Текст книги "К Серым Гаваням (СИ)"

Автор книги: Нифилетсар

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

========== Часть 2 ==========

В течение лета 1914 года, когда Толкин провёл часть своих каникул в Ноттингемшире, он написал стихотворение, которое стало началом его мифологии. Уже тогда Профессор заинтересовался древнеанглийским и прочитал различные произведения на этом языке, в том числе поэму Кюневульфа «Христос». Толкин обратил внимание на две строки из этого произведения:

Eálá Earendel engla beorhtast

ofer middangeard monnum sended.

Радуйся, Эарендел, ярчайший из ангелов,

светить над средиземьем к людям посланный!

Они и послужат эпиграфом к первой части новой истории, которой я хочу поделиться со своими читателями.

Eálá Earendel engla beorhtast

ofer middangeard monnum sended.

Строки из поэмы Кюневульфа «Христос»

Саунд: «Craig Armstrong ft. The xx – Green Light»

Сумерки разрисовали заснеженный Тукборо сиренево-синими тенями. Пушистые белые хлопья медленно кружились в морозном воздухе. Вечер лениво вступал в свои права, зажигая масляные фонари над круглыми дверцами хоббичьих норок. Верхушки небольших сугробов, наметённых около дощатых крылечек, золотились серебряными шапками, встречая мягкий свет мерцающих огоньков.

Крупные снежинки усеяли русую голову полного хоббита, добавляя седины побелевшим кудрям. Покатые плечи покрывало шерстяное тёмно-зелёное пальто, искрящееся мелкой россыпью снежинок. Под мышкой полурослик держал пухлую кипу бумаг, перехваченную тонкой бечёвкой. Он заметно торопился, держа путь к Великим Смиалам, своему дому. Это был Геронтиус Тук – глава большого семейства, обитающего в огромном многотуннельном поместье.

Круглое брюшко мешало тану* быстро передвигаться. Переваливаясь с боку на бок, почтенный хоббит неуклюже семенил по припорошенной белым крошевом дорожке. Снег весело хрустел под покрытыми курчавой шерстью ступнями. Снегопад постепенно усиливался, укрывая Тукборо тёплым покрывалом.

Остановившись под сенью широкого чугунного козырька, Геронтиус нетерпеливо отряхнулся, смахнув прилипчивые снежинки с лысеющей макушки. Начинающие коченеть пальцы неловко шарили в левом кармане пальто. Найдя связку ключей от дома, пожилой хоббит воткнул нужный ключ в замочную скважину, два раза повернул, толкнул круглую красную дверь…

Внутри его уже ждали. На долгожданный звук отпираемого засова сбежалась вся многочисленная ребятня. Дочки облепили отца со всех сторон, щебеча на разный лад о событиях, случившихся за день, а младший сын Изенгар – малыш, которому едва исполнилось пять лет, уже обнимал Геронтиуса за шею, повиснув у того на руке. Старшие мальчики остановились немного поодаль, снисходительно взирая на разразившуюся суматоху.

– Тише, дети! Дайте отцу отдышаться… – мягкий голос без тени укора раздался из тоннеля, ведущего к трапезным и кухням. Мгновением позже в большом холле Великих Смиалов появилась супруга тана – Адаманта. За ней следовало ещё несколько хоббитянок разного возраста, включая бабулю Порытвинс, зябко кутающуюся в золотистую шаль.

Вытирая руки об песчаного цвета фартук, расшитый ромашками, хозяйка обширного поместья тепло улыбнулась мужу. Вместе с ней в помещение ворвались аппетитные запахи готовящихся к подаче блюд.

– Белла, Мира, Донна… – окликнула расшалившихся девочек старушка Порытвинс, – скорее идёмте со мной, если хотите получить вдобавок к десерту сахарное печенье.

Навострив розовые оттопыренные ушки, весело выглядывающие из-под буйства мелких кудрей, дочери Геронтиуса Тука одна за другой вприпрыжку покинули холл в сопровождении пожилой родственницы.

– Изенгрим, – обратилась Адаманта к своему старшему сыну, – помоги отцу с пальто. – А ты, Хилдигард, возьми папку с документами, – сказала хоббитянка своему второму по старшинству отпрыску.

