ты пожелаешь мне хорошей дороги, но ты явно еще спишь. Напишу, когда будем во Франции. И…не ешь без меня фастфуд.”

Я вздохнула. Ну и зачем это? Ей написать что ли больше некому? Я даже немного разозлилась. На нее, на себя. Больше на себя. Потому что меня угораздило влюбиться именно в нее! Сейчас я понимала это наверняка. И я не понятия не имела, что мне делать. О том, что она может ответить мне взаимностью, я даже не думала. Даже в параллельной вселенной это слабо представлялось возможным. С такими грустными мыслями я направилась умываться.

Как назло, тетя полдня только и делала, что твердила о блондинке. Ирочка то, Ирочка это. Журнал, что она передала ей, был зачитан, мне кажется, до дыр. Устав слушать хвалебные речи о Ставровской, я, сославшись на дела, ушла в свою комнату. К вечеру Ира снова написала, что они в гостинице, все в порядке и завтра уже начинаются съемки. Я сообщила, что мне завтра тоже на работу. Обменявшись несколькими сообщениями, мы пожелали друг другу спокойной ночи и, договорившись списаться на следующий день, попрощались.

Первые две недели пролетели быстро. Я была почти целыми днями на работе. Новый проект, о какой-то царице. Небольшой короткометражный выпуск. Я работала настолько активно, что Света начала подозревать неладное. Еще бы, я за эти две недели опоздала всего три раза. И то, абсолютно не по моей вине. С Ирой мы общались почти каждый день. Обсуждали работу, ее съемки, говорили о личном, смеялись. Но также мы часто ругались. В общем-то, для нас это было также нормально. Что при личном общении, что по телефону. Мы ругались часто, также часто, как и смеялись до слез. Вполне нормальным было, что начинался наш разговор вполне мило и душевно, а заканчивался криками и бранью. Она обзывала меня “придирчивой и вредной”, а я ее “заносчивой сукой”. Потом несколько часов обиженного и сердитого молчания, но после, кто-то из нас сдавался первой, и снова веселое и милое общение.

Я уже плохо понимала, как это, без нее. Ставровская так неожиданно и основательно вошла в мою жизнь, что мне казалось, что так было всегда. Я скучала по ней. Я безумно скучала по ее лицу, по ее манере убирать волосы назад, смеяться, так, что на шее напрягалась вена. Она была мне нужна. Здесь и сейчас. Я чувствовала себя какой-то больной. Или наркоманкой. И моим лекарством была она. Я понимала, что я долго не выдержу, что мне надо ей признаться в своих чувствах, а там уж, пусть сама решает. Захочет ответить – я, наверное, буду самой счастливой. Пошлет к черту – пусть, все же лучше, чем неизвестность.

Как-то вечером, она по обыкновению позвонила. В этот раз ее голос был особенно веселым:

– Привет, Наташка! Как твои дела? – Она чуть не орала в трубку, так, что мне даже пришлось немного отодвинуть телефон, чтобы не оглохнуть на одно ухо.

– Привет, все нормально. Ты чего такая веселая? Опять наелась крылышек и картошки фри?

– Лучше! Я была на свидании!

Тут я потеряла дар речи. В груди опять началась изжога.

– Свидании? – Прохрипела я, надеясь, что все же ослышалась.

– Да! Он француз и очень классный.

– Ты же ни черта не знаешь по-французски?

– Я знаю английский, – как-то даже обиженно ответила девушка.

– Как его зовут? – Прочистив горло, спросила я, усевшись на кровать, так как понимала, что ноги стали ватными.

– Пьер.

– Что за дурацкое имя Пьер? – Не сдержалась я.

Внутри меня кипело негодование. Я ее тут жду, с ума, можно сказать, схожу, а она, видите ли, нашла какого-то там Пьера. Я готова была разбить телефон об ее голову от злости.

– Обычное французское имя, – в ее голосе я слышала недоумение.

– Обычное французское имя для обычного французского лягушатника, – меня уже было не остановить, – я думала, ты туда работать поехала, а не встречаться не пойми с кем.

– Я и работаю. Почему ты злишься? У тебя что-то случилось?

Она тупая что ли?! Или это я тупая, потому что рассчитывала непонятно на что? Я, что, действительно думала, что она ответит мне на мои чувства и что мы будем жить вместе, заведем кошку и встретим старость в уютном домике на берегу залива? Нет, если кто-то из нас и тупая, то это я.

– Злюсь?! Я не злюсь, просто я не понимаю, на кой черт надо было ехать сниматься во Францию, если ты там по свиданиям бегаешь!

– Да что с тобой такое? – Ира явно не понимала моей реакции. Что не удивительно.

– Ничего! Потому что ты там с какими-то французиками ходишь на свидания, а я… – тут я смогла вовремя заткнуться. Впервые, наверное. Я просто не знала, что мне сказать дальше.

