Текст книги "Полное погружение в хвост феи. Часть 2 (СИ)"

Автор книги: Nikyliya

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 18 страниц)

– Я сейчас же позову охрану, – холодно бросила она через плечо. – Убирайтесь.

Грей неуверенно положил руку на плечо Нацу, безмолвно прося его уйти отсюда. Но Драгнил сжал руки в кулаки и упрямо прошел дальше, жестом прося друга закрыть дверь.

– Нет уж. Сначала ты расскажешь мне, какого черта пробралась в мой номер и подставила меня перед моей девушкой. Я помню тебя, – Нацу сделал еще один шаг на встречу ей. Она же в свою очередь сделала шаг назад. Это было похоже на гневный танец. – Я помог тебе на улице. Зачем? Зачем ты это сделала?

– Я не понимаю, о чем вы говорите, – бесстрастно бросила девушка и сделала еще один шаг назад, к изголовью кровати.

Внезапно на Нацу накатила немыслимая усталость. Ему не хотелось всего этого. Почему он должен выуживать у этой обманщицы признание? Почему должен что-то доказывать? Почему бы всему миру просто не оставить его в покое? Захотелось закрыть глаза и перенестись отсюда куда подальше. Подальше от мирного дыхание безумной девушки с крыльями, которая хотела выдавить его глаза. От мерзкого запаха медикаментов. Подальше от этих равнодушных карих глаз, без капли жалости к человеку, жизнь которого она разрушила и напоследок вытерла ноги.

Но у него не было такого права. Он не мог сдаться вот так, просто потому, что боролся не только за себя.

Близость Люси стала для него такой сладкой обыденностью, что он и помыслить не мог, как ее отсутствие может сломать его. Словно от его плоти оторвали огромный кусок, оставив рану болезненно кровоточить и медленно умирать. Нет, если он не сможет вернуть ее, это будет равносильно смерти. Поэтому он будет бороться дальше. Ведь все барьеры лишь у него в голове.

– Пожалуйста, – его голос надорвался и стал хриплым. Грей продолжал стоять сзади и не вмешиваться. – Юкино, просто представь, что твоя сестра, – Нацу бросил полный печали взгляд на спящую девушку с крыльями. Она казалась такой прекрасной без того безумия в глазах. Действительно, ангел. – представь, что она вдруг перестала любить тебя. Просто так, ни за что. Больше не желает тебя видеть. И ты не понимаешь, почему? Тоже самое ты сделала со мной. Это не честно. Мы оба знаем, что ничего между нами не было.

– Вам лучше уйти, – голос Юкино надорвался, а глаза опасно потемнели. Она прислонилась спиной к стене и на миг в ее голосе промелькнуло сожаление. – Я правда ничем не смогу вам помочь.

– Лучше не усугубляй. Если придется, я лично отволоку тебя к его девушке, и ты ей все объяснишь, – гневно выплюнул Грей, но Нацу предостерегающе посмотрел на него. Он понимал гнев друга. Ему тоже стоило бы злиться на нее, но он не мог. Он просто чувствовал, что она лишь пешка в чьих-то руках.

В тот момент Юкино резко скинула с тумбочки лампу и нажала на кнопку вызова персонала.

– Убирайтесь, – повторила она. Ее голос дрожал. От испуга?

В тоже мгновение в палату ворвалась одна медсестра в сопровождении двух санитаров. Видимо, на случай, если больных придется успокаивать с применением физической силы.

– Эти двое проникли в палату и угрожали мне и сестре! – Из глаз Юкино моментально брызнули слезы. А она хорошая актриса.

– Мы уже уходим, – процедил сквозь зубы Грей, верно оценив ситуацию.

Санитары решили не верить ему на слово. Грею скрутили руки и моментально выставили за дверь. Нацу дернулся было к Юкино, но тогда скрутили и его. Парень гневно сверлил девушку взглядом, понимая, что последняя надежда вскрыть правду становится все призрачнее. Она ничего не скажет ему.

Хоть что-нибудь. Хотя бы одну зацепку.