Мальчики, напустив на себя важный вид, принялись выполнять данные матушкой поручения. Сама Адаманта поспешно приблизилась к Геронтиусу, чтобы забрать из его объятий малыша Изенгара. Тот нехотя отпустил отца, только взяв с него обещание устроить сегодня читальный вечер. Немного отдышавшись, уставший за день тан Шира довольно потянулся, расправив ноющие плечи.

– Какие дивные запахи доносятся от кухонь, – довольно улыбнулся почтенный хоббит жене. – Чем сегодня подчивать будешь, хозяйка?

– На ужин тушёный кролик с репой, картофелем и морковью, – отвечала та, поудобнее перехватывая вертящегося в руках сына.

– Чего-то ты, душа моя, не договариваешь, – заговорщически подмигнув супруге, Геронтиус заботливо смахнул с её тёмной кудрявой чёлки россыпь пекарской муки.

– Ааа… – будто вспомнив, засмеялась Адаманта, – и пирог с черничным вареньем.

Вдохнув полной грудью сладкий запах домашнего уюта, пропитавшегося черничной радостью, тан под руку со своей женой отправился в одну из больших трапезных, сулящую наполнить его силами на предстоящий вечер.

Комментарий к

*Тан (Thain) – титул главы Шира после падения Артедайна. Впервые официально провозглашен в 1979 г. Т. Э. Должность тана была формально выборной, но фактически существовала аристократическая республика, так как танами автоматически становились представители наиболее знатных семейств. Тан, который первоначально должен был замещать короля во внутренних делах Шира, постепенно стал номинальным главой страны; он созывал сходы, был воеводой дружины и ополчения хоббитов. К концу Третьей Эпохи должность тана стала формальной. Реальной властью обладал мэр Мичел Делвинга.

Геронтиус Тук, по прозвищу Старый Тук (1190-1320 гг. Ш.Л.) – 14-й Тан по линии Туков. Прославился своим долголетием (прожил 130 лет). Имел 12 детей. Самые известные из них: Хилдигрим – женился на Розе Бэггинс, прадед Перегрина Тука; Хилдифонс – отправился на поиски приключений и не вернулся; Белладонна – вышла замуж за Бунго Бэггинса, мать Бильбо; Мирабель – вышла замуж за Горбадока Брендибака, бабушка Фродо; Изенгар, про которого поговаривали, будто он “ушёл к Морю”.

Близкий друг Гэндальфа: Гэндальф подарил ему пару алмазных запонок, которые сами застегивались и не расстегивались, пока им не прикажешь. В усадьбе Старого Тука Гэндальф устраивал потрясающие фейерверки, надолго запомнившиеся жителям Шира. После его смерти Гэндальф около 20 лет не посещал Шир.

========== Часть 3 ==========

…Такие великие легенды врезаются в сердце и запоминаются на всю жизнь, даже если ты слышал их ребенком и не понимаешь, почему они врезались. Но мне кажется, мистер Фродо, я понимаю. Понял теперь. Герои этих легенд сто раз могли отступить, но не отступали. Они боролись…

Сэмуайз Гемджи

– «О, воспой нам ещё Эарэнделя – странника,

Спой нам лэ про его беловесельный челн,

Что страннее всего, что представим мы странного,

Запределен для смертного, в музыке волн.

Спой нам повесть бессмертных морских томлений,

Что до смены света знал эльдар народ —

Чар хмельного плетенья и удивленья

Брызгам пены и запаху ночи с высот…»*

Приглушённый голос разносился по библиотеке, купающейся в жёлтом свете свечей и алых отблесках мирно потрескивающего камина. Мягкое сияние новорождённых звёзд, едва проступивших на чернеющем небосклоне, робко заглядывало в маленькие полукруглые окошки Великих Смиалов, серебряной пылью ложась на цветастые половые ковры.

Геронтиус Тук, неторопливо покуривая трубку, раскачивался в своём любимом кресле-качалке и читал вслух книгу. Вокруг него плотным кругом расселись хоббитята. Их любопытные глазки были широко открыты, а у некоторых приоткрылись даже маленькие ротики. Они внимательно слушали историю о мореходе Эаренделе, который, не боясь гнева валар, переступил пределы Амана, чтобы просить прощения для нолдор*, жалости к их бедам и страданиям, милосердия к эльфам и людям, помощи в трудный час.

