Текст книги "Венцы владык (СИ)"
Автор книги: Нифилетсар
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)
========== Желание и долг ==========
Саунд «Ирландский фолк – Elf»
– Зелёной пущей зовут наш дом эдайн и восхищаются им. Если зло не остановить, то вскоре он будет зваться «Taur-e-Ndaedelos»! («Лес Великого Страха») Второрождённые будут бояться нас! – эльфийская дева задохнулась от возмущения, пересказывая своему наречённому слова, услышанные от придворных дам.
– Они будут бояться не нас, Лассмален*, – ласково возразил принц, поправляя выбившуюся из девичьей причёски прядь волос, – а мрака, что сеет Саурон. – Эльфийка неодобрительно нахмурилась, услышав имя Тёмного Властелина:
– Он не достоин такой чести, – сковано пробормотала она, поджав полные губы.
Прихвостни Майрона* вырезали почти всю семью девушки, но в её сердце не было страха перед ним. Только ненависть.
– Совсем скоро от него не останется и тени, meleth nin, (любовь моя) – уверенно произнёс Трандуил, накрывая хрупкие плечи девушки своими ладонями. Эльф заглянул в светло-голубые глаза, потемневшие, словно штормовое море. – Мы уничтожим его, солнце вернётся и ты снова будешь улыбаться.
Лицо Лассмален на миг просияло, но тут же вновь омрачилось. Мысль о том, что она может потерять немногих дорогих ей эльфов, сжимала сердце стальными тисками.
– Так всё и будет, – прошептала принцесса, прижимаясь к холодному доспеху Трандуила, что был надет поверх стёганного дублета. Кронпринц Зеленолесья невесомо приобнял свою наречённую. А вокруг них грациозно кружились пары, танцуя на пиру, устроенному в честь воинов, которые в скором времени должны были покинуть Великую Пущу, чтобы помочь войскам нолдор и людей в Битве Последнего Союза.
– И ты станешь моей женой, – тёплое дыхание Орофериона заставило ушко, украшенное изящной серьгой в виде солнечного диска, покраснеть до острого кончика.
– Мelethron! (Любимый!) – притворно возмутилась Лассмален, упираясь кулачками в стальную грудь эльфа. – Гости давно ждут нас! – перевела она тему, кивнув на выстроившихся в круг придворных.
Торжественно-воинственная мелодия стихла. На смену ей, переливом соловьиной трели, вобравшей в себя голос самого леса, нежно зазвенела песня о любви. О любви к далёкому морю, что неизменно зовёт всех перворождённых, о любви ко всему, что растёт, цветёт и зеленеет на бескрайних просторах Арды, о любви между мужчиной и женщиной – животворящей силе, которая способна сподвигнуть на великие свершения и, наконец, о любви к самой жизни, ценность которой эльдар ценили превыше всего.
Трандуил нехотя отстранился от своей невесты, едва заметно улыбаясь. Он изящно поклонился Лассмален и подал ей руку, приглашая на танец. Эльфийка склонила голову в знак согласия. Девушка доверила своё похолодевшее от страха хроа (тело) сильным рукам будущего супруга. Саурона она не боялась, а вот танцевать на глазах у всего Лесного Королевства даже очень. Обыкновенно резкая и порывистая, принцесса Лоринанда робела, когда дело касалось вещей обыденных для высокородной синда: пиры, торжественные приёмы, на которых приходилось вести себя искусственно: разговаривать заученным тоном на одни и те же темы, сидеть в строго определённых позах, танцевать так, чтобы никто не понял о чём хочет рассказать твой феа (дух или душа). Вот и сейчас дева будто одеревенела: ноги не гнулись, руки не слушались, голова шла кругом. Эльфийка тщетно пыталась вспомнить движения. Ороферион знал, что сейчас творится с его возлюбленной. Знал он и как ей помочь.
– Ласс, – прошелестел эльф, когда они сошлись в фигуре танца, – представь, что мы в *Арториэне. – Пара разошлась, вставая друг перед другом.