– Подождите, – внезапно вскрикнула Юкино. Санитар, скрутивший Нацу непонимающе оглянулся, но не отпустил его. Девушка в два шага оказалась рядом с ними и пригнулась. Ее лицо оказалось на одном уровне с лицом парня. Их дыхания, его прерывистое, и ее размеренное, слились в одно. – Ответьте мне на один вопрос, мистер Драгнил. Если официант принес вам несвежее блюдо, кого вы станете винить? Официанта, или же повара, который готовил его для вас?

Она говорила так тихо, что он различал слова лишь по горячим потокам воздуха, которые она оставляла на его лице. Не успел он нахмуриться, как она резко отстранилась от него и отвернулась к окну, небрежно махнув санитарам рукой.

Их сопроводили ровно до калитки, грубо вытолкнув их за пределы заведения и предупредив, что лучше бы им не появляться здесь снова, а иначе придется подключить полицию.

Лишь сев в машину и отдышавшись, Нацу вновь вернул себе способность адекватно мыслить. Резкий скачок адреналина смахнул всю сонливость.

– И что теперь? Ясное дело, что она что-то знает, – пробурчал Грей, с досадой рассматривая рваный рукав футболки. – Черт, мне же ее Джу подарила, – досадливо промямлил он и стянул через голову испорченный предмет гардероба.

– Знает, – медленно протянул Нацу и откинулся на сидение, включая кондиционер. Машина нагрелась и находится в ней стало просто невыносимо. – Например, она точно знает кто я такой.

– С чего ты взял?

– Она назвала меня по фамилии прежде чем меня выставили из палаты. Хотя я ей так и не представился, – на его губах заиграла загадочная улыбка. Грей же в свою очередь лишь в очередной раз нахмурился.

– Не понимаю, чему ты радуешься. Ну, знает она, кто ты и что? Сразу было понятно, что она тебя узнала. Видал, как перепугалась?

– «Если официант принес вам несвежее блюдо, кого вы станете винить? Официанта, или же повара, который готовил его для вас?». Так она сказала. Понимаешь? – Нацу выжидающе уставился на друга. На лбу Грея образовались морщинки, доказывающие то, что сейчас он честно думает.

– Официант – это она?.. Хм. Она почти прямым текстом сказала тебе, что ее заказали, и она лишь выполняла свою работу. Но кто ее заказал?

– А это вообще элементарно. Папаша, кто же еще, – от этих слов во рту стало горько, словно они сочились желчью. Нацу снова забарабанил пальцами по кожаной обивке руля.

– Слушай, это все, конечно, звучит очень логично, но я должен спустить тебя с небес на землю. Есть такая штука, как тезубция невиновности. Слыхал? – Грей скрестил руки на груди и с самодовольной улыбкой откинулся на спинку кресла. Нацу невольно хохотнул.

– Презумпция, дебил, – улыбка тут же соскочила с его лица. – Хочешь доказательств? Будут тебе доказательства. Другого выхода я не вижу. Раз Юкино, или кто там у них главный, выполнили свой заказ на меня и Люси, то искать их контору нету смысла. Гораздо важнее выбить признание из Игнила.

– Согласен. Какой план? Думаешь, есть смысл просто поговорить с ним? – Это был редкий случай, когда Грей пропустил мимо ушей оскорбление в свою сторону.

– Нет, к тому же, тогда он будет знать, что я вышел на него и хорошенько заметет следы.

– Дело говоришь. А что же Люси?

– Она у Леви… Если я явлюсь туда, Мелкая меня на клочки разорвет, – обреченно выговорил Нацу и с глухим звуком опустился лбом на руль.

– И что ты будешь делать? У тебя даже нет доказательств, чтобы объяснить ей все.

– Что-что… Поеду к Леви, конечно же. Попробую выжить и поговорить с Люси. Может, она мне поверит?

– Ты самоубийца, – восхищенно выдохнул Грей и пристегнул ремень безопасности.

Стоя перед дверью квартиры Леви он твердо решил не планировать, что скажет. Ведь он даже не представлял себе, какой будет реакция Люси. Он не видел ее всего какой-то день, но волновался так, будто они не виделись год.

Если до этого его голова была занята планами по поискам доказательств своей невиновности, то сейчас, оказавшись наедине с собой и своими чувствами, он едва сдерживал себя, чтобы не взять квартиру штурмом и не забрать Люси домой насильно. Просто зайти и взять то, что ему жизненно необходимо. Если он не сможет вернуть ее… Это убьет его. Это на полном серьезе выжжет у него изнутри все живое и светлое, что вообще осталось. Если ее не будет рядом, ради чего ему жить? Если ее не будет рядом, какой вообще смысл в этом мире?

