Текст книги "Венцы владык (СИ)"
Автор книги: Нифилетсар
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)
Дева дотронулась до своего плеча, оставляя на небесно-голубом платье крохотный жидкий рубин и кивнула на застёжку с королевской эмблемой, которой был стянут траурный плащ гостя. Синда скорбно склонил голову, подтверждая самое худшее. Этот символ владыки Зеленолесья мог носить только король. Лассмален, душа нарастающий крик, смогла вымолвить только оно слово:
– Adar? (Отец?)
– Пал, – наконец впервые заговорил новый правитель Великой Пущи. Глаза Лоринандской принцессы закатились, и она потеряла сознание. Трандуил впервые за долгое время вновь держал возлюбленную в своих руках.
***
Саунд «Alizbar (кельтская арфа) – Шервудский лес»
Серебряная полночь опустилась полнолунием на спящий лес. На его южных границах теперь выставляли втрое больше часовых чем обычно. Их число увеличилось со дня прибытия короля Трандуила. Но этой ночью гарнизон особенно зорко нёс свой дозор. Сегодня должна была состояться свадьба, на которую приглашены только двое. В звенящей тиши играла лишь песнь осени, внезапно накрывшей ясный бор. Пылающие факелами клёны, выстроились двумя рядами стройных колонн. По живому коридору размеренным шагом брёл владыка Зеленолесья. Он был облачён в золотые с алым одежды. Светлые, почти белые волосы спадали блестящим каскадом на плечи и спину жениха. Корона, созданная из лесных даров, венчала мраморное чело. Эльф смотрел только вперёд. Вдалеке виднелась озарённая мягким лунным светом поляна, на которой возвышались две стройные, но величественные рябины, что сплелись своими кронами, образуя арку. Как все деревья в этом волшебном лесу, они были могучи, высоки и поражали своей силой. В месте, где они соединялись, на самом верху, был устроен маленький, но уютный флет, который в свете ночного солнца казался спустившейся с неба звездой. Венчальную поляну с одной стороны обступали клёны, с другой берёзы, которые, словно колокольни, создавали второй, подобный первому, живой коридор. По нему шла, плавно покачиваясь, невеста. На Лассмален было надето невесомое платье, отливающее перламутром. В слегка подвитых волосах распустились белые розы, а в острых ушах виднелись цепочки речного жемчуга. Дева испытывала лёгкое волнение, подплывая к рябиновой арке. Юный король излучал поразительное спокойствие. Он держал в руках искрящуюся лунным светом чашу. Лассмален, накрыла своими похолодевшими ладонями горячие руки будущего супруга. Их помолвочные кольца из серебра раскалились до бела. Взволнованно дрожа, невеста забрала сосуд из рук возлюбленного и наполнила его в ручье, журчащем у корней старых рябин. Эльфы подняли свои взоры вверх, туда где над головами покачивались сплетённые кроны. Пожелтевшие деревья были усеяны бордовыми и ярко-оранжевыми гроздями. Под пристальными взглядами двух бессмертных созданий от веток одновременно оторвалось по одной связке каждого цвета. Трандуил легко нагнулся и подобрал рябиновые гроздья. Вместе со своим кольцом он опустил их в помолвочную чашу. Передав сосуд будущему мужу, Лассмален сняла своё серебряное кольцо, обжигавшее кожу холодным огнём луны и тоже бросила в чашу. Бесшумно забурлив, жидкость приняла цвет утреннего солнца. Поочерёдно отпив из сосуда пряно-сладкий напиток с привкусом горечи, пара обнаружила на самом дне два тонких золотых колечка. Обменявшись ими, жених с невестой, взялись за руки и поднялись на свадебный талан, чтобы окончательно скрепить свой союз.
Комментарий к Горе и счастье
* Мирион – “сокровище” на синдарине.
* Амрун – “заря” на синдарине.
* https://yadi.sk/i/f__HbBJ8WZn6V
* Secret Garden – Sleepsong
* Лассмален в виде совы https://yadi.sk/i/METhge5LWaSTX
* кребайн – большие, чёрные вороны.