Невеста глубоко вздохнула, неотрывно следя за зелёными глазами напротив. В них жило далёкое детство: изумрудно-золотая листва родного леса, предлунный свет звёзд в ночном небе над Дориатом, зовущий ввысь. Лассмален не стала противиться. Она расправила крылья и взлетела. Серебристое сияние укрыло спящий лес. Бесшумно скользя меж ветвей, девушка легко маневрировала, наслаждаясь полётом. Изящно планируя, эльфийка плыла, покачиваясь на потоках воздуха. Но пришлось вернуться с небес на землю. Звонкое хлопанье десятков рук, будто брызги прибоя, отрезвило Лассмален. Вздрогнув, она огляделась, силясь понять, что или кто вызвал всеобщее одобрение. Оказалось, что все присутствующие аплодируют ей. Не веря глазам своим, принцесса благодарно раскланялась, обводя собравшихся торопливым взглядом. Неподалёку стояли её отец и брат. Они оживлённо что-то обсуждали, поглядывая на Лассмален. Песня закончилась, теперь слух эльфов услаждали только сладкоголосые лютни.
– Сегодня ты летала, – голос Трандуила заставил девушку обернуться.
– Быть того не может, – вздёрнула она свой аккуратный носик. – Мои крылья были сломаны очень давно.
– Я тоже это заметил, – вмешался в разговор высокий светловолосый синда.
– Не выдумывай, Амрот, – хмыкнула Лассмален. – Тебе ли не знать, что я давно не летаю.
– Полно, сестрица, – улыбнулся эльф. – Рано или поздно это должно было случиться вновь. – Щёки девушки заалели.
– Друг мой, когда же наконец мы выступаем? – обратился Амрот к Трандуилу, не обращая внимания на закипающую сестру-близнеца.
– Как только получим сведения от разведчиков, – откликнулся принц. – По крайней мере, будет ясна обстановка на границе…
– Поскорей бы выдвинуться, – заявил наследник Лоринанда. – Ожидание битвы хуже самой битвы, – нетерпеливо передёрнул плечами Амрот.
– Спешишь умереть?! – вспыхнула Лассмален.
Девушку мучил страх новых потерь, сжигала кипучая ненависть к *Артано. Она прекрасно осознавала, что её близкие будут подвергнуты смертельной опасности и что этот риск необходим, но одновременно с этим, эльфийка страстно желала, чтобы любимые не покидали её.
– Не морщи свой прекрасный носик, Лассэ, – ответил Амрот. Он коснулся носа сестры так, будто хотел разгладить морщинки. – Тебе не идёт.
– Тебе тоже, – парировала девушка, шутливо отмахиваясь от руки братца, как вдруг раздался голос менестреля.
Он объявлял, что вернулись эльфы-разведчики и приглашал всех командиров явиться на совет.
– Нам пора на совет, – эхом отозвался Ороферион.
– Увидимся сестричка, – взволнованно выдохнул принц Лоринанда, заключая похолодевшую Лассмален в крепкие объятия.
Непрошеные слёзы стали комом в горле эльфийской девы. Высвободившись, она запрокинула голову и, вглядываясь в своё неестественно весёлое отражение, произнесла:
– Попробуй только не вернуться!
Наследники великих лесных королевств весело переглянулись. Амрот, коснувшись руки Трандуила, направился к лестнице, ведшей на верхний флет.
– А какое напутствие приберегла ты для меня? – вмиг посерьезнел зеленоокий эльф.
Лассмален ничего не ответила. Она стремительно подошла к нему и поднявшись на цыпочки, подарила будущему королю Лихолесья горько-сладкий поцелуй. Слёзы хлынули из глаз, застывая солёным послевкусием на губах.
– Это не конец, – хрипло прошептал Трандуил, отстраняясь.
К паре приближался статный галадрим в боевых доспехах, что носили только владыки эльдар.
– Мне пора, – окрепшим голосом произнёс белокурый принц. Уходя, он ненадолго задержал руку Лассмален в своей. Она же застыв, будто статуя, смотрела, как развеваются кроваво-красные полы его плаща, живо напомнившие ей предсмертное ложе матери и сестёр.
– Sel nin. (Дочь моя) – Эльфийка обернулась на зов.
– Adar, (Отец) – она склонила голову, приседая.
Амдир Лоринандский, увидя заплаканное лицо своей дочери, произнёс:
– Не нужно слёз, him (дитя). Час скорби для тебя ещё не настал.