– Кто там? – Послышался за дверью приглушенный голос Леви. От его звучания Нацу пробрала дрожь. Эта мелкая девчонка умела нагонять жути, когда могла.

– Нацу. Мне нужно поговорить с Люси, – громко заявил он, мысленно содрогаясь.

Дверь с грохотом распахнулась. На пороге стояла Леви, тяжело дышащая и явно разгневанная. Ее лицо приобрело насыщенный красный оттенок, а глаза пылали ненавистью.

– Да как ты смеешь? – Прошипела она сквозь стиснутые зубы. – Как ты смеешь, ублюдок?

Она была на три головы ниже его, но сейчас у него было ощущение, что она взирает на него с балкона, а он растеряно стоит снизу.

– Я понимаю, что ты сейчас обо мне думаешь, – устало выдохнул Нацу. На улице уже взошла луна, город готовился ко сну, а он так и не сомкнул глаз. И вряд ли скоро сомкнет, – но я должен с ней объясниться.

– Да катись ты к черту со своими объяснениями! Как? Просто как ты мог, Нацу? Зачем? Чего тебе не хватало? – Она орала на него, как обезумевшая, а ее голос эхом разносился на весь подъезд. Нацу поморщился, понимая, что говорить ей что-то сейчас бесполезно.

Спасение пришло откуда не ждали. Сзади Мелкой нарисовался огромный Гажил и заткнул рот своей девушке рукой. Леви продолжал возмущенно мычать что-то, но хватка брюнета была железной.

– Перестань верещать на весь подъезд, – спокойно объяснил он ей, словно ребенку и легонько подтолкнул в сторону кухни, плотно закрыв за ней дверь и подперев ее свои телом. – Если убрать крики и истерику, я с ней солидарен. Пройди сюда, всех соседей перебудили.

Нацу послушно прошел в квартиру и закрыл за собой дверь. На полке для обуви стояли кеды Люси. Но самой девушки нигде не было видно.

– Я могу поговорить с Люси? – Упрямо повторил Нацу. Он слишком устал и морально и физически, чтобы спорить с Гажилом. Ему просто жизненно важно было увидеть Хартфилию. Хотя бы чтобы просто убедиться, что она цела и невредима. Насколько это возможно в сложившийся ситуации.

– А это уже, как она сама решит. Подержи-ка дверь. Только крепко, а то она может и покалечить в таком состоянии, – предостерег Гажил и скрылся за дверью большой комнаты.

Выслушивая через дверь самые изощренные ругательства о себе, Нацу напряженно ждал. Это напряжение буквально звенело в темноте коридора. Что он скажет ей? Конечно, только правду. Поверит ли она ему? Хотелось бы на это надеяться. Ведь сейчас у него внутри что-то лишь надломилось, невыносимо разрывая грудную клетку. Если она выставит его прочь, это что-то сломается окончательно. Но, тем не менее, он верил в то, что она спокойно выслушает его и все поймет. Она всегда понимала. Ее руки всегда тянулись только в его сторону, даря свое бесконечное тепло. Иначе быть не может, иначе он навсегда замерзнет. Снова. А она не позволит ему замерзнуть. Ведь так?

Наконец, в коридоре вновь появился Гажил. Он был хмур как никогда. Нацу бегло удивился тому, как этот здоровяк вдруг заделался в защитники Хартфилии. Ведь раньше за ним не наблюдалось особой привязанности к ней. Но все посторонние мысли сейчас затмевались одной. Самой важной.

– Иди, она ждет тебя. Если вдруг заплачет, я сразу выставлю тебя за дверь, – Гажил шумно прошел мимо. Половицы под его весом жалобно скрипели. – Странно все это. Я тебя вроде давно знаю и не замечал, что ты такой гавнюк. Очень хотелось бы ошибиться.

Нацу не стал ничего говорить. У него перед глазами маячила едва приоткрытая дверь и теплый свет, льющийся через щелку. Она там. Его Люси. Ждет его. Только сейчас он понял, как тяжело ему было дышать. И только там, за дверью, он, наконец, сможет вдохнуть полной грудью.

