Текст книги "Причины и следствия (СИ)"
Автор книги: Nitka
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)
Детские грёзы: летнего отдыха день.
Чувства, но в прозе, школьная жизнь, словно сень.
Ссоры, обиды, глупые шутки вокруг.
Будь же со мною, первый и лучший мой друг…
Они впервые близко познакомились, когда обоим исполнилось лет по четырнадцать. Оба жаждали приключений на свои буйные головы. Ничего не поделаешь, мальчи-и-ишки.
Нет, Джеймс Чарлус Поттер с Сириусом Орионом Блэком встречались и до этого знаменательного дня: они ехали в одном вагоне Хогвартс-экспресса и даже учились на одном курсе, но близко не сходились, хотя оба прослыли знатными бездельниками. Ведь если первый быстро стал душой компании, второй сторонился любого общества. Ещё бы, семья Блэк испокон веков считалась тёмной, а здесь «привет» от беспокойного старшего.
«Гриффиндор!» прозвучало для Сириуса как приговор или диагноз. Эдакая отвратная проказа.
Стоило бы посмотреть на лица Регулуса, Нарциссы, Беллы и посчитать количество вопиллеров, присланных отцом, матерью и кучей других не совсем светлых родственничков, коих, судя по генеалогическому древу, имелось великое множество.
Так повелось: Сириус неизменно улыбался, слыл тем ещё раздолбаем и просто жизнерадостной заразой, но народа сторонился. И если остальные «отстранённости» не замечали, Джеймс пришёл к такому выводу уже в конце первого курса: Сириуса знали все, начиная гриффиндорскими первогодками и заканчивая слизеринскими выпускниками, но никто не мог сказать о нём что-то существенное.
А этим летом отец подарил Джеймсу мантию. Она была, мягко говоря, необычной, и немного настораживала – особенно если судить по истинно поттеровской хитрой усмешке родителя и лукавому блеску его карих глаз.
Уже через минуту Джеймс, смотря в старинное магическое зеркало, недоуменно сетующее, мол, голова без тела зрелище малопривлекательное, восторженно воскликнул:
– Вау, мантия-невидимка!
Не то чтобы они были в дефиците, но достать хотя бы одну в неспокойное время – немалая трудность.
– Гордись, сын, тебе в руки попала семейная реликвия. Надеюсь, ты используешь её правильно, – усмешка стала ещё хитрее, точно у матёрого лиса.
Стоявшая рядом мать негодующе всплеснула руками:
– Дорогой, чему ты учишь нашего сына! Джеймс, милый, не слушай папу. Не вздумай нарушать школьные правила.
– Насчёт правил я ничего не говорил, – парировал отец.
Несмотря на преклонный возраст обоих, создавалось ощущение, что супругам лет на двадцать меньше.
Дорея нахмурилась, приготовившись выдать какое-нибудь нравоучение, но, поддавшись общему шаловливому настрою, засмеялась вместе с сыном и мужем. Всё же она принадлежала семье Поттер.
И теперь Джеймсу не терпелось использовать подарок в деле. Первую учебную неделю он честно отсиживался в комнате с остальными грифами, но потом не вытерпел и, встав ближе к полуночи, закутался в мантию. Спустился в общую гостиную, а оттуда – в коридор.
Джеймс никому не говорил, но одним из его заветных желаний являлась прогулка по ночной школе. Особенно хотелось пробраться на астрономическую башню – если оттуда открывается потрясающий вид днём, значит, ночью он ещё лучше.
Юный волшебник шёл, настороженно оглядываясь по сторонам – его тревожил каждый шорох, а сердце билось как сумасшедшее. Вдобавок приходилось немного подбирать полы мантии – иначе при небольшом росте мальчика можно легко споткнуться – а в особенно тёмных местах подсвечивать себе люмосом.
Портреты спали. Не все, конечно, но самые болтливые бодрствовали днём, а остальные чхать хотели на странный двигающийся шарик света.
По дороге в башню Джеймс встретил пару призраков и услышал сонное бормотание Слизнорта – дежурного преподавателя. Тот и взбешённого гиппогрифа перед носом не заметил бы, поэтому путешествие складывалось отменное.
