Текст книги "Витражи войны"
Автор книги: NF
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)
– Да. Все они уже едут сюда.
– Славно. Комнаты готовы принять их?
– Да, моя императрица.
– Славно.
***
9 апреля 1706 год
Я не могу сосредоточиться. Снова. Я ночами не сплю. Всё думаю о девчонке. Мои мысли скачут, хотя должны быть занятыми предстоящим представлением. Должна думать лишь о Ханстве, но я не могу. Каждый раз, как закрываю глаза, представляю, как Елизавета скачет на коне, потом падает на колени и просит о независимости. Вижу и её ненависть в глазах, когда её пороли. Интересно, думает ли она сейчас обо мне? Да что это со мной?! Я злюсь сама на себя. Я возненавидела себя за эти пару дней. Почему? Потому что мне до боли в груди жаль дочь предателя. Настолько жаль, что я не могу выбросить её из головы. Она лишь бастард с какой-то там Урсулии, но что-то в ней заставило мою душу скулить. Я ничего не понимаю. Впервые я такое чувствую. И это ужасно. Мне нужно сосредоточиться на государственных делах, а не на детях предателей, но… Как мне избавиться от этого? Как прийти в себя и начать править? Завтра начнут прибывать бояре и наместники. Нужно обсудить с ними план представления для Ханства. Надеюсь, мы сможем решить эту проблему до конца весны.
Глава 3
– Она смогла остановить Восточное Ханство лишь таким маленьким действием. Удивительно. Восточное Ханство нападало и билось с её родными ещё задолго до её рождения. Её отец пропал во время боя. Её дедушка умер на войне. А эта ошибка природы в свои двадцать один…
Пока учительница рассказывала о истории, одна девочка с замиранием сердца всё время обновляла чат, дёргая ногой, раздражая тем самым соседа, который пытался незаметно поспать. Вот-вот будет известно, что решило правительство на счёт проблемы ЛГБТ+ персон и гомофобии. Вот-вот будет решено, что будет с этой ученицей.
«Кто-то что-то нашёл?» отправила она в чат друзей.
«Да. Скрин отправляется. Сейчас придёт. Грёбаный инет. Ничерта не грузит.» ответил тут же парень.
В чат ЛГБТ+ представителей её города был отправлен скрин, на котором было видно решение парламента.
«Брак – это союз биологического мужчины и биологической женщины. Любое отклонение от этого является уголовно преследуемым и наказуемым. Любое проявление гомосексуализма и/ли смены пола является попыткой подрыва семейных ценностей, безопасности граждан, в следствии и государства, что является государственной изменой. Также это угроза религиозно-духовной жизни людей. Распространение вредоносной пропаганды среди несовершеннолетних считается попыткой навредить их психическому и умственному развитию и здоровью.»
«Блять!!!» написала одна пансексуалка.
«Я в ахере, но не удивлен» добавил гей.
«20 лет отбывать наказание в психушке лишь за то, что мы существуем?! Они ёбнулись?!!!» возмущалась лесбиянка, явно прочитав и другие новостные статьи.
Ученица тряслась от злости, бессилия и отчаяния. В её горле застрял горький комок. Глаза слезились. Её жизнь закончится завтра на главной площади на митинге. И она это чувствует. Чувствует безысходность.
«Я люблю вас»
Она выключила телефон, аккуратно положила его возле пенала и уткнулась в тетрадь. Слёзы капали на листы в клетку, размывая всё написанное.
***
Охрана открыла двери перед императрицей. Софья не спеша прошла в зал полный людей. Феодосий следовал за ней. Девушка была одета в чёрное лёгкое платье. Внизу был небольшой белый градиент. Элегантная одежда держалась на золотом кольце, которое отверстием лежало прямо на косточке плеча.
Мужчины встали из-за длинного стола и опустили голову в полупоклоне. Все они надели на себя лучшие рубашки, костюмы и пиджаки, лишь бы не ударить лицом в грязь перед правительницей. И она оценила это, так как новая одежда пахла парфюмом и была чистая, в отличие от вечера накануне, когда даже хозяйка дворца не осталась не утомлённая встречей и не измазанная едой, хоть это и произошло случайно.