Она напряженно слышала шаги за дверью. Каждый новый шаг, все громче. С каждым новым шагом сердце билось все быстрее. Она мысленно пыталась уговорить его перестать так учащенно биться, жаждать встречи с ним. Но глупое сердце не понимало. Оно ничего не хотело слушать.

В глубине души Люси надеялась, что сейчас он придет и даст случившемуся логичное объяснение. Они вместе посмеются над ситуацией и поедут домой.

Она сможет снова обнять его. Хотя бы один раз.

Нет. Она не должна хотеть этого. Он изменил ей. Предал ее доверие. Она дарила ему всю себя без остатка, а он играл с ней, вел двойную жизнь. Знала ли она его когда-нибудь по-настоящему или он врал ей с самого начала?

Боже, как же больно, больно, больно.

Дверь тихонько приоткрылась, и она увидела его. Кажется, она перестала дышать. Их глаза встретились, посылая между ними разряд. Он выглядел вымотанным, будто очень давно не спал, но глаза налились нежностью и облегчением. Или ей это только кажется? Чему ей можно верить теперь? Уголки его губ приподнялись в неуверенной улыбке. Он сделал шаг к ней, но Люси поджала под себя ноги и двинулась на середину большой кровати, на которой сидела. Только бы не дать вновь обмануть себя. Только бы не дать ему снова сделать больно.

– Как же я волновался за тебя, – выдохнул Нацу и провел рукой по лицу. Больше он не пытался подойти ближе, и Люси немного расслабилась.

Как же хотелось стереть эту печаль с его лица.

Как же сильно хотелось плакать. Рыдания скопились где-то в глубине ее горла.

– Я подумала, что было бы честно дать тебе шанс объясниться, – хрипло заговорила она. Только бы не разрыдаться. – Только не ври мне. Пожалуйста.

– Спасибо, – выдохнул он, не сводя своих грустных глаз с ее лица. Он не отвел от нее взгляд ни разу с тех пор, как зашел в комнату. – Я хотел принести тебе доказательства своей невиновности. С того момента, как ты ушла, я искал их. Хотя бы что-то… – Нацу запнулся и впервые опустил взгляд на свои руки с обгрызанными ногтями.

– Но их нет, – поняла Люси, не сумев скрыть разочарование в голосе.

– Все записи с камер пропали. Ровно те записи, на которых был я. Я хотел показать их тебе, – Нацу сделал едва заметный шаг ближе. Он впервые так тщательно обдумывал, что ему сказать. Что сделать, чтобы она поверила ему? – Черт, Люси, я бы никогда… Ты же меня знаешь.

– Я так думала. Но что ты хочешь от меня? Чтобы я поверила тебе, а не своим глазам? – Ее голос оставался тверд, но горячая капля опустилась на колено и разбилась. Люси непонимающе провела ладонью по щеке. Она была мокрая.

– Пожалуйста, не плачь. Не плачь… – Нацу испуганно смотрел на нее. Все, что он мог – это беспомощно протягивать руки ей на встречу. – Я знаю, кто за этим стоит. Это все было подстроено, понимаешь? Мы с Греем нашли ту девушку… Ту, что на фото. Ее нанял мой отец, я точно знаю.

– Ты бредешь, – она хотела фыркнуть, но сил хватило только на сдавленный шепот. – Твой отец когда-то согласился на нашу помолвку, а теперь вдруг решил разлучить нас? Зачем ему это нужно? Это все, что ты смог придумать?!

Под конец ее голос сорвался на рыдание, которое она быстро подавила, с силой закусив губу. Только не перед ним. Она не станет плакать перед ним. Пускай просто убирается из ее жизни.

– Он просил меня бросить тебя, когда я приезжал к нему в офис… – пробормотал Нацу, припоминая, что тогда он не стал рассказывать ей об этом. Вот идиот. Теперь она точно не поверит ему.

– Нацу… – ее взгляд переменился. Она смотрела на него удивленно, будто увидела впервые. – У тебя было столько времени, и ты придумал ЭТО? Знаешь… Я не понимаю зачем тебе все это. И мне до сих пор очень трудно все это осмыслить. Но я больше не дам тебе выставлять меня полной дурой. Хватит… Неужели, хотя бы сейчас, на последок, нельзя было сказать правду?

