Текст книги "Фактор Йоко (СИ)"
Автор книги: Николаос
Жанр:
Мистика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)
Журнал “Самиздат”
© Copyright Николаос ([email protected])
Мистика
Ангелы молчат – 2
Аннотация:
Сайд-стори-1. 2005 г.
Миранде Грей, синьору Бертолуччи и миссис Тингл посвящается
Иногда кажется, что все хорошо,
а в это время кто-то уже роет тебе могилу…
Доктор Г. Лектер
*
Вот уж одна из банальнейших историй, этот сюжет имели столько раз, что все и не вспомнить. Хотя если напрячься, то можно. И все же – что в нем такого, что заставляет писать очередной роман и снимать очередной фильм на эту истасканную тему? Что в ней особенного? Наверное, что-то все же есть.
Пытаться быть оригинальным в этом случае глупо. Можно только стараться быть не банальнее других. Или в банальности превзойти всех.
*
НЕ-МЕРТВЫЙ
Раз, два, три, четыре, пять -
Я иду искать.
…Два типа пробуждений. По существу, он знал только два типа пробуждений – красный туман и лунный свет. Красный туман – проснуться от голода, лунный свет – после насыщения, это был привычный и естественный порядок его жизни. Если допустить, что в его жизни вообще есть порядок.
Это пробуждение не было похоже ни на то, ни на другое. Сильного голода не чувствовалось, но не было и умиротворенности, когда кровь омывает тебя изнутри, заполняет пустоты, кормит жадные клетки, всасывается и становится тобой, твоей частью, не лучшей, но необходимой. Не было лунного света. Но и красного тумана тоже не было.
Он открыл один глаз, и на память пришел еще один вид – отходняки после кислоты, зеленая вода. Это случалось слишком редко, чтобы вот так сразу вспомнить. И уж конечно, ему следовало достаточно накушаться, чтобы уйти в нокаут – много, очень много. Неизвестно как, но это произошло, потому что признаки зеленой воды были налицо – мутные волны цвета медного купороса колыхались перед его лицом, мешая открывать глаза, приходить в себя. Потому он и не увлекался кислотой, и понятия не имел, как…
Он вспомнил.
ДЕТКИ
Я сама была такою
Триста лет тому назад.
Они стояли по ту сторону решетки и смотрели на него. Их было четверо. Парней звали Горди, Брик и Лайнус. Девушку звали Эстелла.
– Он проснулся, Горди, – сказала она. Тот обнимал ее за талию, чувствовал, как она дрожит, и упивался ролью защитника и Большого Мужика. Но Эстелла сказала бы, если бы у нее спросили, что страха в этой дрожи было немного. Больше азарта и любопытства. То же можно было сказать и об остальных – и не мудрено. Ни один из них раньше ни разу не видел не-мертвого.
Вот как, значит, выглядит бессмертное существо.
Он пробыл в отключке всего около получаса – слишком мало для такой дозы. Рука свешивалась с койки, доставая кончиками пальцев до пола, – кожа настолько бледная, что хорошо видны сплетения голубых вен. С одной стороны челка была длиннее, будто асимметрично подстрижена, на черной футболке – имитация царапин, глубоко вспоровших плоть. Это они еще тогда рассмотрели, в баре.
– Кажется, мы его убили, – сказала Эстелла.
– Куда там, – отозвался Лайнус. – Вот видишь, Горди, я же говорил. Да если бы мы потратили время на твой план, сейчас были бы внутри и без голов.
– Ладно тебе. – Горди всегда неохотно признавался в поражениях, но сейчас Лайнус был прав как никогда. Если бы они делали все по его, то были бы уже мертвы. Лайнус по правде говоря часто бывал прав, башковитый сукин сын, но Горди всегда знал, в чьих руках вожжи. И все знали. И сам Лайнус знал.
Хорошо, что они стояли по ту сторону решетки, потому что не-мертвый очнулся. Это не значит, что он подал признаки жизни, ничего подобного – рука так же свисала до пола, только среди спутавшихся волос, упавших на лицо, открылся блестящий глаз. Трудно сказать, на кого он смотрел, и вообще – был ли сфокусирован на чем-то, но Эстелле показалось, что он смотрит только на нее. Она поежилась и еще крепче прижалась к Горди.
Эстелла не знала, что остальные думают о том же.
– Значит, дежурим как договаривались, днем он все равно будет спать.