– Что ты? – Как-то слишком серьезно спросила Ира.

– Ничего! Черт, Ставровская, ты либо тупая, либо…тупая. Желаю тебе удачи с твоим французиком, пока! – Проорала я в трубку и отключила телефон.

Громко выдохнув и закрыв глаза, я откинулась на кровать.

Ну и что теперь делать? Не общаться с ней? Мы не в детском саду. Общаться? Как я объясню ей свое поведение? Может, списать на ПМС? Да, если так пойдет, она будет думать, что у меня ПМС круглый год. Черт, как же все сложно. Я ничего не придумала лучше, как спросить совета у Оли. Она умела сохранять в такие моменты трезвость мысли, в отличии от меня. Подруга смогла ответить только через пару часов, когда я уже немного успокоилась.

– Ты просто наорала на нее и ничего не сказала? – Удивленно спросила Оля, глядя на меня через экран ноутбука.

– Примерно так, – нехотя подтвердила я.

– Но ты ее любишь?

– Не знаю я! Мне кажется, да. Я никогда не была влюблена, я не знаю, как люди живут с этим.

– Ты так выражаешься, будто это болезнь, – засмеялась подруга.

– Чувствую я себя именно больной. Причем, на голову, – призналась я, – я не знаю, что мне делать. Когда рядом она, мне кажется, что мне никто вообще больше не нужен. С ней я какая-то…

– Не такая, как всегда? – Пришла на помощь Оля, поняв, что я не знаю, как выразить мысли.

– Да. Мне легко, весело, тепло. И уютно. И будто так было всегда. А теперь… я не знаю, у меня ощущение, будто мне в сердце воткнули какую-то палку и кто-то постоянно ее прокручивает.

– Мне жаль, – искренне сказала подруга, потом отвела взгляд, будто о чем-то задумавшись, и проговорила:

– Может, тебе с ней поговорить? Все объяснить. Она же тоже с тобой не просто так общается. Я имею в виду, ты явно для нее не посторонний человек.

– Да, я подруга. С ней сложно дружить, потому что она та еще та стерва.

– Но тебя это не остановило?

– Не знаю, иногда она совсем другая. Не похожа на ту, которую все привыкли видеть.

– Может, это не просто так?

– Оля, я понимаю, что ты хочешь меня поддержать, но не надо придумывать то, чего нет, – начала сердиться я. Я надеялась на ее здравомыслие, а не на какую-то жалость.

– Я все равно считаю, что тебе надо с ней поговорить, – настаивала Оля.

– Я подумаю. Ладно. Мне пора. Спасибо тебе. Приезжай быстрее, – грустно сказала я.

– Да уже скоро приеду, не грусти. И поговори с Ирой, – напоследок дала указание Оля и отключила звонок.

Поговори с Ирой. Будто это так просто. И что я ей скажу?

Ира, ты извини, но, кажется, я тебя люблю. Ты рада?

Так, что ли?

Я сходила в душ, в надежде, что это как-то придаст мне свежести ума, но безрезультатно. Включив телефон, я обнаружила 15 звонков от Иры и почти столько же сообщений. Пока я раздумывала над тем, что ей написать, чтобы она не приняла меня за совсем ненормальную, она снова позвонила. Теперь не отвечать на звонок было уже нельзя.

– Алло? – Осторожно сказала я, ожидая, что Ставровская выльет на меня ушат грязи.

– Ты совсем дура?

Вопрос, конечно, хороший.

– Немного, – ответила я, выдохнув, что, вроде бы, обошлась малой кровью.

– Я так и поняла. Ты ничего не хочешь мне сказать? – Голос Ставровской был строгим и требовательным.

– О чем ты? – Если уж выставила себя дурой, то надо быть ей до конца.

– Ты издеваешься? Что за реакция? Что тебя разозлило? Что происходит? – Ира явно теряла терпение.

– Как много вопросов, – ответила я, стараясь потянуть время, чтобы придумать хоть что-то.

– Я жду, – Ира была непреклонной.

– Что? Я не знаю, как тебе это обьяснить. Устала, наверное.

– Устала?! – Возмутилась Ира, – это было похоже на сцену ревности! Я вообще не поняла, чего ты разоралась! Я ведь позвонила, чтобы поделиться хорошей новостью, рассказать, а ты…

– А я не хочу слушать рассказы, как ты ходишь на свидания с французами, англичанами или еще кем-то! – Оборвала я ее. Злость закипала во мне с новой силой.

– Да что с тобой?!

– Потому что я люблю тебя! – Выпалила я прежде, чем мозг смог остановить язык.

Это произошло так быстро, что я даже не поняла, что только что сказала. Стало ясно, что надо как-то выпутываться из этого, пришедшего в тупик, диалога.