Софья подошла к своему месту во главе стола, положила бумаги перед собой и начала говорить:
– Я рада, что вы пришли сюда. Я ещё раз благодарю вас за то, что вы отложили свои дела, уделили мне время и нашли в себе силы после вчерашнего, – многие улыбнулись.
– Для нас это честь, моя императрица, – сказал самый старший из приезжих, опираясь на свою палку.
– Что же, давайте начнем то, ради чего мы здесь собрались и после продолжим вчерашний вечер. Садитесь, – прогрохотали стулья. – Позавчера я отравила письма Ханству, пригласила их провести переговоры на нейтральной территории.
Многие шумно вздохнули, почесали свои бороды и усы, зашевелились, давая понять, что они не одобряют эти действия или удивлены. Некоторые переглянулись, явно шугаясь сказанного. Маниакальная правительница иногда пугала их своими решениями.
– Вы-то решили установить мир с дикарями? – Спросил боярин и смотрящий за границей, наклоняясь вперёд над столом.
– Фиктивный мир, – девушка улыбнулась уголками рта. – Мне нужно переговорить с ними на вашей территории, Богдан Васильевич, если вы не против, конечно.
– Я й-то не против. Этой-то ваши земли. Но…
– Славно, – она не придала значения его протяжному «но», а спокойно продолжила говорить в своём темпе: – Мне нужно будет для начала, чтобы мы смогли переговорить на одном поле. Феодосий, пожалуйста, – Розали кивнула и секретарь подошёл к карте, что была на всю стену, указал на зелёное пятно. Все уставились на указанное место. – Там я собираюсь провести первую часть кампании. И если всё пройдёт по плану, если нам удастся заключить мир, мне нужно будет отпраздновать это событие вместе с этими дикарями. Я хотела бы завести Ханство, как можно глубже. В идеале, прямо сюда, во дворец. Для этого мне нужен будет безопасный коридор на всех ваших землях. Если же не удастся их провести в столицу, придётся устроить праздник в близлежащих дворцах. Я постараюсь договориться и завести их, как можно дальше. Но это же дикари. Богдан Васильевич, придётся одолжить у вас дом на время переговоров и, в крайнем случае, на праздник.
– Этой-то честь для меня, но меня-то пугает ваш план. Он весьма-то… Гм…
– Сумасбродный? – Вздёрнув бровью, спросила Софья.
– Уж-то не обессудьте. В чём-то его смысл? Зачем й-то вам фиктивный мир? И что случится, если-то всё оборвется?
– Пора проучить дикарей. Пора отомстить им за жизни наших людей. Но даже, если это тупое отродъе не согласится на мир, ничего не изменится. Война останется той же, с той же целью.
– И в чём заключается кампания? – Спросил другой мужчина.
– Ничего сложного в этом плане нет. Нам всем нужно лишь сыграть свою роль. Феодосий, пожалуйся, раздай всем бумаги…
***
Трубадур и его команда сделали глоток воздуха, переводя дыхание, и снова взялись за музыкальные инструменты. Звуки аристократического веселья наполнили большой зал.
Софья наблюдала за тем, как бояре, наместники и их жены пили, танцевали, шутили. Сама же Розали пила вино, опустившись щекой на собственный кулак. Ей было скучно. В этот день она не хотела играть приветливую хозяйку, которая рада всем гостям. Не хотелось и врать самой себе, притворяясь весёлой и счастливой, как это было вчера. За ее столом никто не сидел, хотя было накрыто. Девушку никто не приглашал ни на танец, ни присоединиться к разговору. Лишь посвящали тосты, желали хорошего вечера, приятного аппетита и мира. А она была даже рада, что ей никто не навязывается и не сбивает с мысли.
А обдумать было что. Нужно было подобрать правильные слова, чтобы завести Ханство туда, где можно было бы безопасно встать каблуком на его горло и придушить.
– Моя императрица, пригласить шутников, чтобы они подняли вам настроение? – Спросил Феодосий, наклоняясь над плечом Акимовны. Его жена танцевала со своей сестрой посреди зала, поэтому секретарь воспользовался возможностью побега, подойдя к правительнице.