Будущая королева Лихолесья через силу улыбнулась, вытирая солёные дорожки на щеках.
– Вот так уже лучше, – тепло сказал Амдир, целуя свою наследницу в лоб.
***
Через несколько часов томительного ожидания войско лесных эльфов отправилось в путь. Лассмален наблюдала за ним со своего флета. Переодевшись в белое платье, она распустила золотые волосы и в свете молодой луны казалась призраком, явившимся в мир живых. Эльфийка вцепилась в гибкие ветви, невысокой стеной оплетавшие талан. Костяшки её пальцев побелели, точно снятое молоко, когда в стройных рядах марширующих воинов мелькнул ярко-алый плащ.
Большая ушастая сова с тревожным уханьем опустилась на ветку, поблёскивая янтарными глазами. А внизу на земле разбивали лагерь эльфы. Амроту не спалось. Выйдя из своей палатки он решил найти себе постель попривычнее. Забравшись на ближайшее дерево, Амдирион улёгся поудобнее. Разглядывая кроны деревьев, мерно покачивающихся на ночном ветру, принц вдруг увидел, как в темноте сверкнули два жёлтых огонька. Умиротворённо улыбаясь, наследник Лоринанда вскоре безмятежно задремал.
Комментарий к Желание и долг
* Арториэн – лесной массив на Западе Дориата.
* Артано, Майрон – варианты имени Саурона.
* Лассмален в переводе с синдарина означает “золотая листва”. Первое имя, данное отцом.
*”Лассэ” (лист на квенья). Это имя дала героине мать у которой были корни ваньяр, активно употреблявших в формировании своего наречия именно квенью.
*Имя “Ласс” употребляет Трандуил, изменив материнское имя своей жены на синдарийский манер.
========== Горе и счастье ==========
Глухую ночь озарял свет факелов. С высоты птичьего полёта они казались золотой цепочкой, небрежно брошенной на чёрный бархат холмистых вершин. Это были переселенцы из Дориата. Среди них Орофер – будущий владыка Зеленолесья и Амдир, что станет править землями в междуречье Андуина и Келебранта. Три десятка эльфов переправлялись через Мглистые горы, держа путь на восток, где, как они думали, им удастся обрести новый дом.
Усталые путники выбрали для привала скалистое ущелье, защищающее от пронизывающего ветра, привольно гуляющего в горах. Россыпью маленьких пещерок пестрела каменная расселина. В них и обосновался бессмертный народ. Юная Лассмален примостилась на одном из валунов рядом с выходом из грота, где разместилась вся её семья. Она полулежала на своём шершавом ложе, покрытом только одеялом из овечьей шерсти. Завернувшись в светло-серый меховой плащ, девушка расчёсывала длинные светлые волосы, заплетая их в косу. Её мать вместе с двумя младшими сестричками-погодками тоже совершали вечерний туалет.
– Рибиэль, не вертись! – поминутно призывала статная эльфийка в ночном платье цвета чайной розы.
Она пыталась привести в порядок спутанные волосы маленькой остроухой девочки, которая то и дело норовила выскользнуть из-под рук матери.
– Nana, (мама) мне больно! – хныкал непослушный ребёнок.
– Ты сама в этом виновата, sel (дочь), – нравоучительно заметила мать семейства. – Посиди смирно пару минут и дай мне закончить, пожалуйста, нетерпеливая ты моя, – улыбаясь уголками губ, попросила женщина, нежно приглаживая блестящие локоны Рибиэль, отливающие в пламени костра солнечными бликами.
Малышка неохотно замерла, но взгляд её зелёных глаз озорно скакал с места на место. Средней дочери Амдира было интересно всё на свете: почему трава осенью желтеет? Почему муравей может поднимать предметы во много раз его больше? Куда уходит дождь, когда земля впитывает его? Она не могла долго сидеть на одном месте. Безделье угнетало юный ум, стремящийся познать всё вокруг. Девочка оправдывала своё имя, которое на языке высших эльфов означало – «стремительная».
Младшая сестрёнка Лассмален едва вышла из младенческого возраста. Её появление на свет было сродни чуду, ведь дети эльдар немногочисленны, а рождение двух с разницей всего в один год – явление крайне редкое, если не сказать, невиданное. Крошка *Мирион, укутанная с головой в покрывало, уже клевала носом, но гнала усталость прочь, ожидая когда мама споёт колыбельную на ночь. Тёмно-синие глазки сонно слипались, и она поминутно тёрла их своими маленькими кулачками.