История медленно текла, глухо рокотала, эхом древних тревог предупреждая юных слушателей. А ночная тень постепенно заползала в туннели обширного поместья, сонным дыханием гася свечи, туша огонь в каминах. Время упрямо ползло, приближаясь к полуночи. Детям давно пора было быть в кроватях, да и тан уже клевал носом, устав за день.

Кое-кто из хообитят совсем недавно начал посвистывать носом, прикорнув на плече у соседа. Светловолосая Доннамира давно сладко спала. Её курчавая головка покоилась на колене отца, предусмотрительно переставшего раскачивать кресло. Сам Геронтиус уже неразборчиво бурчал, едва разбирая мутнеющие перед глазами строки. Сладкая дрёма охватила его, погружая в свои нежные объятия. Табачный дым тонкой струйкой поднимался вверх, окутывая библиотеку сизой дымкой. Почти все свечи уже догорели, погружая помещение в густой мрак. Небольшой камин угосающе потрескивал, бросая неровный свет на засидевшихся хоббитов.

Малыш Изенгар увлечённо наблюдал за дрожащими языками пламени, танцующими предсмертный танец в паре с тлеющими углями. Богатое детское воображение рисовало в этом танце Вингилот – Цветок морей – белобокий корабль отважного морехода, странствующего в поисках далёких заветных берегов. Его золочёные вёсла мощно погружались в лазурную синь моря, взрывая бурлящие пучины. Гордые паруса ловили в свои сети лунное серебро, стремительно неся челн по вздымающимся волнам.

Маленький хоббит мял в ручонках старого плюшевого мишку, доставшегося ему в наследство от многочисленных братьев и сестёр. Внезапно он равнодушно отложил потрёпанную игрушку в сторону, пересел поближе к уютному камину и, поднеся ладошки к умирающему огню, сложил их так, что на противоположной стене вдруг возник кораблик, сотканный из дрожащих теней. Изенгар увлечённо рассматривал творение собственных рук, раскачивая своё судно и воображая, будто ведёт его по волнам. Увлёкшись игрой, он и не заметил, как его старший брат Хилдифонс присел рядом. Но вот рядом с кораблём маленького капитана возникла рогатая голова морского чудища. Она угрожающе разинула клыкастую пасть и бросилась вперёд, нападая на челн.

Изенгар звонко расхохотался, увёртываясь от «опасности». Громкий смех перебудил всех собравшихся в библиотеке. Хоббитята растерянно встрепенулись, широко зевая и начали тереть кулачками заспанные глазки. Глава семейства невольно вздрогнул, роняя потухшую трубку на пол. Раскрытая книга, что спокойно почивала на объёмном пузе прикорнувшего полурослика, с тихим шелестом шлёпнулась на васильковую юбочку Доннамиры, всё еще сидящей рядом с креслом-качалкой.

– Да, детки, – сонно протянул Геронтиус, устало поднимаясь на ноги, – зачитались мы с вами. Ваши подушечки уже соскучились, а одеяльца плачут горючими слезами!

Хоббитята дружной гурьбой направились в спальни. Тан потушил чадящий камин, задул оставшиеся свечи, оставив себе одну, чтобы добраться до комнаты. Направившись к выходу из библиотеки, он наткнулся на нечто мягкое. Полурослик нагнулся, пошарил рукой, найдя на круглом ковре любимую игрушку младшего сына, с которой тот никогда прежде не расставался.

Комментарий к

*Книга утраченных сказаний. Отрывок из “призыва менестрелю”. “Лэ об Эаренделе” так никогда и не было написано Толкиным, за исключением вступления, состоящего из двух частей – обращения к менестрелю с просьбой спеть песни об Эаренделе и его ответ-отказ.

*Но́лдор (кв. Noldor), ед. ч. но́лдо (кв. Noldo), в переводе «мудрые, сведущие»; в ранних вариантах также Gnomes, Noldoli) – в легендариуме Дж. Р. Р. Толкина одно из трёх племён эльфов, откликнувшихся на призыв Валар и отправившихся в Валинор.