Она лениво оторвала руку от щеки и, повернувшись, протянула:
– Нет. Скажи, сколько сейчас времени?
– Почти девять.
– Почти девять, – повторила она, возвращаясь к наблюдению за своими гостями. – Мы тут сидим уже пять часов, а они даже не собираются переходить к десерту. Есть вести от тех, кто сопроводил Елизавету?
– Пока ничего. Возможно завтра они вернуться. Не волнуйтесь. Уверен, они уже близко и с отчётом о успешном окончании миссии.
– Было бы славно, если бы это было так. Феодосий, я устала, пойду спать. Пускай они празднуют сколько хотят, но меня не тревожить и не буянить. Мне хватило вчерашнего.
– Да, моя императрица.
Девушка встала из-за стола и направилась на выход. Все, кого она проходила, кланялись. Шелест платья и цоканье каблуков затерялись среди музыки.
– Софья Акимовна, – услышала Розали сзади себя, когда проходила под портретами своей семьи. Девушка обернулась. – Простите, что тревожим вас.
Как оказалось, двое мужчин последовали за ней из зала. Роман Александрович, который был советником генерала, и его названый сын Геннадий Сергеевич, который прибыл только сегодня. Молодой парень лишился высокопоставленных родителей ещё при правлении отца Софьи и его взял под своё начало советник генерала. Несколько лет назад Геннадия отправили в военную школу и больше Розали не видели его.
– Вы что-то хотели? – Софья сложила руки на груди.
– Просто мы волнуемся за вас. Вы хорошо себя чувствуете?
– Благодарю за беспокойство. Чувствую себя хорошо.
– Просто ваш уход такой неожиданный.
– На меня накатила волна усталости, вот и решила уйти.
– Может вас провести? К слову, Софья Акимовна, – старший мужчина предложил свой локоть для сопровождения. Он упорно игнорировал попытки Софьи избавиться от эскорта, – вы знакомы с моим названным сыном Геннадием?
– Знакома.
– Это замечательно. Извините, что он такой молчаливый. Не каждый день Ваше Превосходство прогуливается рядом с нами. Волнуется парень слегка. Вы же простите его за это?
– Было бы на что злиться.
– Ну и замечательно. Вы уже знаете, как этот юный гений поборол шайку Крыс, которая страшила одну деревню на границе? И эта шайка была из выродков Восточного Ханства. Я считаю, что для его возраста это хорошая и красивая победа. Холостой, молодой, умный парень, разве это не редкость сейчас?
– Роман Александрович, я верю вам. Верю, что ваша лошадь достойна хорошей партии и вы сможете продать её за хорошую цену. Но я человек и я не нуждаюсь в этой покупке.
– Моя императрица, я не понимаю о чём вы.
– Советую вам вспомнить недавний разговор с мужчинами. Про покупку и смотрины лошадей. Предупреждаю, ещё раз попытаетесь подложить меня под кого-то и вас подложат под конюха. Всего хорошего.
***
Весенний день был неспокоен. И хотя на небе не было ни облачка, солнце грело и светило во всю, люди не были рады. Центральная площадь гудела, как настоящий улей. Толпа окружила эшафот. На нем стояла стража, Софья и те, кого цепью приковали к дереву. Императрице подали фамильный меч Правосудие. Она, взяв его, внимательно посмотрела на узоры лезвия, прикоснулась пальцем к одному ветку и сопроводила его до самого острия. Потом подошла к краю помоста. Её сердце глухо стучало.
– Эти люди, – начала была Софья. Толпа тут же начала затихать, чтобы услышать речь девушки. – Предали нашу Империю! Они хотели разрушить нашу спокойную и мирную жизнь, передав тайны Ханству и Шойле. Хотели, чтобы ни в чем не повинные люди погрузились в пучину страха и горя, которые принесли бы с собой враги, а с ними и война со своими верными друзьями: голодом, смертью и эпидемией. Но благодаря славной работе коллегии императорской безопасности вот эти, – она указала на стоящих на коленях, – твари не смогут навредить нам. Как вы знаете, для изменников есть всего одно наказание.
– Смерть! – Закричали люди хором, поднимая руки вверх.
– Верно, – практически шепотом подтвердила она.