* Трандуил, вернувшийся с битвы при Дагорладе – https://yadi.sk/i/PlHXxD5gWXD5K
* Лассмален на свадьбе https://yadi.sk/i/6BAs3u2sWXD57
========== Тревога и покой ==========
Саунд «Angelo Milli – Requiem (OST Seven Pounds) »
Со временем Зелёная пуща изменится: постепенно воздух станет загустевать, исполинские деревья изогнутся, скрючатся, зачахнут: покроется пузырчатыми наростами их кора. Могучих стражей леса исподтишка поразит невиданный доселе недуг. Водные артерии, питающие владения короля Трандуила, превратятся в чёрные, отравленные злом потоки. Солнечный свет забудет дорогу к чертогам бессмертных. Всё дальше и дальше будут уходить эльфы от Эмин Дуир. В начале второго тысячелетия Третьей Эпохи Средиземья они окончательно переселятся на север, где возведут подземную крепость-дворец по подобию Дориатского Менегрота. Зеленолесье возьмёт новое имя. Ясный Бор переродится, превратившись в мрачное место, кишащее опасностями. Он будет зваться Taur-e-Ndaedelos, прорастив семена страха в сердцах детей Эру Единого. Вместе со своим королевством переменится и его владыка. А пока на душе у него светлая грусть.
«Скоро жизнь войдёт в прежнюю размеренную колею. Горе, постигшее нас притупится, ведь настал мир. Саурон уничтожен и ничто на свете не помешает свету наполнить этот край», – подобными думами успокаивал себя лесной король.
Эльф гнал прочь настойчивое чувство смутной тревоги. Молодая королева же сделалась печально-задумчивой. Лассмален мало смеялась, её больше не радовало сияние небесных светил, весенняя земляника отдавала привкусом тлена, а журчание прозрачных ручьёв с их звонкой песнью, что ещё раздавалась в эльфийских землях, стало раздражать. Владычица Великой Пущи вновь сложила свои крылья. Она знала, что Тёмный Властелин окончательно не повержен и скрывается, копит силы, чтобы однажды ударить в спину. «Артано слаб. Его нужно уничтожить сейчас, иначе прежние беды вернутся в Арду, приумноженные тысячекратно», – считала Лассмален. Она пыталась убедить в этом своего мужа, но Трандуил был слишком ослеплён маячащими впереди радостям. Ороферион был убеждён в окончательном низвержении Майрона.
– Я видел, как он пал собственными глазами, Лассмален! – часто возражал король своей королеве. – Саурон никогда боле не возродится!
– Но ты же прекрасно знаешь, что его дух не сломлен. Все эльдар, в той или иной степени, чувствуют это! – не сдавалась в свою очередь Лассмален.
– Это ни что иное, как остатки его дурных деяний, – находился с ответом Трандуил. – Грязь, что ещё не смыли воды владыки Ульмо.
– Тогда почему теперь нас охраняют втрое больше стражей чем обычно? – задавала каверзный вопрос обеспокоенная эльфийка.
– Простая осторожность, mella (дорогая). Тёмные твари могут решиться отомстить за своего повелителя, поэтому мы должны быть готовы, – оправдывал свои страхи король.
Непонимание росло меж супругами. Видя это, Трандуил попытался воссоздать безмятежную атмосферу детства, проведённого под защитой волшебной завесы Мелиан. Он пригласил Амрота Лоринандского погостить в своём владении. Сын Орофера считал, что присутствие брата успокоит и развеселит Лассмален. И он не ошибся. Хоть Амдирион с вступлением на престол стал более серьёзен, но прежняя весёлость духа не покинула его. На широкие плечи новоиспечённого короля Лоринанда опустился груз не из лёгких, однако же близнец Лассмален смог заметно оживить свою младшую сестрёнку.
Однажды, тёплым летним вечером, когда ласковое солнце косыми лучами прорезало густую зелень замеревшего леса, тихо нашёптывающего своим обитателям древние тайны, трое эльфийских владык неспешно прогуливались верхом на гигантских большерогих оленях и вели непринуждённую беседу, вспоминая юные годы. Амрот рассказывал Трандуилу, как они с Лассмален, будучи абсолютно похожими, порой менялись платьями, ставя родителей в неловкое положение, если их шалость раскрывалась.