========== Часть 4 ==========

The Witcher 3: Wild Hunt OST – Skellig Islands

Весна мало-помалу вступала в свои права. Яркое солнце пригревало истосковавшуюся по теплу землю Шира. Всё ещё плотно укрытые снежным одеялом покатые холмы искрились жидкой сетью серебристых капель. Они нетерпеливо выгибали вверх покатые спины, встречая призрачную теплоту дыхания занимавшегося мартовского утра.

Толстый рыжий кот лениво выгнул спину дугой, широко зевнул и принялся тщательно умываться, примостившись у печной трубы на невысокой крыше Великих Смиалов. Круглое окошко одной из многочисленных кухонь огромной норы уже светилось, весело потрескивал огонь в очаге. Дюжина котелков – больших – и малых заманчиво булькали, то и дело шкворча да мелодично попыхивая. Сытный завтрак для всего семейства хоббитов был почти готов. Большая часть домочадцев ещё спала, однако кое-кто из неугомонных Туков поднялся с постели в столь ранний час.

Юный Изенгар незаметно прошмыгнул на кухню в надежде поживиться чем-нибудь сладким до завтрака. Шустрые глазки хоббитёнка бегло осмотрели огромный круглый стол из старого дуба уже уставленный разнообразной снедью. Юркнув под массивную столешницу, Изенгар притаился.

В помещение, весело болтая, вошли четыре хоббитянки. В руках они несли плетёные корзины, доверху наполненные съестным. Среди них были Адаманта Тук и бабуля Порытвинс. Дождавшись, пока все взрослые разбредутся по кухне, маленький озорник высунул руку и вслепую начал ощупывать поверхность стола. Предприимчивый хоббитёнок в душе надеялся, что ему повезёт наткнуться именно на своё любимое сахарное печение.

– Маленький негодник! – возмущенный возглас заставил незадачливого воришку схватить первое попавшееся – им оказался свежий тост, покрытый толстым слоем сливочного масла – и дать дёру, чуть было не сбив с ног одну из своих тётушек. Полная хоббитянка с копной смоляных кудрей звонко ойкнула, стараясь удержать в руках горячий чайник только что снятый с огня. Несколько капель кипятка угрожающе зашипели, выплеснувшись из накренённого носика.

Жуя на бегу, Изенгар припустил ещё быстрее, услышав материнское наставление – обязательно вернуться ко второму завтраку – и выбежал на крыльцо. Рассвет уже давно позолотил верхушки спящих деревьев, ещё находящихся во власти зимнего сна. Золотисто-алые лучи путались в ивовом плетне, на котором весело щебетала мелкая птаха.

Хоббитёнок заслушался первой весенней песней, дожёвывая свой немудрёный завтрак. Серенькая птичка весело заливалась, не замечая, что за ней наблюдают две пары глаз. Помимо маленького слушателя пичужку заметил и рыжий охотник, властно обозревающий свои владения с высоты. Тёмно-янтарные глаза широко распахнулись, острые уши прижались к голове. Повиляв внушительным задом, рыжий котяра совершил гигантский прыжок. Не долетев совсем чуть-чуть до своей жертвы, он плюхнулся в полурастаявший сугроб, подняв сноп белой, точно мучной пыли. Под переливчатый детский смех незадачливый охотник выбрался из белого плена. Раздражённо отряхнувшись, кот потрусил на задний двор в сторону курятника, надеясь там потешить своё потрёпанное самолюбие.

***

Беззаботно насвистывая услышанную мелодию, юный Изенгар вприпрыжку направился к неглубокому овражку, что скатывался в раскинувшийся вокруг Тукборо лес. По каменистому дну, весело журча, бежал ручей, едва освободившийся от оков зимы. Осколки льда, голубые и сизые, таяли, растворяясь под лучами весеннего солнца.