Уже у входа, поднявшись по туевой куче ступенек, маг заметил что-то странное. А именно – запах. Немного удушливый, однако способный заинтересовать всякого любознательного мальчишку.
Изобразив дуновение ветра, Поттер приоткрыл дверь и проскользнул следом. Там замер, оглядываясь, и непонимающе уставился на ещё одного живого человека в помещении – Блэка.
Тот уютно развалился на одном из трансфигурированных из чего-то диванчиков, укрылся собственной мантией и, запрокинув назад голову, выдыхал изо рта дым. Комната полностью продувалась, а так как по крайней мере одна стена у неё отсутствовала, заменённая рядом балкончиков, дым свободно растворялся внутри и постепенно выходил наружу. В принципе, уроков астрономии ни у кого ни в нынешнем, ни в прошлом году не проводили – не смогли найти подходящего преподавателя, потому нарушитель мог не волноваться. Магический шар в центре за ненадобностью потушили, и всё освещалось лишь благодаря лунному свету.
Джеймс мысленно укорил себя за недогадливость – при своём неблагополучном зрении он поостерёгся надевать очки и теперь, сощурившись, всмотрелся в опущенную руку однокурсника. В ней находилась не палочка, как подумалось сначала, а белая трубочка. Как же её там… на магловедении ведь рассказывали… сигарета, вот. Её кончик немного дымился, а Сириус втягивал в рот дым и через время его же выдыхал.
Выглядело завораживающе. Увлёкшись зрелищем, Джеймс совершил наибольшую глупость за нынешнюю ночь: он отпустил полы мантии. А когда надумал сделать шаг, запутался в ткани и с грохотом свалился наземь.
Пустые стены разнесли тройное эхо.
Поттер хотел неслышно подняться, чтобы исправить оплошность и смыться куда подальше, когда ему прямо в лоб упёрся кончик палочки Сириуса. В руке самого Сириуса, конечно. Он хмуро уставился в пустоту на месте Джеймса:
– Назовись!
Тот был уверен, что по-прежнему невидим, но Блэк, похоже, плевал на любую невидимость.
Молчание затянулось, и Сириус, перестав надеяться на присутствие мозгов в голове нежданного гостя, зашарил рукой в воздухе. Нащупав мантию, одним резким движением стянул её в сторону. Удивлённо открыл рот:
– Поттер?! – и тут же постарался принять благопристойный вид. – Какого Мерлина ты здесь забыл? Ты хоть знаешь, сколько времени?
– Конечно знаю, – оскорбился Джеймс. – Я прогуляться решил, а сюда случайно забрёл. А ты?
– Что, «я»? – прикинулся чулком Сириус, убирая палочку и вместо неё протягивая ладонь.
– Что здесь делаешь? И, кажется, не первый раз, – Джеймс кинул многозначительный взгляд на трансфигурированный диванчик, но руку принял, да ещё и попробовал пожать. – Я Дже…
– Поттер, помню, – невежливо перебили, отбирая руку.
Сириус, убедившись, что за зверь его собеседник, какой-то ленивой походкой направился к облюбованному предмету мебели. Окинув его придирчивым взглядом, признал гнездо удовлетворительным и устроился обратно. Достал из кармана помятую пачку с десятком подобных палочек – одна из которых недокуренной валялась на полу, и зажигалку. Расслабился, закурил. В праздном любопытстве прикрыл один глаз:
– Почему не идёшь сдавать?
Джеймс со вздохом поднялся, подобрал мантию и, поёжившись от сквозняка, надел обратно, высоко подобрав полы. Попытался сделать нормальный шаг:
– Жду ответа на свой вопрос.
Поттер осторожно пошёл вперёд, шагая по той части, которую луна освещала больше всего.
– На какой вопрос? – Сириус недоумевающе открыл глаз.
Будто он действительно удивлён и заинтересован в собеседнике.
Чушь собачья.
– Который я тебе задал, – Джеймс тоже немного умел играть в навязанную игру.
Блэк сделал вид, что задумался, но вместо этого, кажется, начал засыпать. А Поттер, наконец, дошёл до дивана, сел рядом на ближайший к голове однокурсника подлокотник:
– Мне несложно повторить: что ты здесь делаешь?
Вместо ответа встречный вопрос:
– Тебе зачем?