– Помнишь лицо батюшки, узнавшего, что он учил стрелять из лука собственную дочь? – обратился Амдирион к своей сестре, ехавшей по правую руку от него.
– Ах, мне этого до конца дней мира не забыть! – вновь улыбалась эльфийка. – Ada (папа) был настолько поражён, что Амрот стреляет из рук вон плохо, поэтому смеялся до упаду, обнаружив, что неумелый лучник это я.
– Весело вам было вдвоём, – отозвался Ороферион, понукая своего оленя, слишком увлёкшегося мхом под своими копытами.
– Стало ещё веселее, когда в первый день празднования Яваса* к нам привели тебя, владыка Трандуил, – засмеялся Амдирион, обернувшись к своему зятю.
Перед Лассмален в этот миг явственно предстала картина: она и брат ещё очень юны. Они сбежали с пира, что ежегодно устраивался в Дориате в честь сбора урожая. Амрот в парадных одеждах висит головой вниз на ветке, словно берёзовая серёжка. Лассмален стоит внизу, одетая в летящее платье тёмно-оранжевого цвета. Девочка в столь неудобном положении умудряется переплести длинные волосы своего близнеца в простую, но изящную причёску, потому как на голове у братца сплошной кавардак после игр в парадном зале. Царящую идиллию нарушают появившиеся внезапно гости. Слуга владыки Тингола привёл в сад, где скрылись дети Амдира ещё одного ребёнка. Это был маленький Ороферион. В руках он держал целую корзину апельсинов, которые позже были с аппетитом уничтожены тремя юными созданиями под тенью цветущих густых кустарников. Фрукты источали дивный аромат. Всё дело было в том, что они были проткнуты насквозь. Culuma (апельсин) являлся крайне редким и ценным лакомством. Ведь произрастал он на живых деревцах, которые очень не любили расставаться со своими плодами. Порой они обрастали так, что от тяжести гнетущего груза не могли передвигаться, врастали в землю и медленно чахли. Yurculumalda или «бегущее апельсиновое дерево» назывались они. Поэтому жителям Белерианда приходилось сбивать лишние плоды, попадая в них стрелами. Но это было не лёгкой задачей, так как будучи даже по самую макушку увешанными апельсинами yurculumalda развивали бешенную скорость.
Липкий сок стекает по подбородку, щиплет губы и язык. Его капли не заметны на платье. «И как этот мальчик узнал, что я сегодня буду в оранжевом?» – задаёт себе немой вопрос малышка Лассмален. А он и не знал. Просто выбрал из всех даров осени именно этот.
Трандуил и Амрот понизив голоса, перешёптывались. Величавые животные больше не переступали с ноги на ногу, не плыли они грациозно, будто корабли серых гаваней, в море леса. Внимание эльфов привлекла группа низкорослых деревьев, что раскинулась нестройным полукругом на видневшейся впереди поляне.
– Не может быть, – поражённо ахнул зеленоглазый король. – Амрот, ты видишь тоже, что и я?
Владыка Лоринанда лишь коротко кивнул, не отрывая глаз от представшего перед всадниками чуда.
– Я думал, они не прижились на землях Ясного Бора, – всё ещё не веря себе произнёс Трандуил. – Отец привёз из Дориата несколько саженцев, но как только они дали первый урожай, то сбежали с Амон Ланк.
– Видимо пару сuluma они всё-таки потеряли, убегая, – ухмыльнулся Амдирион.
Его сестра не заметила произошедших вокруг неё изменений. Она даже не придала значения тому, что её олень остановился, подражая своим собратьям. Эльфийка тихо сидела на спине лохматого гиганта и смотрела в одну точку невидящим взглядом. На губах королевы играла безмятежная улыбка, вызванная воспоминаниями о давно минувших временах.
– Лассе, – позвал голубоокий галадрим, дотрагиваясь до хрупкого плеча, укрытого тёплой накидкой, цвета застывшей лазури. Она вздрогнула от неожиданности и посмотрела на брата туманным взором.
– Смотри, – Амрот указал ей на небольшую рощицу мирно спящих yurculumalda. Лицо Лассмален вытянулось от удивления, ведь она только что видела их в своих грёзах.