Засучив рукава, хоббитёнок достал из кармана клетчатых штанишек плотный кусок бумаги. Сосредоточенно хмурясь, он принялся мастерить из него кораблик. Спустя пару минут кособокое и нескладное суденышко уже подскакивало на волнах, подгоняемое длинной палкой. Захлёбываясь от удовольствия, младший из Туков бегал вдоль ручья, пока солнце не начало клониться к закату. В животе у Изенгара недовольно урчало, но заигравшийся мальчик не обращал на голод внимания. Маленький хоббит замёрз, порядком промок и испачкался, доставая из ледяной воды свой затонувший кораблик, однако домой не спешил. Под родную крышу его привёл старший брат Хилдифонс, посланный обеспокоенной матерью на поиски пропавшего сынишки. Изенгар получил суровый выговор от отца, хотя Геронтиус Тук редко отчитывал своих детей. Ему было запрещено ближайший месяц ходить к ручью. Но при всём желании, хоббитёнок не смог бы туда попасть, потому как сильно простудился. Однако даже в горячечном бреду Изенгар сотни раз заново переделывал тот неудавшийся кораблик, желая сделать из него непотопляемое судно.

***

Как-то вечером бабуля Порытвинс принесла маленькому мореходу горячего молока с мёдом. Больной ребёнок упрямо отказывался от лекарства. Тогда, пошамкав почти беззубым ртом, пожилая хоббитянка спросила:

– Зачем ты полез в ручей, дорогой?

– Чтобы спасти свой кораблик, – просипел Изенгар и скривился от боли.

– И спас?

– Нет.

– Ему суждено было утонуть. Наверняка он был сделан неправильно. Тебе ещё многому нужно учиться и прежде всего, тому, как сложить кораблик так, чтобы он не затонул. Если выпьешь всё до капли, я покажу, как это правильно сделать!

Изенгар послушно взял дымящуюся кружку. Кривясь и корчась, он постепенно осушил её до дна. После чего внимательно уставился на бабулю Порытвинс в ожидании урока.

– Что ж, мой мальчик. – Хоббитянка взяла в сморщенные руки кусок пергамента. – Смотри внимательно.

Она принялась складывать его и повела рассказ о том, что на Западе существует город-порт, построенный эльфами, зовущийся Серыми Гаванями. В нём живут величайшие корабельные мастера Средиземья.

Настырная дрёма начала одолевать юного мечтателя, но он внимательно смотрел и слушал, жадно впитывая слова, запоминая действия своей старой няни. Наконец сон сморил его.

Оставив прекрасно сложенный бумажный кораблик на прикроватной тумбочке, бабуля Порытвинс поплотнее накрыла Изенгара одеялом. Задув оплывшие свечи, она неторопливо вышла из детской, оставив маленького морехода во власти сказочных грёз о загадочном и таком далёком море.

========== Часть 5 ==========

Пылинки сонно витали в прохладном полумраке торговой лавки. Медленно кружась, они оседали на дубовый прилавок, местами довольно потёртый, а кое-где уже истлевший от времени. Золотые лучи полуденного солнца едва проникали сквозь небольшие круглые оконца, располагавшиеся под низеньким потолком помещения. В лавке пахло старым деревом, пылью и непреодолимой скукой. Лишь изредка с улицы забегал свежий ветерок, принося с собой сладость разгорающегося праздника.

Продавец, дремавший за прилавком, встрепенулся, услышав звук, редко нарушавший тишину, по обыкновению овладевающую лавкой в день летней ярмарки. Молодой русоволосый хоббит с россыпью веснушек добродушно улыбнулся нежданному посетителю. Низкорослая фигурка в шерстяном плаще неторопливо приблизилась к прилавку.

– Тебя за чем-то отправили родители, дитя? Спрашивай, я охотно подскажу!

Звонкий смешок вырвался из-под капюшона, надвинутого по самый нос. Серые складки покрыли хрупкие плечики, являя полурослику редкое, считавшееся давно исчезнувшим, существо. Грубоватые, будто высеченные из камня, черты миловидного лица. Треугольная бородка и негустые бакенбарды, теряющиеся в густой длинной шевелюре цвета угля.

Сомнений быть не могло, перед ним стояла девушка из клана гномов-карликов. Хилдифонс – так звали хоббита в этот день торгующего в лавке, – как-то слышал от отца, что представители сего древнего рода гномов изредка забредают в Шир, но никогда не верил ему, считая, что тан Геронтиус просто снова сочиняет.

– Что-нибудь изящное, сверкающее и непременно из серебра! – улыбнулась незнакомка. Её чуть раскосые голубые глаза с интересом рассматривали содержимое прилавка.

Хилдифонс на миг замер, перебирая в уме весь товар, потом стал торопливо суетиться, выкладывая перед необычной покупательницей посеребрённые заколки, неведимки, а также вилки и ложки.