– Я никогда тебе не врал! – Отчаянно выпалил Нацу, понимая, что надежда превратилась в песок и стремительно сыплется сквозь пальцы.

Отчаяние схватило его за горло. Он вот-вот потеряет ее. Еще никогда в жизни он не чувствовал такой необузданной потребности в другом человеке. Боже, он нуждался в ней так сильно, что это просто невозможно описать словами. Ее глаза вновь наполнялись пустотой. Возможно, в этот раз навсегда. Тогда он сделал то, чего не делал никогда в своей жизни. И не сделал бы ни для кого, кроме нее. Чувствуя полную опустошенность, он медленно опустился перед ней на колени и уткнулся лбом в ее мокрые от слез колени.

– Пожалуйста, не оставляй меня, – сдавленно шептал он. – Я клянусь, что никогда не обманывал тебя. Ты нужна мне, Люси… Пожалуйста. Пожалуйста… Не уходи от меня.

Люси слушала этот незнакомый, полный боли голос, и боялась дышать.

Она.Никогда.Не.Видела.Его.Таким.

Нацу умел шутить и смеяться. Он умел улыбаться, злиться и грустить. Но еще никогда в жизни гордый и своевольный Нацу не вставал ни перед кем на колени. Еще никогда он не умолял. Ее сердце рвало изнури, умоляя девушку обнять его, успокоить, прекратить его боль.

Но кто прекратит ту боль, которую он доставил ей? Быть может, он раскаивался в своем поступке. Быть может, она просто была ему удобна, и он желал ее вернуть. Все перемешалось в ее голове, слишком много эмоций, слишком много боли, слишком много слез.

А что, если он говорил ей правду?

Но это не логично. Все это было так нелогично. Перед ней раскрылись две истины, одна из которых бессовестно лгала ей. И она не знала, какая из них говорит правду. Как же больно чувствовать себя обманутой дурой. Как же больно хотеть прижать к себе когда-то родного человека, но бояться вновь обжечься.

– Я не смогу простить тебе измену, – тихо выдохнула она, и рыдания вырвались из ее груди сдавленным воплем. Она больше не в силах была сдерживать ужасные воющие звуки внутри себя. Она больше ничего не видела, уткнувшись в ладони, пытаясь сдержаться, но это было невозможно.

Вскоре где-то хлопнула дверь, и вокруг ее талии сомкнулись теплые руки.

– Он ушел, – шептала Леви, укачивая ее, как маленькую, – он ушел.

От этих слов, рыдания стали душить ее еще сильнее.

«Он ушел»

========== Глава 9. Heart-Shaped Box ==========

– Мне все это не нравится, нечего тебе здесь делать, – гневно причитала Леви, сидя на залитой солнцем лавочке, плотно скрестив руки на груди и насупившись. Она была похожа на промокшего воробья.

Люси перевела на нее удивленный взгляд. Обычно Леви поддерживала любую ее идею, какой бы бредовой она не была. Но эта тема, ее отношения с Нацу, кажется, задевала ее не на шутку. Будто предали и ее тоже.

– Я должна во всем разобраться, – строго поджала губы Хартфилия и вернула взгляд на проходящих мимо людей, внимательно вглядываясь в каждое лицо.

– И что, ты надеешься пригласить эту прошмандовку на чашечку чая и мило с ней побеседовать? Где твоя гордость, Люси? – Леви уже буквально завывала, раскрасневшись от злости. – Думаешь, она скажет тебе правду?

– А с чего бы ей прикрывать его? Возможно, она и сама не знала, что у него была девушка… Возможно… Может, он говорил мне правду.

– Да ты просто хочешь в это верить, вот и все!

– Да. Очень хочу…

Люси хотела, чтобы ее голос прозвучал хладнокровно, но сама услышала, как он надломился. Леви тут же прикусила язык, задумчиво уставившись вдаль.

С тех пор, как Нацу приходил поговорить, Люси не сомкнула глаз. На следующее же утро она позвонила Джу с просьбой отыскать ту самую девушку с фото. Синеволосая на это неожиданно фыркнула, сказав что-то о паре сапог и выдала Люси адрес с указаниями приходить под вечер. Выходит, Нацу тоже искал ее. Значит ли это, что Юкино Агрия была девочкой на одну ночь, у которой он даже номер телефона не узнал? Зачем он искал ее? Вопросов стало еще больше.