– Что-то Амрота с отцом долго нет, – поёжилась Лассмален.
Эльфийка поднялась с валуна, что служил ей постелью. Оправив платье цвета молочного шоколада, она накинула плащ на плечи. Лёгкой походкой дева направилась в дальний угол пещеры, где находился немногочисленный, но богатый скарб благородного семейства.
– Наверняка их задержали важные дела, – дала неопределённый ответ *Амрун, наконец справившись с непослушной Рибиэль.
Та тут же вскочила и понеслась к выходу. Она давно уже заметила на боковом своде нечто интересное.
– Эй! Куда это ты собралась?! – окликнула её старшая сестра, захлопывая резную крышку сундука, куда только что положила свой гребень.
Малышка Мирион вздрогнула от неожиданности. Взволнованно залепетав, эльфёнок выпутался из своего савана, протягивая вверх пухленькие ручки. Рибиэль, не обращая внимания на старшую сестру, подбежала к стене и стала подпрыгивать на месте, стараясь повнимательнее изучить тонкую берёзовую веточку, непонятным образом выросшую на холодном сером камне. Её набухшие почки мягко вздрогнули и раскрылись, заставляя маленькую непоседу удивлённо охнуть.
– Как это возможно? – шёпотом спросила Рибиэль саму себя.
Тем временем Лассмален скинула плащ и, едва не споткнувшись об него, бросилась вслед за своей непослушной сестрёнкой. Амрун в это время подхватила на руки готовую заплакать Мирион. Эльфийка собралась было остановить юную возмутительницу спокойствия, но, заметив, что старшая дочь уже настигла её, замерла, покачивая всхлипывающую малышку. Женщина успокаивающе поглаживала кроху по головке, покрытой белым кружевным чепчиком и что-то тихо напевала. Лассмален схватила беглянку за руку, резко развернув к себе:
– Ты что творишь?!
– Смотри! – воскликнула поражённая девочка, указывая на свод другой рукой.
Будущая принцесса мимолётно взглянула туда, куда указывала ей сестра. Глаза девушки взволнованно распахнулись, но она тут же совладала с собой и перевела взгляд на довольного эльфёнка, стоящего перед ней.
– Ничего там интересного нет, – как можно тише произнесла Лассмален. – Иди в постель.
Она подтолкнула девчушку к небольшому помосту, где было устроено ложе: несколько тёплых, но лёгких одеял, да серо-зелёных плащей-покрывал. Но Рибиэль совсем не хотелось в «кровать». Ей не терпелось выяснить, как это берёзовая ветвь смогла прорасти в безжизненной скале? Голову малышки уже заполнили разные догадки по этому поводу. Одну из них она не замедлила озвучить:
– Это ты, да? – восторженно произнесла она.
Лассмален присела на корточки рядом с сестрой, закрывая её от вопросительного взгляда матери.
– Тише, Ри, – умоляюще прошептала молодая эльфийка. – Прошу, не кричи так!
– Значит правда ты! – сделала вывод зеленоглазая непоседа. – Это какой-то знак! – понизив голос, хитро прищурилась малышка.
– На этот раз не я, но могу сейчас же превратить тебя в лягушку, если не забудешь о том, что видела и не отправишься в кровать! – строго предупредила девушка, внутренне сжавшись. «Только не ляпни чего лишнего, Ри!» – твердила она про себя.
– А я сейчас маме всё расскажу, если не признаешься! – пальчиком пригрозила Рибиэль.
– Ах, так! – вспыхнула Лассмален, поднимаясь на ноги.
Она стремительно направилась к своему ложу.
– Nana! – плаксиво вскрикнула, Рибиэль, расширившимися от страха глазами следя за своей старшей сестрой. – Лассмален хочет превратить меня в лягушку!
– Не выдумывай, ind nin, (душа моя) – обратилась Амрун к перепуганной дочери. Женщина неспешно подошла к ней и взяла Рибиэль за руку, увлекая мимо костра к ложу. – Лассмален не может это сделать. Ложись, пришло время колыбельной.