Софья зашла за спину первого мужчины. Он тихо тарабанил молитву и бил челом об эшафот. Девушка подняла меч и, сжав его двумя руками, острым концом воткнула его в шею предателя. Он задёргался, захрипел, тело в последний раз напряглось, а потом расползлось по дереву, изо рта полилась кровь. Она просачивалась сквозь доски и капала на землю. Толпа взвыла. Императрица вырвала оружие из трупа и подошла к следующему. Он беспрерывно повторял: «Пожалуйста, не надо» и дёргался. Софье потребовался всего один взмах, чтобы лишить изменника родины головы. Тело глухо упало, а его голова отлетела к другим пленникам. Третий и четвертый приняли смертный приговор достойно: молча, с ровной спиной и поднятой головой. А вот пятый сказал:
– Знал бы твой отец, на какаю блядь оставил Империю. Ты не достойна править. Сидишь в своем дворце, пока люд мрёт.
– Не волнуйся, лучшей жизни ты уже не увидишь, – ровно проговорила девушка, после чего рассекла шею мужчине.
Люди продолжали волать на всю округу. Софья сделала глубокий вдох. Сколько бы она не казнила предателей, после всегда оставалось неприятное чувство внутри. Ей нравилось, что она смогла защитить свою Империю от подлых змей, но самолично сносить головы с плеч – дело не из благородных. Руки тряслись и со всей силы сжимали Правосудие. Было мерзко стоять рядом с теми, кого только что казнила. Феодосий подошёл к своей правительнице и забрал фамильный меч. Вместо него дал платок, чтобы девушка вытерла окровавленные руки и щёки. Подождав, секретарь сказал:
– Стражники, которых вы послали с Елизаветой, вернулись.
– И? – Оживленно спросила Софья.
– Всё хорошо. Она дома, целая и невредимая, как вы и приказали.
– Славно. Распорядись, чтобы ужин мне принесли в покои. Не хочу слушать и сегодня пьяных бояр.
– Да, моя императрица.
***
Софья шла по коридору под пристальным присмотром своих мертвых родственников с картин. Она остановилась возле портрета своего деда со стороны отца. Мужчина с белой бородой восседал среди туш медведей, как на троне. В руках держал Правосудие и красное яйцо инкрустированное алмазами и золотыми обводками.
– Ваш дед был великим человеком. Неудивительно, что его портрет самый большой из всех представленных, – сзади императрицы послышался голос приглашённого наместника.
Она обернулась и увидела Януша, который, опираясь на палку из красного дерева, ковылял к девушке.
– Он был великим военачальником, хоть и не таким грозным, как прадедушка. Но я его практически не помню. А вы помните дедушку? – Они разом вернулись к разглядыванию картины.
– Сожалею, я, когда был молод, большую часть времени провёл в академии. Служил не под его началом. Хотя, было пару совместных кампаний. Но я запомнил его, как мастака планов и военного дела. Он мог перехитрить врагов и заблудить их в трёх соснах. Вы очень мудро поступаете, равняясь на него.
– Когда я сомневаюсь, всегда думаю, чтобы он сделал на моем месте, но в голову приходит только собрать армию и стереть с лица земли тех, кто не нравится.
– Это больше похоже на вашего прадедушку.
– И поэтому я не слишком-то и равняюсь на него. А иначе враги перед быстрой и заурядной смертью не поймут даже, что и почему произошло. Поэтому приходится извращаться.
– Будем надеяться, что вы сделаете великие успехи в военном деле.
– Надеемся.
– Вы почтите нас своим присутствием сегодня на ужине? – Мужчина медленно продолжил свой путь. Девушка взяла его за локоть и последовала за ним.
– Сожалению, но нет. Нужно решить бумажные дела.
– Моя императрица, я вас понимаю, но это неуважительно. Нужно хотя бы основное блюдо съесть с нами. Завтра мы уезжаем домой. Это последний праздничный ужин. Что-что, а это вы должны разделить с нами.
– Вы правы. Я приду.
– Благодарю за оказанную честь, моя императрица.
***
– Моя императрица! – Феодосий постучал в дверь кабинета.