– Это сон?
– Нет. Они настоящие, – уверил эльфийку её близнец. – Пока yurculumalda столь спокойны, можно попытаться сорвать хотя бы один апельсин. Я уже и не помню их вкус.
– Только надо быть предельно осторожным, чтобы не потревожить их покой, – предупредил Ороферион. – Другая такая возможность нам уже вряд ли представится.
– Я попытаюсь! – возбуждённо прошептала Лассмален.
Она беззвучно соскользнула с оленя и медленно двинулась вперёд, к залитой закатным светом поляне, где чутко дремали апельсиновые деревца. Владыки застыли в сёдлах и затаили дыхание, неотрывно наблюдая за крадущейся, у которой сердце ёкало каждый раз, когда под ногу попадалась сухая ветка. Благополучно добравшись до своей цели, Лассмален осторожно протянула руку к ближайшему плоду. Тонкие изящные пальцы заметно подрагивали, дотронувшись до гладкой кожуры. Эльфийка другой рукой взялась за черенок, чтобы как можно незаметнее отделить апельсин от ветки и потянула желанный фрукт на себя. Внезапно из-под кустистых ветвей послышалось недовольное бормотание. Уже через секунду все апельсиновые деревца запричитали гнусавыми голосками. Лассмален подалась назад от неожиданности, когда её yurculumalda пронзительно запищал и побежал вперёд. Вместе с ним, гомоня на разный лад, спешили скрыться остальные члены этой забавной древесной семейки. Лассмален от досады только топнула ножкой. Она повернулась к своим спутникам, разводя руки в стороны. Ей не удалось скрыть печать разочарования на своём лице.
– Не вешай свой курносый носик, Лассе, – ласково улыбнулся Амрот, – мы добудем тебе целую кучу сuluma, – пообещал он, доставая из-за спины свой лук и с силой сжал бока большерогого оленя.
Ороферион удивлённо вскинул свои тёмные брови, но мгновение спустя уже скакал вровень с Амротом Лоринандским, посылая вперёд свою вестницу – меткую стрелу.* Лассмален хлопала в ладоши и кружилась на месте, словно маленькая. Она пищала от восторга наблюдая, как поминутно слетают апельсины с зелёных макушек улепётывающих yurculumalda. Тремя часами позже эльфийские владыки наслаждались давно забытым вкусом детства. Перемазавшись жёлтым соком, они смеялись, как дети и в прохладных сумерках лета пахло апельсинами.
Королева Зеленолесья больше не грустила. Тень сомнения, гнетущая её, казалось, отступила. Всё чаще замечали лесные эльфы большую ушастую сову, что летала по окрестностям Эмин Дуир даже в дневные часы. Лассмален много улыбалась и шутила, а королевские обязанности почти не утомляли её. Даже отъезд брата не смог заставить владычицу Вековой Пущи опечалиться, ведь в скором времени их семья должна была обрести источник неиссякаемой радости.
Однажды Зелёная пуща изменится: постепенно воздух станет загустевать, исполинские деревья изогнутся, скрючатся, зачахнут: покроется пузырчатыми наростами их кора. Могучих стражей леса исподтишка поразит невиданный доселе недуг. Водные артерии, питающие владения короля Трандуила, превратятся в чёрные, отравленные злом потоки. Солнечный свет забудет дорогу к чертогам бессмертных. Всё дальше и дальше будут уходить эльфы от Эмин Дуир. В начале второго тысячелетия Третьей Эпохи Средиземья они окончательно переселятся на север, где возведут подземную крепость-дворец по подобию Дориатского Менегрота. Зеленолесье возьмёт новое имя. Ясный Бор станет другим, пустив в свою душу зло. Его нарекут Taur-e-Ndaedelos. Вместе со своим королевством переменится и его владыка. А пока его сердце ликует.