– Мне, э-э-э… – Джеймс слеповато прищурился, словно чёткое изображение могло дать подсказку, но нашёлся: – Вообще-то, я первый спросил.
– И? – Сириус, окончательно решив задремать, зевнул, вновь укрываясь мантией.
Поттер же нахмурился и хотел по привычке поправить дужку очков, но, когда той на привычном месте не оказалось, сделал вид, что собирался просто взлохматить себе чёлку. Впрочем, Блэк даже ухом не повёл, продолжая курить с прикрытыми веками.
Однако другой мальчишка не смог сдержать любопытства:
– Что ты делаешь?
– А сам не видишь? Лежу, – последовал неохотный ответ.
Похоже, Блэку не терпелось избавиться от нерадивого собеседника, а тот, наоборот, жаждал познакомиться поближе.
– Нет… В смысле, что ты делаешь с сигаретой?
Тяжёлый выдох.
Глухо зарычав, Блэк поднялся. Накинул на плечи мантию и, подойдя к краю балкона, почти демонстративно разжал пальцы, отпуская сигарету в свободный полёт.
– Доволен? – спросил саркастически.
Сидя на том же диване, Джеймс проводил пылающий огонёк непонимающим взглядом и недоуменно произнёс:
– Ты зачем её выкинул?
Оба недолго таращились друг на друга, причём один видел только тёмный силуэт. А потом Сириус фыркнул по-собачьи насмешливо и, не сдержавшись, начал до слёз хохотать, практически сгибаясь пополам. Примолкнув, нетерпеливым жестом откинул упавшие на глаза длинные локоны и кивком головы подозвал другого мальчишку к себе. Достал одну сигарету, затем ещё одну, которую, немного подумав, отдал подошедшему Джеймсу и, когда тот с лёгкой опаской принял «презент», прошептал заклинание пламени, попытался им поджечь «курево», разозлился, потушил и достал обыкновенную магловскую зажигалку.
Молча глядевший на импульсивные действия Сириуса Джеймс, увидев странный предмет, заинтересовался:
– Можно?
Блэк, состроив важную физиономию «профи и старожила», снисходительно покивал:
– Только осторожно. Я покажу, как ею пользоваться.
Он встал за спиной Поттера, направив его руки так, чтобы на них полностью падал тусклый свет. Сам показал на своей сигарете первый раз и проследил, чтобы ничего не случилось:
– Возьми фильтр в рот и ладошку держи против ветра, а то потухнет. Здесь же такой ветрюган, что и грима сдует, но пару секунд огонёк погореть сможет.
Убедившись, что его указания выполнены, Сириус забрал своё сокровище обратно и, подставив лицо очередному сильному порыву, затянулся. Смесь ветра и никотина сама по себе будоражила кровь.
Тем временем Джеймс по неосторожности втянул много дыма сразу, закашлялся и уронил сигарету.
Прокашлявшись, хотел поднять, но чужой ботинок уже старательно растирал по полу остатки, в конечном итоге забуцнув их за грань балкона.
– Не судьба, – заключил Блэк, пожав плечами. – Думаю, если с первого раза не получилось, значит и пробовать не стоит.
Джеймс собрался возмутиться, но передумал. Не сильно и хотелось.
Вдобавок, подумав, что Сириусу неловко разговаривать с одной головой, вывернул мантию наизнанку и накинул её обратно – невидимой стороной. Холод пробирал до костей, а, насколько Поттер помнил уроки Флитвика, согревающие чары у обоих мальчишек выходили скверно.
Блэк смерил Поттера скептическим взглядом: для любопытствующего тот отказался от затеи на удивление быстро. А как же дух противоречия? Но, решив, мол, у каждого свои тараканы, пожал плечами. Развернулся к перилам балкона, опираясь в них локтями. Ветер угрожал вот-вот погасить яркий сигаретный огонёк на кончике.
Джеймс неловко переступил с ноги на ногу – не столько от холода, сколько от желания продолжить общение. Ему впервые захотелось с кем-то по-настоящему подружиться. К тому же вид плывущего по воздуху дыма околдовывал. Было в нём что-то загадочное, не поддающееся законам магии.