– Я… В смысле… Я имею в виду… – я честно пыталась сказать хоть что-то, что сможет как-то объяснить это мое неожиданное признание.

– Ты…что? – Судя по интонации Ставровской, ее не очень обрадовали мои слова.

– Блин. Неважно, давай сделаем вид, что ничего не произошло и я ничего не говорила. Не знаю, зачем я это сказала, это просто…

– Ты меня любишь? – Ира бесцеремонно прервала мою речь, сказанную скороговоркой.

– Я… Черт. Мне кажется, да. Я не знаю, как это объяснить, просто…просто это так.

– Ты…ты понимаешь, что я девушка? – Как-то слишком осторожно спросила Ира.

– Да, поверь, это я успела заметить, – съязвила я. Я начинала злиться. Было бы, наверное, лучше, если бы она просто обозвала меня ненормальной и бросила трубку, чем задавать такие глупые вопросы.

– Я… Я не знаю, что сказать… – Кажется, мне удалось невозможное. Чтобы кто-то видел или слышал, как в моем случае, Ставровскую в растерянности – такого вообще еще не было.

– Ничего не говори. Мне…мне пора. Давай потом поговорим. Уже поздно, а мне завтра на работу. Спокойной ночи, – сказала я и, не дожидаясь ответа, отключила телефон.

Что ж, я призналась. Я сказала. Она в шоке и, наверное, нашей дружбе тоже уже конец. Отличное завершение дня.

На удивление, несмотря на все произошедшие события, уснула я быстро.

========== 9 ==========

Проснулась я за полчаса до будильника. Мне снилась Ира и Пьер. Чертов лягушатник Пьер. Я со злостью хлопнула дверью комнаты, направляясь в ванную.

– Ты чего с утра громишь квартиру? – Спросила тетя, которая, по обыкновению, вставала часов в 7 утра. Привычка, выработанная годами. Тетя почти всю жизнь работала в школе, недалеко от дома. И хоть она уже пару лет на “преждевременной пенсии”, как сама это называет тетушка, привычки просыпаться ни свет, ни заря и обязательный плотный завтрак – остались. Вот и сейчас она наблюдала мои действия, наливая себе кофе на кухне.

– Ничего. Доброе утро, я в душ, – пробурчала я и зашла в ванную комнату.

Прохладная вода немного смыла неприятные ощущения после сна, но не воспоминания о вчерашнем разговоре со Ставровской.

И что теперь? Мне звонить ей? Настаивать на общении? Умалять дать мне шанс? Нет. Точно, не это.

В итоге я решила просто дать ей время все обдумать и не лезть с инициативой. Захочет общаться – позвонит. Если нет…то, может, так будет и лучше.

Позавтракав только кофе, я поехала на работу. Снимали мы уже третью неделю в старинном здании дворца. Добираться туда было сложно и довольно долго. Поэтому полдороги я спокойно спала. Но не сегодня. Сон не шел, а мысли снова и снова возвращались к Ире.

Поэтому к Свете я подошла с унылым выражением лица.

– Что за вселенская печаль у тебя? – Вместо приветствия сказала Света.

– И тебе привет. О чем ты? – Спросила я, стараясь сделать голос бодрым.

– У тебя такой вид, будто ты купила выигрышный билет в лотерею, а потом случайно его выкинула.

– Лучше бы так, – протянула я, доставая из сумки рабочий инвентарь.

– Что-то случилось? – Участливо спросила Света.

– Нет. Все нормально, – монотонно проговорила я.

– Наташ, что с тобой? – Женщина осторожно положила ладонь мне на руку.

– С чего ты взяла, что со мной что-то случилось?

– Ты уже три раза достала кисти и три раза убрала их обратно.

– Да? Не заметила. Просто настроения нет. Не выспалась, – отчаянно врала я.

– Ты же знаешь, что можешь поговорить со мной не только о работе? – Спросила Света, заглядывая мне в глаза, которые я прятала, так как слезы грозились появиться.

– Да. Спасибо, – тихо сказала я и, развернувшись, спросила, не глядя на Свету, – тебе принести кофе?

– Да, пожалуйста.

Я наливала в стаканчики дурацкий и невкусный кофе и вспомнила, как мы познакомились с Ирой. Это был так недавно, а ощущение, будто прошло несколько лет.

– Наташа? – Чей-то голос меня вывел из размышлений, и я обернулась.

– Марина? – Я настолько удивилась, что не удержала стакан с кофе и половина оказалась на моей майке, – черт! Горячо!

Я запрыгала на месте, оттягивая майку, потому что кипяток обжигал кожу.

– Снимай майку! – Я даже не заметила, как Марина оказалась рядом и уже стягивала с меня верхнюю часть гардероба.