***
– Тише, Листочек мой, не толкайся так сильно, – уговаривала сына Лассмален. Она проснулась с первым лучом солнца от того, что маленький принц внутри неё не затихал ни на минуту. Накинув своё любимое платье, напоминавшее изумрудную пену моря, королева вышла пройтись по просыпающемуся лесу. Утренняя роса приятно холодила босые ступни. Поглаживая округлый живот, едва заметный под свободным одеянием, эльфийка бесшумно бродила среди деревьев. Спустя полчаса Лассмален обнаружила в самом сердце Пущи небольшую речушку. Водный поток робко пробирался сквозь густые заросли. Он настойчиво бился в них, как жилка на шее. Взобравшись на пригорок, огибающий речку, чародейка увидела, что некогда она была полноводна и сильна. Пройдя вдоль берега дальше в глубь леса, молодая королева наткнулась на чистое голубое озеро. Устроившись на упругом ковре из трав и цветов, она наконец смогла отдохнуть под колыбельную журчащей неподалёку речки. Малыш успокоился и кажется тоже задремал. С тех пор Лассмален часто приходила к голубому озеру. В этом месте, не смотря на то, что оно находилось в самой глубине леса, всегда царил свет. Даже самой непроглядной ночью воды озера светились, окутывая землю вокруг себя серебристой пеленой. Наследник Зеленолесья здесь всегда вёл себя спокойно. Но однажды, когда срок его появления на свет был совсем близок, сердце Великой Пущи остановилось. В один из жарких дней лета, когда всё живое стремится укрыться от палящих лучей, жалящих словно пчела, жена Трандуила по наитию вновь отправилась к голубому озеру, но с трудом отыскала его. Речушка, что служила ей проводником, едва теплилась, задушенная колючим тёмно-зелёным кустарником, растопырившим во все стороны свои острые шипы. Гладь озера бугрилась желтоватой пеной, образуя на его поверхности плотную плёнку. Сердце Лассмален болезненно сжалось, всколыхнулся давно забытый страх. Эльфийка тяжело ступая, подошла к здоровому на вид тополю. Обняв его шершавый ствол, она склонилась к нему пытаясь расслышать биение сердца дерева, но сколько не старалась, не смогла расслышать тот глухой утробный звук, который возвещает о жизни. Шумно вздохнув, Лассмален обратилась к сыну:
– В наш дом прокрался враг. – Эльфёнок воинственно стукнул ручкой, вызвав у своей матери приглушённый стон. Схватившись за то место, где мгновением раньше сын ответил ей, Лассмален, выпрямилась через силу и решительно произнесла:
– Ты прав, Листик, мы дадим ему отпор. Лес умирает медленно, у нас ещё есть время.
Комментарий к Тревога и покой
*https://yadi.sk/i/sbZuBPLbX34V7
*Явас (синдарин) – “осень”, “жатва”, сбор плодов урожая.
*Трандуил во время “охоты” за culuma https://yadi.sk/i/XBlrCOQ4WyUbt
========== Забвение и память ==========
Сердце леса не билось. Владыка Трандуил пытался изгнать яд из его вен, но утробный стук так и не раздался в глубине ствола мёртвого тополя. Вернув поляне, где любила отдыхать королева, цветущий вид, правитель Пущи никак не мог понять, что за недуг поразил дерево? Погрузившегося в раздумье синду вдруг всколыхнуло внезапное предчувствие чего-то очень важного. Оно настойчиво звало его вернуться обратно домой, туда, где в кроне вековечного дуба располагались жилые палаты королевской семьи. Поспешно добравшись до Эмин Дуир, эльф узнал, что два часа назад владычица разрешилась здоровым мальчиком. Зайдя в покои, Ороферион замер на пороге, любуясь идиллической картиной: на широкой кровати, окутанной прозрачным балдахином, полусидела его любимая и держала на руках новорождённого сына. Она никак не могла оторвать взгляд от мирно посапывающего младенца, завёрнутого в нежно-голубую ткань. Непослушная прядь привычно выбилась из причёски эльфийки, волосы которой были собраны на затылке в простой пучок. Локон безжизненно свисал, щекоча гладкую щёку, но Лассмален и не думала убирать его, боясь потревожить малыша. Трандуил бесшумно приблизился к ложу. Королева наконец отвлеклась от созерцания своего маленького сокровища и, подняв голову, встретилась со взглядом светло-зелёных глаз, лучащихся безграничным счастьем.
– Вот наш листик и раскрылся, – тихо улыбаясь прошептала она.