Однако просто стоять и смотреть – глупо, потому Поттер задал первый пришедший в голову вопрос:
– Где ты взял сигареты?
– А где я мог их раздобыть? – снова ответил вопросом на вопрос Сириус.
Правда, теперь он был настроен более дружелюбно. Иногда даже у него возникало желание пообщаться со сверстниками.
– Где? – переспросил Джеймс и предположил: – В магазине.
– Угу, – нейтральный ответ.
– Нет, но как же!.. – гриффиндорец эмоционально замахал руками, а когда мантия начала слетать с плеч, быстро подтянул её на прежнее место. – То есть, сигареты – они не волшебные. Такие только маглы продают, значит, магазин должен быть магловский!
Он стоял боком к балкончику, к тому же сосредоточил своё внимание на Блэке, а тот в темноте рассмотрел силуэт кентавра возле хижины Хагрида. Получеловек поглядел прямо ему в глаза, кивнул в знак приветствия, а затем поспешно скрылся в лесной чаще. Непонятное создание.
Хагрид постоянно уверял всех и каждого, какие они замечательные… хотя его замечательность распространялась и на все виды опаснейших магических тварей.
– Магазин магловский, – после длительной паузы, когда Поттер почти перестал надеяться на ответ.
– Тогда э-э-э… как? – неуёмное любопытство.
Тяжкий выдох и хмурый взгляд серо-стальных глаз с немного пугающим светлым отблеском луны в радужке. Казалось, в глазах горит какой-то потусторонний огонь.
– Тебе зачем?
На что Джеймс непосредственно, немного лукаво усмехнулся:
– Просто так.
Наверное, именно это в итоге подкупило Блэка. Он свободной рукой жёстко взъерошил собственные волосы. Искривил в досаде тонкую выразительную линию губ, протестировал взглядом в упор и выдал:
– Какой-то ты неправильный.
Поттер наигранно беспомощно развёл руками:
– Ты не первый, кто так говорит. Да и не только мне. Мы, Поттеры, вообще все вкривь и вкось переиначенные.
– М-да, – глубокомысленная задумчивость. – Ясно. Ага.
Они немного помолчали, рассматривая громадную хижину преподавателя Ухода За Магическими Существами, однако Джеймс не выдержал:
– И всё-таки?
– Я был в магловской части города. Напряги соображалку.
– Один? – неподдельное удивление.
Как утверждал Чарлус, мир маглов – опасное место. Сделаешь что-то не так, и тебя уже везут куда-то, связывая руки.
– Ага, – невесёлая усмешка. Сириус кинул на мальчишку взгляд совсем не по-детски проницательных глаз. – Я дома почти не живу – для меня там приготовлены одни нравоучения. Что мать, что отец, что Регулус. Только дядюшка Альфард заступается и чем может помогает. Но мать, наверное, его когда-нибудь со свету сживет – и так постоянно угрожает, что выжжет его имя на Семейном гобелене. То-то будет весело. Дядюшка снабжает меня деньгами, он же показал мне магловский мир – у него там даже небольшая квартира.
– А палочка? Ты ведь несовершеннолетний – как колдуешь рядом с маглами?
– Купил вторую. Незаконно, правда, но в Лютом переулке об этом не сильно заботятся, – и, спохватившись собственной откровенности, резко повернулся к Поттеру. Нахмурился: – Пообещай мне, что ты ничего никому не скажешь.
– Хорошо, – Джеймс без раздумий согласился. – Как мне поклясться?
– Ну-у, так, как клянутся в твоей семье, – Сириус привёл пример: – В моей – на крови или магией.
– А в моей просто дают обещания, – удивлённый ответ.
Недолгая пауза, выявившая глубокую пропасть между семьями. Джеймс и Сириус являлись троюродными братьями, однако если первый мог жить, как хотел, верить во что хотел, то для Блэков малейшее отклонение от традиций – и ты предатель крови.
Сириус невероятно завидовал этой свободе. Несмотря ни на что, он любил мать, отца, Регулуса, и идти против них – больно, однако гордость не давала отступиться, создавая эдакий замкнутый круг. Чтобы ни туда, ни сюда.
– Ладно, – секундное сомнение. – Обещай мне.
– Обещаю, – просто и удивительно естественно.