– Войди! – Софья с облегчением отбросила бумаги на стол и наконец расправила плечи, позволяя спине похрустеть.
Огонь в камине и свечке, что стояла на рабочей поверхности, танцевал, освещая и согревая помещение. Солнце ещё не скрылось за горизонтом, на улице было светло, но вот в кабинете было уже темно. На столешнице образовались восковые бугри. Императрице нравилось время от времени отрывать их от дерева и держать или бросать в огонь свечи.
– Пришли ответы Ханства! – Советник с отдышкой вошёл в комнату, держа в руках письма.
Девушка, округлив глаза, вскочила на ноги. Её сердце забилось быстрее.
– Не томи. Феодосий, что там? – Она протянула руки, чтобы мужчина отдал ей решения.
– Они согласны. Они согласны встретиться на нейтральной территории и обсудить всё, – Феодосий передал бумаги и ждал, пока Розали убедится в правдивости его слов.
– Славно! Собирай войско, найди переводчика, дай боярам знак. Ты останешься здесь властвовать за меня.
– Моя императрица, это очень рискованно. Не спешите. Обдумайте всё. Они может тоже что-то планируют. И я считаю, что я должен ехать за вас.
– Феодосий, мне надоело думать, я слишком долго вынашивала мысли. И поверь, я продумала всё. Пора действовать. Время пришло.
***
17 апреля 1706
Эмоции не дают мне спокойно спать. Я жду не дождусь начала нашей кампании. Дрожь в теле не даёт мне покоя. А лекаря я не хочу тревожить. Он отдыхает перед кампанией. Вот-вот я выеду с войском. Буду надеяться, что всё пройдёт, как по смальцу. Не хотелось бы умирать, так ничего и не успев реализовать. У меня сколько идей, но, боюсь, мне не удастся воплотить их в жизнь. Да и Елизавета… Тварь не знаю. Мне кажется, что мы должны уладить нерешённые вопросы. Но что мне с ней обсуждать? У неё хотя бы есть причины приезжать ко мне, ненавидеть, умолять, восхвалять…
А что я? Что есть у меня к другим? Ничего. Я всем нужна, но лишь как правитель.
Осталась всего страница и я смогу отравить этот дневник в сокровищницу и начать новый. Раньше я знала, что здесь писать. Мои мысли были структурированы, а сейчас…
Несобранность.
Такой меня узнают те, кто через многие годы найдёт этот дневник? Не хочу умирать.
Хочу…
Убить Ханство. Хочу, чтобы Елизавета приехала. Мне нужна её поддержка. Не знаю. Возможно, если всё пройдет хорошо, пошлю за ней. Или сама приеду. Я императрица или нет?! Я имею законно-кровное право ездить куда захочу, к кому захочу и когда захочу. Я императрица! В моих руках находится жизни абсолютно всех. Но что мне с неё обсуждать? Моё отношение к ней? Почему я так часто начала думать о ней?
Я скучаю за беззаботными днями.
Глава 4
– Гонение церкви началось, как вы помните, ещё со времён её отца. Он популяризировал науку. Тогда было модно быть учёным или учиться в университетах всю жизнь. Но при ней наука стала агрессивной. Учёные жёстко критиковали церковь, иногда доходило до рукоприкладства. Это привело к тому, что духовность была вынуждена уйти в подполье на десятки лет. Поддерживали их только истинные верующие, которые рисковали попасть в темницы за это. И ради чего это делалось, спросите вы. Ради всего парочки открытий, некоторые из которых оказались грешны, и упадку духовности людей, которую мы сейчас скрупулёзно восстанавливаем. Что ещё взять с той, кто является ошибкой природы во плоти.
В классе появилась задуха. Ученица внезапно вспомнила все те моменты, когда её и её друзей называли ошибкой природы, грехом, бесовскими детьми. Сосед по парте заметил слёзы ученицы, которые стирали чернила на тетради.
– Что случилось? – Спросил он.
– Что-то в глаза попало, – шёпотом ответила она.
– Помощь нужна?
– Ты ничем не поможешь.
***
Софья зажгла свечи в канделябре и спустилась вслед за Ярославом в подвал. Каблуки звонко отбивались от стен. Лекарь встал перед девушкой, держа в руках склянки с кристаллами, порошками и жидкостью внутри, открывал железную дверь.