Светловолосая эльфийка изящно опустилась на одеяло, укладывая по обе стороны от себя младших девочек. А Лассмален сидела на своём валуне, как сова на ветке. Поблёскивая глазами, она не сводила взгляд с Рибиэль. В руках девушка мяла пушистый зелёный мох, что успела соскрести со стены пещеры. Она что-то нашёптывала на комочками в которые он скатывался. Малышка Ри напряглась, чтобы расслышать, что бормочет сестра, но ей удалось понять только слово «cabor» (лягушка). Девочка теснее прижалась к матери, стараясь не смотреть в сторону входа. Нежный голос, певший колыбельную,* успокаивал, но стоило отвлечься, как до слуха доносился зловещий шёпот сверху. Эльфёнок тревожно сопя, зарылся поглубже в одеяла, где вскоре задремал.
***
Грот был окутан туманом ночной дрёмы. Костёр почти уже потух, надо было подбросить пару дровишек в огонь. Лассмален на цыпочках подкралась к нему. Накормив пламя, девушка осторожно приблизилась к Рибиэль. Её светловолосая головка торчала из-под одеяла. Старшая дочь Амдира засунула пару моховых шариков прямо за шиворот младшей сестрёнке. «Вот смеху то будет», – шаловливо подумала она, довольно улыбаясь. С чувством выполненного долга, эльфийка подняла с земли свой плащ. Отряхнув его, завернулась в серую ткань, бросила торопливый взгляд на мирно сопящих родственниц. Ей было не дано знать, что это последний раз, когда она видит их живыми. Голубоглазая дева неспешно вышла из грота, полной грудью вдохнула ночь. Ветер играл с полами её плаща, трепал тяжёлую косу, перекинутую через плечо. Безмолвный страж, охранявший покой семьи Амдира, неподвижно стоял справа от неё, держа в руке зажжённый факел, алый свет которого мешался с серебряным светом полной луны, высоко висевшей в чёрном небе. Лицо стража было скрыто крылатым шлемом. Прямые длинные волосы выбивались из-под него, ложась светлыми волнами на широкую грудь воина. Эльфийка зябко передёрнула плечами, стряхивая ледяной холод, который щедро рассыпал порыв горного ветра.
– Нас едва не раскрыли, mellon nin gur (друг сердца моего) – лукаво улыбаясь, произнесла она, оборачиваясь.
Эльф-караульный протянул дрожащий светоч девушке и наклонил голову, чтобы снять блеснувший в неверном свете шлем.
– Твоя сестрёнка очень догадливое дитя, – хохотнул зеленоокий синда, откладывая защитный головной убор на ближайший камень. – Пошли скорей, – он взял Лассмален за руку, и они направились прочь от лагеря на скалистую вершину, где одиноко возвышаясь над пропастью, росла, наперекор всему, могучая сосна.
Ловко взобравшись на неё, два бессмертных создания сидели, обнявшись и любовались призрачным светом тысяч звёзд, успевших украсить небосвод. Они разговаривали о том, как будут жить в новом мире, о своих лесных сородичах, на землях которых скитальцы чаяли найти приют, о неясном будущем и о тревожном настоящем.
– Больше не буду показывать сёстрам свои способности, – нахмурилась Лассмален. – Рибиэль меня сегодня чуть не выдала!
– Это я виноват. Надо было подать знак с твоей стороны пещеры, – вздохнул Трандуил.
– И как бы ты это сделал? – спросила Лассмален. – Матушка бы точно заметила, что стражник ходит туда-сюда. Разоблачения не миновать.
– Хватит скрываться, любимая, – сказал эльф, притянув к себе девушку. – Твои родители должны знать, что их дочь слышит голос природы.
– Не сейчас. Ещё слишком рано, – слабо запротестовала Лассмален, окунаясь в сладостные объятия.
– Придётся мне поведать им твой секрет, – поддразнил эльфийку Ороферион, не сводя глаз с нежно-розовых губ, изогнувшихся в хитроватой усмешке.
– Не посмеешь, – самоуверенно заявила она, приблизившись к юноше настолько, что их носы едва не столкнулись.
– С чего бы? – выдохнул Трандуил, изучая каждую линию полных губ, оказавшихся совсем близко.