Никакой магии – ни грамма, но внутри необыкновенное волшебное чувство. С чего бы?
Они ещё долго болтали – до самого рассвета – и, по-прежнему тихо переговариваясь, отправились в родное крыло по кроватям. Народ распределили по трём комнатам – одну занимали девочки, а остальные отдавались в распоряжение мальчиков. Джеймсу и Сириусу посчастливилось жить в одной. Их кровати размещались совсем рядом, разделённые только кроватью тихого мальчика с фамилией Люпин. Поттер не понимал, почему того распределили в шумный Гриффиндор, тем более, Римус был нелюдимее Блэка.
Хорошо бы завтра попросить его переселиться…
С такими мыслями Джеймс заснул – до начала занятий оставалась пара часов.
*
Этим же днём, пропустив завтрак, Поттер на пару с Блэком ходили сонные, но, встречаясь друг с другом взглядами, хитро улыбались, словно у них имелась общая тайна. Ведь, в принципе, так и было.
На обеде они сели рядом, где Джеймс беспрестанно просил Сириуса научить его превращению предметов в мебель, так как такого они ещё не проходили и, судя по всему, станут изучать не раньше второго семестра. Сириус отнекивался, мол, легкотня, и трансфигурация временная, а не постоянная – спустя пару часов возвращается в исходное состояние – как недавно случилось с памятным диванчиком. Но Джеймсу, казалось, наплевать на все возражения. Он хотел научиться – по-настоящему хотел, наверное, за все три года пребывания в Хогвартсе.
Учёба давалась ему легко, а родители баловали единственного сына: Поттер вообще мало чего хотел от жизни.
В конце концов, Сириус сдался и под удивлёнными взглядами направился к выходу. Спину Блэку прожигал ненавидящий взгляд Беллы. Немногим позже она принялась строчить тётушке длинное письмо, вылившееся в ещё тонну вопиллеров.
Вечером переставлять кровать Римус категорически отказался – равно как и поменяться. Пришлось смириться, хотя Питер – тоже их сосед – вежливо предложил свою.
Кстати, Джеймс также не понимал, что в Гриффиндоре забыл Петтигрю – он был робким, толерантным и очень учтивым для своего возраста. Знал, когда следовало вмешиваться в разговор, а когда промолчать. Мальчик изредка общался с Люпином, правда, разговор ограничивался короткими просьбами и лаконичными ответами.
Отказавшись от встречного предложения, Джеймс хотел снова махнуть на башню, но, разгадав намерения сокурсника, Блэк вовремя его попридержал:
– Сейчас нельзя. Там Макгонагалл, а она всех как мышей половит – даже меня пару раз с места срывала, а тебя, пусть в мантии, сразу раскусит, – тепло от шёпота коснулось уха, заставив замереть. – Ты же не хочешь выговора?
Поттер вынужденно согласился, но взамен стребовал обещание: когда Блэк пойдёт «перекурить», обязательно позовёт его.
Шло время – дни летели, как заговорённые, но скучать не приходилось.
Поттер, кажется, достал Люпина настолько, что тот вышел из себя. Сириус впечатлился, пожал разозлённому Римусу руку и пообещал помочь дать нахалу на орехи.
Детишки продолжали ходить на пары, параллельно скрашивая жизнь себе и остальным различными проказами. Всё чаще слышалось: «Поттер, Блэк, отработка после уроков!» Примечательно, что все шалости тщательно продумывались, и если бы преподаватели не знали наверняка, вычислить виновников не представлялось бы возможным.
Отчасти спасителем выступала мадам Пинс – для подготовки требовалась соответствующая литература и уединённость, которую можно найти лишь в стенах библиотеки – не считая Выручай-комнаты. Однако о последней в то время будущие «мародёры» не знали и обходились без неё. Поэтому, когда после хорового пения всех учебников по чарам гимна магловской Америки прибегал взъерошенный Флитвик или, когда, не справившись с вальсирующей кошачьей мятой в её кабинете, приходила Миневра, библиотекарь с невозмутимым видом совала им в руки последние взятые бездельниками книги. И неизменно преподаватели изумлённо молчали – сложность использованных заклинаний не всегда соответствовала четвёртому, а то и пятому курсу. Так почему же такие умные дети не желали учиться?