– А если не будет?
– Будет. Куда он денется. Все вампиры днем спят.
Брик сделал шаг вперед.
– Не фиг бояться, подходите. Он не выберется, эти прутья выдержат даже долбаный БТР.
Но он и не собирался. Просто лежал, и неясно было, осознает он происходящее или все еще находится под кайфом.
– Эй, – позвал Горди. – Ты нас слышишь?
– Слышу, – ответил он вдруг ровным твердым голосом, ничем не напоминающим посткислотное лыка-не-вязание. Они переглянулись – не ожидали, что он так сразу включится, хотя сильно и не удивились.
При этом других признаков жизни он все еще не подавал – будто был парализован.
– Тогда слушай. Мы планируем держать тебя здесь столько, сколько понадобится. Когда ты ослабеешь настолько, что не сможешь причинить нам вред, мы войдем и возьмем твоей крови. Потом мы убьем тебя.
Ничего не изменилось, он даже не пошевелился.
Было уже под утро, а дети в такое время должны быть в своих кроватях.
*
Z.
Кто не спрятался – я не виноват.
Когда они вернулись следующим вечером, не-мертвый был на месте. Горди никому бы не признался в том, что весь день заставляло его дергаться, – что они придут и обнаружат клетку пустой. Не признался бы в своих ничтожных знаниях и в страхе застать его здесь, но вне клетки. И уж конечно, заранее знал, кого обвинит. Если успеет.
Но этого не произошло, он был на месте. Смотрел на них, держась за прутья и почти улыбаясь – так, что лучше бы он не улыбался вовсе.
– Вот и детки, – сказал не-мертвый негромко. Потом потряс решетку, слегка нажал, будто проверял на прочность. Прутья заныли, и Лайнус слегка отступил назад, но на этом тестировка закончилась. Вампир отошел от решетки и оперся плечом о стену, рассматривая их.
Горди усмехнулся, и он неожиданно усмехнулся вместе с ним.
– Как спалось?
– Паршиво, не пять звезд. Дома я сплю лучше.
– Не хочу тебя расстраивать, но вряд ли у тебя есть выбор, – произнес Горди. – Хотя – поскольку ты больше никогда отсюда не выйдешь, – надеюсь, что твои неудобства не продлятся долго.
Выражение лица пленника не изменилось, он все так же стоял у стены и рассматривал их. В глубине души Горди даже начал злиться, но потом вспомнил, что на реакцию и не следовало рассчитывать. Это существо скорее всего всегда держит себя в руках, так что истерики не будет. А жаль.
– Понимаю, – сказал наконец не-мертвый. – Теперь послушайте вы. Не хочу вас расстраивать, детки, но все вы умрете. Какой смертью – это уже будет зависеть от вас. Как скоро – это будет зависеть от многого, в том числе и от вас. Чем раньше я выйду отсюда, тем менее мучительными будут ваши последние часы. Вопросы есть?
Он взглянул на Горди, который мужественно улыбался и взгляда не отводил.
– Это блеф, причем дешевый.
– Ты здесь главный, как я понимаю. Для тебя я придумаю что-нибудь особенное. А теперь давайте знакомиться, – он забрался обратно на койку и улегся, сложив руки на груди. – Юную красавицу зовут Эстелла, если я не ошибаюсь. И если она не солгала, когда клеила меня в том баре.
– Да, меня так зовут, – сказала Эстелла с вызовом, и в ее памяти мелькнули его сияющие глаза, когда он повернулся к ней за барной стойкой.
– А как имя громилы?
– Брик.
– В десятку. Остался последний, с умненькими глазками. Хотя постойте, я что-то вспоминаю… Лайонел?
– Лайнус.
– Точно. “Лайнус, да подержи ты эту чертову дверь…” Ну вот и все, расслабьтесь, список составлен. Но не переживайте, вряд ли я буду убивать вас в таком порядке, это уж как фишка ляжет.
– Да, конечно, – сказал Горди с издевкой, – так и будет. А свое имя не хочешь назвать? Мы же должны знать, кто умрет, чтобы дать нам жизнь.
– Не думаю… Хотя… я разрешаю звать меня просто Z.
– И что это значит?
– Ну, мистер Х – банально. Мистер Y – глупо. Остается Z – просто и со вкусом.
– Как скажешь.