– Я знаю, как заставить тебя замолчать, – нараспев произнесла Лассмален, опуская ресницы.
Дева невесомо прикоснулась к подбородку белокурого эльфа. Он закрыл глаза, подаваясь ей на встречу. Она поцеловала его сначала медленно, словно пробуя на вкус. Постепенно её губы становились всё настойчивее, требуя ответа. Наконец, обыкновенно сдержанный в своих порывах юноша сдался. Прерывисто вздохнув, Трандуил возвратил возлюбленной поцелуй, запечатлевая им всю ту страсть, что копилась в его сердце долгое время. Эльф буквально уложил девушку себе на плечо, сомкнув руки железным кольцом вокруг её талии. Лассмален не хватало воздуха, истерзанные губы настойчиво ныли, но дева не отстранилась, а только еле слышно просипела охрипшим голосом: – Нечем… дышать. Зелёноглазый синда несколько умерил свой пыл, но не прервал долгого поцелуя.
***
Тревожно замелькали внизу огни лагеря. Раздались в ночной тиши взволнованные голоса. Томно затрепетали веки. Туманный взгляд различил вдалеке отряд эльфов в броне, спешащих в сторону жилых пещер. Влюблённая пара задремала на широкой ветке старой сосны. Трандуил облокотился спиной о могучий ствол дерева и согнул одну ногу в колене, найдя надёжную опору. Лассмален легла ему на грудь, обвив руками стан синды. Но сейчас эльфийка проснулась, почуяв неладное. Сонно моргая, она вгляделась вдаль. Округу огласило пение стали в унисон с леденящими душу криками сражающихся.
– Трандуил, – взволнованно позвала девушка, тряся дремлющего за плечо. Тот тут же распахнул глаза. Не произнеся больше ни слова, эльфы поспешно спустились с дерева. Оказавшись на земле, Лассмален опрометью бросилась к своему гроту. Трандуил едва поспевал за ней. Их уступ уже успели очистить от гоблинов, выползших, словно полчища тараканов, из горных недр. Грязные твари прознали, что усталые путники устроили привал в их землях и решили поживиться. Но гоблинское отродье столкнулось с доблестными эльфийскими мужами, что встали на защиту своих женщин и детей. Кривые мечи тёмных созданий не пробили крепкие доспехи воинов, ковавшиеся в Дориате. Налётчики были повержены. Огрызаясь, они бежали вниз по склону, надеясь спастись у подножия гор. Лассмален вместе с Трандуилом врезались в отряд, преследующий гоблинов. Среди них были отец и брат эльфийской девы. Мечи их, горя голубым пламенем, были измазаны в чёрной крови. Амдир, не нашедший старшую дочь в своём гроте, думал, что уже больше никогда не увидит её живой. Он порывисто обнял Лассмален, целуя в макушку. Эльфийка задохнулась от счастья, узнав, что отец с братом невредимы. Металлический запах ударил в голову девы, всё вокруг помутилось.
– Оставайся с ней! – коротко бросил Амдир будущему принцу Зеленолесья. – И не пускай её в пещеру! – с этими словами он оттолкнул дочь и умчался вслед за остальными эльфами, что гнали ночных налётчиков прочь.
– Амрот! – не своим голосом крикнула Лассмален.
Её близнец обернулся, всматриваясь в своё перепуганное отражение. Девушка поняла всё без слов. Столько горя, смешанного со страшной болью она ещё ни разу не видела в глазах брата.
– Нет, – одними губами пролепетала Лассмален.
Развернувшись в сторону пещер, она бросилась было бежать, но попала в стальное кольцо.
– Ты им не поможешь, а гоблины могут быть ещё там! – запальчиво воскликнул Трандуил, удерживая вырывающуюся эльфийку.
Лассмален вывернулась в его руках и заглянула Орофериону прямо в глаза.
– Пусти. Я всё равно туда пойду, – отчеканила она каждое слово.
– Пойдёшь, но позже. Это слишком опасно! – уговаривал он обезумевшую от горя деву.
– Нет. Сейчас, – настаивала на своём Лассмален. – Отпусти!
– И не подумаю, – не сдавался будущий король Лихолесья.