А ответ прост – они скучали. И ладно бы – во время лекции Бинса можно вздремнуть, заранее свистнув у дядюшки Альфарда совершенно аналогичные конспекты, однако другие учителя пренебрежения к своему самому-самому замечательному предмету не терпели – хотя и их лекции мало чем отличались от прошлогодних.
Приходилось импровизировать.
*
Неожиданно наступили зимние каникулы – Римус с Сириусом оставались в Хогвартсе, а вот Джеймс и Питер отправлялись по домам. Кстати, в последнее время друзья собирались не вдвоём, а вчетвером: Блэк крепко сошёлся с Люпином – не крепче чем с Джеймсом, но своеобразные узы имели место быть, а Питеру просто нравилась царящая атмосфера единства. Он упорно ходил за тройкой друзей, пока Джеймс, обернувшись, не сказал:
– Присоединяйся, чего сзади плетёшься?
И Питер стал частью неугомонной компании.
Однако существовало одно «мероприятие», участие в котором принимали только двое: только Сириус и только Джеймс. А именно – небольшие «прогулки» на астрономическую башню. Остальные ничего не знали, а Люпин, если догадывался, то молчал.
Но после каникул режим дежурств собирались поменять, а раздобыть расписание, если такое существовало, не представлялось возможным. Многие влюблённые парочки из разных факультетов пользовались башней в качестве временного пристанища для амурных дел, и когда в недвусмысленной позе там застали одну из них, предприняли всевозможные меры – в том числе изменили график дежурств.
И уезжая домой, Джеймс пользовался возможностью добраться до семейной библиотеки и как-то решить проблему.
Родители удивились намеренью чада просидеть все каникулы в библиотеке, но мешать не стали. Наоборот, заинтересовались. Отец проникся проблемой – правда, услышал от Джеймса только скупое: «Мы не можем попасть туда, куда хотим», и предложил составить магическую карту. Поттер-младший сначала скептически махнул рукой, мол, лучше не мешай, но на следующий день бесплодных поисков задумался.
Никаких других мыслей в голову не приходило, зато вокруг да около крутилась отцовская идея. А предусмотрительный Чарлус заранее положил на столик книгу «Магические карты мира. История. Создание. Применение».
Отчаявшись, Джеймс заглянул в неё и пришёл в восторг: она оказалась очень увлекательной. Нет, историю он пропустил, тем более, она занимала три четверти страниц, но остальное…
Опомнился Поттер только к последнему дню каникул, а до того читал, читал, прерываясь лишь на еду и сон. Утром поднял голову от подушки, сосредоточив взгляд на матери. Дорея с любовью улыбнулась сыну:
– Не хочешь прогуляться? Начитаться успеешь в школе.
– Хорошо, – Джеймс вскочил с кровати и наскоро привёл себя в порядок.
«Неплохо», – критично оценило зеркало, хотя, глядя на растрёпанные тёмные волосы, засомневалось.
Джеймс совсем забыл, что хотел купить им с Блэком пару занятных вещиц. Вообще-то такими обычно пользовались влюблённые, но ему хотелось, чтобы у них была пара таких же – сквозных зеркал.
Он терпеть не мог зиму, но приходилось топать по заснеженным улицам, радуясь, что кто-кто, а мама прекрасно справляется с согревающими чарами. Отец догнал их позже, запыхавшись от быстрого бега, и они втроём, весело переговариваясь, прошлись по магазинам, зашли в кафе. Джеймс набрал кучу сладостей, а в кармане его мантии уже хранились сквозные зеркала. Время от времени он, стараясь не выдать беспокойства, засовывал руку внутрь, чтобы нащупать покупку – цела ли ещё?
Конечно цела, что с ней сделается, но Джеймс неожиданно волновался.
И когда волшебник, тепло попрощавшись с родителями, вернулся через камин в Хогвартс, в его уменьшенном чемодане лежала нужная книга, сувениры для Сириуса и Римуса, гора сладостей всех сортов и цветов и два кусочка парных магических зеркал.
Зайдя в комнату, маг первым делом высыпал сладости и сувениры на кровать – разъехавшиеся дети приедут только к вечеру, а сейчас не перевалило и за полдень.