В комнате витал резкий кислый смрад. Девушка поморщилась, прикрывая нос рукавом плаща. В банках, что стояли на полках, была вода, которая светилась и блекло освещала каменную комнату. В пробирках росли различные культуры грибков и мхов. Засушенные травы висели под потолком.
– Ярослав, пожалуйста, говорите на общепонятном языке, мой латинский ограничен простотой, – попросила мужчину правительница, останавливаясь возле стола. Девушка пыталась ни к чему не прикасаться.
– Etiam mihi imperatrix33
Etiam mihi imperatrix (лат.) – да, моя императрица.
[Закрыть]. Как вы можете видеть, у нас есть здесь прекрасный вариант для eliminating capitis nostri44
eliminating capitis nostri (лат.) – устранение головной боли (по мнению переводчика).
[Закрыть]. Редуцирование можно провести с помощью него, – он протянул склянку с красным песком. – Оно обездвиживает человека. Мышцы теряют тонус, но всё чувствуют.
– В вине оно будет чувствоваться? – Софья постучала ногтем по стеклу.
– Нет. Lacrimae viduae55
Lacrimae viduae (лат.) – слёзы вдовы.
[Закрыть] – это небольшая доза паучего venenum66
Venenum (лат.) – яд.
[Закрыть] в смесе со специальным веществом, чтобы компенсировать количество чистого паучого venenum. Попадая в corpus77
Corpus (лат.) – тело, туловище.
[Закрыть], ему нужно двадцать минут, чтобы добраться до lympha88
Lympha (лат.) – лимфа.
[Закрыть], после чего жертва начнёт медленно терять силы. В конце концов, останется лишь corpus и непонимание в сознании вашего врага. Вы можете сделать с ним всё, что захотите целых тридцать минут.
– Славно. У нас достаточно запасов?
– Да, запасов хватит, чтобы отравить бочонок vocatus99
Vocatus (лат.) – алкоголь/спирт.
[Закрыть].
– Противоядие с вами?
– Etiam mihi imperatrix. Вам не о чем беспокоиться. Этот venenum хоть и немного отличается от того, что мы использовали на подстрекателях, но он не уступает ему ни в силе, ни во времени, ни в незаметности. Формула каждого компонента проверена мной сотню раз. Нет ничего необратимого в нём, нет ничего опасного для вас. Можете не волноваться.
– Славно. Приготовьте нужное количество яда и противоядия для нашего путешествия.
***
– Моя императрица, я прошу вас! Позвольте мне сопроводить вас в этом ужасно опасном путешествии, – просил Феодосий, стоя над столом Розали. Он был настроен серьёзно. Ему искренне не хотелось подвергать главу державы риску смерти и обесчестия.
– И кто останется руководить Империей? – Спросила Софья, не отрываясь от написания указа.
– Софья! Не глупите! – Не сдержался секретарь, повышая голос.
Девушка удивлённо вскинула взгляд вверх. Феодосий осознал, что сделал ошибку и поспешил извиниться:
– Моя императрица, простите меня. Я не смел так говорить. Если хотите, накажите меня, – он упал на колени. – Но я прошу вас, не рискуйте собой. Будьте благоразумны!
– Давно ты меня не называл по имени, – улыбнувшись, мягко ответила правительница, игнорируя просьбы советника. – Встань. Мне приятно, что ты волнуешься за меня, – она закусила губу, задумываясь. Ведь он был действительно единственный, кто высказал своё беспокойство за неё. – Когда в последний ты называл меня Софьей? Перед тем, как я взошла на трон? Да, это был последний раз. А помнишь, как мы играли и разговаривали на равных?
– Моя императрица… – Протянул мужчина.
– Я скучаю по тем временам. В детстве мы хоть и меньше времени проводили вместе, но были ближе. Не было такой преграды в виде титулов. Ты так не считаешь?
– Мой отец никогда не позволял мне забыть, кем я являюсь, – он пожал плечами. – Он хорошо служил вашему отцу, хорошо отслужил вам год и всегда желал мне того же. Я только рад быть полезным вам, но не считаю, что я ваш друг. Тем более, равный вам. И, моя императрица, не пытайтесь убедить меня в другом. Я ваш преданный слуга.