Он прекрасно понимал, что в гроты в данный момент лучше не соваться. Боевого оружия с собой у него не было. Трандуил прихватил лишь короткий клинок, отправляясь на свидание, а много гоблинов им не зарубишь. К тому же картина, что предстанет перед Лассмален в пещере может убить её. Не физически, но душевно. Этого Ороферион допустить не мог.
– Прошу, – взмолилась эльфийка, впиваясь ногтями в плечи принца.
Тот лишь покачал головой, давая понять, что ни угрозы, ни мольбы не заставят его отступить.
– Прости, – простонала Лассмален и недобрый огонёк зажёгся в её глазах.
Трандуил в недоумении вкинул брови. Девушка зажмурилась. Ком гнева нарастал внутри неё, становясь всё больше и больше. Ему нужен был выход. Руки Орофериона зажгло так, будто он держал в них раскалённое железо. Силясь удержать свою возлюбленную, он попытался противостоять ей, но это только обозлило Лассмален, подпитало её. Не в силах больше терпеть огненную боль, Трандуил выпустил девушку. Вскрикнув, он упал на колени, не верящим взглядом рассматривая свои невредимые руки. Когда благородный эльф поднял глаза, девушки и след простыл.
Она неслась очертя голову к своей пещере. Вокруг стояла гробовая тишина, давившая на нервы, только мерный, успокаивающий голос матушки, поющей колыбельную, звенел в ушах. Её плащ сбился на бок, коса растрепалась, щёки горели лиловым румянцем, грудь саднило от неистового бега. Приблизившись к знакомому входу она немного помедлила. Внутри было совсем темно. Занимавшаяся заря едва окрасила вершины гор алым цветом. «Алый рассвет», – мелькнула мысль. Животный страх забрался в сердце, сжимая его своими тисками. Глубоко вздохнув, Лассмален ступила в кромешную тьму смерти. Ей открылась картина, от которой, на мгновение, кровь застыла в жилах. Костёр давно потух. Сундук с вещами был перевёрнут вверх дном. Одеяла и плащи на спальном ложе были растерзаны, как и тела её родных. Кроваво-красной стала постель, превратившись в смертный одр. Омерзительного вида щуплый гоблин сидел в его центре. Пасть уродца ощерилась багровым оскалом, приветствуя Лассмален. В одной из его лап виднелся чепчик малышки Мирион. Девушка проглотила подступивший крик. Уродливое существо хищно зачавкало, кромсая сердце эльфийки на множество мелких кусочков.
– Иди сюда, тварь, – через силу выплюнула она, не двигаясь с места.
Дважды гоблину повторять было не нужно. Он тут же прыгнул на Лассмален, повалив её на земляной пол пещеры. Волна тошнотворной вони ударила в нос девы. Она чуть было не потеряла сознание, но пересилив себя, вцепилась в морду урода, украсив её багровыми полосами. Тот пронзительно взвыл от боли и попятившись, бросился прочь из пещеры. Лассмален перекатилась на живот, развязывая ворот плаща. Эльфийка попыталась подняться на ноги, но тут же упала, споткнувшись о труп зарубленного кем-то второго гоблина. Её вывернуло наизнанку. До Лассмален сквозь звон в ушах, доносились звуки борьбы. Кто-то схватился на уступе. Запах крови и рвоты, непреодолимое желание покарать убийцу гнали деву прочь из пещеры. Она с трудом поднялась, стремясь выйти на воздух.
Мерзкого гоблина около грота настиг подоспевший Трандуил. Вид окровавленной пасти ошарашил юношу. Не долго думая, он выхватил свой клинок, но руки ещё плохо слушались его. Ороферион попытался пырнуть мечущуюся тварь, однако та выбила оружие. Тогда эльф предпринял попытку свернуть её кривую шею. Гоблин не спешил так просто сдаваться, отчаянно отбиваясь. Когда бледная, как полотно Лассмален вывалилась из грота, отвлекая внимание Трандуила на себя, мерзкий уродец вцепился острыми зубами в предплечье эльфа. Тот от неожиданности выпустил его, чем гоблин и воспользовался. Растерзанное сердце эльфийской девы вновь срослось. Испещрённое шрамами горя, оно забилось, встревоженное лютой злобой. Силы взялись ниоткуда. Лассмален кинулась следом за своей жертвой. Ороферион, резко поднявшись, бросился за ней. Они бежали вверх по склону, напрямик к тому обрыву на котором гордо возвышалась единственная на много миль вокруг сосна. Тёмная тварь стремительно приближалась к пропасти, но бега не замедляла. Лассмален не отставала от неё, решившись во что бы то не стало догнать убийцу своей матери и сестёр. Трандуил сбавил темп и взволнованно прокричал, срывая голос:
– Лассмален, стой! Ты сорвёшься!