Лениво развалившийся на своей кровати Сириус удивлённо присвистнул:
– Ты собираешься съесть всё? Не знал, что в тебе живёт чудовище.
– В ком из нас оно вправду живёт, – фыркнул Джеймс, краем глаза замечая, как вздрогнул Римус.
Немного странно, но мальчик не стал обращать внимание. Он торжественно обсыпал Люпина горстью сладостей, вручил магический сувенир, на что читающий очередную книгу однокурсник только тяжело вздохнул. Затем Джеймс устроил салют из конфет Сириусу, оставив себе и Питеру ещё половину сладкого, и увёл Блэка с собой, мол, пошли сходим в туалет.
Люпин меланхолично посмотрел им вслед, но промолчал. Кроме него в комнате никого не осталось: гриф позволил себе с интересом перебрать «полученные» сладости и вгрызться зубами в одну из любимых. С тоской вспомнил, какое сегодня число, и, пустым взглядом уставившись в книгу, начал заранее подбирать оправдание своей будущей отлучке.
Тем временем Джеймс, болтая о пустяках, целеустремлённо тащил друга в сторону библиотеки. Сириус покорно плёлся следом, но на губы непроизвольно закрадывалась хитрая усмешка – что-то должно случиться.
Зайдя в библиотеку, Поттер первым делом направился к определённым стеллажам. Долго перебирал какие-то книги, заглянул в общий список и, удовлетворённо усмехнувшись, кивнул Блэку, приглашая сесть рядом с собой на диван. Когда тот сел, придвинулся к самому уху друга и шёпотом изложил пару идей насчёт карты. Однокурсник сначала недоверчиво кивал, но под конец пылкой речи проникся. Затем, правда, со вздохом заключил:
– Ты говоришь, нужны комбинированные чары… Не думаю, что мы вдвоём справимся.
– Но просить преподавателей…
– Угу, – досадный вздох. – А если… – Сириус задумался, и, переглянувшись с Джеймсом, они одновременно воскликнули: – Римус!
– Он разбирается в чарах лучше всех, – покивал Поттер. – А ты силён в трансфигурации. У Питера отличный почерк – свистнем у кого-нибудь карту Хогвартса, и перечертим её на нашу. Я буду на подхвате.
Мальчишки размышляли серьёзно – дело выходило нешуточное, ведь они замахнулись на то, до чего не додумались или не смогли осуществить предыдущие поколения. Это пугало и будоражило.
Оба уже горели от нетерпения.
– Кстати, – Джеймс порылся в карманах брюк и выудил оттуда парные зеркала. – Одно тебе.
– Вау, – Сириус взял вещицу в руки, разглядывая её со всех сторон. – Я как-то не думал о чём-то подобном – последнее время мы всегда вместе.
– Угу, – согласился Поттер и, боясь возникшей неловкости, перевёл тему: – Знаешь, как ими пользоваться?
– Примерно, – Блэк медленно, словно сомневаясь, достал волшебную палочку. – Кажется, так. Джеймс Поттер, – и коснулся концом древка зеркала.
Вторая часть артефакта завибрировала, и Джеймс проделал то же самое с одним различием: вместо своих, назвал инициалы Блэка.
Поверхности волшебных предметов всколыхнулись, и мальчишки увидели в них самих себя.
– О, совсем забыл – сначала нужно утвердить право владельца, – и они поменялись зеркалами.
Широкий стеллаж закрывал обоих от посторонних взглядов, но мальчики всё равно смутились, ведь действительно – сквозные зеркала лучший подарок любимому человеку. Гриффиндорцы поспешно попрятали магические вещицы в карманы, пообещав пользоваться ими не на людях, и только в случае крайней необходимости.
Они замечтались о возможностях, которые даёт карта, когда в библиотеку заглянул Римус. Внимательный мальчик подошёл к друзьям, и те переглянулись между собой, размышляя, стоит заводить разговор сейчас или начать после приезда Питера.
Сошлись на последнем и синхронно помахали приятелю.