– Мне пора, – Эстелла посмотрела на часы и поправила сумку на плече. – Отец убьет меня, если я опоздаю на ужин.
– О нет, – раздался голос Z. – Придумай что-нибудь, скажи, что уже заказана.
Брик хихикнул, и Горди ткнул его в бок, но обстановка разрядилась. Никаких ужасов, все шло по плану.
– Я могу проводить тебя, – сказал Лайнус.
– Горди меня отвезет.
Уже у входа Z остановил их:
– Эй, детки. Неужели вы думаете, что прочитать Фаулза и посмотреть “Королей самоубийства” достаточно, чтобы организовать это?
– Чего прочитать? – не понял Брик.
Z закрыл глаза и очередной раз вознес хвалу Покровителю Всех Скучающих Вампиров за изобретательность и благосклонность.
*
БРИК
Дружба крепкая не сломается,
не расклеится от дождей и вьюг.
– Что куришь?
Брик едва не закашлялся, но подавил рефлекс. Он выбрал место подальше, как его научили, надел наушники и решил, что ночь пройдет нормально.
– Дешевку.
– Угостишь?
Брик посмотрел на Z с сомнением. Мозги у него работали, конечно, не так хорошо, как у Горди и Лайнуса, но кое-что он был в состоянии понять.
– Вряд ли я могу дать тебе зажигалку.
– Она мне ни к чему, у меня есть своя.
Во блин. На пошарить в карманах у них времени не хватило. Да у них едва хватило времени, чтобы закинуть его сюда! Лайнус сказал, что он будет спать как минимум два часа, а он оклыгал минут через тридцать… блин.
– Не переживай, ничего поджигать я не собираюсь. Я сам огня боюсь. Ну будь человеком, – Z отошел от решетки подальше. – Просто кинь и все.
В конце концов, Брик решил, что ничего в этом нет такого, и осторожно подкинул в клетку пару сигарет. Он как никто знал, до чего хреново бывает после кислоты.
– Скажи мне, Брик, – Z с наслаждением затянулся. – “Кирпич” – это ведь не имя. Как тебя зовут?
– Э… зачем тебе?
– Тебе не нравится твое имя?
– Ну имя как имя…
– Тогда почему ты им не пользуешься?
– Ну… – Брик пожал плечами. – Меня все так зовут. Давно уже. Я привык.
– Ясно. Но все-таки – мне в отличие от твоих так называемых друзей не хочется называть тебя Кирпичом. Как твое имя?
– Брайан.
Брик не понимал, зачем ему это надо, зато понимал, что ему вполне нравится его имя. Вот если бы все называли его по имени. Но это, скорее всего, уже невозможно.
– Чудесное имя. Итак, ответь мне, Брайан, почему вы пошли таким сложным путем?
Он был такой тонкий, что из Брика двоих таких можно было выкроить. Брик с опаской косился на него и не мог понять, откуда у не-мертвых берется такая немыслимая сила. А зажигалка у него клевая, сразу видно, дорогущая. Может, даже золото, а сверху – как черные змейки.
– Ну… это… Горди думал сразу привязать тебя, но… Лайнус сказал, что для тебя не проблема… короче, это надо цепи, и все равно… А ты разорвал бы цепи?
– Определенно разорвал бы. Клетка – это выход. И чья была идея?
Тут с опозданием Брик вспомнил о наставлениях и замолчал.
– Что молчишь?
– Горди сказал с тобой не разговаривать, – ответил Брик неохотно. – И не слушать.
– Горди?
– Вернее, Лайнус… Он сказал, что ты все сделаешь, чтобы выйти… и…
– Но мы по-прежнему говорим.
Брик прикусил язык и отвернулся в другую сторону. Но не слушать не получалось даже в наушниках – у Z был такой странный голос. Ну, будто он проникал в голову не через уши. Брик мало что знал о не-мертвых, но искренне считал, что на Лайнуса можно положиться. Если уж Горди ему верит, то ему выпендриваться и вовсе не резон. Он все это знал и все же не мог не слушать.
– Я не скажу Горди. Тебе ведь понравилась зажигалка, Брайан?
Брик обернулся и увидел, что Z протянул сквозь прутья руку ладонью вверх, а на ней – зажигалка, ну такая клевая, глаз не оторвать. Она лежала на этой ладони, белой, как молоко, и вся сверкала от света лампочки. А змейки казались живыми.