Девушка, будто вновь обретя разум, резко остановилась на самом краю утёса и развела руки в стороны. Светлокудрый эльф затормозил на самом краю. Из-под его сапог посыпался вниз целый каскад мелких камней. Он схватил Лассмален за плечи, разворачивая к себе. Дрогнув, дева легонько взмахнула руками, будто крыльями и опустила их.
– Ласс, ответь мне! – хрипло позвал синда. – «Да помогут нам валар», – подумал он, заметив, что взгляд возлюбленной сделался отсутствующим. Сердце Трандуила пропустило удар, но вновь забилось, когда он увидел огромную *тёмно-коричневую сову, парящую над пропастью. В когтях она несла мёртвого гоблина.
***
Лассмален совсем недавно ощутила в себе зов силы. Подобный дар был свойственен всем эльдар, но у каждого отличался определённой направленностью. Поделилась девушка только со своим возлюбленным, что тоже был наделён способностью взаимодействовать с природой, да с маленькими сёстрами, которые воспринимали её дар, как нечто естественное. Лассмален часто радовала Рибиэль и Мирион видениями, где светящиеся зверушки, сотканные из блестящих серебристых нитей, покорно разыгрывали разные сценки на потеху впечатлительным эльфятам. Вскоре малышки привыкли к тому, что их старшая сестра слышит зов творений валиэ Йаванны и отвечает им. Но вселиться в живое существо Лассмален смогла только в этот предрассветный час. Ведомая сильными чувствами, она обрела крылья. Выклевав гоблину глаза, сова, ведомая эльфийкой, бросила тушку вниз, размозжив её остатки о скалы.
С тех пор, став принцессой Лоринанда, Лассмален часто летала по его окрестностям. Крылья помогли девушке не сойти с ума от боли. Крылья вернули ей радость жизни. Однажды, на эльфийку в обличье совы напала залётная стая *кребайн, сломав ей крылья. Девушка чудом выжила, но летать больше не могла. С этого дня тьма пустила корни в Лоринанде, перекинулась на Зеленолесье. Силы зла ещё открыто не показывались на землях эльдар, но поступь рока было не остановить.
***
Прошёл мучительно долгий месяц томительного ожидания. Лассмален жила словно во сне. В непрерывном кошмаре, терзающем душу. Белокожая эльфийка стала совсем прозрачной. Лучистый взгляд потух, лицо осунулось – здоровый румянец больше не играл на нём. Тенью бродила она по ещё полному жизни бору. Целый месяц никаких извести от эльфов, что ушли сразиться с Сауроном. «Будь он проклят», – всё чаще повторяла Лассмален, кутаясь в своих тревогах.
Закатное солнце золотило густую зелень векового дуба, на котором были расположены покои владыки Зеленолесья и его приближённых. Заблестело оно на капле ярко-алой крови. Эльфийская дева болезненно охнула, уколовшись. Лассмален коротала тягучий вечер за шитьём. Закачалась едва заметно верёвочная лестница. Кто-то поднимался на флет принцессы Лоринанда. Она не обратила на это никакого внимания, уставившись невидящим взором на пораненный палец. Когда скрипнула деревянная половица, прогнувшись под тяжестью вечернего гостя, невеста наследного принца вскинула голову и торопливо поднялась ему на встречу. Пяльце выпало из онемевших рук, закружилось около её ног, затихая. *Высокий статный воин в чёрном боевом облачении остановился в двух шагах от Лассмален, сжимая рукоять длинного, испещрённого витиеватыми символами меча. Светлые волосы эльфа были распущенны. Только две простые косицы тянулись ото лба к затылку, венчая голову затейливым обручем. Его лицо казалось непроницаемой маской. Оно не выражало ничего, лишь глубокая складка, что залегла навсегда меж густых тёмных бровей, говорила и одновременно молчала о многом.