Мягко шелестя складками своего длиннополого одеяния, владыка Ясного Бора присел рядом с женой. Мужчина осторожно приобнял её, заглядывая в ясные глаза, где, искрясь лучами восходящего солнца, плескалось безбрежное море. Он бережно заправил непокорный завиток за острое ушко и благодарно приник губами к ещё влажному лбу золотоволосой красавицы.
– Hannad, (спасибо) – так же тихо отозвался эльф.
Склонившись над сыном, Трандуил погладил его по едва покрытой светлым пушком головке. Эльфёнок тут же шевельнулся и открыл свои большие, доставшиеся в наследство от матери глаза. Малыш нахмурился, готовясь расплакаться, но Ороферион ласково дотронулся до его маленького носа, будто хотел погладить его.
– Не морщи свой носик, Леголас. Тебе не идёт, – незаметно усмехнулся синда.
– Лучшего имени не подобрать, – легко рассмеялась Лассмален.
Наследник Великой Пущи затих, убаюканный безграничной радостью, что наполнила сердца его родителей.
Два месяца спустя.
Лето приближалось к концу. Ночи становились короче и в воздухе уже угадывалось прохладное дыхание осени. Королева Лассмален степенно прогуливалась среди зарослей можжевельника. Неспешная прогулка стала её ритуалом. Исхоженная дорожка петляла у подножия Эмин Дуир. Каждый день вместе с собой она брала сына, нескольких служанок и исчезала с флета на полчаса, а то и больше. Трандуил к ним присоединялся редко – обязанности владыки отнимали очень много времени, однако сегодня он решил с утра побыть вместе со своими близкими.
Ярко искрилось солнце, путаясь в белых шелках платья владычицы. Она была окутана сиянием, живо напомнившим Орофериону свет звёзд, украшавших небо над Дориатом в далёкие времена их молодости. «Ах, если бы его можно было запечатлеть, – страстное желание, словно крохотное семечко, цепким ростком безраздельного обладания взошло в душе эльфа. – Оно стало бы прекраснейшим из рукотворных сокровищ».
Подросший Леголас спал на руках у матери. Эльфийка редко поручала наследника заботам прислуги, ведь она знала, что вскоре придётся реже видеть Листика. Титул королевы Ясного Бора обязывал чаще появляться среди поданных, а Лассмален в последнее время почти не покидала пределы своих покоев, полностью посвятив себя сыну.
– Сияние звёзд, что озаряло нашу юность, своей белизной сегодня уступает тебе, heryn nin, (моя госпожа) – задумчиво промолвил Трандуил, дивясь разительным переменам, произошедшим с его возлюбленной после появления на свет их ребёнка.
– В самом деле? – взволнованно отозвалась та. – Я всего лишь отражаю свет, что дарит этому миру наш мальчик, – широко улыбнулась Лассмален, заботливо поправляя краешек покрывала, в которое был завёрнут дремлющий малыш.
– Тень прошлого кошмара больше не нарушает твой покой? – учтиво поинтересовался Ороферион, пристально наблюдая за тем, как отреагирует на вопрос королева Зелёной Пущи.
Её брови дрогнули, сойдясь над переносицей хмурой дугой, но владычица усилием воли подавила всколыхнувшиеся сомнения.
– Осколки прежних тревог не устанут колоть моё сердце, – томно вздохнув, призналась эльфийка. – Но сейчас та любовь, что пришла вместе с iond taur (сыном леса) залечивает раны, нанесённые ими.
Трандуил сделал незаметный жест рукой и три служанки, шедшие сзади, сбавили шаг, оставляя королевскую чету в относительном уединении. Светловолосый синда укоризненно вздохнул, выражая, тем самым, своё неодобрение живучим, точно сорняки, страхам Лассмален, вслух произнося:
– То место… Поляна в самой гуще леса, которая была поражена неизвестной хворью. – Королева внимательно посмотрела на мужа, точёный профиль которого светился тщательно скрываемой гордостью. – Я изгнал её. Теперь, ind nin, (душа моя) ты можешь вновь наслаждаться покоем, что дарит сердце Пущи.
– Благая весть, – сдержанно откликнулась дочь Амдира, ощутив, как в необъяснимом волнении затрепетала её фэа.