Но и надежда не умерла. Ну не может, не может изменщик и предатель плакать, умолять на коленях вернуться… Она нужна ему. И, черт возьми, он нужен и ей тоже. Как воздух.

Время перевалило за восемь вечера. Посетители клиники стали постепенно расходится, больных завели внутрь. Но Люси продолжала сидеть, с трудом сдерживая то и дело подступающие слезы. Леви отошла в ближайшую кофейню за кофе, поняв, что ее подруга уйдет отсюда еще не скоро. На улице было очень жарко, но Люси необъяснимо мерзла, ее бил озноб. Она промерзла до самых костей и мелко подрагивала. Может, она заболела? Или это случается с каждым, чье сердце с корнем вырывают из груди?

Ее мысли то и дело возвращались к их общему дому. Картонному камину, коллекции фигурок, кружки с Сильваной Ветрокрылой, в которой он приносил ей кофе. Она вспомнила, как он ругался, когда она отказывалась лежать под одеялом во время простуды. Как ворчал, натягивая на ее ноги шерстяные носки. Вспоминала шоколадку Nuts. Их теплые вечера в Хвосте феи… Омелу. Бесчисленно много омелы на потолке. Казалось, они всегда были вместе. Но, тогда как? Когда он мог успевать вести вторую жизнь? И как так умело изображал любовь? Быть может, он действительно любил ее, но ему было мало этого? От этой мысли Люси вздрогнула и оплела себя руками больно впившись ногтями в кожу на руках.

Боже, как же сильно она любила его. И до сих пор сгорает от этого чувства. Без него она превратится в ничто. Станет прозрачной безжизненной тенью. Больше никогда не сможет доверять людям. Нет, нет, нет. Она выяснит правду. И тогда все снова станет как раньше. Узнает правду и сразу же вернется к нему. Скорее бы увидеть эту озорную заразительную улыбку. Снова почувствовать, как надежные руки прижимают к себе, безмолвно защищая ото всех бед. Он говорит ей правду, она точно знает. Он бы никогда не обидел ее.

– А вон та похожа. Это не она? – Люси так задумалась, что не заметила, как вернулась Леви, и теплый бумажный стаканчик у себя в руке.

Проследив за взглядом подруги, Люси заметила миниатюрную фигуристую девушку в джинсовом комбинезоне и черной шляпе в стиле ретро, прикрывающей короткие пепельные волосы. Сердце болезненно пропустило удар. Это она. И она чертовски красива.

Оставив стаканчик на скамейке, Люси рванула в сторону девушки, быстро шагающей в сторону дороги. Там ее уже ожидала серая машина.

– Постойте! – Крикнула ей Люси. Сердце билось так быстро, что в ушах стоял неприятный пульсирующий гул.

Девушка раздраженно обернулась и уже было собиралась отвернуться и продолжить свой путь, но остановилась на месте, как вкопанная. Люси показалось, что ее глаза сверкнули страхом. Но это продлилось лишь мгновение. Юкино смотрела на нее растерянным невинным взглядом, смущенно улыбаясь.

– Вы это мне? – Тихо спросила она и скромно отпустила глаза в пол, когда Люси остановилась перед ней. Она выглядела, как ангел. Милая, смущающаяся и ранимая. Хартфилии стоило бы злиться на нее, но она испытывала какие-то смешанные чувства.

– Да. Простите, вы случайно не Юкино? – Сзади Люси остановилась запыхавшаяся Леви. Блондинка бросила взгляд на подругу и округлила глаза, призывая ее молчать и не горячиться.

– Да, мы с вами знакомы? – Юкино растеряно захлопала своими карими глазами. Люси с досадой отметила, что цвет совсем как у нее.

– Нет. Но мне очень важно с вами поговорить, – Хартфилия невольно заламывала руки от волнения. Какой же жалкой она себе сейчас казалась. – Вы не против присесть? Я не займу у вас много времени.

Юкино неуверенно кивнула и вместе с Люси и Леви вернулась к скамейке, где остался стаканчик с кофе. Люси присела на краешек, развернувшись полубоком, чтобы видеть лицо пепельноволосой, устроившейся на другом конце. Леви встала за спиной Люси и скрестила руки на груди.