Маленькая гостья лишь разочарованно качала головой, отчего одна из тёмных прядей, что была короче остальных, забавно подпрыгивала, блестя золотистой лентой.

Взвинченный полурослик, отчаявшись угодить придирчивой гномихе, выложил на прилавок огромную сверкающую сковородку. Однако предприимчивая девушка, всё это время будто дивившаяся происходящему, вдруг серьёзно произнесла:

– Мастер хоббит, вы же не думаете, что родители отправили меня именно за сковородкой? Она прекрасна, спору нет, но уж слишком большевата для меня.

Хилдифонс в недоумении уставился на темноволосую гостью и открыл было рот, чтобы уточнить, действительно ли она не ребенок. Его остановил заразительный смех. Паренёк уже решил обидеться, но мгновение спустя сам хохотал над собственной неуверенностью.

Отсмеявшись, гномиха принялась любоваться своим отражением в натёртой до блеска сковороде. Кокетливо прихорашиваясь, она произнесла:

– Жаль у вас в продаже нет таких же штуковин, только поменьше!

– А вот и есть! – неожиданно для себя воскликнул хоббит.

Порывшись под прилавком, он достал небольшое серебряное зеркальце в ажурной оправе.

Глаза маленькой незнакомки засияли от восторга. Едва дыша, она взяла в руки предложенный Хилдифонсом товар. Былой задор словно улетучился, оставив в уголках голубых глаз смешливые искорки.

– Оно наверное стоит целое состояние? – приглушенно спросила гномиха, зачарованно любуясь собой.

– Да нет. Всего лишь пятьдесят серебряных монет, – спокойно отозвался из-за прилавка полурослик. Теперь пришла его очередь дивиться переменам, произошедшим с нежданной покупательницей. Её розовощёкое лицо болезненно заострилось, губы сжались в тонкую полоску. Упрямо нахмурившись, девушка вернула зеркало Хилдифонсу.

– Вы можете придержать его до вечера? – обеспокоенный взгляд ужалил полурослика, словно оса.

– Ну не знаю, – протянул хоббит, желая отыграться на ершистой покупательнице. Однако заметив её потухший взгляд, поспешил добавить: – Думаю, я всё же смогу это сделать.

Темноволосая гномиха тепло, без тени насмешки улыбнулась ему. Тихо прошептала «спасибо» и, выскользнув за дверь, смешалась с пёстрой толпой, бурлившей на главной площади Тукборо.

***

– Хватит спать, Хилдифонс! – задорный возглас заставил дремавшего за прилавком хоббита подскочить на месте.

– Изенгар! Нельзя бесшумно подкрадываться и орать спящему в ухо! – недовольно проворчал перепуганный полурослик.

– Можно, – невозмутимо возразил Изенгар, широко улыбнувшись. – Иначе ты совсем здесь зачахнешь, дорогой братец!

– Так останешься вовсе без братца. Моё сердце не выдержит ещё одной подобной выходки, – отвечая на улыбку, пошутил Хилдифонс.

– Не страшно, – ехидно усмехнулся нарушитель спокойствия, – у меня ещё куча останется!

– Ах, ты, негодник! – притворно возмутился сидящий за прилавком хоббит и поднялся на ноги. – Вот я тебе покажу! Поуймёшь свою дерзость! – грозно возмущаясь, раззадоренный полурослик начал кидать в младшего брата всё, что попадало под руку.

– Хватит, Хилдифонс! – захохотал раскрасневшийся Изенгар, уворачиваясь от летевших в его сторону пузатых котелков, пушистых веников и звякающих ложек. – Я всего лишь хотел позвать тебя на реку! Сегодня вечером спускаем плот! Помнишь?

Старший хоббит замер с деревянной поварешкой в руке. Отложив очередной снаряд в сторону, он вытер капельки пота с раскрасневшегося лица.

– Неужели сегодня?

– Да! Мы же готовились целый месяц! Как ты мог забыть?! – пытаясь выровнять сбившееся дыхание, ответил Изенгар.

– Извини братец, но не выйдет, – виновато покачал головой Хилдифонс. – Этим вечером я жду особенного покупателя.