Питер приехал вечером, довольный, как упитанный хомяк, и получил свою долю сладостей. Однако позже поговорить не удалось, а той же ночью пропал Люпин. Его отсутствие заметил проснувшийся Петтигрю, который спустя пару часов разбудил Джеймса и Сириуса. Все их соседи крепко спали, и друзья, укрывшись пологом тишины на кровати Блэка, обеспокоенно строили догадки – заглянули в гостиную, но там ошивалась только пара полусонных старшекурсников, дописывающих домашнее эссе по ЗОТИ.
Идти искать в такое время – бесполезно. Грифы решили подождать до завтрака, а если пропажа не объявиться, трубить тревогу.
Люпин появился раньше – ближе к рассвету. Подранный, уставший, расцарапанный. Он, не раздеваясь, буквально упал на кровать и с головой укрылся покрывалом. Спустя пару минут послышалось размеренное дыхание.
Три невольных свидетеля притворились, будто ничего не заметили, и задремали до всеобщего подъёма. Утром попытались разбудить Римуса, но тот упорно отказывался просыпаться и дышал так тихо, что если бы не вздымающаяся грудь, не услышишь и вдохов-выдохов.
Дождавшись, пока соседи уйдут на завтрак, и даже сделав вид, что собираются пойти следом, мальчишки окружили Люпина.
Джеймс присел на корточки и, когда Сириус стянул с новоявленного полуночника покрывало, дотронулся рукой до лба Римуса. Его кожа пылала, а сам гриф казался бледнее наволочки.
– У него жар, – заключил Поттер. – Нужно позвать мадам Помфри.
Он хотел рвануть к школьному колдомедику, но неожиданно его остановил Петтигрю.
– Подождите. А как же… его вид, – тот неуверенно кивнул на «больного».
– Точно, – Джеймс озадачено нахмурился, пытаясь вспомнить какое-нибудь подходящее бытовое заклинание, но в голову ничего не приходило.
Видя его замешательство, Питер предложил:
– Давайте я. Мне неплохо удаются такие вещи.
– Да ты прямо выдающаяся домохозяйка, – не мог не подколоть его Сириус, за что получил хмурые взгляды обоих друзей.
Не время для шуток.
– Лучше заткнись, – посоветовал ему Джеймс и вместе со скрестившим руки на груди Блэком принялся наблюдать, как несколькими простыми заклинаниями Питер приводит в порядок постель, одежду и самого Люпина.
В его исполнении всё казалось лёгким и ненапряжным, однако ни Сириусу, ни Джеймсу бытовая магия никогда не удавалась.
– Ух, всё, – свободной рукой Питер потёр лоб, но с удовольствием оглядел проделанную работу.
Определённо, в этом он один из лучших, однако тяжёлые заклинания отнимали много сил – ведь, несмотря ни на что, он оставался ребёнком. И пусть он не так хорош в трансфигурации, как Блэк, ничего не понимает в чарах, в отличие от Люпина, и уж точно не душа компании – своеобразная искра, пламя в чистом виде, способное зажечь всё и вся наподобие Поттера. Питер радовался, что общается с ними наравне… или почти наравне.
Убедившись, что всё более-менее в порядке, он сбегал за мадам Помфри. Из-за непонятного диагноза Люпина положили в больничное крыло на целые две недели.
Когда остальные пришли его навестить – ничего не спрашивали, за что Римус был им невероятно благодарен.
Они стали наведываться к нему каждый день по трое, по двое, поодиночке. До конца «заключения» Люпину оставалась пара дней, когда Сириус не выдержал ломки и одной ночью попросту смылся на башню астрономии один. А после возвращения, Джеймс перестал его замечать. В упор и в профиль.
Сначала Блэк пытался откалывать какие-то шутки, чтобы развеселить лучшего друга, но тот держался неумолимо аки сам Мерлин. Только сказал с неподдельной обидой: «Ты ведь обещал!», а в следующую секунду Сириус уже значил для него не больше, чем Эдгар Клоггс.
Поттер по своей натуре очень упёртый, и «Период молчания» затянулся на целый месяц. Месяц, за который он успел плотно сойтись с какой-то рыжей девчонкой из Райвенкло. Они тоже познакомились ещё на первом курсе – в поезде, но впоследствии особо не пересекались – она только мелькала перед глазами, тягая за собой угрюмого, вечно грязного мальчишку, похожего на какую-нибудь летучую мышь или филина больше, чем на нормального человека.