– Скажите, вы ведь недавно были в Германии? – Осторожно начала Люси. Ей не хотелось сразу спрашивать в лоб, чтобы сперва понаблюдать за реакцией этой девушки.

– Откуда вы знаете? – Искренне удивилась она и округлила глаза. – Ну, да, я ездила туда со своей подругой в путешествие. А что такое?

Люси на мгновение задумалась. Как ей спросить у нее о Нацу? Придумать что-то хитрое? Честно говоря, она не была сильна в этом. Зато она была сильна в другом. В искренности. Достав из кармана свой смартфон, она нашла на нем фото Драгнила и протянула его девушке. Она надеялась прочитать правду по ее глазам.

– Вы знаете этого человека? – ее голос звучал хрипло из-за непролитых слез и огромного комка в горле.

Юкино долго смотрела на фото, а ее пальцы все сильнее смыкались на корпусе. Смущение на лице медленно сменилось горькой болью. Когда она подняла лицо, Люси увидела, как по ее щекам градом скатываются крупные слезы.

– Только не говорите, что вы… вы его… его…

– Она его девушка, да, – холодно отозвалась Леви. – Только не надо делать вид, что ты не знала.

От ее слов Юкино накрыла губы рукой, но это не помогло остановить рыдания, вырвавшиеся из ее горла. Люси растеряно переводила взгляд с нее на Леви и обратно. Нет… Только не это.

– Нет! – Громко вырвалось у нее сквозь всхлипывания. – Я бы никогда! Он сказал, что у него никого нет!

Весь мир Люси в этот момент сжался в одной точке и разорвался на кусочки, выбив из легких дыхание ударной волной. Она открывала и закрывала рот, но горький комок мешал говорить.

– Расскажи нам все, как было, – уже чуть мягче попросила Леви, положив руку на плечо подруги и легонько сжав его.

– Ох, я не знала, – продолжала рыдать Юкино. Прошло не меньше десяти минут, прежде чем она немного успокоилась и смогла говорить, утирая размазанную тушь по щекам. – В тот вечер я немного перебрала в баре, моя подруга уже легла спать в отеле, а я вышла подышать свежим воздухом. Кажется, я упала… И тогда ко мне подошел он… Нацу. Он помог мне подняться, мы разговорились. Он много шутил и показался мне очень добрым. Называл меня еще так необычно… дамочка…

Люси с шумом втянула в себя воздух, но не стала перебивать, прикрыв глаза. Лишь сердце, кажется, перестало биться. Он называл так только ее.

– Я тогда почему-то подумала, что это судьба… Голову потеряла. Он пригласил меня выпить в свой номер. Я согласилась, а потом… Ох, пожалуйста, простите меня! Я не знала!

Люси с трудом открыла глаза, глядя невидящим взором куда-то мимо Юкино. Ее тело начало раскачиваться туда-сюда, словно убаюкивая. Они столько прошли вместе. Такой длинный путь. Он не должен был закончиться так.

– А после от него не было ни слуху, ни духу, хотя я оставляла ему свой номер… Только вот вчера он приходил. Угрожал мне, кричал, – Юкино обняла себя руками и содрогнулась.

– Чего он хотел? – Шепотом спросила Люси, продолжая раскачиваться. Внутренний голос кричал о том, что эта пигалица врет. Но разум печально качал головой.

– Он хотел, чтобы я убедила тебя, в том, будто я его подставила, – горько усмехнулась девушка. – Наверное, ты нашла то фото, которое я сделала для него на память? Я тогда думала, что ему будет приятно потом найти его на своем телефоне… Кто же знал… Я отказалась, пришлось даже охрану вызвать. Видимо, он очень хотел вернуть тебя… Но я считаю, что лучше горькая правда, чем сладкая ложь. Теперь ты все знаешь. А что с этим делать, решать тебе. Он обманул нас обеих, прошу, не держи на меня зла…

– Как-то все слишком красиво сложилось… Как в дешевом сериале, – с подозрением заметила Леви, а Юкино вперилась в нее сердитым взглядом.

– Хочешь сказать, что я вру? – Зло выплюнула девушка, скривившись. – Да уж, врать и вводить в заблуждение он умеет. Эгоистичный сукин сын! Такие, как он должны быть наказаны. У него родимое пятно на пояснице, вот здесь, – Юкино развернулась и указала себе за спину. Люси открыла глаза и похолодела еще сильнее. – Достаточно правдоподобно? Не дай ему обманывать себя! Мы этого не заслужили.