– Ты по своему желанию стал моим советником?
– Конечно. Для меня это большая честь.
– А когда ты принял решение?
– Не буду лукавить, перед смертью отца.
– Не жалеешь?
– Ни на йоту. Я стал вашим советником, чтобы стать вашей опорой и поддержкой. Я готов отдать жизнь за вашу защиту.
– Отдавать жизнь не нужно. Я прошу тебя, стань защитой, поддержкой и опорой нашей Империи. Замени меня на время.
– Но…
– Я уже подписала указ, – встав из-за стола, девушка протянула бумагу. – Феодосий, служи своей Империи с достоинством.
***
– Варвара, налей мне чаю, – попросила Софья, укутываясь в шёлковый халат. Правительница сидела за маленьким круглым столом и рассматривала бумаги, что ей принёс Феодосий. Нужно было разобраться с делами, пока она дома.
– Да, моя императрица, – девушка оставила постель, которую готовила для Розали. Служанка подошла к камину и, сняв железную тару с водой с огня, наполнила чайник с травами.
– У тебя есть новости для меня? – Отложив бумаги, Софья наблюдала за девушкой.
– Люди заволновались, когда к вам приехали бояри и наместники, – говорила Варвара, наливая чай. – Но когда вы казнили предателей, народ подумал, что вы пригласили бояр и наместников, чтобы найти среди них изменников и избавиться от них.
– Что же, они недалеки от истины, – бросила императрица. – Что ещё?
– Среди солдат ходят слухи, что вы куда-то собираетесь или хотите напасть на кого-то. Подготовка армии к долгому путешествию укрепляет это мнение среди них, – она стояла ровно, грея руку о донышко чайника, не прикасаясь к нему.
– Что-то поинтересней есть?
– После того, как вы отвергли ухаживание сына советника генерала, многие начали думать, что у вас уже есть поклонник. Что вы с ним уже не первый год, раз так резко реагируете на любые попытки свести вас с кем-либо. Ваша честь под вопросом.
– Хм, – усмехнулась Софья. – Ты знаешь, кто именно такое говорит?
– Слишком много людей об этом говорит, поэтому слух стал безликим.
– Варвара, будешь потыкать этим слухам, прикрывая людей, сама станешь безликой, – сказала Розали. Но увидев, что девушка в простом чёрном платье побледнела, вздохнула и добавила: – Что ещё?
– Говорят, у вашего следящего за порядком в столице появился особняк, но неизвестно, где он взял деньги на него. Говорят, что этот особняк раньше принадлежал одному бояру, который был не в лучших отношениях со следящим. Бояр пропал и виноват в этом следящий, но бояр был одинок, поэтому трудно сказать, правда ли это всё или слухи. Вдруг он сам уехал куда-то, а может их вражда лишь фантазия людей.
– Понятно. Поручу Феодосию разобраться в этом.
– Можно спросить, моя императрица?
– Да.
После недолгих раздумываний служанка сказала:
– Вы правда собираетесь куда-то уехать?
– Тебе не о чем беспокоиться. Это будет недолгое путешествие. Моё место временно займёт Феодосий. Ему я всецело доверяю Империю. И к слову, я хотела тебе завтра рассказать об этом и поручить собрать сундук с одеждой. Нельзя же просто так, никого не предупредив, исчезнуть без одежды на неделю-вторую.
– Это как-то связано с Ханством? – Заметив изменение настроя Софьи, Варвара поспешила извиниться: – Простите, мне не стоило.
– Верно, такие страшные вещи не должны беспокоить юную девушку. Наша армия хорошо защищает нас, чтобы мы могли спать спокойно. Помни, любые волнения народа должны докладываться, а не распространяться. Кто-то говорит о том, что я еду к Ханству? – Получив отрицательный ответ, правительница строго наказала: – Доделывай свои обязанности и можешь быть свободна.