– Бери, мне она не нужна. Бросаю курить.
– Я не… не могу я.
– Тогда давай меняться. Ты мне плеер, я тебе зажигалку.
– Я не могу. Лайнус предупреждал, что ты будешь… И Горди…
– Горди, Горди. У тебя что, своих мозгов нет? – Z сжал кулак, и из груди Брика вырвался вздох, который невозможно было скрыть. – Ты же совершеннолетний, тебе даже в барах наливают. Кто сказал тебе, парень, что бегать в собачках у такого, как Горди, – твоя судьба?
Не то чтобы Брик об этом думал, но слова его немного рассердили.
– Он мой друг. Они все мои друзья.
– Да уж. Ты ведь не пошел в колледж, Брайан?
– Я? Нет, конечно.
Сама эта мысль казалась смешной.
– Нет. Но бьюсь об заклад, что и Горди, и Эстелла, и тем более Лайнус могли выбирать из многих колледжей.
– Ну да…
– Напрягись-ка и подумай, парень, что заставляет таких, как они, продолжать дружить с тобой? Ты же двух слов связать не можешь, что между вами общего?
– Ты их не знаешь, – сказал Брик с вызовом.
– А ты, можно подумать, знаешь. Поверь мне, детка, если бы вы добились цели, ты остался бы той же шестеркой. И это в лучшем случае, потому что никому из них уже не понадобится ни твоя сила, ни твоя машина… ни твой подвал – ведь к тому моменту он уже свою роль сыграет. Подумай об этом.
Разговаривать Брику расхотелось. Он поплотнее надел наушники, хотя проку от них оказалось немного, и закрыл глаза. Но в темноте неожиданно оказалось страшно, и ему пришлось вернуться. Там, куда он вернулся, Z сидел далеко, у противоположной стены, были видны только его сверкающие глаза.
– Если зацепил за живое, прости – за мной это водится.
Брик промолчал, потом сказал:
– Да ладно…
Просто он знал нескольких людей, за кем такое тоже водится. И знал близко.
– Давай так, Брайан, – если припомнишь хоть один раз, когда кто-нибудь из них позвал тебя с собой, и ему (или ей) ничего от тебя не требовалось – ни твои кулаки, ни твоя машина… ни твой подвал… то я заткнусь и не буду больше тебя доставать. А если нет – ты возьмешь зажигалку. ОК? Только честно – если соврешь, я пойму.
Что-то звякнуло о бетонный пол.
– Давай, что тебе терять? Я же все равно умру. И унесу твою тайну в могилу.
Брик сидел и сумрачно смотрел в пол. Ему и в голову не пришло бы врать. Разговор ему не нравился, и Z ему не нравился, но в горле отчего-то застрял противный комок.
Потом он нагнулся и посмотрел на зажигалку.
Клевая она была все же.
*
ЭСТЕЛЛА
Такие девушки – как звезды,
Такие звезды, как она.
Брик ушел, как только Z заснул, но никак не мог узнать, когда он проснется. И поэтому Эстелла пришла как можно раньше.
Приготовилась она основательно – следом Лайнус притащил для нее кресло и сумку, полную журналов. Эстелла музыку не любила. Считала, что она отвлекает от важных мыслей, ни на секунду не прекращающих свою работу, – это забавка для пустоголовых. Вроде Брика.
– Вы опоздали, – сказал Z. Он заметно оживился, хотя вряд ли скучал и раньше. Как ни рано пришла Эстелла, спящим она его не застала.
– Неважно. Будь осторожна.
– Пока.
Лайнус поцеловал Эстеллу в щеку и вышел. Z наблюдал за этим ритуалом с улыбкой, которая сошла бы за милую, будь он человеком.
– У тебя замечательный бойфренд, – заметил он, как только Лайнус ушел, а Эстелла с деланным равнодушием грациозно устроилась в кресле и развернула журнал.
– Он мне не бойфренд.
– Нет? Странно. Мне показалось…
– Тебе показалось.
Эстелла услышала в собственном голосе злость и удивилась ей. Читать журнал дальше вдруг оказалось совсем не интересно, хотя в другое время она могла предаваться этому занятию часами.
– Интересно, почему такой невинный вопрос тебя расстроил.
Она отбросила журнал и взглянула на не-мертвого. Он лежал на краю койки, положив подбородок на сложенные руки, глаза его посверкивали тускло, как лампочка, накрытая шифоновым шарфом.