То ли шок от того, что было действительно больно и горячо, то ли ее решительность не дали мне ничего ни сказать, ни сделать против, но я только через пару минут поняла, что стою в джинсах и лифчике, а на животе у меня красное пятно. Такое же красное, как мое лицо.

– Отдай майку, – прошипела я, – я не собиралась сегодня устраивать стриптиз-шоу. Я этим занимаюсь по средам.

– Пойдем в вагончик, я дам тебе чистую и сухую одежду, – не обращая внимания на мой язвительный комментарий, сказала Марина и, схватив меня за руку, потащила за собой.

– А тебе идет, – сказала брюнетка, когда я надела предложенную ей майку.

– А без…украшений нет? – Поморщилась я, разглядывая вылепленную стразами какую-то картинку на майке.

– Ну извини. Это лучше, чем твоя белая с коричневым пятном.

– Да. Прости. Спасибо, – наконец, вспомнила я правила этикета и поблагодарила девушку.

– Не за что.

– А что ты тут делаешь? – Я окончательно пришла в себя и вспомнила, что именно из-за Марины я и облилась. Точнее, из-за удивления, когда ее увидела.

– Я работаю с одной актрисой. Как личный визажист. Она сегодня приступает к работе. Так что на пару недель будем коллегами, – пожала плечами девушка.

– Так ты тоже на телевидении, можно сказать? Что ж Тамара еще не пригвоздила тебя к стене, с требованием устроить и ее? – Усмехнулась я.

– Я сказала, что актриса работает в театре. А это ее не интересует, – засмеялась брюнетка.

– Ты плохая. Но я не осуждаю, – хихикнула я, – спасибо тебе. Еще раз. Мне пора, меня Света, наверное, уже потеряла. Еще увидимся, – кивнула я и вышла из вагончика, стараясь руками прикрыть чертовы стразы, которые блестели на свету, как диско-шар.

Подойдя к рабочему месту, я вздохнула и спокойно сказала:

– Да, это стразы. Да, они блестят. Да, я знаю, что это надето на мне. Я облилась и это единственное, что было.

Света молча кивнула и отвернулась. Я была уверена, что она хихикает, уткнувшись в баночки с пудрой.

К концу дня я еле стояла на ногах. Снимали много сцен, постоянно разный грим и макияж. И когда мы со Светой вышли на улицу, я готова была улечься прямо на остановке.

– Тяжелый день, не правда ли? – Услышали мы со Светой позади себя. Обернувшись, как по сигналу, мы увидели Марину.

– Маришка? Ты еще здесь? Вы же вроде час назад закончили? – Удивленно спросила Света.

Чему я еще была удивлена, так это тому, что Света была знакома с Мариной не первый год. Они как-то пересекались на съемках несколько лет назад и подружились.

– Надо было все собрать и навести порядок. Поэтому задержалась. Вас подвезти? – Ответила брюнетка, подходя к нам.

– Я на машине. Можешь подвезти Наташку. Я бы сама, да мне за сыном надо, с тренировки забрать, – сказала Света, и приобняла меня за плечо.

– Да я сама могу… – попыталась протестовать я, заранее зная, что это бесполезно.

– Мне не трудно, пойдем, – ответила Марина.

Мы попрощались со Светой и направились к машине брюнетки. Иномарка какого-то темного цвета приветливо моргнула фарами и двери открылись.

Я молча уселась на пассажирское сиденье, вцепившись в сумку. Мне было слегка не по себе.

– Ты живешь там же? – Спросила Марина, заводя мотор.

Я лишь кивнула. Там же. Она помнит, где я живу. Место, где она не раз ночевала и где было проведено несколько совместных ночей. Мне стало совсем неуютно.

– Извини, я не имела в виду… – будто прочитав мои мысли, начала говорить Марина, но я ее перебила.

– Все нормально. Поехали.

Первые минут десять пути прошли в полном молчании. Потом Марине это, видимо, надоело, и она проговорила:

– Как ты поживаешь? Как Мария Викторовна?

– Все нормально. Тетя тоже.

– Она еще в школе работает?

– Нет, уже два года дома. Репетиторствует. Удивляется, что зарабатывает больше, чем в школе, хотя работает в разы меньше, – смогла ответить я целым предложением.

– Она молодец. Ей без репетиторства скучно бы было. Она у тебя такая, активная, – улыбнулась Марина.

– Да, – протянула я, – а как у тебя дела?

– У меня… Нормально. Я отучилась в другом месте, была лучшей на курсе. Как получила диплом, мне сразу предложили работу. И вот я тут.

– Ты с этой актрисой сразу работать начала? – Я была рада, что разговоры о работе не приносят неудобства и я чувствую себя вполне спокойно.

– Нет, сначала я где-то три месяца работала со съемочной группой, а там она меня и позвала к себе.

– И как она? – Поинтересовалась я.

– Ну…спокойней, чем твоя Ставровская, – усмехнулась Марина.