Ей вдруг почудилось, будто она слышит песню, красивую балладу, возвещающую о подвиге отважного героя, но прекрасная мелодия вдруг оборвалась, окончившись фальшивой нотой. Белое сияние, окружающее бессмертную внезапно ослабло, будто кто-то неведомый осушил его источник, оставив на дне лишь несколько последних блестящих капель. Владычица внезапно остановилась, заставляя Трандуила, что вышагивал рядом, резко обернуться.
– Что случилось? – обеспокоенно спросил он,
Чародейка слабо покачала головой, стремясь убедить любимого, что всё в порядке и даже попыталась улыбнуться, но губы онемели, застынув кривой дугой.
– Ничего. Просто пообещай мне, что с нашим сыном не случится ничего дурного… – с трудом произнесла Лассмален, после чего перевела взор, полный смутного волнения на проснувшегося эльфёнка.
– Обещаю, – коротко вымолвил король, ласково дотронувшись до предплечий жены в ободряющем жесте. – Слышишь меня, – окликнул он возлюбленную, которая упорно прятала взгляд. – Неужели ты думаешь, что я позволю хоть как-то навредить Леголасу, – владыка с нажимом произнёс имя маленького принца, – моему наследнику?
В ответ всё ещё обеспокоенная королева лишь вновь повела головой из стороны в сторону. Теперь ей даже удалось слабо улыбнуться, наконец взяв себя в руки.
– Конечно нет, melethron. Я вовсе так не думаю, – окрепшим голосом уверила супруга Лассмален.
Эльф нежно потрепал щебечущего что-то своё малыша по головке. *Любопытный кроха цепко ухватил отца за средний палец левой руки, украшенный массивным золотым перстнем с изумрудом, на гранях которого играло полуденное солнце.
***
Стремительно приближался праздник сбора первого урожая. Эрин Гален был охвачен багрово-золотым блеском сменивших наряд древ, а воздух пропитала медовая сладость зрелых плодов. Эмин Дуир захлестнули приготовления к празднеству. С самого утра все жители леса, огибавшего со всех сторон Тёмные горы, были заняты развешиванием гирлянд, сплетённых из даров осени и украшенных разноцветными фонариками, готовкой блюд для торжественного пира, который должен был начаться с наступлением сумерек и, конечно же, подготовкой музыкальных инструментов, которые не смолкнут до самого утра.
Лассмален пребывала в сладостно-волнительном состоянии, предвкушая сегодняшний вечер. Будучи королевой, она следила за тем, как ведутся праздничные приготовления. Отдав распоряжение, чтобы начинали готовить гостевые флеты, эльфийка решила немного отдохнуть от поднявшейся суеты.
Two Steps From Hell – «Invincible»
«Пора навестить сердце леса», – со смутным трепетом подумала жена Трандуила. Взяв одного из большерогих оленей, что свободно обитали около восточных склонов гор, чародейка направилась в чащу, надеясь изничтожить свои волнения, которые со временем ослабели, но не увяли окончательно. Быстро отыскав почти заросшую тропу, протоптанную ею когда-то, Лассмален склонившись, попросила мохнатого друга ускорить шаг. Олень, согласно фыркнув, перешёл на бег, подминая под себя густой подлесок, подобно гигантской волне, сметающей всё на своём пути к берегу. Сплетения изогнутых, изломанных болью веток, тёмные, почти чёрные стволы древесных исполинов, отмеченные смертью и яркий, режущих глаза свет – всё это пронеслось перед эльфийкой в один краткий миг. Тяжело дыша, величавое животное выбралось на залитую солнцем поляну. Почти вслепую всадница спустилась на землю, благодарно похлопав большерогого гиганта по шее. Он склонил в ответ голову и скрылся из виду. Болезненно щурясь, Лассмален пыталась разглядеть поляну, но немилосердное сияние дневного светила застилало всё вокруг. Золотоволосая эльфийка вдохнула и выдохнула тягучий воздух, собираясь с мыслями, закрыла глаза, позволяя своей фэа увидеть то, что кто-то так отчаянно пытался скрыть за завесой из солнца. Продолжая размеренно дышать, эллет сосредоточенно пробиралась сквозь прекрасное полотно цветущего живого леса, сотканное магией, хозяин которой, заметив присутствие существа наделённого светлыми чарами, притаился в ожидании, сковавшем его пламенной ненавистью. Натолкнувшись на барьер, мешающий проникнуть дальше, королева Эрин Галена поражённо прошептала: «Чары сокрытия». Открыв глаза, которые болели и слезились, Лассмален громко воскликнула: «Tanna!» (Покажись!) Но никто не откликнулся на её призыв.