– Ничего подобного, – ответила она наконец и отвела взгляд.
Z усмехнулся, Эстелла этого не видела, иначе всю ночь не смогла бы спать спокойно. Славная девчонка. Просто конфетка.
– Да ладно, мне-то ты можешь рассказать. Я все равно смертник. Горди знает, что Лайнус в тебя влюблен по уши?
Эстелла вздрогнула. Да, она всегда об этом знала, и вряд ли только она одна, но никто никогда не выражал эту мысль вслух, да еще так неприкрыто прямо.
– Мы с Горди знали, что будем вместе, с пяти лет. Наши родители – друзья детства и деловые партнеры. При чем тут Лайнус?
– О, как это скучно. – Z перевернулся на спину, как кот. – Ты только послушай себя. Будем вместе, родители, слияние капиталов… Что ты видишь, смотря в зеркало, Эстелла?
– Что?
– Эстелла – это означает звезда, м-м? У меня была подружка с необычным именем. Три ряда зубов и лексикон портового грузчика. Она плохо закончила. Хотя… была и с именем вполне нормальным, идеальными локонами и отличными оценками. Но закончила так же плохо…
– Все твои подруги плохо заканчивают?
– Не только подруги, – Z снова улыбнулся, но уже скромнее.
– И ты гордишься этим.
– Нисколько. Мы отвлеклись, Эстеллита, о чем мы говорили?
– Обо мне…
Эстелла произнесла это почему-то шепотом, будто сказала непристойность. Эстеллита. Она вдруг поймала себя на мысли, что приятно разговаривать с кем-то посторонним, кто не знает всего и… чье мнение отчего-то имеет значение.
– О да. Ты с наслаждением смотришь в зеркало, мужчины оглядываются тебе вслед… Но скоро красота исчезнет, а ты так этого боишься. Ради этого все?
– А что, этого мало? – ответила она с вызовом. – Хорошо тебе говорить, тебе всегда двадцать, да и в зеркале сам знаешь, что видишь. Хочешь сказать, тебе это безразлично?
– Не хочу, но у меня были причины, по сравнению с которыми твоя проблема – детский лепет. Рассказал бы – да не хочу пугать.
– Лжец. Ты с удовольствием напугал бы меня, представься тебе такая возможность.
– Может и так. Что касается красоты, я успел к ней привыкнуть. Она – всего лишь орудие.
Эстелла фыркнула. Как же! Так она и поверила. Она на собственном опыте, как никто, знала, что к красоте привыкнуть невозможно. Она или есть или нет, но если есть – то это больше чем оружие. Это путевка в рай.
– И ты хочешь всегда принадлежать Горди?
– Возможно.
– Невозможно, поверь. Это до-о-лго, Эстелла, почти вечность. Горди ваш лидер, и не думай, что он даст тебе сделать шаг вправо или влево. Даже когда разлюбит тебя, ты останешься при нем, он лучше убьет тебя, чем отпустит. Это же унизит его так называемое достоинство. Он и сейчас смотрит на тебя скорее как на престижный приз, а то, что Лайнус от тебя без ума, его только радует.
Глянцевые страницы журнала издавали при перелистывании противный скользяще-скрипящий звук. Как она раньше могла этого не замечать?
– Думаешь, Лайнус другой?
– Нет. Просто… кто все это придумал? Кто всегда все планирует? Продумывает детали? Учитывает подробности? Ради тебя, только ради того, чтобы твоя красота осталась при тебе, и он мог любоваться хотя бы на расстоянии. Больше ему пока ничего не надо. Подумай, Эстелла. Горди на такое вряд ли способен, он любит только себя, да так сильно, что на других просто не хватает. Хотя… есть еще и Брик.
– Брик?
– Но он, кажется, не в тебя влюблен.
Эстелла не выдержала и снова фыркнула, но шутка не заставила ее расслабиться – если только это была шутка.
– К сожалению, это ничего не меняет, Эстелла, потому что тебя никто не достоин и никто из них не в состоянии дать тебе то, что ты хочешь.
– Даже Лайнус?
– Он мог бы, но… – Z приблизился к прутьям. – Ты мне нравишься, и я раскрою тебе один секрет. Вернее, часть секрета, потому что я сам еще всего не знаю. Но ты должна знать, что из вашей затеи, к сожалению, ничего не получится.