Люси резко встала на ноги и покачнулась. Леви сразу оказалась рядом и подхватила ее под руку.

– Да… Я предпочитаю правду. Спасибо тебе за нее, – бесцветным голосом прошептала Хартфилия и медленно поплелась в сторону дороги.

– Не благодари, – горько отозвалась в пустоту Юкино, когда девушки уже ушли. В ее голосе не осталось ни намека на пролитые слезы.

***

Три дня прошли для Нацу как в тумане. Он не знал, день сейчас или ночь. Первым же делом, зайдя в квартиру, он вернул на место оторванную штору и плотно задернул окно, погружая комнату в темноту. Он не помнил, когда в последний раз спал или ел. Это волновало его меньше всего. Такой сжирающей пустоты внутри он не испытывал еще никогда в жизни. Каждое воспоминание о ней резало, как стекло. Но, чтобы не случилось, он не сможет забыть ни дня, проведенного с ней.

Стало слишком тесно даже в стенах собственного дома.

Головой он понимал, что нужно подниматься, что-то делать, продумывать дальнейший план. Но черт возьми, больше не было сил. Он делает шаг – Игнил делает два, а то и три. Гнаться за доказательствами, бить себя в грудь кулаком, пытаться добиться признания от заказной девушки? Кто бы не подстроил все это, он уже давно продумал все его шаги. Нужно что-то другое…

Он думал, думал и думал, крутя в руке обручальное кольцо. Голова пухла, но он упорно перебирал пальцами струны гитары. Так ему было проще думать. Nirvana – Heart-Shaped Box сменялась на 3 Doors Down – When You’re Young и так по кругу. Снова и снова. Он уже давно стер себе пальцы, но разве эта боль могла сравниться с той, что он испытал тогда, когда за ним закрылись двери квартиры Леви?

У него было ощущение бесконечного бега. Бега в никуда.

Как ему справиться со своим безумным папашей и вернуть свою жизнь?

Вдруг рука застыла в воздухе, последняя нота постепенно стихла. Пришедшая мысль была настолько призрачной, бесформенной. Но это все, что он осилил за три дня личного ада.

Всю свою жизнь он думал, что бежит от Игнила, от его жизни, мировоззрения. Что, если на самом деле он бежал от самого себя?

– Нацу, мы знаем, что ты дома, – в дверь настойчиво стучали и руками, и ногами. – Открывай!

Взвесив все за и против, Нацу закатил глаза и отложил гитару на кровать, спустив ноги на пол. Ему не хотелось видеть кого бы то ни было, но от Грея так просто не отвяжешься.

– Жесть, у тебя тут что, кто-то умер? – Грей заткнул нос рукой и бесцеремонно распахнул окно, отодвинув шторы. В комнату ворвался теплый ветерок вместе с солнечным светом.

– Чего вам? – Вяло спросил Драгнил и вновь упал на кровать, водрузив на колени гитару.

– Не знал, что ты играешь, – осторожно заметил Жерар, сразу подметив состояние друга. Гажил стоял в стороне, облокотившись о стену и скрестив руки на груди.

Нацу молчал, стараясь не замечать незваных гостей, но есть вещи, которые просто невозможно не заметить. Особенно Грея, бесцеремонно достающего из шкафа ЕГО дорожную сумку и сваливающего в нее ЕГО вещи из комода.

– Ты что делаешь? – прекратив играть, поинтересовался Нацу.

– Ты кое-что забыл, – Жерар мягко улыбнулся на вопросительный взгляд Драгнила. – «Ты что делаешь, отморозок». Ты забыл добавить слово «отморозок».

– А… да.

Грей возмущенно уставился на Жерара – его рука, сжимающая стопку с футболками, застыла в воздухе – но тот лишь пожал плечами.

– Что делаю Я? – Взревел Грей, продолжая запихивать вещи в чемодан. – Это ТЫ что делаешь? У нас самолет через два часа, идиот.

– Какой самолет? – Нацу вновь отложил гитару в сторону и провел рукой по спутанным волосам. Должно быть, видок у него был просто ужасный.