Глаза юного морехода сверкнули удивлением и зарождающейся обидой, но стоило ему присмотреться к брату, и от былых чувств не осталось следа.

– Неужели этот важный гость – особенная девушка? – подмигнул Изенгар раскрасневшемуся как рак Хилдифонсу.

– Ничего-то от тебя не утаишь, – смутился старший из братьев, потупив взгляд.

– Ладно, – одобрительно протянул Изенгар. – Справлюсь сам.

На полпути к выходу он обернулся и произнёс:

– Ты же знаешь, что я всё равно буду тебя ждать.

Хилдифонс виновато улыбнулся, согласно качая головой. Нотки грусти, прозвучавшие в голосе младшего брата, заставили его сердце болезненно сжаться.

Шумно вздохнув, полурослик достал с нижней полки маленький свёрток. Развязав тряпицы, он принялся внимательно рассматривать серебряное зеркальце, задумчиво водя пальцем по ажурному ободку.

Этим вечером долгожданная незнакомка не пришла в лавку, а плот Изенгара затонул в лесной речке. Всё следующее утро Хилдифонс помогал брату вытаскивать его творение из воды. День был посвящён ремонту плота.

Светловолосый полурослик с россыпью веснушек на круглом лице позабыл предупредить сестру, сменившую его в лавке, куда он отложил особенный товар для загадочной незнакомки.

А ведь она пришла. Только не вечером того дня, а на следующее утро.

========== Часть 6 ==========

Вечер 2884 года Третьей Эпохи. Шир. Тукборо.

Изенгрим Тук сидел на крыше Великих Смиалов. Покуривая трубку, хоббит любовался заходящим солнцем, время от времени задумчиво вздыхая. Багряные лучи, будто щедро рассыпанные чьей-то великодушной рукой, выкрасили засыпающую округу в тон спелой вишни. Легко кружась, поднимались в небо колечки, выпускаемые полуросликом из курительной трубки. Одни смешивались с дымом из печной трубы и пропадали бесследно. Другие растворялись в густом вечернем воздухе, оставляя молочно-белый след морской пены.

В туннелях огромной норы кипела суматоха. Все обитатели искали одного члена семьи, бесследно пропавшего этим утром. Искали весь день и не собирались бросать поиски ночью. Родные заподозрили неладное, когда Хилдифонс Тук не вышел к первому завтраку. Его отсутствие в лавке, где он ежедневно торговал, привело семейство в нешуточное беспокойство. Но пропущенный Хилдифонсом второй завтрак посеял неподдельную тревогу в сердцах жителей Великих Смиалов.

Изенгрима будто не касался разразившийся переполох там, внизу. Он мечтательно вглядывался в темнеющую даль, мягко улыбаясь одним уголком рта. Беспокоился ли он о брате? Безусловно. Собирался ли искать его? Нет. Изенгрим знал, что произошло с Хилдифонсом. Ему одному пропаший доверил свою тайну. Он ушёл из отчего дома навсегда. Отправился навстречу новой жизни. На поиски себя.

Изенгрим не удерживал брата. Хоббит знал, что к этому решению Хилдифонс шёл уже дано. Просто нужен был какой-то знак. Им послужил утренний разговор с отцом. Изенгрим не осуждал брата. Он понимал его лучше, чем кто-либо из многочисленной родни. Даже отец, имея чуткое сердце, не до конца чувствовал, чего именно не хватает сыну. Младший из Туков же видел брата насквозь, ибо сам давно услышал зов души. Он знал, что тоже не задержится долго в уютном семейном гнёздышке. Теперь Изенгрим ждал своего знака, чтобы отправиться в путь. Только в отличие от брата, полурослик знал, куда следует направиться.

«Я уйду. Тоже непременно уйду! Не сегодня и не завтра. Скорее всего, даже не на этой неделе. Может быть через год, но уйду к Серым Гаваням».

***

2889 год Третьей Эпохи. Шир. Мичел Делвинг*.

В главном зале трактира «Пьяный хоббит» царил полумрак. Хмельной дух, смешанный с резким запахом копчёностей работал не хуже опытного зазывалы. Недостатка в постояльцах хозяин небольшого, но уютного заведения не ведал. А нескончаемый поток гостей, забегавших пропустить кружку-другую пива, позволял надеяться на безбедную старость.