– Почему я должна верить?
– Потому что это правда. Можешь спросить Лайнуса, он вряд ли сможет тебе соврать. Я думаю, он ни при чем, просто его неверно информировали, а он так хотел произвести на тебя впечатление, что схватил на лету первую же подачку. Это могло бы быть правдой… но не есть. Мне очень жаль, что тебе придется постареть и умереть, как всем людям, ведь ты такая особенная.
– И ты думаешь, что после этих слов я вот так возьму и выпущу тебя? – произнесла она, с досадой отметив, что голос все же дрогнул.
– Да не надо меня выпускать. Мне достаточно просто смотреть на тебя, чтобы приятно проводить время, и если мне это слишком понравится, я, возможно, помогу тебе. Но только тебе.
– Если я помогу тебе?
Z пожал плечами.
– По большому счету, нам с тобой нужно одно и то же. А поскольку ты не только красивая, но и умная, то вполне сможешь принять верное решение.
Он произнес это тоном прирожденного феминиста и натурально мог претендовать на “Оскар” за главную роль. И еще он был почти уверен, что Эстелла не скажет ни Горди, ни тем более Лайнусу ни слова об их разговоре. Никому не скажет.
*
ЛАЙНУС
Нормальные герои
всегда идут в обход.
– Лайнус, я как-то плохо себя чувствую. Не хочешь угостить меня пивом?
– Ты, должно быть, спятил.
– А что такого? Разве не с вас последнее желание?
Z и вправду выглядел неважно, лежал на своей койке на животе, медленно постукивая по полу кончиками пальцев. И голос у него был довольно слабый. Лайнус с удовлетворением отметил, что ждать, вероятно, осталось не так долго.
– Не бойся, от пива я дольше не проживу. Просто хочется выпить.
– Забудь об этом. И заткнись.
Z действительно замолчал, но ненадолго. Странно, что Брик и Эстелла в один голос твердили, что не перекинулись с ним ни словом. Как им это удалось, интересно?
– Лайнус, расскажи мне, что вы задумали. Я все равно смертник и не смогу вам помешать. Если не даешь мне пить, удовлетвори хоть мое любопытство.
– А какая тебе разница?
– Будь ты на моем месте, не было бы разницы?
– Угрожаешь?
– В моем-то положении? Если ты о том, что я сказал тогда, то я был не в себе. Я не способен вас убить, и ты должен это понимать. А теперь расскажи мне, будь лапочкой.
Лайнус открыл рот и поймал себя на мысли, что впервые забыл все обдумать. Хорошо, что вовремя вспомнил.
– Ладно, не хочешь, не говори. Давай я скажу, а ты поправишь меня, если я ошибусь. – Тот не ответил, но Z воспринял его молчание как знак согласия. – Не-смерти вы не хотите, это ясно. Иначе могли бы просто попросить.
Лайнус хмыкнул. Желай они “не-смерти”, как Z это называл, они бы все равно воспользовались этим планом. Попросить – надо же, как все просто.
– Значит, вы хотите того же, но другим путем. Вы хотите и получить время, и остаться людьми, а я знаю только один такой вариант. Вот только убей не пойму, как вы собираетесь это провернуть. На мой пока еще трезвый взгляд, в данной ситуации это попросту не-воз-мож-но…
– Ерунда, – не выдержал Лайнус. Что-что, а критику своих планов он не выносил, и сейчас ему больше жизни хотелось заткнуть этому существу пасть аргументами, от которых он обалдеет. – Я точно знаю, что, имея запас твоей крови, можно жить веками и не превращаться. Надо только знать дозу, которую принимать. И я эту дозу знаю.
– И какой же умник тебе такое рассказал?
– Неважно. Хочешь сказать, что это ложь? Не трудись понапрасну, я своему источнику верю.
– Да не буду я ничего опровергать. Правда это… – тут Z сделал паузу, – правда… но не вся. Если ты заплатил за информацию, то зря потерял деньги, и сказать почему?
– Ну?
– Дай выпить, а? Не пожалеешь.
Лайнус скрипнул зубами и отвернулся. Z слез с кровати и умостился рядом с прутьями.
– Поверь, это стоит канистры “Вдовы Клико”.
Не могу поверить, что я это делаю. Лайнус достал из рюкзака банку пива, и она покатилась за решетку.
– Я знал, что ты умница.