***
20 апреля 1706 год
Сегодня пришлось вызвать лекаря и просить, чтобы он дал мне успокаивающие отвары. Я волнуюсь. Боюсь, что план разрушится, так и не начавшись. Такого страха не было ни вчера, ни в день, когда пришли ответы от Ханства. А вдруг яд не сработает и случится то, чего боюсь больше всего? Или переговоры сорвутся? Чёрт! Отец! Почему ты бросил на меня это бремя? Дедушка, почему ты не смог победить Ханство? Все так надеялись на вас. Я думала, что вы истребите их, но, видимо, это моё предназначение. Моя судьба.
Я боюсь этих дикарей. Честно, очень сильно боюсь. Мне хочется, чтобы меня кто-то обнял. Но вместо этого я вынуждена следить, чтобы не случилось утечки информации. Нельзя, чтобы Ханство заподозрило что-то неладное раньше времени. От этого зависит судьба Империи и моя жизнь.
Завтра я выезжаю из столицы. Армия готова, Феодосий готов, но не я. Я оттягиваю момент выезда, как только могу. Даже вещи ещё не собраны.
Интересно, как там Елизавета? Я готова сейчас думать обо всём другом, лишь бы не о Ханстве. Приедет ли она во время моего отсутствия? А что, если да? Нужно предупредить Феодосия, чтобы он не прогнал её, а принял и дожидался моего возвращения.
Надеюсь, я вернусь и ничего не сорвётся.
Глава 5
– До того, как Елизавета Хмель стала полноценной частью двора и её не начали склонять к садомным действиям, ходили слухи, что у Софьи Акимовны есть фаворит, из-за которого она не позволяла боярам подобрать ей достойную партию. И больше всего грешили на её, на тот момент, советника Феодосия Богдановича. Но с приходом Елизаветы стало понятно, что ничего между императрицей и советником нет и не было. И сейчас всем известно, что ничего бы не вышло из больного правителя и того, кто спасал Империю, как мог. Кстати, в дневниках отлично видно, как происходила деградация. Если ещё под мужским началом, когда её отец был жив, у Софьи были структурированы записи, то после появления Елизаветы, особенно, когда она отсутствовала в жизни императрицы, всё начало скакать и перемешиваться. Некоторые историки винят Елизавету в том, что Софья начала сходить с ума. Но я считаю, что если человек болен, это рано или поздно проявится, вне зависимости от внешних факторов. От Господа Бога ничего не укроется.
– А Елизавета не была гомосексуалисткой? – Спросил мальчик с первой парты.
– Нет. Историки проследили её жизнь по малым крупицам информации и узнали, что где-то к тридцати она нашла мужа и наконец обрела женское счастье, которое ей не могла дать Софья. У Елизаветы было около десяти детей. В следующем семестре мы будем изучать всемирную историю и там будет история Урсулии, где более детально посмотрим на политическую ситуацию нашего полуострова. Но сейчас нам нужен не он, а Богохульная.
***
Солнце давно встало, но ни капельки не грело. Софья, восседая на вороной кобыле, укуталась в императорский черный плащ, на котором вышиты роза и клинок. Плащ носили абсолютно все в армии. Каждый воин считал гордостью оставить вражеские капли крови на розе и клинке. Стирать плащ не было принято. Софье это не нравилось. Не только из-за запаха, а из-за неуважения к имперским символам. Но на традиции армии девушка не смела влиять. Во-первых, она редко ездила с воинами, а значит может и потерпеть немного. А во-вторых, людям нужна отдушина. Без этого воины могут перестать стремиться к какому-то мнимому уважению и вершинам среди своих товарищей.
Софья заехала с войском в небольшое село. Конечно, пришлось оставить большую часть армии за забором. Люд, который был на улице, заволновался. Те, кто занимался своими делами начали сливаться в общую массу коридора. Императрица остановила лошадь в центре села и спешилась. К ней тут же подошли два стражника, чтобы обеспечить безопасность. К ним направился мужчина из толпы. На вид ему было не более сорока, но его борода, достигнувшая чрева, обманывала окружающих, придавая местному несколько лишних лет.
– Здравствуйте, я староста Великих Пух, Игорь Максимович Чаевски, – мужчина поклонился. – Могу узнать, почему императорские представители удостоили нас чести своим присутствием? – Говорил он, с опаской осматривая гостей.