«Ах, так», – разозлилась эльфийская королева. Приподняв юбки длиннополого праздничного платья, она бегом кинулась на другой конец поляны, где рос тот самый тополь, который первым предупредил владык Зеленолесья о надвигающейся беде. Приблизившись к мёртвому дереву, которое на первый взгляд казалось полным жизни, владычица с ожесточением впилась ногтями в тут же потрескавшуюся кору и вновь яростно прокричала: «Tanna!»
Раздался глухой треск. Словно по цепочке серебряное сияние с низким гулом прокатилось по поляне: от ствола к стволу, от стебля к стеблю переходило оно снимая маски. Перед королевой на миг предстало обнажённое сердце леса: лысые кроны вздутых, покрывшимися наростами древ, чёрные цветы, сладкое благоухание которых на самом деле было запахом тлена, жухлая трава и мрачное озеро, чьи воды помутились от мрака, плескавшегося в них. Через мгновение поляна опять обрела свой первоначальный вид, а Лассмален обессилено опустилась на вмиг позеленевшую траву.
– Я знаю, что ты здесь, – задыхаясь от охватившей её злобы отрывисто бросила Лассмален. – Тебе не скрыть своё присутствие… Саурон. Пусть сейчас мне не достаёт сил обличить тебя, но не надейся, что сможешь захватить Эрин Гален, – королева резко смолкла, переводя сбившееся дыхание.
Она обвела взглядом потускневшую поляну. Солнце уже светило не так ярко, позволяя разглядеть всё вокруг: ярко-алые листья на гибких здоровых ветвях, поблёскивающее голубизной озеро, резво бегущие воды речки. Звонко запел в густой кроне мёртвого тополя соловей, будто насмехаясь над ослабевшей эллет. В её горле пересохло от волнения и взметнувшегося негодования.
– Я обязательно вернусь, – сипло пообещала владычица Ясного Бора. – И буду возвращаться до тех пор, пока не изгоню всю мерзость, заразившую сердце леса. – С этими словами эльфийка медленно поднялась на ноги, опираясь одной рукой на могучий ствол дерева.
Багровая вспышка заставила светловолосую королеву пронзительно вскрикнув, опуститься на цветущий ковёр из крестовника. Обняв руками шершавый стан древесного гиганта, Лассмален уткнулась лбом в его кору. Мир помутился, голова шла кругом, а к горлу подкатывала тошнота. Перед мысленным взором эльфийки предстаёт поражённый недугом лес: скрюченные чахлые деревья, затмившие солнце, густой, пропитанный ядом воздух, отравляющий разум и паутина, липкая, тягучая паутина, душащая жизнь. Среди мёртвого леса стоит ещё совсем юный синда. В его руках боевой лук, а за плечами колчан, полный стрел. Ясные голубые глаза сверкают, выискивая что-то в полумраке. Неожиданно со спины на него набрасывается огромный орк и заключает эльфа в смертельные объятия. Светловолосый воин роняет свой лук и пытается достать закреплённый на поясе кинжал. Его лицо бесстрастно, он полностью сосредоточен на своих действиях, но где-то глубоко внутри раздаётся отчаянный вскрик: «Nana!» (Мама). А в ушах лесной королевы звенит тонкий голосок её сына.
***
– Это всего лишь мёртвое дерево, Лассмален, – резко перебил супругу Трандуил. – Оно ничего не значит!
– Ты не видел того, что предстало предо мною, пусть и на краткий миг! – сдерживая рвущееся наружу отчаяние возражала дочь Амдира.
– Та поляна исцелена. Я лично позаботился об этом, – холодно отчеканил король, сжимая стиснутые за спиной руки.