В течение нескольких секунд он наблюдал, как Z опустошил банку и двумя пальцами превратил ее в суперплоский блин.
– Слушай меня, мой сладкий. Твой информатор был так забывчив, что не сказал главного – для всего этого я должен оставаться живым.
– Что?..
– Я должен делиться искренне, хотеть этого. Понимаешь, быть сателлитом – это намного больше энергетическая связь, чем кровная. Как брак, только дольше. Вы не можете просто выкачать мою кровь и хранить ее ни в каких условиях. Как только я умру, она мгновенно потеряет свою силу и станет пригодна разве что для не-смерти, и то пока не свернется. Так что план придется серьезно корректировать.
К собственному ужасу, Лайнус вдруг поверил ему, без причины, без всяких мыслей, просто поверил. За секунду-другую он переоценил ситуацию и понял, что пробовать поддерживать в нем жизнь если и можно, то так же бессмысленно – без его желания все потеряет смысл. А если он умрет, то тем более.
– Мне жаль, что так вышло, – сказал Z. – Обещаю поразмыслить над новым планом и найти компромисс. Он есть, поверь мне, умница Лайнус.
– А тебе что с этого?
– То, что он может устроить нас обоих. И ты узнаешь о нем первым, когда увидимся. Если только не проболтаешься. Боюсь, Эстелла не оценит такой поворот событий, а ведь для тебя так важно, что скажет Эстелла, правда, золотко?
Рассказать о своем провале? Да у Лайнуса и в мыслях этого не было.
*
ГОРДИ
А мне любое море по колено,
А мне любые горы по плечо.
– Наконец ты пришел, я едва дождался.
– А с чего это ты так ждал?
– Хотел посмотреть на тебя и убедиться, что я не ошибся.
Горди промолчал, хотя ничего не понял. Он давным-давно сообразил, что определенный тип молчания часто создает иллюзию компетентности и покрывает мелкие промахи. А перед этим существом ему почему-то хотелось держать марку.
– Горди, Горди, Горди. Одного не пойму, как такой парень связался с толпой неудачников и дал втравить себя в такую откровенную лажу? Ладно Брик, у него дефицит мозгов. Лайнус – того от Эстеллы клещами не оторвешь. Но ты?
– Что ты там сказал про Эстеллу?
– Да ну, можно подумать, ты не видишь.
– У Лайнуса нет ни шанса.
– Вот в этом ты прав. Но если бы эта его затея удалась, не думай, что вы с Бриком вошли бы в долю. Запомни, никогда не доверяй умным безотказным мальчикам с красивыми глазками за линзами очков и якобы небрежно отросшими стрижками. Это на вид они полные лохи, а на самом деле внутри каждого Билл Гейтс, Наполеон и Ришелье в одном флаконе. И чем безобиднее они выглядят, тем чаще получают то, что хотят.
– Стой-ка. Ты сказал “если бы удалась”, будто мы уже все провалили. Насколько я вижу, ты все еще в клетке и выглядишь не очень. А я все еще здесь и у меня уйма времени.
– Ты и не представляешь, сколько его у тебя на самом деле.
От намеков Горди начал уставать, но Z неожиданно изменил тему.
– Надеюсь, ты захватил воду? Если дашь мне попить, я расскажу тебе кое-что. Ночь слишком длинная, чтобы проводить ее в гробовом молчании.
– Ну да.
– Я думал, ты будешь добрее ко мне, чем твои так называемые друзья. Но они не такие как ты. Ты особенный и должен об этом знать.
– О чем?
Z сделал выразительный жест, и Горди бросил ему бутылку с водой.
– Спасибо, я тебя не разочарую. Так вот, Горди, в давние-давние времена, когда не было еще людей, Бог создал несколько пробных рас. По образу и подобию своему, естественно.
– Ты что, сектант? На хрена мне эти библейские рассказки?
– Наберись терпения и не перебивай. Бог создал ангелов, демонов, ифритов, все большое семейство фейри… и нас. Вернее, не совсем нас, а тех, кто называет себя чистой кровью. Аристократия. Они были совершенны во всех отношениях и что самое интересное – не нуждались в пище насущной.
– И как же они существовали?
В голосе Горди слышался нарочито небрежный интерес, но на данном этапе это удовлетворяло Z полностью.