Основную массу посетителей составляли хоббиты, иногда заглядывали люди, и уж совсем редко – гномы. Трактир стоял на Восточно-Западном тракте, нитью жизни пролегавшем через Мичел Делвинг.

Сегодня разношёрстный люд гудел, будто пчелиный рой. Однако вечерняя суета не коснулась низкорослого путника, уютно расположившегося за стойкой бара. Карие глаза внимательно изучали карту окрестностей. Один её уголок, изрядно потрёпанный, был прижат наполовину опустошённой кружкой пива. Утомлённый, но счастливый полурослик не спеша уминал свиные ребрышки, время от времени макая очередной кусочек в глубокую соусницу. Довольно покрякивая, маленький путешественник поглаживал круглое брюшко. Изучение карты не мешало хоббиту наслаждаться едой.

Пунктирная линия тянулась от Приречья, пересекала Мичел Делвинг, затем огибала Башенные Холмы, превращаясь в жирную пометку вокруг Элостириона*.

Полурослик обглодал последнее ребрышко, собрал остатки красного соуса куском хлеба и, съев его, допил пиво. Закончив трапезу, юный хоббит принялся старательно выводить на карте свой дальнейший путь, петлявший к Серым Гаваням.

Двое мужчин в потрёпанных плащах, заказали у разносчицы-хоббитянки пиво и сыр. Ожидая заказ, они вольготно расположились около большого камина. Грея замёрзшие ладони у огня, путники стали разглядывать постояльцев. Эти двое промышляли мелким грабежом, обворовывая странников, держащих путь по Восточно-Западному тракту. На сей раз их внимание привлёк молодой полурослик, путешествующий в одиночку. На деревянном табурете, который высился рядом с хоббитом, лежал объёмный заплечный мешок. Его содержимое очень заинтересовало воров.

Пока мужчины ужинали, маленький путник свернул карту, засунул её в свой заплечный мешок, закинул его за спину и, расплатившись с хозяином трактира, отправился на второй этаж, где располагались комнаты для хоббитов.

– Поднимаемся с рассветом. Нельзя упустить такой лакомый кусочек! – осклабился один из воров, почёсывая рыжую бороду.

– Да, Тэд, – согласился второй, – лёгкий куш.

Короткий диалог потонул в море голосов, громко бурливших в главном зале трактира «Пьяный хоббит», предрекая Изенгриму Туку приключения, которых он не жаждал.

***

Насвистывая незамысловатый мотив, хоббит бодро шагал по пыльному тракту. Улыбаясь зарождающемуся дню, он очень удивлялся тому, как много странников отправилось в путь с первыми лучами солнца. Осеннее утро быстро смывало сон холодной свежестью воздуха. Хорохорились вдали желтоглавые деревья и кустарники, пожухлая трава тёрлась о ноги ласковой кошкой. Изенгар остановился, чтобы раскурить трубку, когда за его спиной мелькнули два высоких силуэта.

– Давай сейчас!

– Нет, Билли, слишком много свидетелей, – придирчиво оглянулся вор с рыжей бородой. – Нужно улучить подходящий момент.

Решив подождать, когда между ними и полуросликом не останется ни одной живой души, Тэд и Билл продолжили следить за хоббитом. Преследование продолжалось около двух недель. Воры уже было хотели бросить свою затею, как внезапно сама жертва подкинула им удобный случай. Восточно-Западный тракт редко пустовал, а вот Башенные Холмы, находящиеся южнее оживлённого пути, были идеальным местом для засады.

На вересковую пустошь постепенно опускалась ночь. Маленький путешественник еле передвигал ноги в направлении высокой башни, одиноко белеющей на вершине холма. В вечернем воздухе стояла горечь умирающего вереска и нечто незнакомое, но заставляющее сердце биться чаще в предвкушении волнующей встречи. Светлячки, зажигавшиеся то тут, то там, наполняли округу зелёным светом. Первые звезды застенчиво вспыхивали на закатном небе. Засыпающий мир трепетал, шепча на ухо усталому путнику сонные сказки.

– Элостирион. Наконец-то, – выдохнул полурослик, заворожённо рассматривая белую башню, где по преданиям хранился один из видящих камней. – Неужели я увижу море?