– Как солнечные батарейки. Очень удобно, днем бодрствуют, ночью спят, в общем, то, что надо. Но рано или поздно с ними произошло то же, что и со всеми творениями Божьими – они Его разочаровали. Слишком независимы были, да и вообще мнили себя божествами, а ты знаешь, что происходит в таком случае. Только вот с ними справиться оказалось не так-то легко, у них не было естественных врагов, они не болели и не умирали. Тогда наш Создатель пораскинул мозгами и… лишил их содержания.
– То есть?…
– Он обратил против них самого беспощадного естественного врага, какого можно представить – солнце. То, что раньше давало им жизнь, стало их убивать. Но Он снова недооценил свою чудесную самообучающуюся программу…
– И они нашли себе новый источник питания.
;– Ага, и заодно отомстили, ведь по стечению обстоятельств, то, что дает им жизнь сейчас – Его любимые творения… Когда наши предки обнаружили, что размножение естественным путем почти невозможно, нашелся путь неестественный – так появились мы, не-мертвые, дурная кровь. Нежить. И опять-таки сырьем послужили Его любимцы, люди, – такой вот жестокий парадокс.
– Ты всегда называешь людей сырьем?
– Что ты, у меня в запасе еще масса эвфемизмов. Придется привыкать.
Горди снова ничего не понял, но смолчал.
– В общем, мы – такие как я, нежить, – получились случайно. Высшая лига презирает нас, для них мы куда хуже людей – просто отбросы, мутанты. Выродки, словом. Но их слишком мало, а нас достаточно много, поэтому они к нам не лезут, а мы уважаем их на расстоянии. Но я перехожу к главному. По капризу высших сил аристократы не размножаются – их дети почему-то рождаются в человеческих семьях. И вот какая особенность, Горди…
– Ну?
– Такой ребенок, родившийся у вполне нормальных родителей-людей, может прожить всю жизнь и не подозревать, кем является. Мог вырасти, постареть, умереть… И не знать, что от вечности его отделял один-единственный шаг. Один крошечный шажок – и ты в высшей лиге. Как глупо, правда?
– Постой-ка. Ты что, намекаешь, что я…?
Сообразительный, надо же.
– Я устал, Горди, у меня нет никаких сил. Подумай над моими словами, и если до твоего следующего дежурства я не сдохну, то мы закончим разговор. Обещаю.
*
БРИК
Я просто служу. Я просто солдат.
Я делаю то, что мне говорят.
– Брайан?
– Да, это я.
– Рад тебя видеть, честное слово. Твои друзья просто невыносимы.
Брик вздохнул, он знал, как невыносимы могут быть его друзья. Потом немного подумал, достал сигарету и зажигалку, положил на забытый Эстеллой журнал и подсунул под прутья.
– Ты считаешь, мне уже не имеет смысла бросать? – спросил Z с полуулыбкой, но сигарету зажег, а зажигалку отправил назад.
– Теперь она твоя, Брайан, не забывай.
– Да… я помню. – Брик чувствовал себя неуютно, пока не закурил. Это его успокоило, и он впервые посмотрел на Z, засасывающего дым в легкие с не меньшим удовольствием.
– А что у тебя с глазом? – несмело спросил он.
– С желтым? Подрался, еще при жизни. Он и был другого цвета, но после кровоизлияния вот такой стал. А что?
– Необычно. Я такое раз видел, только у кошки.
Z улыбнулся, будто сравнение с кошкой его позабавило.
– Ты думал о том, что мы говорили?
– Ну и что с того? Они все-таки мои друзья, и я должен быть на их стороне.
– А если бы ты узнал, что они тебя бортанули?
– То есть?
– Что они и не собирались с тобой делиться.
– Это неправда.
– Слушай, Брайан. План Лайнуса оказался, мягко говоря, несовершенен, но нашелся один вариант. Я заключил с Горди и Лайнусом сделку – по отдельности, само собой.
– Никто ничего мне не говорил.
– Ясное дело. Брайан, мне жаль, но каждый из них пообещал принести тебя в жертву. Мне.
Брик моргнул несколько раз, как всегда, когда эмоции мешали ему думать.
– Как это?…
– Да вот так. Ты не бойся, никакого плана на самом деле нет, я просто наговорил то, что они хотели слышать. Я и не собираюсь сдерживать слово, мне только нужно выбраться. Но вот они пожертвовали тобой на полном серьезе. Мне очень жаль.
